Посланница Поднебесья

Глава 25 Переворот

Ларо: прошлое

Боль была невыносимой. Взрывалась каждая клеточка тела, горела огнем. Но я не могла кричать, ведь голосовые связки еще не сформировались. Только извиваться, пытаясь вырваться из «кокона», но не получалось. А пытка не желала прекращаться.

— Что-то не так! — раздался крик. — Огонек превращается неправильно! Нужно остановить процесс!

— Нельзя! Иначе душа погибнет!

— Но что делать⁈

— Ждать…

Они ждали. Те, кто превращал меня в нечто новое. А я продолжала биться, умирая от боли. Вот только, кажется, я не могла умереть…

Или могла?..

Воспоминания были невероятно ярки.

Вот я шагаю с подоконника и падаю вниз, а мимо пролетают окна.

Вот я погружаюсь в реку, вода смыкается над головой, а легкие взрываются.

Вот я…

Нет, это другое. Я умирала. Но это было в прошлом. Осталось позади. Я в другом месте и больше не могу умереть, хотя очень хочу.

— Еще чуть-чуть! Завершающий этап! — кричит кто-то, будто заклинание.

А с моих губ срывается вопль и превращается в рычание. Меня переполняет не только боль, но и ярость. На тех, кто заставил меня через ВСЁ ЭТО пройти.

Глаза открываются, и я вижу мучителей. Желание разорвать их на клочки проходит. Я вижу существ в белых одеждах. С крыльями. Они не могут быть злом. Наверное…

— Всё, формирование закончено, — произносит один из крылатых, нажимает кнопку на пульте, и становится очень тихо. Неприятное жужжание, которое я раньше даже не замечала, прекращается.

Исчезает и боль. Остается только неимоверная усталость. Такая, будто я никогда не встану.

— Добро пожаловать в Поднебесье, ангел Ларо, — говорит мужчина, подавая мне руку. — Понимаю, тебе сейчас непросто. Но мы всё объясним. Ты переродилась и находишься…

Он замолчал, ведь я не подала руку в ответ. Не встала. А закрыла глаза.

— Нужно позвать Высшего, — шепнул кто-то. — Всё неправильно.

— У нас будут проблемы.

— Они у нас точно будут, если скроем случившееся…

Я слышала в голосах крылатых страх. Они боялись. За себя. А еще, кажется, меня.

Но сейчас мне было всё равно. Хотелось провалиться в забытье. Но не получалось. Всё, что я могла — это лежать с закрытыми глазами и не шевелиться.

«Всё будет хорошо», — шепнул кто-то в голове.

Не знаю, поверила ли я. Прямо сейчас мы было жаль, что я не умерла…

Сара: настоящее

Я злюсь. Сильно. Поэтому и мазки на холст ложатся… Нет, не то, чтобы неаккуратно. Но рвано. Это всё равно красиво и стильно. Однако у картины получается совершенно иное настроение, чем у предыдущей. Та вышла жизнеутверждающей. Неудивительно, что в соцсетях произвела фурор и сразу нашла покупателей. Эта, скорее всего, тоже найдет. Но мне хотелось рисовать другое. Но получалось то, что получалось.

Нынче на иное я не была, видимо, способна…

Утром я получила документы сразу и о выселении из квартиры, и из офиса. Арендодатели разорвали со мной договора, ссылаясь на совершенно безумные причины. Я могла оспорить их в суде. Но требовались финансы, а с ними у меня нынче было туговато. Так бывает, когда теряешь бОльшую часть клиентов. Нет, я не оказалась на пороге нищеты. Но и раскидываться деньгами не стоило. Я прекрасно понимала, что это очередной шаг в вендетте Тины по моему изгнанию из города. И пока я не придумала, как ответить. Признаться, не была уверена, что способ существует.

— Ладно, от офиса я и так собиралась отказаться, — ворчу, продолжая наносить на холст рваные мазки. — Содержать его — непозволительная роскошь, учитывая обстоятельства. Но квартира мне нужна, черти всех дери!

Работу прерывает звонок мобильного телефона. Со мной пытается связаться Коул — личный помощник. Он никогда не беспокоит просто так, и я нажимаю на кнопку приема.

— Сара, ты в курсе, что нас выселяют? — в голосе обычно непробиваемого Коула звучат тревожные нотки. — Арендодатель требует освободить помещение через два дня.

— В курсе. Я только что получила бумаги.

— И какие планы? Нам есть куда перевезти мебель и остальное имущество? Сара? Ты меня слышишь?

— Я работаю над этим, Коул…

А что еще ответить? Что я пока не понимаю, как быть дальше? Не вариант. Я ведь всегда держу удар. По крайней мере, так было раньше. Я стольких клиентов вытащила из самых разных дурных историй, прикрывая их пятые точки и сохраняя собственную репутацию. Коул это знает, как никто другой. Потому и ждет от меня действий. Таких, которые поднимут нас из пропасти, на дно которой мы направляемся на всех парах.

— Сара, скажи честно, мне пора подыскивать другую работу?

От вопроса Коула у меня едва волосы дыбом не встают. Если уж он перестал в меня верить, дело совсем дрянь.

— Нет. Я разберусь. Дай мне сутки, хорошо?

— Хорошо, — соглашается мой личный помощник.

Телефон издает писк, свидетельствуя об окончании разговора. А я откладываю кисть, которую всё это время держала в правой руке, и сажусь на пол.

Идей нет. Ни одной.

Я понимаю, что Тина побеждает. Даже не в схватке, а в фатальном уничтожении более слабого противника. Так бывает, да. Личный палач в образе ангела исчез из моей жизни. Но сама жизнь разбивается на осколки.

Шелест крыльев за окном заставляет вздрогнуть. Прежде этот звук был предвестником кошмара и новой порции притворства во имя выживания. Но это не Оуэн, а кое-кто другой.

Другая.

И она несет надежду…

Ларо: настоящее

— То есть, ты будешь моих хранителем? Настоящим ангелом-хранителем?

В глазах Сары я видела и облегчение, и радость. У сестры будто гора с плеч свалилась. Но я заметила во взгляде нечто еще — то, что ни разу не видела раньше. Толику вины.

— Что не так? — насторожилась я.

— Ты не подумай, что я не рада. Очень рада. Много лет и даже не одну жизнь мечтала, чтобы ты меня нашла. Но всё это не совсем честно. По отношению к тебе. Ты и так вечно всем жертвовала ради меня. Может, пора разорвать круг?

Сказать, что я удивилась, ничего не сказать. У Сары проснулась совесть⁈

Впрочем, когда из тебя годами делают игрушку без права на выбор, на многое начинаешь смотреть иначе. Вот и у Сары, похоже, случилось прозрение.

— Ты — душа творящая. Я — душа хранящая. Это наша суть, — я передернула плечами. — К тому же, будучи ангелом, я могу не только защищать, но и влиять, если тебя вдруг начнет заносить.

— Интересная деталь, — Сара закатила глаза. — Ладно, влияй. Я не против. В одиночку я вечно творю дичь. Это было доказано не раз.

— Кстати о твоей творящей натуре, — я кивнула на две законченные картины. — Твои работы?

— Ты так думаешь?

— Я знаю твой стиль.

— Ладно, — сестра вздохнула. — Я решила попробовать себя в роли художницы и в этой жизни. На первую картину нашелся покупатель. А вот вторую я пока не хочу выставлять в сеть, дабы не пугать потенциальных клиентов и почитателей. Право на эксперименты имеют состоявшиеся мастера. Перспективным новичкам лучше не рисковать.

— Твоя правда. Хотя мне нравятся обе работы. Просто они… отражают разные твои ипостаси.

— На первой картине вообще-то ты.

— У меня было подозрение, — призналась я, рассматривая картину пристальнее.

Сара изобразила девушку под дождем. Счастливую девушку в прилипшем к телу платье. Та танцевала в луже, разбрызгивая воду босыми ногами. Волосы были мокрыми, сразу не разберешь темные они или русые. Картина оставляла светлое чувство. Глядя на нее, хотелось верить в чудеса. А вот вторая работа производила угнетающее впечатление. Человек шел прочь через разрушенный город. Сара нарисовала его спиной, лица никто видеть не мог, но в фигуре чувствовалась неимоверная усталость. И обреченность. А краски, что сестра использовала, усиливали эффект. Темные с алыми вкраплениями в небе. Они будто кричали: худшее впереди.

— Это же не Ллойд?.. — пробормотала я, силясь понять, Сара изобразила кого-то конкретного или абстрактного.

— Когда рисовала, не задумывалась. — призналась она. — Но теперь мне кажется, что это золотко. В смысле, Крис Саттон, мой погибший клиент-актер.

Я внимательно посмотрела на сестру. Она не заметила внимания. Вглядывалась в собственную картину, будто пыталась разгадать некий дополнительный смысл.

— Крис всё-таки был не просто клиентом, — констатировала я.

— У нас не было отношений. Я бы подписала ему приговор. Оуэн… Ллойд… Он бы убил золотко. Вот только… — она горько усмехнулась. — Крис всё равно погиб. Не ангел поспособствовал, так придурок-человек.

— Мне жаль…

— В Крисе был свет. Понимаешь? — ресницы Сары затрепетали, будто вот-вот разревется. Но этого не случилось, разумеется. Моя сестра не из тех, кто льет слезы. Даже когда душераздирающе больно. — Он крутился в актерской тусовке. Но это его не испортило. Вообще не затронуло душу. Такая редкость. Единственное, что его терзало — это отношения с Тиной. Поначалу, она его действительно привлекла. Красива, умна, умеет себя подать. Но Крис оказался пленником этого романа. Тина решила, что он — ее собственность. Личная игрушка. Да, знаю, как это звучит, — Сара плюхнулась в кресло и обняла себя руками. — Будто мы похожи. Но нет, я вовсе не хорошая, в отличие от золотка. В нем был свет. А во мне много чего намешано. Я понимаю, что вина на Томми Ли, и он проведет жизнь (или по крайней мере, лучшие годы) в заключении. Но и Тина виновата. Если бы не ее упертость, всё могло сложиться иначе. И, да, — Сара подарила мне выразительный взгляд, — я знаю, что и на мне тоже грех. Надо было вести себя жестче с Крисом. Я неплохо играла перед Оуэеном, то есть Ллойдом. Он поверил, что золотко для меня — любимый проект. Но я не учла безумство Томми Ли. Я позволила ему подозревать, что Крис пытается отнять меня — обожаемую музу.

— Невозможно предвидеть всё, Сара, — я села на подоконник. Когда становишься слугой Поднебесья, это входит в привычку. — Даже ангелы ошибаются. И довольно часто. Куда уж простым смертным.

— Звучит мудро, — согласилась сестра. — Но пока мне не легче. Еще и Тина продолжает доставать. Поставила цель — выжить меня из города. Не желает признавать собственные ошибки. Переложила вину на меня. Понимаю, ей так легче. Но… — она ударила ладонью по коленке. — Тина распугала моих клиентов, а теперь выгоняет из офиса и квартиры. Я должна вывезти вещи за два дня.

— Ого…

Новость меня удивила. Сильно. Сара избавилась от злого ангела — сверхсущества. А теперь проигрывает какой-то актрисе-человеку.

— И что мне сделать? — она усталым движением провела ладонями по лицу. — Сдаться? Переехать и начать всё сначала в новом месте?

— Может, это выход? — задала я провокационный вопрос. — Новое место, новая жизнь, новая ты.

О, да. Это следовало сказать.

Лицо Сары изменилось вмиг. Вот только что она выглядела разбитой. Но стоило всерьез примерить озвученный вариант, как в ее душе созрел протест.

— Ну уж нет! — объявила она, сжав кулаки. — Пусть это не мой мир. Но я прочно обосновалась в этом городе. Я выжила в мясорубке, которая Тине и не снилась. Я не сдамся, Лора.

— Вот и славно, — я улыбнулась. И тут же выругалась. Ожила одна из кнопок на браслете. И принадлежала она Гаю Лиону. Загорелась желтым с красными вкраплениями. — Не поверишь. Сын Тины в опасности. Опять. Мне нужно к нему.

— Лети, — Сара подарила воздушный поцелуй на удачу. — Тина — гадина. Но ее сын-неудачник не виноват.

И я полетела. Постаралась добраться до невезучего клиента, как можно быстрее. Красные вкрапления на желтом фоне становились всё интенсивнее, что свидетельствовало об ухудшении ситуации. Неужели, снова змееводы явились по душу дурня Гая? Вот неуемные! Неужели, ничего не осознали после происшествия на мосту? А ведь Амэй обещал с ними разобраться. Но руки пока не дошли, увы.

Впрочем, оказалось, что змееводы ни при чем. Дело было в самом Гае.

Паразит стоял на подоконнике, а окно было открыто настежь. Он смотрел на город с высоты, а в глазах была странная обреченность, ему совершенно несвойственная.

Я легко прочла по лицу, что он готов сделать шаг. Самый последний в жизни.

Небо и Миры! Да что не так с этим дурачком⁈

…Я выставила руки вперед, чтобы втолкнуть подопечного в комнату, но вдруг открылась дверь его комнаты, и на пороге появилась матушка, которую мы с Сарой недавно обсуждали.

— Гай, это от тебя гуляет ветер? Ты открыл… Ох… А ну слезь сейчас!

Наверное, не стоило на него орать. Но реакцию родителя невозможно вогнать в рамки.

— Я устал, — пожаловался Гай, не обернувшись. — То бабка пыталась пристрелить, то ее прихвостни, то теперь эта мистика.

— Не было никакой мистики, дорогой, — теперь Тина старалась говорить тихо и ласково. — Ты просто пережил шок и…

— Я знаю, что видел! Тех безумных людей кто-то отрубил. Силой мысли! А потом я взлетел! С парапета! И опустился обратно на мост! И помню! Это случилось еще до того, как я потерял сознание! Мне ничего не померещилось!

— Гай, давай ты слезешь с подоконника, и мы всё обсудим, — Тина попыталась подойти ближе, но отпрыск издал протестующее рычание.

Мне даже стало его жаль. В каком-то смысле. Он — та еще заноза. Но с ним впрямь многое всего произошло за короткий срок. И без «мистического» тоже не обошлось. Как ни крути, я вмешивалась не раз, спасая невезучего дурачка. А уж того, что устроил Амэй на мосту, не заметить было невозможно.

Но в то же время накрыла и злость.

Я столько сил потратила, спасая его никчемную жизнь. А он опять за свое. Пытается убиться. Причем без посторонней помощи!

Решение было спонтанным. Я просто схватила гаденыша за руку и дернула вниз.

Раздалось два крика. Первый — самого Гая, не ожидавшего такого поворота. Всё-таки одно дело — грозиться сигануть из окна, и совсем другое — рухнуть вниз головой. Второй вопль издала испуганная матушка клиента. У нее не было ни единой причины сомневаться, что отпрыска теперь придется отскребать от асфальта.

Однако…

Основной шок ждал Тину Кроуфорд дальше.

Разумеется, я не собиралась позволять Гаю разбиться. Подхватила на полпути и потащила за обе руки наверх. Ноша не самая легкая, но у ангелов гораздо больше физических сил, чем у людей. Шокированная Тина еще не успела подбежать к окну, когда я впихнула Гая обратно. Он прокатился по ковру и замер.

— Гай! — матушка рухнула рядом с ним на колени. — Ты жив?

— Жив, — ответила я, предварительно сделав себя видимой. Причем, не в человеческом, а в ангельском обличье.

Едва Тина на меня посмотрела, я взмахнула крыльями, вызвав новую порцию эмоций. Нет, она не завопила. Дар речи пропал. Известная актриса Перевертыша сидела на полу и испуганно тыкала в меня пальцем.

— Гай без сознания, — пояснила я. — Отключился с перепуга, когда пролетел десяток этажей. Отправьте его на лечение. У него явные проблемы. И нет, он не придумывает странности. И преследование тоже. Но о первом придется забыть. Пусть врачи убедят Гая, что у него были галлюцинации на почве стресса. С преследователями я разберусь. Они больше не доставят проблем. Вы меня поняли, Тина?

Я смотрела строго, копируя взгляд Тайруса в моменты, когда он был особенно нами недоволен.

— Да, — с трудом выдавила матушка Гая. — Я… я поняла.

— Замечательно. Однако придется уяснить кое-что еще. Я не раз спасала вашему бедовому сыну жизнь. Он уже перебрал доступный лимит. Дальше остается лишь моя добрая воля.

— Вы… вы чего-то хотите взамен? — правильно поняла меня Тина.

— Именно, — я криво усмехнулась. — У меня в этом городе есть еще один клиент. Точнее, клиентка. Вы с ней очень хорошо знакомы. Это Сара. Да, та самая Сара. Если не прекратите ее преследовать и портить жизнь, я умою руки и предоставлю вашего сына самому себе. Пусть убивается. А он это однажды сделает. Гай из тех, кто находит проблемы на ровном месте. Надеюсь, Тина, вы меня услышали.

— Я… я услышала, — пролепетала она.

— Славно.

Я развернулась и сиганула в открытое окно, хлопая крыльями.

Да уж, внеплановая получилась беседа. Но я надеялась, что действенная.

Ночь я провела в Перевертыше. Лежала на крыше недалеко от дома Сары. Наблюдала за окнами квартиры сестры. Но больше смотрела сначала в звездное, потом светлеющее небо.

Чувствовала себя окрыленной.

Знаю, как странно это звучит, если у тебя есть настоящие крылья. Однако то — часть тела, а это… состояние души. Я не сомневалась, что Тина Кроуфорд после моего «представления» не рискнет вредить Саре. И займется, наконец, бедовым отпрыском. Отправит в хорошую клинику, где позаботятся о его расшатанной нервной системе. А самому Гаю больше не захочется рисковать собственной жизнью. Конечно, ему внушат, что полет из окна — плод буйного воображения. Но воспоминание о нем никуда не денется. Гай испугался по-настоящему. Успел проститься с жизнью. Сильный стимул хотеть отметить, как минимум, восьмидесятилетие, а то и более дальние даты.

Оставались, конечно, безумные змееводы. Но Амэй обещал с ними разобраться.

Следовало запастись терпением и держать на всякий случай руку на пульсе.

…А потом настало утро. Пора было приступать к обязанностям.

— Куда теперь? — спросила я себя.

Посмотрела на браслет. Со всеми клиентами пока всё было в порядке. Три зеленые кнопки. Огромная редкость. Мелькнула мысль навестить Эсмеральду. Двух других клиентов я видела совсем недавно. Но смысл лететь, если с ней всё в порядке? Гадалке и одной неплохо. А для меня скука смертная — наблюдать за ее работой.

Может, в Поднебесье? Или к снова к Саре?

Я выбрала первый вариант.

Летела к платформе, когда всё случилось.

В ушах зазвучал громкий голос, от звука которого я чуть не рухнула с высоты, перестав работать крыльями. А главное, от осознания, кому голос принадлежит.

Безумие, но это был… Аскольд.

— Всем ангелам немедленно вернуться в Поднебесье! — приказал Высший старец. Главный из трех. — Будьте готовы к битве!

Я спикировала на ближайшую же крышу. Да, приказ услышала. И не собиралась нарушать. Но крылья едва не отнялись от неожиданности и, что греха таить, страха. Мне требовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

Небо и Миры!

Что значит — готовиться к битве? Против кого?

Что у них там творится⁈ Не переворот же, в самом деле…

Амэй точно не собирался пока идти на этот шаг. Считал, что проиграет.

Ангелы обычно не испытывают физических ощущений. Исключение — крылья. Но я сейчас я могла покляться, что по телу бегут мурашки.

Вдруг у моего бывшего возлюбленного (или не совсем бывшего) не осталось выбора?

— Амэй!

Я сделала то, что, пожалуй, не следовало делать. Позвала Высшего. Опять.

Ответа не получила, увы.

Он не мог мне ответить. Или не считал нужным.

Я собралась было обратиться к Тайрусу. Если кто и скажет, что творится «наверху», то это бывший наставник. Даже если накричит и не пожелает объяснять, я всё равно сделаю некоторые выводы из ответа.

Однако я не успела. В ушах снова зазвучал голос. Но не Аскольда, как в прошлый раз. А именно Тайруса.

Но говорил он не со мной. Не лично со мной. Это было обращение сразу к нескольким ангелам. Я знала, что такое возможно, но еще ни разу не слышала. А сама и вовсе не умела. Не доросла.

— Оставайтесь в тех мирах, где находитесь сейчас! — приказал Тайрус. — Не приближайтесь к Поднебесью! Повторяю, не приближайтесь! Не подчиняйтесь приказам Аскольда, если не хотите сгинуть ни за что! Это не ваша битва!

Я села на крыше, свесив ноги вниз. Решила, что случилось именно худшее. Высшие схлестнулись, а Аскольд пытается втянуть в это всех доступных ангелов во имя собственной победы.

И что теперь делать?

Понятно, что не лезть на рожон. Но как можно просто сидеть и ждать? Особенно, если происходящее касается тех, кто мне небезразличен? И меня самой?

Погибнет Амэй, некому будет прикрыть нас с Сарой. А правда всплывет рано или поздно. Это вопрос времени. С меня уже слетала маскировка. Да, постарался уничтожитель. Но кто сказал, что нет иного способа?

Впрочем, я беспокоилась не только о себе и сестре.

«Душа» или сама суть ангела ныла.

Я не хотела, чтобы Амэй исчез. Уж точно не сейчас, когда мы так и не разобрались в прошлом и… настоящем.

У меня не было уверенности, что у нас есть будущее. Но если Высший сгинет в схватке с Аскольдом, я уже никогда не узнаю, был ли у нас двоих еще один шанс.

…Минуты бежали, а в Перевертыше начала портиться погода. Первым предвестником бури стал ветер — холодный и хлесткий. Солнце еще светило, пытаясь посылать жителям мира теплые лучи. Но ветер гнал на город ледяной воздух и фиолетовые тучи.

Я выругалась. Мне только ливня не хватало. Да, буря — идеальное отражение настроения. Но мокрые крылья — это плохо. Под дождем мы так себе — летуны.

Как быть? Прятаться и продолжать ждать новостей из Поднебесья?

— Не могу так… — выдохнула я.

Одиночество сейчас убивало. Требовалась компания. Желательно осведомленная об ангельских делах. Сара не рассматривалась, разумеется. Она сразу поймет, что я на взводе. Ни к чему ее пугать. Особенно после всего пережитого.

— Ши… — позвала я. — Торр…

Никто не отозвался. В «эфире» будто помехи звучали. Едва уловимый шум. Будто кто-то нарочно желал, чтобы ангелы больше не могли друг с другом связаться.

А потом в голову постучалась немного безумная, но вполне логичная мысль.

В Перевертыше обитал опытный ангел. Знающий многое о делах Поднебесья.

Да, отношения у нас не заладились. Но в отчаянные времена стоит тянуть даже за ниточки, к которым раньше и не приблизилась бы.

— Кто-то нарушает приказ Высшего? — усмехнулась Симона Каставетт, когда я перешагнула порог ее бара.

— Ты тоже не в Поднебесье, — парировала я, садясь за барную стойку.

Выпить мне, разумеется, не предложили.

— Я изгнана, — напомнила Симона. — Мне запрещено появляться наверху.

— Ну а я — бедовый ангел, проходивший обучение в группе категории «Д», за глаза называемой «дубинами». Что с меня взять?

— Не думаю, что Аскольд примет этот аргумент, когда впоследствии начнет разбирать, кто явился помогать, а кто нет.

Крылья были сложены и спрятаны, но я могла поклясться, что ощутила трепет перьев при словах Симоны.

Но страха не показала. Посмотрела ей в глаза с вызовом.

— Я не боюсь.

— Это потому, что у тебя влиятельный заступник. Но кто знает, что случится, если Аскольд победит в сватке?

— А ты была бы рада? — мои кулаки сжались.

— Нет, — Симона поморщилась. — У меня хватает претензий к твоему разлюбезному. Но Аскольд — худшее, что могло случиться с Поднебесьем. Многие вздохнут спокойнее, если он лишится власти.

— Ты что-то знаешь? — спросила я прямо. — О том, что происходит прямо сейчас?

— Они схлестнулись, — ответила она после паузы, внимательно следя за реакцией. — Аскольд и Амэй.

— Врешь, — прошипела я. — Амэй бы не стал. Он говорил, что… — я запнулась.

Следует следить за языком. Не хватало еще рассказывать Симоне подробности наших обсуждений захвата власти в Поднебесье и свержения действующего режима.

— Видимо, произошло нечто из ряда вон, что заставило этих двоих начать сражение, и втянуть в него остальных, — проговорила Симона, опершись руками о стойку. — Я не знаю подробностей, Лора. До того, как связь заглушили, мне успели сообщить, что Амэй бросил вызов Аскольду, и дела плохи. Назад пути нет. Либо один, либо другой. Компромиссов не будет.

— Не называй меня Лорой, — потребовала я, глядя на Симону яростно. — Я ангел Ларо, ясно?

— Ясно, — кивнула она.

— Значит, ты не знаешь, что послужило катализатором?

— Нет. Мне самой любопытно.

— Любопытно? — захотелось огреть ее чем-нибудь тяжелым. — Вот как ты относишься к ситуации? Там чужие судьбы решаются.

— Да. Например, твоя, ангел Ларо.

— А еще Сары, — заметила я ядовито. — Без Амэя долго скрывать ее личность вряд ли получится. Как думаешь, какая судьба ее ждет? Запрут в хранилище душ? Или Аскольд выберет иное решение? Творящая живет без хранящей, а меня в человека уже не превратить. И ангелом мне точно остаться не позволят.

По лицу Симоны прошла тень. Об этом аспекте она не подумала.

— Что ж, аргумент весомый, — признала она. — Я не желаю Саре подобной судьбы. Она и так настрадалась.

Я сжала зубы, чтобы не сказать гадость. Жаль ей, видите ли, мою сестру. Десятилетиями держалась в стороне, хотя знала, что творил Ллойд. Молчала ради Галы. Настоящей лучшей подруги. Так что нечего прикидываться и подругой Сары. Симона давно сделала выбор. Понятный. Но всё равно мерзкий.

За окнами ударил гром. Гроза всё-таки началась. По стеклу забарабанили капли дождя, на глазах превратившись в настоящие потоки. Погода будто иллюстрировала происходящее наверху. Меня накрыло ощущение безысходности. Как же мерзко, когда решается судьба близких, а ты ничего — абсолютно ничего! — не в силах предпринять.

Симона посмотрела пристально, намереваясь что-то спросить, как вдруг прямо посреди зала из воздуха появилась светловолосая женщина в рабочей тунике Поднебесья. Я ее раньше не видела. Но наверху много ангелов. Я же пока — новичок.

— Миранда? — удивилась Симона вторжению. — Надеюсь, ты явилась не ради того, о чем я думаю?

— Именно ради… — начала блондинка гортанным голосом, совершенно неподходящим утонченным чертам, но замолчала, заметив меня.

— Можешь говорить при Ларо, Миранда. Она у нас — девушка посвященная в тайные дела-заботы, — объявила Симона деловым тоном, без намека на сарказм. — У нее роман с Амэеем.

Я чуть с высокого барного стула не рухнула.

— Ты рехнулась? — поинтересовалась у Симоны зловещим шепотом. — И нет у меня с ним никакого романа.

Та и бровью не повела.

— Но раньше-то был. И не сомневаюсь, вы снова сойдетесь, если твой разлюбезный выживет. В общем, Миранда, о Ларо не беспокойся. Говори, что хотела.

Блондинка неодобрительно посмотрела на Симону, потом окинула меня оценивающим взглядом с ног до головы.

— Нам поступили предложения от обеих сторон конфликта, — проговорила она, хмурясь. — Но мы знаем, чего стоят обещания Аскольда. А Амэй… Его вариант интересен для нас. Но без тебя дамы не рискнут вмешиваться.

— Значит, пока кровопролития не было? — уточнила Симона. — Пока Высшие меряются… хм… возможностями. Вот только, боюсь, Амэй при любом раскладе останется в меньшинстве. Он один против Аскольда и Ольветта. Я не хочу, чтобы наши девочки сложили головы и крылья в битве, где исход заранее определен, и он не в их пользу.

— Расклад несколько иной, Симона, — проговорила Миранда, загадочно приподнимая брови. — Иначе я бы не пришла. Амэй против Аскольда. Ольветт мертв. Пал от руки Аскольда. Точнее, от действия его уничтожителя. Сейчас всё подается так, будто Ольвет совершил предательство. Аскольд из кожи вон лезет, чтобы протолкнуть эту версию. А заодно на Амэя ярлык предателя навесить. Но мы знаем правду. Два влиятельных мерзавца не поделили девушку из новобранцев. И дело кончилось тем, чем кончилось.

С каждым произнесенным Мирандой словом глаза Симоны открывались всё шире и шире.

— Стоп. Ольвет мертв? Убит Аскольдом? — переспросила она. Причем сделала это шепотом.

— Всё верно, — подтвердила Миранда. — Уничтожитель отнял жизнь одного Высшего, но со вторым не справился. Да-да, Аскольд и против Амэя пытался применить треклятый камушек. Но тот не выдержал нагрузку и рассыпался в прах. Аскольд перешел все границы, Симона. Если он победит в противостоянии с Амэем, боюсь, окончательно уверует в собственную исключительность и безнаказанность. Я не во всем была согласна с Амэем в прежнее времена. Но сейчас он предлагает новый порядок в Поднебесье. Не трех Высших старцев, решающих всё и за всех, а совет ангелов, в который войдет и наш представитель.

— Совет с самим Амэем во главе, я так понимаю? — усмехнулась Симона.

— Именно так, — кивнула Миранда. — Лично я не возражаю. В зверствах Амэй никогда замечен не был. В оргиях на этажах Высших не участвовал. А еще у него много соратников. Если мы с ними объединимся, большинство будет за нами. Остальным придется признать смену режима, и Аскольд падет. Если на чистоту, никто из ангелов не хочет биться друг с другом. Тем более за чужую власть. Но им нужна веская причина не вмешиваться. Наше объединение — это выход. Многие, увы, не подозревают, что и почему случилось с Ольветом. Сейчас правде мало кто поверит. Но в последствии она станет последним гвоздем в крышке гроба Аскольда. К тому же, у нас есть свидетели непотребства. Девушки, готовые говорить, если им гарантируют безопасность. Те, которых заставляли участвовать в вечеринках для избранных. Аскольд сгинет в капсуле. Но надо действовать сейчас. Иначе застрянет с этим мерзавцем на столетия.

— Напоминаю, Амэй тоже не может похвастаться кристально чистой репутацией, — Симона кивнула на меня.

Я и без того сидела, сжавшись. А теперь и вовсе захотелось уползти в темный угол и еще долго не казать носа.

Миранда сердито фыркнула.

— Меня не волнует его тайный роман с другим ангелом, если все происходило по обоюдному согласию.

— А если…

— Симона, хватит искать повод отсидеться в стороне. Мы все небезгрешны. Предлагаю не копаться в чужом грязном белье. Победитель всё равно — Аскольд. А Амэй… Он предлагает в будущем личную свободу для всех ангелов.

Симона засмеялась.

— Серьезно? Хочет разрешить заводить романы направо и налево? Кто-то, может, и возликует. Но в Поднебесье хватает и радикально настроенных ангелов.

— Поэтому Амэй предлагает возможность регистрировать браки. Это разрешение не на отношения со всеми подряд, а на создание законных и долговечных союзов.

— Похоже, у Высшего на кого-то большие планы, — Симона снова покосилась на меня.

А я аж кашлянула нервно.

Да, помнится, я сама предлагала Амэю дать ангелам свободу. Как ни крути, а у слуг Поднебесья остаются чувства. Да и людские потребности им не чужды. Но я никак не рассчитывала, что меня могут захотеть сделать законной женой. Симона права. Если Амэй встанет по главе совета и всего Поднебесья, он может продемонстрировать важность нововведения на собственном примере. И кто окажется партнером? Тут и к гадалке, вроде моей Эсмеральды, можно не ходить.

— Симона, хватит тянуть время. Мне нужен ответ, — потребовала Миранда. — Я и без тебя попробую уговорить дам выступить с Амэем единым фронтом. Но не уверена, что за мной пойдут все. А нам нужно нанести сокрушительный удар. Всем вместе. Решайся, ты вступаешь в борьбу за будущее или будешь и дальше сидеть в этом баре, делая вид, что тебя всё устраивает.

Симона молчала, что-то взвешивая в уме. Видимо, собственные потери и приобретения при разных раскладах.

— Возвращайся в Поднебесье, — велела она Миранде. — А я чуток задержусь. Нужно решить один вопрос.

— Значит, ты с нами? — спросила та, щурясь. Что-то в словах приятельницы ее насторожило.

— Это решится в течение нескольких минут, — ответила Симона загадочно. А едва Матильда растворилась в воздухе, повернулась ко мне. — Нужно кое-что обсудить, подружка Высшего.

— Я не его…

— А ну цыц! — прикрикнула Симона, пользуясь, что нас никто в баре не видит. Она давно отвела людям глаза. — Буду называть тебя так, как сочту нужным, девочка. Ты здесь незаконно. Поэтому веди себя скромно, если не хочешь проблем. Особенно таких, которые приведут тебя в капсулу. Уяснила?

Я кивнула, хотя язык чесался съязвить. Но я понимала, сейчас решается судьба и тех, кто мне дорог, и Поднебесья. Нужно перетерпеть чужое пренебрежение, и все мы окажемся в выигрыше.

— А теперь отвечай на мои вопросы, и не только посмей лгать или увиливать, — продолжила Симона жестко. — Что Амэй сделал с Галой? Я знаю, он замешан в ее исчезновении. Не знаю, как, но точно замешан. Я поняла это во время нашего недавнего общения втроем.

Я поморщилась, чувствуя себя загнанной в ловушку.

— Говори, Лора! Гала мертва?

— Я… Амэй… он…

Я закрыла лицо руками, осознавая, что вопрос принципиальный. Пока Симона считает, что Высший поспособствовал исчезновению лучшей подруги, ни за что не встанет на его сторону. Даже ради Поднебесья и всех его обитателей. Пусть всё горит синим пламенем. У Симоны есть бар. Она сможет довольствоваться малым.

— Ты ошибаешься, — проговорила я, наконец, посмотрев ей в глаза. — Амэй и пальцем Галу не трогал.

— Лжешь!

— Клянусь жизнью Сары! — выпалила я. — Амэй непричастен.

У Симона аж рот приоткрылся от удивления, когда я принесла та-акую клятву.

— Но Амэю точно что-то известно. Как и тебе, — проговорила она жестко.

Ее руки дернулись. Она чуть было не схватила меня за ворот туники, но удержалась в последний момент.

— Хорошо, — я поморщилась. — Амэй знает, где Гала. Но пока ему не до нее. Да и не очень понятно, как с ней быть, учитывая, что… — я запнулась.

— Гала жива? — выдохнула Симона.

— Да. Должна быть жива. Что? Не надо так на меня смотреть. Всё случайно вышло. Эта ненормальная напала на меня в комнате перехода. Из-за моего клиента и змееводов. Никто не заставлял ее толкать меня в дверь мертвого Мира. Для меня-то она — всё ещё дверь, а не камень. Ну и… мы вывалились. Вместе. Да, я сбежала. Оставила Галу сидеть на платформе, а выход закрылся для нее намертво. А что я должны была делать, по-твоему? Дома маскировка не работает, Гала меня узнала. И вообще, ей полезно посидеть в Мире, который сама уничтожила. Там не шибко весело! Пусть полюбуется на разрушающиеся здания, мертвые леса и серую вездесущую пыль, оставшуюся от тел!

Симона бледнела с каждым моим словом. Медленно опустилась на стул. Закрыла глаза. Потом открыла.

— Так значит, Мир Ветров и Радуг еще существует? — спросила хрипло.

— Да. Дверь открывается только Амэю и мне. В Поднебесье мы единственные родом оттуда.

— И Гала…

— Думаю, что она цела. Ангелу не нужны ни еда, ни вода. С ума от одиночества она тоже вряд ли сойдет. Это же Гала. Да и времени прошло немного.

Симона покачала головой.

— Ну и наворотила ты дел, девочка, — проговорила она строго, но я видела на ее лице облегчение. Весть о том, что Гала не уничтожена, меняло для Симоны многое.

— Я наворотила? Правда что ли? Это твоя подружка уничтожила мой мир, и вы обе десятилетиями помогала Ллойду издеваться над Сарой, чтобы Галу не казнили в капсуле. А мой клиент? Ты случаем не забыла, как Гала грозилась убить Гая Лиона, а заодно жену детектива?

Взгляд Симона стал очень опасным.

— Ты забываешься, девочка.

Я чуть не зарычала.

Как же допекли эти разборки. На кону стоит так много, а ее волнует Гала!

— Ладно, я, может, и никто по меркам Поднебесья, — процедила яростно. — Зато от тебя сейчас зависит будущее всех ангелов. Так что прекращай корить меня и тянуть время. Либо отправляйся к Миранде и вашим дамам, либо признай, что останешься здесь — выжидать, чем всё закончится.

Симона посмотрела зверем. Но заговорила спокойно.

— Мне нужны гарантии, что Гала останется жива, вернется из мертвого Мира и получит иммунитет.

Я закатила глаза.

— Ты же понимаешь, что я не могу их дать. Это решать Амэю. Но, думаю, вы договоритесь, в конце концов. Ты знаешь его тайну. Он вашу с Галой. Не худший расклад для заключения сделки. Правда, есть переменная. Сама Гала. Сможет ли она держать рот на замке?

— Сможет, — ответила Симона. — Она слишком долго была под властью Ллойда. Ей нужна свобода.

— Амэй казнил ее драгоценного Филипа, — напомнила я. — Это ли не повод для мести?

— Гала хочет жить. Это веский аргумент.

Меня терзали сомнения. ВСЁ ЭТО начал Филипп. Пытался превратить Сару в марионетку, убил меня. В смысле, последнюю мою версию в Мире Ветров и Радуг. Амэй казнил его за дело. И это было вовсе не единоличное решение. Но для Галы перечисленные аргументы — пустой звук. Давать ей иммунитет, скорее всего, ошибка. Но без Симоны мы все — покойники. Амэй сразу, мы с Сарой — чуть позже.

А еще в голову стучались слова Эсмеральды. О союзе с женщиной. О союзе, которым Амэй однажды пренебрег. Не заключит сейчас, потеряет всё.

А значит…

— Я не вправе дать тебе гарантий, Симона, — я развела руками. — Могу лишь пообещать сделать всё, от меня зависящее.

— Хорошо, — проговорила она после недолгих раздумий. — Ты способна оказывать влияние на Амэя. А еще… — брови Симоны чуть приподнялись. — Еще ты всегда была его главной слабостью. Если на кону будет стоять твоя жизнь, думаю, он согласиться и на сделку, и на соблюдение условий. Нет, я не угрожаю. Но ты права. Знание тайн друг друга — неплохой расклад.

— Значит, отправляешься в Поднебесье? — по сложенным крыльям прошел холодок.

— Не могу оставить соратниц. Некоторые пойдут за Матильдой. И сложат головы, если удар по Аскольду будет недостаточно силен. Удачи не желай. Ты слишком бедовая. Не хочу, чтобы твоя невезучесть перекочевала ко мне. Главное, сама сиди тихо в этом мире и ни во что не лезь.

Я предпочла ничего не это не отвечать. Просто смотрела, как Симона растворяется в воздухе. А потом зашла за барную стойку и осмотрелась. Алкогольные напитки меня не интересовали. Но здесь делали и молочные коктейли. Для желающих побаловать себя сладким. Нет, я не стала готовить себе напиток. Побоялась ошибиться с пропорциями. Нашла бадью с мороженым. Положила несколько больших ложек в стакан. Полила сверху сиропом. И устроилась за столиком у окна, предварительно сделав так, чтобы никто из людей не захотел к нему приблизиться. Деньги в кассу класть не стала. Не обеднеет Симона. И вообще она мне до конца дней должна. За Сару.

Я ела мороженое и смотрела, как по стеклу бегут ручейки. Дождь не желал прекращаться.

— Ты должен победить… — проговорила, глянув на темное небо. — Ради всех нас…

По черноте прошла кривая молния, и следом грянул гром.

Я тяжко вздохнула и отправила в рот еще одну ложку мороженого, надеясь, что это не дурное предзнаменование, а дождь просто смывает всё дурное. Все грехи…