Последнее испытание (СИ)

Часть третья. 11-15

11. Земля — 2. 20.04.1672 – 21.04.1672. Египет, Париж

– Олег! У нас потери! – Петренко тяжело дышал, не от физической нагрузки, а от адреналина, хлынувшего в кровь в запале боя.

Из несколько сбивчивого рапорта президент понял, что на западном участке, где восстанавливался древний канал к Крокодиловому озеру, свальды вступили в огневой контакт с артиллерией, охраняющей строителей. Рискуя получить удар от арабов со стороны дельты Нила по незащищенному тылу, бывший де Голль уговорил англичан перебросить все орудия в сторону возможного нападения ящеров. Только это перемещение спасло рабочих и строительную технику.

Просматривая запись инцидента, французский лидер отдал должное британской дисциплине. С момента, когда дежурный наблюдатель засек скачущие по пустыне серые фигурки, до полной боевой готовности двадцати четырех 50-миллиметровых орудий прошла всего минута.

Двухдюймовая пушка – не слишком мощное оружие. В середине XX века такой калибр применялся против легкобронированных машин противника. Фугасно-осколочное действие мелкого снаряда невелико. Покойный Раджив настоял на выпуске малокалиберных пушек, во-первых, для корветов, использовавших их для борьбы с мелкими деревянными парусными судами. Во-вторых, они поставлялись армиям не самых надежных союзников, которым пока не хотелось давать 75-миллиметровую артиллерию; полевые трехдюймовки получили только французские, нидерландские, испанские и португальские войска.

Глядя на разрывы снарядов среди строя несущихся ящеров, Олег сделал вывод, что их выводит из боя только прямое попадание или взрыв на расстоянии не более пяти-семи метров. Очевидно, чешуйчатые пришельцы унесли в теле десятки снарядных осколков, что не лишило их способности быстро двигаться и стрелять.

Легкие противотанковые пушки эффективно попадали в бронетехнику на дистанциях до километра. Танки и БТР делали по полю боя примерно 10-20 км в час, не отрываясь далеко от пехоты. Для ящера 30 км в час – крейсерская скорость бега, километр он может рвануть во вдвое большем темпе. Попасть в скачущую мишень размером с крупного кенгуру ох как не просто.

Десяток существ, патруль или разведка боем, потеряли троих после первого залпа и открыли ответный огонь, сразу же уничтожив семь британских орудий. К сожалению, с расчетами. Олег представил, как у Петрухи чесалась рука влепить по пришельцам из бластера, но тот получил твердую инструкцию не раскрывать раньше времени наличие плазменно-лучевого оружия.

Ящеры залегли и продолжили стрельбу. Англичане снова несли потери, а достать рептилий, занявших позицию в километре от британской линии нечем: союзники не обучены стрелять по высокой баллистической траектории. Петренко заставил их отступить, а сам подвесил жука и приготовил бластер на крайний случай, но те после прекращения огненной дуэли также отступили, бросив трупы.

После видеоряда шли снимки свальдов. Одного разорвало прямым попаданием, двое иссечены осколками, и одного изрешетил пулеметчик. На восток угодили следы лап, обильно замызганные пятнами сине-бордовой крови. К сожалению, бластеры всех четырех погибших унесены. С учетом наличия трех сотен взрослых особей можно констатировать, что рептилии не ослаблены.

Совсем иначе выглядели снимки британской позиции. Обгоревшие трупы, оплавленные орудия. Разорвался ящик с унитарными выстрелами, убив троих находившихся поблизости солдат.

— Петренко, свяжись с Каиром. Всех строителей и охрану надо перевести на южный участок, между Суэцким заливом и Большим горьким озером, за пределы радиуса патрулирования ящериц.

Легко сказать — сложно сделать. Огромное расстояние от Нила по пустынной и полупустынной местности, нужно переправить массы людей, сотни тонн техники, оружия, боеприпасов и снаряжения. Ничего, хочет английская сторона получать долю в доходах от канала, пусть обеспечивает.

— Понятно, что мы пройдем к зоне действия ПМП, – Петро больше всех провел времени в Египте и проанализировал ситуацию первым. — Максимально близко можно подобраться с двух направлений – северо-западного и восточного. Я исходил из высоты установки противометеоритной пушки в 29 метров, большую часть корпуса звездолета они утопили в землю. В 4,7 км к северо-западу есть холм, к которому можно пробраться, используя рельеф и не попадая под прямой огонь. На этой возвышенности у них постоянный пост из пяти тварей. Они выкопали окоп, перекрыли железкой из звездолета и считают себя в безопасности.

— Не подсчитывал, они могут сбить верхушку холма из ПМП, чтобы расчистить сектор обстрела? — спросил Тиит, также обрабатывавший предстоящее поле боя на тактическом компе.

– Конечно. Но затратят не меньше 20 минут, у них проблемы с энергопитанием и сравнительно долгое время перезарядки.

— Петро, как ты думаешь, почему они не зачистили рельеф до сих пор? Я бы на их месте давно превратил все в равнину, – прикинул Олег.

— Потому что не знают наших реальных сил. Из 50-миллиметрового орудия можно бить максимум на четыре километра. Да и чтобы на десять приблизиться, придется выдержать серьезный бой. Я про второе направление не рассказал. Там можно подобраться на 5,8 км, зато перепад высот больше, из пушки плавить холм свыше часа, если она вообще столько выдержит. Естественно, тоже есть пост, двухместная перекрытая щель. Здесь они не считают наш прорыв возможным.

-- Отлично! Испанцев расстреляли с семи километров из 75-миллиметровых, – вспомнил Родригес. – Закончим дела в Европе, стянем на Синай две сотни стволов и занесем свальдов в Красную книгу.

Сказалось отсутствие элементарного боевого опыта. Маршал Франции никогда не участвовал в столкновениях и даже в учениях, где бластеры имелись у обеих противоборствующих сторон.

– Диего, не смеши меня. Пятьдесят зверушек с бластерами сожгут двести пушек за четыре секунды. Они патрулируют территорию, имеют несколько камер наблюдения. Всем приказываю представить свои соображения о тактике нанесения удара по врагу до завтра, 12-00 по времени Парижа. Для Джей, само собой, не приказ, а просьба. Предчувствую, имеющимися в наличии огневыми средствами ситуацию не изменить, придется сооружать что-то новое или снова просить помощь «сверху».

Креативная у нас команда, подумал Олег, рассматривая на следующий день предложения о зачистке гнезда рептилий. Если отмести предложения, заявленные в порядке бреда, то все разумное сводилось к нескольким позициям.

Во-первых, единственное преимущество перед ящерами, имеющими ПМП и большое число носимых бластеров, заключается в наличии оружия, способного наносить удары с закрытых позиций снарядами, пущенными по высокой баллистической траектории. Проблема лишь с дальностью. Расстрел базы требовал дальнобойного вооружения, а подавление огня пехоты, занявшей позиции на ближайшем холме, наоборот, способного поражать цели на дистанции 500-2000 метров.

Во-вторых, при уничтожении живой силы численный перевес рептилий с плазменным оружием мог быть скомпенсирован массированным применением крупнокалиберных пулеметов, которые мелкосерийно производились в Нидерландах и Китае. Причем, предпочтительнее китайский КПВ, одно попадание из которого гарантированно выводит противника из боя. Только заказ на китайском заводе десятков «Владимировых» на фоне ввода двух полков в Сансью запутает и без того сложные отношения с азиатами.

Джей Луис еще раз обратилась к своему коллеге в Тибете по поводу межпространственного удара по свальдам. В качестве дополнительной причины указала возможность получения информации о низкоэнергетическом переходе между мирами из навигационного компьютера инопланетного корабля. Через шесть часов местного времени получила ответ: одобрение на атаку со стороны Совета Земли еще не получено, пробуйте договориться миром.

Олег не удивился.

– Джей, это начинает напоминать бюрократический заговор. Я попросил Штруделя отправить жука разведчика с координатами выхода внутри кладки яиц, чтобы он сыграл роль бомбы. Хитрый немец разгадал мой план и отказал. Заказанное оборудование и медикаменты в пределах 10-килограммовой квоты раз в 201 день не поступает или поступает с перерывами, хотя передача через твой портал резко снизила энергозатраты.

– Не сомневаюсь. Их, безусловно, разозлило твое президентство и нежелание сдаться судебным властям.

– Я и не отказываюсь. Если это изменит ситуацию.

– Тут два варианта, признать юрисдикцию военного трибунала Объединенного флота и согласиться с заочным рассмотрением на Земле-1 или суда КНР на Земле-3. Обдумай первый из них. Как бы ни торопились с рассмотрением, расследование и судебное разбирательство займет больше месяца, т.е. больше пятнадцати лет по нашему времени. Апелляция – еще несколько недель. Ты собираешься жить вечно? Кстати, Штрудель подкинул неплохую идейку пригласить в качестве твоего представителя и защитника Михаила Заречного.

– Зачем?

– Подумай, действительно идеальная фигура. Он допущен ко всей секретной кухне, знает все бюрократические ходы и выходы и, как минимум, морально заинтересован тебя обелить, ты –его протеже. Если ему не хватит собственной юридической подготовки, привлечет адвоката.

– Платить адвокату он будет за свой счет? Не верю.

– Вспомни, за сколько месяцев тебе должны жалование. По-моему, хватит на самого дорогого законника. В общем, не торопись с решением, но с Заречным посоветуйся. От тебя не отстанут.

– Спасибо, утешила.

– А теперь устрой мне сеанс связи с «Сережей», буду соблазнять его на интимную близость.

– Не перестарайся.

Вторая попытка переговоров с главным ящером оказалась столь же провальной. «Сережа» был горд успехом в истреблении английских артиллеристов и весьма обижен по поводу смерти своих патрульных.

По мнению Петрухи, свальды решили нарастить свою численность и двинуть на захват дельты Нила, чтобы заставить людей добывать для них все необходимое. Сейчас они пребывали в полудиком состоянии, даже тоннели под своей базой рыли вручную. Если, конечно, их передние лапы именовать руками, как предпочитали делать ксенобиологи, причислявшие свальдов к гуманоидным расам.

Последняя неприятная новость дня пришла от Голдберга. Пожилой еврей пересчитал деньги, которых, как всегда, не хватало.

– Мы утвердили бюджет на шведско-польскую операцию. До стабилизации положения мы не получим оттуда ни сантима, наоборот, понесем затраты на содержание гарнизонов. Проекты минометов и дальнобойных гаубиц съедят остатки резервов. Получается, на вторую войну в этом году у нас просто нет денег. Или тормозить проекты по строительству железнодорожной сети. Выбирай.

Тяжкая доля государственного руководителя, нужно учесть массу противоположных интересов, на все вместе никогда не хватает ресурсов.

– Беня, сомневаюсь, что у тебя нет запасного плана.

– Как не быть. Но не уверен, что он таки понравится.

– Не мути воду. Излагай.

– От английской стороны средства на Суэц дала Мария Оранская, в счет доли в будущих доходах от канала. Собирала их с церковных общин, чтобы приблизить освоение Ближнего Востока и освобождение Гроба Господня от мусульман. Верно?

– Да.

– Можем еще ускорить этот процесс, если Палестину обещать евреям. С Оранской я договорюсь. С мусульманами – вряд ли.

– Беня, тебе не дают покоя лавры Бен-Гуриона?

– Догадливый. Не зря за тебя проголосовал. Но не первого премьера. Скорее Теодора Герцеля. Я собираюсь стать создателем и идеологом еврейского государства, только руководить уже не хочу.

– Чем же помогут твои евреи? Дадут денег на оружие?

– Обижаешь. История государства Израиль в ХХ веке началась с его вооруженных сил. Мы создадим еврейскую дивизию, вооружим ее за свой счет и защитим территорию Святой земли от ящериц. Но я претендую на 50% доходов от канала.

– Не наглей. После твоего ухода кто будет пополнять бюджет Миссии?

– Ладно. Гешефт обсудим потом. Сначала разберись с поляками и шведами.

12. Земля – 2. 24.04.1672. Ньиредьхаза

В жизни людей бывают подъемы и падения, крайне редко – единственный подъем, точка триумфа и спад. Или даже крах.

Высшим взлетом в военной карьере Карла XI стало это солнечное апрельское утро. Покорив польские земли, непобедимая армия перевалила через Карпатские горы и вступила в мадьярские земли. Первый потоп захлестнул Польшу, второй похоронил окончательно. Теперь Швеция владела Прибалтикой, польскими землями до Померании и Империи на западе, частью литовской земли, включая Гародню и Брест-Литовский, и северо-западной Малороссией.

Послушав увещевания советников, молодой король не развивал наступление на русские земли. Вильня, Полоцк, Минск остались у Литовского княжества. Киев и левобережная казацкая Украина удерживалась русским царем.

Пройдя решительным маршем всего за один месяц от Прибалтики до Карпат, Карл достиг земель, откуда недавно откатились остатки турецких войск и османской администрации. Он поставил перед собой вопрос: куда дальше? Генералы увещевали, что армия измотана, от восьмидесяти тысяч первоначальной численности осталось всего двадцать шесть, остальные рассеяны по гарнизонам Варшавы, Кракова, Львова, Гданьска, Белостока, умерли от болезней, некоторая часть погибла или получила ранения в стычках со шляхетскими отрядами. Из 230 мощных нарезных орудий, сметавших любую вражескую армию как крошки с обеденного стола, в боеспособном состоянии находилось менее половины, со значительным износом ствола. Боеприпасы на исходе, а их доставка за сотни километров от портов и заводов Швеции – несбыточная мечта, трофейные не подходят к нарезному оружию. Но, не встречая перед собой сколько-нибудь серьезного соперника, король рвался вперед. В шестнадцатилетнем возрасте, когда, казалось бы, сама удача несет тебя на белоснежных крыльях, трудно принимать осторожные и взвешенные решения.

Малороссийская окраина, израненная сражениями казаков с поляками, восстанием Богдана Хмельницкого и варварским отношением турецких властей, превратилась в практически безлюдную пустыню. Поэтому, застолбив север небольшими пограничными гарнизонами в чудом уцелевших селах, Карл повернул на Запад.

Приказав оставить в первом венгерском городе сотню человек, король на белом коне выехал в сторону Дебрецена. За ним, причудливо извиваясь, тащилась армия. Старшие офицеры понимали, что войска на грани бунта. Участилось дезертирство. Никакие трофеи и щедрые посулы не могли вдохнуть энтузиазм в измученных солдат, не успевавших восстановить силы во время коротких передышек. Не хватало продовольствия, лица осунулись. Но ничто не смущало начинающего полководца.

Облако пыли впереди, поднятое явно не одной сотней коней, изменило его ход мыслей. Подняв руку, монарх остановил колонну. Встреченное войско развернулась в цепь.

– Не более полутора или двух тысяч всадников, ваше величество, – адъютант доложил оценку генералитета.

От шеренги отделилась группа из семи человек. Впереди скакал моложавый полковник на великолепном вороном жеребце. Подъехав ближе, он представился:

– Полковник Австрийской императорской гвардии фон Мольтке.

Карл, не сведущий в иностранных языках, как и большинство правителей того времени, нетерпеливо дернул кистью руки. Повисла неловкая пауза, пока среди офицеров искали германского наемника. Тот начал неумело переводить. Потом представил короля.

– Надо говорить «император», – прошипел швед, но потом вспомнил, что для признания его императором нужна еще некоторая процедура.

– Встреча с вашим величеством для меня большая честь, – отреагировал австриец. – Рад приветствовать вас на земле Священной Римской империи.

– Так ли это? – горделиво спросил Карл. – Я вступил на территории, брошенные османами. Где ступила моя армия, там отныне Швеция.

Театральность высказывания несколько поблекла из-за непрофессионального перевода. Но фон Мольтке все понял правильно.

– Как ваше величество может убедиться, здесь уже есть армия – Венский императорский кирасирский полк. Вам угодно оспорить этот факт?

Надо было непреклонно смотреть перед собой. Но Карл не выдержал и оглянулся. Как же контрастировали холеные австрийские вояки на ухоженных конях с его изрядно поистрепавшимися шведами верхом на клячах, чьи худые бока едва не трескались на туго обтянутых ребрах. Ясно, что при десятикратном численном перевесе он победит. Но столь же очевидно, что поперек дороги выстроился лишь передовой отряд империи, которая смогла сдержать османский напор. Значит, поход кончился. Надо сделать красивый жест, который войдет в историю.

Король взял уланскую пику и, не покидая седла, с силой вогнал ее в землю.

– Отныне здесь граница Швеции! Война закончена!

Полковник едва заметно покачал головой. Шведы радостно заголосили, не от радости за новые рубежи родины, а от поворота домой.

Карл представил, какое получится живописное полотно. Он на белом, австриец на черном коне, воткнутая пика, ликование солдат. Надо назвать картину «Императорская гвардия просит Карла XI Великого пощадить Мадьярию» и повесить в одном из залов дворца. Звездный час молодого монарха. Можно пожинать плоды победы. Три месяца на троне, и он превратил страну в великую державу.

Армия развернулась. Кандидат в императоры приказал возвращаться в Нери… в Нире…, в общем, в этот город с непроизносимым именем и оттуда следовать на север, к Кракову. Хвост колонны еще не покинул город, возникла путаница и давка. Карл ехал вдоль армии, приветствуя победителей. Он торжествовал, но не знал, что колесо фортуны уже сделало половину оборота, и его звезда из верхней точки неумолимо покатилась вниз.

Предвестником проблем явился сотрудник посольства Швеции в Вене, который, понукая лошадь, догнал короля и его свиту.

– Срочное сообщение, ваше величество.

– Зачитайте.

Дипкурьер передал депешу адъютанту. Тот начал читать с торжественностью, присущей историческому моменту, но потом стушевался и быстро протараторил остаток.

– Почему мне доставили только сейчас?! – король кричал на курьера, словно тот был источником французских неприятностей.

– Ваше величество, вы двигались слишком быстро.

Монарх с досадой схватился за карту. Ближайшая территория республики на Балканах. Две недели пути, а дальше? Что его замученные переходом полки противопоставят победителям Блистательной Порты?

Карл был юнцом, но не дураком. Это оскорбление французы смоют кровью. Потом. Надо вернуться к цивилизации и вернуть войску боеспособность. На Краков!

13. Земля-2. 24.04.1672 – 29.04.1672. Балтийское море, Стокгольм, Потсдам

Счастье Карла XI, что он этого не видит, подумал Мохаммед, оглядывая растянувшуюся цепочку парусных и парусно-паровых судов под французскими, голландскими, английскими и испанскими флагами, следующую через пролив. В самом узком месте между датским островом Зеландия и материковой частью Швеции чуть больше четырех километров. Ближе к Скандинавии мелко, скалы и рифы. Транспорты проходят на расстоянии прямой видимости от пушек датской крепости, несколько боевых кораблей наготове для перехвата наглецов, рассчитывающих проскользнуть без досмотра и зундской пошлины. Зная, что Джонс не договорился с Шумахером, а только заявил ультиматум, адмирал решил перестраховаться и поставил на якорь три корвета параллельно береговой линии. «Ван Нааген», «Новак» и «Энола Гей» красноречиво развернули орудия в сторону крепости. Жаль, фрегат «Раджив» выполняет задачу у китайских берегов, его 100-миллиметровые орудия пришлись бы впору. Но грозная слава флота коалиции сыграла свою роль, датские пушки молчали.

Оказавшись в Балтике, конвой разделился. Три корвета и транспорт повернули на север к Стокгольму, остальные взяли курс на восточное побережье.

Шведская столица зародилась на острове Стадсхольмен, перегородившем пролив к крупному внутреннему озеру Меларен. Там расположились королевская резиденция и здание парламента. Ко второй половине XVII века город раскинулся по обе стороны пролива, но главные органы власти остались на прежнем месте.

Утром 26 апреля 1672 года посол Франции посетил риксдаг и вручил ноту об объявлении войны. Шведы привыкли поспешать не торопясь, поэтому, когда «Ван Нааген» бросил якорь неподалеку от центрального острова и спустил катер, силы гарнизона еще даже не были предупреждены о пополнении в стане врагов.

Поднявшись на реданах, маленькое судно понеслось к пристани. Стокгольмцы еще никогда не видели глиссирующих плавсредств и удивленно таращились на диковинку.

Капитан «Ван Наагена» Бартоломео Мошаду сошел на берег в сопровождении группы матросов, вооруженных до зубов. Предупрежденные о его прибытии премьер-министр, глава риксдага, бургомистр и командующий гарнизоном Стокгольма заторопились к причалу. В своем большинстве люди немолодые, они неплохо провели весьма спокойное время регентства над юным Карлом XI и не поддерживали его авантюристический рейд в Польшу. Тем более не испытывали восторга по поводу войны с Францией и появления вражеских кораблей у стен города.

– Флот Французской республики и коалиции имеет честь атаковать вас, господа! – заявил Мошаду. Шведы переглянулись. Так войны начинаются на суше, а не на море.

– Его величество шведский король Карл XI в походе, господин капитан, и не может принять ваш вызов, – вылез военный комендант.

– При всем уважении, но я не уполномочен дожидаться короля, пока он соизволит начать воевать. Если армии в городе нет, объявляю его захваченным.

Шведские топ-менеджеры еще раз переглянулись. Португальский капитан нидерландского корвета во главе французского флота одним фактом своего нахождения здесь доказывал, что на страну обрушился мощный международный союз, воевать с которым нечем.

– Но король не простит нам, что город сдан без боя.

Бартоломео не рассмотрел, кто из делегации произнес последнюю реплику, и все же решил подать руку помощи.

– Вам нужны признаки штурма? Нет проблем.

Мохаммед и Тиит, внимательно слушавшие диалог, сняли бластеры с предохранителей. Нестерпимо белые струи плазмы ударили по огневым точкам фортов, охраняющих берега пролива. Одновременно залаяли девять орудий калибра 75 и 50 мм, разнося вдрызг припортовые строения.

Ломать – не строить. Трехдюймовый фугас разносит на бревна двухэтажный деревянный дом и очень серьезно разбивает каменный особняк. Десятки лет стараний шведской природы, вырастившей строевой лес, результат огромного труда рабочих превращаются в груду мусора от одного-единственного попадания.

Вдобавок, во многих строениях находились люди. Раздавленные компрессионным действием бризантного вещества, прошитые навылет осколками оболочки, расплющенные рухнувшими конструкциями и сгоревшие заживо от начавшихся пожаров, они стали первыми жертвами новой войны. К сожалению, миссионеры не изобрели лучшего средства приструнить зарвавшегося правителя, чем короткий демонстративный расстрел припортовой территории столицы.

– Так нормально? – спросил Мошаду, когда канонада смолкла, а побережье пролива затянул дым пожаров.

– Ва..в..вполне, – согласился премьер, с ужасом рассматривая плоды артобстрела.

– Тогда заканчиваем. Первое условие: над королевским дворцом французский флаг, там теперь оккупационная комендатура. Второе: все суда под шведским флагом перегоняются в озеро и ждут соглашения о репарациях по окончании войны. Третье, господин губернатор, от вас письменное подтверждение о капитуляции городского гарнизона. В остальном – живите, как жили. За всем проследит наш комендант. Всего доброго, господа.

Глядя на удаляющиеся корветы и разгружающееся транспортное испанское судно, шведские руководители задавали себе два вопроса: что это было и что будет дальше.

Продолжение трагикомедии наступило к вечеру. В город вошли датские корабли. Не встретив никакого сопротивления и увидев в порту единственный испанский галеон, капитан флагмана высадился на берегу, где утром стоял его португальский коллега.

Комитет по встрече выглядел иначе.

– Военный комендант Стокгольма Алехандро де Мендоса. Оккупационный корпус французской коалиции, – бодро представился военный в испанской форме. Над королевским дворцом действительно трепыхалось синее республиканское полотнище.

– Капитан Хассен, флот королевства Дании и Норвегии.

– Добро пожаловать! Извините, после штурма города еще не прибрано, – де Мендоса показал на слабо коптящие развалены.

– Вы оккупировали всю Швецию? – изумился датчанин.

– Что вы, нельзя глотать пирог в одиночку! – заулыбался испанский командир. – Мы захватили город и озеро Меларен. Остальное как бы ничейное.

– Моя обязанность – вручить королю ноту об объявлении войны.

– С этим сложно. Его величество путешествует по Польше. Но на месте остались правительство и риксдаг. Я провожу, они прекрасно примут вашу ноту. Мы утром проверили.

Глава оккупационной комендатуры немного ошибся. Карл XI во главе победоносной армии шествовал по кратчайшему пути в Краков, проходившему не через польские, а через венгерские земли, в общем-то, принадлежащие Габсбургам. Кроме безвозмездного изъятия продовольствия и фуража для отощавших солдат и оголодавших коней, шведы не причинили никакого зла, и их беспрепятственно пропускали.

Холмистая местность, узкие дорожки среди невысоких гор, множество мелких речушек не способствовали быстрому темпу передвижения. Поэтому за четыре дня после оставления Ньиредьхазы победоносные войска преодолели едва четверть запланированного маршрута.

Карл рассматривал свое войско со смесью гордости и жалости. Гордиться было чем – за месяц с небольшим захвачена огромная территория. Но войска Чингисхана, а еще раньше римские легионы совершали более длительные марши и сохраняли боеспособность. Сейчас солдаты переставляли ноги и понукали полузагнанных лошадей с единственной целью – добраться до вожделенного польского города и отдохнуть хотя бы неделю.

На пятый день перехода показался какой-то город на словацких землях, который закрыл ворота. Штурмовать крепостные стены, устраивать осаду и вообще встревать в конфронтацию с Римской империей Габсбургов было настолько не с руки, что полки провели неподалеку от городских стен сутки и потащились дальше на север.

Жужжание в небе привлекло к себе внимание. Опасаясь агрессивной реакции со стороны военных, многие из которых не видели воздухоплавательные аппараты, пилот пошел на снижение в паре километров по маршруту движения. Тем более, на баллоне две золотые звезды на синем фоне, символика страны, враждебно выступающей против шведской империи.

Гондола зависла в двадцати метрах над землей, пилот отрабатывал моторами воздействие ветра. Путаясь ногами в веревочной лестнице и в полах широкого плаща, на землю спустился Нильс Остенберг. Пришпорив коня, Карл приблизился к рыжебородому купцу. Напрягая память, он вспомнил подручного Густава Хассельблада, владельца одного из богатейших шведских торговых домов.

Дирижабль пошел вверх, а его пассажир поклонился королю и протянул ему свиток со словами:

– Ваше величество! Мой хозяин сообщает вам об ужасных новостях.

Отступив на шаг, потомок викингов опасливо посмотрел на короля. Зная юношескую несдержанность монарха, он опасался, что гнев от дурных вестей падет на голову их доставившего.

Покоритель Польши побелел.

– Чертовы французы! Что они захватили?

– Стокгольм, ваше величество. Побережье Балтийского моря от Померании до Невы, исключая Восточную Пруссию. Варшаву и Краков, – бородач замолчал. Он побоялся добавить, что теперь территория Швеции сократилась до пятачка, занимаемого остатками королевской армии. Да и то, в этот момент огрызок победоносного воинства находился в пределах Священной Римской Империи благодаря терпению германских имперских властей. Колесо фортуны повернулось, увлекая юного монарха все дальше вниз.

Шведские генералы окружили короля. Тут еще раз подал голос купец.

– Мой господин просил передать вашему величеству, что президент Франции находится в гостях у прусского курфюрста и желает разговаривать с вами о мире.

– Никогда! Как я могу говорить с подлецом, всадившим мне нож в спину в час наивысшего триумфа!

– Ваше величество, может, хотя бы выслушать их условия? Не в нашем положении выбирать. Если они предлагают мир, не все потеряно, – генерал Юхансон понимал, что юнец еще не осознал всю глубину крушения.

– Для вас, ваше величество, господин Хассельблад зафрахтовал дирижабль. Уже через пять часов мы будем в Потсдаме, а затем вас отвезут обратно к армии. В гондоле хватит места еще на шесть человек.

Карл ломался примерно полчаса. Затем воздушный корабль снова снизился и, приняв на борт удрученную шведскую делегацию, повернул к прусской столице.

По пути адъютант и генералы, пообвыкнув к непривычному способу передвижения, начали вполголоса, насколько позволял шум винтов и рокот дизелей, обсуждать ситуацию. Король отстраненно молчал. Четыре дня торжества и предвкушения мести катастрофически не вязались с обвалившейся на него реальностью.

Потсдам не в первый раз принимал дирижабли. Неподалеку от дворца высилась мощная причальная мачта. Поэтому высадка из гондолы оказалась гораздо комфортабельнее посадки.

В зале приемов несостоявшегося императора ожидали двое. Немолодой грузный курфюрст контрастировал с высоким военным, облаченным в пятнистую полевую форму французской армии. Карл не понимал этой моды. Армия должна быть устрашающе красивой. Но, похоже, вражеские представления об организации войск оказались более верными.

Король решил дать последний бой, хотя бы на словах.

– По какому праву вы атаковали мою страну? – надменно спросил он, обращаясь то ли к французу, то ли к обоим политикам. Ответил президент:

– Мы не могли не откликнуться на призыв порабощаемых вами славянских народов. Зато шведская сторона не имела ни малейшего повода атаковать Речь Посполитую в мирное время после подписания ряда договоров по итогам тридцатилетней войны.

– По праву сильного! – гордо заявил Карл.

– Увы, в наш просвещенный век убивать соседа лишь за то, что он слабее, уже нельзя. Вы нарушили это правило и проиграли.

– Мы напрасно теряем время, – включился Фридрих Вильгельм. – Пока вы пикируетесь о праве начать войну, датская армия заняла полуостров.

– Еще и датчане?!

– Да, Карл. Вы умудрились поставить себя в положение, когда против вас в той или иной степени выступают французы, британцы, датчане, португальцы, испанцы, пруссы и литвины, а также остатки польской армии. Другие относятся недоброжелательно. Поверьте, еще никому не удавалось восстановить против себя сразу стольких противников. Союзников у вас – ни одного.

– Что теперь?

– Вам повезло лишь в одном. Французская Республика не считает для себя выгодной полную ликвидацию шведской короны, – президент приблизился до непочтительно расстояния и сверху вниз жестко посмотрел на горе-правителя. – Мы забираем у вас территории за пределами Скандинавского полуострова и помогаем в войне с королевством Дании и Норвегии.

С ужасом осознав, что у него изымают не только польский трофей, но и всю Прибалтику, завоеванную предками, король решительно отказался.

– Вы не понимаете, Карл, – устало произнес курфюрст. – Вашего согласия не требуется. Эти территории уже наши. Речь идет лишь о помощи в признании нашего права. Или вы добровольно подписываете мирный договор, передавая нам земли и получая помощь по восстановлению власти на полуострове, или возвращаетесь к своей оборванной армии и попадаете под перекрестный огонь французских пушек. Олег, напомните численность испанской армии в битве при Гарроне.

– Не было никакой битвы. После двух часов артобстрела из восьмидесяти тысяч в живых осталось меньше половины. На зарывание трупов ушло куда больше времени.

– У меня тоже есть пушки! – пискнул король.

– Предпочитаете применить их против датчан или героически погибнуть с ними на польской границе? – осведомился француз. – На самом деле, вы совершили фатальную ошибку гораздо раньше. Мы предупреждали ваше правительство, что экспансия должна идти в сторону освоения диких земель. Вы не вняли голосу разума и начали сверхмилитаризацию промышленности. Мы прекратили научно-техническую поддержку и прямо заявили, что категорически против новых войн в Европе. Вы снова не послушались и развязали побоище. За ошибки надо платить. Ваш выбор, как именно ценой: утратой государственности или части территорий?

Король подошел к окну. Снаружи стемнело. Стекло отражало свет непривычных электрических свечей, в него билась белесая ночная бабочка. За окном перекликались солдаты, шла смена караула. Казалось, шла обычная жизнь. И в то же время жизнь кончилась. Короли не плачут. Так почему же по юношеским щекам поползла предательская влага?

14. Земля – 2. 3.05.1672. Сансья

Генерал Ван Вей, председатель правительства Китайской республики пригласил командующую группой операторов Земли-1 полковника Джей Луис к себе в кабинет.

С 1670 года, когда нелегкая судьба руками Олега Сартакова круто изменила жизнь самого Вея и тысяч жителей нового Китая, отрезанных от КНР, а старший полковник оказался первым среди равных и возглавил республику, внезапно получившую суверенитет, он сильно изменился и внешне, и внутренне. Черные жесткие коротко стриженые волосы тронула седина, захватив виски и исподволь распространяясь дальше. Лоб прорезали складки тяжких дум.

Еще два года назад жизненная перспектива казалась прямой, как лазерный луч. Ответственный пост заместителя военного министра новых территорий, а фактически командира дивизии НОАК гарантировал стремительный взлет по служебной лестнице. Дальнейшее развитие программы Даеджин предполагало взятие под контроль оставшейся китайской территории, затем всей Евразии и остального мира.

Первый сбой, когда связь с метрополией внезапно прервалась из-за необъясненных штатными физиками изменений пространственных координат, поставил программу на грань срыва. Ровно через год феномен исчез, однако ужасающий теракт Сартакова перечеркнул многолетние усилия самой большой человеческой нации.

Ван Вей понимал движущие мотивы и логику Олега, но согласиться с ними не мог. Однако, принимая реальность, какой она стала, китайский лидер вынужденно пошел на альянс с убийцами миллионов его соотечественников. Совет Земли открестился от преступления, заявив, что беспрецедентная жестокость явилась собственной инициативой исполнителя, и согласился выдать его китайскому правосудию.

Чистосердечию землян, замедленных в 201 раз, старший полковник, присвоивший себе звание генерала, не слишком верил. Во-первых, у пославших Олега получился отличный повод отгородиться от его экстремистского поступка и не отвечать за него самим. Во-вторых, готовность отдать кадрового офицера на растерзание сопернику, даже получившему сомнительный статус временного союзника, ставила под вопрос возможность любого сотрудничества с данной структурой. Вей был военным и с армейской прямотой считал незыблемым простое правило – своих не выдавать. Но выбора не оставалось.

Безо всякого энтузиазма он воспринял инициативу местного МГБ и группы ученых, поддержавших инициативу властей КНР возобновить двусторонние контакты через один из местных простаивающих порталов и ускоритель ЦЕРН. Переброску людей и минимально значимых грузов так не организовать, только канал связи, кардинально нарушающий договоренности с врагом, который рано или поздно о нарушении узнает. В то же время Ван осознавал, что не может препятствовать попыткам узнать, кто из родственников и знакомых уцелел, а кто погиб после взрыва на Сансье. Иначе возмущение ближайших соратников приведет к смещению с этого поста.

Переписка о возможных целях для ударов с использованием коллайдера и запасного портала Сансья показалась провокацией, как разговор о сверхсекретных вещах по незащищенной сети, которую может слушать противник.

Сейчас, когда два полка, половина общевойсковой дивизии Французской республики, закончила марш от Шанхая, занимая особо охраняемую зону порталов и ГЭС, генерал решил поставить точки над i.

– Полковник, уведомив меня об усилении гарнизона, вы не сообщили о численности войск. Тем более, европейская армия вооружена винтовками, а сюда, в период войны со Швецией, перекинули элитные полки с АК-47. Требую разъяснений.

– Мы сочли другую угрозу первостепенной.

Джей Луис развернула голопроектор. Ван увидел съемки космического корабля, крупным планом – орудия противометеоритной защиты, бластеры на ремнях у патрульных.

– 1 апреля они напали на разведывательный взвод английского батальона, охранявшего западный участок строительства Суэцкого канала. Все погибли, включая находившегося с ними министра строительства Франции.

Джей показала трупы.

– Реконструкция событий позволяет утверждать, что свальды, известные в мире Земли-1 рептилии с крайне неуживчивой по отношению к другим расам установкой, первыми открыли огонь, убили командира взвода, министра, а потом и остальных, используя плазменно-лучевое оружие. Последних двух солдат, по всей вероятности сдавшихся в плен, застрелили из винтовок М-1. У шестерых отрублены и отсутствуют нижние части тела, ящерицы плотоядные, любят свежатину. Оплавленные оружие и боеприпасы брошены, целые изъяты.

– Зачем им винтовки при наличии бластеров и пушек?

– Перехват их переговоров позволил оценить количество носимых единиц современного оружия в сто штук. За неимением лучшего они вооружают взрослых особей трофеями.

Полковник воспроизвела запись разговора с «Сережей онлайн».

– Таким образом, прогнозируемый вектор развития событий – попытка свальдов захватить Сансья для установления связи со Шпицбергеном на Земле-1. При всем уважении, единственное оружие, которое вы сможете противопоставить ящерам – крупнокалиберные пулеметы Владимирова. Часть прибывших артиллерийских орудий мы переоборудуем для зенитного огня. Космолет, если сохранил способность к передвижению, не имеет защитного поля. Поэтому в пределах радиуса поражения 75-миллиметровыми снарядами он уязвим.

Генерал пристально рассматривал женщину. Мешали межрасовые различия. На китайском или другом азиатском лице он бы гораздо легче распознал признаки лжи или неуверенности.

Джей стояла, слегка опираясь руками на столешницу и согнувшись над проектором. Над крепким низкорослым телом, затянутым в песочный камуфляж, твердо сидела круглая голова с короткими дебрями смолисто-черных курчавых волос. Приплюснутый нос, толстые губы, темно-карие глаза с жестким командным взглядом. Ни одного лишнего движения, нервных подергиваний пальцами. Как тут вычленить эмоции?

Вей решил копать глубже.

– Не связано ли введение французских войск с экспериментами на портале? – он не стал называть вещи своими именами, размещение солдат оккупацией, а попытку связи с КНР – нарушением договора. Но все и так понятно.

– Частично. Мы осознали, что неконтролируемые эксперименты могут нанести вред, – Джей выразительно посмотрела на генерала. Умному достаточно, дальше углубляться не стоит. – Предлагаю посмотреть на проблему с другой стороны. Освободившиеся здесь части вы можете отправить в Пекин, Шанхай или Гуанчжоу. Рано или поздно проблема свальдов решится. Французы рассчитывают получить корабль неповрежденным. На его борту – секрет перехода через миры без гигантских ускорителей. Господин председатель правительства, вы заинтересованы в продолжении сотрудничества или по-прежнему надеетесь восстановить утраченную связь с КНР?

На прямой вопрос – прямой ответ. У военных так бывает. Хотя и не всегда.

– Обещаю точно придерживаться всех договоренностей. Даю слово. И не смею задерживать.

Собрав экстренное заседание правительства, Вей сообщил, что попытки установления связи с родиной, по косвенным данным, стали известны французам и их шефам «наверху». Это, вероятно, повлекло прекращение поступления информационных чипов из КНР, оккупацию столицы и электростанции здесь, а также жесткий надзор за всеми экспериментами на порталах.

– Мое решение: больше никаких глупостей. Строгое соблюдение договора с противником, пока не станем сильными. Кто не согласен, предлагаю выйти из состава кабинета.

– Отважный генерал Вей решил пасовать перед врагом. Могли мы такое ожидать, голосуя за твою кандидатуру на руководящий пост? – возмутился полковник МГБ.

– В таком случае, заявляю об отстранении товарища Хубао от работы в спецслужбах республики и исключении из правительства. Прошу учесть мою принципиальную позицию. Или мы играем в игры с оккупантами и толкаем их на ответные действия, или заботимся о становлении и процветании государства. На противостояние я не согласен. Если Хубао останется в руководстве, подаю в отставку. Ставлю на голосование.

Вей сохранил свой пост подавляющим большинством голосов, кроме самого гэбиста, заявившего «против», и одного воздержавшегося. Мирный курс на время одержал верх.

Пока генерал занимался большой политикой, Джей вызвала его сына.

– Франклин, мои высоколобые в один голос утверждают, что провокация сделана кем-то из местных. Объясни, зачем, черт побери, вам это нужно?

Невысокий сутулый юноша в форменном халате, в очках с черной нелепой оправой неуверенно мялся перед столом. Полковник подумала, что исправить миопию можно только в стационарном саркофаге, а он единственный, в Париже, от щедрот Михаила Заречного в начале Миссии.

– Ну?

– Понимаете… – Вей-джуниор комкал пальцами карманы халата не первой, да и не второй свежести. – Папа и его коллеги живут категориями старого мира. Они привыкли считать себя частью великой державы. Хотя отец родился здесь.

– Продолжай. Не заставляй тянуть из тебя каждое слово.

– Олег – негодяй. Но он открыл для этой страны свой путь развития. Наша Родина – новый Китай. Пусть старый проваливается в прошлое и сам решает свои проблемы. Поэтому я вычислил мощность, развиваемую энергостанцией коллайдера для оружейного использования против вашей планеты, и отправил им. Они, разозленные взрывом на Янцзы, ответили. Вы должны засечь переписку. Или я сам бы подбросил.

– У меня в голове не укладывается. Как ты дошел до такого? И перестань терзать халат, один карман уже оторван, – Джей терпеть не могла неряшливости в форменной одежде.

– Полтора года назад мы летели с Олегом в Бомбей. По пути он мне показал Тадж-Махал. А еще звезды, планеты и космические корабли. Я много думал. И недавно понял – вот где наше будущее, а не в строительстве самой большой в мире державы, где все думают только о деньгах, но по праздникам несут красные знамена и цитируют Мао Цзэдуна. Хочется свободы, полетов к звездам и прекрасного, а не партбилет. Хотя деньги, конечно, не помешают.

– Ладно, иди, инсургент, – улыбнулась негритянка. – Стой. Как ты думаешь, отец когда-нибудь тебя поймет?

– Он уже на пути. Не сразу, но созреет. Обещаю.

15. Земля – 2. 9.06.1672. Москва

– Крепкий парень, голосистый, мать и сын чувствуют себя хорошо.

Франсуа Бинош, оставленный Сартаковым в Немецкой слободе два года назад, вытер руки чистой тряпицей и вышел к царю с этой новостью.

Наблюдение за беременностью проходило с участием иноземного «дохтура» безо всяких проблем. Но принятие родов мужчиной настолько противоречили всем московским понятиям, что даже царь не смог настоять на своем. В результате повивальная бабка крутилась под ногами и досаждала всякими глупостями. Когда в течение нескольких часов после первых схваток и отошедших вод не появилась головка младенца, бабка сунула коричневую пятерню в промежность царице, пытаясь затолкнуть во влагалище кусок сахара. По поверьям, ускорить роды можно, выманивая ребенка сладким. Врач едва успел перехватить руку, а Нурлан, наблюдавший роды дистанционно, выдал тираду, достойную истинно русского человека.

– Сегодня день святых Петра и Павла. Как наречете наследника, Алексей Михайлович? – спросил Матвеев.

– Павел был священник, а Петр воин. В трудное для Руси время воины важнее. Крестить его Петром.

Одним из первых царя поздравил французский посол от имени своей страны. В качестве весьма своеобразного подарка президент республики предложил участие в разделе Речи Посполитой.

«Ваше величество! – писал президент Ширак. – Шведский король Карл XI наголову разгромил польско-литовскую армию, завоевал страну, а по Потсдамскому договору о мире от 30 апреля 1672 года уступил все территориальные права Франции, включая земли Литвы, Польши и Балтийского побережья до устья Невы. Считая, что население Литовского княжества, преимущественно состоящее из окатоличенных восточных славян, имеет историческую близость с народами Руси, передаю право управления литовскими землями Русскому царству».

Царь усмехнулся. В дарственной значились земли, на которые не ступала нога ни шведского, ни французского солдата. Однако документ имел серьезное юридическое значение, и мощную поддержку в решении литовского вопроса нельзя недооценивать.

– Матвеев!

– Слушаю, государь.

– Призови ко мне всех князей и воевод литовских узреть сию грамоту. Воевать не будем. Кто не пойдет под крило наше, бит будет шведами али французами, как весной.

Отдав приказание, царь щедро наградил «дохтура» Биноша и обернулся к послу.

– Чай, приедет французский президент земли новые узреть, встречусь с ним, познакомлюсь с человеком добрым.

– Государь, встречались вы. Президент Олег Ширак есмь посол Олег Сакратов, что два года тому ходил через Москву посольством в Китай.

– Как посол? Окольничий посольского приказу стал, почитай, королем? Чудны дела твои, Господи, и неисповедимы пути.

Алексей Михайлович отправился в храм, воздать благодарствие Богу за рождение сына и грядущую прибавку новых богатых земель.