Посланница Поднебесья

Глава 24 Та самая женщина

Ларо: прошлое

Так странно.

Есть воспоминания. О прожитых жизнях. Не об одной, а сразу обо всех. Но нет тела, нет глаз. Невозможно понять, что происходит вокруг. Зато чувства обострены до предела. Мне больно. И страшно. А еще горько от осознания потерь.

У меня была любовь. Великая, пусть и запретная. В позапрошлой жизни. Но в прошлой не сложилось. Глупая девчонка прошла мимо судьбы, выбрав безответственного мальчишку. И, кажется, совершила непоправимую ошибку. Встречу уже не повторить. Любимый мужчина избрал иной путь.

Как глупо…

Мы оба будем расплачиваться за это вечно.

Но, кажется, меня беспокоит что-то еще. Другая потеря.

Рядом со мной полагается быть еще одной душе. Она всегда подле меня. Неважно, хочу я того или нет. Но сейчас я одна, и это неправильно.

Это опасно!

Я должна ее вернуть. Любыми средствами!

ДОЛЖНА! ВЕРНУТЬ!

— Что с тобой не так? — раздается мужской голос. Совсем рядом. Кто-то склоняется надо мной. Мне так кажется. Но такое априори невозможно, если я нынче бестелесная. — Меня зовут Никас, — представляется незнакомец. — Я — архивариус. Впрочем, даже не знаю, зачем я с тобой говорю. Ты же ничего не слышишь. Еще бы понять, почему беснуешься.

— СЛЫШУ! — пытаюсь закричать я. Но, если нет тела, нет рта. И голоса тоже.

— Так-так, кто ты у нас? Ну-ка, ну-ка… Лора тень ноль вторая, душа парная, хранящая… Стоп! — в голосе мужчины явственно слышится паника. — А где вторая душа⁈ Творящая⁈ Почему ты здесь одна⁈

Одна, одна, одна…

Меня накрывает еще большая тревога. Потому что так не должно быть. Так еще ни разу не бывало.

— Ничего-ничего, я дам тебе новую жизнь, душа парная хранящая, — услышала я несколько минут (или вечность) спустя. — Так надо. И тебе будет хорошо, и меня в порошок не сотрут за то, что душу парную творящую проворонил. Согласись, всё лучше, чем тосковать тут одной до скончания времен…

Сара: настоящее

— Есть такая штука. Бумеранг называется, — ворчу я, пролистывая новостные ленты.

Да, некрасиво злорадствовать. Но удержаться сложно. Тем более, никто же не погиб.

— Да, так бывает, Тина, — добавляю, откидываясь на спинку кресла. — Идешь по головам, а прилетает близким.

Мне искренне жаль ее сына. Этакий глупенький неудачник. Из тех, кто вечно влипает в неприятности на ровном месте. Однако мальчишке крупно повезло, что у него есть ангел-хранитель. Моя сестра. Наверняка, все живы исключительно благодаря Лоре. В новостях пишут, что авария серьезная. Пострадали почти все телохранители. Большинство в больнице с травмами. А на Гае ни царапины. Журналисты шутят, что парень в рубашке родился, потому и остался цел.

Я откладываю планшет и закрываю глаза.

«Где же ты, Лора? Если защищаешь подопечного, значит работаешь в этом мире. Но, видно, ко мне по-прежнему нельзя. Слишком опасно для нас обеих».

Жаль.

Сейчас мне очень хочется с кем-то поговорить. С тем, кто не просто поймет. А с по-настоящему родной душой.

…Днем я иду гулять и уже на пороге бара «Пристанище ангела» понимаю, что явилась к Симоне. Хочется развернуться, но хозяйка успевает меня заметить. Я выдавливаю улыбку и иду прямо к барной стойке.

— Была по соседству, решила заглянуть.

— Что тебе налить, дорогая?

— Кофе. Со сливками. Для горячительных напитков рано. Да я и не любитель. Ты же знаешь.

— Как скажешь, Сара.

Она готовит кофе, я внимательно наблюдаю. Теперь я тоже кое-что знаю о Симоне. О том, что название бара говорящее. Но главное, что «подруга» мне лгала.

— Как твои дела? — спрашивает она, пока я пью напиток небольшими глотками.

— Так себе, — я говорю правду. Смысл врать и хорохориться? Не секрет, что клиенты массово меня покидают стараниями Тины. — Но я восстану из пепла.

По коже бежит холодок. Слово вызывает неприятные воспоминания. Об «останках» любовника-ангела. Наверное, задавая вопрос, Симона хочет услышать и о нем. Гадаю ли я, куда исчез тот, кто был рядом так долго. Но в мои планы не входит это обсуждать. Я болтаю о пустяках. Раз уж зашла, надо вести себя, как обычно.

— Останешься в городе? — спрашивает Симона.

— Конечно.

— Но чем займешься? Если агентство придется закрыть?

— Не придется, — заверяю я и начинаю прощаться.

Разумеется, я понимаю, что другого выбора, вероятно, не останется. Но выйдя на улицу, вдруг придумываю необычный выход. Я ведь занималась продвижением других, чтобы не выставлять на первый план себя и не злить любовника. Теперь его нет. Почему бы не попробовать творить самой? Я неплохой художник. Просто раньше уничтожала картины, едва заканчивала. Пора прекратить подобную практику.

Кто знает, вдруг всё получится?

Ларо: настоящее

— И чего ты пытался добиться? — спросила я сердито сидящего рядом на кровати Амэя. Молодого Амэя. Такого, каким я его помнила из нашего общего прошлого. Ведь мы находились в его покоях. Перед особенным окном, показывающим разные точки миров. Правда, сейчас оно было выключено. Выглядело белым полотном.

— Я лишь хотел исключить тебя из уравнения, Лора, — ответил он. Судя по выражению лица, виноватым себя не считал. — Так было проще решить проблемы.

— То есть, я тебе помешала?

— Не совсем.

— Посчитал, что говорю безумные вещи?

— Ты была слишком взбудоражена, а я не хотел тратить время на разбирательства. Заставил неприятелей твоего клиента уснуть. Затем обставил всё так, будто произошла авария. Перенес тебя сюда, чтобы выспалась и набралась сил. А сам вернулся в Перевертыш — разобраться, что это была за группа.

— Разобрался? — я сложила руки на груди.

— В процессе. Ты была права. Эти странные люди называют себя змееводами. Верят в некую богиню и следят за Сарой. Это нужно прекратить. Тем более, Ллойд (а я думаю, что он впрямь ими руководил) мертв. Нужно избавить твою сестру от «опеки». Да и клиента от угрозы тоже.

— Как именно ты собираешься это сделать?

— Об этом чуть позже, — Амэй вдруг весело подмигнул. — Есть у меня одна идея. Тебе понравится.

— Сильно сомневаюсь, — я невольно чуть отодвинулась на диване от бывшего кавалера. — И кстати, управлял змееводами не Ллойд. А Гала. Я уверена.

— Что именно заставило тебя так думать?

Я мысленно называла Амэя упертым бараном, но вслух, разумеется, сказала другое:

— Когда Гая пытались убить в первый раз, я провела расследования. Да, именно расследование! И нечего улыбаться!

— Я же не в насмешку, — Амэй и не пытался прекращать. На губах продолжала играть улыбка. — Просто это так похоже на тебя. В хорошем смысле. Ты всегда любила тянуть то за одну ниточку, то за другую в попытке распутать клубок. Не обижайся. Ну же, Лора. Продолжай.

Я сдержала сердитое замечания и проговорила, понимая, что лучше доказать свою версию, чем спорить:

— Я узнала о змееводах и о странных смертях, с ними связанных. Все трагедии считались несчастными случаями. Дела толком не расследовались. Но нашелся детектив, который связал всё воедино. Вот только очень скоро он сам погиб. Якобы случайно. Не повезло, бывает. Я, разумеется, не поверила. Однако о моем расследовании узнала Гала и начала угрожать. Обещала навредить Гаю Лиону, а еще вдове того детектива, если я не перестану копаться там, где, по ее мнению, не следует.

— Вот как… — протянул Амэй задумчиво. Новость его впечатлила. — Только зачем всё это Гале? В смысле, помогать Ллойду прятать Сару?

— Спроси у нее. Ты же знаешь, где она.

— Я бы спросил, — признался он, хмурясь. От улыбки не осталось следа. — Но время для этой судьбоносной встречи еще не настало. Я не считаю, что Галу сейчас стоит возвращать в уравнение.

— Что у вас с ней за дела? — я прищурилась

— Никаких дел, — отмахнулся Амэй.

— Врешь, — прошипела я. — Она появлялась в Мире Ветров и Радуг. Я помню. Однажды мы ее увидели, гуляя по городу. На тебе лица не было. Когда я спросила, кто она такая, ты отшутился. А потом… Потом бросил меня. И не появлялся несколько лет.

Амэй ответил не сразу. Сидел молча, а в глазах сверкало пламя.

— Ты права. Гала тогда вмешалась в мои дела. Узнала, что я встречаюсь с человеком. Угрожала донести. Мне пришлой уйти.

— Но ты вернулся.

— Больше не мог оставаться в стороне. А еще к тому времени тоже кое-что узнал о грешках Галы, за которые ее бы не погладили по головке. Да, я о ее романе с Филиппом.

— Как мило, — я усмехнулась. — Ты молчишь о ее грехах, она о твоих. Идеальные отношения ангелов.

— Звучит довольно мерзко, согласен.

— А что за союз ты отказался заключать с Галой? — спросила я, вспомнив предсказание Эсмеральды.

А что? Остальное-то сбылось. Мне пришлось отпустить душу, которой не было места среди живых. Да и за Гая пришлось сразиться. Правда, уже не мне. А еще гадалка советовала не опоздать, занимаясь личным. Видимо, этим самым личным был мой разговор с матерью Матильды-Кайли.

— Союз? С Галой? — Амэй выглядел удивленным. И, кажется, не притворялся.

— Только не смейся. Снова. Это выдала моя Эсмеральда. Решила мне погадать. И со многими моментами попала в яблочко.

Я пересказала ему слова гадалки. Упустив «личное». Ни к чему Амэю знать, что я позволила человеку себя увидеть.

— Эсмеральда сказала, что ты совершил ошибку, отказавшись от союза с одной женщиной. Велела ее не повторять. Мол, эта женщина — ключ. Если встанешь на те же грабли, всё потеряешь.

— Как любопытно, — Амэй потер лоб, но я могла поклясться, что он не верит.

— А знаешь, к чертям всё! — вспылила я. — Делай ошибки. Снова. Это твоя жизнь.

— Не сердись, — он попытался взять меня за руку, но я не позволила. — Я действительно не помню, чтобы у нас с Галой был хоть малейший шанс заключить некий союз.

— Так покопайся в памяти, — велела я не без ехидства. — Вдруг что выудишь. Если, конечно, у тебя нет старческого маразма.

— А вот это уже грубо, Лора, — попенял Амэй, но не особенно строго.

— А если нужны сведения о грязных делишках Галы, поговори с ее подружкой. Она точно в курсе. Ее зовут Симона. Она ангел. У нее бар в Перевертыше.

У Амэя приоткрылся рот от изумления.

— Ты знаешь Симону. И, видимо, неплохо.

Мой вопрос прозвучал больше, как утверждение. Реакция же показательная.

— Знаю, — Амэй нахмурился. Разговор ему был неприятен. — Она из Перевертыша. Была моей наставницей во время учебы. Но потом пути разошлись. И взгляды тоже. К тому же Симона подружилась с Галой. В последствии. Гала тоже была ее ученицей, а стала подругой. Этот ангел, как никто, умеет заводить удобных друзей.

— Но сейчас Симона вроде как не у дел. Сколько бы я ни заходила в ее бар, она всегда там.

— Да. В делах Поднебесья она не участвует. По крайней мере официально. С некоторых пор. Была одна… неприятность. Кое-кто считал, что Симона готовится захватить власть.

— Женщина желала устроит переворот в Поднебесье? — я вытаращила глаза.

— Не совсем женщина, — Амэй посмотрел выразительно.

— Перевертыш. Точно! — я хлопнула себя по лбу. — Вечно я забываю, что женщины там ведут себя, как мужчины и наоборот. Мой Гай — та еще девица-истеричка.

— Симона умна, амбициозна, однако осторожна. Реальных доказательств против нее не было. Да и не все в верхушке жаждали ее уничтожения. Включая меня. Поэтому… Скажем так, Симоне предоставили возможность жить в родном мире, при условии, что она будет держаться подальше от Поднебесья. И других миров.

— Когда это было?

— Лет двести назад.

— То есть, еще до катастрофы в Мире Ветров и Радуг?

— Да, — Амэй глянул, прищурившись. — О чем думаешь, девочка?

— Симона бывала в нашем мире. Я точно знаю. Когда Филипп на меня напал и оставил истекать кровью, Гала пыталась меня спасти. Не знаю, следила она за ним или что-то предчувствовала и опоздала. Однако у нее не вышло. Она делилась энергией, но тщетно.

— Ты ее видела? — изумился Амэй.

— Нет. Но слышала голоса. Галы и… Симоны. Они явились вместе.

— Вот как…

— Значит, она нарушила договоренность.

— Видимо, ради Галы.

— Видимо, — кивнула я. — А теперь вопрос: что еще она делала ради Галы? Симона многое знает о делишках подруги. И с Сарой она прекрасно знакома.

— Уверена? — по молодому лицу Амэя прошла тень.

— Да. Сара считала ее приятельницей, в которой можно поболтать в баре о том, о сем. А Симона слушала и, вероятно, докладывала Гале. Или даже Ллойду. Не знаю всех тонкостей отношений этой троицы. И мне Симона ничего не скажет. Не раз советовала не лезть в дела Галы, мол, не моя весовая категория. Но… — я округлила глаза, — если на нее надавишь ты…

— У Симоны не останется выбора, — усмехнулся Амэй. Но горько. Перспектива давить на бывшую наставницу его определенно не радовала.

— Это хороший вариант, — продолжила осторожно убеждать я. — С Галой ты говорить не можешь. А Симона в доступе.

— Не нужно приводить дополнительные аргументы, Лора. Я знаю, что ты права. Идем. Сделаем это прямо сейчас.

— Вместе? — растерялась я.

— Да. Уверен, ты будешь отличным вспомогательным фактором.

— Но…

— Тебя что-то пугает?

— Нет. Просто… — хотелось добавить, что мне совершенно не улыбается участвовать в их с Симоной разборках. Но я не стала этого делать. — Хорошо, я составлю тебе компанию, — проговорила я и даже улыбнулась. Подумалось, что при таком раскладе, узнаю всё из первоисточника. Из самого Амэя потом слова не вытянешь. Если заупрямится, то не спихнешь. Как и Тайруса.

Ой…

Вот зараза! Тайрус!

Я совсем о нем забыла!

— Что? — напрягся Амэй, заметив, как меняется выражение моего лица.

— Я пыталась связаться с Тайрусом. В Перевертыше! До того, как позвала тебя. Он не отзывался. На него это совсем непохоже и…

— С Тайрусом всё в порядке, не переживай, — Амэй глянул странно, я даже заподозрила, уж не ревнует ли он к моему куратору. — Тайрус проходил аттестацию перед тем, как получить новую группу для обучения. На том уровне не работает никакая связь.

— Новую группу?

— Вы вчетвером выпустились раньше, чем планировалось. Но всё же выпустились. Тайрус остается вашим куратором в Мире Гор и Туманов. Но ему пора продолжить наставничество и обучать новых стажеров. Он желанием не горит. Но это его работа.

— Ясно, — я вздохнула с облегчением, но тут же объявила, чтобы продолжающий пристально на меня взирать Амэй перестал думать о Тайрусе: — Ладно, идем к Симоне. Но будь осторожен. Это осиное гнездо частично разрушено. Но нет гарантии, что нас основательно не ужалят.

Она была в баре. Как всегда. Общалась с клиентами. Видно важными, раз те были удостоены чести. Симона Каставетт абы кого не обслуживала. И надо отдать ей должное. Когда мы перешагнули порог невидимые для всех остальных — я под маскировкой рядового ангела Ларо, Амэй в образе Высшего старца — у нее ни один мускул не дрогнул. Вот что значит опыт и выдержка.

— Ну и чем обязана? — поинтересовалась Симона, сделав приглашающий жест рукой. А едва мы расположились за столиком, щелкнула пальцами, сделав и себя всем неинтересной. Иначе бы выглядело странно. Хозяйка сидит и разговаривает не то с невидимками, не то сама с собой. Напитки нам Симона не предложила. Даже Амэю. — Давайте, я угадаю причину визита, — проговорила она, не дождавшись мгновенного ответа. Ларо любит искать неприятности на ровном месте, а я советовала ей быть аккуратнее. Но ума не приложу, как она умудрилась впутать тебя, Амэй? Эксперимент экспериментов. Но у Высшего ангела нет других дел, кроме как, решать проблемы смазливой неумехи?

Я даже не оскорбилась. И не обиделась. Лишь подарила Симоне снисходительный взгляд.

Мой спутник усмехнулся. Но заговорил не с бывшей наставницей, а со мной.

— Предлагаю убрать маскировку. Уверен, это быстро развяжет ей язык.

— Что значит — развяжет… — начала Симона сердито, но Амэй что-то сделал, и она ахнула. Чуть со стула не свалилась. А потом зажмурилась, будто это могло помочь. Увы, я была вовсе не мороком.

— Что, увидела знакомое лицо? — проговорила издевательским тоном. — Мы с тобой в моем реальном обличье давно не виделись. Аж несколько моих земных жизней назад. Помнится, я умирала в луже крови, Гала делилась со мной энергией, а ты стояла рядом и утверждала, что это бесполезно. Советовала дать Филиппу наиграться с моей сестрой. Она для всех до сих пор игрушка, да? Это ее лицо ты привыкла видеть. Такое же, как мое, не считая цвета глаз и волос.

— Чего вы от меня хотите? — Симона открыла глаза.

Я посмотрела на Амэй, а он улыбнулся уголками губ и подмигнул. Мол, действуй, она вся твоя. Сказать, что это было неожиданно, ничего не сказать. Впрочем, смысл в подобной тактике был. Я — действующее лицо всей этой истории. В гораздо меньшей степени, чем Сара. И всё же меня безумные игры троицы тоже касаются. Не зря же бесновалась в хранилище, когда парную душу забрали, а потом спасла Матильду, подсознательно увидев в ней сестру.

— Чего мы хотим? — повторила я эхом. — Разве не очевидно? Правду. О Ллойде, о Гале. Ты всё знаешь, Симона. Ты в курсе всех событий.

— Где Гала? — спросила она резко.

— Здесь не ты задаешь вопросы, — осадил ее Амэй.

— Значит, твоих рук дело? — вот теперь ее лицо исказилось. Она дорожила подругой. Так бывает. Даже такая гадина, как Гала, кому-то дорога.

— Нет, Симона, я не причастен к исчезновению твоей бышей ученицы, — ответил Амэй, нарочно опустив слово «подруга». — Клянусь.

Она посмотрела на меня. А я небрежно повела плечами.

— Я, душа парная, хранящая, но нынче рядовой ангел Поднебесья. Ты думаешь, у меня хватило бы силенок избавиться от одного из главных кукловодов этого цирка на колесах?

— Если только вы не действовали вместе, — взгляд мудрых глаз пытался прожечь Амэя насквозь.

— Как я и говорил: это не моих рук дело. Но у меня есть некоторые соображения. Нет, делиться ими не буду. Сегодня твой день откровений. Давай, Симона, рассказывай. Ты не в том положении, чтобы артачиться.

— У тебя тоже рыльце в пушку, Высший, — последнее слово она произнесла с откровенной издевкой. — Передо мной сидит твоя подружка, с которой ты завел роман еще в ее земную жизнь. Помнится, для Филиппа подобная вольность кончилась плачевно.

— Его главным преступлением было убийство парной души, — напомнил Амэй. — А не просто роман с человеком. И, к слову, мне не пришлось бы делать из Лоры ангела, если бы ваша троица не украла из хранилища Сару. Лора одна могла найти сестру. И сделала это в конечном итоге.

— Аскольд тебе этого не спустит. Ты сам прекрасно понимаешь. Если дело дойдет до разбирательства…

— Ты, правда, хочешь разбирательства, Симона? Пусть ты просто соучастница, но ваши преступления пострашнее моего. И еще вопрос, кого из нас двоих Аскольд ненавидит больше.

— Хочешь посоревноваться, Амэй? — она подалась вперед, глядя провокационно.

А у меня кончилось терпение.

— Ну, хватит! — я ударила ладонь по столу. — Вы как два мужика из земного мира, решивших помериться «достоинством». Давайте к делу. Симона, тебе же не безразлична Сара. Я видела, как ты на нее смотрела. Это была не просто работа. Она тебе нравится. Моя сестра не может не нравиться. В этом вся она. Тебя по какой-то причине втянули в эту авантюру, верно?

Симона посмотрела усталым взглядом.

— Я надеялась, однажды Ллойд наиграется и оставит Сару в покое, — призналась она после молчания длинною в полминуты.

— Но ты ничего не предпринимала, чтобы ее защитить. Вряд ли ради Ллойда. Причина в Гале, верно?

Она нехотя кивнула.

— Но зачем ей всё это? — я не отрывала требовательного взгляда от хмурого лица. — Это же Гала. А Ллойд… Он ничтожен по сравнению с ней.

— Так и есть, — Симона вдруг в сердцах плюнула на пол. — Просто всё вышло из-под контроля. Гала вляпалась. Так, что Ллойд мог творить всё, что угодно. Она бы прикрыла любой грех.

Мы с Амэем переглянулись. От неожиданности.

У меня аж мыслей в голове почти не осталось.

Небо и Миры! Во что же такое могла вляпаться Гала, чтобы стать послушной игрушкой в руках Ллойда и прикрывать его мерзкие дела⁈

А Симона молчала. Смотрела в стол и больше ничего не говорила.

— Раз уж начала, продолжай, — не выдержал Амэй. — Я же вижу, как ты устала хранить чужие секреты. Они отравляют, разрушают изнутри.

Бывшая наставница глянула на него испытывающе.

— Дай клятву, Высший, что не причинишь вред Гале. За то, что случилось по ее вине.

— Нечестная сделка, — усмехнулся он.

— Сделай это, — вырвалось у меня. Вспомнились слова Эсмеральды, и я внезапно осознала, что несостоявшаяся союзница Амэя, упомянутая гадалкой, вовсе не Гала, как я считала ранее, а Симона.

— Ты понимаешь, о чем просишь? — он выразительно приподнял брови.

— Простить преступление, — ответила я.

— И явно ужасное преступление, — Амэй качнул головой из стороны в сторону. — Иначе бы моя бывшая наставница не требовала клятвы.

— Непредумышленное преступление, — вмешалась Симона.

— Мы оба знаем, что я пожалею о клятве.

— Зато получишь все ответы. Увидишь картину целиком. А Гала, если (или когда) вернется, будет делать всё, что ты пожелаешь, Высший. А она хороший инструмент в делах Поднебесья.

— Ты готова «подарить» ей такую судьбу?

— Это лучше, чем капсула. А я… Ты прав, мне осточертела вся эта история. Ллойда больше нет, но за мной должок. Не тебе. И не твоей подружке. Я задолжала Саре. Тебе понадобится влиятельный союзник в Перевертыше, чтобы прикрывать душу, которой в этом мире не место. Ведь если правда всплывет, Сару придется вернуть в хранилище. А что будет с твоей подружкой — большой вопрос. Она попала в Поднебесье обманным путем. И плевать всем будет на твои намерения, Высший.

Теперь примолк Амэй. То ли крепко задумался, то ли принял решение, но делал вид, что взвешивает «за» и «против». Я его понимала. Покупать кота в мешке — плохой вариант. Так или иначе проиграешь. Но всё равно считала, что надо брать «товар». Если пройдешь мимо, точно останешься в дураках.

— Хорошо, будет тебе клятва, — проговорил Амэй, наконец. Выставил перед собой ладонь и легонько подул. Миг и над ней зависло перо — соткалось из воздуха. — Клянусь, что Гала не пострадает за прошлые грехи. Я не стану ее за это наказывать.

Перо вспыхнуло, сгорело на весу, а на ладонь Высшего упал пепел, который тут же растворился.

— Довольна? — спросил Амэй Симону, а получив кивок, приказал: — Рассказывай, что случилось. Хватит ходить вокруг да около.

Бывшая наставница посмотрела ему в глаза очень мрачно, будто собиралась обрушить нечто убийственное.

— Это был Ллойд, — проговорила, наконец. — Он донес на Филиппа. Не сам. Этот ангел всегда любил действовать чужими руками. Ему доложили о ссоре Гале и Филиппа. Кое-кто из его прихвостней услышал, как они ругались из-за земной женщины. Ллойд никогда не любил Филиппа. Они часто соперничали. Да и Гале он был не прочь навредить. К тому же, Ллойд навел справки о земной подруге Филиппа и… неожиданно сам попал под ее чары. Обычно ему было плевать на женщин. Поигрался, получил желаемое и всё на этом. Дальше интерес утрачивался. Но Сара особенная. Ллойда накрыло основательно. А тут еще момент представился. Слетевший с катушек Филипп убил твою подругу — парную душу Сары. В общем, Филипп был уничтожен чужими руками. Но Гала всё узнала и… История умалчивает, что именно она намеревалась сделать. Ее переполняли эмоции. Очень сильные. Боль потери, ненависть, ярость. И всё пошло прахом. В буквальном смысле.

— Что ты пытаешься сказать, Симона? — по лицу Амэя разливалась бледность. Возможно, он начинал о чем-то догадываться.

Я же ничего не понимала. Для меня пока оставалось загадкой, как так вышло, что люто ненавидящая Ллойда Гала стала ему служить.

Не безумие ли?

А впрочем, вся наша с сестрой история — безумие.

— Ллойд отправился к Саре. Хотел познакомиться. Гала следила за ним, и едва он пересек границу Мира Ветров и Радуг, настигла. Между ними могла бы случиться схватка. Но… произошло нечто иное. Слишком мощные эмоции Галы — сильного ангела — повлияли на предмет, который висел у нее на шее.

— Уничтожитель… — прошептал Амэй, закрывая лицо ладонями.

— Да, — подтвердила Симона. — Твой уничтожитель. Филипп сумел найти тайник, который ты редко проверял. Некоторое время он использовал побрякушку в собственных целях. Но потом подарил любимой женщине. Гале. Да, Сара немало для него значила. Но она была одержимостью, будто наркотик, от которого не получалось отказаться. А по-настоящему Филипп любил всё же Галу. Он подарил уничтожитель ей. Для защиты. Пусть тот был создан для детей Ветров и Радуг, но и остальных ангелов был способен оберегать. В обычных обстоятельствах Гала не смогла бы использовать его для разрушения. Но в ту ночь всё смешалось: чувства, ангелы, люди. Камушек был создан тобой. Его использовал Филипп, который убил твою возлюбленную. Гала мечтала отомстить за Филиппа. Уничтожитель был потревожен событиями и эмоциями. Он откликнулся, и… пошла цепная реакция.

Амэй отнял ладони от лица и посмотрел на бывшую наставницу почти с ненавистью.

— Был разрушен мой родной мир, — произнес он убитым голосом. — Наш с Лорой мир.

— Помни, ты принес клятву, Высший, — Симона выдержала его тяжелый взгляд.

— Ту самую, которую ты получила обманом, — парировал Амэй.

— Иногда за правду приходится платить. Ты не тронешь Галу, иначе сам сгоришь. Хочешь такого конца, мой ученик? — Симона впервые использовала это обращение, и ему не понравилось.

— Времена наставничества давно прошли. Не смей их упоминать. Ты не в том положении, чтобы этим козырять. Но твоя правда, я поклялся не трогать Галу. Но не тебя.

— Нет… — я посмотрела на него с ужасом.

— Не пугай подружку, — посоветовала Симона. — Она решила, ты всерьез.

— А я, действительно, всерьез.

У меня мороз прошел по коже. Этот взгляд мог убивать, честное слово. Хорошо еще, что Амэй выглядел именно старцем, а не мужчиной в расцвете лет, к которому у меня были (а может еще оставались) чувства. А так казалось, что это два разных человека. То есть, два разных ангела.

— Никто никого не тронет, — проговорила я, пытаясь разрядить обстановку. — Давайте вернемся к делу. Получается, камушек среагировал на эмоции Галы. Но как он уничтожил целый мир? Это же нереально. Или…

Симона передернула плечами.

— Уничтожители способны на многое. Главное начать. Найти слабое место. Нужную точку. Именно это и случилось. Всё совпало. Гада и Ллойд находись в городе, в котором ангел совершил убийство смертной. Парной души. Этот поступок отравил всё вокруг, создал ту самую точку. С нее и началось разрушение мира из-за взбудораженного камушка, созданного возлюбленным жертвы. Спланировать такое нарочно очень непросто. Но иногда самые безумные вещи происходят спонтанно.

— И что случилось дальше? Ллойд решил не доносить на Галу? Посчитал, что выгоднее шантажировать?

— Верно. У нее уже тогда было немало власти. Особенно здесь — в Перевертыше. Ллойд посчитал, это идеальное место для нового дома Сары. А Гала будет их страховать. Змееводы тоже были его идеей. Тайное общество, присматривающее за Сарой, когда сам Ллойд и Гала далеко. Они же не могли привлекать кого-то из ангелов. Возникли бы вопросы, подозрения. А люди, которые поверили в божественное — отличные стражи и шпионы.

— А еще шпионила ты, — констатировала я, глядя на Симону с презрением. — Притворялась подругой.

— Не притворялась, — в ее глазах вспыхнуло пламя. — Сара невероятна. Она создана для свершений. Я пыталась поддержать ее, как могла.

— Играть роль жилетки и врать в лицо — не поддержка, — прошипела я. — Особенно, когда знаешь правду и можешь положить конец ее мучениям.

— Она любила Ллойда. По-своему.

— Не любила, — я поморщилась. — К Саре всегда возвращается память. О прожитых жизнях здесь и в родном мире. Ей приходилось притворяться, чтобы не умереть от руки Ллойда. Точнее, отсрочить момент убийства. Ты не помогала. Ты продлевала пытку. И Сара теперь знаешь правду о тебе. Знает, что ты — притворщица и сообщница ее личного кошмара.

По лицу Симоны прошла судорога.

— Думаю, нам пора, — я повернулась к Амэю. — Если, конечно, не желаешь еще что-то спросить.

— Не вижу смысла, — Высший ангел поднялся из-за стола и подал мне морщинистую ладонь. — Симона, надеюсь, тебе хватит ума сидеть в баре и ни во что не вмешиваться.

— Что ты задумал, Высший? — бывшая наставница постаралась скрыть тревогу, но та прозвучала в голосе. Даже прозвенела.

— Для начала разберусь со змееводами. Пора им отстать от Сары и прикрыть свое так называемое тайное общество. А потом… — он криво усмехнулся. — Боюсь, это уже не твое дело, Симона. Занимайся баром. Это всё, что тебе доступно.

Мы вышли из «Пристанища ангела» на шумную улицу в разгар рабочего дня. Мимо шли люди, на дороге сигналили машины. Из-за неработающего на перекрестке светофора скопилась пробка. А мне казалось, что будто мы покинули подвал и оказались на свету. Странное чувство. Раньше я считала бар Симоны уютным, а теперь, когда я узнала, что та помогала контролировать Сару, ее личное убежище стало отвратительным.

— Ты уверен, что стоит сбрасывать Симону со счетов? — спросила я Амэя. Хоть мы стояли посреди оживленной улицы, в нас никто не врезался. Люди будто чувствовали наше присутствие и старательно обходили.

— Пусть остается здесь и разливает клиентам напитки. У меня руки чешутся наказать ее, раз Галу невозможно из-за клятвы. Но Симона была моей наставницей. Как ни крути, я многим ей обязан.

— А если ее карта еще не разыграна до конца? — я смотрела ему в глаза, стараясь абстрагироваться от глубоких морщин вокруг них. — Думаю, моя гадалка говорила именно о Симоне. Она та женщина, союз с которой ты однажды не заключил. Верно?

— Похоже на то, — признался Амэй неохотно. — Я говорил, что ее подозревали в попытке переворота. Но доказать не смогли. У меня были доказательства. Но я не стал ее сдавать. Не видел смысла. Как они ко мне попали? Всё просто. Симона предлагала мне выступить против Аскольда, Ольвета и их прихвостней единым фронтом. Но я был уверен, что мы проиграем. И не горел желанием сгинуть в капсуле. Я не боялся. Не подозревай меня в трусости. Я научился просчитывать ходы и видел огрехи в плане Симоны, которые она замечать не желала. Идти на самоубийство — это не показатель храбрости.

— Понимаю, — я подавила тяжкий вздох. — Но, если Эсмеральда не ошиблась с первой частью предсказания, значит, права и насчет остального. Симона некий ключ, которым ты должен воспользоваться. Иначе дело кончится плохо.

Амэй мягко коснулся моего лица. Провел пальцами от уголка глаз почти до губ. Не только ради контакта. Он возвращал мне маскировку.

— Позволь подумать об этом позже. Хорошо?

— Хорошо, — ответила я.

— Мне пора возвращаться в Поднебесье.

— Ты меня не перенесешь?

— Нет. У тебя новый клиент. Точнее, клиентка. Здесь — в Перевертыше, — Амэй коснулся своего браслета, а на моем вместо исчезнувшей кнопки Матильды появилась новая. Сейчас она горела спокойным зеленым огнем.

— Кто она? — спросила я. — Своевольная девица, которая на самом деле парень? Ну, по здешним меркам?

— Ее зовут Сара.

— Что-о-о? — я сделала шаг назад и чуть не плюхнулась на пятую точку. — Ты же не хочешь сказать, что…

— Именно это я и говорю, Лора. Лети к ней. Теперь ты хранитель сестры. Это идеальный выход. Сможешь регулярно навещать, не вызывая ни чьих подозрений. На ней сильная маскировка, на тебе тоже. Никто ничего не заподозрит.

— Ты уверен?

— Как показывает практика, ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентов. Но у меня хорошее предчувствие насчет этого решения.