Последний день лета

Глава 22 Занятное местечко

Елену Петровну Гурову похоронили на Старокущинском кладбище рядом с ее родителями и бабушкой. В чем-то процедура похорон могла показаться поспешной, как будто присутствующие и главным образом организаторы спешили поскорее с этим закончить.

Поминки проходили в ресторане пансионата. В торце длинного стола стоял пустой стул, перед ним – фотография Елены Петровны, на которой она была еще молодой и с кудрявыми волосами.

Рядом с фотографией в инвалидном кресле сидел генерал Гуров. За неделю, прошедшую со дня смерти жены, он превратился в худого дряхлого старика с пожелтевшей кожей. Пиджак на его ослабевших плечах висел как на вешалке. Все вместе – пустой стул, фотография с креповой лентой и жалкий вид Александра Ивановича – производило тягостное впечатление. Сидевшие за столом, взглянув на него, поспешно отводили глаза.

По сложившемуся обычаю перед каждой выпитой рюмкой друзья и знакомые вспоминали, каким прекрасным человеком была усопшая. Уже прозвучало несколько спичей, когда пришел черед Тягачева.

Он сидел за столом темнее грозовой тучи и не сразу сообразил, что должен говорить. Поднявшись, выглядел растерянным, что было для него совершенно несвойственно.

– Лена для нас с Маргаритой была родным человеком, – начал он и вдруг вспомнил, что не взял в руку рюмку. – Она не была идеальной, но мы все ее очень любили.

Денис Андреевич поднял глаза и вдруг замолчал. От двери к столу, как флагманский корабль на всех парусах, неслась высокая крупная женщина с замысловатой прической.

Гуров тоже заметил ее и, пустив слезу, прошептал:

– Марго…

Она прямиком устремилась к генералу и, склонившись, обхватила его руками.

– Прости меня, Саша, не успела на похороны. Самолет в Вене задержали, пришлось сидеть в аэропорту. Прими мои соболезнования…

Кирилл подал знак официантам, те принесли дополнительный прибор и поставили рядом с Тягачевым еще один стул. Денис Андреевич сдвинулся в сторону и, после того как жена села рядом, налил ей водки.

Марго взяла рюмку и, поднявшись, сказала:

– Помянем Елену Петровну! Хорошая была женщина, хоть и характерная.

Опрокинув рюмку в рот, она выдохнула, и в тот же момент к ней со всех сторон потянулись тарелки с закусками.

С поминками уложились в два с половиной часа. К началу третьего за столом оставались лишь самые близкие, и разговоры свелись к воспоминаниям и горьким сожалениям об утрате.

Ульяна в них не участвовала. Она будто внутренне дистанцировалась от этих людей и глядела на них как на вредных насекомых, с предубеждением и недоверием. Исключение, пожалуй, составляли только Надежда и Кирилл, но они сидели на расстоянии друг от друга и никакой поддержки ей не оказывали.

Вадим Флеер тоже был здесь, и по тому, как он поглядывал на Ульяну, делалось ясно, что Тягачев рассказал ему про их записанный разговор.

Но если бы получилось коротко сформулировать мысли и общее состояние самой Ульяны, это прозвучало бы так: «Ну, сволочи, погодите, мое время еще придет». В такой позиции не было ни христианского смирения, ни профессионального хладнокровия, но ей было наплевать. Она поставила цель, наметила план, и теперь ее никто не мог остановить.

Заметив, что Вадим Флеер встал и бочком продвигался к выходу, Ульяна тоже поднялась и размеренным шагом, не привлекая внимания, нагнала его на площадке у лестницы. И, как только дверь ресторана захлопнулась, она схватила его сзади локтем и применила удушающий прием. Флеер дернулся, захрипел и, вместо того чтобы отбиваться, стал бестолково хватать ее за руки.

Дождавшись, пока он ослабеет, Ульяна уменьшила давление на сонную артерию и прошептала Флееру в ухо:

– Ну что, гаденыш, расскажешь или тебя сразу придушить?

Он слабо прохрипел:

– Ульяна Сергеевна, отпустите…

– Расскажешь?

– Все расскажу…

– Сейчас я тебя отпущу, – предупредила она. – Но ты не дергайся и не вздумай бежать.

– Не вздумаю…

– Запомни, у меня с собой пистолет. – Ткнув его в спину пальцем, Ульяна многозначительно засунула руку в карман и отступила назад.

Флеер обернулся, ощупал ее взглядом и моментально оценил ситуацию. Он был крупнее и выше, и, если бы не последнее предупреждение и рука, сжимавшая в кармане «пистолет», он с легкостью бы с ней совладал.

– Что вам надо от меня?

– Расскажи, как убивал моего отца.

– Я не виноват в его смерти! – Флеер дернулся, но с места не сдвинулся.

– Ты вез его в приемный покой… – начала Ульяна, но он с жаром ее прервал:

– Мне поступил приказ от вышестоящего начальства! Прослушайте запись, и все поймете!

– Ты не мог не знать, что речь идет о жизни и смерти. Но ты ничего не сделал, чтобы его спасти.

– Я был в состоянии прострации! – выкрикнул Флеер. – Я – маленький человек.

– Ну да… – зловеще протянула Ульяна. – Маленький человек с большими амбициями и планами на карьерный рост.

Он деловито вставил:

– Законом не запрещено и не наказуемо.

– А мы это поправим. – Она так же деловито кивнула. – Думаю, лет на десять-пятнадцать наскребем. Неоказание помощи человеку, приведшее к его гибели, преступный сговор и мошенничество в особо крупных размерах. Крыса, ты, Флеер, а не человек.

– Простите, Ульяна Сергеевна, но я не собираюсь разговаривать с вами в таком тоне…

– Заткнись, сволочь! Обещаю: я буду грызть тебя зубами. У тебя не будет ни одного спокойного дня. Обещаю…

– Может, договоримся? – быстро спросил Флеер.

– Да ну?.. – Ульяна с вызовом улыбнулась. – И что же ты можешь предложить?

– У меня имеется информация, подкрепленная документами, которые помогут меня реабилитировать.

– Речь идет об убийстве Гуровой? – справилась она.

– Нет. Хотя я совершенно уверен, что ее убил Тягачев. Готов дать показания.

– Тогда о чем ты хочешь рассказать?

– Об имуществе и финансах завода «Технопласт».

– Где эти документы?

– Сегодня вечером привезу. – Заискивая, Флеер улыбнулся. – Давайте условимся, где и во сколько встретимся.

– Сегодня вечером в шесть в моем номере, – проговорила Ульяна.

Он покачал головой:

– Не получится. У меня есть дела в пансионате, мне не успеть. Лучше в девять.

– Буду ждать. – Ульяна окинула его убийственным взглядом и предупредила: – Не обмани, а не то…

– Знаю, знаю… – Флеер попятился, соскользнул ногами с верхней ступени и, едва не свалившись, ринулся вниз.

Ульяна вытащила руку из кармана и обернулась на звук открывшейся двери. Из ресторана вышли Тягачев и его жена Марго.

Заметив Ульяну, она приказала мужу:

– Я задержусь, а ты иди в апартаменты. Там на кровати найдешь два пакета. В одном – джемпер для тебя, в другом – сумка для твоей бабы.

– Марго… Как ты могла? – слабо возмутился Денис Андреевич.

– Уехала? – Марго язвительно рассмеялась. – Ничего, подаришь сумку потом. И обязательно передай, что это от меня.

– Ленка протрепалась? – хмуро проронил Тягачев. – Вот гадина ядовитая.

– О покойниках или хорошо, или никак. – Марго похлопала мужа по плечу и, проводив его взглядом, обратилась к Ульяне: – Как поживаете, дорогая?

– Нормально, – она ответила первое, что пришло в голову.

– Вид у вас невеселый.

– Мы только что с похорон.

– Что-то не припомню, чтобы вы любили Елену Петровну.

– Я неплохо к ней относилась, – уточнила Ульяна и, переведя разговор, сказала: – Мне очень жаль, что Денис Андреевич болен.

– Тягачев? – Марго удивленно округлила глаза и расхохоталась: – Да он здоров, как бык. С чего вы взяли?

Ульяне сделалось не по себе, то ли от неуместного смеха Марго, то ли от ее ответа, который не соответствовал сложившимся представлениям.

– Денис Андреевич сам сказал, что серьезно болен.

– Врет! – безапелляционно заявила Марго. – А если врет, значит, чего-то хочет.

Ульяна опустила глаза, пытаясь осмыслить услышанное. На ум пришла еще одна мысль, которую она реализовала:

– Знаете, перед смертью Елена Петровна подала на развод.

– И не только знаю, – Марго уверенно закивала, – я сама ее свела со своим братом и попросила, чтобы он подобрал для нее толкового адвоката. Должна вам сказать, что этот развод был полнейшей фикцией, способом напугать Гурова. Лена никогда бы с ним не развелась, она слишком его любила.

– А я слышала, что у нее была связь на стороне.

– Что? – Марго снова расхохоталась. – Плюньте в лицо тому, кто так сказал. Эта курица всю жизнь хранила верность своему дураку.

Простившись с Марго, Ульяна вышла на улицу и направилась к реке. На душе было мерзко и ни о чем не хотелось думать. Информация, которую только что получила Ульяна, полностью опровергала утверждения Тягачева. Все перепуталось так сильно, что было непонятно, за какую ниточку тянуть, чтобы распутать этот дьявольский клубок лжи, наветов и преступлений.

До встречи с Флеером оставалось около пяти часов, их надо было как-то скоротать. Она посидела на берегу, потом погуляла по перелеску и в конце концов вышла к КПП. Там спросила, все ли гости уехали, и, получив ответ, зашагала к главному корпусу.

В вестибюле Руднева сказала, что ее искала Надежда. Ульяна позвонила ей, но связи не было, и она отправилась искать подругу. Сначала зашла в номер и, не найдя ее там, обошла главный корпус. Вспомнив, что Надежда собиралась пойти в бассейн, Ульяна отправилась туда.

Но даже в самом страшном сне Ульяне не явилось бы то, что пришлось увидеть, как только она вошла в раздевалку. Там, между деревянными шкафами для одежды, с проломленной головой лежал распростертый Флеер. Он лежал на полу в большой луже крови, уставившись мертвыми глазами в потолок. Рядом валялся окровавленный металлический огнетушитель.

Ульяна осторожно приблизилась к нему, присела и прикоснулась к передней поверхности шеи. Не уловив пульса, она прислушалась и вдруг услышала плеск воды, доносившийся из-за двери, которая вела к чаше бассейна.

Прежде чем отправиться туда, Ульяна набрала номер Кирилла и, по счастью, ей удалось дозвониться.

– Кирилл, – тихо проговорила она. – У нас еще один труп.

– Кто?! – испуганно выкрикнул он.

– Флеер. Немедленно разыщи Дюкова, пусть срочно идет в женскую раздевалку бассейна. Да, и позвони Богданову.

Закончив разговор, Ульяна переступила через тело Флеера и подошла к двери. Прислушавшись, услышала тот же плеск, но только теперь к нему прибавились какие-то всхлипы.

Она распахнула дверь и ворвалась в бассейн. Там, в воде, увидела двух человек, которые боролись не на жизнь, а на смерть. Подбежав к бортику, она, как была в одежде, прыгнула в воду и пока гребла торопливыми саженками, успела разглядеть Тягачева, который удерживал чью-то голову под водой. Он был в том же костюме, в котором сидел на поминках.

Поймав на себе его обезумевший взгляд, Ульяна вдруг испугалась и перестала грести. Однако, заглянув под воду, ужаснулась: там, из последних сил отбиваясь, извивалась Надежда. Казалось, еще секунда – и она захлебнется.

С утроенной силой Ульяна догребла до Тягачева, схватила его за волосы и запрокинула голову назад. Мгновенно нахлебавшись воды, он отпустил Надежду и бросился на Ульяну. Она расцарапала ему лицо и какое-то время сопротивлялась, но Тягачеву удалось затолкнуть ее под воду.

Размахивая руками безо всякого толку, Ульяна уже тонула, когда почувствовала, что хватка Тягачева ослабла. Вырвавшись на поверхность, она увидела, что теперь он избивает напавшую на него Надежду. В тот же момент у бортика прозвучал громкий всплеск и поднялся фонтан брызг. В плывущем к ним человеке Ульяна с радостью узнала Кирилла.

– Помоги! – крикнула она и схватила за руку Тягачева.

Тот наотмашь двинул ее по лицу, да так сильно, что, кажется, на секунду она потеряла сознание и ушла под воду. Быстро придя в себя, Ульяна выплыла на поверхность и увидела, как Кирилл отбивает у Тягачева Надежду.

Силы были неравны. Могучий Тягачев значительно превосходил Кирилла по мощи. Он схватил его за горло и начал душить. Но именно тогда поднялся еще один фонтан и Тягачев оказался в руках Дюкова.

На этом водяное сражение закончилось. Дюков и Кирилл втащили Тягачева на бортик. После нокаута от Дюкова он приходил в себя в течение нескольких минут.

За это время Надежда все рассказала:

– Я шла в раздевалку за Флеером. Но как только открылась дверь, из-за нее выскочил Тягачев и ударил Флеера по голове огнетушителем. Я собралась бежать, но Тягачев затащил меня в раздевалку. Мне удалось вырваться, и я побежала к бассейну. Там он догнал меня, сбросил в воду и стал топить. Если бы не Ульяна… – Не в силах сдержать эмоции, она разрыдалась.

– Если бы не Кирилл и не Дюков, – справедливости ради заметила Ульяна.

Кирилл, хлюпая ботинками, подошел к Надежде и прижал ее к себе:

– Прости меня, я виноват.

Она доверчиво уткнулась носом в его мокрую одежду и разрыдалась еще сильнее.

– Не бойся, любимая. – Кирилл погладил ее по голове. – Больше никому не позволю тебя обидеть.

Тягачев понемногу приходил в себя и вскоре уже сидел на кафеле. Оглядевшись, он безнадежно повесил голову и оставался в той же позе до тех пор, пока не приехала оперативная группа.

Из раздевалки вышел Богданов и приказал:

– Рассказывайте, как все случилось.

Надежда повторила свой рассказ, который Ульяна дополнила кое-какими подробностями. Два оперативника поставили Тягачева на ноги и подвели к следователю.

– Ну что? – спросил Богданов. – Не рассчитал, что будет свидетель? Прокололся, голубчик.

– Прошу мне не тыкать! – прорычал Тягачев.

– Привыкай, на зоне только так, и никак не иначе. – Помолчав, Богданов поинтересовался: – Послушай, а для чего ты затащил его в женскую раздевалку? Логичнее было бы в мужскую – все ж таки, какие-никакие, оба мужики.

– Потому что в женской нет камеры наблюдения. – Дюков стянул с себя мокрый пиджак, скрутил его и мускулистыми ручищами выжал воду.

– Всем оставаться здесь до тех пор, пока работает криминалист, – распорядился Богданов и, прежде чем уйти в раздевалку, невесело пошутил: – Занятное тут у вас местечко.