Последнее испытание (СИ)

Часть четвёртая. 16-20

16. Земля — 2. 20.06.1672 – 10.07.1672. Варшава, Краков

Военный комендант оккупированного Королевства Польского Ольгерт Тишкевич принимал делегацию представителей городов. Перед встречей он долго мучился с Джонсом и Голдбергом, от которых пытался за три часа получить ответ на вопрос, как человеку с образованием в виде курсов начального комсостава космического десанта руководить целой странной, в добавок свежеоккупированной и не до конца покоренной.

Наиболее ценный совет дал Роберт Ли. Он сказал, что проще всего как матрицу использовать опыт наведения порядка в Испании. Тем более, Польша не имеет колоний.

Первое же столкновение со шляхтой показало Ольгерту, что опробованные в Западной Европе рецепты не работают. Паны считают себя хозяевами страны, независимо от того, какой флаг поднят над королевским дворцом – польский, шведский или французский, и приучили к этой мысли все остальное население.

Сейчас, общаясь с горожанами, которых в Германии назвали бы бюргерами, обсуждая вопросы развития городов, предоставления им прав, схожих с ганзейскими, новый комендант постоянно натыкался на нерешительность своих гостей. На каждое предложение об изменении установленного ранее порядка, предоставлении прав и льгот, поляки сразу же задумывались, что на это скажет местная шляхта.

Провозглашенные нововведения соответствовали интересам абсолютного большинства населения. В конечном счете, они имели плюсы и для самой шляхты, которой выгоднее процветающее государство, а не забитая европейская окраина. Однако любое, пусть самое минимальное ограничение «привелеев» ясновельможные принимали в штыки.

Ольгерт, как человек военный, решил подойти к проблеме по-армейски прямолинейно.

– Господа, если шляхта настолько мешает развитию страны, предлагаю ликвидировать шляхетское сословие со всеми его привилегиями.

Бургомистры, торговцы и прочие городские авторитетные люди испытали чувство, близкое к шоку. Комендант предложил уничтожить самую основу польской социальной структуры.

– По окончании переходного периода мы планируем перейти к республиканской форме власти и развитию самоуправления городов. Никакие другие владыки Польше не нужны. Как защитники Родины ваши гонористые рыцари не проявили себя никак, шведы прошли через всю страну как на параде.

– Но у них земли, — напомнил депутат из Белостока.

— Давайте различать права землевладельца и шляхтича. Если ты умен и предприимчив, сохранил и преумножил земли предков или заработал на торговле и купил усадьбу, честь тебе и уважение. Если сабля и дыра в кармане — все достояние, твое место на улице под забором, какие бы у пана не были родовитые предки, хоть от самого Ягелло.

Депутаты отбыли в смешанных чувствах: в диапазоне от надежды на лучшее будущее до ожидания полного краха. В прошлый раз шведы вторглись в страну, ограбили ее до нитки и убрались восвояси, не поменяв, в принципе, ничего.

На следующий день во всех городах многострадальной Полонии огласили новые законы, прочитав которые, поляки усвоили главное – непонятно, как дальше жить. Глава оккупационных властей объявил, что отныне шляхетское сословие ликвидируется, а с ним исчезают все преимущества рыцарского статуса. За попытку публично именовать себя «шляхтичем» и, тем паче, требовать к себе какого-то особого отношения нарушители полежат порке батогами на главной площади города. Наиболее рьяные, активно противостоящие власти, лишаются всех имеющихся земель и отправляются на каторгу, а родовой замок сравнивается с землей.

Одновременно незнатная часть населения восстанавливалась в правах, крестьяне утрачивали крепостную зависимость, торговые и ремесленные гильдии получали возможность работать так, как им выгодно, лишь бы платились налоги. Этим Ольгерт по совету Джонса и Ли пытался привлечь на свою сторону городскую буржуазию и бедные слои населения. Но они не учли фактора влияния католической церкви.

Через две недели в Кракове состоялся тайный съезд представителей наиболее знатных польских фамилий: Вишневецкие, Потоцкие, Чарторыйские, Лисовские, Огинские и многие другие. Отсутствовали Радзивилы и Сапеги, занимавшиеся судьбой литовских земель. Некоторые из магнатов сидели боком, отбитые батогами филейные места не позволяли выпрямиться. Прокляв Ольгерта, шведских и французских узурпаторов, они, поругавшись по обыкновению несколько часов, избрали новым королем Анждея Потоцкого. Тот, склонив бритую по малороссийской моде голову, поклялся до последнего бороться за независимость Польши и права шляхты. Точнее, «привелеи» шли на первом месте.

Самое обидное, под Краковом во время съезда стояла шведская армия. С учетом влившихся в нее гарнизонных войск, замененных в большинстве городов французскими частями и подразделениями испанского легиона, армия Карла XI восстановила свою численность уже до сорока шести тысяч и продолжала прирастать. Собственных сил испанского гарнизона также хватило бы на нейтрализацию шляхетских дружин и арест заговорщиков. Но ничего сделано не было. Оппозиция получила человека-знамя, а Польша оказалась на пороге гражданской войны.

Ксендзы с трибун именем Спасителя призывали к изгнанию безбожных захватчиков, в том числе столь же католических испанцев. В кабаках воинственные усатые дядьки размахивали кружками и орали «ещче Польска не згинела», девиз, которому когда-нибудь предстоит войти в национальный гимн.

В июле шведский контингент потянулся к балтийским портам, чтобы отбить свою территорию у датских завоевателей, оставив Ольгерта и его немногочисленные гарнизоны лицом к лицу с набирающим силу национально-освободительным порывом.

17. Земля — 2. 12.07.1672. Берлин

Городской дворец, много столетий служивший резиденцией династии Гогенцоллернов, чьи стены хранили воспоминания о десятках заговоров, интриг, видели примеры величайших взлетов человеческого духа и мелких постыдных слабостей, стал местом исторического события, породившего новый для Европы прецедент. Курфюрст Бранденбурга и герцог Пруссии Фридрих Вильгельм провозгласил создание Германского королевства. Он объединил два государственных образования на основе личной унии, т.е. главенства в Бранденбурге и Пруссии. В состав новой монархии вошли все бывшие шведские земли на юге Балтийского моря, включая Шведскую Померанию. Восточная Пруссия также несколько увеличила свою территорию за счет бывших шведских владений. Во время торжеств умалчивалось, но часть долины Рейна оказались за пределами германских земель, по давней договоренности Франции отошел Рурский бассейн.

Кроме самопровозглашения королевства, частично находящегося в пределах Римской империи, а частично вне ее, новый монарх удивил всех присутствующих отказом от церковной церемонии коронации. Взяв в руки усыпанную драгоценными камнями только что изготовленную корону, он произнес перед собравшимися энергичную речь. Вознеся благодарность Богу, он заявил, что в многонациональном и многоконфессиональном государстве не вправе принимать корону из рук прелата одной из церквей, выражая тем самым неуважение к добрым жителям Германии, исповедующим иную веру.

Образование монархии с негодованием воспринял габсбургский дом. Присвоение себе более высокого статуса вопреки воле легитимного императора Священной империи означало вызов его власти. Кроме того, объединение в королевстве важнейших земель центральной, восточной и северной Германии означало создание мощного государства, над которым имперские институты власти казались декоративной надстройкой.

Однако, похоже, Леопольду предстояло смириться с признанием нового центра немецкой интеграции. На церемонию собралось огромное количество гостей из практически всех европейских государств. Даже маленький Карлос II, король Испании, сопровождаемый английским регентом, прибыл на торжество и достаточно толково поддержал разговор с новым венценосным коллегой. Он уже ничем не напоминал слюнявого имбецила, не контролирующего дефекацию, коим пребывал в руках родственников. Учтиво, но холодно поздоровавшись со своей австрийской родней, Карлос вернулся к французам, среди которых чувствовал себя своим.

Много ли нужно ребенку в его возрасте для счастья? Еще не выветрились восторги от воздушного путешествия, как на Берлин опустилась теплая летняя ночь. Шестьдесят трехдюймовых полевых орудий, еще недавно принимавших участие в штурме Ревеля и Риги, установленные под уклон так, что стволы смотрели почти отвесно в зенит, расцветили небо салютом, затмившим хваленые фейерверки Версаля во времена Людовика XIV. Огромные огненные букеты вызвали восторг не только у малолетнего испанского короля, но и у всех присутствующих взрослых.

– Мне обращаться теперь «ваше величество»? — спросил Олег, когда Фридрих с женой и августейшая чета Вильгельма и Марии Оранских избавились от толпы гостей и отмечали событие в самом узком кругу.

— Тогда буду звать тебя «ваше высокопревосходительство», – и все присутствующие рассмеялись, как будто услышали самую смешную шутку вечера.

— Хорошо, Фридрих, – французский президент посерьезнел. — Мне скоро улетать, нужно оговорить совсем не праздничные вопросы. Половина шведской армии уже в Стокгольме, то есть на формально оккупированной нами территории. Остальные в ближайшие сутки грузятся на борт. На завтра намечена провокация с датчанами.

-- Расскажи подробнее, – попросил Вильгельм.

– Два галеона с испанскими экипажами и под испанскими флагами войдут в Зунд со стороны Балтики. Дальнейшее зависит от степени самоуверенности датчан после покорения Швеции. Если стерпят – вступим в войну под предлогом помощи Карлу. Не слишком хороший выход, демонстрируем всем, что взяли на себя функцию европейского жандарма. Да и захватывать Данию как бы нет повода. Тогда ждем разгром Норвегии и облагаем шведов контрибуцией по итогам войны. Все же надеюсь, что наследники принца Гамлета обстреляют галеоны или возьмут на абордаж. Тотчас Испания объявляет о захвате своих судов и вступлении в войну как сторона, подвергшаяся нападению. Франция и Великобритания, как опекуны и партнеры Испании, автоматически включаются в войну в лагере, пострадавшем от агрессии.

– Но Германское королевство еще не подписало никакого договора с Испанией, – уточнил Фридрих.

– От вас ожидаю другого. Во-первых, у нас проблемы с поляками. Шляхта поднимает голову. Мы попробуем бескровные методы. Но в случае восстания у нашей оккупационной комендатуры не хватит сил. Тогда будем просить вас о вводе войск. Во-вторых, Дания как государство-паразит, зарабатывающее в основном на обдирании проходящих через Зунд судов, не имеет права на существование. По окончании второго этапа войны, когда на Данию все набросятся так же, как прежде на Швецию, их земли подлежат разделу. Шведам – Норвегия, Нидерландам Зеландия и северная часть полуострова. Вам я предлагаю Гольдштейн.

– Щедрое предложение. Как я понимаю, небескорыстное. Что еще нужно могущественной республике от новорожденного королевства?

– Три вещи, самые необходимые на войне, – ответил Олег. – Деньги, деньги и еще раз деньги.

18. Земля – 2. 13.07.1672. Варшава

Ольгерт Тишкевич привык спать чутко. Польша, условный аналог его исторической родины, не принимала коменданта за своего. От местных обитателей веяло ненавистью или безразличием. Повышение благосостояния – длительный процесс, люди быстро привыкают к лучшему и забывают, кто создал условия для подъема, гордясь своими смекалкой и трудолюбием. Зато взрыв агрессии можно организовать очень быстро. Поэтому, несмотря на кажущуюся безопасность Королевского дворца, Ольгерт ни на минуту не мог расслабиться.

Дважды он чувствовал недомогание, и аптечка впрыскивала антидот. К счастью, в те времена не знали нервнопаралитических отравляющих веществ, мышьяк и иные распространенные яды действовали медленно. Кончилось тем, что еду ему готовил испанский повар, а французские солдаты покупали продукты на рынке.

Несмотря на теплую июльскую ночь, глава оккупационных войск тщательно закрывал все окна спальни и задергивал шторы. Стекло – не преграда, но звон разбиваемого окна его точно предупредит об опасности. Если только угроза будет исходить не от пули или арбалетного болта, когда предупреждение запоздает. Один раз уже меняли стекло. Ольгерт перетряс всю ночную смену, но так и не добился, как злоумышленник проник на тщательно охраняемую крышу напротив.

Снаружи драгунский пост у двери, патрули в коридорах и вокруг дворца. Разведывательный жук с антигравом замер на стене, реагируя на любое движение. Еще у двери обыкновенный стул, примитивнейшее сигнальное устройство. По-хорошему, стоит круглые сутки находиться в скафе. Увы, невозможно руководить людьми исключительно через стекло шлема. Да и ресурсы не бесконечны, батарея постепенно садится, питая экзоскелет.

Шум в коридоре или показалось? Тишкевич приподнялся на кровати. Завтра снова ходить с опухшим лицом из-за постоянных вскакиваний и недосыпа. Тревожно застрекотал комм, получивший предупредительный сигнал от жучка. Комендант скатился с кровати и накинул на голову шлем от скафа, надевать весь комплект не хватит времени. Зато у него теперь прибор ночного видения, а у гостей – нет.

Дверь проскребла о спинку стула. В раскрывшуюся щель упал слабый свет из коридора. В отсталой Польше еще нет электричества, за дверью горят несколько свечей дежурного освещения.

В проем нырнула рука и удержала стул от падения. Ого! Кто-то знает о мебельной сигнализации.

Ольгерт нащупал наган, как можно тише взвел курок револьвера. Вошли двое. После света, пусть неяркого, в спальне темно как в склепе. По общему виду и одежде обычные горожане. Только мещане не ходят с такими тесаками.

Комендант просчитал ситуацию. Раз с ножами, то не хотят шума. Тоже не буду шуметь, пока ситуация непонятна, решил десантник. Ножа как назло нет, беззвучные только руки и бластеры, хотя последние дают далеко заметную вспышку. Вызвал Олега, пусть будет в курсе событий.

Первый гость скользнул к кровати, второй сместился от двери к центру комнаты. Ольгерт осторожно двинулся в сторону входа, находясь в тени от стены. «Сейчас тебя будут резать, – раздался шепот Олега, будто злоумышленники могли расслышать громкий голос в комме. – Отвлекутся на кровать, закрой дверь и гаси из ручного бластера. Только на минимуме, а то обгоришь».

От королевской кровати послышалась возня и приглушенный возглас «ниц нема!» Мягко закрыв дверь, Ольгерт послал аккуратный импульс в ближайшего пана и почувствовал удар жара. Вряд ли получил ожог, но волосы на неприкрытых бельем местах подгорели. Под шлем полез удушливый смрад паленой человеческой плоти. Оставшийся в живых не смотрел на вспышку, но судорожно прижал руки к глазам. Нужен живым, только сейчас не время для допроса. Комендант вырвал из его руки нож, развернул спиной к себе, ударом в основание черепа выключил из бытия и вонзил острие в поясничный отдел позвоночника. Когда вернется в сознание, ходить сможет. Но лишь под себя.

«Теперь одевай скаф, я выгоню жука в коридор». Команда Олега запоздала. Может, кто-то увидел вспышку и дым из-под двери. Ее распахнули, громкий голос рявкнул «пся крэв», и поперек фигуры в ночном рубанула очередь из ППШ. Сверхчеловеческим усилием выводя тело из-под струи свинца, Ольгерт почувствовал сильный удар по ребрам, сжег стрелка и метнулся к скафандру, в спасительную защитную броню и к заботливым инъекторам аптечки.

«Одевай быстро, шестнадцать секунд, по коридору в твою сторону идут четверо в гражданском». Но скаф не отозвался. Повернув к себе грудной сегмент брони, Тишкевич увидел мелкие искры внутри. Невероятно, одна из срикошетивших пуль зацепила чувствительные внутренности, автоматика умерла, и броня превратилась в недвижимую кучу полимерной массы. Вырвав аптечку, Ольгерт всадил ее в нестерпимо кричащий бок, выпрямился и замер. Если не дать срастись ребрам, они при неосторожном движении проткнут легкие.

Отсрочка кончилась. Шляхтичи подошли к двери, недоуменно посмотрели на лежачего субъекта, выглядевшего, будто поймал на грудь пушечное ядро, и несмело окликнули:

– Янош! Живы?

– Так, – ответил комендант, выигрывая драгоценные секунды.

– Як злочинец?

– Змерлы.

– Естеж раны?

– Так! – жалобно проскрипел комендант, не соврав. – Помоци.

В комнату всунулась голова. Ничего не разглядев, поляк шагнул на середину комнаты, за ним двое. Только четвертый додумался вытащить из подсвечника свечу. Он же получил импульс в голову, остальным Ольгерт стрелял по коленям. Попадание в ногу из плазменного оружия отрывает конечность напрочь и запекает сосуды. Есть некоторый шанс, что ребята доживут до допроса.

Почувствовав, что может дышать без обжигающей боли, десантник задвинул под кровать избыточный здесь бластер из комплекта скафа, прихватил наган и выглянул в коридор. Пережаренным мясом тут воняло меньше. У порога лежал давешний стрелок и два испанских часовых.

Послышалась отдаленная стрельба. «В твоем коридоре и в двух ближайших чисто, внизу отдельные стычки, нападающих около двух десятков, завладели ППШ охраны и пытаются добить остальных».

Только теперь появилось время вызвать командира полка, расквартированного в Варшаве и приказать срочно выслать батальон во дворец. Но за тридцать минут, необходимых для подъема по тревоге, седлания лошадей и скачки до дворца, случиться может всякое. Ольгерт натянул французский форменный камуфляж, обвешался оружием, прихватил аптечку и кинулся в сторону выстрелов.

Олег не возразил ни одним словом. Разумнее забиться в щель и ждать драгун. Но какой командир так поступит, когда во дворце умирают бойцы, а он может спасти хоть кого-то из них.

Выскочив из коридора на галерею, услышал хлопки прямо под собой. «Трое прямо внизу, двое наискось, – суфлировал президент, скинув на комм схему этажа с черными и светлыми фигурками. – Учти, ты без скафа, мочи уродов из ППШ одной длинной очередью». Вспомнив детство, Ольгерт оседлал мраморные перила и слетел по ним на пятой точке. Не успев коснуться ногами, выпустил первых огненных шмелей по троице, затем перевернулся, поддавшись энергии отдачи, и расстрелял в упор оставшуюся пару. Добив подранков, сменил рожок и позвал засевших в комнате охранников. Те вышли, осторожно оглядываясь по сторонам.

– Двигаться за мной, прикрывать спину, – приказал комендант. Не успели пройти и десятка шагов, как Олег завопил: «Сзади сверху!» Ольгерт рванул под прикрытие колонны, сверху щелкнул одиночный выстрел, и один из ведомых упал. Вспышка бластера упокоила стрелка, но второй испанец куда-то спрятался, решив, что прикрытие начальственной спины опасно для здоровья.

«На коридорах больше никого нет. Паны бегут к лошадям на дальнем дворе». Ольгерт понесся к заднему выходу. Неосмотрительно выскочив из дверей, получил пулю прямо в щиток шлема. Немного оглушенный и частично потерявший ориентацию, он бросился в сторону с линии огня, выпустив рожок прямо перед собой. Восстановив себя в текущей реальности, начал методично сжигать из бластера уцелевших заговорщиков.

Прибывшие через двадцать пять минут драгуны застали немногих выживших из дежурной роты за скорбным занятием. Испанцы выносили убитых и раненых товарищей, комендант оказывал первую помощь, если это было в его силах. Пленных оказалось всего трое: два инвалида из спальни и один раненый с заднего двора. Без сомнения, часть злоумышленников ускользнула. Не досчитались пяти ППШ, винтовки и двух наганов, армию ими не вооружить, но для терактов и заказных убийств – замечательный инвентарь.

К утру прибыл Олег, элегантным прыжком выскочив из гондолы на пятидесятиметровой высоте. Дирижабль уплыл к причальной мачте на окраине, а президент принялся за осмотр побоища.

– Спасибо! – с чувством произнес Ольгерт. Понятно, он мог бы обратиться к любому, тот же Тиит обожает возиться с мелкими гаджетами. Но сейчас ассистировал именно шеф. Возможно, все обошлось бы и без его вмешательства, но удивительная интуиция во всем, что касалось умерщвления других и сохранения своей жизни, находилась у него на самом высоком уровне.

– Сочтемся. Допрашивал?

– Конечно. Целый заговор. Магнаты планировали убить меня, а в случае провала заготовили план «В» с массовыми выступлениями.

– Когда начнут?

– Сразу не смогут. Они никак не ожидали такой смертности при покушении. Считали, добудут себе славу, завалив супостата. В кучке под лестницей свален цвет шляхты. Не хватает короля и десятка-другого более мелких фигур, часть из них не приняла участия в авантюре по возрасту. Так что сейчас у магнатов перераспределение портфелей в сопротивлении. Кстати, у меня запланирована показательная расправа над драгуном, который должен был прикрывать мне задницу, а сам струсил и сбежал.

Инициатива Олега по созданию испанского наемного легиона была весьма спорной. Более половины его личного состава сформировано за счет военнопленных из числа гарнизонов, оказавших сопротивление французской армии при захвате Пиренейского полуострова в 1670 году. Им обещано полное восстановление гражданского статуса по окончании двухлетнего срока службы в легионе с правом выбора – остаться или демобилизоваться. Испанцы воевали за интересы французской республики, но, скажем так, не до конца. Как и продемонстрировал драгун, которому предстоит возврат на строительство железной дороги в теплую компанию турецких невольников, отрабатывающих за административные неудачи своего султана.

– Тебе нужно опираться на какие-то иные силы. Французов больше не дам. Фридрих подкинет дивизию-другую пруссаков, от них не жди большего энтузиазма, чем от легионеров. Скажи, кто больше всех не любит шляхту?

– Может, восточные литвины, оставшиеся в православии. Или казаки.

– Точно! – Олег хлопнул себя по бронированной коленке. – Именно казаки. Смотри, часть малороссийского населения к тебе попала по наследству от шведов. Поставь их над панами, у тебя не будет более верной опоры. По поводу запорожцев поговорю с Алексеем Михайловичем, он мой моральный должник за Литовское княжество. Давай, пока магнаты не оправились, организуй выборы в местное самоуправление, сформируй правительство из лояльных местных, только не из дворян. Не тушуйся, у тебя, человека XXIV века, образовательный уровень выше, чем у любого местного короля. И береги себя.

Ольгерт проводил Олега до причальной мачты. Поврежденный скаф, зацепленный тросом, уплыл в высоту.

– Бабы не подглядывают? – спросил президент, сбросив броню и оказавшись в костюме Адама. – Не стой, скидывай камуфляж. Мне что, как мартышке с голой жопой лезть в гондолу?

Ольгерт смутился, залезая в боевое снаряжение.

– Ты отдал мне свой скафандр?

– Нет. Свой я угробил в Китае. Этот остался от Пинь Ляо. Есть еще один, он в Париже.

На комм пришло сообщение о провокации в Зунде. Осмелевшие при захвате Скандинавии датчане пытались остановить испанские галеоны, один утопили и один взяли на абордаж. Можно писать ноту от имени Карлоса II и его союзников об объявлении войны для защиты от датского подлого и вероломного нападения.

Олег улетел руководить войной на Севере. Ольгерт остался один. Ничего, с помощью казаков точно справлюсь, решил он.

19. Земля – 2. 17.07.1672. Лондон

Первый премьер-министр объединенной Британской империи Ричард Кромвель больше всего на свете терпеть не мог вопрос: кем вы приходитесь Оливеру Кромвелю, сэр? Быть сыном влиятельного отца, блестящего политика и одной из самых заметных фигур в истории Англии сложно. Еще сложнее самому стремиться к вершине власти, когда все вокруг ловят каждую твою ошибку и думают «а вот Оливер бы на его месте…»

Он не проявил себя в роли лорда-протектора, но после изгнания Карла II и усиления роли парламента в монархии оказался своего рода компромиссным символом в борьбе нескольких противоборствующих партий. Точнее, не сам, а громкая фамилия Кромвель. Пришло время заявить о себе лично. Поэтому на встречу с Вильямом Джонсом политик прибыл в самом боевом настроении.

Предчувствуя возможные сложности, императрица пригласила французского министра иностранных дел и британского премьера в Букингемский дворец. Джонс прибыл намного раньше. Поэтому когда дворецкий доложил о появлении Кромвеля и Мария-Беатрисия жестом позволила впустить того в зал, премьер-министр оказался в положении младшего, присоединяющегося к ранее начатой беседе двух высокопоставленных особ.

– Рад встрече, сэр Кромвель, – начал Джонс, разглядывая сына вождя английской революции с неуловимой иронией. Прозвище Queen Dick подходило к нему идеально, знаменитый британский юмор не дал осечки. – Впервые мне выпала честь беседовать с главой правительства империи.

Премьер иронию не разделил. На самом деле, до 1672 в мире не было реальных империй. Священная Римская – одно название, Фридрих Вильгельм гораздо могущественнее «своего» императора, от Китайской империи остались осколки, не подобранные Китайской республикой, а Османская империя ужалась до султаната. Поэтому он – Ричард Кромвель – единственный имперский премьер-министр и заставит считаться с этим фактом.

– Взаимно, месье Джонс, – французское Monsieur перед чисто английской фамилией прозвучало чуть издевательски. – Тем более что у моего правительства накопилось множество претензий к Франции, которые необходимо удовлетворить.

Императрица и дипломат переглянулись. Вот так сразу, «удовлетворить», а не «рассмотреть» и «обсудить». Премьер далеко пойдет. Если не остановят.

– Первая претензия касается флота и результатов его использования. От имени Англии подписан договор о нахождении боевых паровых кораблей под английским флагом в оперативном подчинении французского адмиралтейства. Этот договор противоречит национальным интересам, и Великобритания не собирается его исполнять. Корабли наши, мы не собираемся ни у кого спрашивать соизволения, где им нести службу. Не согласовывая с британским правительством, вы сняли оба корвета с патрулирования атлантических маршрутов и отправили их в Балтийское море. Требую немедленно вернуть корабли Англии.

– Дальше, – сказал Джонс.

– Как понимать – дальше? Вы не ответили по поводу корветов.

– В мировой политике многое связано. Я услышал про «множество претензий», подлежащих немедленному удовлетворению. Излагайте все, я весь внимание.

Кромвель набычился. Он приготовился к словесным баталиям по каждому пункту, а проклятый переметнувшийся англичанин просит все карты на стол, явно рассчитывая побить их одним козырем. Пожалеешь, нет у тебя такого козыря, решил премьер и выстрелил сразу изо всех пушек.

– Нас не устраивает совместный протекторат над Испанией. Если регент – английский дворянин, мы сами справимся с испанским управлением и распределим доходы от ее колоний. Абсолютно неприемлемо отсутствие таможенных пошлин на ввоз товаров из Франции, Нидерландов и Португалии, дешевые товары разоряют наших производителей, а казна лишена поступлений. Узурпация прав на борьбу с пиратством Вест-Индскими компаниями противоречит интересам британских мореплавателей. Мы вернем корветы в Атлантику и сами решим, кто там пират, а кто – нет. Многих наших депутатов раздражает разгул Церкви Единого Бога, строительство соборов, массовый отток прихожан от христианских конфессий. Я подготовил законопроект об ограничении прав Церкви Единого.

– Это все, сэр?

– Достаточно. Правительство желает услышать ваш ответ на эти вопросы.

– Дорогой Ричард, – премьера передернуло. – Я позволю себе один маленький исторический пример. Когда наше движение адептов Единого Бога заявило о себе в 1667 году, против нас последовательно выступили: Папа Климент IX и несколько кардиналов, Людовик XIV с супругой, герцог Савойский, английский король Карл II, испанская вдовствующая королева Марианна Австрийская, китайский лидер Тан Цзияо, султан Блистательной Порты Мехмед IV и великий визирь Фазил Ахмет-паша Кепрюлю, янычарские вожди берберского берега, португальский регент Педру II. Де Витт не был противником, но и не хотел поддерживать нас, как оранжисты. Не улавливаете? Людовик, его вдова и Марианна мертвы, папа с кардиналами тоже, Тана Цзияо и герцога разорвало на куски, Кепрюлю повешен, Карл II и де Витт лишились власти, султан – империи, а берберские янычары истреблены как тараканы. Педру вовремя осознал ошибку, переметнулся под наши знамена и теперь король, а Португалия получает новые земли.

– Что вы хотите этим сказать? – подозрительно спросил Кромвель.

– Своим необдуманным заявлением вы чуть было не занесли себя в списки врагов Единого. Это очень опасная работа.

– Не пытайтесь меня запугать. Великобритания – не Польша, у нас есть чем ответить.

– А вы не пытайтесь казаться наивным. Я потратил четыре года на создание единой и мощной Великобритании, – Джонс вежливо поклонился Марии, – какая она есть сейчас. В ответ на ваши анекдотичные претензии проще всего пообещать удовлетворить их все.

– В чем подвох?

– Никакого. Великобритания выходит из договора по боевым пароходам – чудесно, возвращаем их стоимость. Хотите таможню – еще лучше, британские товары попадут в Европу тоже с пошлинами, по новой цене они никому не нужны. Вас не устраивает ситуация с английским регентом у Карлоса, нет проблем, завтра сменим на французского. Хотите бороться с пиратами сами, тоже не беда, посмотрим, как справитесь без корветов. С церковью совсем просто, закроем больницы при храмах и объясним родственникам умерших, что вина в отсутствии медицинской помощи лежит на Кромвеле. Не Оливере, а нынешнем, Ричарде по кличке Queen Dick.

Премьер-министр затрясся и побелел от оскорбления. Dick – уменьшительное от имени Ричард, а еще бранное слово. Прозвище означало нечто невозможное и неприличное, как мужской орган у королевы. Оно передавало всю нелепость данного субъекта.

Вмешалась императрица.

– Проблема не в том, что он может внести в парламент все перечисленные бредни. Даже если найдутся идиоты, готовые проголосовать «за», ни я, ни Вильгельм не подпишем ничего подобного. Как только депутаты поймут, куда ведут предложения Кромвеля-младшего, его даже не переизберут, удавят в коридоре.

– Ваше величество, быть может, просто обождем вменяемого премьера?

– Долго. Парламент останется парализованным на несколько месяцев. Я не закончила. Наш молодой политик уже успел публично наобещать, что выставит претензии Франции. Ему как-то надо выкручиваться.

Джонс повернулся к «молодому», который собирался праздновать свое 44-летие.

– Сначала узнаем, принимает ли Дик наши условия игры.

– Перестаньте называть меня так.

– Хорошо. Но это последняя уступка со стороны Франции. Да, чуть не забыл, – Джонс протянул парламентарию четыре листочка. – Тут масса любопытного, как наш новый друг провел время между лорд-протекторством и премьерством.

Кромвель сменил цвет с бледного на пунцовый, продемонстрировав завидную гибкость кровеносной и нервной системы, затем сгреб бумажки себе.

– Берите-берите, я оставил копии ее величеству, а оригиналы у меня в Париже. Кстати, как поживает Вильгельм? И я давно не видел августейшего наследника, – Джонс переключил беседу в светское русло, игнорируя третьего собеседника и давая собраться ему с мыслями.

– Я готов, – сдался Кромвель.

– К чему?

– Снимаю все претензии.

– Чушь. Можете вносить свои законопроекты в парламент. Я уже объяснил про последствия.

– Что вам нужно от меня?

Джонс вздохнул и начал объяснять, терпеливо, как малому ребенку.

– Ричард, вы сегодня доказали, что вам нельзя доверять руководство правительством и парламентским большинством. У вас два варианта: четко следовать моим указаниям и распоряжениям императорской четы либо приготовиться к смерти, политической или физической – зависит от скорости совершения вами ошибок. Прошу сделать выбор один раз и не метаться.

– Что мне нужно сделать?

– Другой разговор. Для начала подготовить отчет парламенту о разговоре со мной. Оглушив французского министра своим красноречием, вы выторговали по результатам Северной войны … ну, например, датскую Гренландию.

– Там одни льды, – вздохнул Кромвель.

– Зато прекрасная рыбалка. Кстати, не будем мелочиться, – Джонс развернул карту Северной Америки. – Я предлагаю утвердить раздел нынешних и будущих колониальных территорий. Южное побережье, включая пространство от Флориды до устья Миссисипи и испанской Мексики, а также кусок тихоокеанского берега, остаются за Францией, как и зона северных территорий, – Министр очертил большой кусок Канады, не забыв закрепить за своей стороной Аляску. Центр от восточного до западного побережья – ваш. Обязуемся быть гарантами прав партнера, если какая-нибудь Венеция покушается на Великие озера, я помогаю вам выбить захватчика. Если на Аляску – вы меня выручите.

– Сэр Кромвель, я подписываю договор. Могу на вас положиться при его ратификации в парламенте? – спросила Мария.

– Конечно, ваше императорское величество.

– Отлично, Ричард, вы одержали первую важную дипломатическую победу на новом посту, – поздравил Джонс, не раскрывая, что линии границы прочертил, исходя из карты полезных ископаемых Америки, которой не было у англичан.

Кромвель неуверенно улыбнулся. Его знаменитый отец, наверно, предпочел бы увидеть себя снова выкопанным и повешенным, чем из ада наблюдать за унижением своего отпрыска.

20. Земля – 1. 29.04.2321. Тибет

– Господин Заречный, вы предупреждаетесь об уголовной ответственности за разглашение сведений, которые могут стать вам известными при исполнении обязанности по представлению бывшего полковника Олега Сартакова в трибунале Объединенного флота Земли.

Заместитель Франка Штруделя по безопасности, еще несколько дней назад служивший заместителем самого Михаила, показал ему бланк предупреждения. Оба понимали и формальность, и необходимость процедуры. Сбросив с комма подтверждение, бывший глава комплекса снова получил доступ в его до боли знакомые недра. Правда, в весьма ограниченную часть.

– Ну, здравствуй, Франк. Подсидел меня.

– Пошел ты, как там говорят у русских. Найдешь способ спустить меня в Китай – оставайся рулить сам.

– Подожди, какой Китай? Что у вас произошло? Ты мне ничего секретного не выболтаешь?

– Не торопись с вопросами. Все, что произошло на Земле-2 и вокруг нее, тебе придется узнать, иначе не сможешь обеспечить представление и защиту. Сартаков такого наворотил, что не разберется юстиция трех планет.

– На него похоже. Его сосватала орбитальная безопасность, а не я.

– Миша, разницы нет. Тебя самого ни в чем не обвиняют. Наоборот, дело заворачивается так, что он все натворил сугубо по своей инициативе. Кидаю ссылку на его дело, дайджест о событиях «внизу», и работай. Вечером заходи, попьем кофе, как в старые добрые времена, когда ты бегал по комплексу в качестве безопасника и жег лазерами свальдов.

Заречный изучил материалы за два часа. Конечно, их перекапывать еще и еще, но суть очевидна. Сартаков пер напролом, выполняя поставленное задание и не считаясь с потерями. Совет Земли, от которого исходила задача по захвату Земли-2, испугался цены, заплаченной за ее решение, и, не желая платить по счетам, выставляет Олега крайним. Есть над чем работать.

«Здравствуй, Олег. Я – Михаил Заречный, письмо подтверждено личным идентификатором. Франк Штрудель пригласил меня как твоего потенциального представителя в рассмотрении против тебя уголовного дела по массовому истреблению граждан КНР Земли-3. Предлагаю рассмотреть варианты. Их два.

Первый. Ты отказываешься от сотрудничества. Прикрываешься своей президентской неприкосновенностью либо выключаешь комм и уезжаешь жить к индейцам. Или вообще сбегаешь с планеты, с тебя станется. Последствия непредсказуемы. Одно точно – Совет Земли не отступится. С новыми технологиями стало неизмеримо проще отправить через портал в Сансья специальный карательный отряд. Еще они могут признать юридическую силу за смертным приговором суда КНР Земли-3 и пытаться его исполнить. Например, накидать в зоне твоего обычного пребывания беспилотников с токсинами, настроенными на твой комм и иные параметры. Важный отрицательный момент – бойкотирование нужд Земли-2 со стороны Тибета. Франк тут зажат в рамки и бессилен.

Второй вариант. Ты соглашаешься и признаешь над собой юрисдикцию земного трибунала. Есть тонкость, касающаяся исчисления сроков. Из-за разности темпов времени «вверху» и «внизу» отсчет в обеих системах юридически независим. То есть нельзя утверждать точно, истек ли твой срок службы. Здесь после присвоения полковника прошло чуть больше недели, присвоение очередного звания продлевает контракт на два года, если военнослужащий не объявил о желании выйти в отставку. По твоим субъективным часам прошло пять лет, контракт кончился, ты был гражданским, убивая китайцев. Так как аналогичных коллизий из-за межзвездных перелетов хоть отбавляй, принято, что подсудимый добровольно выбирает подсудность. Предлагаю сдаться трибуналу Объединенного флота. Тогда любые меры по твоей ликвидации силами Земли-1 останавливаются в силу презумпции невиновности. Процедура длительная, а результат ее совершенно не однозначен, насколько могу судить по материалам дела. Удариться в бега успеешь и на более поздней стадии. Я надеюсь на разблокирование хотя бы минимальных порций расходных материалов в ваш мир. Советую запросить на обдумывание день по времени Земли-2».

Не успел остыть кофе, как Олег ответил.

«Согласен на представительство. Запрашивай день».

Михаил запустил первую хитрость и через час получил ответ из трибунала в виде разрешения на однодневное обдумывание.

«Отлично. Сегодня перешлю согласие в трибунал. Завтра отзову. В постановлении о возбуждении производства указано «бывший полковник». Во-первых, тебя никто не лишал звания, ты можешь быть полковником в отставке. Во-вторых, старший офицер имеет немного больше прав, чем младшие и рядовой состав. Получу новое постановление с исправленной ошибкой, еще раз подтвердишь согласие. Минимум два дня выиграли, у тебя прошло больше года, а еще ничего не началось. Дальше материалы передадут следователю, производство предварительного следствия по делам о тяжких преступлениях обязательно. Следователь не имеет права спешить, иначе его упрекнут в поверхностном отношении к делу. У меня есть и другие козыри в рукаве».

Михаил не мог раскрывать всю стратегию защиты. Вся переписка неизбежно становится известна военным. О тайне общения адвоката с обвиняемым забыть. На всякий случай, он не стал доверять заметки о последовательности действий даже комму.

Он рассчитывал в суде добиться изменения формулы обвинения. Взрывая город в КНР, Сартаков не ставил целью уничтожение людей, он стремился к уничтожению транспортного канала на Землю-2. Действуя в пределах четко сформулированной задачи – обеспечить условия для строительства вундерваффе на Земле-2 любой ценой – Олег действовал, возможно, не самым оптимальным способом. Поэтому по действующему законодательству его деяние следует квалифицировать как превышение властных полномочий, пусть и с самыми наитягчайшими последствиями. При отсутствии прямого умысла на убийство Олег мог быть приговорен к лишению свободы, даже пожизненному, но не исключительной мере. Далее срабатывал ход, ради которого Михаил затеял бессмысленную с виду переписку с трибуналом, создав незыблемый для данного дела прецедент. Судья разрешил исчислять срок для Олега по часам Земли-2. Следовательно, за месяц с лишним судебно-следственной волокиты на Земле-2 пройдет более 15 лет, истечет срок давности привлечения к уголовной ответственности за преступления, за которые не предусмотрена смертная казнь. В государствах Земли-1, в колониях и на кораблях исключительная мера не применялась до начала боестолкновений с галактами, и лишь суровая военная реальность вернула к жизни эту меру наказания.

Заречный представил, как Сартаков летает на дирижабле над Европой, формирует мировую политику, управляет Францией, затевает и выигрывает войны, лезет под лазерные удары ящериц, при этом получая «сверху» письма, как ловчее отправить его на тот свет. Все миссионеры в курсе. Интересно, сколько времени при таком нелепом отношении они сохранят лояльность к Земле-1, которую больше никогда не увидят? Либо Совет решил пожертвовать ими как пешками, а потом через канал Сансья спустить новую партию таких же людей категории «расходный материал».

– Будешь время тянуть? – Штрудель даже не пытался скрыть, что переписка, мягко говоря, не конфиденциальная. – Правильно. Только появилось еще одно странное обстоятельство. Военные добыли на Тортуге отрубленную кисть Олега с порталом-имплантатом. Теоретически, он может активироваться, снова попав в биополе носителя, на которого был настроен. Получается, твоего подзащитного надо беречь как самый ценный сосуд, пока не исследована технология портала. И вот тогда – в расход.

– То есть, я зря убедил его довериться трибуналу флота?

– Не знаю. Увидим.