Потерянная ведьма

Глава 15

Почти до самого рассвета, до синей луны, мы с Адрианом пытались разобраться с заклинанием, пока Альбус сладко спал в палетке. Нам никак не удавалось найти необходимые ингредиенты для задуманного перевоплощения. Мы варили зелье в разных вариациях, но результата не было. Адриан попробовал на себе все возможные первые пробы: он становился камнем, деревом, скелетом, орком и даже мертвым телом, но не ожившим мертвецом. А нам нужен был эффект превращения в ходячего трупа. Не просто иллюзия, как с заклинанием «личина», а настоящая трансформация нашего тела. Однако ингредиенты из книг, наши догадки и эксперименты не давали результата. Я вспомнила, как когда-то годами трудилась над созданием зелья и заклинания для телепортации в определенное место, поэтому понимала, что за одну ночь, даже с проверенными методами, мы не управимся. Слишком много факторов влияет: время сбора трав, температура нагрева, направление ветра, происхождение ингредиентов, даже окружение растения, будь то дуб или береза. Очень много нюансов. Мы это осознали, хоть и поздно, и плюс в этом мире действовала особая магия, связанная с ночью. Заклинание касалось существа, которое было ни живым, ни мертвым. Нам нужно было стать вампирами в прямом смысле: с сердцем, но без сердцебиения. Но из-за уникальных магических правил этого мира наши привычные методы не работали. Мы пытались адаптировать заклинание, используя ночную энергию, да хоть какую-нибудь, но безрезультатно. Здесь энергия была «мертвой», а в наших мирах она «живая».

Когда первые отблески серовато-бледной луны начали окрашивать небо, и нас окутал плотный туман, мы почувствовали себя совершенно истощенными. День уже настал.

— Может, стоит попробовать совместить живую и неживую энергию, а потом добавить можжевельник? — предложила я, размышляя над новым подходом.

Адриан согласился почти сразу, ведь мы уже испробовали столько способов. Собрав нужные ингредиенты, мы отправили их в котел, затем я взяла нить мертвой и живой энергии, связала их узелком и бросила в кипящее варево. Помешивая, я заметила едва уловимые искры.

— Не получилось, — с грустью сказала я. — Что же мы делаем не так?

Адриан задумчиво посмотрел на зелье, его мысли были полны вопросов о причудливом мире, в котором ему было знакомо буквально все, но что-то он упускал. Уставившись на серый флаг, развевающийся на ветру, он произнес:

— Возможно, мы упускаем что-то важное. Этот мир живет по другим законам. Здесь нет привычной солнечной системы. Вокруг планеты вращаются четыре луны: Белая, Синяя, Серая и Фиолетовая. Каждая из них излучает уникальный свет и по-разному влияет на экосистему. Растения в этом мире эволюционировали, чтобы использовать биолюминесценцию, как некоторые морские существа, такие как медузы и рыбы-светляки. Они создают собственный свет, привлекая насекомых и других опылителей. Кроме того, они используют тепло из недр земли, что позволяет им выживать в суровых условиях. Луна здесь намного больше, чем наша, и ее света хватает для фотосинтеза, что делает этот мир по-настоящему уникальным. К тому же, здесь имеются ангары, где искусственно поддерживается солнечный свет для выращивания определенных видов пищи. Хотя основой рациона вампиров является кровь, они также потребляют овощи и мясо, чтобы поддерживать физическую форму и получать важные питательные вещества. Это может показаться странным, ведь принято считать, что вампиры не способны переваривать твердую пищу. Однако в этом мире они нашли способ обойти это ограничение. Возможно, это связано с тем, что в этом мире магия пронизывает все аспекты жизни.

— Они же сами по себе мертвые и кровь в них не циркулирует? В моих традиционных представлениях о вампирах они считаются нежитью.

— В наших мирах они таковыми и есть, но тут они используют магическую энергию, чтобы поддерживать движение и функционирование жидкостей в своем теле.

— Значит, они буквально «пьют» пищу? — переспросила я, пытаясь осознать.

— В каком-то смысле, да, — согласился Адриан, кивая. — Это своего рода синтез. Они освоили метод преобразования твердой пищи в усваиваемую субстанцию, минуя традиционное пищеварение. Это позволяет им поддерживать физическую форму и выносливость. Посмотри, насколько они разные, и как сильно напоминают живых людей. Их кожа не мертвенно-бледная, глаза не налиты кровью. По их венам не течет кровь, и сердца у них нет, но кожа у них розовая. По тому, как питается семья, можно определить их касту. Самые розовощекие и крепкие принадлежат к высшим слоям, далее идут менее обеспеченные. Нищие, питающиеся лишь из колодца отходами падших, едва передвигаются и часто спят.

— Значит, собранные нами ингредиенты не подходят? Так как они выращены под лунным светом?

— Подходят, но их нужно собирать в разные фазы луны и выяснить, какое сочетание ближе к земным. Это долгий процесс, так что давай приступим. Нас могут учуять.

— Правда? — я огляделась по сторонам.

Он кивнул, обдумывая мои слова. Вдохновленные новой идеей, мы решили действовать иначе. Вместо того чтобы напрямую влиять на магию, мы стали настраиваться на ритм этого мира, используя смену цвета флага как ориентир.

Мы начали заново, внимательно отслеживая изменения в окружающей среде и собственные ощущения. Внезапно густой туман еще больше окутал нас, словно старался убаюкать, а его белая пелена будто стремилась поглотить нас. Поспешно схватив Адриана за руку, я начала шептать заклинание:

— Лесные чары, помогите, я ваш хранитель, даруйте мне способность видеть! Дайте мне ваши глаза!

Я сосредоточенно стала вглядываться сквозь туман. Он постепенно начал медленно рассеиваться, и я почувствовала, как моя связь с этим миром укрепляется. И в этот момент я заметила приближающееся издалека существо. Это было явно мифическое создание, скрытое в гуще леса своим заклинанием. Его огромные, массивные крылья напоминали птичьи, а на голове виднелись изогнутые рога. Руки существа походили на монстра — длинные и покрытые звериными когтями, а ноги больше напоминали лапы. Кожа местами была темно-зеленоватой, но фигура сохраняла женственные очертания. Когда существо подошло ближе, я разглядела его лучше. Оно носило длинное, элегантное платье болотного зеленого цвета, а лицо было до боли знакомым, правда более естественным, без следов инъекций и филлеров.

— Стерва, — сорвалось с моих губ.

— Ты обладаешь немалой силой, раз смогла развеять мое заклинание, — произнесло загадочное существо.

— Ну, по крайней мере, я знаю всех любовниц моего бывшего мужа в лицо, — усмехнулась я. — Что тебя сюда привело?

— Я пришла, чтобы предупредить тебя об опасности и предложить помощь.

Я была настолько удивлена, что чуть не поперхнулась.

— Ты серьезно? — воскликнула я, ошеломленная и сбитая с толку, а волосы на голове буквально встали дыбом от негодования. — Я это не выдумала?

— Нет, ты все правильно поняла. Позволь представиться, ведь имя «Стерва» мне не слишком подходит. Я Пода́гра.

— Звучит как кличка, — решительно ответил Адриан, немного прикрывая меня. — Ты ведь Келайно, «Мрачная», известная также как Подагра — «Быстроногая»?

— Верно, красавчик, — удовлетворенно подтвердила Пода́гра, облизываясь и приближаясь к нам. — Я дочь Тавманта и Электры, гарпия ветра.

— За комплимент денег не дам, — огрызнулся Адриан.

— И что дальше? — устало зевнула я, демонстрируя свое равнодушие к ее присутствию и нежелание принимать помощь.

На самом деле я реально устала, мы же целую ночь не спали, я уже чувствовала, как терпение лопается. Между тем гарпия, казалось, наслаждалась нашими реакциями, ее глаза блестели в сумраке.

— Я здесь, чтобы помочь вам, — спокойно повторила она. — Магия этого мира сложна, но я могу научить вас, как правильно ее использовать. По запаху, а я мгновенно распознаю все ингредиенты, вам нужно лишь учитывать ритм света и тьмы и добавить каплю своей крови в зелье. А в заклинание включить фразу: «Убей меня, ибо я стану ночью».

— Тебя что, раньше срока выбросили на помойку? Прогиб был недостаточно глубоким? — с ухмылкой на лице решил уточнить Адриан.

— Делала все как надо, но раскусили меня слишком рано… мамаша его вмешалась, — сердито ответила Подагра.

— Но зачем это тебе? — не удержалась я, кипя от гнева. Меня буквально трясло. Она была той самой разлучницей, готовой на все ради своей выгоды. Ей было плевать на чувства всех вокруг, даже ребенка, потерявшего отца. Она ворвалась в семью, нуждавшуюся в поддержке, а не в разрушении. А теперь вдруг заявляет о помощи?

«Чтоб тебя разорвало! Крашеная потаскушка с сеновалом вместо волос и надутыми губами!» — внутри меня бушевала ярость.

— Ой, стой! — неожиданно вскрикнула она.

Внезапная вспышка боли заставила Подагру согнуться, а я, ошеломленная и в замешательстве, невольно отступила назад. Это была игра или реальность?

— Пожалуйста, не колдуй. Забери свое проклятие… я связана с твоим сыном, и это может привести к беде, — умоляла она.

— С кем ты связана? — возмутилась я. — Вы провели обряд? Ты беременна?

— Нет, я обманула Фабиана, — кричала она, задыхаясь.

— Я ничего не делаю, — удивленно сказала я.

— Но я сделал, — раздался знакомый голос, словно из самого ада, из которого я с трудом выбралась. Сердце забилось быстрее; я резко обернулась и увидела человека, причинившего мне столько боли. Фабиан.

Он стоял совсем рядом вместе с огромной армией Михаэля. И мое тело словно перестало подчиняться, а невидимые руки потянулись обнять его. Родной, любимый и самый близкий человек стоял передо мной, глядя на меня с теплотой в глазах. Но мои настоящие руки, как будто были отрезаны, лишь слегка дернулись, но не поднялись. Это причиняло такую боль, что слезы сами собой потекли по щекам.

— Говорят, что любовь — самая мощная сила, — наконец произнесла я, — но это утверждение кажется слишком однобоким. В жизни существует множество других сил, которые способны затмить даже самые искренние чувства. Трусость, глупость, ложь, гордыня и предательство — все эти качества могут разрушить даже самые прочные узы. Например, трусость часто заставляет людей избегать откровенных разговоров, не позволяя им выразить свои истинные чувства. Это может привести к недопониманию и разрыву отношений, которые могли бы стать крепче. Глупость проявляется в том, что мы не замечаем очевидного, игнорируя важные сигналы судьбы. Ложь, даже кажущаяся безобидной, может ранить не меньше ножа. Она возводит стену между людьми, которая со временем становится непреодолимой. Гордыня мешает нам признавать ошибки и просить прощения, что может привести к утрате близких. А предательство… это, пожалуй, самое ужасное из всех.

Я опустила голову и тяжело вздохнула. Наше расставание с Фабианом осталось недоговоренным; он просто заявил: "Я завтра уйду", а я молча кивнула в ответ. Возможно, во мне накопилось слишком много того, что оставалось несказанным. Я жаждала, чтобы он осознал всю ту боль, которую я пережила после его исчезновения. Внезапно, подняв голову, я воскликнула:

— Это как ампутированные руки: можно простить человека, но вернуть потерянное невозможно! Я не могу тебя обнять! — выкрикнула я, переполненная эмоциями. Затем, немного успокоившись, я продолжила: — Представь, что значит стоять перед тобой и понимать, что, несмотря на мои чувства, я не в состоянии обнять близкого человека. Это чувство безнадежности и горечи. Ты словно отрезал мне руки, и я их больше не ощущаю!

Фабиан опустил голову, затем посмотрев на меня с сожалением, произнес:

— Я причинил тебе страдания и прошу прощения. Понимаю, что ничего уже не исправить, и внутренние муки стали моим постоянным наказанием и тюрьмой. Эта рана в сердце не затянется никогда. Я всегда путался в отношениях с женщинами, но ты была исключением. Ты — единственная, кто был честен со мной, а я предал тебя. Я привык заботиться лишь о своих интересах. Я не пытаюсь оправдаться, просто хочу, чтобы ты знала, как сильно я сожалею о содеянном. Каждый день без тебя напоминает мне о том, что я утратил по собственной глупости и упрямству. Я потерял ту, кто была мне верна всей душой.

Слова, которые я так долго хотела услышать, наконец, прозвучали. Но почему-то они не приносили облегчения. Я чувствовала, что время не повернуть вспять, и раны, нанесенные предательством, не затянутся так просто.

— Даже сейчас, — продолжил Фабиан, — я делаю ошибки. Но мне нужно как-то жить в мире, который я сам создал. Да, он похож на ад, но это мой ад, и я обожаю деньги и женщин. Это моя главная валюта, остальное — мелочи. Я также наследник рода, хотя не участвую в воспитании своего потомства… наш с тобой сын, — добавил он, глядя в небо, и одна слеза скатилась по его щеке, — навсегда останется в моем сердце. Я скучаю по нему.

— Фабиан, — произнесла я, стараясь сохранить спокойствие в голосе, — не уверена, смогу ли когда-нибудь полностью тебя простить, но, возможно, со временем научусь жить с этой болью. Просто не знаю, получится ли доверять тебе.

— Не доверяй ему! Предатели не меняются! — внезапно воскликнула Подагра, приходя в себя. — Он заодно с отцом Адриана и работает на него. Вы оказались в его ловушке.

Фабиан вдруг метнул топор, который вонзился прямо в сердце Подагры.

— Она лицемерка, — произнес он с гневом, — ввела меня в заблуждение. Жила ложью, и смерть ей к лицу. Уверяла, что ждет ребенка и связала меня с собой, но теперь твой сын свободен, как и я. Простите, но нам пора уходить.

Он щелкнул пальцами, и я внезапно рухнула на землю, потеряв сознание. В глазах померкло, и голову пронзила резкая боль. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на чем-то мягком. Где я нахожусь? Осмотревшись, я поняла, что оказалась в странной и замкнутой камере. Отлично, в плену! Утерев кровь, текущую из носа, я начала искать выход. Стены имели бордовый оттенок, с выпуклыми участками, а наверху было узкое окно с решеткой. Где же дверь? Я встала и обошла помещение, размером два на два метра. Прикоснувшись к стенам, ощутила нечто странное, словно дотронулась до слизняка или медузы. Они не были кирпичными; напоминали мягкую кожу, покрытую чем-то склизким и мерзким, и казались живыми, пульсируя. Когда я погрузила руку глубже, нащупала нечто мягкое, но упругое. Испуганная, я отдернула руку, обнюхала стены и в ужасе огляделась. Я поняла, что камера состояла из тел и была обтянута человеческой кожей, а густая, липкая кровь придавала стенам насыщенный темно-бордовый цвет.

Теперь я ощущала все эти невыносимые запахи гниения, вони и смерти. Зажав нос, я старалась дышать как можно реже. Я потеряла счет времени в одиночестве, возможно, прошел час или два, три. Но неожиданно я услышала громкий и ясный голос Лизы:

— Уходи! Я тебя ненавижу! Ты думаешь только о себе и тебе все равно на меня.

За этим последовал голос Фабиана:

— Ты ошибаешься, дочка, я просто стараюсь жить дальше! Все мои бывшие устраивали драмы, и я уставал от таких отношений. Я хотел избежать этого и жить спокойно! И вы без скандалов наших все жили нормально.

Лиза не дала ему закончить:

— Ты, как трус, бросил всех, включая детей! Все твои бывшие чувствовали, что ты уже мыслями или одной ногой, рукой или еще чем-то был с другой женщиной! Все ощущали твою измену и сходили с ума от того, почему вдруг не могут тебя вынести! Заметь, даже Агата отдалилась, как только ты начал встречаться с этой гарпией. Моя мама не могла найти себе места, когда ты был с Мелинде. Все они что-то подозревали и ненавидели тебя, но не знали причин. А тебе нужна была лишь отговорка. Женщины сводили меня с ума, а я страдал! Да, они чуяли твою ложь, но не могли ее осознать.

— Лиза, это не так! Я старался помочь, поддерживал вас, отправлял деньги!

— Мне нужен был не кошелек, а отец! Ты думаешь, я потеряла простую вещь или родного человека? И что, ты спокойно жил с другими? — выкрикнула Лиза.

— Сначала да, но потом все выходило из-под контроля! Такова жизнь, кризис семи лет! — попытался оправдаться Фабиан.

— Он только у тебя. Научился бы общаться как мужчина, все бы преодолел! Уходи, я хочу спать, вы все меня достали, я не пойду за этим артефактом, найдите другого психа!

Тишина и шарканье удаляющихся ног. Подождав како-то время, я решилась.

— Лиза, — чуть повысив голос крикнула я.

— Агата? — услышала я прямо за стеной ее голос.

— Вот и встретились два одиночества! — довольная ответила я и улыбнулась. — Речь твоя была просто огнище. Никогда ты так с ним откровенно не разговаривала. Ну просто каждое слово в точку!

— Да, достал он меня, — чуть смеясь сказала Лиза. — Раньше считала, что не достоин он знать моей боли и того, что я думаю. А сейчас накипело и высказал все что было на душе.

— Понимаю, — грустно вздохнула я. — Как ты тут оказалась? И где мы вообще?

— Это тюрьма для вампиров…

— Это я поняла, но каким образом ты тут? — нетерпеливо перебила я.

— Все как обычно, — в его голосе слышалось разочарование. — Элиот меня предал и сдал моему отцу. Рыбка исчезла. Здесь энергия мертвая, колдовать не получается. Нужно много запасов, а я все истратил еще в тюрьме Михаэля, а потом здесь, когда сделала из себя ходячего мертвеца. Но мы выберемся, я не сдаюсь.

Лиза всегда была бойцом, и ее уверенность вселяла в меня надежду.

— У нас есть план? — спросила я. — У меня есть немного живой энергии, правда, я не знаю, какое заклинание использовать, чтобы хотя бы пробить стену между нашими камерами.

— Пока нет, но я над этим работаю, — ответила Лиза, ее голос звучал уверенно. — Энергию береги, здесь магия уходит в стены, которые питаются жизнью. Они сразу тебя обесточат. Главное — не терять надежду и держаться вместе. А дальше посмотрим, какие возможности появятся.

Я кивнула, чувствуя, как ее оптимизм постепенно перетекает ко мне.

— Почему они вообще удерживают людей в плену? Чтобы использовать их кровь? — решила я узнать больше о мире вампиров.

— Когда они вошли в мировое сообщество, им установили правило: не кусать и не пить кровь виновных, а предавать их суду. Но на самом деле, причины другие.

— Какие именно? — с интересом спросила я, стараясь понять логику вампиров.

Лиза на мгновение задумалась, подбирая подходящие слова:

— Во-первых, здесь проводят исследования. Они стремятся адаптировать себе человеческие качества, такие как цвет кожи или сердцебиение. Во-вторых, некоторые из них хотят наладить отношения с людьми, создавая видимость цивилизованного сосуществования. В основном, это просто политика — соблюдение правил, чтобы избежать конфликтов.

— Значит, нас здесь держат из-за политики? — предположила я с некоторой тревогой.

— Нас — нет, а других — да, — грустно ответила Лиза. — Нас используют, чтобы заполучить артефакт для отца Адриана. У меня перед ним долг — если я не выполню его, погибну. Поэтому отец постоянно подталкивает меня к выполнению условий договора. А тебя сюда привел, вероятно, чтобы ты получила артефакт вместо меня и освободила меня от контракта с Михаэлем.

— У тебя контракт с Михаэлем? — изумилась я, вспоминая, что Альбус что-то упоминал об этом.

— Да, когда мы смогли выбраться из его заключения, он оказался на шаг впереди и опять нас поймал, предложив нам сделку. Ушлый мужик, а мы попались на его уловку! Мы были согласны, ведь жаждали свободы. Я, зная, что могу разрывать соглашения, как эльф, подписала кровавый контракт, обязавший меня разыскать и передать ему артефакт — Жемчужину времени. В случае невыполнения — смерть. Жучара, он к каждому слову придирался, почти не оставив мне лазеек. Но я и не такие договора разрывала. Однако, когда наша кровь смешалась, я поняла, что это будет трудно, и так оно и оказалось.

— И ты отправилась в мир вампиров с Элиотом, Рыбкой и тебя тут же схватили, требуя исполнения контракта?

— Рыбка пропала сразу же, после того как мы заключили контракт с Михаэлем. Не знаю, где она. Мы с Альбусом договорились, что я попробую найти Жемчужину времени, а если почувствую опасность, сразу сбегу. Я действительно хотела работать над тем, чтобы разорвать контракт. Но Элиот, который на самом деле был подставным лицом, не дал мне шанса. Сразу по прибытии в мир Кость он заманил меня в ловушку. Его задача заключалась в том, чтобы притвориться другом еще в тюрьме у Михаэля, помочь сбежать, а затем доставить меня в мир Кость и посадить в тюрьму за долги, если я не выполню контракт. Все по закону, и никто не мог бы придраться.

— Если они действуют по закону, то в чем меня обвиняют? — спросила я, пытаясь соединить все в единое целое. Информации было много, и нужно было сделать определенные выводы. Вспомнив о Жемчужине времени, я поняла, что этот артефакт был не просто предметом, а ключом к огромной силе, способной изменить ход событий. Он мог управлять временем, и именно это делало его столь желанным для многих. Михаэль искал его не только для того, чтобы укрепить свою власть, но и для того, чтобы манипулировать другими, создавая свои собственные правила игры. Лиза тихо вздохнула, и ее голос стал тише:

— Думаю, тебя обвиняют в соучастии в побеге и содействии нарушению контрактов. Они хотят использовать тебя, чтобы надавить на меня и заставить принять их условия.

Я глубоко вздохнула, прежде чем изложить свою версию событий. Ситуация оказалась сложнее, чем казалось на первый взгляд.

— Лиза, — начала я ровным голосом, — все началось с Михаэля. Он знал, что контракт подпишешь ты. Его план был безупречно выстроен, как шахматная партия, где каждый ход был продуман. Он не просто подстроил ситуацию, чтобы ты оказалась здесь, подписав этот проклятый договор — он использовал Элиота как проводника. Михаэль прекрасно понимал местные законы: нарушение договора в мире Кость означало пожизненное заключение. Тебе бы не дали шанса искать артефакт. Вся эта «помощь» Элиота — часть тщательно продуманного плана по твоему захвату. В этом я с тобой согласна.

Я сделала паузу, давая Лизе время осмыслить информацию.

— Твое упорство, твой отказ от выполнения договора даже под угрозой смерти — это стало неожиданностью для Михаэля. Он не ожидал такого сопротивления. Но он подготовился и к этому варианту. Его договоренности с Фабианом и влиятельным кланом «Михра» сыграли ключевую роль. Фабиан, связанный с Михаэлем, должен был надавить на тебя, убедить исполнить договор. И вот тут произошла случайность, изменившая ход событий. Возможно, твой внезапный взрыв гнева, твоя фраза о том, что я приду и спасу тебя… это стало сигналом для Фабиана и новым планом. Михаэль, в свою очередь, активно подталкивал меня к тебе, стремясь ускорить процесс, чтобы и я попала в ловушку. Они преследовали нас, не давая ни минуты покоя. Потом появилась Подагра, возможно, желая отомстить Фабиану, но она стала лишь пешкой в его игре. Фабиан убил ее, и вот я здесь.

Я продолжила, и мой голос дрогнул от нахлынувших эмоций:

— Но меня больше всего поражает другое. Почему ты так яростно сопротивляешься, рискуя своей жизнью? И как объяснить поведение твоего отца, который пытается заставить тебя выполнить этот ужасный договор? Я знаю его достаточно долго, чтобы понять: его забота проявляется лишь тогда, когда ты рядом. Как только ты отдаляешься, он становится безразличным, словно забывая о твоем существовании. Но, знаешь, я думаю, что все не так просто. Возможно, он не прогнил до конца. В глубине души он пытается тебя спасти! Ценой своей собственной жизни и даже моей! Ты для него действительно важна, и я уверена, что он сам связался с Михаэлем, узнав о твоем заточении здесь. Он мог заключить с ним сделку, возможно, отдав что-то очень ценное взамен на твою свободу. Именно поэтому Михаэль и Фабиан так активно охотятся на меня — они хотят использовать меня в качестве замены тебе, как разменную монету в этой ужасной игре. Они пытаются заменить тебя мной, чтобы завершить сделку с твоим отцом и получить желаемое.

Я замолчала, чувствуя, как напряжение нарастает в воздухе. Это было слишком сложно и запутанно.

— Ты должна понять, что твой отец, несмотря на свои недостатки, может действовать из лучших побуждений. Он, возможно, искренне верит, что делает все это ради твоего блага, хотя его методы и кажутся нам ужасными. Иногда наши близкие могут принимать решения, которые мы не в силах понять. Например, моя мать… она отреклась от меня за союз с твоим отцом.

Лиза, за стенкой, вдруг возмущенно спросила:

— Мой отец тебе это сказал? Что якобы спасает меня, а не свою жалкую шкуру? — Она была явно расстроена, и я чувствовала, как ее гнев закипает.

— Он не сказал этого прямо, но это читалось между строк в его словах. Я ощущала, что он пытается оправдаться, но его слова были полны противоречий. Я заметила, как он увиливал от прямых ответов, словно сам не был уверен в своих намерениях. Если убрать лишние детали, то его речь сводилась к: "Я попал в ловушку, которую сам же и создал", когда он говорил: "жить в мире, который я сам создал". Затем сожаления: "Да, он похож на ад, но это мой ад", и последняя фраза — "наш с тобой сын", когда одна слеза скатилась по его щеке, — навсегда останется в моем сердце. Это он говорил о тебе. Про Никиту он всегда говорил "мой сын", а про тебя — "наша дочка". Думаю, он заключил сделку, чтобы выкупить твою свободу. Ты можешь не выполнять контракт, он все уладит, а я отдам артефакт.

Лиза замолчала, и я почувствовала, как ее гнев начал сменяться размышлениями. Возможно, она начала осознавать, что за действиями ее отца скрывается больше, чем просто эгоизм.

— Возможно, — с грустью ответила Лиза, — он сказал мне, что его мать узнала о моем заключении и он пришел помочь, но из-за контракта его руки связаны. Но мне кажется, он думает только о себе.

— В его случае все не так однозначно, не упрощай. И почему ты все еще сопротивляешься? Давай найдем ему этот артефакт и отдадим?

— Ты, я вижу, поумнела, — с сарказмом заметила Лиза, — ты даже смогла расшифровать послание моего отца из его напыщенной речи. А вот понять, почему я не соглашаюсь на контракт, не можешь?

— Может, и могу, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие. — Ты боишься, что если согласишься, то станешь частью его игры, его схемы. Что потеряешь себя в этом бесконечном круговороте лжи и манипуляций. Но, Лиза, иногда приходится идти на жертвы ради тех, кого мы любим.

Лиза тяжело вздохнула, и я услышала тихое всхлипывание. Она плакала.

— Я просто не хочу, чтобы он снова использовал меня, — сквозь слезы прошептала она. — Не хочу, чтобы он думал, что может контролировать мою жизнь. Но, возможно, ты права. Может, стоит попытаться… ради всех нас.

— Мы найдем Жемчужину времени, — уверенно произнесла я, стараясь внушить ей надежду. — И тогда посмотрим, что будет дальше и кто победит! Но помни, Лиза, ты не одна в этом. Мы вместе пройдем через все это, как бы трудно ни было.

После этих слов мы замерли в тишине, погруженные в свои мысли. Вокруг меня царила темнота, и единственным источником света была луна, которая время от времени пробивалась сквозь облака, освещая мое лицо мягким, холодным белым светом.

Эта ночь напомнила мне о значении взаимной поддержки в сложные времена. Я вспомнила, через сколько испытаний мы прошли вместе с Лизой: моменты, когда смех уступал место слезам, и как мы подставляли плечо друг другу в самые трудные дни. Мы были словно два корабля в бурном море, которые находят друг друга в шторме. Она пришла в мою жизнь и стала мне самым близким человеком, и так остается до сих пор. Моя дочка, мой свет в темноте, который, как звезда на небе, всегда будет верным союзником.

Утром меня разбудил резкий толчок. Вскочив, я увидела мужчину невысокого роста в энергетических доспехах, который жестом приказал мне следовать за ним. Выйдя из своей камеры, я заметила Лизу, стоявшую рядом со злобным вампиром-стражником в коридоре.

— Идите вперед, — хором скомандовали стражники.

— Не сутультесь, а то горб вырастет, — игриво ответила Лиза, и, взяв меня за руку, мы направились по пустому коридору.

Когда мы подошли к железной двери, один из стражников открыл ее и снова жестом указал нам идти вперед.

— Я правильно понимаю, что на них стоит защита от магии? — спросила я у Лизы с разочарованием.

— Ага, я уже испробовала это на себе, когда отлетела в дальний угол камеры, ударившись током, — подтвердила Лиза.

— Жаль, я надеялась на шанс.

— Ты думаешь, что ты одна такая? Они прекрасно знают, кого держат в своих тюрьмах.

— Хватит болтать, — вдруг закричал один из стражников.

— А то что? — резко ответила Лиза, показав им язык.

Они не могут причинить нам вреда, таков приказ. Мы нужны, чтобы найти артефакт, который, вероятно, спрятан в туннелях под городом. Адриан предполагал, что артефакт находится в подземном городе, связанном с таинствами новообращенных вампиров и собраниями старейшин — элиты города Мору.

Когда мы дошли до просторного зала, нас оставили одних. Из другой двери вышли грустный Адриан в наручниках и его отец, Михаэль с охраной. В этот раз я смогла разглядеть его. Ранее мы лишь мельком пересекались, я же неуловимая! Адриан был его точной копией: те же зеленые глаза, острые черты лица, манящий и сильный взгляд. У Михаэля были черные волосы, волнистые с легкими вкраплениями седины. Аккуратно подстриженная борода эспаньолка добавляла ему элегантности, словно он только что вышел из барбершопа.

Он стоял, строго глядя на меня, словно ожидал чего-то или кого-то. Вскоре вошел Фабиан в сопровождении нескольких слуг и стражников, а также вульгарной девушки с пышным бюстом. Следом за ним появилась мать Фабиана, она смотрела на меня с надменностью, как будто я чем-то провинилась перед ней. Когда-то я любила ее всем сердцем, но она предала меня сразу же, как только ее сын решил разорвать наши отношения. Потом вошла довольная Рада вместе со своим братом Элиотом.

— Наконец-то мы встретились, Агата, и у нас есть возможность поговорить, — произнес Михаэль с величественным тоном.

— Смотрю, вы не решились встретиться со мной один на один? Вся свита нахлебников при вас, — ответила я без тени страха.

— Я говорила вам, что она наглая и дерзкая, — вмешалась тут же Кендра, мать Фабиана. — Уважать надо старших! — крикнула она, обращаясь ко мне.

— Уважение нужно заслужить, а не требовать, — парировала я, не отводя взгляда от Михаэля. — Что же, давайте обсудим, зачем вы все собрались здесь?

Михаэль сделал шаг вперед, и его глаза сверкнули в полумраке комнаты.

— Мы здесь, чтобы решить судьбу. Твоя дерзость и самоуверенность принесли нам немало хлопот. Хватит, набегались за тобой. И, возможно, у тебя еще есть шанс избежать неприятных последствий, — произнес он, усмехнувшись.

Фабиан посмотрел на меня с сожалением, но не проронил ни слова. В этот время Михаэль попросил одного из стражников принести ему коробку, которая стояла в углу комнаты. Взяв ее, он достал оттуда стеклянную банку и там я увидела встревоженную Рыбку-фею. Она грустно на меня смотрела и махала своими крыльями.

— Мне нужен этот артефакт, и ты его мне достанешь, — заявил Михаэль более серьезным тоном. — В моих руках все твои близкие.

Леденящий ужас пронзил мое тело, как будто холодный поток накрыл меня с головой. Я смотрела на него, пытаясь осознать, насколько далеко он готов зайти, и не могла поверить в его жестокость. Но выбор был очевиден: ради спасения тех, кого я люблю, я должна была рискнуть всем.

Фабиан, казалось, хотел что-то сказать, но его мать быстро остановила его, и он сник. Адриан выглядел как в трансе, его глаза были пустыми, и он смотрел сквозь нас. Я поняла, что помощи ждать не от кого.

— Да иди ты! — выкрикнула я, не осознавая своих действий, в надежде, что он не осмелится пойти дальше.

— Ты что, сомневаешься в моих словах, зная, кто я? — удивился Михаэль.

— Все, что я знаю, это что ты сумасшедший, — ответила я ему, глядя прямо в глаза.

Он щелкнул пальцами, и Адриан упал на пол, из его рта потекла кровь.

— Нет! — закричала я и бросилась на Михаэля, но натолкнулась на невидимую преграду и рухнула к его ногам.

— Примитивная и предсказуемая, — злобно процедил Михаэль. — Пойми, мне безразличны все здесь, даже те, кто мне служит. Я ценю только свою жизнь, — сурово продолжил он, давая понять, что у меня нет выбора, если я хочу спасти близких.

— Хорошо, — сказала я, сдерживая слезы, наворачивающиеся на глаза. — Я сделаю это. Но вы должны пообещать, что никто из моих близких больше не пострадает.

Михаэль кивнул, удовлетворенный тем, что добился своего, и в комнате воцарилась тяжелая тишина. Мое сердце так колотилось что я готова была молить отца Адриана о пощаде. Но я не могла позволить себе сдаться и держалась.

— Это абсурд, — внезапно воскликнула Лиза, ее глаза блестели от слез. Она, как и я, была в шоке, но старалась сохранять самообладание. — Агата, ты действительно веришь, что он выполнит свои обещания? — она бросила на Михаэля полный ненависти взгляд и обратилась к нему: — Давай снова заключим кровавый договор. Мы передаем тебе артефакт, а ты отпускаешь Рыбку, Адриана, меня и Агату.

— Согласен, но только если вы обе участвуете в соглашении. Никаких уловок.

В наших мирах, где магия пронизывает саму суть реальности, сделки имеют гораздо большую силу, чем обычные контракты. Они заключаются не на бумаге, а в устной форме, подтверждаемые сакральными клятвами, за которыми следят высшие силы — божества, чьи имена произносятся лишь шепотом, и могущественные существа, населяющие промежутки между мирами. Нарушение такого соглашения карается не только земными, но и потусторонними силами, последствиями, способными стереть нарушителя из самого мира.

Мы с Лизой стояли перед Михаэлем, его лицо, скрытое за маской спокойствия, скрывало истинные намерения. Я заметила, как в его глазах мелькнула алчность — желание обладать могущественным артефактом, ради которого он был готов на уступки, хотя понимала, что он никогда не отдаст обещанное без обмана. Его замешательство было лишь игрой, за которой скрывалась хитрость опытного манипулятора. Он стремился получить артефакт и удерживать нас под контролем, используя сделку как рычаг влияния. Я посмотрела на Лизу, ее решимость, граничащая с отчаянием, вызывала у меня тревогу и одновременно вдохновение. Ее взгляд, обычно теплый и добросердечный, теперь излучал жгучую решимость, без тени сомнения. Мы шли на риск, который мог стоить нам жизни, но другого выбора не оставалось.

— Приступим, — нетерпеливо пробормотал Михаэль. Легкая раздражительность в его тоне выдавала спешку, возможно, из-за страха неожиданного вмешательства. — Заключаем сделку на крови, как и в прошлый раз. Несоблюдение условий грозит смертью и передачей ваших сил мне.

Эта фраза вызвала у меня неприятное ощущение дежавю, но не было времени на размышления. Один из его телохранителей принес алтарный нож, древний артефакт, украшенный изумрудными символами, и тонкую обсидиановую чашу, отполированную до зеркального блеска. Холодный блеск металла заставил мою кровь стынуть в жилах, но я, стиснув зубы, шагнула вперед, держась за руку Лизы. Ее рука была напряжена, но теплая, передающая мне уверенность. Михаэль, с холодной точностью, сделал небольшие надрезы на наших запястьях. Кровь, стекая в чашу, мгновенно забурлила, как кипящая лава. Вокруг нас закружилась магическая энергия, вихрем изумрудного и алого света, оплетая нас невидимыми нитями. Казалось, тысячи тонких голосов шептали, подтверждая наши слова, связывая их с силами Вселенной. Ощущение было ошеломляющим, словно сама реальность затаила дыхание в ожидании наших слов, готовая подчиниться заключенному договору.

— Мы, Агата и Лиза, — мой голос звучал твердо, несмотря на дрожь в коленях, — обязуемся передать артефакт Михаэлю и в случае невыполнения отдадим свою жизнь и силу.

Слова, словно вырезанные из самого воздуха, висели в пространстве, кристаллизуясь в нерушимый завет.

— При выполнении договора мы требуем взамен освобождения всех наших близких: Рыбки-феи, Адриана, Лизы и Агаты.

Повторение имен было необходимо, чтобы предотвратить любые юридические или магические лазейки. В этих мирах даже имена обладали магической силой, служа дополнительной гарантией договора.

— И я, Михаэль, принимаю эти условия, — его голос прозвучал неожиданно тихо, лишенный прежней самоуверенности. Мир вокруг на мгновение словно застыл, затаив дыхание. Эта пауза, полная напряженного ожидания, подтвердила заключение договора. Сила небесного соглашения, словно невидимая печать, закрепила наши слова. Когда магия рассеялась, оставив лишь легкое покалывание в запястьях, меня охватило странное облегчение, смешанное с тревогой. Сделка была заключена, и Михаэль отошел в сторону, позволив мне подойти к Адриану, лежащему на полу в луже крови.

— Я отомщу за тебя, — сказала я, взяв его за руку, и вдруг меня осенило. — Это не Адриан, это вампир, принявший его облик!

Михаэль усмехнулся, и я поняла, с кем имею дело.