Последняя семья

Глава 7

Этот джорджтаунский особняк уступал в размерах многим домам на той же тенистой улице. Пол Мастерсон улыбнулся, подумав, что в таком неказистом доме живет один из самых могущественных людей Америки.

Мастерсон вдавил белую кнопку звонка, и дверь скоро открыл коротышка со злыми глазами, одетый в спортивный костюм. Он смерил Пола хмурым взглядом.

– Да?

– Я – Пол Мастерсон.

– Меня предупредили. Мистер Макмиллан ждет вас.

Пол шагнул в прихожую. Полированный паркет блестел как зеркало. Коротышка закрыл входную дверь и задвинул засов.

– Подождите здесь, я узнаю, где он пожелает вас принять.

Полу оставалось только любоваться картиной, изображающей группу индейцев, скачущих на лошадях среди стада бизонов. Прошедшие две минуты показались Полу двадцатью. Наконец дверь открылась, и появился улыбающийся Джек Макмиллан в переднике. Он подошел к Полу и обнял его театральным жестом.

– Пол, мой мальчик! Как я рад! Сколько лет, сколько зим!

Пол когда-то решил, что, если бы Бог захотел принять человеческий облик, он, вероятно, выбрал бы внешность Джека Макмиллана. Джек выглядел как нечто среднее между Санта-Клаусом без бороды и Франклином Делано Рузвельтом без инвалидного кресла. Шести футов роста, широкоплечий, со стальными мускулами и плоским словно каменная стена животом. Пол знал, что Джеку за шестьдесят, но он вполне мог сойти за пятидесятилетнего.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказал Пол, когда хозяин выпустил его из медвежьих объятий. – Спасибо, что так быстро смогли меня принять.

– Я всегда найду для тебя время, Пол. Давай поговорим на кухне. Я там кое-что стряпаю. Ты голоден?

– Нет. Но выпить не откажусь.

Джек готовил мясо в горшочках. Он объяснил, что ждет на обед спикера палаты.

Джек был женат на Марте Холл, бывшей киноактрисе второго плана, снявшейся за свою карьеру в трех ничем не примечательных фильмах. Джек увидел один из них, вылетел на своем самолете в Голливуд и три месяца спустя вернулся в Вашингтон с Мартой. Они прожили вместе уже тридцать пять лет. Их сыновья, Терри и Джексон, стали преуспевающими бизнесменами. Когда-то Пол спас жизнь Терри, тогда еще мальчишки, вытащив его из разлившейся реки в Монтане. После этого события Джек считал Пола кем-то вроде почетного сына.

Джек похлопал человека в спортивном костюме по плечу:

– Арти, подай Полу скотч и иди посмотри телевизор, пока мы болтаем. Марты нет в городе, – обратился Джек к Полу. – Поехала к Терри в Нью-Йорк. Он спрашивает о тебе. Позвонил бы ему, что ли. Как там Аарон?

– Зол, как гадюка, – ответил Пол, принимая стакан из рук Арти.

Личный секретарь Джека посмотрел на него пустым взглядом и, надувшись, вышел из кухни. Пол отметил, что виски в стакане – темно-янтарного цвета. Значит, его выдерживали в вишневой бочке не меньше семнадцати лет.

– Ваш помощник меня по-прежнему не любит, – заметил Пол.

– Арти очень предан мне, – сказал Джек. – Хотя в людях он разбирается паршиво. Если он кого-то не любит или кому-то не доверяет, я знаю наверняка, что этот человек мне понравится. Он просто ревнует, потому что я не довольствуюсь только его обществом.

– Я хочу попросить вас об одолжении.

– Вот как? – Джек сунул горшочки в духовку и установил таймер. – Что у тебя стряслось, Пол?

Мастерсон прислонился к кухонному столу, наблюдая, как Джек подмешивает чеснок в какую-то смесь, жарившуюся на плите. Пол рассказал Макмиллану, что случилось с родными его друзей-агентов. Джек не перебивал, не задавал вопросов. Более того, казалось, что он вообще не слушает. Но Пол знал, что Джек внимает каждому его слову. Пол сказал ему, что собирается предпринять.

– Ты никогда не просил меня об одолжении, Пол.

– Вот именно. Вы – моя последняя надежда. Похоже, никто не собирается мне перезванивать. Мне известно, что людям, с которыми я хочу поговорить, трудно выкроить свободную минутку, но было время, когда они отвечали на мои звонки.

– Политика портит людей, Пол. Наверное, им нужно напоминать о себе.

– Не думаю, что Т.К. согласится сотрудничать, если я не сумею на него надавить.

– Т.К. – большой засранец.

Джек сел на табурет и глотнул из стакана виски.

– Пол, я пока не могу обещать, что сумею тебе помочь. Но у меня есть одна идея. Я позвоню кое-кому из своих друзей. На твоем месте я отправился бы сегодня пообедать в «Золотой берег». Спроси Раймона, он там хозяин. Я позвоню и сделаю заказ. Тебе понравится тамошняя кухня. В другой раз заходи, когда я буду посвободнее, – посидим, поболтаем. Тебе нужно что-нибудь еще? – Он положил руку Полу на плечо и ласково сжал его.

– Спасибо, Джек. Больше ничего.

– Если что-нибудь понадобится – звони.

Пол допил скотч и поставил стакан в раковину.

– Передавайте Терри привет.

– Передам.

– Спасибо, Джек, – еще раз поблагодарил Пол.

Джек проводил его до двери и снова обнял.

– Держись, – сказал он, открывая дверь.

Пол повернулся и вышел. Джек смотрел ему вслед, пока Мастерсон не дошел до конца квартала. Потом покачал головой. Мысль о том, что на этот раз Пола, вероятно, убьют, очень его печалила. Джек постоял еще немного, потом закрыл дверь и отправился на кухню.

Мастерсон подъехал к ресторану по автостраде. Владелец «Золотого берега» встретил его и провел к столику в дальнем углу. Обеденное время еще не наступило, и в ресторане было всего три посетителя – все у стойки бара. В распоряжении Пола был целый зал.

Он отпил вина из стакана, который ему налил лично владелец заведения, и закурил. Повернув голову, он увидел, что в зал входит маленький кругленький человечек. Пол узнал в нем помощника известного сенатора. Человечек подошел к столику Пола и сел.

– Мистер Мастерсон, как давно мы не виделись! Я чрезвычайно рад этой нечаянной встрече.

– Вы не выпьете со мной, мистер Палмер?

– О, это было бы великолепно! Я так понял, что вы звонили в офис сенатора. К сожалению, с ним нельзя было связаться.

– Ничего страшного, – заверил его Пол. – Я знаю, сколько забот у сенатора в связи с грядущими выборами.

Помощник сенатора взирал на Пола с благоговением, как будто перед ним сидел самый важный человек на свете.

Пол разглядывал спальню в «Отеле Уилларда» и впитывал в себя ее великолепие. Он подошел к ближайшему окну и увидел заостренную верхушку памятника Вашингтону, позолоченную утренним солнцем. После шести лет жизни в хижине роскошь люкса действовала угнетающе. «Но привыкнуть можно», – решил Мастерсон после обследования ломившихся от изобилия бара и холодильника.

Накануне Пол позвонил Т.К. Робертсону, и.о. директора УБН, и попросил о личной встрече. Робертсон согласился. Т.К. был должником Пола, и Пол намеревался потребовать уплаты долга.

Он посмотрел на «Ролекс подводника», которые надел впервые за шесть лет. В Монтане единственными часами, на которые он обращал внимание, был собственный организм.

Номер люкс, который занимал Пол, арендовало правительство. Апартаменты предназначались для приема высокопоставленных гостей. Тут были роскошные ковры, обитые шелком стены, дорогая мебель и прекрасный вид на самые впечатляющие здания столицы. Кроме гостиной, маленькой кухни, столовой и двух спален с огромными ванными комнатами, в люксе имелся полностью оборудованный кабинет с компьютером, факсом и защищенным от подслушивания телефоном. Гостеприимство УБН во главе с Т.К. Робертсоном произвело на Пола сильное впечатление.

Торн Гри и Джо Маклин по его поручению занимались сейчас предварительной работой по плану операции. Они беседовали с людьми, которых Пол хотел привлечь в свою команду. Имена, включенные им в список, в основном принадлежали многоопытным профи, с которыми Пол не общался уже много лет. Дела с привлечением этих талантов шли не блестяще. Торн и Джо поговорили с несколькими старыми друзьями, но за шесть лет ценности у людей меняются. Добровольно вызваться на задание без денежного вознаграждения, на задание, которое потребует дней, недель или даже месяцев непрерывной работы, – такое вступление звучало не слишком привлекательно. А если добавить сюда постоянную угрозу жизни и здоровью и то, что участие могло стоить карьеры или пенсии в случае грубой ошибки, то и заключение выходило малообнадеживающим.

Волей-неволей Полу пришлось поменять свои требования к членам команды. Пусть они будут молоды и недостаток опыта возместят энтузиазмом. Пол предпочел бы закаленных профи, но у него не было выбора. Теперь ему предстоит добиться одобрения и поддержки Т.К. Робертсона.

Пол осмотрел в зеркале новую стрижку и поправил повязку на глазу. Его мысли обратились к Лауре, Ребу и Эрин, которые сидели в Новом Орлеане, не зная, что превратились в живые мишени. Их плотно опекала вполне приличная команда, но «вполне приличная» – куда как мало против Мартина Флетчера.

Пол сунул левую руку в карман темно-синего блейзера, и в этот момент раздался негромкий стук в дверь. Пол открыл и увидел Т.К. Робертсона с двумя помощниками, которые выглядели как молодые преуспевающие адвокаты. «Эти молодчики не отличат кило кокаина от пакета муки». Под пристальным взглядом Пола они отвели глаза в сторону. Зато Т.К. смотрел Полу прямо в глаза и долго тряс ему руку так радостно, словно приветствовал брата, которого и не чаял больше увидеть. Он вплыл в комнату с помощниками в кильватере.

Пол знал от Джо Маклина, что у Т.К. проблемы, связанные с ФБР и УБН. Директор ФБР Джордж Шарп хотел слить два управления и подчинить Бюро, а он имел влияние на президента. Т.К. боролся с ним, но не потому, что хотел отстоять независимость управления. Он добивался того же, чего и Шарп, но с Т.К. Робертсоном во главе предприятия. Бредовая идея, по словам Джо. Но для Т.К. не существовало ничего невозможного... Главное – информированность, умение выбрать правильный момент и нужных союзников.

У Теккери Карлайла Робертсона побелели брови и прибавилось седины в волосах. Выглядел он куда представительнее, чем запомнилось Полу. Когда Пола ранили, Т.К. был помощником директора, и на следующую ступеньку перешел, лишь когда стало ясно, что Пол не вернется. Директорство даже прибавило Робертсону роста, не без помощи набоек, конечно. Он походил на сенатора или судью, чего, несомненно, и добивался.

Т.К. хлопнул Пола по плечу и улыбнулся самой блистательной из своих улыбок.

– Пол, сколько же лет мы не виделись! – Он казался искренним, и в этом состоял его подлинный талант. Этот человек разве только голым не плясал вокруг стола, когда Пол объявил о своем решении уйти из УБН.

Пол подвинул Т.К. кресло.

– Прошу, – пригласил он.

Т.К. сел, подоткнув под зад полы пиджака. Он закинул ногу на ногу и поправил манжеты, словно собирался позировать для парадного портрета. Оба его оруженосца сели на диван, поскольку Пол занял единственное оставшееся кресло. Глаза его оказались на одном уровне с глазами Т.К., а молодые люди сидели пониже. «Идеальная расстановка».

– Вот, мальчики, – напыщенно объявил Т.К., – вы видите перед собой самого что ни на есть настоящего национального героя. – Зубы и.о. директора сверкали так, словно он никогда ими не пользовался. – Офицер УБН высочайшего ранга, получивший ранение на оперативном задании. Единственный за всю историю управления.

Молодые люди, которых Полу так и не представили, задумчиво закивали в унисон.

– Кофе, содовая, что-нибудь покрепче? – предложил Пол.

– Нет, Пол, у меня впереди очень хлопотный день. Но ты не обращай на меня внимания, угощайся. Ты у нас изрядный поклонник скотча, если мне память не изменяет.

Прихвостни продемонстрировали Полу открытые ладони и роскошные улыбки.

– Я надеялся поговорить с тобой наедине, – сказал Пол Т.К. – Не обижайтесь, ребята.

– Эти парни – самые надежные из моих доверенных помощников, – заверил Т.К. – Да и потом, разве у нас с тобой есть что скрывать? – Он заулыбался во весь рот.

– Эта встреча совершенно не для протокола, – предупредил Пол. – Кое-что из того, что я хочу с тобой обсудить, касается нашего общего прошлого и может оказаться... деликатным. Мы никогда еще не обсуждали подобные темы при свидетелях. Но если ты настаиваешь, мне все равно. Я в отставке.

Т.К. изучающе глянул на Пола и повернулся к помощникам.

– Сходите, выпейте по чашке кофе. Встретимся внизу, в кафе. Мы не хотим докучать вам старыми боевыми воспоминаниями. – Пол заметил, как один из молодцев напрягся, но, хоть и старался казаться беззаботным, у него это плохо получалось. «У него магнитофон». Пол едва сдержал улыбку. Он так и предполагал. Т.К. не упустит возможности записать разговор, на случай если собеседник сболтнет нечто достойное хранения в сейфе. Позже можно использовать запись в качестве рычага. Хотя вряд ли Т.К. захочет сохранить какие-либо свидетельства этой встречи.

Молодые люди удалились. Манеры Т.К. стали несколько сдержаннее. Он любил играть на аудиторию и, оставшись без таковой, казалось, сократился в размерах. Притворяться перед Полом не было смысла.

Пол закурил, сделал две глубокие затяжки и лишь тогда спросил:

– Не возражаешь?

– Ну вообще-то здесь, кажется, не курят. Но ты – наш гость. Можно потом проветрить комнаты, – сказал Т.К.

– Странно было вернуться в О.К.[4], – признался Пол. – Никогда не думал, что снова окажусь в этой круговерти. – Он обратил внимание, что Т.К. следит за его сигаретой. – Постой, ты же, кажется, курил раньше? Дай подумать... «Дорал» в зеленых пачках, верно? Низкое содержание смол, безопасные.

Т.К. разогнал дым рукой.

– Ты прав, было дело. Скверная привычка, Пол. Времена изменились. Ты бы мог заработать десять лет принудительных работ, если бы зажег эту штуку за пределами своего номера. Дни сенаторов, сосущих сигары и набивающих брюхо за казенный счет во время тайных переговоров о массовых карательных акциях, уходят в прошлое. И скатертью дорога.

Пол сделал еще одну затяжку.

– Надо бы и мне бросить.

– Как поживаешь? Все тихо-мирно? У нас где-то лежит твоя медаль. Возьми ее, прежде чем уедешь. Когда ты собираешься?

– Поживаю неплохо. Готовлюсь к монашеству. Блюду обет молчания и безбрачия и собираюсь начать привыкать к власянице.

Т.К. непонимающе посмотрел на Пола, потом расхохотался.

– Хорошо сказано, – заревел он. – Ей-богу, хорошо! Чувство юмора тебе не изменило. – Т.К. смахнул с брюк несуществующую пылинку. – Ты виделся с Джеком?

– С Джеком? – Пол прекрасно понял, кого Т.К. имеет в виду. – С каким Джеком, Т.К.?

– О, я вижу, ты ничуть не изменился. – Улыбка Т.К. стала натянутой. – Если ты подумываешь о возвращении в мир, я должен тебя предупредить: здесь многое изменилось. Шесть или семь лет для карьеры – вечность.

Пол раздавил в пепельнице «Кэмел». Эта маленькая заминка дала ему время обдумать ответ.

– Т.К., давай прекратим эти маневры и оставим светские разговоры для приемов с коктейлями. Твое место мне нужно, как волдырь на заднице. Я не хочу жить среди грешных созданий, населяющих этот город. Присутствующие, разумеется, не в счет. Я никогда больше не захочу отдавать приказы. Я утратил желание нести ответственность за поступки других, и мне искренне жаль, что когда-то оно у меня было. Все сложилось бы иначе, пойди я работать в госдепартамент, а не в департамент юстиции.

– Прибереги эти разговоры для деревенщины. Ты любишь командовать. Мы всегда знали, что ты вернешься, если кто-нибудь тебя не похоронит.

– Возвращение требует самоуверенности и определенной внутренней безнравственности, которых я в себе не нахожу. Прежнего Пола Мастерсона уже нет. Кроме того, я больше не верю в правильность линии конторы. Это первое...

– Ладно, Пол...

– Выслушай меня. Ты уже знаешь, что Мартин Флетчер перебил семьи восьмерых твоих людей.

– Двое уже не работают в управлении, – вскинув руку, поправил Т.К. – Да, я знаю. Недавно этот жуткий случай с Рейни... Боже, любой, кто способен убить вот так ребенка... Если это Флетчер, его поймают и накажут. Рейни говорит, что, конечно, Мартин, но Рейни сейчас не вполне отвечает за свои слова – у него глубокое нервное расстройство. Он надолго вышел из строя. Может, это и к лучшему. Я на всякий случай подыскиваю ему замену.

– Т.К., Рейни слышал голос Флетчера. И Флетчер оставил для меня записку.

– Вероятно, у него есть помощник, которого он отправил сюда вместо себя. Сам он никогда не вернулся бы в Штаты. Слишком велик риск. Кроме того, убийца – какой-то старик, а Мартин Флетчер – мой ровесник.

– Выслушай меня.

– Что ты предлагаешь?

– Позволь мне собрать команду под крышей УБН. Дай мне карт-бланш на некоторое время и выдели разумные средства. Задействуй меня в качестве командира спецгруппы. В случае неудачи за все буду отвечать я.

Глаза Т.К. стали холодными как сталь. Он скрестил на груди руки. Пол понял, что упускает его.

– И ты говорил, что не собираешься возвращаться? Как-то не вяжется...

– Единственная попытка, Т.К. Если мы его найдем, все лавры достанутся тебе. И его больше не будет в живых, так что некому будет делиться воспоминаниями о прошлом... Ни о чьем прошлом.

Казалось, Т.К. взвешивает «за» и «против».

– Мы, часом, не о санкции здесь говорим? Взломы с проникновением, стрельба, мордобой? Разве здоровье этого человека тебя больше не заботит?

– Мы оба знаем, что УБН не приговаривает к смерти. Преднамеренное убийство даже такого чудовища, как Мартин Флетчер, было бы незаконным.

Т.К. замялся:

– Конечно, я хотел бы тебе помочь. Но, честно говоря, не вижу в твоем предложении никаких преимуществ. Наш бюджет ограничен. Педики-сенаторы из комиссии по ассигнованиям подрезали мне крылья. Они уничтожат эту страну, Пол. Нас засыпают наркотиками со всех сторон, а они не хотят положить этому конец, потому что тогда пострадает бизнес, который они делают на правоохранительной неразберихе.

– Ты не видишь политических преимуществ в том, что позволишь мне взять Флетчера?

– Буду откровенен. Если Мартин Флетчер настолько глуп, что вернулся в страну, мы найдем его без тебя. ФБР разделается с ним, это их работа. Если же ты снова окажешься в административном седле, то будешь представлять для меня политическую угрозу, потому что люди тебя любили – черт побери, любят и сейчас. В верхах есть несколько человек, которые пойдут на что угодно, лишь бы тебе помочь.

– Я физически... – Пол вынул из кармана трясущуюся левую руку. – Физически не способен выполнять прежнюю работу.

– Увечий недостаточно, чтобы сбросить тебя со счетов. Я читал справку о состоянии твоего здоровья. Рука со временем придет в норму. Небольшая пластическая операция, и ты будешь как новенький. А с Джеком Макмилланом за спиной...

– Я говорил тебе: Джек – в стороне.

– Найдутся и другие, кто из штанов выпрыгнет, лишь бы доставить удовольствие Джеку. Они станут проталкивать тебя. Честно говоря, Пол, я вижу для себя одни политические минусы, а я из политического инкубатора. Может быть, если бы ты попросил Джека добиться утверждения моего назначения... Для такого человека, как Макмиллан, это пустяк. Один телефонный звонок нужному бронтозавру с сигарой, и я – в директорском кресле раз и навсегда.

Пол выпрямился и сел на краешек кресла.

– Джек Макмиллан – мой друг, а я друзей не использую. Если бы использовал, они бы не были друзьями.

– Джек Макмиллан, вероятно, самый могущественный человек в этом городе. – Т.К. улыбнулся. – Если ты поговоришь с ним обо мне и дашь мне слово, что не вернешься в УБН, я отдам тебе свою «Америкэн-экспресс»[5] и жену, и можешь перерезать Флетчеру горло мечом Роберта И. Ли средь бела дня на газоне Белого дома.

Пол пожал плечами.

– Ты можешь это сделать, Мастерсон. Макмиллан в долгу перед тобой по гроб жизни. Еще бы, любимый сын! От тебя не убудет, если ты попросишь его о любезности. Я уверен, одно твое слово и...

– Об этом я его просить не стану.

– Потому что он этого не сделает?

– Нет, Т.К. Он бы сделал. Но мне не нужна его помощь. Ты и так сделаешь то, о чем я прошу.

– У тебя все винтики в голове в порядке? Чего ради я буду стараться?

– У тебя нет другого выхода.

Лицо Т.К. покраснело от гнева.

– Ты попросил его нажать на меня? У меня тоже есть друзья, Пол.

Пол подался вперед:

– В обычных обстоятельствах я бы не пошел к нему и не стал бы просить об одолжении. И я никогда не просил его использовать свою власть против неугодного мне человека. Но не забывай, речь идет о безопасности моей семьи. Это дело – на сто процентов личное. Если что-нибудь – хоть что-нибудь – случится с моей семьей, можешь не беспокоиться о том, что сделает Джек Макмиллан. Тому, что от тебя останется, уже никто не сможет повредить.

От ярости у Т.К. на лбу выступили вены. Он встал.

– Ты мне угрожаешь? Сукин сын! Не смей мне угрожать, ты, недобиток кривой!

– Ты прав. Не иди у меня на поводу из-за того, что Джек может заставить тебя подметать ступени Капитолия зубной щеткой. Сделай это потому, что ты в долгу передо мной, бывшим агентом. Сделай это из лояльности по отношению к своим людям. Сделай это потому, что ты не можешь допустить, чтобы какой-то псих держал твое управление в заложниках. Придумай собственные резоны – ты у нас изобретателен. Но сделай это.

Т.К. медленно выдохнул и задумчиво щелкнул суставами пальцев.

– Сожалею, Пол, но не могу. Обещаю тебе, что я разделаюсь с Флетчером – при помощи ФБР. – Т.К. одернул пиджак и повернулся к двери. – Желаю тебе приятно провести здесь время, Пол. Осмотри памятники. Отоспись. – Т.К. подмигнул. – Должно быть, после жизни в горах у тебя здесь слишком большие нагрузки.

– Одну минуту, Т.К. – Пол подошел к двери второй спальни и открыл ее пошире. Оттуда вышел представительный господин лет семидесяти и, подойдя к дивану, с удобством там расположился. Лицо Т.К. стало белее его зубов. – Ты, конечно, знаком с сенатором Стентоном.

– Вот это сюрприз! – Т.К. силился взять себя в руки, но мысль о том, что этот человек слышал весь разговор, сокрушила его.

– Да уж, могу себе представить. – Сенатор Эйб Стентон раскурил сигару размером с небольшое бревно и выдохнул клуб дыма, скрывший от Т.К. хорошо знакомое лицо. – Ну что ж, мы собрались здесь, чтобы обсудить предложение Пола, – сказал председатель комиссии по ассигнованиям. – И если тебе все равно, Теккери, давай сохраним этот разговор между нами. На мой взгляд, передавать его мистеру Макмиллану или кому-то еще совершенно необязательно. Это может возыметь неприятные последствия для одного из нас. Садись, – приказал сенатор Робертсону.

Т.К. сел и нервно улыбнулся. Лицо его белизной не уступало листу мелованной бумаги.

– Интересный разговор тут у вас получился, – заметил сенатор Стентон. – Я, например, ужасно растроган твоим согласием помочь Полу.

– Просто Пол говорит дело, как всегда, – выдавил из себя Т.К., вытирая лоб салфеткой, взятой с кофейного столика.

Сенатор выдул колечко дыма в направлении телевизора и устремил на Т.К. свой орлиный взор.

– Возьми мои. Кубинские. Из тех, что курил Кастро, пока у него не обнаружили рак горла, кажется. – Сенатор залез в карман, вынул коробку и протянул Т.К. Тот взял сигару, понюхал ее, откусил кончик, вынул его изо рта и положил в пепельницу. Он раскурил сигару от зажигалки, лежавшей рядом с сигаретами Пола, и затянулся.

– Божественно! – воскликнул он. – Люблю хорошие сигары. – И.о. директора УБН постепенно оправлялся от потрясения.

– Мне нравится представлять, что я подношу факел к хлебам Кастро. – Сенатор рассмеялся и подмигнул Т.К. – Держу пари, я заработал бы десять лет, закури я ее на улице.

Т.К. вдохнул сигарный дым в легкие и закашлялся. Он признал поражение.