План был хорош. План был элегантен. Не знаю как кому, но мне мой план казался эдакой виртуозной многоходовочкой; фокусом, после которого принято говорить: «А ручки-то вот они».
Одна беда. Весь план был завязан на одной переменной, узнать значение которой мне ещё только предстояло, и если там вдруг не срастётся, то всё, можно начинать думать заново. Так что озвучивать план пока рано. Зачем? Сотрясать воздух абстрактными «если»? Не буду.
После утомительной генерации мыслей, я на несколько часов отрубился прямо в кресле главы рода. Уважаемые Двенадцать прокрутили у меня в голове очередной сине-белый сон, мол, так и так, Илюша, не забывай. Немым укором — кажется, так принято говорить.
После сна силёнок прибавилось. Голова посвежела, и я был готов продолжить приёмный день.
Вот только сперва я сам сгонял на поклон к Ксюхе и занял у неё денег. Ждать, пока прокрутится паштет — долго, а средства на новые делишки нужны мне были прямо сейчас. Сестрёнка до сих пор находилась под впечатлением от моих рассказов про подъёмный кран, кошачий корм и авокадо, так что ни разу во мне не усомнилась.
В моём распоряжении появилась кругленькая сумма. И небольшую часть этой суммы я уже истратил.
— Кузьмич, — я набрал камердинеру. — Пожалуйста, пригласи ко мне Чагу.
— А это который?
— Мрачный такой хрен с грибами на плечах. Он ещё на злодея из сказки похож.
— А-а-а, — протянул Кузьмич; по ходу сразу меня понял. — Да, Илья Ильич, сейчас приглашу…
ЧАГА
— Привет, Чага. Прошу тебя, присаживайся.
— Ты мошенник! — с порога развизжался злой визирь. — Ты наглый проходимец! Я не буду тебя слушаться! Ты…
— Сядь, блядь! — рявкнул я.
Чага попытался испепелить меня взглядом, но потом всё-таки присел напротив. На стул присел. Впопыхах я совсем забыл принести для него бутылку, ага.
— А это что такое? — спросил Чага, имея ввиду обклеенную разноцветными стикерами стену, и вгляделся повнимательней. — Эй! Тут моё имя! Почему под моим именем написано «падла» и «не доверять»⁉
— Чага, я хочу с тобой серьёзно поговорить, — начал я.
— Нет! Я не хочу иметь с тобой никаких дел!
— Тебе придётся, Чага! Я твой новый вождь!
— Ты самозванец! Мой вождь — Мохобор!
— Нет, твой вождь — я!
— Нет, не ты!
— Нет я!
— Нет, не ты!
— Чага, сучий ты потрох! — я аж вскочил с места. — Либо ты сейчас продолжаешь заниматься клоунизмом и я тебя избиваю, либо сиди и слушай то, что говорит вождь!
Тут он наконец-то заткнулся.
— Вот так-то, — сказал я и сел обратно. — Короче. Давай начистоту. Ты не нравишься мне, а я тебе. Так?
— Так.
— Оставить тебя советником вождя, — или кем ты там был для Мохобора? — я не могу. Во-первых, мне не улыбается постоянно видеть рядом твою мерзкую рожу. Ну а во-вторых, ты будешь мне мелко пакостить и пытаться свергнуть. Так?
— Так.
— Отлично, — кивнул я. — Едем дальше. Я мог бы назначить тебя на какую-нибудь придуманную должность типа кланового чистильщика обуви или дегустатора кала, но этого я тоже делать не буду. Ты хоть и говоришь много, но по факту ничего плохого мне не сделал. И чисто по-мужски мне не хотелось бы тебя унижать, — сказал я. — Да и потом. Ты же в таком случае будешь пакостить мне ещё больше, верно?
— Верно.
— Ну вот и что мне с тобой делать? Как думаешь?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю.
Чага опустил глаза в пол и замолчал. Я тоже замолчал, как будто бы мне нечего было сказать. Но на самом-то деле было. Судьбу злого визиря я предопределил чуть ли не в первую очередь.
— Хотя-я-я-я, — я защёлкал пальцами. — Кажется, я кое-что придумал.
Чага недоверчиво прищурился. Подвоха ждал, не иначе.
— Ты в магию умеешь?
— Ну… Совсем чуть-чуть, — признался злой визирь.
— В человека обернуться сумеешь?
— Если хорошо подготовлюсь и восстановлю ману на полную, тогда да.
— Отлично! — я хлопнул в ладоши. — В таком случае я попробую заслужить твоё доверие широким барским жестом. Ты же только что женился, верно?
— Верно.
— И насколько я понимаю, от своей жены ты не в восторге, так?
Чага стоически завалил ебальник.
— Да не бойся ты. Я никому ничего не скажу.
И снова тишина в ответ.
— Будем считать, что ты ответил «да». Так вот, мой милый злодейский злодей, я решу твою проблему, а ты мою. Я отправлю тебя в командировку, как уполномоченного представителя семьи Прямухиных. Ты провернёшь для меня одно дельце, а заодно и развеешься.
— Что за дельце?
— Нужно забрать груз и сопроводить его до Твери.
Дело в том, что на тысячу рублей я решил сыграть в весёлую игру под названием «аукцион брошенных контейнеров». Кто-то покупает лотерейные билетики, кто-то ходит в казино, а кто-то в букмекерку. Кто-то натирает пузико денежному Будде и ждёт от жизни хуй-пойми-чего, ну а лично я выбрал для себя вот такую развлекуху. И, как мне кажется, она прибыльнее чем всё вышеперечисленное.
— Как доберёшься до места, можешь не спешить, — сказал я. — Отдыхай столько, сколько захочешь. Гостиница, питание, экскурсии. Вино и женщины, если пожелаешь. Всё самое лучшее, что только найдёшь в городе — всё твоё. Все расходы за счёт семьи.
— В чём подвох?
— Нет подвоха, — перед Чагой сейчас сидела сама честность. — Просто мне больше некого послать. Все остальные нужны мне здесь.
— Хм-м-м, — Чага задумался. — Допустим. Ладно. Да, хорошо, я согласен. По правде говоря, я и сам не прочь убраться от тебя подальше.
— Ну вот и отлично! — я встал и протянул Чаге руку. — Значит, договорились?
— Договорились, — рукопожатие свершилось.
— Отлично. Тогда не смею тебя больше задерживать, — я сел обратно. — У меня сегодня ещё куча дел, так что давай-давай. Пиздуй.
Внезапно развеселившийся визирь потопал на выход. Он уже почти скрылся с моих глаз, как тут вдруг остановился в дверях.
— Кстати, — сказал Чага. — А куда я поеду?
— В милый маленький туристический городок на берегу моря.
— А у этого милого маленького городка есть название?
— Ну конечно, — сказал я. — Город называется Полярный. Это чуть севернее Мурманска…
ВЫШЕГОР ОРОВ
— Алло?
— Алло. Ну что там с танком?
— Пока неясно, делаем. Это же всё-таки танк, а не цепь велосипедную поправить.
— Понятно. Я на самом деле по другому поводу звоню. Ты мне завтра нужен. Проводим одну очень сложную операцию, нужно быть сразу в нескольких местах одновременно. Понадобится транспорт.
— Илья Ильич, я всё понимаю, но нам бы в рейд с ребятами сходить.
— Если завтра всё получится, то мы с сёстрами сходим с вами в следующий рейд. Иллюзионист, две некромантки и тульская пушка. Как тебе такое усиление? Норм?
— Нравишься ты мне, Илья Ильич. Разговор строишь, как шахматист.
— Ага, я такой. Договорились, значит?
— Конечно договорились.
СВЯТОПРОСТ
— Привет, мой храбрый насекомыш! Ну как ты?
— Да нормально. Посидел в подвале, посмотрел видосы.
— Надеюсь, тебя не били?
— Нет, не били. Да нормальные они мужики, даже зарядку мне дали. Правда тот, которому я лицо разбил, сначала сильно возмущался, но потом мы поговорили и сошлись на том, что работа, мол, есть работа. А это что? — Святопрост увидел стикер со своим именем. — «Слабоумие и отвага», — прочитал он вслух свою характеристику. — А что это значит?
— А это значит, что я хотел бы предложить тебе работу на постоянку. Не работу даже, чуть больше. Не хотел бы ты, мой милый Святопрост, возглавить отряд клонов семьи Прямухиных?
— Конечно хотел бы!
— Ну вот и отлично. На выходных сгоняй к себе в общагу и набери людей из тех, кому доверяешь.
— Сколько?
— Давай начнём с десяти.
— Да без проблем. Могу хоть прямо сейчас метнуться!
— Прямо сейчас не надо. Прямо сейчас иди отдыхай и набирайся сил. Завтра мне понадобится твоя помощь. Завтра ты будешь телохранителем моей сестры Татьяны Ильиничны. Покатаешься с ней по окрестностям и поможешь провернуть одно дельце…
АЛЕКСЕЙ МЯСОРУБОВ
— Алло! Илюха⁉ Илюха, ты живой⁉
— Живой-живой.
— Твою-то мать! Я весь извёлся! У тебя там всё в порядке⁉
— Спасибо, Лёх. У меня всё просто замечательно.
Я прям разулыбался. Я прям растаял весь, как майская сосуля. Приятно всё-таки, когда о тебе волнуются.
— Рад слышать, — Лёха тоже кажись выдохнул. — По поводу твоего барона. Я посмотрел скачанные файлы и, честно говоря, придраться не к чему. По бумагам всё в порядке.
— Понятно, — сказал я. — Ты завтра будешь на связи если что? Чем чёрт не шутит? Вдруг, всё-таки получится добраться до серверов?
— Буду, — пообещал Лёха. — Ещё три дня я на связи 24 часа в сутки. Потом обратно на производство. Дел, наверное, скопилось. Колбасы эти. Поставщики. Работники. Эх…
— Кстати, Лёх, про производство! Завтра мои ребята подъедут за паштетом. И тут такое дело… Скажи, ты можешь начать готовить ещё одну партию?
— Ещё одну⁉
— Ага, — сказал я. — Плачу авансом.
— Ты там поднялся что ли?
— Можно сказать и так.
— Красавчик!
— От красавчика слышу, — я хохотнул. — И вот ещё что, Лёх. Не могу сказать, что именно собираюсь сделать, но я тебя прям очень прошу. Пожалуйста, завтра ни при каких обстоятельствах не покидай город…
ДЖАКУЗИЙ КУЗЬМИЧ
— Вызывал, Илья Ильич?
— Да-да, присаживайся.
Камердинер двинулся к стулу напротив меня, но на полпути задержался. Снять эти стикеры, что ли? Каждый норовит в них свой нус сунуть.
— «Личинка управленца», — прочитал Кузьмич. — А это как? И почему моя бумажка розовая?
— Не бери в голову. Так, Кузьмич, садись, записывай.
— Ага.
Камердинер устроился поудобней и открыл ежедневник. Ну то есть как сказать «ежедневник»? Старую обшарпанную тетрадочку на двенадцать листов. Половина тетрадки была исписана; видимо в ней маленькая Любаша тренировалась писать буквы.
— Значит, первое, — сказал я. — Сходи в деревню и посмотри как там обжились клюкволюды. Узнай, чего не хватает и составь списки. Что сможешь добудь, что не сможешь не добудь. Денег я скину, но учти, что бюджет не резиновый.
— Записал.
— Это на сегодня. Теперь на завтра. Завтра берёшь всех тех, кто умеет оборачиваться в человека и едешь на производство барина Мясорубова. Доставку этикеток для корма закажи прямо туда. Пора уже начинать зарабатывать кеш, а то пока что мы только тратим и тратим.
— Жапишал, — от напряжения Кузьмич высунул и прикусил кончик языка; скоростное письмо давалось ему нелегко.
— Отлично. Ну и на послезавтра…
Тут я рассказал Кузьмичу о своих планах насчет сельхоз угодий.
— Заживём, Илья Ильич! — обрадовался камердинер.
— Ага. Так что купи лопат, леек, парниковой плёнки… короче говоря всё, что нужно. Ну и последний момент, — я тяжело вздохнул. — Кузьмич, дорогой мой человек, скажи пожалуйста, какого хуя ты вечно в этой шапке ходишь? Лето ведь на дворе. Тебе не жарко?
— Не жарко.
— Кузьмич, — я состроил самое понимающее лицо, на которое только был способен. — Лысина, да?
— Нет, Илья Ильич! Какая ещё лысина⁉
— Значит, лысина.
Кузьмич помолчал, нахмурившись.
— Ну да, — сказал он. — Лысина.
— Понятно. Значит вот тебе ещё одно задание. Лично от меня. Завтра после всех дел с кошачьим кормом идёшь в барбершоп, приводишь себя в порядок и покупаешь деловой костюм.
— Ну Илья Ильич! — запротестовал лысеющий бородач. — Ну кто меня здесь видит-то⁉ Ну кому это надо⁉
— Не спорь, Кузьмич. Это приказ главы рода…
ОТЕЦ МАКСОСИЙ
— Алло⁉ Кто это⁉
— Добрый день, это Илья.
— Кокой Илья?
— Мы с тобой вчера бронемишку освящали.
—…
— Святой отец?
— Ты где мой номер взял, окаянный⁉
— В сети нашёл.
— И что тебе надобно⁉
— Да ничего особо. Так… узнать, как дела. Разве двум друзьям нужен повод, чтобы просто поболтать?
— Ты что там⁉ Совсем опиздоумел⁉
— Фу, святой отец. Как грубо.
— Не звони мне больше! * Туууут-тууут-туууууут*
ПОДЪЕСАУЛ ЯРОСРЫВ НЕВРОЗОВ
— Отпустите меня! — визжал казак и всё чесался-чесался-чесался.
— Я бы очень хотел тебя отпустить, но не могу, пока ты мне всё не расскажешь, — я развёл руками, мол, ну вот так. — Зачем ты работаешь на Людвига Иваныча?
— Я на него не работаю! Я просто выполняю то, что мне говорят!
— Хорошо. А кто тебе говорит работать на Людвига Иваныча?
— Начальство!
Тут Яросрыв наконец-то приметил слона и пристально уставился на стикеры.
— А что это такое⁉ А зачем это вам⁉ Почему тут написано моё имя⁉ Что значит «Характера нет, орёт и чешется»⁉ — заорал Яросрыв и почесался. — А почему я в правой колонке⁉ Почему не в левой⁉ Что вы задумали⁉ Ааа… Аааа… ААААА!!!
— Тихо, блядь, — я ударил кулаком по столу.
Действие возымело эффект. Подъесаул испуганно заткнулся.
— Продолжаем. Что за начальство принуждает тебя выполнять поручения для барона Мутантина?
— Есаул!
— Какой есаул?
— Струканов-Доев! Это всё он! Я не при чём! Я жертва обстоятельств!
Я тут же записал фамилию есаула на стикер, встал и наклеил её в левую колонку. Почему в левую? Да хрен его знает, системы не было, но Яросрыв-то об этом не знал. Короче, как только разгребусь с текущей жестью, схожу проведаю этого Струканова-Доева.
— Что всё это значит⁉ Отпустите меня! Отпустите!
— Нет, дорогой Яросрыв. Пока что я тебя не отпущу. Увы и ах, но тебе придётся пересидеть всё самое весёлое в подвале.
— В подвале⁉ Нет! Прошу вас, умоляю, не надо! Меня нельзя в подвал! Я там совсем свихнусь! У меня очень редкое нервное расстройство! Мне нужен мой экзоскелет!
— Да это я уже понял, — я вернулся обратно в своё кресло. — Так что не волнуйся, не свихнёшься. Вылечим мы тебя от твоей ебанцы.
— Вы купите мне экзоскелет⁉
— Да щас, ага.
— А что тогда⁉ Что вы…
— Помолчи.
Я взял телефон и набрал Кузьмича.
— Джакузий Кузьмич, допиши-ка себе в чек-лист ещё кой-чего. Список, Кузьмич. Чек-лист — это список. Ага. Ага. Ну так вот, Кузьмич, купи мне пожалуйста б/ушный ростовой костюм. Ага. Да, для аниматоров. Вообще любой. Самый дешёвый, какой найдётся…
БРУСНИКА
— Илья Ильич, — девушка зашла в кабинет. — Вызывал?
— Вызывал, — я сально улыбнулся и поиграл бровями.
— Чего⁉ — Брусника вытаращила глаза. — Опять⁉
— Опять, моя хорошая. Опять…
БОРЗОЛЮБА ДЖАКУЗЬЕВНА
Ко встрече с Любашей я подготовился основательно. И теперь ни её роскошные сисы, ни аппетитные ноги, ни даже сочный зад не смогут вывести меня из душевного равновесия. Я был пуст и беспристрастен.
— Привет, барин!
Эта маленькая дрянь надела топ и джинсовые шорты! Твою-то мать! План пошёл прахом! Я всё равно хочу долбиться с ней до синяков и ссадин! Да что ж это такое⁉
— А что это такое? — Борзолюба вчиталась в стикеры. — А почему у всех что-то написано, а у меня нарисовано? Это глаза что ли?
— Глаза-глаза, — согласился я. — Присядь, пожалуйста.
Борзолюба Джакузьевна села напротив. Чтобы не бороться с искушением пялиться в ложбинку промеж её грудей, я сел полубоком и задумчиво так, типа весь из себя мыслитель, уставился на стикеры. И ручку ещё в руки взял, чтобы было что крутить.
— Любаш, — начал я. — Ты с этим «Кисюном де ля Жри» показала себя, как очень разностороннюю и творческую личность. И я хотел бы вложиться в твоё образование. Скажи, пожалуйста, чем тебе больше нравится заниматься? Рекламой или дизайном?
— Хах, — хохотнула Любаша. — Барин, ну придумал.
— И всё же, Любаш. К чему больше душа лежит?
— Да мне что ебать подтаскивать, что ёбаных оттаскивать, — заявила девушка. — Всё равно. Я теперь ещё и в видеомонтаж могу! Барин, ты не поверишь, со мной вчера подружка связалась, — затараторила Любаша, — она на заводе водонагревающих устройств работает. Я ей рассказала про корм. Сказала, что у меня всё получилось. И то, что ты меня хвалил тоже сказала. Ну и вот, короче, она меня попросила, мол, а попробуй придумай нам рекламу. Ну я и придумала. Расписала сценарий, и текст, а потом получила исходники видео и всё смонтировала. И им понравилось, прикинь⁉ Хочешь глянуть⁉
— Конечно хочу!
— Смотри!
Любаша передала мне свой телефон.
На экране я увидел залитую солнечным светом центральную улицу Торжка. На скамейке сидел мужик с аккуратной бородкой. Красная кепка, повёрнутая назад, белая безразмерная футболка, широкие джинсы, золотая цепь на шее. Тут вдруг мужик пробил четвёртую стену и посмотрел прямо в камеру.
— Окей, парень, — сказал мужик. — Знаешь, который час? Время купить бойлер, бейбэ.
Тут грянул православный дисторшын и диджейский скретч. Мужик прыгнул в кабриолет и картинки начали сменять одна другую. Сначала ночные небоскрёбы, затем какая-то рок-группа на крыше, затем спортивные девочки в точно такой же одежде, как и мужик. Затем странное помещение с белыми стенами, сплошь увешанное диско-шарами, и тут:
— Бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо⁉ — запел мужик, размахивая рукой из сторону в сторону по широкой дуге.
— Купи бойлер! Бойлер! Бойлер! Бойлер! Чо⁉
— Охуеть, — сказал я. — А вот этот вот молодой человек с бородкой, это…
— Федор Дёрстов! — взвизгнула Любаша. — Ты тоже его знаешь⁉ Классный, правда⁉
— Ага.
— Купи бойлер! Бойлер! Бойлер…
Я выключил видео, отдал телефон владелице и крепко задумался. Я должен это использовать. Я просто, блядь, обязан это использовать.
— Любаш, — наконец сказал я. — Слушай, а ты не хочешь основать маркетинговую компанию?
МОХОБОР
— Звал, новый вождь? — улыбнулся Мохобор.
— Звал. Проходи, присаживайся.
Старый клюкволюд сегодня был последним из списка моих посетителей. Да, было бы круто отдохнуть, но на сегодня ещё оставалось одно важное дело. Та самая переменная, о которой я говорил в самом начале. Пора узнать, стоит ли мой план хоть чего-то.
— Как обживаетесь на новом месте? — спросил я у Мохобора.
Мохобор ответил, мол, хорошо. Потом мы ещё несколько минут поболтали ни о чём, чутка пофантазировали о грядущей работе на полях и, наконец, перешли к главному.
— Та тварь с телом жирафа и рыбьей головой. Скажи, пожалуйста, это действительно матка химеры?
— Да, — ответил Мохобор. — Это она.
— Понятно. И ты знаешь, где она сейчас находится?
— Ну конечно знаю. Я лично участвовал в её поимке и помогал ребятам выращивать клетку.
— Понятно, — я побарабанил пальцами по столу. — Я должен закончить ритуал.
— Вождь, в этом нет никакой необходимости, ты уже продемонстрировал свои способности и мы верим тебе, так что…
— Я должен закончить ритуал. Отведи меня к этой твари, Мохобор. Сегодня. Сейчас…