Последнее испытание (СИ)

Часть восьмая. 36-40

36. Земля — 2. 30.10.1672. Иерусалим

Разглядывая стены одного из древнейших городов мира, о котором Олег вытянул массу нужной и ненужной информации из сервера Миссии, он не мог понять, как на мизерном пятачке земли площадью менее одного квадратного километра произошло столько исторических событий, уместилось множество памятных мест различных культур и сплелось огромное количество неразрешимых противоречий.

Иерусалим – место, где все условно, относительно, но при этом считается абсолютным и незыблемым. Гора Сион – это, возможно, мелкая возвышенность на юге города. Но евреи называют так целую зону, включая храмовую гору. Конкретно, что же такое Сион и где он точно находится, не знает никто, зато есть масса людей, готовых умереть за свое понимание Сиона и его место в мире.

Слово «гора» применительно к Иерусалиму носит комический характер. «Гора» Голгофа, место распятия Иисуса, самая известная складка местности в мире, всего-навсего маленький холмик, чуть выступающий над поверхностью. За 2300 лет с предполагаемой даты распятия до начала Миссии библейские археологи Земли-1 нашли не менее семи мест возможной казни Спасителя. Слово «Голгофа» переводят как «лобное место» и как «лысая гора». Но в пределах старого Иерусалима гор нет вообще. Перепад высот, если за нулевую отметку брать узкие, словно вырезанные ножом овраги за пределами городских стен, и Храмовую гору, менее двухсот метров. Все возвышенности еврейской столицы измеряются единицами и десятками метров, они гораздо меньше 130-метрового парижского холма Монмартр. Его ни один, даже самый тщеславный парижанин не обзовет горой.

Олег особенно умилялся, узнав, что находились малограмотные, но очень уверенные в себе люди, утверждавшие, что библейский Иерусалим стоял на берегах Босфора, а на месте «традиционного» до XIX века ютилась невзрачная деревенька. Посмотрели бы они на эти стены, построенные в начале XVI века, когда осадная артиллерия еще не имела решающего значения при штурме города, и убедились, что город гораздо древнее, даже не ступая в него ногой. А потом отправились верхом на ослике, как Святое семейство, с берегов Босфора в Египет через Анатолию, Ливан и Палестину. Трудно судить о прошлом из мягкого кресла в своем кабинете, разглядывая из окна современную израильскую столицу, поглотившую пригород Тель-Авив на западе и обогнувшую высохшее соленое озеро на юго-востоке.

Стены нужно сохранить, но город взять штурмом. Все равно, что выкурить группу террористов, засевших в музее с заложниками. В качестве последних выступают три тысячи евреев и несколько сот христиан. Осаде противостоит полуторатысячный гарнизон иерусалимского султана. Вдобавок в городе примерно столько же мусульманских нонкомбатантов. В Газе только при одном появлении в гавани Маюме европейских кораблей и приближении сухопутных сил с шестиконечными звездами на эмблемах еврейское большинство восстало. Как оно разобралось с мусульманами, Олег решил не уточнять.

По пути к Иерусалиму президент кратко рассказал Мохаммеду о планах касательно Храмовой горы. Как и ожидалось, адмирал отнесся к ним без восторга.

– Скажи как мусульманин неверному, твое исламское мировоззрение сильно отличается от взглядов местных?

– Не считая того, что я видел звезды и параллельные миры. Если имеешь в виду отношение к вандализму Бени, не отличается ничем.

– Вы молитесь, что Аллах единственный Бог, а Мухаммед — пророк его. Вопрос: в трех землях три бога и три Мухаммеда?

— Ни один исламский богослов не слышал о параллельных мирах, я не специалист. Но думаю, что Аллах все равно единственный, творец вселенных, независимо от их количества. А пророк — человек. До Мухаммеда были Иисус и другие еврейские пророки, услышавшие, но неправильно понявшие слова Бога. Наверно, они могут быть в каждом мире.

– Поэтому верхушка скалы, с которой пророк оттолкнулся, чтобы подняться к Богу, для тебя одинаково священна на всех трех планетах.

— Естественно.

– Как же ты соединяешь веру в Аллаха с нашей официальной политикой Единой Церкви?

— Легко. Я знаю, что «святой» Клинтон — лжепророк, которого изображал Билл Джонс. Но устами «святого» он говорил правильные вещи, что Бог един и единственен. Это – Аллах. Когда-нибудь все неверные осознают правду и скажут «ашхаду ал-ля иляха илля л-Лаху уа ашхаду анна Мухаммадан расулю л-Лах», свидетельствую, нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — пророк Аллаха.

– Слушай, ты из-за Бени такой мрачный? Расслабься. Не дам ему проказничать.

— Нет. Из-за Петрухи.

-- Да, жаль парня. Но он нарушил приказ.

– Хотел увести на себя больше тварей. Чтобы вам меньше осталось. Мне показалось, когда он увидел, что ящерицы сожгли джип, и мы не уедем, а батареи на исходе, он специально подставился для моего спасения. Понимаешь, я спрятался за голограммой, а потом расстрелял свальдов, убивших Петруху. Если бы открыл огонь синхронно с Петькой, получил бы еще одно-два попадания, скаф держал. Зато дурень остался бы в живых.

– Не вини себя. У меня девять зверушек убито, у Ольгерта семь. Оба прятались, отскакивали после разряда и остались живы. Петька сам виноват, нахватался попаданий и продолжал играть в войнушку. Но парень был отличный, мне его не хватает.

С холма у Яффских ворот, где обосновались штабы воинства Голдберга и батальона французских драгун, прекрасно просматривались золотой купол Куббат ас-Сахра и более темная верхушка мечети Аль-Акса. Взрывать храмы до штурма города не решились. Еврейский вождь уже неоднократно пожалел, что обратился к Олегу о помощи в сносе мечетей. Их можно было бы разрушить и потом, поставив всех перед фактом.

Неизвестно, что пугало осажденных арабов больше – армия с необычным вооружением у западной стены или два зловещих вытянутых пузыря, круживших над городом. Один, с золотистыми звездами на боку, периодически зависал над стеной и ссыпал на обороняющихся множество гранат. Второй нес желтую звезду на красном фоне и никакой активности не проявлял.

– Олег, зачем ты пригласил китайцев? – спросил Голдберг, настороженно покосившись на Мохаммеда, посверкивающего злым черным глазом.

– Потому, что великие державы этого мира приняли решение взять под покровительство все важнейшие памятники Иерусалима, кроме иудейских, их вы и сами прекрасно сохраните. Западную коалицию представляю я, Китай – сын Ван Вея Франклин.

– Еще раз спрашиваю, зачем? Иерусалим – еврейский город.

– Ой ли? Ваш, библейский, снесли еще во время иудейской войны. На его месте воздвигнут римский город Элия Капитолина. Папская провинция Италии считает себя правопреемницей Римской империи, может, Папу пригласим править городом? Потом его сносили и строили еще несколько раз. Как Иерусалим его возродили крестоносцы, они ни разу не иудеи, вашего брата на дух не переносили. Потом османы, их разбила армия под знаменами Единого. Сейчас там арабы, хочешь, я с Мохаммедом и батальоном драгун очищу стену за полчаса? Твои соплеменники здесь уже полторы тысячи лет – временные квартиранты.

Голдберг не ответил. По лицу было видно, что слова Олега ранили его до глубины души.

– Короче, начинаем штурм. Храмовая гора передается китайским наблюдателям как незаинтересованной стороне, им поручено придумать компромисс, который никого не устроит, но будет всем навязан. В конфискованных у мусульман домах, поближе к Храму Гроба Господня, англичане разместят небольшой гарнизон для охраны христианских церквей и Виа Долороза.

– Еще и британцы? – возмутился Голдберг.

– Ты мечтаешь, чтобы меня склоняли, как я отбил Святую землю у мусульман и отдал ее жидам-христопродавцам? Беня, готовься, с Иерусалимом обретешь море проблем. Если снести Аль-Аксу и Храм Скалы, для мусульман место не перестанет быть святым. Они его сочтут оскверненным и начнут мстить потомкам святотатцев до последнего еврея. Или последнего мусульманина. Учти, с этого места и до империи Великих Моголов – сплошь последователи Мухаммеда, собираешься истребить их всех? Я – против. Кстати, не факт, что Аль-Акса стоит ровно на фундаменте Иерусалимского храма Ирода. Там столько всего было настроено еще со времен Давида и Соломона, целый дворцово-храмовый комплекс, от них куча остатков стен и фундаментов. Поэтому не парь мне мозги и строй Третий Храм в любой точке на Сионе, всем объяснишь, что здесь и был изначальный. По уточненным данным. Привыкнете. Или ты хочешь оставить евреев без главного храма еще на тысячу лет? Тогда, боюсь, они изберут себе другого Герцеля.

Оставив Голдберга в расстроенных чувствах, совсем не так видевшего взятие города, Олег позвал Мохаммеда и Тиита, с которыми на антингравах легко перемахнул на крепостную стену. Запретив пользоваться бластерами, музей все-таки, президент вытащил катану, а двое других подняли бронированные кулаки. Очистив Яффские ворота от солдат султана без единого выстрела, хотя сами арабы стреляли много раз, Олег с товарищами впустил в город драгун и еврейскую пехоту. Танки с гордым именем «Центурион-1» обиженно замерли у ворот, не рассчитанных на такие габариты.

Султан Сулейман I, бывший янычар, основатель новой и никому пока неизвестной династии, правил Палестиной меньше года. Он рассчитывал успешно отразить набег странных пришельцев, выдержать многомесячную осаду или, на худой конец, героически погибнуть, унеся с собой в могилу тысячи агрессоров. Но абсолютно не ожидал, что все произойдет столь буднично. В тронный зал зашли три рыцаря, двое с голыми руками, а третий с окровавленной саблей. Этот третий подошел ближе и странным механическим голосом сказал, не поднимая щиток шлема:

– Салам-алейкум, Сулейман. Я – президент Франции Олег Ширак. Наши войска в городе и вырезают гарнизон. Если тебе надо, чтобы хоть кто-то из них остался живой, пусть бросают оружие. Всем мусульманам покинуть город через три часа. Разрешаю по двадцать человек оставить в каждой мечети. Остальных вышвырнем силой, сопротивляющихся убьем. После окончания войны гарантирую возможность посещения правоверными Аль-Акса и Куббат ас-Сахра. Европейских и еврейских рабов отпустить. Время пошло.

Рыцари развернулись и отправились к выходу. Президент задержался.

– Да, здесь теперь государство Израиль. Рекомендую уезжать не ближе Дамаска.

На улице Олег свернул в сторону Яффских ворот, послав Мохаммеда и Тиита на Храмовую гору. Сняв с зачистки гарнизона два взвода драгун, тоже поднялся к Куббат ас-Сахра.

– Беньямин, не знаю, насколько ты готов выполнять мои условия по исламским храмам, но твои герои явно не намерены. Здесь примерно взвод, им дали команду на штурм Аль-Аксы?

– Олег, нет! Гепнер подтверждает, у каждого подразделения четкая задача уничтожать солдат гарнизона и не действовать без команды.

– Значит, передай Ицхаку, что считаю их дезертирами, уклонившимися от выполнения боевой задачи, и мародерами. Сами решайте, кого винить, что на Храмовой горе сейчас прольется еврейская кровь для защиты исламских храмов.

Тем временем обстановка на самом спорном пятачке земли всех времен и народов накалялась. Мохаммед с Тиитом расшвыряли солдат ЦАХАЛ, однако со всех сторон подтягивались евреи, остатки гвардии султана и еще какие-то непонятные личности. Погром после захвата города иностранной армией является многовековой традицией, в нем могут участвовать все желающие.

Вокруг храмов столпились мусульмане, на смуглых лицах решимость умереть на пороге, но не пустить гяуров в мечети. К ним начали просачиваться солдаты гарнизона, бросившие стены и заступившие на последний рубеж обороны. Количество людей явно превысило двадцать душ на мечеть, заявленных в ультиматуме султану, но Олега сейчас беспокоило не это.

Офицер с оливковой ветвью на погонах собрал вокруг себя бойцов и что-то эмоционально им втирал. Те подобрались, сменили магазины у АК-47. Не теряя ни секунды, президент подошел к молодому лейтенанту, представился по-немецки и заявил:

– Сагам! Какого дьявола вы тут делаете? Ваша задача уничтожить охрану стен! Почему вы покинули поле боя?

Парень перекосился и заорал на идише, вполне понятном Олегу:

– Наша задача построить здесь Иерусалимский храм!

– Объявляю вас дезертирами. Сложить оружие.

Тиит и Мохаммед стали по обе стороны от президента. Лейтенант отдал команду, взвод вытянулся в линию и поднял стволы.

– Отойдите, или мы откроем огонь!

Не только фанатик, но еще и дурак, подумал Олег и дернул Голдберга, чтобы тот наблюдал картину через камеры скафандра. За спиной сагама и его солдат собиралась толпа. Бородатые и пейсатые мужики в хламидах, ничуть не похожих на привычные в Европе черные костюмы ашкеназов, скандировали «Храм!» Ободряемый болельщиками, лейтенант скомандовал «огонь», и автоматные пули застучали по броне скафов. От мечетей раздались крики боли, часть попаданий пришлась в мусульман и драгун.

– Никого не убивать! – крикнул Олег, сбивая наземь лейтенанта. Буквально через минуту взвод корчился на земле, разломанные «Калашниковы» валялись в куче – миссионеры боялись утечки оружия в руки религиозных экстремистов. Цивильные отшатнулись назад, феноменальная сила и неуязвимость фигур в доспехах казались сверхъестественными и, значит, идущими от самого Бога. Или дьявола.

Раскидав толпу, к площадке у мечетей пробилась большая группа в форме ЦАХАЛ, впереди несся сам Гепнер в форме тааля, бригадного генерала. Это звание ему присвоил Голдберг, неведомо какой властью.

– Что здесь происходит?

– Ицхак, если не можешь контролировать кого-то из своих зверенышей, не используй их в бою. Мало того, что они дезертиры и мародеры, еще и пытались публично расстрелять меня с ребятами. Умеешь смотреть видео с переговорного гаджета? Сбрасываю тебе файл.

Гепнер огляделся. Позади рокочущая толпа соотечественников, больше тысячи, у многих камни в руках. У мечетей сотни три мусульман. Под ногами двадцать пять фигур в форме ЦАХАЛ, все в крови, у большинства конечности вывернуты под странным углом. Рядом отряд своих, столь же настороженно зыркающих по сторонам, и трое иностранцев, представляющих высшую силу. Добро пожаловать на Ближний Восток, генерал, здесь такие будни.

– Настаиваю на немедленном и показательном суде над сагамом и его взводом. В отношении сагама ходатайствую о смертной казни. Оцепите гору и отгоните бунтующих.

Тааль ничего не имел против президента. Наоборот, он знал, что без его участия вся цепочка событий, приведшая их на Храмовую гору, не состоялась бы, и освобождение Святой земли отложилось на десятилетия или даже века. Но нервное напряжение последних часов привело к срыву, и он заорал:

– По какому праву вы здесь мной командуете, на земле Иудеи?!

Несмотря на опасность, Олег приподнял щиток шлема и сверху взглянул на беснующегося военного. Под магнетическим действием глаз человека, не колеблясь убившего миллионы людей и готового уничтожать столько же каждый день во имя одному ему известной цели, Гепнер начал спускать пар.

– Мне похрен, где нахожусь. Спроси Беню, никто из моих противников долго не живет. Чего бы оно не стоило.

Тааль вспомнил жуткую дуэль Олега с датским королем, кровавую репутацию президента и почувствовал липкий страх от того, что полез против силы, ему не подвластной. Бронированные перчатки ухватили генерала за камуфляж, встряхнули и приподняли.

– Обеспечиваешь охрану мечетей. Не справитесь – Иерусалим займут британские и французские части. Евреи увидят Стену Плача не чаще четырех раз в год, по праздникам, – немного сбавив тон, он добавил. – Римляне, мусульмане и католики резали вас как скот тысячу семьсот лет. Но даже это, Ицхак, не дает евреям право перестать быть людьми и уподобиться вашим палачам.

Отпущенный наземь, бригадный генерал взял себя в руки и оперативно распорядился оцепить место инцидента. Куда-то уволокли взвод дезертиров, оказали помощь пострадавшим от их обстрела. Одному французу и трем арабам она уже не понадобилась.

– Гепнер, в ЦАХАЛ плохо со строевым уставом. Вы должны подавать пример. В следующий раз, получив приказ, не забудьте о правилах воинской вежливости.

– Есть, сэр!

К вечеру большая часть мусульман с воплями и причитаниями покинула, наконец, священный город. Погасли пожары, а войска разогнали сцепившихся между собой евреев, католиков, православных и армян, раскатавших губу на освобожденную арабскую недвижимость. Олег еще раз встретился с Голдбергом уточнить разграничение зон влияния.

Нескромная рука Бени очертила границу нового Израиля, никак не соответствующую резолюции Генеральной Ассамблеи ООН № 181 от 29 ноября 1947 года, принятой в мире Земли-1 для образования одноименного государства. Западный рубеж прошел по линии строящегося Суэцкого канала, с юга и востока Биньямин зацепил огромный кусок морского побережья и восточного берега реки Иордан, все окрестности Кинерета, включая Голанские высоты, и на севере – тут, наверное, рука дрогнула – почти весь Ливан со знаменитым Баальбеком.

Когда Олег иронично глянул на основателя новой державы, он увидел, что Биньямин продолжает хмуриться. Понятно, решил президент. Голдберг готов поменять Синай, Ливан, Галилею, к ним, если что, Антарктиду в придачу на один гектар Храмовой горы. Не судьба.

37. Земля – 2. 31.12.1672 – 1.01.1673. Сансья

Неправда, что китайцы совсем не отмечают Новый год по григорианскому календарю. Соприкоснувшиеся с европейской цивилизацией считают его праздником, хотя и не таким, как «настоящий», февральский, с карнавалами, драконами, фонариками, фейерверками и воздушными змеями.

Олег долго сомневался, принимать ли приглашение семьи Вей. Слишком мало времени прошло с событий 1670 года. В той катастрофе у генерала погиб племянник, у его жены – кто-то из более дальних родственников. Но не принимать приглашение было как-то … ну, все равно, что подчеркивать ту трещину, что оставалась после взрыва портала. Плюс у президента были некоторые личные мотивы, о которых он предпочитал не только не говорить вслух, но даже и не думать.

Способ доставки своего бренного тела он выбрал весьма оригинальный. В назначенное время на закрытую режимную территорию отряда с Земли-2 тяжело плюхнулся непонятного вида и назначения аппарат. Его тут же взяли под прицел десантники Джей Луис и окружили драгуны. Олег вылез из кабины и снял шлем.

Заезженный, с трижды выработанным ресурсом и частично разукомплектованный космический челнок устало замер под вечереющим небом. Его обнаружила компания из Малиновского, физиков с Земли-1 и Китая во чреве корабля свальдов. Напрягая все свои навыки по ремонту в неприспособленных для этого условиях, Олег умудрился запустить силовую установку машины, подключить управление к своему комму и заправить вспомогательные всеядные двигатели обыкновенным бензином. Несмотря на отчаянные просьбы Франклина взять его с собой, глава Миссии не счел возможным рисковать. Сам, упакованный в скаф, он рассчитывал выбраться при любой аварии.

Находку Олег решил подарить команде земляков. Он решил, что только в Китае возможно отремонтировать челнок до эксплуатационного уровня, в крайнем случае что-то выпросив у военных с Тибета. Наконец, на его борту имелся вполне работоспособный генератор высоких энергий, хотя и изрядно поношенный.

– Отличный новогодний подарок, генерал!

– Здравствуй..те, господин полковник.

Надо же, смущается, отметила Джей. Она хитро смотрела на французского президента и с трудом верила, что этот 32-летний солдафон, убивший оптом два миллиона человек и несколько сот разумных существ по мелочам, стоит перед ней и робеет.

– У меня тоже есть для вас подарок. Вей и меня пригласил. Вручу там.

Олег судорожно начал предложение «прекрасная мисс, само ваше появление уже есть лучший в мире подарок», но фраза булькнула в горле и умерла невысказанной. Поэтому сказал просто – буду ждать – и ретировался.

Наверно, хорошо, что не разразился цветастым спичем. Невысокая, крепкая, с правильными негроидными чертами лица и нежной шоколадной кожей, Джей по-своему была довольно симпатичной, но абсолютно не подходила в качестве мишени для паркетной лести.

Во дворе аккуратного коттеджа Олег оглянулся.

– Что-то забыл в прошлый раз? – иронично спросил Вей.

– Да. Бесхвостого дохлого кота.

– Черт! Мы три дня не могли понять, что так воняет, пока не вытащили падаль из-под досок.

– А я две ночи бросал его к вам через забор, чтобы замучить охранную сигнализацию. Потом хвост, к которому привязана веревка, оторвался, и кот завалился где-то здесь.

Впервые за много лет Сартаков оказался за семейным столом на Новый год. Хлопотливая жена генерала бросила на гостя несколько боковых взглядов, все-таки очень неоднозначная у того репутация, убедилась, что не кусается, и принялась подкладывать большие ломти. Китайская кухня не только вкусная, изобилующая сладкими и кисло-сладкими соусами, островатыми блюдами, соленостями, морепродуктами, за китайским столом незаметно для себя съедаешь в разы больше, чем предполагал. Через полчаса Олег понял, что в таком состоянии продул бы схватку не только с датским королем, но и любым опытным мечником.

Младший Вей рассматривал страшного француза такими широко раскрытыми глазами, что стал не похож на китайца. Он завидовал старшему брату, который летает по миру, испытывает настоящие приключения и видит массу интересного. Новый год Франклин встречал в Иерусалиме, периодически присматривая за представителями разных народов и конфессий.

Разговор прыгал по случайным темам, Вей рассказывал о Китае, Олег о своих скитаниях. Пришла Джей, и французский лидер ощутил, что стал плохо слышать хозяина дома. Тот ощутил диссонанс, свернул беседу и наполнил бокалы.

После плотного ужина вышли прогуляться. Несмотря на утилитарный характер застройки, VIP-зону облагородили. К водохранилищу проложена аллея. Ван вышагивал впереди, супруга рядом, сын нарезал круги, как орбитальная станция. Олег неторопливо топал сзади. Джей взяла его под руку.

– Что подарить человеку, у которого все есть? – спросила женщина, доставая из кармашка маленький пакет.

– Вы обо мне? Странно. У меня как раз нет ничего. Ни семьи, ни собственности. Ни пенсии за выслугу лет. Одна лишь должность и служебное жилье. Дворец Пале-Рояль.

– Ну, на такой должности можно получить многое, – Джей раскрыла пакет, в котором лежали две блестящих дробинки. – Потянись коммом к любой из них и активируй.

Олег взял шарик и проглотил его. С таким же успехом мог ввести в любую полость тела. Заработав, гаджет цеплялся за организм и питался от нервной системы. Спутница забрала второй.

Сартаков знал, что это такое, но никогда не пользовался. Фактически, они приобрели конфиденциальный канал связи между собой, не фиксирующийся ни комом, ни наружными средствами перехвата. Такие комплекты использовали спецслужбы, в армии иногда выдавали напарникам, действовавшим в особо сложных условиях.

Джей начала напевать какую-ту песенку, ее комм транслировал пейзажи. Поверх информационного шума Олег уловил: «Слышишь меня?» Ответил: «Да!» Потом повернулся к ней и сказал:

– Пока есть несколько минут, лучше поговорим так. Через технику всегда успеется.

Полковник улыбнулась.

– Я тебе тоже приготовил подарок. Нет, не челнок, то служебный. Вот.

Он достал кольцо, старинное уже в XVII веке. Взмах женских ресниц бывает громче слов, подкрепленный дуновением тепла, донесшегося через новый канал связи.

Джей примерила его на палец, точнее, подобрала палец, на который украшение село хорошо, и выдала стандартную женскую ложь:

– Как ты угадал, какой у меня размер?

Олег смущенно пожал плечами.

– Прелесть. Если не секрет, откуда оно? Военный трофей?

– Я не мародер. Кольцо из России.

– Спасибо, – Джей поднялась на цыпочки и легонько коснулась его губ, потом потянула к паре китайцев, от которых они отстали. – Всегда буду носить. Оно даже в бронескаф зайдет.

Несмотря на семью генерала и присутствие редких прохожих, Олег на миг почувствовал, что возник целый мир, где они вдвоем с единственной и желанной женщиной. Там уютно, там его дом, там он кому-то нужен как мужчина, как личность, а не государственный деятель.

Огромное продолговатое водохранилище казалось настоящим морем, огни на противоположном берегу терялись вдали. С воды потянул неприятный ветер, повернули назад к дому Вея.

– Кстати, ничего нового не выкопали у свальдов? – спросил он президента.

– Пока нет. Получается, их лохань прыгнула дважды – еще «выше» из мира Земли-1 в замедленный поток времени, потом провалилась к нам. Скорее всего, подверглась какому-то внешнему воздействию. Умные парни считают, на бортовом оборудовании сложный пространственный маневр невозможен.

– Получается, там ничего полезного не нашли, кроме этого челнока? Жаль, – заключил китаец.

– Не совсем. Очень пригодилась противометеоритное орудие. Оно сейчас на платформе, им выжигают скальные выступы, мешающие строительству канала. Преемник Вобана говорит, что пушка ускорит стройку не менее чем на год. Понимаю твой вопрос, стоило ли оно жизни 1033 человек, включая одного миссионера. Я не могу на него ответить. Главное было – избавить планету от опасности ящеров. И если бы пришлось снова на них нападать, поступил аналогично еще раз. Ну, может, план слегка скорректировал бы, лучше узнав поведение врага. Полковнику Зисеру для той же цели достаточно было выстрелить в гнездовье тремя граммами свинца.

– Точно не будешь передавать данные с компьютера звездолета в Тибет? – этот вопрос председатель Госсовета задал по инерции. Пока был жив канал связи с его «верхом» – командованием НОАК на Земле-3, ему бы и в голову не пришло столь легкомысленное отношение к руководству.

– А смысл? Наши высоколобые – военные из отряда Джей и твои умники – уже прогнали данные сто раз вперед и назад за полтора месяца. А «наверху» прошло пять часов. В лучшем случае, утвердили бы план исследований на следующую неделю.

Новый год по часовому поясу Сансья встретили звоном бокалов в кругу семьи, а потом Олег с полковником Луис под руку отправились в казарму посмотреть, как отмечает свободная смена.

– На самом деле, с прибытием французских драгун нас стало слишком много. Достаточно одного дежурного оператора. Тибет счастлив, если выстрел по рейдеру произойдет в течение часа их времени. У нас проходит восемь суток. Я могу гостить в Париже, прилететь на дирижабле и успеть к началу акции. Поэтому дрессирую ребят на поддержание бдительности, враг не дремлет, родина в опасности и т.д. Патрулируют с французами плотину, подсматривают за китайцами. В общем, скука. При этом драгуны ждут, что их скоро начнут менять, мои завидуют, они тут навсегда.

– Предоставляй им отпуск. Пусть посмотрят Европу эпохи Просвещения, пирамиды в Египте.

– Хотела бы, но не имею права. Каждая смена при заступлении на дежурство отчитывается перед Зисером.

– Уфф. Как хорошо, что я не отчитываюсь ни перед каким начальством. Кстати, как ты получила полковника в таком молодом возрасте?

– Как и ты. Попала туда, куда никому не желаю, и выжила. Потом еще раз. В 28 была майором, а в 30 уже полковником.

Олег понял, что Джей не хочет вспоминать о взлете своей карьеры, и не настаивал. Разговор странный какой-то шел. Общались сослуживцы. Или коллеги. Магия невесомого поцелуя куда-то улетучилась.

В левом крыле операционного зала, где была оборудована казарма для шести человек рядового и сержантского состава, а также офицерские комнаты, обнаружился праздничный стол. При входе начальства все вскочили, Джей скомандовала «вольно» и представила президента. Бойцы забыли даже про спиртное. Допущенные к секретности, они знали про головокружительную карьеру и неожиданную опалу Сартакова, ставшего для них живой легендой.

– Господин м…м полковник, разрешите обратиться!

– Для Объединенного флота я уже не полковник, а гражданский. В лучшем случае, в отставке. В здешней французской армии – генерал, у нас пока нет делений на генерал-майора, генерал-лейтенанта и прочих. Зато у меня есть маршал, он же министр обороны, и адмирал, командующий флотом и кораблестроением. Но вы – не граждане Франции, значит, для вас просто Олег.

– Господин генерал! Олег! У меня остаток службы по контракту с флотом 8 месяцев. Зачислите меня на службу, если я не продлю контракт с Землей?

Президент обернулся к Джей. Она пожала плечами – что после службы, не ее дело.

– При положительной характеристике командира отряда можете рассчитывать на командную должность. Например, наш главный флотоводец служил простым капралом в охране Тибета. Рядовой Петренко был президентом Франции.

– Который погиб? – спросила Джей.

– Да. Поэтому предлагаю налить и помянуть всех, кто погиб на Земле-2, – Олег перечислил их поименно. – Одиннадцать человек, родившихся там же, где и все мы, обрели покой на этой планете.

Выпили молча и не чокаясь.

– Что, парни, не испугались? Рядом со мной смертность намного выше, чем дежурства на Сансье.

Загомонили все. У остальных собравшихся в комнате контракты заканчивались от года до трех. Все как один горели желанием перейти на службу в местную армию, если не во французскую, то хотя бы китайскую. В глазах Джей он прочел такую же просьбу. Ее он со временем точно заберет, но в другом качестве. Если будет жив.

Вошел капитан Джеймс Хобсон, заступивший на вахту.

– Господин президент, будете ночевать у нас в казарме? Вот чип от свободной комнаты.

– Спасибо, Джеймс. С Новым годом вас!

Общаясь с людьми, виденными впервые, Олег не чувствовал себя чужим в их компании. Всех сближала командировка с билетом в один конец, продолжительностью в жизнь. Но разница была, и существенная. Сартаков и другие миссионеры, живущие в Европе, вросли в этот мир, изменили его под себя. Обитатели казармы в Сансье несли очень важную для безопасности родины службу, но ощущали себя отрезанными от Земли-2 и запертыми среди подозрительно глядящих на них китайцев и ждущих перевода драгун.

Под конец Джей сводила Олега в самую суперсекретную часть здания, операционный пост, где, собственно, и происходило дежурство защитников орбиты.

«Тебе не влетит? Я уже не военнослужащий флота, все мои допуски аннулированы».

«Плевать. Ты – официальное лицо, глава дружественной державы».

– Вольно. Капитан Хобсон, доложите обстановку.

– Сигнала об атаке нет, господин полковник.

Сколько уже тысяч раз звучал здесь такой рапорт, подумал Олег, а вслух спросил:

– Чем разрешается заниматься во время вахты при отсутствии команды атаковать? То есть практически все время.

– Самообразованием, господин президент.

– В какой области вы поднимаете свой уровень, капитан?

– Развиваю языки, выученные под гипно – китайский, французский и русский. Изучаю технологию производства металлопроката.

Сержанты тоже зубрили языки, один увлекся мореплаванием, другой, самый дальновидный, штудировал банковское дело.

«Ни один не пытается совершенствовать военную подготовку».

«Чему удивляешься. Все до одного – твой кадровый резерв».

Говорить по личной линии связи было удивительно приятно, транслируя другому не только мысли, оформленные в слова, но и эмоции.

Джей проводила Олега до выделенной комнаты. Он посмотрел на нее долгим взглядом, взял за руку, но смог выдавить из непослушной гортани только «спокойной ночи».

Снова типовая армейская койка 210 на 70 сантиметров, унифицированный душ, стандартное белье. В Париже было не то чтобы удобнее, но индивидуальнее. Казарма и есть казарма.

Снова один. Даже в новогоднюю ночь. И много-много ночей подряд.

Через дрему он услышал щелчок замка, видно, чип-ключ не у него одного. Темная тень скользнула под одеяло, черная рука легла ему на грудь. Но он точно знал, что при свете дня она нежно-коричневого цвета.

38. Земля – 2. 9.03.1673. Париж

– Таким образом, мы отрезаны от оборудования по производству современных микрочипов. Нашей цивилизации придется пройти путь пошагового развития радиоэлектроники. Сейчас мы можем перейти к массовому выпуску дискретных пассивных, а также полупроводниковых элементов. Эпоху радиоламп, длившуюся более полувека, мы перепрыгнули. Переход к радиовещанию требует мощных радиопередатчиков с высоко расположенными антеннами. Учитывая, что мы развиваем проект в Париже, я предлагаю украсить Марсово поле этим симпатичным сооружением.

Фуонг Ди вывел изображение, известное не только во всей Франции, но и за ее границами и даже за пределами Земли. Но не в XVII веке.

Перед миссионерами повисла голограмма Эйфелевой башни.

– Таки во что она обойдется? – привычно проскрипел Голдберг, не оставивший без присмотра финансы Миссии.

– Не дороже фрегата класса «Раджив». Все-таки у нас методы расчета прочности конструкции лучше, чем в 1880-х годах, совершеннее краска и выше уровень механизации. И опыт четырех с половиной столетий эксплуатации железной леди. В том мире ее постройка окупилась почти мгновенно. Вам, Биньямин, этот проект особенно выгоден. Чем больше нужно радио, тем больше спрос на полупроводники, что вы готовитесь производить в своих бесплодных землях.

Потуги Голдберга превратить долину Кедрон в Кремниевую стали притчей во языцех, и Фуонг не удержался. Вместе с тем, это первая попытка создать хай-тек, по местным меркам, за пределами Западной Европы и Китая.

– Развитие хлопководческих ферм в южной части Северной Америки сдерживается дефицитом рабочей силы. Плантаторы жалуются на слишком поспешные меры по ограничению работорговли, – Ольгерт, отозванный в прошлом году из Польши, получил в качестве зоны ответственности Вест-Индию. Теперь полосу территорий, тянувшихся от полуострова Флорида до Тихого океана, называли Французской Америкой, севернее лежала Британская Америка и Французская Канада. Кромвель отказался от Гренландии, и этот огромный кусок обледенелой земли подхватили Провинции, так, на всякий случай.

– С рабством надо бороться. Предлагаю самую прогрессивную форму борьбы – скупать рабов у наших партнеров на условиях отработки своего освобождения на плантациях. Скажем, лет пять, – проявил доброту Джонс. – Значительная часть бывших рабов там и останется, превратившись в низкооплачиваемую наемную рабочую силу.

– Правильно. Ли, готовь поправку к закону о запрете рабства, я сегодня же подпишу, – Олег подумал и выдал собственный креатив. – Американских индейцев к работе не приспособить, ни в качестве рабов, ни по найму. Предлагаю мотивировать их освобождением от рабства. Британцы отловят невольников, мы их выкупим на тех же условиях – отработки. Можно попробовать на небольшой группе. Еще проще с испанцами и их индейцами из Латинской Америки.

– Господа, у нас основной резерв наращивания рабочей силы – снижение детской смертности, – Нурлан тянул бюджетное одеяло на себя. – Предлагаю заложить еще не менее двух фармацевтических фабрик. Первая уже окупилась экспортом в Центральную Европу.

– Торговля лекарствами предполагает наличие производства холодильных установок, – снова подключился Фуонг Ди. – При нынешнем уровне фармацевтики большинство препаратов хранятся при пониженной температуре. Не говоря о сложности выпуска холодильников, подчеркну, что электричество для их питания есть только в столицах и некоторых крупных городах. А гидроэлектростанции строятся еще только в пяти местах во Франции, две в Испании и по одной в Португалии и Провинциях. Британцы и немцы пока жгут уголь.

– Предлагаю увеличить прием заказов на парусно-паровые суда и включить в число допущенных к заказам Баварию, Австрийскую часть Империи, Генуэзскую и Венецианскую республику, Русское царство, Корею, Японию, императорскую часть Китая, Великих Моголов, а также их частные компании. То есть практически всех, кроме Турции и каких-то сомнительных режимов, – предложил Мохаммед. – Боевые корабли пока не имеют сбыта. При имеющемся стандарте вооружений – кормовое и баковое 50-миллиметровые орудия с осколочно-фугасными боеприпасами – торговые суда достаточно уверенно справляются с одиночными пиратскими парусниками, все крупные группировки мы извели. При попадании такого судна к пиратам, в результате бунта или нападения на стоянке, любой корвет и, тем более, фрегат, расправится с ним без ущерба для себя. Теоретически конечно, прецедентов не было.

– Принято, – утвердил Олег. – Только учти, голландцы и британцы тоже получат право принимать заказы от кого угодно. Назревает внутренняя конкуренция. Согласовывай цены. И активнее раскручивай на заказы новых партнеров – пруссаков, шведов, марроканцев и поляков.

Кольбер, не все понимавший из разговоров миссионеров, например, про радиолампы и антенны, показал свои расчеты по развитию автодорог. Автопарк Франции уже перевалил гордую отметку в две тысячи единиц грузовых автомобилей и джипов, но, увы, пока оставался спрос только на модели повышенной проходимости из-за неразвитости дорожной сети. Требует завершения Лангедокский канал, благодаря которому небольшие суда смогут попадать в Бискайский залив из Средиземного моря, не обходя вокруг Пиренейского полуострова.

Малиновский попросил ассигнований на резкое расширение с осени платного обучения для иностранных студентов на подготовительном отделении с тем, чтобы часть выпускников следующего года оставить на расширение Сорбонны и ее филиалов.

Де Лувуа предложил увеличить выпуск винтовок М-1 для продажи Швеции, Пруссии и России, уверяя, что французская армия, вооруженная АК, ДШК и КПВ, при случае легко расправится с обладателями неавтоматического оружия.

Тиит запросил для Португалии заем для расширения добычи каучука в Бразилии и расширения кофейных плантаций, Ли – то же самое для Испании и Польши в целях развития кожевенной и текстильной промышленности.

Обсудив еще десятка три наболевших и затратных тем, миссионеры и приглашенные доверенные французы утвердили поправки на второй квартал к бюджету Франции, Испании и Португалии за 1673 год.

– Замечательно, господа. Вероятно, не все знают, что свальды перед посадкой бросили буй 0-пространственной связи. С гордостью за наших коллег из Китая я готов сообщить, что им удалось взять аппарат под контроль и снять все записи за два года его работы, торжественно заявил Олег.

В зале и в гаджетах связи повисла тишина. Даже Кольбер и Лувуа, впервые услышав про 0-пространство, уловили напряжение момента и ждали.

– За два года в режиме приема – ноль. Ни одного сигнала. Господа, мы в этой галактике одни. Если никто извне не успеет раньше или не проснется молодая напористая цивилизация, окружающий космос в радиусе нескольких тысяч парсек принадлежит людям.

После окончания «сеймика», как его называл Роберт Ли, Голдберг попросил Олега уделить немного времени делам Израиля.

– Мы взяли под контроль большую часть исторической территории Иудеи и Галилеи. Но вокруг арабы. Пограничные конфликты постоянные. Может, начнем распространять влияние Миссии дальше на Восток?

– Беня, скажи честно, у тебя есть конфликты между местными, ашкеназами, сефардами, голландскими, польскими и русскими?

– Ой вей, каждый день.

– Значит, дальше не суемся, пока внешняя угроза не сплавит твой разношерстный сброд в единую нацию.

– Отказываешься помочь.

– Нет. Просто с арабами надо по-другому. У тебя есть отличный заложник – Храмовая гора. Наводи мосты с соседями, обещай им периодический доступ паломников к Аль-Акса и Куббат ас-Сахра в обмен на снижение уровня противостояния. Не хотят иметь дело с неверными? Нет проблем, отправлю твоего друга, Мохаммеда. Он договорится с любыми единоверцами. А не договорится – отстрелит им голову, у адмирала нет сантиментов.

– У тебя все слишком просто.

– Нельзя усложнять. Иначе вундерваффе не сделаем и за тысячу лет. Только вперед! Кстати, считаю, у тебя проблемы экономические острее, чем военно-политические. Скоро европейским евреям и христианам покажется накладно тратить столько средств на содержание форпоста «правильных» религий в пустыне. Развивай Галилею, там самые плодородные земли, и средиземноморское побережье. Я видел картинки Хайфы с Земли-1. Пригласи меня в Бахайский сад!

– Знаешь, Олег, я часто думаю, тебе надо было смесить меня раньше. Я успеваю думать на один-два хода вперед, не более, ты видишь всю перспективу. Даже наш первый премьер, Гепнер, которого ты перед подчиненными растряс как грушу на Храмовой горе, это признает.

– Спасибо. Не комплексуй, прорвемся. А на въезде в Тель-Авив будет стоять твоя уродливая статуя и указывать рукой на автомобильные пробки. Шолом!

Следующий контакт был с Китаем. Конечно, не по комму.

«Привет!»

«А-а, сам господин президент».

«Извини, наверно, разбудил. У нас поздний вечер. Знаешь, вчера, когда разговаривали, почувствовал в тебе что-то необычное».

«Надо же, почувствовал! И трех месяцев не прошло. Мужики, вы удивительные существа. Как ты вообще можешь руководить людьми, если не понимаешь даже меня, с прямой эмоциональной связью?»

«А что я не понял?»

«Безнадежно. Пока не скажешь прямым текстом, желательно в форме донесения, не дойдет. Хорошо. Я подала рапорт об уходе в отставку».

«Ого. Но у тебя контракт еще на три года».

«Есть основания для досрочного ухода. Например – беременность. Твой новогодний визит, как видишь, не прошел безрезультатно».

Усилием воли, большим, чем на дуэли с дыркой от датского меча, Олег вытащил себя из ступора и не нашел ничего лучшего, кроме как ляпнуть:

«Ты меня использовала».

«Надо было обратиться к другому?».

«Не-е-ет».

«То-то же. Позовешь или мне самой разбираться?»

«Конечно. Что ты. Пале-Рояль ждет тебя».

«Плевать на твой гребаный дворец. Ты сам меня ждешь?»

«Конечно! А когда подпишут твой рапорт?»

«Будто сам не служил. Два-три дня. Успею родить, наверно».

«То есть ты приедешь раньше рапорта?»

«Дурачок! Естественно».

«Хорошо. Отлично! Только знаешь, у нас все по старинке, надо брак регистрировать, в храм сходить. По-обычному, как большинство «наверху» живет, не принято».

«Ты мне предлагаешь руку и сердце, или потому что «так принято» во Франции?»

«Я несу какую-то чушь. Конечно, руку, сердце и остатки печени. Выходи за меня замуж!»

«Поняла. Мозги не предлагай, потому что, когда со мной говоришь, они тормозят. Ладно, подумаю. Подумала. Согласна».

39. Земля – 1. 30.04.2321. Тибет

– Дэвид Кинг, а это мой помощник Ларри О'Браен, – темнокожий крупный и представительный мужчина протянул руку главе Тибетского исследовательского комплекса. Франк Штрудель, пожавший за свою долгую жизнь тысячи рук, научился различать, когда данный жест означает радушие, уважение или просто исполнение приветственного ритуала. Сегодня он узнал еще один вид рукопожатия, которое не значит ровным счетом ничего. От посетителей веяло властью и угрозой. Служба безопасности Совета Земли – не шутка.

– Здравствуйте. Располагайтесь. Чем обязан?

– Располагаться нет времени. У нас артефакт перемещения, который вашим бывшим сотрудником оставлен на Тортуге у криминальной структуры. Нам нужно срочно на Землю-2 для активации гаджета в биополе фигуранта. Вот подтверждение на расход энергии на двух человек. Прошу выдать нам по комплекту десантного снаряжения.

– Нет проблем. Вопрос: вас в Париж, где Сартаков обычно находится, или в Китай, где есть эксперты по пространственно-гравитационным проблемам?

Совбезовцы мельком переглянулись. Они лишь недавно узнали о Земле-2 и не представляли ни обстановку, ни географию места командировки.

– Уточню. В Китае есть приемный портал. Выделенной энергии хватит на вас двоих в скафандрах, я еще пошлю контейнер с грузами для нашего гарнизона. Если в Париж – то только двое вас, в комбинезонах и минимумом вещей.

– Так. Сколько времени лететь из Китая в Париж? – вопрос задал помощник Кинга, также массивный, непонятной национальной принадлежности, смесь арабских, китайских и еще каких-то кровей, и такой же опасно-скрытный.

– Если будет попутный китайский дирижабль, дней пять. Морем – два месяца.

– Прикажите послать дирижабль.

– Простите, кому? Гарнизон не имеет летательных аппаратов, они ему не нужны. С Госсоветом Китая надо договариваться, они не наши подчиненные.

– Чушь. Чем, собственно, вы здесь занимаетесь?

Штрудель смолчал. Его бесконечно раздражали двое облеченных властью громил, совершенно не понимающих условий возложенной на них миссии.

– Не здесь, Ларри. Порядок наведем там. Про то, что услышали, доложим. Я принял решение. Отправляемся в Париж.

– То есть эксперименты с артефактом пространственного перемещения будете проводить сами, без физиков?

– Запишем результаты. По возвращении отдадим на обработку экспертам.

– Вас ни о чем не информировали, – вздохнул шеф Тибета. – Даже не сообщили, что не существует способа обратного перемещения. Это дорога в один конец, господа.

– Чушь. У нас есть артефакт. Разберемся и вернемся.

Бесполезно возмущаться, думал Штрудель. Дело не в них, а в самой системе, которая выбирает и растит напористых и некомпетентных исполнителей. Самые упорные выбиваются наверх, возглавляют систему и обеспечивают ее самовоспроизводство. Потому галактам так легко удалось внедрить своих марионеток. Они такие же, прямолинейные, конкретные, рубящие короткими фразами, как из строевого устава. Если бы не проведенная полсуток назад акция, подобная тому, которую устроил Сартаков перед прыжком «вниз», Франк заподозрил бы, что перед ним – галакты.

Агенты одели комбинезоны. У каждого в руках оказался контейнер.

– Что это? – спросил Штрудель. – На Земле-2 строгие законы по ввозу отсюда оружия и другого высокотехнологического оборудования.

– Не смешите. Совет Земли дает нам право игнорировать любые законы, если они препятствуют выполнению задания.

Не считая того, что Земля-2 вне юрисдикции Совета. Эту простую мысль тибетский руководитель не высказал вслух, понимая, что все бесполезно. Зато отправил «вниз» информационный чип с лаконичным сообщением: «К вам два агента безопасности Совета Земли. Будьте предельно вежливы и аккуратны».

40. Земля – 2. 17.03.1673 – 18.03.1673. Париж, Сансья

«Олег, я говорила тебе, что наши научились засекать возмущение полей при пространственном перемещении из иного измерения? К тебе в Париж пожаловало что-то крупное. Будь осторожен, посетитель странный, почему-то не через наш дешевый маршрут».

«Спасибо. Получил весточку от Франка. Предупреждает, что прибудут двое, и между строк – они несут опасность».

Как назло, в Париже почти никого, только Нурлан, он совсем не боец. Из умеющих обращаться с оружием лишь Фуонг Ди относительно недалеко, в Бресте. Может успеть к вечеру, если успеет на поезд. Еще восемь дней назад Олег, не мешкая, рванул бы навстречу опасности, желая плюнуть ей в лицо. Сейчас он вдруг почувствовал, что больше не может позволить себе кидаться голым пузом на палаш, летать на полудохлом челноке ящеров, бездумно прыгать через вселенные и кидать вызов судьбе. Потому что был уже не один. И даже не вдвоем – втроем.

– Фуонг, быстро в Париж. Все бросай. В Пале-Рояле одевай броню и жди команды.

– Лечу. Что стряслось?

– Еще ничего. Но может. «Сверху» появился посланец с моей отрубленной левой рукой, ожидается еще один. Они не инженеры, не физики и не профессиональные экспериментаторы, а агенты службы безопасности Совета Земли. Ничего хорошего не жду.

– Ольгерт в Марселе. Вызвал?

– Не успеет. Мариновать их двое суток не буду, это открытый вызов. Сделаю попытку разрешить по-хорошему.

Проинформировав всех членов Миссии о возможных грядущих проблемах, Олег дал команду подтянуть роту драгун к дворцу, Родригес подкинул полицейских. Через два часа после прибытия второго агента приехал Фуонг и рысью кинулся облачаться к бою. Когда он закинул бластер в походное положение, услышал вопрос президента:

– Ты сам служил в спецслужбах. Скажи, что от них ждать?

Китаец поправил щиток шлема и сказал:

– Что угодно. Зависит от исходного задания. Багаж есть?

– Первый не дал себя досмотреть. Наорал на часового, тот оробел, хоть не понял ни слова из всеобщего языка XXIV века. Часовой и начкар под арестом. Гости под усиленной охраной, что у них с собой, неизвестно.

Олег замолчал, собираясь с мыслями.

– Проще всего их обоих арестовать. Все правила поведения в нашем мире давно отправлены «наверх», они наверняка провезли запрещенные объекты и оказали неповиновение при попытке досмотра. Но я пытаюсь избежать эскалации конфликта. В конце концов, командировочные обречены жить здесь очень долго, их придется со временем интегрировать в наше общество. Пошли, страхуй меня.

– Олег!

– Да?

– Должен сказать тебе кое-что. Я тоже спецагент. Среди нас не бывает добрых, честных и порядочных, это – профнепригодность. Но я на твоей стороне и не предам.

– Почему?

– Потому что здесь настоящая жизнь. Уверен, прибывшие воплощают все, осточертевшее мне в том мире.

– Не тушуйся. Главы государств тоже не бывают славными парнями, – Олег хлопнул Фуонга по бронированному плечу. – Не отключайся от моего комма, но отключи тактический комп от сетки. Пусть они не знают, что рядом есть кто-то со снаряжением. Будь в двадцати секундах от входа в мой кабинет. И постарайся их не убить, если что.

Однако в первый вечер все прошло достаточно благообразно. Драгуны провели обоих посланцев Совета в кабинет президента. Олег отправил сопровождение и предложил присесть.

– Господа! На территории Франции, Испании, Португалии, Великобритании, Пруссии, Нидерландов, Швеции и Израиля, вместе с колониями, проживает в совокупности более 200 миллионов человек. Это только европейско-израильская коалиция, я молчу про Китай. Чтобы управлять такой массой, требуется строгое соблюдение законов. Поэтому, чтобы не нарушать наметившееся взаимопонимание, убедительно прошу не нарушать правила и не подавать дурной пример аборигенам. Основные из правил написаны прямо на стене приемного отсека, в том числе не говорить при местных на всеобщем, – он не стал пока поднимать тему контрабанды. – Впрочем, вам здесь жить еще много лет, осваивайтесь.

Но прибывшие не чувствовали себя иммигрантами.

– Наша задача – определить, как работает портал перемещения, проданный вами на Тортуге, – заявил агент, представившийся как Дэвид Кинг. – У меня в контейнере фрагмент вашей руки и инопланетный артефакт.

– Уже добрались до него, – вздохнул Олег. – Вы хотя бы понимаете, что никто из землян не понимает, как действует эта вещь, какие в нее зашиты дополнительные функции. Она может шпионить за носителем, влиять на поступки. Кроме того, при ее инсталляции возникает мучительная боль. Я не считаю необходимым ставить столь рискованный эксперимент.

– У вас нет выбора. Прибор выключился, потеряв контакт с вашим биополем. У нас приказ вновь подсоединить его к вам и записать параметры.

– Господа, я не отказываюсь от сотрудничества, но, похоже, вы кое-что не учитываете. У меня истек контракт с Объединенным флотом, командование уведомлено о моем нежелании его продлить и отказе от земного гражданства. Сейчас перед вами гражданин и президент Французской республики, вам не подчиненный.

– Архаичного опереточного государства?

– Не надо иронизировать, Дэвид. Здесь есть население, территория, государственные институты, а через год по времени моей и вашей родины коалиционное сообщество уйдет далеко вперед. Если, конечно, не погибнет от интервенции галактов. Исходя из существующей опасности, мы выполняем задачу максимально быстрого развития экономики с целью создания базы для разработки супероружия против инопланетян. За 11 дней экспериментов по времени «верхней» Земли мы смогли поставить на боевое дежурство два вида вооружений, защищающих планету от любых средств нападения, примененных галактами против гуупи, самуа и других известных рас. Подробнее не могу, не знаю уровень вашего допуска к военной информации. Вы можете поставить под удар весь процесс ради эксперимента с технологией, которая нам не по зубам.

– За уровень допуска не волнуйтесь, он наивысший, – подал голос Ларри О'Браен. – Говорите конкретно, вы добровольно соглашаетесь сотрудничать по вживлению артефакта?

Приехали, подумал Олег. Непробиваемые. Готовые рисковать подопытным, особенно в случае, когда не предусмотрено выживание объекта эксперимента.

– Господа, один вопрос. Вы на меня давите, высказываете угрозу, пока скрытую. Но не принимаете во внимание, что сами здесь остаетесь навсегда. Если со мной случиться хоть что-то плохое, во дворце охрана, вооруженная изъятыми у свальдов бластерами. Еще хуже, если превращусь в подконтрольного галактам монстра. Что будет в случае моего отказа?

– Не хочу обсуждать данный вопрос, но, поверьте, у пославших нас имеются достаточные средства воздействия, – заявил Кинг.

– Вплоть до развязывания войны против планеты, где базируется защита от интервентов. И вы уполномочены мне об этом заявить? – Олег посмотрел на спецагентов.

– Не нужно доводить до крайних мер.

– Но если откажусь – война?

– Не обязательно. А вот ликвидация вас – наверняка.

– Убийство президента другой страны не считаете началом войны? Ребята, я не ангел. Но вы откуда такие беретесь?

Агенты смотрели сурово и безжалостно, всем видом выражая неотвратимость судьбы.

– Ладно, супермены. Вам сейчас не понять, но, соглашаясь на авантюру, я забочусь и о вас также. Как новых жителях Франции. Завтра в десять утра и начнем. Одну минуту.

Биополе бесконечно. Только уровень напряженности поля падает пропорционально кубу расстояния до тела человека. А еще оно управляемо. Не до конца понимая, что он делает, Олег мысленно потянулся к контейнеру Кинга. Оттуда неожиданно пришел мощный ответ, затем чудовищная, ни с чем не сравнимая боль прожгла левую кисть. Артефакт, настроенный на прежнего носителя и учуявший его ауру, телепортировался из куска мертвой плоти в недавно клонированную и приживленную руку. Олег завопил и повалился со стула на дубовый пол, в кабинет толпой ворвались охранники, взяв на мушку агентов. Они оба, не ожидавшие такого развития событий, не успели ничего предпринять, пока президент из-под стола не просипел «все в порядке».

Приняв вертикальное положение, Олег вытер испарину, распорядился охране разместить пару в гостевых помещениях, накормить, никуда не выпускать и привести в кабинет к 10-00. Отдохнув еще минут пять, собрался с силами и попросил Исынбаева срочно включить саркофаг.

Нурлан придирчиво просмотрел результаты теста, заявив, что не видит ничего интересного, кроме последствий болевого стресса.

– Новый имплантат ведет себя деликатно, не считывает память твоего комма, не пытается им управлять и отзывался только в тех случаях, когда ты сам его тревожил. В общем, в твоем организме бомба, но когда она взорвется и взорвется ли вообще, не понятно. Один совет: если захочешь избавиться от нее столь же варварским способом, как и в прошлый раз, рекомендую активировать телепортацию. Если просто отрубишь руку и начнешь удаляться, подарок галакта может снова прыгнуть внутрь твоего организма. Тебе понравилось?

Вздрогнув от недавних воспоминаний, Олег с брезгливостью коснулся черной мглы внутри себя, скинул ей образ коридора оперативного центра в Сансья и мысленно хлопнул ладонью по большой красной кнопке. Оглушенный воздушным ударом, повалился на покрытие, скорее почувствовал телом, чем услышал, топот бегущих ног. С трудом открыл глаза.

– Господин президент, это вы? – ближайший человек в скафандре приподнял щиток шлема.

– Да. Извините, что не постучался, ввалившись в четыре утра. Прошу, поднимите всю науку. И очень деликатно разбудите Джей.

– Кто это у нас деликатный? Поднял мой гарнизон по тревоге несанкционированным проникновением через межпространственное перемещение.

– Я тоже рад тебя видеть. Пошли, вместе поковыряемся, что в меня вмонтировали черные нелюди.

«Я думала, ты ввалился ночью к честной девушке с другим предложением».

«Прости. Пока не изучим гаджет, буду считать, что за мной все время следит Лев. В кровати будет ощущение, что нас трое».

«Не люблю групповуху. Ладно, показывай обновку».

Предутренний сон моментально покинул энтузиастов, когда они узнали, с чем им предстоит иметь дело. В течение трех последующих часов Олег лежал на койке, непрерывно передавал порталу самые различные команды напрямую и через комм, сливал ответы своим мучителям. Иногда кидал взгляды на Джей, примостившуюся неподалеку, но не находил времени даже на мыслеобмен по личному каналу.

К концу теста стало меньше вопросов и заданий, высоколобые больше общались между собой. Хотя они говорили на всеобщем и, местами, на китайском, президент понимал не больше, чем если бы они щебетали на языке свальдов. Тем более, вербальные диалоги дополнялись массой схем, диаграмм и визуальных образов, которые непрерывно прыгали с комма на комм научников.

Наконец, Франклин Вей оторвался от общей компании и сказал:

– Простите, Олег, коллеги считают меня самым серым и малообразованным, поэтому решили, что я смогу объяснить вам наиболее доходчиво.

– А-а, по старой китайской поговорке: чем глупее человек, тем у него лучше взаимопонимание с лошадью.

– Примерно. Не обижайтесь. Чтобы разговаривать с ними на их уровне, нужно учиться лет сорок.

– Ясно. Ближе к делу.

– От вашего имплантата постоянно исходят микроскопические возмущения пространства, примерно раз в четверть часа. В этот момент вы можете чувствовать легкий зуд, так как колебания затрагивают ближайшие ткани кисти.

– Возможно.

– Эти возмущения носят волновой характер. Проанализировав их модуляцию, мы выяснили, что передаваемые сигналы крайне малоинформативны. Иными словами, ваш гаджет выстреливает неизвестному адресату не более десяти килобит информации. Поэтому говорить, что кто-либо за вами подглядывает on-line или пытается управлять, неверно. В промежутке между передачами пространственное поле искажается от внешнего воздействия, и входящий импульс столь же короток и лаконичен.

– На уровне понимания лошади, некто в мире Земли-1 раз в два дня или на Земле-3 каждый час обменивается с моей ладошкой диалогом: «Эгей, ты жив? – Все еще да».

– Вы очень разумная лошадь, простите, президент.

Олег сделал вид, что оценил шутку.

– Второй вывод, – продолжил Вей-младший. – Гаджет рассчитан примерно на 16 телепортаций в пределах одной вселенной, расход энергии зависит от расстояния переноса, но не очень сильно. Неожиданностью для нас явилась заявленная в его системе управления возможность переброса в параллельный мир. Но при этом энергетические затраты больше. Например, сгонять на Землю-1 и обратно сейчас можно один раз. На Землю-3 – трижды.

– Стоп, Франклин. Когда я прохлаждался на Тортуге, меня уверяли, что прибор способен работать только в пределах одной вселенной.

– Или врали, или не имели достаточной техники и квалификации. Настройка на перемещение в другой мир действительно сложнее.

– Уф. Удивляй дальше.

– Гаджет работает от микромощного аккумулятора высоких энергий. На всякий случай, мы подзарядили его.

– Зачем? Может, я хотел замучить его, чтобы он разрядился и сдох.

– Мы не сильно помешали. Там и так было свыше 80%. Покопайтесь в меню, в нем есть индикатор разряда.

– Утешил.

– На самом деле, у нас имеется технология воздействия на пространство-время. Только она очень громоздкая, требует огромных станций вроде Тибета в пределах мощных гравитационных полей либо многотонных генераторов 0-простанственного перехода на космических кораблях. Нужен алгоритм оптимального воздействия. Я начинаю предполагать, что бортовые системы корабля свальдов случайно или от какого-то целенаправленного вмешательства воспроизвели этот или близкий к нему режим. К сожалению, в тех руинах мы не откопали достаточного объема информации.

– Хорошо. А если я прыгну в Париж, обмотанный датчиками, сможете засечь режим перемещения?

– Надеюсь. Сам хотел вас просить о таком эксперименте.

– В таком случае не ждем. Лошадь скачет в Париж.

– Не торопитесь. Парни нашей команды прибывали «сверху» в защитных комбинезонах. Сейчас я вам принесу один.

– Спасибо. Мой остался на острове базового лагеря, и местные монахи, скорее всего, уже сочли его святой реликвией, порезали на кусочки и вставили их в посохи.

«Уходишь?»

«Да. Хочу, чтобы до встречи с эсбешными отморозками твои ребята накопали максимальное количество данных. Поэтому замер параметров телепортации начнем прямо сейчас».

«Будь осторожен. Агенты опасны».

«Знаю. Зато, когда с ними разберусь, смогу носиться в Сансью вплоть до твоего дембеля».

Солдаты срочной службы мечтают о скорейшей демобилизации. Олег и Джей были готовы ждать долго, чтобы без нужды не бесить лишний раз ее начальство. Но не подозревали, насколько ее дембель близок.