Последний день лета

Глава 10 Опасная траектория

Утром, около восьми, Ульяна приоткрыла дверь Надеждиной комнаты и прошептала:

– Спишь?..

Та резко села в постели и откинула волосы назад.

– Нет… Проснулась перед самым рассветом. Потом взошло солнце и птицы расчирикались так, что я накрыла ухо подушкой, но все равно не уснула.

Ульяна прошла в комнату и села на край постели.

– Тебе здесь не нравится.

– Не знаю, как объяснить…

– Только не говори, что хочешь уехать, – предупредила Ульяна.

– Мне трудно здесь. Понимаешь?

– Если ты про Кирилла, то еще ничего не ясно. Хочешь, я сама с ним поговорю?

– Не вздумай! – переполошилась Надежда.

– Когда ты здесь, мне спокойно. – Ульяна опустила глаза и, чуть помолчав, добавила: – Чувствую себя виноватой.

– Глупости.

– Это я уговорила тебя приехать и убедила в том, что Кирилл тебя любит… – Она пожала плечами. – Да я была в этом уверена.

– Плевать. – Надежда встала с постели и пошлепала босыми ногами в ванную. На ходу обернулась: – Успокойся, я не уеду. И кстати, у тебя звонит телефон.

Вернувшись в гостиную, Ульяна взяла мобильник и прижала его к уху.

Сердитый голос Богданова спросил:

– Гуров нашелся?

– Нет, – ответила она и с сожалением добавила: – Телефон недоступен. Где вы сейчас?

– Стою возле вашей двери. Выходите.

Ульяна вышла в коридор и сразу встретилась с ним.

– Планируете что-то предпринять?

– Хотите по пунктам? – Богданов усмехнулся.

– Необязательно, просто скажите.

– Во-первых, обыскать номер Гурова. Во-вторых, получить ордер на его арест. В-третьих, объявить в розыск. Обычная схема в случае побега подозреваемого.

– А если он не сбежал?

– Тогда что? – с иронией осведомился Богданов.

– Возможно, он – жертва.

– Еще одно убийство?.. – Богданов почесал в затылке. – Вполне в духе вашего богоугодного заведения. Но я в это не верю.

В течение всего разговора они стояли в коридоре. Здесь их застала Руднева и побежала к ним.

– Гуров нашелся! Его привез Тягачев!

– Где они?! – Ульяна пошла навстречу.

– В кабинете Кирилла Сергеевича, – запыхавшись, проговорила Ольга Францевна.

Первым в кабинет ворвался Богданов. Он подошел к креслу, в котором сидел Тягачев, и распорядился:

– Место освободите.

Сидевшие за длинным столом Гуров и невзрачный человек в очках и сером костюме притихли.

Денис Андреевич поднял глаза и медленно процедил:

– Забываешься, капитан. – Однако, произнеся эти слова, все же поднялся и пересел.

Богданов проводил его взглядом:

– Это еще не все.

– Чего тебе еще, черт побери! – воскликнул Денис Андреевич.

– Прошу вас выйти из кабинета.

– Не зарывайся, сопляк!

– Не мешайте проведению следственных действий, – предупредил его следователь.

Тяжело поднявшись, Тягачев вышел из кабинета и хлопнул дверью. Стоявшая до этих пор Ульяна устроилась на его месте.

Богданов поменял местами бронзовую птичку и пресс-папье, положил перед собой чистый лист и взглянул на неизвестного гражданина в сером костюме:

– Кто вы?

Тот встрепенулся, и его лицо приобрело официальное выражение:

– Аксенов Леонид Семенович, адвокат, представляю интересы моего клиента.

Следователь перевел взгляд на Александра Ивановича, который сидел понурившись и безразлично глядел в стену.

– Вы нарушили предписание не покидать своего номера. Почему?

Чуть пошевелившись, тот заговорил:

– Психанул. Или, если хотите, струсил.

В разговор вмешался адвокат:

– На этот счет у моего клиента есть уважительная причина. – Аксенов вытащил из папки бумагу и протянул ее следователю. – Александр Иванович был в Москве на приеме у кардиолога. Вот подтверждающий документ.

– Подсуетились… – понимающе усмехнулся следователь и начал расписывать ручку на огрызке бумаги. – Приступим к снятию показаний.

Аксенов деловито выложил на стол документы. Ульяна придвинулась поближе к столу, чтобы видеть лица всех троих мужчин. Адвокат не вызывал у нее никаких эмоций, как будто его не было. Но это подтверждало лишь то, что он хороший профессионал.

– Знали, что ваша жена хотела развода? – спросил наконец Богданов.

– Нет. – Гуров отрицательно качнул головой. – Она никогда об этом не говорила.

– Выходит, это известие было для вас неожиданным?

– Абсолютно. Мы не жили душа в душу, но чтобы разводиться… Такого не планировали.

– Прошу не фиксировать слова моего клиента в той части, что они с женой не жили душа в душу. Александр Иванович перенес непоправимую утрату и не полностью себя контролирует.

– Заткнись, Леха! – приказал ему Гуров. – Я в полном порядке. Все знают, что мы с Леной жили как кошка с собакой. Но никто не может сказать, что я хотел ее смерти.

– Значит, по-вашему, у Елены Петровны не было оснований подать на развод? – уточнил Богданов.

– Были. – Гуров виновато потупился. – Но она бы не подала.

– Факт остается фактом.

– Мы с ней любили друг друга. Но каждый любил по-своему.

– Мне известно, что акции «Технопласта», которыми владела ваша супруга, фактически были вашими, – сказал следователь.

– Ну и что?

– Стало быть, после ее гибели акции переходят к вам?

– Закон по этому вопросу гласит… – начал Аксенов, но Гуров его прервал:

– Лень, помолчи. – После чего снова обратился к Богданову: – Считаете, что я убил ее из-за этих бумажек?

– Не исключаю, – сказал Богданов. – Но у меня к вам есть еще один вопрос. За день до убийства вашей супруги вы с ней сильно повздорили…

– Об этом мы уже говорили, и я сказал, что такого не было.

– Значит, она ругалась с кем-то другим?

– Это же очевидно, – вмешался адвокат, но, заметив, что Гуров собрался выругаться, вскрикнул: – Зачем ты вообще меня сюда притащил?!

Генерал безразлично махнул рукой и отвернулся.

– Где вы были в этот день в восемь часов вечера? – снова спросил Богданов.

– Не помню…

– Александр Иванович! – с упреком воскликнул адвокат и прошептал: – Мы же договорились…

– Да иди ты…

– Ну, хватит! – Аксенов выставил портфель на стол и переложил в него документы. – Я здесь не нужен, я ухожу.

– Давай-давай… – подначил его генерал. – Дуй в контору. Там тебе место.

– Александр Иванович, – предупредила Ульяна. – Не делайте этого.

Гуров обернулся и ткнул в нее пальцем:

– Ты будешь представлять мои интересы. Не верю этому чепушиле.

– Не ставьте меня в трудное положение, – ответила она.

– Ничего. Выдюжишь. Ты баба крепкая.

Богданов слушал их препирательства, переводя глаза с одного на другого, но заговорил лишь тогда, когда за адвокатом захлопнулась дверь:

– Здесь нужно выбрать что-то одно. Или участвовать в следственных действиях, или защищать.

– Я не убивал жену, – сказал генерал, но вдруг закачался, закинул назад голову и опрокинулся вместе со стулом.

Ульяна упала перед ним на колени и расстегнула воротник рубашки, потом обернулась к Богданову и прокричала:

– Нитроглицерин! Быстро!

Тот бросился к двери и выбежал в коридор. Оттуда послышался его взволнованный голос:

– Кто-нибудь! Нужен нитроглицерин! Принесите аптечку!

Вскоре в кабинет прибежала Руднева. Трясущимися руками она разжала челюсти генерала и пшикнула в рот из баллончика. Постепенно его серое лицо стало розоветь, и глаза через минуту открылись.

– Что? – Гуров удивленно покрутил головой.

– Все хорошо, – умиротворяюще проговорила Ульяна. – Вам надо отдохнуть. – И, взглянув на Богданова, распорядилась: – Помогите увести его в номер.

Дюкова Ульяна обнаружила у ворот пропускного пункта. Он сдержанно отчитывал подчиненного, однако, заметив Ульяну, жестом отослал его на рабочее место.

– Все в порядке? – поинтересовалась она.

– Выполняю ваше распоряжение: ужесточаю дисциплину и осуществляю перегруппировку личного состава.

– Нужна ваша помощь.

– Слушаю.

– Надо просмотреть записи видеокамер.

– Так их уже смотрели оперативники.

– Мы выполняем другую задачу, – сказала Ульяна.

Что означала эта фраза, Дюков узнал после того, как они поднялись на второй этаж в комнату видеонаблюдения и уселись напротив мониторов.

– Где установлена ближайшая к главному корпусу камера видеонаблюдения? – спросила Ульяна.

– На схеме все обозначено, – ответил ей Дюков.

– У меня нет ее под рукой, – с легким раздражением проговорила Ульяна.

– Ну так вот, пожалуйста. – Он расстелил перед ней схему, поводил пальцем и сообщил: – У четвертого коттеджа.

– Прокрутите мне запись в день убийства с одиннадцати до половины двенадцатого.

– Утра?

– За полчаса до того, как убили Гурову.

– Слушаюсь. – Дюков взял в руки мышку, потыкал пальцем в клавиатуру и наконец произнес: – Вот, смотрите.

– Включите ускоренную перемотку, – придвинувшись к столу, Ульяна вперилась глазами в монитор.

В течение нескольких минут на экране были только ступени и рыжие стволы сосен. Еще через несколько минут вспорхнула ворона и пролетел воробей. Затем прошел человек, который был виден только по плечи.

– Увеличьте и зафиксируйте, – приказала Ульяна и, когда Дюков выполнил приказание, удовлетворенно откинулась назад: – Это Гуров! Теперь укажите направление! Скажите, куда он шел!

– В сторону главного корпуса.

– Время?

– Указано внизу – одиннадцать двадцать семь.

– Расстояние до главного корпуса?

– Около двухсот метров.

– Ага! – Она рассмеялась. – Две-три минуты – и он там. Верно?

Не понимая, к чему она клонит, Дюков тем не менее согласился:

– Около того.

– Из-за фургона Гуров появился в половине двенадцатого. Вы понимаете, что это значит?

– Что? – искренне спросил Дюков.

– У Гурова не было времени, чтобы убить жену, он даже в фургон зайти не успел бы.

– Ну, если вы так считаете…

– Да я в этом уверена. Смотрим дальше! – Ульяна вновь придвинулась к монитору. – Теперь запись камеры с коттеджа, который ближе всего к четвертому.

Дюков придвинул схему.

– Их два: шестой и девятый.

Они просмотрели обе записи и выяснили, что за девять минут до того, как Гуров прошел мимо четвертого коттеджа, камера зафиксировала его у девятого.

– Дайте линейку! – распорядилась Ульяна. Получив ее, приложила к схеме и соединила прямой линией четвертый и девятый коттеджи.

– Я понял, – деловито заметил Дюков. – Ищем направление, откуда он шел.

– Молодец. Смотрим дальше.

– Здесь ближе всего пятнадцатый и двадцать четвертый коттеджи.

Выяснив, что к девятому коттеджу Гуров шел от пятнадцатого, Ульяна прочертила новую линию и продлила ее до границы территории пансионата.

– Не понимаю, что он там делал… – пробормотала она и задумалась.

– Есть одна мысль, – произнес Дюков.

– Ну, давай.

– В этом месте в заборе есть калитка с выходом в лес.

– В лесу Гурову делать нечего.

– Ну, не скажите. Там, метрах в трехстах, стоит охотничий домик с баней по-черному для сугубо мужских компаний. Я вам рассказывал.

– То есть вы предполагаете, что Гуров ходил помыться? – проговорила Ульяна с иронией человека, сводившего счеты.

– Вряд ли, – согласившись с ней, Дюков взгрустнул. Других вариантов у него не было.

С лестницы послышались тяжелые шаги, и в комнату вошел разнорабочий Герман. Он поставил на стол ящик с инструментами и вопросительно посмотрел на Дюкова.

Тот, ни слова не говоря, подошел к окну и, выразительно покрутив ручку, показал жестами, что рама не закрывается. Кивнув в ответ, Герман перенес на подоконник свой ящик, да так, что тот оказался под самым носом Ульяны. Это была коробка из досок, покрытых бесцветным лаком. Возле ручки на дереве паяльником был выжжен домик.

Она поднялась со стула и направилась к выходу.

– Нам нужно осмотреть охотничий домик. Возьмите с собой ключи.

– Это без надобности. – Дюков спустился за ней по лестнице. – При домике живет человек.

– Кто такой?

– Старуха. У нас ее Кружилихой зовут.

– Почему?

– Местные считают ее ведьмой. – Заметив недоверчивый взгляд Ульяны, Дюков, словно оправдываясь, добавил: – За что купил, за то продаю.