Практик

Глава 14

Бывший лось уверенно прется на поляну. Не замечая пока попыток его задержать. Нет, серьезно. Он просто игнорирует «путы», «замедления», вообще весь арсенал простых магических воздействий проходит мимо него.

— Мы можем задержать животное? — Доржат с интересом смотрит на монстра.

— Пока непонятно, — с напряжением говорю шаману. — На стандартные касты он не реагирует.

Благо монстр идет спокойно. Он точно не привык бороться за место под солнцем. Так что время подумать у нас есть. Да и один он, вроде бы.

— Максим? — спрашивает меня Кошкин.

— Пока не знаю, что за животная, — наблюдаю за тварью. Нет, уничтожить его мы сможем точно, я вижу, что шкуру пробивают даже простые палки. Правда он не обращает на это внимания.

Лось, тем временем подходит метров на двадцать и останавливается.

Задирает голову к небу, и издает утробный рев, который прямо пронизывает голову, на секунду отключая возможность думать. Хорошо, что не дольше.

Всем, кроме меня, так как я уже оказываюсь к такому готов. За мгновение «до» я понимаю кто это может быть.

Снаряд с громким хлопком пробивает голову ксеноса. Лось стоит пару секунд, и заваливается на землю.

— Максим, ну зачем ты? — с укоризной говорит Доржат, очень быстро приходя в себя.

Я же оглядываюсь в легкой панике.

— Я его не убил, сейчас сами поймете! Учитель, срочно! кидайте вокруг все что есть на обнаружение. Это фуражир, они по одному не ходят, на охоте минимум вдвоем! Тут должен быть его охотник! Я его не вижу, а значит охотник-тень. И уже опытный.

Слегка паникую, потому что я не вижу даже сигнатуры. То есть охотник пси-активен. Или как минимум со «скрытом». А таких пока тут не встречаю, и чего ждать от местной живности не знаю.

Борис тут же запускает каст. От него уходит и расширяется светящееся облако. Шаман тоже сразу три раза подряд ударяет в бубен, и я вижу сразу три волны, проходящих по пространству.

— Ничего. — поворачивается ко мне Кошкин. — Максим, вы уверены?

— Сзади! — ору.

Спасает только ускорение. Включенное на максимум сразу же после опознания тварюшки.

Кошкин резко поворачивается. Ну как? Для него резко.

Для меня же все идет в очень замедленном режиме.

Я вижу небольшую лапу, похожую на медвежью, вылетающую из ниоткуда. Словно тварь нападает из-за угла, которого нет. А ведь тут нет никакой аномалии. Это у монстра уровень «скрыта» такой, что на него до прямой атаки внимания вообще не обращаешь. Причем, и облако Кошкина, и шаманский звук, по идее, ее засечь должны были, но мозг не дал понять сигналы. Жуткая техника, вообще-то.

Ксенос сразу же раскрашивается моим сознанием в различные цвета возможных векторов атаки. Тварь странная, похожая на маленького медведя. Только быстрее и, похоже, опаснее. Ловкости у нее оказывается прямо прилично.

Вылетает лапа, похожая на медвежью. Тут же в нее влетает мой шарик, сбивая атаку. Учитель пока только разгоняется для отпора, а ксенос уже атакует другой лапой. Разбитая в хлам передняя вообще не мешает. Опираться можно — вот и ладно.

Два шарика влетают во вторую лапу, один в челюсть, разбивая в пыль зубы, и последний из тех, что сейчас в полете — выбивают опорную лапу.

Секунда. Может, две. Ксенос разворачивается прямо на ходу, и пытается уйти в скрыт после сорванной атаки, чтобы регенерировать. Не даю ни шанса,

Из поясной сумки высыпаются шарики, и тут же, по самым странным траекториям устремляются в маленького медведя.

Перебиваю лапы в нескольких местах, позвоночник перебиваю в фарш. Тварь откатывается.

Замираю. Телекинез что с первым, что со вторым чудовищем напрямую не работает. Хотя с первым еще казалось что-то такое, то второе просто выскальзывает из моих объятий.

— Мертвы? — Спрашивает Кошкин.

— К некоторой моей досаде, нет. — выдыхаю немного. Второй ксенос живет на запредельной скорости, и если бы не мое сильно усложнившееся ускорение, то могло бы закончиться все не очень хорошо. Хотя, конечно, амулеты первый удар выдержать бы должны. Все же изменения у ксеносов не сильные от изначального животного. Да и второй удар тоже. Может и десятый выдержали бы. Только тварь быстрая, и десяток ударов прошли бы секунды за три, думаю.

Разбиваю лапы и первому, и еще раз второму животному.

Выдыхаю.

— Не расслабляемся. Может быть второй. Вот не факт, но может быть. Такой же как этот, незаметный. И, вообще, активируйте амулеты невидимости, в самом деле! Мы, получается уже близко к Гнезду, раз фуражиры ходят.

Мы все трое тут же пропадаем из видимого диапазона.

— Поменяйте место, где стоите, только тихо. Я пока окружение контролирую.

Сквозь нашу компанию, почти задевая, проносится рыжая тень и замирает над телами ксеносов.

Из «скрыта» вываливается то, что было раньше рысью. Сейчас ее уже напоминает мало. Вместо шерсти — рыжие пластинки брони, глаз нет, когти вообще полупрозрачные и очень большие. и вообще, впечатление слегка неземное. Похоже, животное уже давно изменяется.

Тела и без присутствия этой части их троицы уже начинают оживать, но сейчас дело пошло значительно быстрее.

Вроде бы мертвый лось начинает подергиваться. Поднимает разбитую голову и начинает вставать на перебитые лапы. Выглядит это все, конечно, инфернально. Дергаться начинает и маленький злобный медведь, с когтями сантиметров по десять каждый.

Прикидываю, к чему второй охотник может быть уязвим. Обычно в парах существа прикрывают минусы друг друга. У медведя — ловкость, незаметность. У той, что была рысью, тоже незаметность на уровне. Ловкость запредельная, это заметно, и судя по пластинам брони выносливость должна быть очень неплохая. Может еще и сила удара, все же эта тварь главная, получается. Подозреваю, шарики тут не пройдут уже. Нужно что-то другое.

— Борис Васильевич, — говорю в голос. Ксенос начинает осматриваться. Но это не очень важно. Голос размывается по поляне. — Ваше веретено очень бы помогло, скорее всего. Только постарайтесь попасть по обеим лапам. Любым. Эта живность к моим техникам скорее всего останется равнодушна. Убить ее могу, А вот задержать точно нет. А нам же задержать надо?

Все же «сдвиг» пока никто игнорировать из встреченных не смог. Вот только по этой юркой твари не попаду точно по ногам. Так что убить — скорее всего смогу, а вот остановить — еще вопрос.

Пара секунд, «рысь» пытается понять, откуда доносятся звуки. Монстру прекрасно понимаю. Банально — только что она видела и ощущала трех человек. А сейчас пустая поляна со звуками, и все. Но радует, что амулет невидимости на ксеноса сработал. Мне теперь принципы его построения вдвойне интересны. Ведь это не разум получается. Амулет, в отличии от «скрыта» на самом деле каким-то образом делает прозрачными почти до полного исчезновения наши тела. А я ведь ничего не чувствую.

В воздухе формируется веретено, и мгновенно уносится к ксеносу.

И ведь успевает вывернуться почти ксенос. «Веретено» проходит по касательной, разворачивает бок, а тварь несется на место где стоит Кошкин. И где еще валяются с десяток шариков.

Извините, учитель, но сейчас вы идеальная приманка.

В ускорении телекинезом десяток шариков прекрасно влетают в тело монстра. Естественно броню не пробивают, но я этого и не ожидаю. А вот тварюшку прекрасно подбрасывает метров на тридцать вверх. Примерно импульса хватает до верхушек сосен.

Да, напрямую — не могу зацепить, но при наличии хотя бы пяти точек внимания — есть варианты. А у меня их вообще десяток.

Мне нужна только секунда неподвижности, и ее Кошкин мне предоставляет.

Удар ксеноса приходится в щит амулета и сносит невидимого мага с ног. Но секунду мне дает.

Тварь подлетает и падает обратно ломая все что можно. Какая бы ты крепкая живность не была, но тридцати метров тебе хватит. Предки наши так мамонтов валили, шкуру которых пробить точно не могли своим примитивным оружием. Годы идут, но принцип все работает.

— Доржат, пусть тебя не смущает частичный некомплект, но они все живы. — говорю я в воздух. — Можно начинать исследования. Тварей больше быть рядом не должно — это молодое гнездо, по идее. Твари слабые и неумные. Кроме одной.

— Это слабые? — кряхтя, поднимается на ноги маг.

Отключает амулет. «Рысь» тут же дергается в его сторону. Но с физикой поспорить сложно. Конечности ей так и не подчиняются. Так что кроме легкого движения и сильной ненависти в фоне, животина больше ничего воспроизвести не в состоянии.

— Очень, — подтверждаю. Тоже появляюсь из воздуха. — Это считайте первая итерация обслуживающего персонала. Были бы две вот таких — показываю на «рысь», — то был бы следующий уровень. А это все же второй, не больше. Максимум — переход на третий. И кстати, пока они не сдохнут, от гнезда защитников можно не ждать. Это расходники, хоть «рысь», вон, уже дорогой расходник. Медведь бы кстати, получился бы более опасным. Он изначально, кажется, сильно поинтереснее в атакующем потенциале будет.

— Это росомаха, это не медведь. — появляется расстроенный шаман.

— Ну, может и росомаха, — пожимаю плечами, и снова перебиваю отрегенерировавшие конечности. Не разбирая уже, где чьи. Все же, хоть я не могу пробить шкуру третьей животине, но сломать ей же лапы, пока она неподвижна — могу.

Доржат морщится.

— Второго духа жрут. — качает головой. — Боятся духи. Они цепляют силу большую, и растворяются в этих. Не пойдут больше.

— Нехорошо, — соглашаюсь. — А отличия видите?

— Нужно в бубен бить, предков звать. Тело мое сохранишь?

— Конечно, — пожимаю плечами. — Рядом точно никого нет, и не будет, пока они живы. Потом, возможны варианты.

Шаман начинает готовиться. Достает трубку с чем-то душистым, но точно не с табаком — запах больше тайгу напоминает. Заставляет тлеть это. Надевает куртку задом наперед, затягивается сам, надевает маску на лицо и на затылок. берет в руки бубен, и начинает отбивать ритм.

Интересно. Ни разу на подобном мероприятии не был. Погружаюсь в легкую разновидность активного транса. Очень быстро, буквально за пару-тройку ударов. Но при этом, пространство мониторю очень пристально Вплоть до жучков-паучков, внезапно. Вижу чуть ли не каждую травинку. Проваливаюсь в это состояние. Время даже не осознаю. Только ритм. И пространство, и восстановление монстров. Изредка приходится перебивать им лапы, но больше никто не отвлекает Доржата.

Кошкин тоже садится рядом. Несколько раз запускает свое облако. А сигналки он вообще сразу же обновляет.

Пусть. Хорошее дело. Все равно никто не придет, а если придет — то готовых нас сразу двое.

А потом появляются духи.