Право Вызова

Глава 2 Про подъемный кран

Я не испытал никакого удивления. Знания и воспоминания Ильи Прямухина сразу же стали частью меня, и удивляться им было как минимум странно.

Вот только мне досталось не всё. Во всяком случае, не всё сразу. Память как будто бы не прогрузилась целиком и кое-где зияли дыры. Целые годы жизни или темы, — например, кто такие одарённые? — вертелись где-то на кромке восприятия и сфокусироваться на них никак не получалось. Это раздражало точно так же, как забытое слово, которое вертится на языке.

А ещё, — до кучи, — в голове начал проступать фрагмент из моего небытия. Во время путешествия моего сознания из тушки в тушку что-то произошло, но я никак не мог вспомнить что. Помню… белое и синее. Синее и белое. И ещё почему-то хочется сказать «Романов». Что ещё за Романов?

Ладно, сейчас это не первостепенно. Для начала нужно попытаться собрать картинку из обрывочных воспоминаний Ильи Ильича Прямухина и хоть как-то адаптироваться в новом мире.

Итак, что за карты мне достались?

Я попал в тело молодого аристократа из знатного рода, вдобавок ко всему наделённого магическими способностями. Звучит хорошо. Да чего уж там? Звучит прямо-таки заебато! Вот только если копнуть поглубже…

Пу-пу-пу, блядь.

Во-первых, молодое тело к совершеннолетию ушатано так, что без слёз на него не взглянешь. Плечи узкие, ручки-веточки, грудь впалая. Вся рожа в прыщах. Жопа от постоянного сидения по-девичьи раздалась вширь. Мамкин жених, короче говоря. Ещё и зрение так себе…

Ну хоть писос не подвёл, и на том спасибо.

Меж ног у парня болтался внушительных размеров детородный дрын; таким и девок портить и кротов пугать.

Во-вторых, знатный род уже не торт. Мой почти что полный тёзка, — он Илья Ильич Прямухин, а я в прошлой жизни Илья Ильич Кривухин, ай да игра слов, ай да оригинальность, — был последним мужчиной в своей семье.

С деньгами у него не сложилось. Не срослось, ага. Из собственного имущества у Илюши имелись разве что очки, очко и тапочки. Ну и ещё отец-алкоголик подкинул в качестве наследства раздолбанное поместье в Кувшиновском районе Тверской области.

Поместье! Слово-то какое, еби его мать. А на самом-то деле жалкое зрелище. Развалина. Защитная стена по периметру участка местами рухнула, весь двор зарос репьём и лопухами, а сам дом пошёл трещинами. Крыша течёт, проводка коротит, сантехнике давным-давно пора под замену. Короче говоря, пиздец.

Так.

Ну и в-третьих… Что там было в-третьих? О чём я говорил в самом начале? А, ну да! Точно! «Наделённый магическими способностями»!

Конкретно этот блок памяти прогрузился очень и очень хреново. Я знал, что я маг, но что такое магия, как она работает, как её применять и развивать я не знал. Ну да ладно, не до неё сейчас.

— Илья Ильич, ты чего натворил-то⁉ — заорал мужик-манул и бросился к телу Клоновского.

— Ой-ой-ой, — запричитала его дочь.

Эти двое — они мои… ммм… не сказать, чтобы вот прям крепостные. Крепостных в Российской Империи нет уже больше ста лет, и де-юре никто никого не держит. Просто они добровольно оформлены, как люди моей семьи. Они живут на моей земле, работают на меня и платят мой, — помещичий, — налог.

Я точно знаю, что налог в этом мире — это почему-то очень важно, но не помню почему именно. А хотя… стоп!

Я не «не помню»!

Я, блядь, не знаю!

Зато я внезапно знаю ЛОР десятка компьютерных игр, кучу персонажей комиксов и сериалов, а также имена всех без исключения порнозвёзд. Илюша, ёбаный ты осёл, ну чем ты интересовался⁉

— Мёртвый, — зафиксировал мужик-манул, сидя на корточках возле трупа.

Бородатого, кстати, зовут Джакузий Кузьмич. Хороший мужик. Верный нашему роду, очень деятельный и такой прям… про природу. Лес знает, растения знает, где какие тропки, где какие полянки. Речку Осугу, так ту вообще как свои пять пальцев знает, со всеми ее излучинами и затонами. Он раньше гончих держал и ходил с Прямухиным старшим охотиться на химер. Химеры тоже очень важны, и про них информация пока что тоже не всплыла. Во-о-от.

Ну а дочка его, стало быть, обворожительная Борзолюба Джакузьевна. Любаша, если коротко.

Любаша родилась, выросла и расцвела прямо здесь, на Прямухинском хуторе. Нигде никогда не бывала, мира не видела, с людьми не общалась. Все как-то с батей, да с батей, — он-то, кстати, и научил ее так мощно и по-мужски материться.

— Ебучий случай, — Любаша начала нервно расхаживать своими аппетитными ножками взад-вперёд по комнате.

Бедная девка.

С её внешними данными ей в городе цены бы не было. Да чего уж там? Её бы любой аристо в жёны взял, ну или на край в наложницы. А она тут, в глуши, в самом соку и без мужского внимания. Наверняка уже в тайне обвенчалась с душевой лейкой. Наверняка издрочилась вся, бедняга. Так же, как и Илья Ильич.

Ну какая же глупость, а⁉ Два молодых организма столько лет просуществовали рядышком и вместо того, чтобы скооперироваться и накончать с три короба, теребили поодиночке. Ну ничего. Погоди до вечера, Любаша. Материться ты умеешь, это я уже понял. Послушаем теперь, как ты стонешь.

— И что нам теперь делать-то, а? — риторически спросил Кузьмич.

Он стащил с головы ушанку и закрыл глаза. Затем внезапно оскалился, выпрямился в полный рост и прямо-таки просверлил меня взглядом.

— Ты, — прошипел Кузьмич. — Сопляк тупорылый.

Ого! Нормально он так со своим барином общается.

— От тебя требовалось не делать ничего! Ничего! — заорал он. — Но ты даже этого не сумел! Всё просрал, и деньги, и поместье, а теперь и весь свой род! Мы с Любашей тебя, идиота, как могли тащили, чтоб ты с голоду не подох! А ты! Ты-ы-ы-ы! — Кузьмич направил на меня трясучий от злобы палец. — Ненавижу тебя, мразь малолетняя!

— Так, — я добродушно улыбнулся и хлопнул в ладоши. — Кузьмич, в первый и последний раз от тебя такое слышу.

Бородатый изменился в лице. Не понял, что такое сейчас происходит.

— Ты мужик хороший, дельный, — продолжил я. — Но давай-ка не забывайся. На «ты» без проблем, а вот за «мразь малолетнюю» в следующий раз высеку.

В ответ Кузьмич лишь удивленно раззявил рот. Он явно не ожидал, что барин осмелится что-то возразить, да притом так легко и непринуждённо. Ну ничего, привыкнет. А на первый раз и впрямь обойдёмся без санкций. Его можно понять, да и я товарищ эмпатичный, так что забыли.

А тем более, что сейчас важней вывезти ситуацию с невинно-убиенным братом главы довольно сильного Тверского клана, труп которого валяется у меня в комнате. Да, его убил не я, но теперь поди-ка это докажи.

Я задумался.

Хм…

Илье Ильичу, — то есть мне, — всего-то нужно было вернуть пустяковый карточный долг в тысячу рублей. То есть изначально проблема упиралась в деньги. Ну а как мы помним по древней мудрой пословице богоизбранного народа — если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а просто непредвиденные расходы.

Однако теперь всё усугубилось. Теперь всё гораздо серьёзней. Теперь в мою сторону сработает безразличный ко всяким оправданиям механизм кровной мести, и хрен я в моем нынешнем состоянии смогу его остановить. Меня убьют, поместье сожгут, Любашу вообще по кругу пустят.

Грустненько как-то получается.

Хотя если… И ещё… А потом ещё…

Отлично!

План готов.

— Значит так, — сказал я. — Кузьмич, оттащи господина Клоновского в его машину. И его друга тоже оттащи, он где-то там внизу валяется, — я махнул рукой в сторону разбитого окна. — А ты, Любаша, прибери-ка в моей комнате. И выкинь всё. Всё, кроме документов, одежды и ноутбука.

— Как? — удивилась Любаша. — Вообще всё?

— Вообще всё.

— И приставку⁉

— И приставку.

— И порнуху⁉

— Порнуху в первую очередь выкини, — кивнул я.

— Но как же вы дрочить-то будете, Илья Ильич⁉

Эта семейка заботится обо мне на каком-то сюрреалистичном уровне. Интересно, а жопу Илья Ильич сам себе подтирал? Наработана ли у меня мышечная память на это дело?

— Не беспокойся, я что-нибудь придумаю, — я подмигнул девушке. — И вот ещё что, Кузьмич, у нас сеть ловит?

— Нет, — коротко ответил бородач; он до сих пор был немного в шоке и не мог поверить в происходящее. — Мы же не скопили на то, чтобы её до нашей глуши протащить. Илья Ильич, не помните что ли?

— Помню-помню. А мобильная сеть здесь где-нибудь ловит?

— А вот там вот, — подала голос Любаша и мотнула головой в неопределённую сторону. — На дубе возле сарая. Я туда лазаю, чтобы музыку послушать.

— Ай ты ж моя хорошая, — я расплылся в улыбке умиления. — Мыжуку ана шлушает, — я не смог удержаться, подошёл и потрепал Любашу за щёчку.

Девушка зарделась, как закатное солнышко.

— Барин, — смущенно сказала она, — ну ёбаный-трепаный, чего вы дразнитесь-то?

— Милаха ты, вот чего. Ладно. Приступим. У вас задание есть, а я погнал на дуб деньги зарабатывать.

С тем я нашёл среди хлама телефон Ильи Ильича, вышел во двор, осмотрел свои заросшие владения, — до этого я даже не представлял, как всё запущено, — нашёл сарай, нашёл заветное дерево и начал карабкаться вверх.

Пу-пу-пу. Да, тело совсем никакое. Мышц нет, всё приходится делать через силу. Ладошки нежные, сразу же ободрались об кору. И если уж на то пошло, центр тяжести смещён в могучий помещичий пердак, так что меня постоянно куда-то заносит.

Да, завтра тело впервые в жизни проболится. А я ведь всего-то навсего залез на дерево. Ну ничего. Молодой метаболизм быстренько перегонит холодец в мускулы, было бы желание.

Так. Ладно.

Я удобно устроился на ветке и поймал слабенький сигнал мобильной сети. Пора делать кеш.

Телефон походил на добренькую такую рацию, только расплющенную и с сенсорным экраном. Я свайпнул вверх, ввёл пароль, — благо, что пароль вспомнился сразу же, — и изучил приложения. Кроме тупорылых игр а-ля «три в ряд», на телефоне Ильи Прямухина было всего несколько иконок. «Мои документы», «Мой банк», «Мои сообщения», «Локатор Химер», таинственное «ГМК», «Имперский Рейтинг», «Имперские Новости» и браузер «ПоисковикЪ». И все они, как я подозревал, были предустановлены. Илюша ими явно не пользовался.

Илюша не пользовался, а вот я попользуюсь. Я из этого мира всё выжму. Он ещё пожалеет, что воскресил меня.

Ну… Начнём. Браузер. Тык. Строка поиска. Тык-тык-тык.

Отлично! Именно то, что нужно. На экране появился сайт аукциона арестованного имущества. Наживаться на банкротах и должниках — моё хобби из прошлой жизни. И очень прибыльное, надо сказать, хобби.

Я пробежался по объявлениям, просмотрел фотографии и заинтересовался одним земельным участком. Участок себе, как участок. Пустой. Ни дома на нём нет, ни дороги, ни водоёма. Кругом какие-то кусты, строительный мусор и контейнер-бытовка для рабочих. Херня, казалось бы. Никому не нужная дешёвка. Вот только на одной из фотографий было чётко видно, что где-то на этой земле стоит старый ржавый подъёмный кран.

Видимо, кто-то затеял большую стройку и внезапно прогорел.

Сказка!

Дальше я забил в поисковик строительные компании, промотал первые результаты, — успешные конторы меня не интересовали, — и начал по очереди обзванивать офисы. Да-да-да, я предлагал строителям купить подъёмный кран. Немножечко б/у, конечно, но так и цена бросовая.

Кто-то сразу бросал трубки, кто-то ржал надо мной, кто-то говорил, мол, барыги совсем охренели, а потом посылал нахуй. Согласен, разводить разводил нелегко. Но ведь возможно же!

Примерно на тридцатом звонке я зацепился языком с каким-то прорабом и втюхал ему мою ржавую прелесть по цене вдвое большей, чем стоил арестованный участок.

Звонок в банк, пафосная речь от имени патриарха рода Прямухиных, затем несколько финансовых операций и — вуаля! — я разбогател на три тысячи рублей. Курс с нашим миром примерно один к сотне.

Негусто, конечно, но для воплощения моего плана хватит.

Как только деньги упали на счёт, я перевёл тысячу младшему Клоновскому, — по номеру телефона, всё прям как дома, — с комментарием «Карточный долг превыше всего» и подмигивающим смайликом.

Затем я пару раз ему позвонил.

— Антон, привет! — сказал я, когда включился автоответчик. — Ты сегодня обещался заехать. Ну… Помнишь? Долг забрать. Я если что перевёл, не волнуйся. И набери как сможешь. Ну всё, пока.

Потом посидел минуточек десять и полюбовался видами. А виды с дуба открывались роскошные. Где-то там, за оградой моего поместья, начинался крутой склон. Красно-сине-жёлтый от полевых цветов, этот склон спускался к неширокой извилистой речке, а за речкой начинался лес.

Охуевший тверской лес. С охуевшими раскидистыми ёлками, охуевшим мхом и до невозможности охуевшими по своей красоте клюквенными топями. Как будто иллюстрация русской народной сказки. Завтра же выкрою полчасика на то, чтобы пошататься и подышать свежим воздухом.

Ну а пока что перерыв окончен.

Я написал Антону Клоновскому сообщение: «Антох, долг перевёл, дозвониться до тебя не могу. Когда следующая игра? Не терпится надрать тебе жопу)))».

Ну вот и всё. Алиби готово.

— А кто это у нас тут такая хитрая лиса? — похвалил я себя. — Это Илюха Прямухин у нас хитрая лиса.

И что-то как-то вдруг испугался. Назвал чужую фамилию. Ну то есть не чужую, а свою новую, конечно же. Но всё равно. Кажется, личность потихоньку размывается. Главное, чтобы я в конечном итоге остался самим собой, а не вот-этим-вот недоразумением без яиц.

Спуск с дуба был ещё более эпичен, чем подъём. Я нахватал заноз, ободрал щёку и в конце концов пизданулся в куст крапивы. Пока искал в крапиве очки, обжёг все руки. Плохо быть слабым.

— Готово? — спросил я у Кузьмича, отряхивая голову от листвы.

Кузьмич стоял возле ворот и нервно курил самокрутку.

— Готово.

— Деньги я Клоновскому перевёл, так что технически ему незачем было сюда ехать. Ну а теперь давай сделаем так, как будто бы его никогда здесь и не было. Парам-пам-пам! Чур я за рулём.

— Илья Ильич, — Кузьмич настороженно посмотрел на меня. — Чо происходит?

— Новая жизнь у нас началась, Джакузий Кузьмич. Впереди шампанское с икрой, свет софитов, фисташек сколько хочешь и девки сисястые, — ответил я. — И ещё салют в нашу честь. Разноцветный. Как тебе такое? Заебись?

— Я не… Я не совсем понимаю, если честно.

— Забей, Кузьмич, поехали. Сможешь показать какой-нибудь медвежий уголок, в который можно заехать на джипе? Желательно такой, в котором никто не станет искать?

Джакузий Кузьмич кивнул.

Я запрыгнул на водительское кресло и подивился тому, как хорош отечественный автопром в этой альтернативной реальности. Всё прям, как для людей. Салон кожаный, хрустючий. Кондей, колонки, подстаканники. И очень угарная коробка передач, с ручкой-набалдашником в виде имперского орла. А как урчит! Зверь-машина, надо будет себе такую же справить, как только поднимусь.

Ехали мы молча. Я изо всех сил вспоминал про одарённых и магию, а Кузьмич думал о своём и пялился в окошко. Клоновский с его охранником тоже не имели что сказать. Стеснялись, наверное.

До места назначения добрались за полтора часа. По дороге не встретили ни автомобилей, ни людей, ни гаишников. Да и хули бы гаишникам делать на грунтовке, верно? И существуют ли они вообще в этом мире? Как знать, может быть здесь нет ни гаишников, ни горя, ни похмелья?

Тормознули на глухой опушке. С одной стороны от нас был дремучий лес, а с другой еловый молодняк.

— Ну что, сюда?

— Ага. Здесь ни грибов, ни ягод, ни орехов. Нихера здесь нет, никто сюда не ходит.

— Отлично, — похвалил я Кузьмича. — Тогда держись. Сейчас чуть потрясёт.

Я вывернул руль и вжал педальку в пол. Мы ворвались в лес, проехали метров десять и врезались в дерево. Я был готов, а вот Кузьмич со всей дури уебался в подушку безопасности, выругался и опять принялся сверлить меня глазами. Какое удивительное сочетание верности и дерзости! Сначала в душу мне насрал, потом помог спрятать труп, а теперь вот снова, похоже, что-то сказать собирается.

Подушки сдулись. Где-то в вышине закаркали вороны. На лобовуху упало гнездо, и автоматические дворники тут же размазали желток по стеклу.

— Ну что, домой? Я жрать хочу, если честно. У нас на ужин сегодня что?

— Илья Ильич, — хмурый Кузьмич похоже решился на серьёзный разговор. — Что происходит? Ты странный какой-то.

— Да нормальный я, — уверил я Кузьмича, отстегнулся и вылез из машины. — Пошли уже домой, хорошо?

Я захлопнул дверь и вздохнул полной грудью. Глубоко-глубоко вздохнул, как будто нарыдавшийся ребёнок.

Как я там говорил? Я попал в тело молодого аристократа из знатного рода, вдобавок ко всему наделённого магическими способностями. О, да! Теперь я понял, что это и впрямь звучит заебато. Дайте мне неделю, — максимум месяц, — и я приведу это тело в порядок. Я разберусь с магией. Я восстановлю поместье. С деньгами при моих навыках и при моём аристократическом положении проблем вообще возникать не должно.

Ну а ещё теперь я… блядь, мне просто не верится. Я, блядь, визжать хочу от восторга! Я теперь смогу иметь детей!

Восстановить род⁉ Ебать! Да легко! Я такую семью сколочу, что все местные барончики самовыпилятся от зависти! У меня теперь новая жизнь! У меня! Новая жизнь!

НОВАЯ!!! ПИЗДАТАЯ!!! ЖИЗНЬ!!!

— Аа-а-аА-А-А! — заорал я во всю глотку, а потом рассмеялся. Кузьмич недоумённо выглядывал из-за джипа и что-то как-то не спешил ко мне подходить.

Дилинь-дилинь, — пропищало в кармане. Я просмеялся до конца, достал телефон и тыкнул кнопку. Новое сообщение. Абонент «Барон Мутантин».

Всё так же улыбаясь, я тыкнул на иконку с почтовым конвертом, прочитал содержимое и застыл. Улыбка потихонечку сползла с моего лица.

«Я знаю, что ты сделал с Антоном Клоновским, — было написано в сообщении. — Твоя жопа в моих руках, молокосос. За молчание придётся поработать. Завтра в 18:00 будь у меня, обсудим условия. И даже не вздумай уехать из области».

Пу-пу-пу… Походу, новая жизнь временно откладывается…