Посох пилигрима

Глава VI Книга странствий

Ниже я предлагаю читателю записки о странствиях и приключениях, выпавших на мою долю после смерти Тимура.

«У Железного Хромца после его смерти оставались два сына: Миран-шах Халил и Шахрух. Кроме того остался и любимый внук Тамерлана — Пир-Магомет. Этот внук был сыном старшего сына Тамерлана — Джихангира, который умер еще при жизни «Потрясателя Вселенной».

По завещанию Тимура его главным наследником стал Пир-Магомет. Ему достался Самарканд со всеми зависящими от него землями. Но Пир-Магомет всего на два года пережил своего деда и умер в 1407 году.

Каждому из сыновей Тимур оставил по королевству в Персии.

Здесь будет уместно рассказать о странах, где собирают шелк, о Персии и соседних с нею государствах, где я также побывал.

Главный город Персии называется Тебриз. Этот город огромных торговых оборотов. Его основала двоюродная сестра и единственная жена Харун-аль Рашида — Зобейда. Есть в Персии и другое королевство со столицей Султание и обширная страна с городом Рей, жители которой верят не в Магомета, но в некоего Али, ужасного гонителя христиан.

Есть еще город Нахичевань у подошвы горы, где остановился Ноев Ковчег. Окрестности сего города плодородны.

Затем есть такая же страна с тремя городами: Мерага, недалеко от озера Урмия, в семнадцати милях от Тебриза. Говорят, что на этом месте стоял древний Ур Халдейский^{38}, Гелат, называемый также Келат, или Хлат, — рядом с озером Ван. Там было много хорошей рыбы, фруктов и очень чистая вода и город Керни на реке Харни-чай, к востоку от Эривани, где я видел замок, построенный знаменитым армянским царем Тиридатом для своей сестры. В народе этот замок известен под названием Тахт-Трдат — то есть «престол Тиридата».

Есть также город, именуемый Магу и лежащий на горе. В нем есть епископ и жители — католики. Их священники — доминикане и служат обедню на армянском языке.

Есть богатая страна Гилан, где собирают сарацинское пшено и хлопчатую бумагу. Обитатели носят вязаные башмаки.

Затем — большой город Решт, в плодородной земле, в девяти верстах от моря. Там генуэзцы и венецианцы покупают шелк. И другой город — Астрабад, также в хорошей стране. Из его гавани индийские и бухарские товары идут через Каспийское, или Белое море.

Есть город Антиохия, окруженный красной кирпичной стеной, в которой, как говорят, стены красного цвета от христианской крови. Чтобы меня не упрекали в неточности, скажу, что всего городов по имени Антиохия было восемь, а это лишь один из них.

Есть также город Алиндже, которым Тамерлан овладел только после шестнадцатилетней осады в 1401 году.

Есть страна Мазендаран, лесистая столь сильно, что туда никто не может пробраться.

Затем есть хорошая страна при Белом море, дно которого покрыто окаменелыми раковинами и белым песком с городом Шеки. В этой стране тоже собирается шелк.

Есть еще страна Ширван с главным городом Шемаха — весьма нездоровая, но в ней растет самый лучший шелк.

В Персии еще находится королевство Хорасан с главным городом Герат. В нем до трехсот тысяч домов.

Во время моего пребывания в Герате, в нем жил человек возрастом в триста пятьдесят лет. Ногти на его пальцах были длиной в дюйм, брови висели над щеками. У него два раза выпадали и вырастали зубы. В третий раз выросли еще два, но они были мягкими, и он не мог ими жевать. Волосы из ушей достигали челюсти, борода — до колен. Он был лыс и не мог говорить, но объяснялся знаками. Он не мог ходить и его носили. Язычники почитали его за святого и поклонялись ему, считая, что он — избранник Божий, ибо в течение тысячи лет никто не жил так долго, как он. Его звали Пир-Адам-шейх.

Есть также большой город Шираз в хорошей стране, куда не пускают купцов-христиан. Город Керман в хорошей стране, и другой по имени Кишм, лежащий при море, в котором находят жемчуг.

Там же весьма большой город Ормуз на море, по которому отправляются в Великую Индию, откуда в Ормуз привозят много товаров. Ормуз лежит в стране богатой золотом и драгоценными камнями.

В этой же стране есть город Качь, откуда также отправляются в Индию. Страна его изобилует пряностями. Город лежит на острове Киш, при входе в Персидский залив.

Есть еще страна Барахшан, она покрыта высокими горами, в коих находится множество драгоценных камней. Но так как в горах много хищников и змей, то эти камни собирают только во время дождей, когда они смываются ручьями, и люди находят эти камни в грязи.

Как было мною уже сказано, Тимур, умирая, завещал своим сыновьям два персидских королевства.

Шахруху он завещал государство Хорасан со столицей Герат, а Мирае-шаху — Тебриз, со столицей того же названия.

Меня вместе с другими рабами передали Шахруху, а тот отправил меня к своему брату Миран-шаху.

Я был при Миран-шахе, когда к Тебризу подступил предводитель туркменского племени Черного Барана — Кара-Юсуф. Миран-шах понял, что ему не одолеть туркмена и бежал из Тебриза, бросив город на произвол судьбы.

Его единственной надеждой оставался младший брат Шахрух, которого он и попросил о помощи, а тот пришел с восемьюдесятью тысячами человек. Из них тридцать тысяч он дал под командованием Миран-шаху. У Миран-шаха, кроме того, было сорок две тысячи воинов.

С ними Миран-шах пошел против Кара-Юсуфа, который шел к нему навстречу с шестидесятитысячным войском. Они сражались целый день без успеха для кого-либо. Наконец, подоспел Шахрух, и братья прогнали Кара-Юсуфа.

Между тем две страны — Курдистан и Малая Армения — были завоеваны Кара-Юсуфом. Однако ненадолго. Прошло немного времени и Шахрух отнял у Кара-Юсуфа и эти земли и передал их брату, оставив ему двадцать тысяч войска, в котором состоял и я. Я думал, что война сыновей Тимура с туркменским вождем тем и закончилась, как вдруг через год Кара-Юсуф снова напал на Миран-шаха с боль-шим войском. У Миран-шаха было четыреста тысяч человек. После двухдневной битвы в долине Карабага в Грузии, к востоку от Ширвана, где Араке сливается с Курой, Миран-шах был разбит, взят в плен и казнен.

Голову Миран-шаха Кара-Юсуф велел водрузить на копье и пронести вдоль стен Тебриза. После чего город сдался.

Я вместе с многими другими воинами моего прежнего повелителя попал к туркмену в плен и стал рабом, но вскоре был продан сыну моего прежнего господина Миран-шах — Абубекиру.

У него я и прослужил четыре года — с 1410 по 1414 от Рождества Христова.

Овладев Тебризом, Кара-Юсуф получил от Вавилонского короля Ильхана Ахмеда предложение отдать Тебриз ему, ибо он считал Кара-Юсуфа временщиком, а не знатным по происхождению человеком, и не признавал за ним прав на захваченное им государство. На этот раз Кара-Юсуф согласился быть наместником вавилонского короля, согласился править от его имени, чеканить монету с именем короля вавилонского, и уступал ему все прочие коронные права. Но Ильхан Ахмед захотел большего. Он решил отдать эту страну своему сыну и, собрав пятьдесят тысяч человек, напал на Кара-Юсуфа. Битва между ними произошла в долине Актум на Куре.

У Кара-Юсуфа было шестьдесят человек, и он разбил вавилонского короля. Ахмед бежал в соседний город, но был взят в плен Кара-Юсуфом и обезглавлен. А государство его Кара-Юсуф взял себе.

Во время войны с Кара-Юсуфом мне довелось побывать в новых городах и государствах. Я был в королевстве Грузия, где жители исповедуют греческую веру, говорят особенным языком и весьма храбры.

Есть еще страна Абхазия с главным городом Сухум. Там весьма нездоровый климат, и потому женщины и мужчины носят плоские четырехугольные шапки.

Есть также небольшая страна Мингрел ия со столицей Батум. Жители исповедуют греческую веру.

Затем — королевство Мардин, населенное язычниками. Город Мардин в свое время, как мне рассказывали, был взят Тимуром, но цитадель не сдалась. Ее отстоял один из Аршакидов. После его смерти, цитадель осадил Кара-Елек, но на помощь осажденным, по их просьбе, пришел Кара-Юсуф, хан Туркмен племени Черного Барана.

Я также провел много времени в Армении.

По смерти Тамерлана, как я уже говорил, я попал к его сыну Шахруху, владетелю двух королевств в Армении. Этот сын часто зимовал в Карабахе, плодородной долине, лежащей между Курой и Араксом. Эта долина хотя и лежит в Армении, но принадлежат язычникам, которым армяне принуждены платить дань. Армяне всегда обходились со мной хорошо, как и вообще со всеми немцами, и учили меня своему языку. Они обучали меня своему языку и передали мне свой «Отче наш».

Армяне — весьма честные люди. Они также весьма искусны и умеют вышивать разные шелковые и бархатные материи, золотые и пурпурные. Сыну Тамерлана Шахруху принадлежала и столица Великой Армении — Эрцнга. Я был там и видел развалины двух языческих храмов.

Один из них был храмом Анагиды, и его разрушили христиане по совету святого Григория, крестившего всех армян.

Второй храм был посвящен дочери Зевса — Артемиде — богине плодородия и охоты. Местные жители верят в то, что храм Артемиды был построен детьми микенского царя Агамемнона — Орестом и Ифигенией. Брат и сестра похитили из храма священное изображение Артемиды и затем благополучно добрались до своей родины — Греции.

Не знаю, так ли все было, но развалины храмов я видел сам и все-таки смею думать, что уничтожили их татары, когда их полководец Чингиз-хан, коего очень почитал Тамерлан, взял Эрцнгу и разрушил город.

Между прочим замечу, что Тамерлан не был кровным родственником Чингиз-хана, но одна из его жен была праправнучкой грозного татарского вождя, и потому Тамерлан велел называть себя «Гурганом», что означало «Зять дома Чингиза».

После пленения и казни Миран-шаха, как я уже говорил об этом совсем недавно, попал к сыну его Абубекиру. Этот Абубекир после гибели Ильхана Ахмеда завладел зависевшею от Вавилонии областью Гурие, затем пригласил к себе одного из своих братьев — Мансура, владетеля области Эриван.

Когда же Мансур, опасаясь коварства брата, не захотел явиться, Абубекир выступил против него, взял в плен и велел задушить в темнице, а область его взял себе.

Замечу, что этот Абубекир был очень силен. Однажды он выстрелил из турецкого лука в лемех плуга и пробил его. В память об этом случае лемех был повешен над воротами Самарканда. Египетский король-султан услышав об этой силе Абубекира послал ему меч весом в двенадцать фунтов и ценою, как утверждали, в тысячу золотых гульденов. Получив меч, Абубекир одним ударом разрубил трехлетнего быка. Это он совершил еще при жизни Тамерлана.

Далее должен я сказать о том, что при Абубекире находился королевский сын из Великой Татарии по имени Чекре. Ему было предложено вернуться на родину и занять там престол. С согласия Абубекира Чекре отправился туда в сопровождении шестисот всадников. Среди них был и я с четырьмя товарищами.

Вот земли, через которые пролегал наш путь: через область Астру, изобилующую шелком, затем через Грузию, населенную христианами, считающими святого Георгия своим патроном. Затем через страну Лезгистан, где также растет шелк. Далее через страну Ширван, где собирают шелк, из которого изготавливают хорошие материи в Дамаске и в Кашане, равно как и в столице Турции Бруссе. Отчасти шелк этот вывозится в Венецию и Лукку, где из него ткут отличный бархат. Но страна Ширван имеет нездоровый климат. Затем прошли мы через область Шабран и через другую, именуемую Темир Капи, что значит «Железные ворота» у города Дербента. Она отделяет Персию от Татарии, их называют также Каспийскими воротами в Хорасане. Затем прошли мы через город Оригене, называемый также Терки или Тарку, который весьма обширен и лежит у большой реки Терек, далее — через гористую страну Джулад, называемую местными жителями Беш-тау, что означает Пятигорье, населенную большим числом христиан, которые там имеют епископа.

Священники их принадлежат к ордену Кармелитов, которые не знают по-латыни, но молются и поют по-татарски для того, чтобы их прихожане были более тверды в своей вере. Притом многие язычники принимают крещение, так как они понимают то, что священники читают и поют. Оттуда мы перешли в Великую Татарию, к вельможе по имени Едигей, который послал Чекре предложение возвратиться для занятия престола.

Едигей же готовился к походу в Сибирь. Следует заметить, что в Великой Татарии есть сановник, который назначает и низвергает королей, от него совершенно зависящих. Эту должность и занимал тогда Едигей. Он и был тем самым сановником.

Татарские сановники кочуют зимой и летом с женами и детьми. Там, где останавливается король, ставят сто тысяч юрт.

Чекре провожал Едигея в Сибирь. Вместе с ними ехал и я. Мы шли до Сибири два месяца. Там есть горы, простирающиеся на тридцать два дня ходьбы. По рассказам туземцев этот хребет примыкает к пустыне, доходящей до конца света. В пустыне люди не живут из-за множества змей и хищных зверей.

В горах же живут дикари, обитающие в пещерах. Их тела покрыты волосами, и они, скитаясь по горам, питаются травой и всем, что попадает им под руку. Наместник края послал двух таких дикарей Едигею — мужчину и женщину.

В горах водятся лошади не больше ослов, и собаки такого же роста. Собак запрягают в повозки и сани и перевозят на них поклажу.

Туземцы поклоняются Христу. Приверженцы этого толка называются «угии». Они и в Татарии встречаются в большом числе.

В этой стране существует такой обычай: если умирает неженатый молодой человек, его одевают в лучшие одежды и кладут в гроб, накрытый балдахином. Затем нарядно одетые молодые люди несут гроб в сопровождении музыкантов, играющих веселые песни.

За ними идут родители и родственники, которые, наоборот, рыдают и жалуются на горькую судьбину, их постигшую. После похорон к могиле приносят кушанья и напитки. Молодые люди и музыканты пьют, едят и веселятся, а родители в стороне плачут. Наконец, родителей провожают домой, а церемония, означающая празднование свадьбы и похорон, заканчивается.

В этой стране сеют только просо, но хлеба не знают. Все это я видел сам, находясь при Чекре.

По покорении Сибири, Едигей и Чекре вступили в Болгарию на реке Волге, именуемой татарами Итиль-рекой, которая также была ими завоевана, после чего вернулись восвояси.

В это время был в Татарии королем некто Шадибек-хан. Узнав, что приближается Едигей, он бежал и погиб в схватке с людьми Едигея, преследовавшими его. Затем Едигей возвел на трон хана по имени Пулад, который царствовал, как мне говорили, полтора года, но был изгнан Джелал-Эддином, в свою очередь изгнанным братом Пулада — Тимуром.

Тимур царствовал не более четырнадцати месяцев и был свергнут возвратившимся Джелал Эддином. Джелал Эддин тоже процарствовал четырнадцать месяцев и был убит в войне родным братом Кепеком, но Кепек уступил трон другому брату — Керим-Бирли.

Тот же через пять месяцев уступил трон брату Джебару. Джебар был изгнан моим господином Чекре и Едигеем. Но уже через девять месяцев им пришлось бороться с новым ханом — Магометом. Чекре бежал в Дешт-и-Кипчак и Магомет сел на престол.

Магомета сверг Боррак. Боррака изнал Магомет, но был свергнут Девлет — Бирдой. Через три дня его изгнал Боррак, но затем погиб в борьбе с Магометом. В борьбе с Магометом погиб мой господин Чекре.

Кроме того, что произошло со мною за тридцать три года странствий, хочу сообщить о и многих событиях, которые показались мне удивительными и заслуживающими внимания.

Одно из таких событий относится к знатной язычнице и четырех тысячах девиц, ее сопровождающих.

Во время пребывания моего у Чекре и Едигея предстала перед ними одна татарская дама по имени Садур-Мелик со свитою из четырех тысяч девиц. Она желала отомстить одному татарскому хану за то, что он убил ее мужа.

И она, и ее девицы управлялись с мечом и луком не хуже мужчин. У каждой из них с любой стороны седла было привязано по мечу и луку. Когда двоюродный брат хана, убившего ее мужа, был взят в плен в сражении с Чекре, она поставила его на колени и одним ударом отсекла ему голову, сказав: «Теперь я отомщена!» Это случилось при мне, и я говорю об этом, как очевидец. Был я и в Великой Татарии, где жители из хлебных растений сеют только просо. Они не едят хлеба и не пьют вина, но заменяют его лошадиным и верблюжьим молоком. Также едят и мясо этих животных.

Король и вельможи летом и зимой кочуют по этой совершенно ровной стране. При избрании короля его сажают на белый войлок и поднимают три раза. Затем обносят его вокруг юрты, сажают на престол и дают ему в руки золотой меч. После чего он присягает им.

Едят и пьют они, сидя на полу. Между язычниками нет народа столь храброго как обитатели Великой Татарии, нет никого выносливее их. Я видел сам, как они при недостатке пищи, пускали у лошадей кровь, варили и ели конину, собираясь в поход. Они разрезают мясо и кладут тонкие пласты его под седло, предварительно посолив. Утром они подносят своему королю молоко кобылиц в золотой чаше, и он пьет это молоко натощак.

Скажу теперь о странах, принадлежавших к Татарии, в коих я был.

К числу этих стран относится Хорезм, с главным городом Ургенч, лежащий на острове большой реки Итиль. Затем в Татарию входит и страна Баштамак, весьма гористая с главным городом Джулад, равно как и большой город Астрахань и город Сарай — резиденция татарского короля.

Есть еще город Болгар, богатый разного рода зверями и города Сибирь и Азак или Азов, называемый христианами Тана. Он лежит на Дону, изобилующему рыбой, которую вывозят на больших судах и галерах в Венецию, Геную и острова Архипелага.

Там же — страна, именуемая Кипчак, со столицей Солхат или Эски-Крым. В этой стране собирают разного рода хлеб. Там есть город Каффа — Феодосия — на Черном море, окруженный двумя стенами. Во внутренней части Каффы — шесть тысяч домов итальянцев, греков и армян. Это один из главных черноморских городов, имеющий по внешней черте еще одиннадцать тысяч домов заселенных христианами: латинскими, греческими, армянскими, сирийскими. В нем три епископа: римский, греческий и армянский.

Есть в городе и много язычников, имеющих свой храм. От Каффы зависят четыре приморских города. В них живет два рода евреев — талмудисты и караимы, которые имеют две синагоги в городе и четыре тысячи домов в предместье.

Там же — город Киркьёр в стране Готфия, именуемый неверными Чуфут-Кале, но которую язычники называют Тат — по-турецки «Покоренный народ». Готфия населена греческими христианами и производит отличное вино. В этой стране, лежащей на берегу Черного моря, был утоплен святой Климент у города Сарукерман, называемого также Херсон.

Там же земля черкесов, также при Черном море, населенная христианами, исповедующими греческую веру. Тем не менее они — злые люди, продающие язычникам своих детей, и тех, которых крадут у других. Они также занимаются разбоем и говорят особым языком.

У них есть обычай класть убитых молнией в гроб, который потом вешают на высокое дерево. После того приходят соседи с вином и едой и веселятся. Режут быков и баранов и раздают мясо бедным. Это происходит три дня и затем повторяется каждый год, пока труп совсем не истлеет.

Они полагают, что убитый молнией — святой.

Там же королевства платят дань татарскому королю. Великие татары состоят из трех племен: Кайтагов, обитающих на северном Кавказе, Джамболук-ногаи Джамболукской орды, кочующих на реке Эмба, и Монголов.

Страна Великих Татар имеет в протяжении три месяца ходьбы, составляя равнину без леса и камней, покрытую травою и камышом.

Все приведенные земли входят в состав Великой Татарии, и во всех них я был.

После гибели Чекре, все его приближенные, если они почему-либо не смогли пойти на службу к новому хану — победителю их прежнего господина, должны были или откочевать на самые дальние пастбища, или вообще бежать из страны.

Я достался одному из советников Чекре — господину по имени Маншук, который находился в самых неприязненных отношениях с Магометом — новым владетелем земель и скота Чекре.

По всему вышесказанному мы вынуждены были бежать.

Бегство наше было столь стремительным, что Маншук сумел увести с собою лишь небольшой табун лошадей, всего двух жен и трех детей. Из слуг же оказался один я.

После пятимесячного пребывания в Каффе Маншук переправился через Таманский пролив и прибыл в землю черкесов, но пробыл там всего полгода, ибо татарский хан, узнав о его пребывании там, просил черкесского владетеля изгнать Маншука из земли черкесов. Маншук перешел в Мингрелию и поселился в трех днях пути от Черного моря. Оттуда я через Константинополь, Львов и Краков прибыл во Фрейзинген — соседний с моей родиной город».

Я поставил точку и подумал: «Неужели все? Неужели тридцать три года уместились на пачке бумажных листов толщиною в два пальца?»

И в это время в дверь кто-то постучал.

— Войдите, — сказал я.

На пороге стоял Томаш.

— Что поделываешь? — спросил он.

— Вот, — сказал я и ткнул пальцем в пачку листов на столе.

Томаш спросил:

— Неужели закончил?

— Как думаешь, может уместиться человеческая жизнь вот на этой бумаге? — ответил я ему вопросом на вопрос.

— Может уместиться между двумя датами, — ответил Томаш. — Могильные плиты — хорошее тому доказательство. — И, наверное, смутившись такой категоричностью, спросил: — Впрочем, может быть, покажешь что-нибудь?

Я взял последний листок моей «Книги странствий» и протянул его скриптору.

— «Маншук перешел в Мингрелию, — громко и отчетливо прочел Томаш, — и поселился в трех днях пути от Черного моря. Оттуда я через Константинополь, Львов и Краков прибыл во Фрейзинген — соседний с моей родиной город».

А знаешь. — проговорил он раздумчиво, — не уместится твоя жизнь между двумя датами.

— Не уместится, Томаш. Тем более, что в тех строчках, которые ты сейчас прочел, заключена не только часть моей жизни, но и судьба твоего брата Карела, и еще трех других наших товарищей.

Так что, пожалуй, не на всякую жизнь хватит одной строки.