После него

Эпилог

Он

Matches

Ассистент защиты плотно застегнул подплечники, затем помог мне надеть для тренировки светлую футболку.

— Динамит! — Меня нагнал Ферри, координатор обороны, пока я шёл к крытому полю Замка. — Как твоё плечо?

Я выбыл из игры на три матча из-за сильного падения во время встречи с Bengals. К счастью, ничего серьёзного не было, но физиотерапевт не хотел давать добро на моё возвращение, пока я не восстановлюсь полностью. — Я в норме, врач дал добро, чувствую себя хорошо.

— Мы скучали по тебе, и Pittsburgh будет знать, что значит снова играть с тобой в качестве среднего лайнбекера.

— Надеюсь на это, тренер, хотя, честно говоря, команда выступала не так уж и плохо.

В самом деле, Ravens выиграли тринадцать игр из пятнадцати и били все рекорды. Команда входила в четвёрку лучших, появился реальный шанс выиграть Супербоул. Я скрещивал пальцы со всеми, кого знал, потому что футбол, помимо техники и тактики, также зависит от хорошей доли удачи.

— Мы попали в чрезвычайную ситуацию и выжили, с полноценной защитой мы будем непобедимы. А в остальном, как прошло пребывание в больнице?

Я улыбнулся ему: всегда одна и та же история.

— У меня есть постоянная девушка, с кем я живу. Этого достаточно для ответа?

— С тех пор как ты с ней, твои показатели улучшились. Если у тебя всё в порядке в мыслях, то и тело будет в порядке.

— Голова, тело и сердце в полном порядке.

Он хлопнул меня по заднице.

— Отлично, Динамит! Выходи на поле и сильно не отвлекай новичков играми в раздевалке!

После окончания тренировки я подошёл к Киланду, ещё одному координатору по обороне, он дал мне записи последних игр Pittsburgh, которые я просил, а затем вместе с Джесс мы отправились в Center. Мой друг был более улыбчив и менее молчалив, чем обычно. Тедди проведёт Рождество с ним и его сыном, и Кендалл не мешалась под ногами. Это освобождение стоило другу астрономических цифр, но Джесс наконец-то освободился из этой тюрьмы, был влюблён и счастлив. Чувства, которые не купишь никакой суммой в банке.

— Что ты подаришь Пруденс на Рождество? — спросил он.

— Это сюрприз.

— Для неё, а не для меня.

— Я не скажу тебе, иначе ты скопируешь мою идею.

— Я не копирую.

— Нет, ты копируешь, ты делал это в Брауне и продолжаешь делать сейчас, я тебя знаю!

Мы припарковались, потом Джесс пошёл в свою квартиру, а я в свою. У входа стояло с полудюжины чемоданов.

Я прошёл в гостиную; горел камин, пахло корицей, а под ёлкой лежала гора подарков.

— Бабушка! — закричал я.

— Малыш, я здесь! — Я прошёл на кухню и застал бабушку за сражением с противнем со свежеиспечённым печеньем. Я подошёл к ней и нежно поцеловал бабулю в щёку. — Как прошла тренировка?

— Хорошо, очень хорошо. Где остальные?

— За покупками.

— Она?

Моя бабушка улыбнулась.

— Она в спальне. Это её работа, — объяснила бабушка, указывая на корзину с печеньем в форме звёзд. Я попробовал одно, и оно оказалось на удивление съедобным. — Выглядит неплохо.

— Правда, вкусные. Она приложила много усилий, и выпечка не сгорела.

Я закончил есть и запил стаканом молока.

— Бабушка, тебе нравится Пруденс? — спросил я, хотя уже знал ответ.

— Ох, Малыш, очень. Она именно та, правильная. Пруденс не фанатична и не заносчива, как те девчонки, которых приводил домой Алекс. И у неё нет всех этих накладных ресниц, похожих на волосатых червей. Она мне нравится, — вежливая, добрая и смотрит на тебя с такой любовью.

Я знал. Кроме того, Пруденс сразу же всем понравилась, и я не сомневался, что они примут её с распростёртыми объятиями, одарив любовью, которую она заслуживает. Это даже дало мне немного передышки, поскольку всё внимание стало делиться между Пруденс и мной.

— Я тоже смотрю на неё с любовью.

— Так и должно быть.

— Пойду посмотрю, чем она занимается.

Я поднялся наверх и подошёл к спальне, но обнаружил, что она заперта.

— Пру? — позвал я.

— Иду! — ответила он, открывая дверь.

— Почему ты заперлась?

— Потому что не хочу, чтобы вошла твоя бабушка, — объяснила она, указывая на кровать, где было размещено всё необходимое для упаковки подарков. Поскольку мы наконец остались одни, я запер дверь и приблизился к ней. — Разве ты не закончила с подарками?

— Твои мама и бабушка положили под ёлку пять подарков с моим именем, я им только по одному!

— Так?

— Поэтому мне пришлось пойти и купить им ещё.

— Пруденс, это не игра с победой или ничьей.

— Харди, я не хочу произвести плохое впечатление.

Я взял её на руки и поймал зубами губы Пруденс, лаская их языком. Подтолкнул её к кровати.

— Будь хорошим мальчиком, Харди, — приказала она, пытаясь ускользнуть от меня.

— Я не смогу быть хорошим, если мы не занимались сексом несколько дней, а послезавтра будет важный матч, который я сыграю после трёх пропусков из-за травмы. Мне нужно ослабить напряжение, а ты мне не помогаешь.

— В доме твоя семья.

— Сейчас их нет. Бабушка занята приготовлением печенья, возится с блендером и противнями, поэтому она нас не побеспокоит.

— Я не хочу, чтобы она подумала, что…

— Пруденс! Когда они с моим дедушкой поженились, у них уже было двое детей. — Я приподнял её, в ответ Пруденс обняла ногами мою талию. Думать так нехорошо, но я не мог дождаться, когда закончится Рождество и в нашей квартире снова воцарится уединение. Пруденс легла передо мной, я снял с неё брюки и джемпер. На ней было простое нижнее бельё, и я замер, чтобы посмотреть на её белую кожу, длинные ноги, которые скоро откроются только для меня. Я расстегнул джинсы и освободил член.

Устроился между её бёдер и стал тереться о лоно своей эрекцией, пока член не стал ещё твёрже. Пруденс застонала. Я знал, что ей, как и мне, нравится такая прелюдия, и слышать, как она наслаждается, по-прежнему было самым прекрасным звуком из всех. Я выгнул спину и протянул руку, чтобы погладить пальцами её губы. В ответ она прикусила мне подушечку пальца, а затем облизала.

— Давай, детка, ты меня делаешь твёрдым, — поддразнил я. Пруденс обхватила мой член, провела ладонью по длине, затем направила его внутрь себя и раздвинула ноги, приглашая меня войти глубже. Я закрыл глаза, задыхаясь от удовольствия ощущения её влажности, такой, как мне нравится. Несколько мгновений колебался, прежде чем войти глубже. Потом вынул, посмотрел на свой член, покрытый её возбуждением, и одним толчком снова вошёл в неё.

Пруденс снова застонала.

Я сделал это снова, вышел и погрузился в неё, трахая одним толчком. И снова, и снова. Довёл Пруденс до края и остановился на мгновение, прежде чем она взорвётся.

Пруденс подняла голову и посмотрела на меня.

— Харди! — отругала она. — Хватит играть, у нас нет времени.

Я рассмеялся и наклонился, чтобы снова поцеловать её. Я пососал ей язык, прикусил губы и уделил ей ещё немного внимания.

— Поскольку у нас нет времени, развернись, детка. Мы ускоримся.

Она подчинилась, тут же выполнив мою просьбу, и я, схватив её за бёдра, чтобы удержать на месте, снова проник в лоно, начав яростно насаживаться на неё. Я набросился на её шею и стал целовать, а рукой тем временем скользил по клитору, медленно поглаживая его, что полностью контрастировало с ритмом моих толчков, которые становились всё более интенсивными. Я почувствовал, как Пруденс напряглась, и в этот момент понял, что нам обоим пора расслабиться. Мы кончили вместе, но я закрыл ей рот свободной рукой, потому что бабушкины уши могли действительно что-то услышать.

Мы лежали на кровати среди обёрточной бумаги и розочек.

— Счастливого Рождества, Пруденс Хэрродс, — запыхавшись, произнёс я, поглаживая её по волосам.

— И тебя с Рождеством, Малыш МакМиллиан.

Она

Don’t let me be the last to know

Я никогда не ела так много за такое короткое время. Бабушка и мама Харди были исключительными поварами, отец — знатоком вин, хотя и болтуном, дяди — милыми и улыбчивыми, а двоюродные братья — исключительными пройдохами.

Если этого было недостаточно, к нам присоединились Джесс и Тедди, а также маленький мальчик, который с обожанием смотрел на мою лучшую подругу.

Меня окружали разговоры, смех, сплетни, сладости и любовь, а подносы с печеньем и другими угощениями передавались из рук в руки.

Харди сидел рядом со мной и пытался разделить себя между мамой, сидящей слева от меня, и бабушкой, сидящей справа от него, стоически избегая всех предложенных ему блюд.

После обеда он должен был тренироваться.

При этом Харди сжимал мою руку, словно боялся, что я в любой момент могу сбежать. Правда? Я больше нигде не хотела оказаться. Это было Рождество, о котором я мечтала с детства, а рядом парень, — о нём я мечтала всю свою жизнь.

— Кто хочет заварного крема? — спросила бабушка.

— Я! — поднял руку один из кузенов Харди.

— Малыш?

— Нет, бабушка, спасибо, оставь его на вечер. Мне скоро нужно быть на стадионе. — Я недовольно посмотрела на него, я знала, как сильно Харди любит сладости. — Неважно, у меня будет остаток жизни, чтобы растолстеть, и есть то, что готовит моя бабушка.

— Откроем подарки! — предложил дядя, и все поспешили открыть пакеты под ёлкой. Тогда один из двоюродных братьев Харди начал вытаскивать по одному подарку и раздавать их.

Были благодарности за тапочки, пижамы, абсурдные настольные игры, шапки и клетчатые пледы. Мать Харди подарила мне красивый шёлковый халат и швейную машинку той же модели, которую выбросили по распоряжению Тилли Ларсон, и я была готова разрыдаться от волнения.

Его бабушка подарила мне набор намёточных иголок, формочки для печенья и подушку, вышитую вручную.

Меня взволновало до слёз и это. Харди прижал меня к себе, я была уверена, что он приложил руку к этим подаркам, и это заставило меня полюбить его ещё больше.

Затем настала очередь Алекса. Он развернул толстовку с изображением лица Харди и надписью I love my cousin со знаком доллара. Это рассмешило всех, кроме самого Алекса. Затем, пока все отвлеклись, Харди положил мне на колени небольшой подарок.

— Для нашего первого Рождества, Пруденс, — пробормотал мне на ухо.

Я посмотрела на него:

— Разве мы не договорились, что обменяемся подарками позже?

— Хочу подарить тебе сейчас.

Я сняла упаковочную бумагу и открыла футляр. На чёрном бархате лежал браслет, усыпанный сверкающими ярко-красными камнями в форме клубники.

— Харди, он великолепен.

Он взял браслет и надел его на моё запястье.

— Ты великолепна, Пруденс.

— Эта штука покрыта бриллиантами, ты застраховал? — спросил Алекс, выглядывая между нами.

— Немедленно уйди с глаз моих, — пригрозил Харди.

Алекс сделал это немедленно, хотя я была уверена, что Харди застраховал браслет даже без одобрения двоюродного брата.

— Харди, прежде чем ты пойдёшь на тренировку, я могу…

— Иди, Пруденс, моё разрешение тебе не нужно.

Я поцеловала его в щеку.

— Я люблю тебя, и твой подарок лучше моего.

— Это значит, что сегодня вечером ты отплатишь мне другим, — ответил он, подмигнув.

Я вышла из-за стола, пошла на кухню и взяла корзинку с печеньем, которое испекла днём. Извинилась перед семьёй, всё ещё окутанной хаосом, и вышла из квартиры. Я спустилась на этаж, где жила в прошлом году, подошла к двери О' и постучала.

Передо мной стоял он, одетый в красное.

Простить его было нелегко, разочарование оттого, что он не защитил меня перед Тилли, ранило больше, чем что-либо другое. Однако только спустя несколько недель я поняла, что в тот момент он действительно не мог поступить иначе. О' уже давно собирался уйти из агентства, но ему нужен был год, чтобы избавиться от условий неконкуренции, а Тилли дышала ему в затылок, потому что догадывалась о его намерениях.

По этой причине он не вмешался и по этой же причине тайком от Debut через некоторое время пришёл ко мне, чтобы всё объяснить и предложить стать его партнёром.

— Кто их приготовил?

Я протянула ему корзинку с печеньем.

— Я.

— Тогда могу их принять, потому что, если бы они были от семьи МакМиллиан, существовал риск найти в них яд. Проходи.

Я последовала за ним в его квартиру. О' как раз готовил одежду, которую мужики оденут в Питтсбурге. Как и в предыдущем сезоне, половина помощников уволилась в середине сезона, не выдержав таких ритмов, так что О' оказался в полной заднице.

Отчасти мне было очень жаль, что я не вернулась в Debut. Переварить разочарование и лишить Тилли той ауры святости, которую я наивно приписывала ей, было сложно, но необходимо. Я заслуживала того, чтобы меня окружали люди, которые верили в меня и могли научить меня чему-то личному и профессиональному. Она была лучшей по второму пункту, но уж точно не лучшей по первому.

На деньги, полученные от компенсации, пока О' заканчивал свой последний период работы в агентстве, я открыла небольшую мастерскую и понемногу начала продавать изделия, сделанные на заказ, через интернет. На этот момент дела шли хорошо, и люди, казалось, ценили то, что я делала. Это были крошечные шаги вперёд, я сделала их самостоятельно, в своём темпе и со своей собственной философией. И результаты, даже если они были минимальными, наполняли меня гордостью, потому что они были на сто процентов моими.

— Образ из камвольной шерсти и шёлка? — спросила я, глядя на манекен.

— Да, тема этого года — контрасты. И контраст, больший, чем этот, невозможен. Я просто надеюсь, что одежда хотя бы выдержит этого придурка, твоего парня.

— Я сказал ему, чтобы он прекратил бросать мяч в раздевалке.

— Ну, Поллианна, не сработало. Может быть, он этого и не делает, но новички боятся Динамита после слухов, которые распространил Харрис, и делают всё, что он прикажет, в том числе ловят мяч в сшитых вручную костюмах.

— Мне жаль.

О' схватил свой альбом и протянул мне.

— Скажи мне, что ты думаешь. — Открыв его, я увидела техническую пробу создания мини-коллекции.

— Мне нравятся геометрические линии и total black в контрасте с total white, но я мало разбираюсь в атласе, не умею его шить как надо — задумалась я.

— Это не атлас, а неопрен, и об этом позабочусь я. Помнишь того дизайнера, которого я встретил в Брюсселе несколько лет назад, который вырос в рядах Живанши? Я говорил тебе о нём.

— Да, конечно, но он друг Тилли.

— В моде никто никому не друг. В любом случае на следующей неделе он приедет ко мне в гости сюда, в Балтимор. Я организовал ужин.

— Ой, это рискованно…

Оскар схватил корзину с печеньем и взял одно.

— Эй, какая была договорённость? Ты продолжаешь вести себя наивно, а я разрублю проблему, и в конце сезона мы станем партнёрами.

— Ты готов пойти против Debut & Partners?

— Это они не готовы противостоять нам двоим.

Я приблизилась и обняла Оскара, того самого, кто, волей-неволей, вытащил меня из ада.

— Спасибо и счастливого Рождества, O’.

— Счастливого Рождества тебе, Поллианна!

Я вышла из его квартиры и направилась к лифту.

Дождалась прибытия кабины на этаж, двери открылись.

Я больше не была одна.

— Какой этаж? — спросила огромного парня, ростом почти два метра и с самой красивой улыбкой, которую я когда-либо видела.

— Парковка, а ты?

— Мне тоже парковка.

Я подошла ближе и крепко обняла его.

— Ты уже уходишь?

— На улице идёт снег, не хочу опоздать.

Я посмотрела на него, и его ярко-зелёные глаза встретились с моими.

— Браслет на самом деле красивый.

— Я рад, что тебе нравится.

Он улыбнулся мне в ответ.

— В любом случае, меня зовут Харди.

Я рассмеялась. Чёрт, чёрт, я была с парнем. Никогда не думала, что он сможет сделать меня такой счастливой и станет самым важным человеком в моей жизни. Всё благодаря заблокированному лифту в Вегасе.

— Меня зовут Пруденс, — ответила я.

— Ты здесь на отдыхе?

— Более или менее.

Он усмехнулся, а затем поцеловал кончик моего носа.

— Будем надеяться, что они никогда нас не освободят, Пруденс.

— Я тоже на это надеюсь, Харди.

Перевод группы: vk.com/club196340839