Практик

Глава 15

Шаман отбивает свой ритм. Я растворяюсь в нем, но наблюдаю всё, что происходит вокруг, рядом. Состояние очень странное, но, в общем, знакомое. Пусть и не по этой жизни. Здесь фиксация в моменте без мыслей пока меня не накрывала так сильно.

В один из странных моментов между ударами бубна, шаман словно раздваивается. Тело его мягко опускается на землю, а сам он продолжает идти вокруг недавней битвы. И звук бубна продолжает появляться. Дух Доржата опять раскрывается полупрозрачным вороном, как это было недавно. Только теперь этот контур птицы становится дверью для полупрозрачных людских силуэтов.

Они плавно выплывают из Нигде. Окружают место боя, но не пересекают линию по которой с бубном идет шаман.

Удивительно, но я всё это вижу и не вижу одновременно. Словно бы я могу сам решать — оставаться ли на грани между явью и наваждением, или выбрать сторону.

Духи на какое-то время замирают, а потом начинают по одному пересекать черту. Такое ощущение, что Доржат разговаривает с теми, кто пришёл и просит их о помощи. А они пытаются эту помощь оказать. Насколько получается, конечно.

Пока непонятно, потому что, очевидно, я не вижу полную картину.

Сколько это продолжается — не знаю. Но звук бубна становится совсем другим. Полупрозрачный ворон вырастает, взмахивает крыльями и все духи исчезают внутри него. Ритм меняется, становится тише и я начинаю выходить из состояния.

Кошкин всё это время напряженно сидит рядом, но абсолютно точно не видит ту картину, которую вижу я.

В то же время, он не предпринимает ничего, кроме обновления сигналки, и наблюдения за окрестностями.

— Борис Васильевич, — тихо говорю, кагда фактически прихожу в себя. — Вокруг крупных, да и мелких животных нет. Если вам нужно отдохнуть, то у нас есть некоторое время.

— Да я уж наотдыхался Максим, — отвечает Кошкин. — Вы же с Доржатом уже не первый час так сидите. Но я такое уже наблюдал.

Удивляюсь. С моей точки зрения, времени проходит не так много. Слегка оглядываюсь. В принципе, вижу и раньше, что Доржат лежит без сознания, его сигнатура примерно этому и соответствует. Но вот дух вполне действует сознательно. С другой стороны, зря я сам этому удивляюсь. Похожий опыт у меня был не так давно с Артемом. Только там я был действующим лицом.

Ксеносы постепенно регенерируют.

Уже заученным движением снова ломаю лапы животным.

Доржат с кряхтением приходит в себя. Тут же выпивают какую-то настойку, которую он приготовил заранее. Садится.

— Боятся духи. Видели Три Серых Обещания. Ни один не принял. А вот духи безмозглые, не умные, приняли и растворились.

Для себя это перевожу так: духам предков шамана могли бы легко усилить себя. Взять силу бесплатно, то есть даром. И они отказались.

Собственно это и говорю Доржату.

— Да, Максим, — тихо шелестит шаман. Похоже практика ему дается в этом месте непросто. — Хороший шаман бы вышел. Ты всё правильно понял. Так и было. Духи на бесплатную силу падки. Предки же свою силу сами знают. А пустая эта и не нужна оказалась.

— А что происходило с духами которые цепляли беспланое усиление? Или они сразу растворились?

— Нет, один сразу растворился, второй, посильнее, сначала искал, в кого вселиться, а потом уже растворился в этих — Кивает на тела. — Почти сразу, но намерение не перепутаешь.

Интересно. То есть получается…

— Именно духи? Они не ушли никуда, не убежали, а именно растворились вот в них? — киваю на подрагивающие тела. — Именно духи? Точно?

— Да, Максим. И это духов остальных пугает. Потерять себя — самое страшное, что может случиться с духом. Стать силой для другого. Боятся.

А вот теперь мне особенно становится интересно. Есть у меня кое-что для работы именно с духами. Немного странные ассоциации, но не попробуешь — не узнаешь. Меня слегка захватывает предвкушение.

— Немного сейчас уменьшу контролируемое пространство, Борис Васильевич, — обращаюсь к учителю. — Хочу проверить одну идею.

Кошкин кивает и выставляют еще дополнительный контур сигналки. А в тот который сейчас есть, добавляет несколько атакующих магических конструктов.

— Доржат, то что я буду делать, делаю в первый раз, поэтому, по возможности, страхуйте, пожалуйста. — снимаю негатор. — Я хочу попробовать один эксперимент с духом монстров. Вдруг получится.

Кошкин удивленно смотрит на меня.

— По случаю техника досталась. Повезло. Расскажу потом. — Пожимаю плечами. — И я не уверен, что сработает. Но для нас последствия те же, что и при просто смерти этих тварей, — киваю на ксеносов. — Гнездо узнает, что мы тут.

Доржат кивает.

Теликинезом вырезаю кусок земли под фуражиром. Этот ксенос, конечно, самый тяжёлый. Вот только он еще, насколько я помню, и самый условно безопасный. Его роль в поддержке атакующих ксеносов и перевозке добычи. Фуражир.

Оттягиваю регенерирующего фуражира чуть в сторону от остальных.

С помощью пси настраиваю тот самый рисунок, в который меня поймал Артём недавно. Расширяю его до размеров фуражира прямо под ним — технически, надо было, конечно рисовать, но вообще — пси точно мое, и проводник моей воли. Если что пойдет не так — всегда могу сбросить каст в мгновения. А магия прекрасно, а самое приятное — теперь мгновенно появится в рисунке. Насколько я помню, Артем ничего не произносил, когда прошла активация, так что есть шанс, что сам рисунок и есть основной контур. Ну не могу не попробовать — когда еще такие шикарные условия совпадут.

— Борис Васильевич, если что, мы будем готовы отсюда очень быстро уходить?

— Максим, — слегка поджимает губы Кошкин, — это больше от вас с Доржатом зависит. Я-то готов.

— Доржат, а как ты? — тут же поясняю, — скорее всего, ксенос этого не переживёт. И с большой вероятностью, в Гнезде узнают, что здесь происходит. Они всегда узнают сразу после смерти. Не знаю, как это работает. Хотя, теперь, начинаю подозревать.

— Уйдём. Тропу далеко я не открою. Сил пока немного, но от преследования — уйдем. Или скроемся, невидимость же ваша работает.

Киваю шаману.

Вспоминаю, какой оттенок магии использовал Артём. Прокручиваю этот момент несколько раз. Это неожиданно становится просто, словно сейчас я это делаю много-много раз. С другой стороны, совсем недавно я как раз приобрёл именно такие воспоминания.

Одной секундой заполняю ритуальный рисунок тем самым цветом магии.

Душу, или Дух, что там заменяет фуражиру активное начало, выбивает из тела мгновенно. Тело словно теряет основу и практически сразу же начинает сдуваться как шарик. Оно прямо разлагается на глазах.

Смотрю на полупрозрачный дух лося. За сегодня успел посмотреть на кучу полупрозрачных силуэтов. Может мне это даже дало некоторое понимание, не знаю. Но вот здесь, вот в этом круге, отличие от естественного духа становится очевидным. Дух лося словно опутан серыми-серыми ломаными линиями. Похоже это как раз и есть некое проявление дармовой силы.

В отличие от меня недавно, дух животного не двигается внутри рисунка. Он на самом деле словно парализован.

— Максим, — говорит Кошкин. — Как начнете что-то делать, скажите.

— Он делает, — говорит Доржат. — только я не понимаю что. Я перестал слышать Лес вот здесь. — показывает пальцем на вырезанные рисунком пространство.

Я киваю

— Так и должно быть, это недолго. Пробую кое-что новое. И пока не понимаю как это сработает. В теории, гнездо должно было уже узнать о смерти фуражира. Но странность в том, что я ощущаю присутствие духа ещё здесь. Как ты говоришь, — киваю шаману, — вижу полупрозрачный силуэт. Сейчас с отмашкой рукой я сниму блокировку. Как раз эта блокировка, кажется, вполне действенный способ уничтожать ксеносов по одному. Даже сильных ксеносов. Только, подождём, ещё пару минут. Если гнездо узнает о смерти фуражира, то должно прислать кого-нибудь проверить. Или летающую или просто очень быструю тварь. Фуражиры, дальше чем на пару-тройку минут от гнезда без охраны, не отходят. А здесь, у нас была фора минимум полминуты. И охрана, была в пути. Значит гнездо, или один из выходов из гнезда, где-то рядом.

Сидим ждём. В сильном напряжении, но при этом все довольно расслаблены. Шаман раз в полминуты запускает свою волну обнаружение. Даже несмотря на то, что он уже знает, о её ограничениях. Пара минут пролетает почти незаметно.

— Готовность, — поднимаю руку.

Ускорение. Опускаю. Снимаю контур рисунка.

Прозрачный Лось на секунду замирает. А в следующую на него бросается и и буквально как в чёрную дыру поглощает ворон шамана. Мгновение не больше. И на пяток секунд, огромная полупрозрачная птица приобретает блестяще чёрный цвет и вроде бы даже какую-то плотность. От удара крыльями даже реально чувствуется поток воздуха. Птица разворачивается и снова исчезает внутри Доржата.

— Мой тотемный дух…сожрал Это. — шаман с тревогой смотрит внутрь себя. — И усилился. Очень. Максим, — смотрит на меня. — Он говорит, что вот так, без тела, это еда. Часть кого-то большого. Древнего. Вкусного.

— Бога? — с тревогой спрашиваю. С этими сущностями знакомиться близко не хочу вообще.

— Нет. Просто Древнего. Это не бог и не Великий дух. Но даже мелкие части усиливают мой тотем.

— Ну, у нас еще два есть. — Пожимаю плечами. — Лучше пойми, эта сила изменила ли твоего духа?

— Он говорит что нет. Просто вкусно. Много. — шаман, похоже, в такой ситуации не бывал никогда. и как вести себя не понимает. Он садится, и прислушивается к себе.

— Доржат, — чуть смещаюсь, чтобы контролировать шамана получше. — Я тебе, конечно верю, но может твой ворон показаться снова?

— Да. — кивает. И раскрывает руки.

Птица, размером с теленка вылетает из тела Доржата. Хитро, словно понимая мои опасения, наклоняет голову, и становится полностью прозрачной. Взмахивает крыльями, и влетает обратно в шамана.

Ну, не до конца, но все же я почти уверен, что серых ломаных линий в духе я не вижу. Хотя, конечно, вообще, с этим «видением» духов, я фактически, встречаюсь только сегодня. Из меня тот еще эксперт. Немного успокаиваюсь.

Кошкин ничего не понимает, но дисциплинированно следит за окрестностями и слушает. Но тут понятно, весь наш диалог с шаманом за границей его опыта. Ему просто интересно.

Ждем еще пару минут. Но от Гнезда никто так и не приходит. Что радует, конечно.

— Максим, — неуверенно говорит Доржат. — Ворон говорит, что, кажется, он теперь видит тех, кто поражен этой серой силой.