Потерянная ведьма

Глава 3

— Я думаю, что лучше оставить этого болвана в таверне, чтобы он не мешался, — прорычал Альбус.

— У меня, между прочим, есть имя! — возмутился Леха.

— Дурень? — с сарказмом ответил Альбус, пристально глядя на таксиста.

— Почему вы так не ладите друг с другом? — спросила я, устав от их бесконечных перепалок.

— Хм, потому что я не знаю кто он, — ответил Альбус, бросив косой взгляд на таксиста. — Леха, в этом мире ты никто, и твои мышцы здесь бесполезны. Любой мальчишка с магией раздавит тебя, как клопа. Ты бесполезен, ничтожен, словно пыль под ногтями, бесхребетная палка…

— Может, хватит перечислять свои достоинства? — огрызнулся Леха.

— Еще и дерзишь, — с недовольством произнес Альбус.

— Леха, не обижайся, но Альбус прав, — вмешался мой сын. — Ты завтра нам только мешать будешь. Мы либо будем спасать тебя, либо сосредоточимся на нашем задании. Второе важнее. Извини.

«Возьми Леху с собой. Пусть он ничего не умеет, но я смогу», — услышала я голос Адриана.

«Он может колдовать?» — удивилась я.

«Он нет, а я да. Ты думала я себя без защиты оставлю? Есть конечно ограничения, но защитить его и вас, если что случись, я смогу. Мне кажется, вы идете в ловушку. Я хочу защитить тебя и твоих друзей», — ответил Адриан.

— Ребята, оставлять Леху здесь небезопасно, — вмешалась я в разговор приняв решение. — Он новичок в этом мире, и с ним может случиться что угодно, пока нас не будет рядом.

— Пусть сидит в этой комнате и не выходит, — предложил Альбус.

— А если мы не вернемся и займемся другим заданием? Зачем нам быть привязанными к этому месту из-за Лехи, если можно решать все по ходу дела? — быстро проговорила я, закрывая этот вопрос.

На том и порешили. Идем все вместе. Наступило утро, и мы собрались у ворот замка. Седой мужчина протянул нам карту, на которой был отмечен безопасный путь к башне.

— Удачи вам, — сказал он. — Надеюсь, вы вернетесь живыми.

— В смысле живыми? — уточнил Альбус.

— Наши не вернулись, они ушли в полночь, — грустно ответил седой мужчина.

— Мы должны были идти вместе. Почему они так спешили? Или их погубила жадность? — спросил Леха.

С каждым днем Леха раскрывался все больше, демонстрируя острый ум и умение задавать важные вопросы. Теперь я видела в нем не только Адриана, завораживающего своим голосом, но и Лешу — парня в джинсовой куртке. Простого, но умного и находчивого, даже смелого. Хотя я понимала, что Адриан управлял им, это были два разных человека, оба по-своему привлекательные.

Седой мужчина вздохнул и посмотрел на нас с тревогой.

— Они думали, что справятся сами, — сказал он. — Возможно, их погубила самоуверенность. Граф сказал, что в полночь открывается какой-то путь, через который можно безопасно проникнуть в башню. Они пошли проверить это.

— А нам граф не удосужился об этом рассказать, — возмутилась я. — Или ваша группа следаков особенная?

— Не знаю, что тебе ответить, девочка моя. Говорю, что знаю.

Он развернулся и ушел, оставив нам множество вопросов без ответов. Немного постояв молча у ворот, мы, не сговариваясь двинулись в путь, ориентируясь на карту, оставленную им. Лес вокруг замка казался мрачным и зловещим. Хотя было утро, все утопало в темном тумане, приглушенном свете, и тучи грозили обрушиться дождем. Ветви деревьев переплетались, словно руки, стремящиеся нас поймать. Время от времени раздавались странные звуки, заставлявшие нас вздрагивать.

— Что-то как-то жутковато мама, — сказал Никита, хотя он был не из пугливых.

— Не боись, все путем, — ответила я, периодически вздрагивая от очередного скрежета.

Мы шли около двух часов по странной дороге, то лесом, то полем, то мимо заброшенной деревни. И вдруг наконец вдали показалась зловещая башня. Мы подошли ближе и я, взяв руку Альбуса, стала ее изучать. Когда ты живешь в магическом мире, ты знаешь о том, что просто так в дом ты не войдешь, даже если он пустой. Прикоснувшись к башне, меня будто унесло куда-то, она меня словно пыталась захватить к себе сквозь стену. Я резко одернулась и отошла чуть подальше.

— Не подходите к башне, — сказала я задумавшись. — С ней что-то не то и пока я этого не пойму мы останемся возле нее.

Альбус, Леха и Никита остановились, внимательно наблюдая за мной. Я попыталась успокоиться и сосредоточиться, чувствуя, что башня скрывает нечто важное.

— Что ты почувствовала? — спросил Альбус, его взгляд был серьезным.

— Когда я прикоснулась к башне, — начала я, пытаясь подобрать слова, — я ощутила, как будто она пытается меня поглотить. Как будто внутри нее есть что-то или кто-то, кто хочет нас затянуть.

Леха нахмурился и сделал шаг назад от башни.

— Значит, мы не можем просто войти внутрь, — сказал он. — Нам нужно найти другой способ.

— Возможно, есть какой-то тайный вход или способ обезопасить себя, — добавил Никита, глядя на башню с подозрением.

— А те, кто не понял этого, башня поглотила? — спросил Леха, совсем не надеясь на ответ.

Я кивнула, соглашаясь с ним. Мы начали осматривать окрестности башни, пытаясь найти какие-либо подсказки или знаки. Альбус нашел старый, полуразрушенный камень с рунами, частично скрытыми мхом.

— Посмотрите на это, — сказал он, указывая на камень. — Эти руны могут быть ключом к пониманию того, что происходит с башней.

Мы все собрались вокруг камня и начали изучать руны. Некоторые из них были незнакомы, но благодаря нашим совместным усилиям и знаниям мы смогли расшифровать часть надписей.

— Здесь говорится о защите и заточении, — сказала я, переводя руны. — Кто-то или что-то было заперто внутри башни, и эти руны создают барьер, чтобы никто не мог войти или выйти.

— Возможно, это объясняет, почему башня так странно реагирует на прикосновение, — добавил Альбус. — Но нам все равно нужно найти способ проникнуть внутрь.

— Может, стоит попробовать обойти башню и поискать еще какие-то знаки или подсказки? — предложил Леха. — Возможно, мы найдем что-то, что поможет нам понять, как снять эту защиту.

Я знала, что нашему таксисту подсказывает Адриан, как внутренний его голос, и поэтому опять кивнула ему. На что Альбус вдруг возмутился.

— Много ты вдруг стал понимать, дурень! Запомни, пока я не пойму кто ты такой, я глаз с тебя не спущу.

Мы начали обходить башню, внимательно осматривая каждую деталь. Вскоре мы нашли старую, заросшую тропинку, ведущую к задней части башни. Там, среди густых зарослей, был обнаружен небольшой вход, почти полностью скрытый.

— Кажется, мы нашли что-то, — сказал Никита, указывая на вход. — Давайте попробуем пройти здесь.

Мы осторожно продирались сквозь густые заросли и, наконец, вошли в узкий проход. Внутри было темно и сыро, но ощущение правильного пути не покидало нас. Проход привел нас в небольшую комнату, на стенах которой были начертаны те же руны, что и на камне снаружи. В центре стояла большая плита, на которой располагались кубические камни с изображениями рун на каждой стороне, наподобие Кубика Рубика.

— Нам нужно понять, как отключить эти руны, — сказал Альбус, внимательно изучая их. — Если у нас получится, мы сможем безопасно войти в башню.

Мы начали работать вместе, пытаясь найти способ обезвредить руны, но процесс шел медленно.

— Эти руны повернуты на север, а те на юг, — заметил Леха, указывая на различные стороны камней. — Возможно, это важно.

— Ты прав, — согласился Альбус. — Направление рун часто имеет значение. Если мы изменим их положение, это может ослабить защиту. Значит, эти поворачиваем на север, те на юг, как на рисунке на стене, а эти два на восток или… Надо подумать.

— Восток символизирует течение наверх, как на перевернутом водопаде, — сказал Леха, разглядывая стену.

— Два водопада, потом рисунок рассвета три раза, затем ветер или вихрь, три рисунка, и последние два — закат или снова рассвет, не совсем понятно, — задумчиво проговорил Никита, изучая изображения на стене.

— Два раза «Восток», три раза «Юг», три раза «Север» и два раза «Запад», — выпалила я, быстро поняв суть.

— Точно, именно в таком порядке мы должны разложить руны! — воскликнул Альбус.

Мы осторожно начали поворачивать руны, следуя этой логике. Каждое движение было точным и обдуманным, так как любое неправильное действие могло вызвать непредсказуемые последствия. Я чувствовала, как напряжение нарастает.

— Осторожно, не спешите, — предупредила я, заметив, как мой сын чуть было не повернул руну не в ту сторону.

Наконец, после нескольких минут сосредоточенной работы, последняя руна заняла свое новое положение. Внезапно воздух вокруг нас начал вибрировать, и мы почувствовали, как магическая энергия ослабевает. Тяжесть и напряжение исчезли, и мы поняли, что защита снята.

— Думаю, мы сделали это, — сказала я, вытирая пот со лба. — Теперь попробуем войти.

Мы вернулись к главному входу башни. На этот раз, когда я прикоснулась к двери, ничего не произошло. Защита была снята.

— Мы внутри, — сказал Альбус, открывая дверь. — Будьте на стороже. Мы не знаем, что нас ждет.

Мы вошли в башню, и нас встретила тьма и сырость. Комнаты были покрыты паутиной, а воздух был пропитан запахом плесени. Мы осторожно пробирались вперед, освещая путь маленьким фонариком, который взял с собой Никита.

Внезапно мы услышали шорох. Все замерли, прислушиваясь. Из-за угла показалась тень, и я напряглась, готовясь к любым неожиданностям.

— Кто здесь? — громко спросил Альбус.

Из тени вышел человек, дрожащий и испуганный. Это был один из тех, кто ушел в полночь и не вернулся.

— Помогите, — прохрипел он, падая на колени. — Мы попали в ловушку. Башня живая, она пытается нас поглотить.

— Спокойно, мы здесь, чтобы помочь, — сказала я, подойдя к нему. — Сколько вас осталось?

— Я… я не знаю, — ответил он, тяжело дыша. — Мы разделились, и я потерял остальных. Башня играет с нашим разумом.

— Нам нужно найти остальных и разобраться с этой башней, — сказал Альбус, глядя на нас. — Мы не можем оставить их здесь.

Мы продолжили путь, следуя указаниям нашего нового спутника. Башня действительно казалась живой, стены шептали и двигались, и каждый шаг казался подвигом.

Вскоре мы нашли еще несколько выживших, запертых в одной из комнат. Они были истощены и напуганы, но живы. Мы помогли им выбраться и объяснили, что сняли защиту с башни.

— Теперь нам нужно найти источник этой магии и уничтожить его, — сказала я.

Мы продолжили подниматься по лестнице, чувствуя, как тьма вокруг нас сгущается. В самой верхней комнате башни мы обнаружили древний алтарь, окруженный свечами и магическими символами.

— Это и есть источник, — сказала я, подходя ближе. — Мы должны его разрушить.

— Стой! — раздался грозный голос.

Мы испуганно переглянулись.

— Ты не ведаешь, что творишь! Разрушив алтарь, ты выпустишь меня на волю. Я — Поглотитель душ! Ты знаешь, что это будет означать для всех?

Я замерла, оглядываясь и пытаясь понять, кто с нами разговаривает. Вокруг была лишь тьма. Внезапно из алтаря показалась тень, которая увеличивалась в объеме, пока перед нами не появился седовласый старик. Он вскинул руку в мою сторону, и мимо меня пронесся сильный ветер. Все вокруг застыли, кроме меня.

— Не бойся меня, — сказал старик, — но наш с тобой разговор должен остаться в секрете. Поэтому я временно заморозил твоих друзей.

— Кто ты такой? — спросила я дрожащим голосом.

— Меня зовут Минор. Я…

— Поглотитель душ, который много веков назад сам себя запер в этой башне, чтобы не причинять людям вред. Ты не смог справиться со своей силой и поэтому выбрал этот путь.

— Ты знаешь это, потому что изучала меня, — с ухмылкой на лице ответил Минор. — У твоего сына такая же сила, как у меня. И ты учишь его управляться с ней. Вижу, что он уже опытный маг для своих одиннадцати лет и ловко управляет своими голодными душами. Чем вы их кормите, если не секрет?

— Плохими дядями и тетями, — сквозь зубы сказала я.

Я не могла понять, чего он хочет и зачем он все это организовал. Ловушка, в которую он нас завел, была построена намеренно. Значит, даже граф был в этом замешан. Так мы жертвы или званые гости? И как я могла забыть про башню? Хотя нет, я не знала, в какой башне запер себя Великий Поглотитель душ.

— Он использует «черную дыру»? — уточнил Минор.

— Да, так проще с ними справиться. Твари не бродят по его телу, беря все, что им захочется. Они там свободно летают и приучены к лотку, питаются запертыми там людьми, по чуть-чуть покусывая их, чтобы продлить себе удовольствие. Приучены к выгулу и слушаются моего сына.

— Ненадолго и ты это знаешь, — ответил с грустью Минор. — Но ты придумала отличный способ их содержания и дрессировки. Я до этого не додумался. Мои души всегда во мне и постоянно голодны. Когда они поглотили всю мою семью, много веков назад, проснувшись однажды голодными, я отрекся от этого дара и заперся вместе с ними в этой башне. Мы тут единый организм с ними и питаемся случайными прохожими. Это не так существенно, как если бы они со мной поглотили бы весь мир. Всего капля в море.

— Через сколько лет они начнут управлять моим сыном? — спросила я, едва сдерживая слезы.

Этот вопрос мучил меня с того самого момента, как я поняла, какой силой обладает мой сын. Когда я увидела за его аурой черных тварей, которые вылупились из своих коконов и присосались к нему, как пиявки, внедрившись в его тело. Они не позволили мне прикоснуться к собственному сыну, и мне пришлось с ними подружиться. Реакции моего мальчика дали им понять, что я свой человек и не обижу их. Они развивались и росли вместе с ним. Я тогда изучила все книги, чтобы понять, как с ними работать и помочь сыну ими управлять. Но, как сказал Минор, надолго ли?

— Они возьмут верх, как только почувствуют его слабость.

— Твоя слабость была в твоей семье?

— Именно так. Ахиллесова пята. Как только у меня появилась семья, у них появилось оружие против меня и управление мной.

— Пока ты был один, у них не было рычагов управления, они выжидали…

— Да, — перебил Минор, — но когда я дал слабину, они взяли верх. Твой сын будет сильным, если ты продолжишь его обучать. Но помни, нельзя позволить ему создавать такие же слабые места, как у меня. Иначе он повторит мою судьбу.

— Что же нам делать? — спросила я, чувствуя, как слезы подступают к глазам.

— Найдите способ освободить его от этого дара. Это единственный путь. И помни, ты не можешь разрушить этот алтарь. Он удерживает меня и моих душ здесь.

— Это я уже поняла. А его слабостью могут быть его родные? Я или отец?

— Вы оба сильные маги и сможете их обуздать.

— Понятно. Например, мой отец, находясь там, скоро выберется, а простой смертный никогда. Ты знал об этом нюансе раньше?

— Я только мог догадываться. Мой мир был охвачен любовью, и я поплатился за это.

— Так зачем я тут? Зачем ты организовал все так, чтобы я пришла сюда? — спросила я уже более строгим голосом.

— Я хочу помочь. Тьма поглощает наш мир. Мое заточение в башне не спасло его от этой участи. Кто-то намеренно его уничтожает, и надо понять, кто за всем этим стоит. Защиту уже сняли, и угрожающие тучи сгущаются. Я хочу научить твоего сына одному очень важному заклинанию. В какой-то момент у тебя не останется выбора, и ты разрешишь ему использовать свою силу. Тогда он сможет поглотить всех тварей. Но это может стать его последним днем.

— О чем ты говоришь?

— Тьма рядом и уже плетет свою паутину. Ты в ней уже по колено. Даже я смог заманить тебя сюда, а значит, ей, с ее многовековым опытом, будет сделать это на раз-два и плюнуть.

— Мы и только мы управляем своей судьбой. Ты тоже веришь в пророчество о потерянной ведьме, которая придет сюда и все уничтожит?

— Ты не ведаешь, о чем говоришь и искажаешь суть. Потерянная придет и решит судьбу многих, но что она готова будет отдать за спасение нашего мира? Заслужим ли мы ее жертву? Или она проклянет нас всех и уйдет с избранным строить новый мир?

— Каждый по-своему интерпретирует это пророчество. Есть где-нибудь единый справочник?

— Не злись, просто проанализируй события, которые произошли, и подумай, что ждет тебя впереди. Твое ясновидение скоро откроется, и ты должна научиться к этому времени плести свою паутину.

— Ты слишком много знаешь обо мне, — задумчиво ответила я. — Я подумаю над твоим предложением. Но для начала я должна увидеть полную картину, а не ее фрагменты, как сейчас.

— Я обещал графу освободить его сына, — не обращая внимания на мои слова, сказал Минор, — если он приведет тебя ко мне. Следаки останутся у меня, мне нужна пища. Они не просто так пошли первыми, они стали жертвами моих голодных тварей, чтобы я мог с тобой спокойно разговаривать, а они были сыты.

— Тех, кого я спасла, я тебе не отдам. Остальные меня не волнуют. Где его сын?

— Он заперт в подземелье, вход около выхода, — ответил Минор и поклонился мне. — Я буду ждать твоего сына. Дорогу ты теперь знаешь.

Я кивнула, понимая всю тяжесть своих решений. Минор взмахнул рукой, и все вокруг ожило, а он испарился. Альбус и остальные начали двигаться, не понимая, что произошло.

— Нам нужно идти, — сказала я, бросив последний взгляд на алтарь. — Здесь больше нечего делать.

Мы пошли потихоньку вниз. Я понимала, что истинная битва еще впереди и только время покажет, каким будет исход этой битвы. Разговор с Минором меня очень сильно напугал, я была в ужасе. Пока мы спускались, мой сын, на меня периодически поглядывал с удивлением. Будто пытался прочесть мои мысли. Он чувствовал, что я чем-то встревожена.

Как и сказал Минор, в подвале мы нашли сына графа. Развязав его, мы направились обратно в замок. Я решила держать в секрете свою встречу с Минором, так как вокруг были посторонние. Но я чувствовала, что Альбус и Никита уже поняли, что что-то произошло, и терпеливо ждали, когда мы сможем уединиться, чтобы я рассказала им о случившемся в башне.

Когда мы встретились с графом, я поняла, что он не ожидал нас увидеть живыми.

— Вы…? Мой сын… — начал он, но я прервала его.

— А где спасибо? — грозно спросила я.

— Оставьте нас, — строго сказал граф своему окружению. Придворные тут же разбежались в разные уголки тронного зала, стремясь найти выход наружу. Когда мы остались наедине: я, Альбус, мой сын и Леха, граф сказал:

— Не убивай меня, ведьма.

— Не убивать? — удивилась я и, выдохнув, добавила: — Да что произошло в этом мире, пока меня тут не было!?

— Око за око, зуб за зуб, — ответил граф, — отмеривание тою же мерою, которою нам мерят.

— А где справедливость? Как же презумпция невиновности? Где оправдательные приговоры? У вас теперь, если убил, то значит ему смерть? А если он оборонялся? Как вы теперь без выяснения сути разбираете эти моменты и осуществляете закон? — продолжала возмущаться я.

— Это теперь ни к чему, законодательство упростили, — смущенно ответил граф, потом быстро добавил: — Но я не против вести с вами переговоры на основании старых законов. У меня не было выбора, моего сына взяли в плен.

— Еще бы! — с ухмылкой на лице отреагировала я.

— Граф, вы нас подставили, — вмешался в разговор Альбус. — Мы умываем руки, отдайте нам наш мешок денег.

— Деньги я обещал за поимку преступников, которые убивают мою свиту, — сказал, чуть покраснев, граф. — Вам я могу сейчас предоставить бесплатное жилье с отличным питанием за спасение моего сына. А также закрыть ваш счет в таверне.

— Отлично, где наши комнаты? — тут же отреагировал довольный Альбус, считая, что он сторговал нам крутую сделку. Не зная о том, что мы могли получить намного больше. Но я промолчала, так как наш разговор был еще впереди.

Разместившись в удобной и большой комнате замка графа, я рассказала ребятам о том, что произошло в башне. Альбус был в курсе сил моего сына, поэтому это не было для него тайной. Ну а таксист ничего и так бы не понял, только Адриан в его теле смог бы уловить суть и сделать свои выводы. Но больше всего я боялась реакции своего сына, и оказалась права.

— Ну… так я пойду? — неожиданно сказал он.

— Стоять, малец! Пока мама не одобрит, ты и шагу не сделаешь в том направлении, — резко осадил его Альбус, вставая перед ним в стойку воина и слегка оскалившись.

— Мама, скажи ему, что это нужно для дела. Ты сама понимаешь, что я должен больше знать о своей силе. А как я узнаю о ней, если не от такого же, как я? — взмолился Никита. — Ты сделала все, что могла, мы справились. Но сейчас мне нужны истинные знания от опытного мага. Мне нужен учитель.

— Я знаю, — с грустью в голосе ответила я и, словно завороженная, повторила, — я знаю. Я просто боюсь за тебя, и мне сложно смириться с тем, что ты уже взрослый мужчина и у тебя свой путь. Я мать, пойми! Мать никогда не будет готова отпустить.

— Я всегда чувствовал себя, как изгой этого мира, и поэтому переехал в другой. Я не хочу больше скрываться. Наконец, я нашел учителя своего ремесла, — продолжал настаивать Никита.

— Я все понимаю… я тебя услышала, — продолжала я, как завороженная.

На самом деле я думала обо всем этом и пыталась понять — готова ли я отпустить своего сына во взрослую жизнь? Наш клан обычно по достижении двенадцати лет выпускал всех мужчин на волю, чтобы мальчики не росли амебными и под женским крылом.

Клан «Белых ведьм»: как амазонки, он полностью состоял из женщин. Всех мужчин мы рассеивали по белу свету, и никто не был привязан к нам. Их задачей было посеять наше зерно, распространить здоровые корни нашей расы, запустить генный процесс развития человека и одарить их дарами магии.

Женский же состав жил совместно по четким правилам и традициям, которые передавались из поколения в поколение. Мы жили в гармонии с природой, и наши силы были нам даны для того, чтобы защищать и исцелять. Каждая из нас проходила долгий путь обучения, осваивала магические искусства и понимала свою роль в великом замысле.

Но мой сын, мой маленький свет, он был особенным. С самого рождения я чувствовала в нем нечто необычное, нечто, что отличало его от других мальчиков, рожденных в нашем клане. Его глаза, полные мудрости, не свойственной ребенку, и его способность чувствовать магию, как будто она была частью его самого. Я знала, что его ждет великая судьба, но также понимала, что удерживать его при себе было бы неправильно.

— Хорошо. Думаю, это правильные решение. Ведь ты будешь учится у того, кто когда-то пожертвовал собой ради нашего мира, — сказала я и благословив своего сына отпустила его.

Но сердце мое заныло. Никита, будто почувствовав это сказал:

— Мама, я взрослый! Мне пора искать свой путь. Но я буду с тобой на связи, ведь наша ментальная связь очень сильна! Не волнуйся за меня.

На этом он взял свой рюкзак и довольный, в припрыжку побежал искать свой путь. Когда он ушел Альбус спросил:

— Знать бы кто его отец? Он бы помог ему лучше, чем посторонние маги. И ты была бы спокойна.

— Не понял! — вдруг произнес Леха. — Разве это не муж Марии, ой Агаты?

— Нет — немногословно ответил Альбус и скорчил гримасу.

— А кто? — настаивал на ответе Леха.

— Дед Пихто! — огрызнулся Альбус.

— Алексей, там все сложно. Долго рассказывать, — добавила я отмахнувшись.

— А я никуда не тороплюсь! И вообще, походу дела, я ваш пленник, покуда я в этом гребанном и странном мире, — возмутился тот, сел на кушетку и сложив руки крестом на груди внимательно на меня посмотрел.

Там и взгляд Адриана проглядывался и таксиста. Оба хотели знать ответ. Черти!

— Я из клана «Белые ведьмы». В котором нет мужчин, только женщины. Всех своих сыновей мы отправляем во взрослую жизнь, не как в твоем мире после восемнадцати, а после двенадцати лет. И нет такого, что выпал на время из гнезда, а потом вернулся с оравой детишек на шею матери или ее родственников. В клане только чистые ведьмы, без примесей чужаков. То есть в клан они никогда больше не возвращаются. Их дети не являются участниками клана «Белых ведьм», и они тоже. И неважно, кто у них родился — девочка или мальчик.

— Ну хорошо, поэтому ты сына отправила в это опасное приключение, несмотря на то что ему еще нет двенадцати лет. И что дальше? — рассуждая добавил таксист.

— Ты злишься на мое решение? — удивилась я.

— Мне непонятны ваши законы, и я бы в жизни не отпустил своего сына к незнакомому дяди в странную башню навсегда! — огрызнулся злобно Леха.

Хм, не пойму кто именно там сейчас негодует? Леха или Адриан.

— У вас дети в двенадцать лет, как наши в три года, — добавил Альбус и погрозил пальчиком таксисту, — Ты сам как дите нерадивое, думаю до сих пор сиську у мамки грызешь!

— Да, согласен, — ответил Леха, — у нас есть проблема сепарации. Но мы чтим наших родителей и являемся до конца жизни их связующим звеном. А у вас, забывают о сыновьях навсегда, отталкивая их, без поддержки, как слепых котят.

— Хочешь научится плавать, прыгай в воду — пошел в атаку Альбус — Жестоко, но по-другому никак. Человек рождается со способностью адаптироваться. Если держать его под стеклянным колпаком, он никогда не станет сильным и независимым. Наши методы могут показаться жестокими, но они проверены веками, и мы видим результаты. Наши сыновья становятся великими воинами, мудрецами и магами, потому что с самого начала они учатся бороться и выживать.

Леха нахмурился, но не возразил сразу. В его глазах читалась внутренняя борьба, попытка понять то, что казалось ему совершенно диким.

— Может быть, — наконец сказал он, — но я все равно не понимаю, как можно так просто отпустить. Я бы не смог, даже если бы знал, что это на благо.

Я вздохнула. Понимание всегда было сложным, особенно когда речь шла о таких кардинально разных культурах.

— Я понимаю твои чувства, — сказал я грустным голосом. — Но у нас просто нет другого выбора. Это то, что сохраняет наш клан сильным и сплоченным. Мы знаем, что мир жесток и несправедлив, и наша задача — подготовить наших детей к этому. В этом и заключается наша сила, наша магия.

Адриан, который до этого момента молчал, вдруг задал мне вопрос ментально, который витал в воздухе с самого начала.

«А что, если один из ваших сыновей захочет вернуться? Что если он не справится? Вы просто отвергаете его?»

Я замерла, осознавая, насколько непрост этот вопрос. Ответ был сложным и болезненным, и я не могла дать однозначный ответ.

«Это редко случается, — начала я осторожно отвечать про себя, — но, если такое происходит, мы принимаем его обратно, но он уже не является частью нашего клана. Он становится чужаком, как и все остальные мужчины. Мы помогаем ему найти свое место в мире, но он больше не может вернуться к нам полностью.»

— Ну что ж, — наконец сказал Леха, — может, я и не совсем понимаю, но вижу, что у вас есть свои причины. И, возможно, для вас это действительно работает.

Я кивнула, ощущая, что мы сделали шаг к взаимопониманию, несмотря на наши различия.

— Ну так что с отцом Никиты? Это не Фабиан, или как там зовут твоего бывшего? — задал вопрос Леха.

— Нет. Это рандом, — ответила я, отворачиваясь.

Пауза затянулась, и Леха, с приоткрытым ртом, казалось, переваривал услышанное. Тогда Альбус решил вмешаться:

— Мужчин у них нет, женщины клана не принимают чужаков. Когда девушка достигает совершеннолетия, она случайным образом отправляется к избраннику, чтобы зачать ребенка.

Тишина.

— Это шутка? — спросил Леха, пытаясь прийти в себя.

— Нет, — ответила я, пожав плечами. — Магия соединяет дух совершеннолетней девушки с другим духом. После этого души объединяются. Так как у нас нет мужей, и мы не требуем алименты, это свидание остается тайным для обеих сторон. После зачатия обе стороны забывают об этом. Это наш способ сохранить чистоту и независимость клана. Наши дети рождаются из магии и любви, но без привязанностей, которые могут ослабить нас.

Леха молчал, пытаясь осмыслить услышанное. Это было не просто странно, это было за гранью его понимания. Но в его глазах мелькнула искра понимания.

— Значит, — начал он, подбирая слова, — у вас магия определяет все, даже такие важные вещи, как рождение детей?

— Да, — подтвердила я, — магия — неотъемлемая часть нашей жизни. Она направляет нас, защищает и дает силу. Но она также требует жертв и дисциплины.

Адриан, внимательно слушавший, снова решил вмешаться. «Но как же любовь? Настоящие человеческие чувства? Вы ведь тоже люди, несмотря на всю вашу магию. Разве вам не хочется иметь кого-то рядом, с кем можно разделить радости и горести?»

«Любовь приносит разочарование и предательство. Я однажды ослушалась свой клан и горько об этом пожалела. Надо было помнить заветы своих сородичей.»

«Любовь — это дар, любовь — прекрасна! Как можно намеренно лишить себя этого? Быть рядом с отцом своего ребенка и чувствовать его тепло, прикосновения…»

«Я однажды поддалась таким речам, и к чему это все привело? К предательству! Мой клан прав, мужчины — это расходный материал. Рано или поздно любимый становится черствым. Я все это проходила.»

И тут я задумалась. Любовь… Любила ли я Фабиана? Или просто хотела попробовать жить как все? Взяла на себя эту ношу и не справилась? И решила дополнить:

«Мы любим друг друга в клане, — сказала я мягко. — Мы поддерживаем и заботимся друг о друге. Наша любовь — это сила, которая делает нас сильными. Но мы не привязываемся к мужчинам, потому что это может ослабить нас. Мы живем ради нашего клана, ради магии и ради будущих поколений.»

— Ладно, — наконец сказал Леха, — хотя бы теперь ясно, почему у вас такие странные обычаи. Но все равно… это как-то слишком.

— Возможно, — согласилась я, — но это наша реальность. И мы делаем все, чтобы ее сохранить.

Тишина снова охватила комнату. Мы все погрузились в свои мысли, осознавая, насколько разнообразен мир и что не все можно сразу понять или принять. Но Леха, а может, и Адриан, не собирались останавливаться.

— Значит, когда тебе исполнилось восемнадцать, ты соединилась с неизвестным мужчиной и зачала ребенка? — продолжил Леха.

— Душа ведьмы может соединяться только с равной ей силой, — ответил вместо меня Альбус. — Там нет простолюдинов, только высокопоставленные рода. Но факт остается фактом — отец ребенка неизвестен.

— Я отсутствовала в клане три дня, и по возвращении все забыла, уже будучи беременной, — сказала я, надеясь, что допрос подошел к концу.

— А если бы это был старый и уродливый мужчина? — не унимался Леха.

— Поэтому все и стирается, дурень! — резко ответил Альбус. — Главное — продолжение рода без привязанностей или капризов ребенка: «Мама, я с ним не пойду, он противный!». В итоге ни одна ведьма из клана, кроме тебя, Агата, не ушла к простолюдину.

Альбус укоризненно посмотрел на меня, словно напоминая о прошлом.

— Давайте спать, — предложила я. — Сегодня был тяжелый день, и я устала. Леха, заканчивай свои допросы, они выматывают.

— Я не ваш пленник и не из вашего мира! У меня есть вопросы, и будь добра отвечать на них, — возмущенно заявил Леха, словно был моим мужем.

— Кто ты такой, чтобы так с ней разговаривать? Знаешь ли ты ее статус и положение? Ты, низкоуровневая гнида! — огрызнулся Альбус, защищая меня.

— Он прав, Альбус, — тихо и сочувственно произнесла я. — Ему здесь непросто, и все для него в новинку. Чем больше он узнает, тем легче будет нам. Пожалуйста, поговори с ним и объясни еще раз нюансы этого мира. А я пойду спать. До завтра. Нам еще нужно искать убийцу.