Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

а. Принципы

3. Лишение свободы. Цель Конвенции. Целью Конвенции является «защита свободы и личной неприкосновенности от незаконного ареста и содержания под стражей (…)» (Lawless, (no существу), 14; см. также Winterwerp, 37).

4. Лишение свободы. Цели. «Статья 5, которая начинается с утверждения права каждого на свободу и личную неприкосновенность, определяет, кроме того, случаи и условия, когда разрешается отступить от этого принципа, особенно с целью поддержания публичного порядка, который требует обеспечения наказания лиц, совершивших уголовные правонарушения» (Wemhoff, 5).

5. Содержание гарантии. «Статья 5 действует в отношений "каждого". Каждый человек, находящийся на свободе или заключенный под стражу, имеет право на защиту, т. е. право не быть лишенным свободы, за исключением соблюдения требований, указанных в п. 1, и, если он арестован или заключен под стражу, право пользоваться различными гарантиями согласно п. 2–5 в той мере, в какой они принимаются во внимание» (Weeks, 40).

6. Лишение свободы: значение статьи 5. «Суд подчеркивает важность статьи 5 в системе Конвенции: она закрепляет основное право человека, а именно защиту каждого от произвольного вмешательства Государства в его право на свободу. Судебный контроль за вмешательством исполнительной власти в право каждого на свободу является существенной чертой гарантий, воплощенных в статье 5 п. 3, которые предназначены свести к минимуму риск произвола и гарантировать верховенство права (…). Более того, незамедлительное судебное вмешательство может привести к выявлению и предотвращению плохого обращения, которое, (…) абсолютно запрещено Конвенцией и не предполагает никаких отступлений» (Aksoy, 76).

7. Лишение свободы. Основополагающее значение гарантий, закрепленных статьей 5. «Суд подчеркивает основополагающее значение в демократическом обществе содержащихся в статье 5 гарантий прав лица от незаконного ареста или задержания властями. Именно по этой причине Суд неоднократно подчеркивал в своих решениях, что любое лишение свободы должно осуществляться не только в соответствии с основными процессуальными нормами национального права, но также отвечать целям статьи 5, т. е. защищать человека от произвола властей. Это настоятельное требование по защите лица от любого рода злоупотреблений со стороны властей подтверждается тем фактом, что статья 5 п. 1 ограничивает обстоятельства, при которых человек может быть лишен свободы на законных основаниях, хотя эти основания нельзя толковать расширительно, поскольку они являются исключениями из фундаментальных гарантий личной свободы человека» (Kurt, 122).

8. Лишение свободы и личная неприкосновенность. Гарантии, имеющие целью уменьшить риск произвола. Необходимость незамедлительного судебного вмешательства для предотвращения жестокого обращения. «Авторы Конвенции усилили защиту личности от произвольного лишения свободы, создав комплекс прав, призванных свести к минимуму опасность произвола и устанавливающих, что лишение свободы должно находиться под независимым судебным контролем и сопровождаться ответственностью властей за свои действия. Требования статьи 5 п. 3 и 4, подчеркивая незамедлительность судебного контроля, приобретают в этом случае особо важное значение. Незамедлительное вмешательство судебных органов может привести к обнаружению и предотвращению действий, представляющих угрозу для жизни лица, или к вскрытию фактов жестокого обращения, что является нарушением основных прав человека в свете статей 2 и 3 Конвенции. Речь идет как о защите физической свободы лица, так и о его личной неприкосновенности в ситуациях, когда отсутствие такого рода гарантий может подорвать верховенство права и лишить задержанного самых элементарных средств правовой защиты» (Kurt, 123).

9. Лишение свободы. Существенные гарантии. «Суд неоднократно подчеркивал основополагающее значение в демократическом обществе содержащихся в статье 5 гарантий прав лица от незаконного ареста или задержания властями. В этом контексте, он неоднократно настаивал на том факте, что лишение свободы должно осуществляться не только в соответствии с основными процессуальными нормами национального права, но также отвечать целям статьи 5, т. е. защищать человека от произвола властей. Для того чтобы свести к минимуму опасность произвола, статья 5 предусматривает комплекс прав, устанавливающих, что лишение свободы должно находиться под независимым судебным контролем и сопровождаться ответственностью властей за свои действия» (Cakici,104).

10. Понятие «свободы и личной неприкосновенности». «Статья 5 написана так, что выражение, содержащееся в п. 1 "свобода и личная неприкосновенность" должно читаться как одно целое и так, что словосочетание "личная неприкосновенность" должно пониматься в контексте "свободы"« (CommEDH, Asiatiques d'Afrique orientale, Avis, 220, DR 78-B, p. 5, spec. p. 66).

11. Понятие «свободы и личной неприкосновенности». «Тем не менее, из этого не следует, что выражение "личная неприкосновенность" является излишним в статье 5. По мнению Комиссии, защита "личной неприкосновенности", в этом контексте, касается любого произвольного вмешательства со стороны государственной власти в личную "свободу" индивида. Другими словами, любое решение, принятое в области статьи 5, должно, для защиты права индивида на "личную неприкосновенность", отвечать условиям, относящимся к форме и существу, предусмотренным предшествующим законом.

Это толкование подтверждается как самим текстом статьи 5, так и подготовительными документами Конвенции, которые показывают, что защита от произвольного ареста или заключения под стражу была одной из основных задач авторов этого договора» (CommEDH, Asiatiques d'Afrique orientale, Avis, 222, DR 78-B, p. 5, spec. p. 66).

12. Важность личной свободы. «Право на свободу в том значении, которое придает ему Конвенция, слишком важно в "демократическом обществе", чтобы человек лишился привилегии защиты на основании Конвенции лишь по одной только причине, что он добровольно явился в полицию. Принудительное содержание может нарушать статью 5, несмотря на согласие заинтересованного лица. Когда проблема затрагивает публичный порядок в пределах Совета Европы, то в каждом случае необходим скрупулезный контроль органов Конвенции за всеми мерами, могущими нарушить права и свободы, гарантируемые Конвенцией» (De Wilde, Ooms et Versyp, 65; см. также Winterwerp, 37).

13. Физическая свобода лица. «Провозглашая "право на свободу", статья 5 п. 1 говорит о личной свободе в ее классическом смысле, т. е. физической свободе лица. Ее цель — гарантировать, чтобы никто не мог быть произвольно лишен этой свободы (…)» (Engel et al, 58; см. также Winterwerp, 37; Guzzardi, 92).

14. Лишение и ограничение свободы. Статья 5 п. 1 «не касается простых ограничений свободы передвижения (статья 2 Протокола № 4)» (Engel et al, 58; Guzzardi, 92).

15. Лишение свободы: конкретная ситуация. «При определении того, было ли лицо "лишено свободы" по смыслу статьи 5, следует исходить из конкретной ситуации и учитывать все критерии, такие как вид, продолжительность, последствия и условия исполнения рассматриваемой меры» (Guzzardi, 92).

16. Лишение свободы: конкретная ситуация. «Отправной точкой для определения, был ли кто–либо "лишен свободы" по смыслу статьи 5, должна быть конкретная ситуация» (Engel et al, 59).

17. Лишение и ограничение свободы. Условия. «Статья 5, провозглашая в п. 1 "право на свободу", говорит о физической свободе лица; ее цель — гарантировать, чтобы никто не мог быть произвольно лишен этой свободы. Зато она в принципе не касается простых ограничений свободы передвижения, которые установлены в статье 2 Протокола № 4. При определении того, было ли лицо "лишено свободы" по смыслу статьи 5, следует исходить из конкретной ситуации и учитывать все критерии, такие как вид, продолжительность, последствия и условия исполнения рассматриваемой меры. Лишение и ограничение свободы отличаются друг от друга лишь степенью или интенсивностью, а не природой или сущностью» (Атииr, 42).

18. Случаи лишения свободы: исчерпывающий перечень. «Исчерпывающий перечень обстоятельств, установленный п. 1 статьи 5 Конвенции, не может толковаться расширительно» (Ciulla, 41; тот же принцип, Loukanov, 41).

19. Случаи лишения свободы: исчерпывающий перечень. «Пункт 1 статьи 5 перечисляет разрешенные Конвенцией случаи лишения свободы. При соблюдении положений статьи 15 и наряду со статьей 1 Протокола № 4 (…), этот перечень является исчерпывающим, что следует из слов "иначе как в следующих случаях" и подтверждается в статье 17» (Irlande с. Royaume—Uni, 194; см. Также Engel et al, 57).

20. Случаи лишения свободы: исчерпывающий перечень. «Перечень исключений из права на свободу, содержащийся в п. 1 статьи 5, носит исчерпывающий характер и (…) только ограничительное толкование соответствует цели и объекту этой нормы: обеспечение того, чтобы никто не был произвольно лишен свободы» (Quinn, 42).

21. Лишение свободы. Случаи, предусмотренные статьей 5. «Пункт 1 статьи 5 Конвенции содержит исчерпывающий перечень оснований лишения свободы. Тот факт, что применяется одно основание, тем не менее, не препятствует одновременному применению другого основания; заключение под стражу может, согласно обстоятельствам, быть оправданным с точки зрения более чем одного основания» (Eriksen, 76; см. также Giulia Manzoni, 25).

22. Лишение свободы. Исчерпывающий перечень случаев. «Суд напоминает в этом отношении, что перечень исключений из права на свободу, содержащийся в п. 1 статьи 5, носит исчерпывающий характер, и что только ограничительное толкование соответствует цели и объекту этой нормы: обеспечение того, чтобы никто не был произвольно лишен свободы» (K. -F. с. Allemagne, 70).

23. Лишение свободы. Исчерпывающий перечень случаев. «Суд напоминает, что п. 1 статьи 5 Конвенции содержит исчерпывающий перечень оснований лишения свободы. Тот факт, что применяется одно основание, тем не менее, не препятствует одновременному применению другого основания; заключение под стражу может, согласно обстоятельствам, быть оправданным с точки зрения более чем одного основания» (Erkalo, 50).

24. Лишение свободы. Исчерпывающий перечень. «Суд напоминает, что перечень исключений из права на свободу, содержащийся в п. 1 статьи 5, носит исчерпывающий характер, и что только ограничительное толкование соответствует цели и объекту этой нормы: обеспечение того, чтобы никто не был произвольно лишен свободы» (Labita, 170).

25. Заключение под стражу. Исчерпывающий перечень оснований лишения свободы. «Лишение свободы является неправомерным, если оно не связано с одним из оснований, указанных в п. a) - f) статьи 5. Тот факт, что применяется одно основание, тем не менее, не препятствует одновременному применению другого основания; заключение под стражу может, согласно обстоятельствам, быть оправданным с точки зрения более чем одного основания» (Witold Litwa, 49).

26. Лишение свободы: множественность оснований. «Тот факт, что применяется одно из оснований, указанных в п. 1 статьи 5, тем не менее, не препятствует одновременному применению другого основания; заключение под стражу может быть оправданным с точки зрения более чем одного основания» (Johnson, 58).

b. Правомерность

27. Правомерность заключения под стражу. «Конвенция требует "правомерности" любого лишения свободы. Это относится к случаю, когда применяется подп. с) п. 1 статьи 5, даже если французский вариант последнего, в отличие от английского, прямо не содержит этого понятия. На самом деле, речь идет о понятии общего характера, действующего в отношении всего п. 1 статьи 5» (Kemnctche n 3, 42).

28. «Правомерность» заключения под стражу (включая соблюдение «установленного законом порядка»). «Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола (…). Речь идет о соблюдении не только "права на свободу", но также и "права на личную неприкосновенность"« (Bozano, 54; тот же принцип, Воиатаг, 47; Van der Leer, 22; Wassink, 24).

29. Правомерность заключения под стражу. «Эта норма требует, прежде всего, "правомерности" заключения под стражу, включая соблюдение установленного законом порядка. Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (Quinn, 47; тот же принцип, Chahal, 118).

30. Лишение свободы. Условие правомерности. «"Правомерность" заключения под стражу с точки зрения внутреннего права является существенным элементом, но не решающим. Суд должен быть, кроме того, убежден, что содержание под стражей в течение рассматриваемого периода соответствует цели п. 1 статьи 5 Конвенции, для того чтобы защитить лицо от произвольного лишения свободы. Следовательно, Суд должен удостовериться в том, что само внутреннее право соответствует Конвенции, включая закрепленные или подразумеваемые ею принципы» (Baranowski, 51).

31. Лишение свободы. Правомерность временного заключения под стражу. Отсутствие нормы закона во внутреннем праве. Заключение под стражу, основанное на практике. «Суд считает, что практика, которая сложилась в ответ на этот законодательный пробел и в соответствии с которой лицо заключается под стражу на неопределенный срок без конкретного законного основания или при отсутствии судебного решения, противоречит принципу правовой обеспеченности, который по смыслу содержится в Конвенции и который является одним из фундаментальных признаков правового Государства» (Baranowski, 56).

32. Лишение свободы. Контроль за «правомерностью», осуществляемый судьей. «Суд также подчеркивает, что в целях п. 1 статьи 5 Конвенции заключение под стражу на несколько месяцев, не санкционированное судом либо судьей, либо любым другим лицом, "наделенным (…) судебной властью", не может считаться "правомерным" в смысле этой нормы. Хотя это требование прямо не сформулировано в п. 1 статьи 5, оно может вытекать из статьи 5 в целом, в особенности из подп. с) п. 1 ("с тем, чтобы оно предстало компетентным органом") и из п. 3 ("незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью"). Кроме того, гарантия habeas hadeas corpus (немедленного освобождения от незаконного лишения свободы), которая предусмотрена в п. 4 статьи 5, также укрепляет идею о том, что содержание под стражей в течение срока, превышающего исходный срок, установленный п. 3, требует вмешательства "суда" как гарантии от произвола. По мнению Суда, защита от произвольного лишения свободы, предлагаемая п. 1 статьи 5, была бы серьезно скомпрометирована, если бы лицо могло быть заключено под стражу только в силу подлежащего исполнению постановления, принятого вследствие простой явки в суд, предусмотренной п. 3 статьи 5» (Baranowski, 57).

с. Законность

33. Законность заключения под стражу с целью экстрадиции. Соблюдение «установленного законом порядка». «Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (Scott, 56).

34. Лишение свободы: соблюдение установленного законом порядка. «Прежде всего, на национальные власти, а именно на суды, ложится обязанность толкования и применения внутреннего права, однако, учитывая, что с точки зрения п. 1 статьи 5 несоблюдение внутреннего права влечет нарушение Конвенции, из этого следует, го Суд может и должен проверить, было ли соблюдено это законодательство» (Scott, 57; тот же принцип, Benham, 40; Атииг, 50; Giulia Manzoni, 21).

35. Лишение свободы: соблюдение установленного законом порядка. «Прежде всего, на национальные власти, а именно на суды, ложится обязанность толкования и применения внутреннего права. Так как с точки зрения п. 1 статьи 5 несоблюдение внутреннего права влечет нарушение Конвенции, Суд может и должен проверить, могло ли надлежащим образом соблюдено внутреннее право» (Benhan, 41).

36. Лишение свободы: соблюдение установленного законом порядка. «Прежде всего, на национальные власти, а именно на суды, ложится обязанность толкования и применения внутреннего права. Однако, поскольку п. 1 статьи 5 предусматривает, что несоблюдение внутреннего права влечет нарушение Конвенции, Суд может и должен проверить, было ли соблюдено это право» (Tsirlis et Kouloumpas, 57).

37. Лишение свободы. Условие законности. Оценка. «Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (K. -F. с. Allemagne, 63).

38. Лишение свободы. Законность и правомерность. «Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (Erkalo, 52).

39. Лишение свободы. Законность и правомерность. «Суд повторяет, что выражения "законный" и "в установленном законом порядке" в п. 1 статьи 5 указывают на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права, но, кроме этого, требуют соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола. Кроме того, учитывая важность свободы лица, важно, чтобы применяемое национальное право отвечало критерию "законности", установленному Конвенцией, который требует, чтобы право, как писаное, так и неписаное, было достаточно четким с тем, чтобы позволить гражданину, получив при необходимости юридическую консультацию по делу, предвидеть с разумной для данных обстоятельств степенью определенности те последствия, которые может повлечь за собой конкретное действие» (Steel et al, 54).

40. Лишение свободы. Принципы в области «законности», вытекающие из Конвенции. «Задержанные или заключенные под стражу лица имеют право на проверку соблюдения процессуальных и материальных требований, необходимых для "законности", по смыслу Конвенции, лишения их свободы. Таким образом, компетентный суд должен одновременно проверить "соблюдение процессуальных норм внутреннего права и разумный характер подозрений", послуживших основанием для задержания, а также законность преследуемой задержанием цели.

Суд, рассматривающий заявление, составленное против заключения под стражу, должен представить гарантии, присущие судебному рассмотрению дела. Процесс должен быть состязательным и гарантировать во всех случаях "равноправие " сторон, прокурора и заключенного под стражу. Равноправие не имеет места, когда адвокату отказывается в доступе к материалам расследования, изучение которых необходимо для эффективного опровержения законности заключения под стражу его клиента. Если речь идет о лице, заключение под стражу которого основано на подп. с) п. 1 статьи 5, необходимо судебное заседание» (Nikolova, 58).

41. Лишение свободы. Условия правомерности и законности. «Суд повторяет, что выражения "законный" и "в установленном законом порядке" в п. 1 статьи 5 указывают главным образом на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права. Хотя, прежде всего, на национальные власти, а именно на суды, ложится обязанность толкования и применения внутреннего права, иначе дело обстоит в отношении случаев, в которых, с точки зрения п. 1 статьи 5, несоблюдение внутреннего права влечет нарушение Конвенции. В этом случае Суд может и должен проверить, было ли надлежащим образом соблюдено внутреннее право» (Baranowski, 50).

42. Лишение свободы. Правомерность временного заключения под стражу. Отсутствие нормы закона во внутреннем праве. Заключение под стражу, основанное на практике. «В отношении этого последнего пункта Суд подчеркивает, что когда речь идет о лишении свободы, особенно важным является соблюдение общего принципа правовой обеспеченности. Таким образом, важно, чтобы условия лишения свободы по внутреннему праву были ясно определены, и чтобы можно было предвидеть последствия применения самого закона. Это отвечает критерию "законности", установленному Конвенцией, который требует, чтобы формулировка любого закона была достаточной степени четкости с тем, чтобы позволить гражданину, получив при необходимости юридическую консультацию по Делу, предвидеть с разумной для данных обстоятельств степенью определенности те последствия, которые может повлечь за собой конкретное действие» (Baranowski, 52).

d. Разное

43. Личная свобода и военная служба. «Военная служба в том виде, как она существует в Высоких Договаривающихся Государствах, никоим образом не представляет собой лишение свободы по смыслу Конвенции, и это специально оговорено в подп. b) п. 3 статьи 4. Довольно широкие ограничения свободы передвижения военнослужащих вызваны особыми требованиями военной службы; другие ограничения, сопровождающие ее, не подпадают под действие статьи 5. « (Engel et al, 59).

44. Личная свобода и военная дисциплина, «Каждая Договаривающаяся Сторона правомочна устанавливать свою собственную систему военной дисциплины и пользуется в этом вопросе определенной свободой усмотрения. Рамки, за которые, как этого требует статья 5, Договаривающаяся Сторона не должна заходить, не одинаковы для военнослужащих и гражданских лиц. Дисциплинарные наказания или мера, которые могут рассматриваться как лишение свободы при применении их к гражданскому лицу, могут не обладать той же характеристикой, когда их налагают на военнослужащего. Тем не менее, и в последнем случае может применяться статья 5, когда они принимают форму ограничений, которые явно отклоняются от обычных условий жизни в вооруженных силах Договаривающихся Государств. Для того чтобы установить, действительно ли это так, необходимо принять во внимание целый ряд факторов, таких как характер, продолжительность, последствия и способ исполнения данного наказания или дисциплинарной меры» (Engel et al., 59).

45. Лишение свободы. Контроль, осуществляемый национальными властями. «Статья 5, в частности п. 1 (второе предложение), 3 (первое предложение) и 4, составлена таким образом, что любое лишение свободы должно быть подчинено контролю, и что любое необъяснимое исчезновение заключенного под стражу лица должно считаться особо тяжким нарушением этой статьи, которая может также пониматься как гарантия от такого рода исчезновения» (CommEDH, D 8007/77, Chypre с. Turquie, Avis 119, DR 72, p. 5, spec.p. 92).

46. Лишение свободы и судебный контроль. «Верховенство права, являясь одним из основных принципов демократического общества, предполагает судебный контроль над вмешательством со стороны исполнительной власти в право каждого человека на свободу, предусмотренное статьей 5» (Brannigan et McBride, 48).

47. Лишение свободы. Действия, совершенные иностранными властями. «Арест, осуществленный властями одного Государства на территории другого Государства без предварительного разрешения Государства, участвующего в деле, не только влечет ответственность Государства перед другим Государством, но также посягает на право индивида на личную неприкосновенность в соответствии с п. 1 статьи 5. Знание о том, требует ли другое Государство возмещения ущерба, причиненного нарушением его прав на основании международного права, является необоснованным в отношении того, что касается личного права, вытекающего из Конвенции» (CommEDH, Avis, Stocke, 167).

48. Лишение свободы. Действия, совершенные иностранными властями. «В случае сговора между государственными властями, т. е. любыми чиновниками, каким бы ни было их иерархическое положение, и в особенности сговора, целью которого является возврат лица, проживающего за границей, помимо его воли, без согласия Государства, в котором оно проживает, на территорию Государства, где оно преследуется, Высокая Договаривающаяся Сторона, участвующая в деле, подлежит ответственности за действия частного лица, действующего de facto за свой счет. По мнению Комиссии, подобные обстоятельства могут сделать задержание и заключение под стражу незаконными в смысле п. 1 статьи 5 Конвенции» (CommEDH, Avis, Stocke, 168).

49. Лишение свободы и борьба с преступностью. Сотрудничество между Государствами. «Конвенция не препятствует сотрудничеству между Государствами — участниками Конвенции, в рамках договоров об экстрадиции или в сфере высылки, имеющему целью предание суду преступников, скрывающихся от правосудия, лишь бы это сотрудничество не посягало на какое–либо частное право, закрепленное Конвенцией» (CommEDH, Avis, Stocke, 169).

50. Правомерность заключения под стражу. Последующее установление нарушения: законность временного заключения под стражу. «Содержания под стражей является, в принципе, правомерным, если оно имеет место во исполнение судебного решения. Последующее установление нарушения судьей может не отразиться во внутреннем праве, на законности временного заключения под стражу. Вот почему органы Страсбурга всегда отказываются принимать жалобы от лиц, признанных виновными в совершении уголовных правонарушений, и которые строят свои доводы, опираясь на то, что апелляционная судебная инстанция установила, что решение присяжных заседателей о виновности подсудимого или наказание основывалось на фактической или юридической ошибке» (Benham, 42; тот же принцип, Tsirlis et Kouloumpas, 58).

51. Отказ от военной службы: законность заключения под стражу двух свидетелей Иеговы, осужденных в первой инстанции и оправданных в апелляционной инстанции. Оценка «законности" и "правомерности» заключения под стражу. Неправильное применение закона судом первой инстанции из–за непринятия во внимание сложившейся судебной практики. «Конвенция указывает главным образом на обязанность соблюдать нормы материального и процессуального национального права, но, кроме этого, требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (Tsirlis et Kouloumpas, 56).

52. Правомерность заключения под стражу с целью экстрадиции. Продолжительность процедуры. Сравнение подп. f) и с) п. 1 статьи 5. «Эта норма не требует того, чтобы заключение под стражу лица, против которого принимаются меры по его экстрадиции, рассматривалось как разумно необходимое, например, для предотвращения совершения правонарушения или побега; в этом отношении, подп. f) п. 1 статьи 5 не предусматривает ту же защиту, что и подп. с) п. 1 статьи 5. Он требует только, чтобы "применялись меры по экстрадиции"« (D 30148/96, DR 90-А, р. 128, spec. p. 132).

53. Лишение свободы душевнобольного: условия. «Суд напоминает, что в соответствии с его судебной практикой лицо может считаться "душевнобольным" и быть лишено свободы только при наличии, по крайней мере, трех следующих условий: во–первых, его душевная болезнь должна быть достоверно установлена; во–вторых, болезнь должна иметь характер, оправдывающий помещение в лечебное учреждение; в-третьих, и только этот критерий применяется в данном деле, помещение в лечебное учреждение не может законно длиться без продолжительности этой болезни» (Johnson, 60).

54. Лишение свободы. Якобы неправомерное задержание и заключение под стражу. Превышение на 45 минут срока, предусмотренного законом (двенадцать часов). «Суд допустил, что, в некоторых случаях является нормальным, если ограниченный срок истекает до того, как заключенный под стражу освобождается. Однако речь шла о случае, когда срок содержания под стражей не был заранее определен законом и когда он закончился в силу судебного решения. Из практической необходимости функционирования судебных органов и выполнения частных формальностей следует, что исполнение такого судебного решения может требовать определенного времени.

Тем не менее, в данном случае максимальный срок лишения свободы в 12 месяцев в целях установления личности определен законом и носит абсолютный характер. Поскольку срок задержания известен заранее, на власти, ответственные за задержание, ложится обязанность принять все необходимые меры для того, чтобы законный срок был соблюден. Это также касается регистрации данных о личности (…), которая — являясь одной из мер по установлению личности — должна была быть произведена в течение срока задержания, отведенного для этой цели» (K. -F. с. Allemagne, 71, 72).

55. Правомерность лишения свободы. Заявитель, признанный невиновным, не освобожденный немедленно после его оправдания, «Если верно, что заключение под стражу, оправданное в смысле подп. с) п. 1 статьи 5, заканчивается "в день вынесения постановления об обоснованности обвинения", и что, таким образом, содержание под стражей лица после его оправдания больше не охватывается вышеназванной нормой, Суд допускает, что "определенный срок для исполнения решения об освобождении часто является неизбежным, хотя он должен быть сведен до минимума"« (Labita, 171).

56. Лишение свободы. Исчезновение лица после его задержания полицией. Отсутствие официальной информации о его местонахождении или судьбе. Особо тяжкое нарушение права на свободу и личную неприкосновенность, гарантированного статьей 5. «Данный факт сам по себе следует рассматривать как очень серьезное упущение властей, поскольку позволяет лицам, виновным в незаконном лишении свободы, скрыть свою причастность к преступлению, спрятать улики и избежать ответственности за судьбу арестованного. По мнению Суда, отсутствие данных о времени и месте задержания, имени задержанного, оснований для задержания и имени лица, осуществившего задержание, следует считать несовместимым с целями статьи 5» (Kurt, 125).

57. Лишение свободы. Исчезновение лица после его задержания полицией. Обязанности властей. «В этой связи Суд подчеркивает, что непризнанное содержание под стражей какого–либо лица свидетельствует о полном отрицании этих гарантий и о серьезнейшем нарушении статьи 5. Поскольку лицо оказалось под полным контролем властей, последние обязаны знать о его местонахождении. Именно поэтому статья 5 возлагает на них обязанность принять эффективные меры для гарантированного предотвращения риска исчезновения людей и незамедлительно провести эффективное расследование в случае поступления жалобы на то, что конкретное лицо было арестовано, а затем бесследно исчезло» (Kurt, 124).

58. Лишение свободы. Непризнанное содержание под стражей. Эффективное расследование. «Непризнанное содержание под стражей какого–либо лица свидетельствует о полном отрицании этих гарантий и о серьезнейшем нарушении статьи 5. Учитывая обязанность властей знать о местонахождении лица, оказавшегося под их контролем, статья 5 возлагает на них обязанность принять эффективные меры для гарантированного предотвращения риска исчезновения людей и незамедлительно провести эффективное расследование в случае поступления жалобы на то, что конкретное лицо было арестовано, а затем бесследно исчезло» (Cakici, 104).

59. Лишение свободы. Исчезновение лиц. Ответственность государственных властей в случае непризнания ими содержания под стражей лица. Обязанности Государства. «Европейский Суд сразу же особо отмечает, что непризнанное содержание под стражей какого–либо лица представляет собой полное отрицание гарантий его свободы и личной неприкосновенности, как это следует из статьи 5 Конвенции, и наиболее тяжкое нарушение этой статьи. После признания того факта, что какое–либо лицо находится под их контролем, сделавшие такое признание власти берут на себя ответственность за предоставление информации относительно ее или его местонахождения. Именно в силу этого статья 5 Конвенции должна рассматриваться как требующая от этих властей принятия эффективных мер для гарантированного предотвращения риска исчезновения и проведения быстрого и эффективного расследования в отношении требующего доказательств утверждения или обвинения в том, что какое–либо лицо было взято под стражу, и с тех пор его больше не видели» (Chypre с. Turquie, 147).

60. Лишение свободы. Совместная ответственность властей и частных лиц. Исследование обстоятельств дела. «Суд считает, что внутренние власти в любое время были согласны с ситуацией лишения свободы заявителя. Как верно то, что именно семьи заявителей и объединение (…) несли прямую и непосредственную ответственность за присмотр за заявителями в течение 10 дней лишения свободы, так и верно то, что без активного сотрудничества каталонских властей лишение свободы не могло иметь места. Так как последняя ответственность за разоблаченные действия ложится на власти, о которых идет речь, Суд приходит к выводу о том, что имело место нарушение п. 1 статьи 5 Конвенции» (Rier Blume et al, 35).

— Толкование —

87. Эта норма относится к лишению свободы, решение о котором принято в уголовном контексте. Судебная практика подтверждает, что существует тесная связь между этой формой лишения свободы и гарантиями, которые должны ее сопровождать. Из этого с ясностью вытекает обязанность любого лица, задержанного или заключенного под стражу, предстать перед судом либо с целью рассмотрения вопроса о лишении свободы, либо с целью вынесения решения по существу.

Тем не менее, должны существовать серьезные основания для лишения свободы с этой целью. Конвенция предусматривает, что только обоснованное подозрение лица в совершении уголовного правонарушения может оправдать лишение свободы. Следовательно, обоснованность подозрений является существенным элементом конвенционной защиты от произвольного лишения свободы. Существование обоснованного подозрения заранее предполагает наличие фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что лицо могло совершить это правонарушение. То, что может считаться обоснованным, зависит, однако, от совокупности обстоятельств. Тем не менее, нельзя ссылаться на существование обоснованного подозрения в причастности лиц к преступным организациям для того, чтобы вести политику общего предупреждения, направленную против лиц, которые оказываются опасными в силу их постоянной склонности к преступной деятельности. Целью, предусмотренной Конвенцией в данном случае, является позволить Государствам применять необходимые средства для предотвращения совершения конкретного и определенного правонарушения.

Что касается терроризма, который входит в отдельную категорию особо опасного поведения для демократических институтов, нельзя требовать той же четкости и надежности, которые уместны для оправдания лишения свободы в контексте обычной преступности.

Что касается содержания подозрений, разрешающих задержание или временное заключение под стражу, Конвенцией предусмотрены три момента: совершение правонарушения; наличие достаточных оснований полагать, что необходимо предотвратить совершение правонарушения; угроза бегства предполагаемого автора правонарушения или угроза покушения на уголовное правонарушение.

а. Общие положения

88. Лишение свободы в уголовном контексте. «Подп. с) допускает только лишение свободы, произведенное в рамках уголовного процесса. Это следует из содержания этого пункта, который следует читать в сочетании с подп. а, с одной стороны, и п. 3, с другой стороны, с которым он составляет одно целое» (Ciulla, 38).

89. Законность лишения свободы в уголовном контексте. «Конвенция требует "законности" любого лишения свободы. Это же относится к подп. с) п. 1 статьи 5, даже если французская версия последнего, в отличие от английской, прямо не содержит этого понятия. На самом деле, речь идет о понятии общего характера, распространяющегося на весь п. 1 статьи 5» (Kemmache n 3, 42).

90. Цель лишения свободы в уголовном контексте. «Часть предложения "с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом" относится ко всем случаям задержания или заключения под стражу, предусмотренным в этом пункте; (…) таким образом, вышеназванная норма позволяет принять меру по лишению свободы только с тем, чтобы задержанное или заключенное под стражу лицо предстало перед компетентным судебным органом (…)» (Lawless, (по существу), 14).

91. Цель лишения свободы в уголовном контексте. «Нельзя толковать подп. с) п. 1 статьи 5 отдельно от п. 3 этой же статьи, с которым он составляет одно целое; (…) из него с ясностью вытекает обязанность любого лица, задержанного или заключенного под стражу, предстать перед судом либо с целью рассмотрения вопроса о лишении свободы, либо с целью вынесения решения по существу, во всех случаях, указанных в подп. с) (…)» (Lawless, (no существу), 14).

92. Цель лишения свободы в уголовном контексте. «Для соблюдения обязательств по Конвенции важно существо, а не форма. Если цель ареста и задержания действительно состоит в том, чтобы лицо предстало перед компетентным судебным органом, механизм достижения этого не играет решающей роли» (Margaret Murray et al, 68).

93. Явка в судебный орган. «Пункты 1 а) и 3 статьи 5 Конвенции не довольствуются случайной явкой "в компетентный судебный орган": она необходима в каждом из указанных случаев» (Irlande с. Royaume—Uni, 199).

b. Обоснованное подозрение

94. Обоснованное подозрение. «Существование таких подозрений является условием sine qua поп законного содержания под стражей лица, хотя нужно проверить, нарушает ли длительное содержание под стражей, несмотря на исчезновение подозрений, которые послужили основанием для задержания, п. 1 или п. 3 статьи 5, или оба эти пункта» (Stogmuller, 4).

95. Разумный срок временного заключения под стражу. Существование обоснованного подозрения. «Существования обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законного содержания под стражей лица, хотя нужно проверить, нарушает ли длительное содержание под стражей. Впрочем, по происшествии некоторого времени, его не достаточно. В этом случае Суд должен установить, продолжают ли существовать другие основания, принятые судебными органами, делающие законным лишение свободы. Когда последние оказываются "соответствующими" и "достаточными", Суд исследует, кроме прочего, проявили ли компетентные государственные органы "особую рачительность" в ходе судебного разбирательства» (Labita, 153).

96. Обоснованное подозрение. «Часть рассматриваемого предложения не применяется к политике общего предупреждения, направленной против лица или категории лиц, которые, наподобие mafiosi, оказываются опасными в силу их постоянной склонности к преступной деятельности; она ограничивается обеспечением Государств–участников способом предотвращения совершения конкретного и определенного правонарушения. Это вытекает одновременно из употребления единственного числа ("правонарушение", "последнее") и цели статьи 5 — обеспечения того, чтобы никто не был произвольно лишен свободы» (Guzzardi, 102).

97. Обоснованное подозрение. «"Обоснованность" подозрения, на котором должно основываться задержание, является существенным элементом защиты, предоставляемой подп. с) п. 1 статьи 5, от произвольного лишения свободы. (…) Существование обоснованного подозрения заранее предполагает наличие фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что лицо могло совершить это правонарушение. То, что может считаться обоснованным, зависит, однако, от совокупности обстоятельств» (Fox, Campbell et Hartley, 32).

98. Обоснованное подозрение. Терроризм. «Терроризм относится к отдельной категории. Учитывая угрозу страданий и потери человеческих жизней, которыми сопровождается этот вид преступлений, полиция вынуждена действовать очень быстро для того, чтобы обработать имеющуюся у нее информацию, включая ту, которая поступила из секретных источников. Кроме того, часто нужно задерживать предполагаемого террориста на основании достоверных данных, но которые не могут раскрыть подозреваемого или использоваться в поддержку обвинения без того, чтобы не подвергнуть опасности источник» (Fox, Campbell et Hartley, 32).

99. Обоснованное подозрение. Терроризм. «Необходимость борьбы с терроризмом не может оправдывать распространения понятия "обоснованности" на посягательство на существо гарантии, предоставляемой подп. с) п. 1 статьи 5» (Fox, Campbell et Hartley, 32).

100. Обоснованное подозрение. «Конечно, не следует применять подп. с) п. 1 статьи 5 таким образом, что у полиции Государств–участников могут возникнуть чрезмерные трудности в борьбе с организованным терроризмом с помощью адекватных мер (…). Между тем, нельзя требовать от этих Государств установления обоснованности подозрений, являющихся основанием для задержания предполагаемого террориста, путем раскрытия конфиденциальных источников информации, полученной в подтверждение, или даже фактов, могущих помочь их определению или установлению. (…) На Правительство–ответчика ложится обязанность предоставить ему, по крайней мере, некоторые факты или сведения, способные (…) убедить Суд в том, что существовало обоснованное подозрение в совершении задержанным лицом правонарушения» (Fox, Campbell et Hartley, 34).

101. Обоснованное подозрение. Степень подозрений против обвиняемого. «Целью допроса во время задержания согласно статье 5 п. 1 (с) является дальнейшее продвижение уголовного расследования путем подтверждения или устранения конкретного подозрения, обосновывающего арест; вызывающие подозрение факты еще не достигли такого уровня, который необходим для осуждения или даже для предъявления обвинения, которое происходит на следующем этапе уголовного процесса» (Margaret Murray et al, 55).

102. Лишение свободы. Якобы незаконное задержание и заключение под стражу. Обоснованное подозрение. «Обоснованность подозрений, оправдывающих задержание, является существенным элементом защиты от произвольного лишения свободы, предоставляемой подп. с) п. 1 статьи 5. Существование обоснованного подозрения заранее предполагает наличие фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что лицо могло совершить это правонарушение. Тем не менее, вызывающие подозрение факты еще не достигли такого уровня, который необходим для осуждения или даже для предъявления обвинения, которое происходит на следующем этапе уголовного процесса» (K. -F. с. А 1-lemagne, 57).

103. Лишение свободы (задержание). Отсутствие обоснованного подозрения в совершении заявителем правонарушения. Лишение свободы превысили законный срок задержания. Заявитель освобожден без представления перед прокуратурой. «Суд повторяет, что тот факт, что заявителям не были предъявлены обвинения, и они не предстали перед судом, необязательно означает, что лишение заявителей свободы не соответствовало подп. с) п. 1 статьи 5. (…) Существование подобной цели следует рассматривать отдельно от ее достижения, и подп. с) п. 1 статьи 5 не предполагает, что следственные органы должны иметь доказательства, достаточные для предъявления обвинения либо в момент ареста, либо в период содержания под стражей. Целью допроса во время задержания согласно статье 5 п. 1 (с) является дальнейшее продвижение уголовного расследования путем подтверждения или устранения конкретного подозрения, обосновывающего арест; вызывающие подозрение факты еще не достигли такого уровня, который необходим для осуждения или даже для предъявления обвинения, которое происходит на следующем этапе уголовного процесса. Тем не менее, для того чтобы подозрение было обоснованным, должны существовать факты или сведения, способные убедить объективного наблюдателя в том, что лицо, участвующее в деле, могло совершить это правонарушение» (Erdagoz, 51).

104. Лишение свободы в уголовном контексте. Обоснованное подозрение. «Что касается "обоснованного подозрения", отмеченного в подп. с) п. 1 статьи 5 Конвенции, Суд повторяет, что тот факт, что заявителям не были предъявлены обвинения, и они не предстали перед судом, необязательно означает, что лишение заявителей свободы не соответствовало подп. с) п. 1 статьи 5. (…) Существование подобной цели следует рассматривать отдельно от ее достижения, и подп. с) п. 1 статьи 5 не предполагает, что следственные органы должны иметь доказательства, достаточные для предъявления обвинения либо в момент ареста, либо в период содержания под стражей.

Для того чтобы подозрение было обоснованным, должны существовать факты или сведения, способные убедить объективного наблюдателя в том, что лицо, участвующее в деле, могло совершить это правонарушение» (Labita, 155).

105. Обоснованное подозрение лица в совершении уголовного правонарушения. Факты или сведения, способные убедить объективного наблюдателя в том, что лицо, участвующее в деле, могло совершить это правонарушение. «Помимо фактического аспекта, существование "обоснованного подозрения" в смысле подп. с) п. 1 статьи 5 требует, чтобы факты были достаточными для того, чтобы относиться к одному из разделов Уголовного кодекса, касающегося преступного поведения. Так, очевидно, что подозрение не может быть обоснованным, если действия или факты, вменяемые заключенному под стражу, не составляли преступления в момент их совершения. В данном случае, следует выяснить, было ли заключение заявителя под стражу "законным" в смысле подп. с) п. 1 статьи 5. Конвенция главным образом отсылает к национальному законодательству, но, кроме того, она требует соответствия любой меры по лишению свободы цели статьи 5: защита лица от произвола» (Wloch, 109).

106. Обоснованное подозрение. Конфиденциальная информация. «Использование конфиденциальной информации является важным элементом в борьбе с терроризмом и угрозой, которую он представляет для жизни граждан и демократического общества (…). Однако это не означает, что следственные органы имеют по статье 5 карт–бланш на арест подозреваемых в причастности к терроризму с Целью допроса вне эффективного контроля национальных судов или органов Конвенции» (Margaret Murray et al, 58).

107. Законность задержания. Подозрения, основанные на заявлениях раскаявшихся. Италия. «Комиссия отмечает, что содействие раскаявшихся представляет собой очень важный инструмент в борьбе с мафией, которую ведут итальянские власти. Однако использование их заявлений вызывает ряд проблем, так как по своему характеру подобные заявления могут быть результатом манипуляций, преследования только лишь цели получения преимуществ, которые итальянский закон предоставляет раскаявшимся, или результатом личной мести (нельзя отбрасывать тот факт, что заявления, сделанные некоторыми раскаявшимися, привели к осуждению последних за клевету). Не стоит недооценивать порой двусмысленный характер этих заявлений и опасность того, что лицо может быть задержано и ему может быть предъявлено обвинение на основе непроверенных и не обязательно бескорыстных утверждений со стороны лиц, часто уже осужденных» (D 27143/95, Bruno Contrada с. Italie, DR 88-A, p. 94, spec. p. 112).

108. Лишение свободы. Временное заключение под стражу, решение о котором принято на основе заявлений раскаявшихся. «Суд убежден в том, что содействие раскаявшихся представляет собой очень важный инструмент в борьбе с мафией, которую ведут итальянские власти. Однако использование их заявлений вызывает ряд проблем, так как по своему характеру подобные заявления могут быть результатом манипуляций, преследования только лишь цели получения преимуществ, которые итальянский закон предоставляет раскаявшимся, или результатом личной мести. Не стоит недооценивать порой двусмысленный характер этих заявлений и риск того, что лицо может быть задержано и ему может быть предъявлено обвинение на основе непроверенных и не обязательно бескорыстных утверждений» (Labita, 157).

с. Разное

109. Отсутствие предъявления обвинения и направления законченного дела в суд. «Тот факт, что заявителям не были предъявлены обвинения и они не предстали перед судом, необязательно означает, что лишение заявителей свободы не соответствовало подп. с) п. 1 статьи 5. (…) Существование подобной цели следует рассматривать отдельно от ее достижения, и п. 1 (с) статьи 5 не предполагает, что следственные органы должны иметь доказательства, достаточные для предъявления обвинения либо в момент ареста, либо в период содержания под стражей» (Brogan et al, 53; тот же принцип, Margaret Murray et al, 55).

110. Заключение под стражу после осуждения и меры безопасности. Принятие во внимание опасности рецидива во время освобождения из–под стражи. «Подп. с) п. 1 статьи 5 в принципе не оправдывает водворения в тюрьму после условно–досрочного освобождения или содержания под стражей лица, отбывшего наказание после осуждения за определенное преступное деяние, если имеются подозрения, что он может совершить новое уголовное правонарушение.

По мнению Суда, ситуация будет иной в случае, когда лицо заключают под стражу с целью выяснения, должно ли оно, после истечения максимального периода, предусмотренного законом, подвергнуться заключению под стражу на новый срок после осуждения за совершение уголовного правонарушения» (Eriksen, 86).

111. Лишение свободы. Якобы незаконное задержание и заключение под стражу. Заявитель освобожден без представления перед компетентным органом. «Суд напоминает в этом отношении, что тот факт, что заявителям не были предъявлены обвинения, и они не предстали перед судом, необязательно означает, что лишение заявителей свободы не соответствовало подп. с) п. 1 статьи 5. Существование подобной цели следует рассматривать отдельно от ее достижения, и п. 1 (с) статьи 5 не предполагает, что следственные органы должны иметь доказательства, достаточные для предъявления обвинения либо в момент ареста, либо в период содержания под стражей» (K. -F. с. Allemagne, 61).

— Толкование —

158. Задержание, которое может представлять собой первую форму лишения свободы, разрешенного в уголовном контексте, осуществляется полицией. В этом случае, если освобождение не имеет места спустя несколько часов после лишения свободы, заинтересованное лицо незамедлительно доставляется к судье или иному должностному лицу, наделенному судебной властью.

Вступление судебного органа в процесс должно быть автоматическим: задержанное лицо должно физически предстать перед таким органом. Рассматриваемая норма имеет целью обеспечение быстрой и автоматической проверки судом задержания, предписанного полицией или администрацией.

Орган, призванный проверить законность задержания, может т быть судьей в прямом смысле этого слова, хотя он должен осуществлять судебную власть. Для того чтобы удовлетворять критериям Конвенции, этот орган должен отвечать определенным условиям. Первое условие заключается в независимости от исполнительной власти или от сторон. К нему добавляются процессуальное и материально–правовое требования. Первое содержит обязанность для должностного лица лично выслушать лицо, доставленное к нему; второе — обязанность исследовать обстоятельства, которые говорят в пользу или против задержания, и, если есть необходимость, обязанность вынести постановление об освобождении. Однако исключается то, что беспристрастность органа, от которого исходит решение о лишении свободы, может быть сомнительной. Таков случай, когда этот орган может быть призван для выполнения других функций, например, для вступления в последующий уголовный процесс в качестве преследующей стороны (прокурора). Требование быстроты доставления заинтересованного лица в суд является особенно строгим и допускает только ограниченный промежуток времени, исчисляемый в часах. Наречие "незамедлительно" отражает, таким образом, идею непосредственной близости и возлагает на Государство четкую обязанность: приспособить судебную систему — и при необходимости изменить соответствующие положения УПК — таким образом, чтобы применяемые законные положения соответствовали требованию быстрой и автоматической проверки любого лишения свободы в уголовном контексте.

а. «Незамедлительно»

159. Понятие «незамедлительно». «Применение во французском тексте слова "aussitot", имеющего более узкое значение немедленности, подтверждает, что степень гибкости, которую можно применить к понятию "незамедлительности" ('promptness") при его определении по п. 3, ограниченна, даже когда сопутствующие обстоятельства не могут быть проигнорированы. Хотя степень незамедлительности должна определяться с учетом особенности каждого случая (…), значение, придаваемое этим особенностям, не может достигать такой степени, когда подрывается суть гарантированного п. 3 статьи 5 права, т. е. когда фактически сводится на нет обязательство Государства обеспечить незамедлительное освобождение или незамедлительное доставление в судебный орган» (Koster, 24; тот же принцип, Brogan et al, 59)

160. Задержание. Незамедлительность судебной проверки. «Пункт 3 статьи 5 требует быстрого осуществления судебной проверки, причем степень незамедлительности этой процедуры должна оцениваться в каждом случае в зависимости от обстоятельств дела. Тем не менее, толкуя и применяя понятие незамедлительности, можно проявлять гибкость, но только очень низкой степени» (Aquilina, 48).

161. Задержание. Незамедлительность и автоматичность судебной проверки. «Судебная проверка задержания должна быть не только незамедлительной, но и автоматической. Она не может зависеть от заявления, предварительно поданного задержанным лицом. Подобное требование изменило бы природу гарантии, предусмотренной п. 3 статьи 5, которая отличается от гарантии, указанной в п. 4 статьи 5 , согласно которой задержанное лицо имеет право обратиться в суд с заявлением об исследовании законности его задержания. Оно могло бы даже лишить ее сущности, так как п. 3 статьи 5 имеет целью защитить лицо от произвольного заключения под страну, гарантируя подчинение меры по лишению свободы независимой судебной проверке. Незамедлительная судебная проверка заключения под стражу также является для лица, к которому применена данная мера, важной гарантией против плохого обращения. Кроме того, задержанные лица, подвергнувшиеся подобному обращению, могли бы оказаться в состоянии невозможности обратиться в суд с заявлением о проверке законности их заключения под стражу. Это же может относиться к другим уязвимым категориям задержанных лиц, например, к умственно отсталым или лицам, не говорящим на языке должностного лица» (Aquilina, 49).

162. Лишение свободы. Задержание. Важность судебного контроля. Суд напоминает «о важности статьи 5 в системе Конвенции: она говорит об одном из основных прав человека, а именно защите отдельной личности от произвольных посягательств Государства на ее свободу. Судебный контроль за подобным вмешательством исполнительной власти является важным элементом гарантии, содержащейся в п. 3 статьи 5, призванной свести к минимуму опасность произвола и обеспечить верховенство права, один из "основных принципов демократического общества", на который указывается в Преамбуле Конвенции". Впрочем, только быстрое судебное вмешательство может действительно привести к выявлению и предупреждению плохого обращения (…), которое может быть осуществлено в отношении задержанных лиц, особенно для получения от них признания» (Dikme, 66).

163. Незамедлительное освобождение задержанного лица. «Не может быть нарушения п. 3 статьи 5, если освобождение задержанного лица имеет место "незамедлительно" до осуществления судом какого–либо контроля в отношении его задержания» (De Jong, Baljet et Van der Brink, 52).

164. Незамедлительное освобождение задержанного лица. «Тот факт, что задержанному не предъявлено обвинение или он не предстал перед судом, сам по себе не представляет нарушения первой части п. 3 статьи 5. Можно предположить отсутствие нарушения п. 3 статьи 5, если арестованный освобожден "незамедлительно" до осуществления судом какого–либо контроля в отношении его задержания (…). Если арестованный не освобожден "тотчас", он имеет право незамедлительно быть доставлен к судье или должностному лицу, осуществляющему судебные функции» (Brogan et al, 58)

165. Доставление задержанного лица к судье и террористические преступления. «Расследование террористических преступлений, несомненно, ставит особые проблемы перед властями. (…) Суд согласен, что положение с терроризмом в Северной Ирландии оправдывает, при условии существования надлежащих гарантий против злоупотреблений, продление срока, в течение которого власти могут, не нарушая п. 3 статьи 5, содержать под стражей подозреваемое в террористических преступлениях лицо до того, как его доставят к судье или к иному должностному лицу, выполняющему судебные функции» (Brogan et al., 61)

b. Судья или другое должностное лицо

166. Цель судебного контроля. Статья 5 «закрепляет одно из основных прав человека, а именно защиту отдельной личности от произвольных посягательств Государства на ее свободу (…). Судебный контроль за подобным вмешательством исполнительной власти является важным элементом гарантии, содержащейся в п. 3 статьи 5, призванной свести к минимуму опасность произвола» (Brogan et al.,58)

167. Природа судебного контроля. «Предусматривая, что задержанное лицо должно быть незамедлительно доставлено к "судье" или "иному должностному лицу", п. 3 статьи 5 предоставляет Государствам выбор одного или другого. Такой выбор подразумевает, что последние не смешиваются между собой. Однако Конвенция упоминает о них в одной части предложения и идеи о том, что эти власти осуществляют похожие полномочия; она ясно признает существование определенной аналогии между "судьей" и " должностным лицом", иначе присутствие прилагательного "иной" вовсе не объяснимо» (Schiesser, 27).

168. Задержание. Судебный контроль. Право задержанного лица предстать перед судьей или иным должностным лицом. «Пункт 3 статьи 5 требует, чтобы судья сам выслушал задержанное лицо, прежде чем принять соответствующее решение» (Aquilina, 50).

169. Осуществление судебных полномочий: судьи и должностные лица прокуратуры. «Осуществление "судебных полномочий" не обязательно ограничивается рассмотрением дела. В ряде Государств — участников Конвенции должностные лица и даже судьи осуществляют подобные полномочия, не отправляя правосудие. Таковыми являются должностные лица прокуратуры и следственные судьи.

Буквальный анализ дает основание думать, что п. 3 статьи 5 охватывает как должностных лиц прокуратуры, так и судей» (Schiesser, 28).

170. Судья или иное должностное лицо: условия, которые нужно соблюдать. Первое условие «состоит в независимости от исполнительной власти и сторон (…). Оно не исключает подчинения другим судьям и должностным лицам, лишь бы они сами имели аналогичную независимость.

К этому добавляются, согласно п. 3 статьи 5, процессуальное и материально–правовое требования. В отношении "должностного лица" первое содержит обязанность выслушать лично лицо, представшее перед ним (…); второе — обязанность исследовать обстоятельства, которые говорят в пользу или против заключения под стражу, высказаться о существовании оправдывающих его оснований с использованием юридических критериев и, при их отсутствии, вынести постановление об освобождении» (Schiesser, 31).

171. Вмешательство судебного органа: природа контроля. «Первые слова в п. 3 статьи 5 не довольствуются допуском задержанного лица к такому органу; они имеют целью обеспечение быстрого и автоматического судебного контроля за заключением под стражу, предписанного полицией или администрацией в условиях подп. с) п. 1. Содержание п. 3 ("незамедлительно доставляется к судье"), читаемое в свете его объекта и цели, делает явным "процессуальное", которое из него следует: "судья" или "иное должностное лицо" должно выслушать заинтересованное лицо и принять соответствующее решение» (Van der Sluijs, Zuiderveld et Klappe, 46).

172. Вмешательство судебного органа: природа контроля. Пункт 3 статьи 5 «следует понимать, как требование необходимости соблюдать процедуру, которая имеет судебный характер, пусть и не обязательно одинаковый в каждом отдельном деле, где требуется вмешательство судьи» (Brannigan et McBride, 58).

173. Задержание. Судебный контроль. Цель гарантии, предусмотренной п. 3 статьи 5. «Пункт 3 статьи 5 Конвенции предоставляет лицам, задержанным или заключенным под стражу по подозрению в совершении ими уголовного правонарушения, гарантии против произвольного или неоправданного лишения свободы. Пункт 3 статьи 5, который составляет одно целое с подп. с) п. 1 статьи 5, имеет, главным образом, целью освобождение с момента, когда заключение под стражу перестает быть оправданным. Первые слова в п. 3 статьи 5 не довольствуются допуском задержанного лица к судебному органу; они имеют целью наложение на должностное лицо, перед которым предстает задержанное лицо, обязанности исследовать обстоятельства, которые говорят в пользу или против заключения под стражу, высказаться о существовании оправдывающих его оснований с использованием юридических критериев и, при их отсутствии, вынести постановление об освобождении. Другими словами, п. 3 статьи 5 требует, чтобы должностное лицо остановилось на обоснованности заключения под стражу» (Aquilina, 47).

174. Задержание. Судебный контроль. Объем полномочий судьи или иного должностного лица. Право постановить об освобождении в силу своих полномочий. «Вопросы, которые должностное лицо должно исследовать в силу п. 3 статьи 5, выходят за рамки одного аспекта законности (…). Предназначенный для установления того, оправдано ли лишение свободы лица, контроль, требуемый п. 3 статьи 5, должен быть достаточно полным, чтобы охватить различные обстоятельства, которые говорят в пользу или против заключения под стражу» (Aquilina, 52).

175. Полномочия, могущие осуществляться судьей или иным должностным лицом. «Несомненно, Конвенция не исключает того, что должностное лицо, которое принимает решение о заключении под стражу, имеет также другие полномочия, но его беспристрастность может показаться сомнительной (…), если оно вступает в последующий уголовный процесс в качестве преследующей стороны» (Huber, 43).

176. Полномочия, могущие осуществляться судьей или иным должностным лицом. «Должностное лицо, компетентное принимать решение о заключении под стражу, может также осуществлять другие полномочия, но его беспристрастность рискует вызвать у лиц, участвующих в деле, законные сомнения, если оно вступает в последующий процесс в качестве преследующей стороны» (Brinkat, 20).

177. Полномочия, могущие осуществляться судьей или иным должностным лицом. «Принимаются во внимание только объективные факты, существующие на дату принятия решения о заключении под стражу; если оказывается, к этому моменту, что "должностное лицо, наделенное, согласно закону, судебной властью", может вступить в последующую стадию в качестве представителя органа преследования, его беспристрастность может вызвать сомнения, которые стоит рассматривать как объективно оправданные» (Brinkat, 21).

178. Задержание. Судебный контроль: принципы, выделенные судебной практикой. «Суд напоминает, что судебный контроль над посягательствами со стороны исполнительной власти на право на свободу представляет собой существенный элемент гарантии, предусмотренной п. 3 статьи 5. Для того чтобы "должностное лицо" могло осуществлять "судебную власть", по смыслу этой нормы, оно должно выполнить определенные условия, представляющие для задержанного лица гарантии против произвола или неоправданного лишения свободы.

Так, "должностное лицо" должно быть независимым от исполнительной власти и от сторон. В этом отношении объективные факты на момент принятия решения о заключении под стражу являются относящимися к делу: если оказывается к этому моменту, что должностное лицо может вступить в последующий уголовный процесс в качестве преследующей стороны, его независимость и беспристрастность могут вызвать сомнения. Должностное лицо должно лично выслушать лицо, представшее перед ним, и высказаться о существовании оправдывающих заключение под стражу оснований с использованием юридических критериев и, при их отсутствии, должно иметь полномочие вынести постановление об освобождении» (Assenov et al., 146).

179. Временное заключение под стражу. Должностное лицо наделенное, согласно закону, судебной властью. «Если к моменту принятия решения о временном заключении под стражу оказывается, что "должностное лицо, наделенное судебной властью" может вступить в последующий процесс в качестве представителя органа преследования, оно не может считаться независимым от сторон на этой стадии, так как оно может стать впоследствии одной из них» (Hood, 57).

180. Задержание. Проверка законности, осуществляемая «должностным лицом». «Суд напоминает, что должностное лицо, о котором идет речь в п. 3 статьи 5, должно исследовать обстоятельства, которые говорят в пользу или против заключения под стражу, высказаться о существовании оправдывающих заключение под стражу оснований с использованием юридических критериев и, при их отсутствии, вынести постановление об освобождении. Для того чтобы осуществлять "судебные полномочия" по смыслу этой нормы, "должностное лицо" должно выполнить определенные условия, представляющие для заключенного под стражу лица такие гарантии, что оно не может быть произвольно или неоправданно лишено свободы.

Таким образом, "должностное лицо" должно быть независимым от исполнительной власти и от сторон. В этом отношении объективные факты, существующие на момент принятия решения о заключении под стражу, должны быть приняты во внимание: если оказывается к этому моменту, что должностное лицо может вступить в последующую стадию уголовного процесса от имени органа преследования, его независимость и беспристрастность могут вызвать сомнения. Должностное лицо должно лично выслушать лицо, представшее перед ним, и исследовать с использованием юридических критериев, является ли заключение под стражу оправданным. Если нет, должностное лицо должно иметь полномочие вынести постановление об освобождении» (Nikolova, 49).

с. Особый случай

181. Продолжительность задержания. Террористические преступления: 14 дней. «Хотя Суд понимает (…), что расследование террористических преступлений несомненно представляет для властей особые трудности, он не может согласиться с необходимостью задержания подозреваемого на 14 дней без судебного вмешательства» (Aksoy, 78).

182. Предварительное заключение под стражу. Право быть «незамедлительно» доставленным к судье или иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью. «Террористический» контекст. Задержание на срок от 12 до 14 дней. «Суд в прошлом уже неоднократно повторял, что расследование террористических преступлений несомненно представляет для властей особые трудности. Однако это не означает, что следственные органы имеют по статье 5 карт–бланш на арест и задержание подозреваемых в причастности к терроризму с целью допроса вне эффективного контроля национальных судов или органов Конвенции.

Речь идет о важном месте статьи 5 в системе Конвенции: она говорит об одном из основных прав человека, а именно защите отдельной личности от произвольных посягательств Государства на ее свободу. Судебный контроль за подобным вмешательством исполнительной власти является важным элементом гарантии, содержащейся в п. 3 статьи 5, призванной свести к минимуму опасность произвола и обеспечить верховенство права, один из "основных принципов демократического общества", на который указывается в Преамбуле Конвенции» (Sakik et al., 44).

183. Соблюдение гарантий, предусмотренных статьей 5. Террористические правонарушения. «Суд в прошлом уже неоднократно повторял, что расследование террористических преступлений несомненно представляет для властей особые трудности. Однако это не означает, что следственные органы имеют по статье 5 карт–бланш на арест и задержание подозреваемых в причастности к терроризму с целью допроса вне эффективного контроля национальных судов или органов Конвенции.

Также необходимость расследования не может лишить власти права доставить "незамедлительно", как этого требует п. 3 статьи 5, любое лицо, задержанное в соответствии с подп. с) п. 1 статьи 5. При необходимости, они должны разработать формы судебного контроля, приспособленные к обстоятельствам, но с соблюдением Конвенции» (Demir et al, 41).

184. Лишение свободы. Продолжительность задержания (16 дней). Особые требования к полицейскому расследованию в сфере терроризма, выдвигаемые Правительством–ответчиком. «Суд в прошлом уже неоднократно повторял, что расследование террористических преступлений несомненно представляет для властей особые трудности. Однако это не означает, что следственные органы имеют по статье 5 карт–бланш на арест и задержание подозреваемых в причастности к терроризму с целью допроса вне эффективного контроля национальных судов или органов Конвенции» (Dikme, 64).

185. Лишение свободы. Продолжительность задержания (16 дней). Особые требования к полицейскому расследованию в сфере терроризма, выдвигаемые Правительством–ответчиком. «То обстоятельство, что расследование не закончено по причине трудностей, связанных с терроризмом и с множеством подозреваемых, влеченных в расследование, не может освобождать власти от их обязанности, вытекающей из п. 3 статьи 5: последний должен применяться во время проведения расследования, и, при необходимости, именно власти должны разработать формы судебного контроля, приспособленные к таким обстоятельствам, но с соблюдением Конвенции» (Dikme, 65).

186. Задержание. Понятие «незамедлительно доставляется». Заключение под стражу в рамках судебного расследования, касающегося международной торговли наркотиками, после досмотра и обыска судна. Заявитель был доставлен в судебный орган только спустя 16 дней после содержания под стражей в открытом море. Наличие исключительных обстоятельств. Суд напоминает, , «что исключительные обстоятельства могут оправдывать более длительный срок задержания до того, как заинтересованное лицо будет доставлено в судебный орган» (Rigopoulos, Dec.).

187. Военный уголовный процесс. Предварительное заключение под стражу. Военный доставляется к командиру части, могущему сыграть решающую роль в последующем процессе против заявителя. Сомнения в беспристрастности, могущие считая объективно оправданными. «Суд полагает, что совокупные обязанности командира части в области дисциплины и порядка внутри этой части дают обвиняемому дополнительную почву для законных сомнений в беспристрастности этого служащего, когда он принимает решение о заключении под стражу обвиняемого, находящегося под его властью» (Hood, 58).

188. Право на защитника во время задержания. «Законодательство некоторых стран предусматривает правовые последе поведения обвиняемого на начальном этапе судебного разбирательства, которые являются решающими для защиты на любом последующем этапе судебного разбирательства. При данных обстоятельствах в статье 6 обвиняемому разрешается воспользоваться помощью адвоката уже на начальном этапе полицейского расследования. Однако, применение этого права, не закрепленного в Конвенции, может быть ограничено в хорошем смысле данного слова. В каждом деле вопрос заключается в том, препятствует ли ограничение данного права, в свете всего судебного разбирательства, ведению справедливого судебного разбирательства» (John Murray, 63).

189. Право на защитника во время задержания. «Концепция справедливости, закрепленная в статье 6, требует, чтобы обвиняемый уже на начальном этапе допроса имел адвоката. Отказ в предоставлении адвоката в течение 48 часов допроса полиции, в ситуации, когда права защиты могли быть нарушены, нарушает права обвиняемого, закрепленные в статье 6» (John Murray, 66).

— Толкование —

190. Личная свобода должна быть правилом; лишение свободы до судебного приговора — прямым исключением. Целью статьи 5 является, главным образом, предварительное освобождение с момента, когда содержание под стражей перестает быть разумным. В каждом случае важно определить, вышел ли к данному моменту срок, какой бы ни была причина, истекший до вынесения приговора в отношении обвиняемого, за разумные пределы, т. е. пределы жертвоприношения, которые, по обстоятельствам дела, могли быть разумно применены к лицу, чья невиновность презюмируется. Хотя существование подозрений, которые мотивировали заключение под стражу, является условием sine qua поп законности содержания заинтересованного лица под стражей, его не достаточно для оправдания, по прошествии некоторого времени, продления содержания под стражей. Пункт 3 статьи 5 является независимой нормой, которая порождает собственные последствия, какими бы ни были факты, послужившие основанием для задержания, или обстоятельства, которые вызвали длительное расследование. Конвенция требует, чтобы содержание под стражей до судебного приговора не превышало разумных сроков. Это понятие не поддается абстрактной оценке, так как разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела.

Содержание под стражей является оправданным, в данном случае, только если конкретные признаки раскрывают наличие публичного интереса, преобладающего, невзирая на презумпцию невиновности, над уважением личной свободы.

Национальные судебные органы должны рассматривать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности.

Суд рассматривает дело на основе мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям о предварительном освобождении, а также в свете невымышленных фактов, изложенных заявителем в жалобе.

Даже если основания законного лишения свободы, указанные национальными властями, окажутся соответствующими и достаточными, нужно удостовериться, кроме прочего, в том, что компетентные национальные органы власти проявили особую рачительность во время судебного разбирательства.

Что касается исчисления периода содержания под стражей, который нужно учитывать для определения того, имело ли место превышение разумного срока, судебная практика уточнила, что его точка отсчета (dies a quo) совпадает с днем задержания заинтересованного лица. Конечным сроком (dies ad quern) этого периода является день вынесения решения об обоснованности обвинения, хотя бы оно принято только в первой инстанции.

Что касается мотивов отказа лицу, временно заключенному под стражу, в его освобождении, на которые ссылаются национальные судебные органы, основными из них являются следующие: нарушение публичного порядка, угроза бегства, опасность тайного сговора, повторного совершения правонарушения.

Что касается нарушения публичного порядка, очевидно, что своей особой тяжестью и реакцией общества на их совершение определенные правонарушения могут вызвать общественные беспорядки, способные оправдать предварительное заключение под стражу. Однако этот мотив может считаться соответствующим и достаточным, только если он основывается на фактах, способных показать, что освобождение заключенного под стражу может действительно нарушить публичный порядок. Кроме того, заключение под стражу будет законным, только если имеется реальная угроза публичному порядку; его продолжительность не может опережать наказание по лишению свободы.

Что касается угрозы бегства, судебная практика уточнила, что если тяжесть наказания, которому может подвергнуться обвиняемый в случае осуждения, может законно рассматриваться как способная побудить к бегству, возможности жестокого осуждения не достаточно, по прошествии некоторого времени, для оправдания содержания под стражей, тем более, что угроза бегства может со временем увеличиться. Угроза бегства, впрочем, не вытекает из простой возможности или легкости для обвиняемого пересечь границу, что является относительно простым в наши дни, когда пограничный контроль понемногу меркнет. Для того чтобы она могла казаться убедительной, нужно чтобы все другие обстоятельства, относящиеся, в частности, к характеристике заинтересованного лица, его моральному облику, месту жительства, профессии, его средствам, семейным связям, связям любого порядка со страной, в которой оно преследуется, могли либо подтвердить наличие угрозы бегства, либо уменьшить ее до такой степени, что предварительное заключение под стражу не будет оправданным.

Что касается поручительства, судебная практика уточнила, что не соответствует п. 3 статьи 5 определение размера гарантии, которую должно предоставить заключенное под стражу лицо, только в зависимости от суммы ущерба, который ему вменяется. На самом деле, гарантия, предусмотренная этой нормой, имеет целью обеспечение не возмещения ущерба, а присутствия обвиняемого на судебном заседании. Таким образом, ее значимость должна быть оценена, главным образом, относительно заинтересованного лица, его средств, его связей с лицами, призванными служить поручителями, и, одним словом, относительно веры в то, что перспектива утраты или исполнения поручительства в случае неявки в суд подействует на него как преграда, достаточная для избежания любой попытки бегства.

а. Разумный срок: критерии

191. Цель нормы. В общем. «Эта норма не может пониматься как предоставляющая судебным органам выбор между преданием суду в разумный срок и предварительным освобождением, будь оно обусловлено гарантиями. Разумный характер продолжительности содержания под стражей до предания суду должен оцениваться в зависимости от положения, в котором оказывается обвиняемое лицо. До осуждения это лицо должно считаться невиновным; целью рассматриваемой нормы является, главным образом, предварительное освобождение с момента, когда содержание под стражей перестает быть разумным» (Neumeister, 4).

192. Цель нормы, В общем, «Пункт 3 статьи 5 является (…) независимой нормой, которая порождает собственные последствия, какими бы ни были факты, мотивировавшие задержание, или обстоятельства, вызвавшие длительное расследование» (Stogmtiller, 5).

193. Цель нормы. В общем. «Национальные судебные власти призваны, в первую очередь, следить за тем, чтобы в каждом конкретном случае длительность предварительного заключения обвиняемого не превышала разумных пределов. С этой целью они должны рассматривать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который с учетом презумпции невиновности оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении» (Letellier, 35; Toth, 67; Kemmache, 45; Tomasi, 84; Yagci et Sargin, 50; Mansur, 52; Van der Tang, 55).

194. Цель нормы. Рассмотрение конкретного дела. «Разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела. (…) Заключение под стражу может быть оправданным, по данному делу, только если конкретные признаки раскрывают истинное требование публичного интереса, преобладающего, невзирая на презумпцию невиновности, над уважением личной свободы» (W. с, Suisse, 30; тот же принцип, Van der Tang, 55).

195. Обязанность освобождения. «Обязанность освободить в разумный срок существует, пока обвиняемый не осужден, т. е. до дня вынесения приговора после окончания процесса» (Wemhoff, 7).

196. Критерии оценки. В общем. «Главным образом, именно в зависимости от положения преследуемого лица национальные суды, а после них Европейский Суд, должны оценивать, истек ли срок, какой бы ни была причина, до того как судебный приговор в отношении обвиняемого вышел к данному моменту за разумные пределы, т. е. пределы жертвоприношения, которые, по обстоятельствам дела, могли быть разумно наложены лицу, чья невиновность презюмируется» (Wemhoff, 5).

197. Критерии оценки. В общем. Национальные судебные органы должны «указать на обстоятельства, которые показались им делающими необходимым, исходя из публичного интереса, лишение свободы лица, подозреваемого в совершении правонарушения и не осужденного. Также, это лицо должно подчеркнуть в своей жалобе как доводы, способные ослабить выводы, к которым пришли власти на основании учтенных ими фактов, так и другие обстоятельства, говорящие в пользу освобождения.

Именно в свете этих указаний Суд должен оценить, являются ли основания, оправдывающие, по мнению национальных властей, содержание под стражей, соответствующими и достаточными для того, чтобы заключение под стражу не выходило за разумные пределы и, таким образом, не нарушало п. 3 статьи 5 Конвенции» (Wemhoff, 12).

198. Критерии оценки. В общем. «Для того чтобы оценить, превышает ли, в определенном случае, содержание обвиняемого под стражей разумные пределы, национальные судебные органы должны рассматривать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении.

Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям о временном освобождении, а также на основании не вымышленных фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд призван оценить, имело ли место нарушение Конвенции» (Neumeister, 5).

199. Критерии оценки. В общем. «Именно на основании мотивов, содержащихся в вышеназванных решениях, а также мотивов, Указанных заявителем в его жалобе, Суд и будет определять, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции» (Letellier, 35; W. с. Suisse, 30; Clooth, 36; Yagci et Sargin, 50; Mansur, 52; Van der Tang,52).

200. Критерии оценки. В общем. Рассматривая вопрос о том, был ли соблюден п. 3 статьи 5, Суд пришел «к обнаружению и оценке разумного характера мотивов, которые предопределили принятие судебными органами решения, по делу, которое им передано, о серьезном отступлении от принципов личной свободы и презумпции невиновности, каковым является любое заключение под стражу до осуждения. Он принимает во внимание факты, установленные в решениях вышеназванных органов, и факты, не опровергнутые заинтересованным лицом» (Stogmuller, 4).

201. Разумный срок предварительного заключения под стражу, критерии. «"Разумный" характер периода предварительного содержания под стражей должен оцениваться в каждом случае, следуя обстоятельствам конкретного дела (…).

Содержание под стражей может быть оправданным в конкретном случае, только если имеются прямые указания на наличие публичного интереса, который, невзирая на презумпцию невиновности, берет верх над уважением личной свободы. В первую очередь, на судебные органы ложится обязанность рассматривать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие такого интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции.

Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно; Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые во внимание судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящимися к делу" и "достаточными", Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования. Сложная ситуация и особенности расследования должны быть учтены в этом отношении» (Scott, 74).

202. Разумный срок предварительного заключения под стражу. Принципы, выведенные судебной практикой. «Суд напоминает, что, в первую очередь, на национальные судебные органы ложится обязанность следить за тем, чтобы срок предварительного заключения обвиняемого под стражу не выходил за разумные пределы. С этой целью им надлежит, принимая во внимание презумпцию невиновности, исследовать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции.

Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно; Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые во внимание судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящимися к делу" и "достаточными", Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования» (Assenov et al., 154).

203. Разумный характер срока предварительного заключения под стражу. Обращение к общим принципам толкования. «Согласно практике Суда, разумный срок не подлежит абстрактной оценке. Разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела. Заключение под стражу может быть оправданным, по данному делу, только если конкретные признаки раскрывают истинное наличие публичного интереса, преобладающего, невзирая на презумпцию невиновности, над уважением личной свободы. В первую очередь, на судебные органы ложится обязанность исследовать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции.

Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно; Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые во внимание судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящимися к делу" и "достаточными", Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования» (Contrada, 54).

204. Срок предварительного заключения под стражу. Общие принципы и критерии оценки. «В первую очередь, на национальные судебные органы ложится обязанность следить за тем, чтобы срок предварительного заключения обвиняемого под стражу не выходил за разумные пределы. С этой целью им надлежит, принимая во внимание презумпцию невиновности, исследовать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции.

Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua non законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно. Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящими к делу" и "достаточными". Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования. (I. A. c. France,102).

205. Разумный срок предварительного заключения под стражу. Критерии, выведенные судебной практикой. «Согласно практике суда, разумный срок не подлежит абстрактной оценке. Разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела. Заключение под стражу может быть оправданным по данному делу, только если конкретные признаки раскрывают наличие публичного интереса, преобладающего, невзирая на презумпцию невиновности, над уважением личной свободы.

В первую очередь, на национальные судебные органы ложится обязанность следить за тем, чтобы срок временного заключения обвиняемого под стражу не выходил за разумные пределы. С этой целью им надлежит исследовать, принимая во внимание принцип презумпции невиновности, все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции» (Labita, 152).

206. Предварительное заключение под стражу. Разумный срок. Обращение к судебной практике. «Суд повторяет, что разумный срок не подлежит абстрактной оценке. Разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела. Заключение под стражу может быть оправданным, по данному делу, только если конкретные признаки раскрывают истинное наличие публичного интереса, преобладающего, невзирая на презумпцию невиновности, над нормой уважения личной свободы, закрепленной в статье 5. В первую очередь, на национальные судебные власти ложится обязанность следить за тем, чтобы по данному делу предварительное заключение под стражу обвиняемого не превышало разумного срока. С этой целью они должны, принимая во внимание принцип презумпции невиновности, исследовать все обстоятельства, позволяющие подтвердить наличие публичного интереса, который оправдывал бы исключения из общей нормы уважения свободы личности, и учитывать их в своих решениях, принимаемых по просьбам об освобождении. Именно на основании мотивов, указанных в решениях, относящихся к заявлениям об освобождении, а также на основании фактов, изложенных заявителем в жалобе, Суд должен определить, имело ли место нарушение п. 3 статьи 5 Конвенции» (Kudla, 110).

207. Критерии оценки. Обстоятельства дела. «Разумный характер содержания обвиняемого под стражей должен оцениваться в каждом случае в соответствии с особенностями конкретного дела. Обстоятельства, которые нужно принять во внимание, крайне разнообразны. Отсюда, при оценке разумного характера заключения под стражу, возможны сильные расхождения во мнении» (Wemhoff, 10; см. также Van der Tang, 55).

208. Критерии оценки. Обоснованное подозрение. «Существование такого подозрения является условием sine qua поп законности содержания лица, о котором идет речь, под стражей, хотя нужно выяснить, нарушает ли длительное содержание под стражей, несмотря на исчезновение подозрений, обосновавших арест, п. 1 статьи 5 или п. 3 статьи 5, или обе эти нормы.

Тем не менее, п. 3 статьи 5 подразумевает со всей очевидностью, что по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно для оправдания длительного содержания под стражей. Последнее не должно превышать разумного срока» (Stogmuller, 4; см. также В. с. Autriche, 42).

209. Критерии оценки. Сравнение п. I статьи б и п. 3 статьи 5 по вопросу о «разумном сроке». Положение, содержащееся в п. 1 статьи б «распространяется на всех тяжущихся лиц и имеет целью защищать их от чрезмерной медлительности процесса; в карательной сфере, особенно, она имеет целью избежать того, чтобы обвиняемый оставался слишком долгое время в неведении о своей дальнейшей судьбе.

Пункт 3 статьи 5 относится только к обвиняемым, заключенным под стражу. Она подразумевает, что должна быть проявлена особая старательность в ходе касающегося их расследования. Уже в этом отношении разумный срок, упомянутый в этой норме, отличается от срока, предусмотренного статьей 6» (Stogmuller, 5; см. также В. с. Autriche, 42).

210. Зачет периода предварительного заключения под стражу в наказание. «Зачет предварительного заключения в последующем приговоре не может устранить нарушение п. 3 статьи 5, но может иметь последствия для применения статьи 50, поскольку эта мера ограничивает причиненный ущерб» (Engel et al, 69).

211. Разумный срок и надлежащее отправление правосудия. «Особая быстрота, на которую находящийся в заключении обвиняемый имеет право рассчитывать при рассмотрении его дела, не должна мешать тщательным усилиям судей по исполнению их обязанностей с должной тщательностью» (Toth, 77).

212. Критерии оценки. Обоснованное подозрение. «Наличие веских оснований подозревать арестованного в совершении преступления является sine qua поп (необходимое условие) правомерности содержания под стражей (…), но через некоторое время этого уже недостаточно; тогда Суд должен установить, оправдывают ли остальные мотивы судебных органов лишение свободы (…). Если эти мотивы оказываются "соответствующими" и "достаточными", то Суд учитывает, кроме того, проявили ли компетентные национальные органы "должную тщательность" в ходе процедуры» (Letellier, 35; W. с. Suisse, 30; Clooth, 36; Toth, 67; Kemmache, 45; Tomasi, 84; Yagci et Sargin, 50; Mansur, 52; Van der Tang, 55; тот же принцип, Muller с. France, 135).

213. Предварительное заключение под стражу. Разумный срок. Обращение к судебной практике. Существование подозрений. «Существование обоснованного подозрения в совершении задержанным лицом правонарушения является условием sine qua поп законности содержания под стражей, но по прошествии некоторого времени только этого уже недостаточно; Суд должен в этом случае определить, оправдывают ли лишение свободы другие принятые во внимание судебными властями аргументы. Если они окажутся "относящимися к делу" и "достаточными", Суд должен установить, проявили ли компетентные национальные органы "особую старательность" в ходе расследования» (Kudla, 111).

214. Предварительное заключение под стражу: обоснованное подозрение в совершении правонарушения. Член Правительства: предоставление финансовой помощи и кредитов некоторым развивающимся странам. «Ни одна из норм Уголовного кодекса, на которые ссылаются для оправдания заключения под стражу (…), не указывает, прямо или косвенно, на то, что член Правительства мог бы отвечать в уголовном порядке за свое участие в коллегиальных решениях такого рода. Кроме того, никакое доказательство не было представлено, которое подтвердило бы, что такие решения были незаконными, т. е. противоречили Конституции и законодательству (…), или, более точно, что они были результатом превышения полномочий или нарушали закон о национальном бюджете.

Суд не убежден, что поведение, в котором обвиняется заявитель, представляло собой уголовное правонарушение с точки зрения внутреннего права, действовавшего в то время.

Суд не получил никаких доказательств или сведений, способных доказать, что на тот момент существовали основания подозревать заявителя в стремлении извлечь выгоду, для него самого или для третьих лиц, от его участия в использовании средств, о которых идет речь (…). В этом отношении нужно отметить, что Правительство, по мнению Комиссии, не подкрепило свой тезис существованием определенных "операций" и что оно не сделало этого и в Суде. Впрочем, оно не подтвердило перед органами Конвенции, что Государства, о которых идет речь, не получили денежные средства» (Loukanov, 43).

215. Лишение свободы. Предварительное заключение, произведенное на основании заявлений раскаявшихся. Заявления «раскаявшихся» должны быть подкреплены другими доказательствами. Кроме того, косвенные свидетельские показания должны быть подтверждены объективными доказательствами. «По мнению Суда, это тем более правильно, когда речь идет о продлении предварительного заключения под стражу: если заявления "раскаявшихся" могут действительно обосновывать заключение под стражу с его начала, то они с необходимостью утрачивают со временем свое отношении к делу, особенно если в ходе расследования не раскрываются никакие другие доказательства» (Labita, 159).

216. Предварительное содержание под стражей. Повторный отказ в освобождении. «Требование от заявителя, выступающего против такой ситуации, подать в Комиссию новое заявление после каждого окончательного решения, отклоняющего просьбу об освобождении, свидетельствовало бы о чрезмерном формализме. По мнению Комиссии и Суда, это повлекло бы бесполезное размножение и запутывание процедур, способное парализовать их деятельность» (Neumeister, 7).

217. Срок предварительного заключения под стражу. Оправдание заинтересованного лица. Сумма, предоставленная последнему в качестве возмещения за понесенное предварительное заключение под стражу. «"Несправедливый" характер заключения под стражу является последствием оправдания и не равносилен установлению того, что заключение под стражу не соответствовало требованиям статьи 5 Конвенции. Если правда, что срок предварительного заключения под стражу, которому подвергся заявитель, был учтен при исчислении размера возмещения, то в рассматриваемом аресте нет никакого, определенного или неявного, признания его чрезмерного характера» (Labita, 143).

218. Окончание периода, которое нужно принять во внимание. Окончанием периода заключения под стражу, рассматриваемого в п. 3 статьи 5, является «день (…), когда вынесено решение об обоснованности обвинения, хотя бы только в первой инстанции» (Wemhoff, 9).

219. Срок предварительного заключения под стражу. Период, который нужно принять во внимание: dies ad quern. «Суд напоминает, что вынесение обвинительного приговора представляет собой, в принципе, окончание периода. Рассматриваемого под углом п. 3 статьи 5; начиная с этой даты, заключение под стражу лица, о котором идет речь, регулируется подп. а) п. 1 статьи 5 Конвенции» (I. А. с. France, 98).

220. Срок предварительного заключения под стражу. Окончание периода, которое нужно принять во внимание (dies ad quern). «Окончанием периода, указанного в п. 3 статьи 5 является "день, когда вынесено решение об обоснованности обвинения, хотя бы только в первой инстанции"« (Labita, 147).

b. Мотивы содержания под стражей

221. Содержание под стражей: тяжесть фактов. «Наличие, неоднократно подтвержденное, серьезных признаков виновности, несомненно, является важным фактором» (Tomasi, 89).

222. Срок предварительного заключения под стражу (более 14 дней): тяжесть правонарушения. «Только лишь существование серьезного подозрения в причастности к тяжким правонарушениям, являясь фактором, относящимся к делу, не оправдывает столь длительное предварительное содержание под стражей» (Scott, 78).

223. Содержание под стражей: нарушение публичного порядка. «Суд признает, что особая тяжесть некоторых преступлений может вызвать такую реакцию общества и социальные последствия, которые делают оправданным предварительное заключение, по крайней мере, в течение определенного времени. При исключительных обстоятельствах этот момент может быть учтен в свете Конвенции, во всяком случае, в той мере, в какой внутреннее право (…) признает понятие нарушения публичного порядка вследствие совершения преступления. Однако этот фактор можно считать оправданным и необходимым только, если имеются основания полагать, что освобождение задержанного реально нарушит публичный порядок или, если этот порядок действительно находится под угрозой. Предварительное заключение не должно предвосхищать наказание в виде лишения свободы» (Letellier, 51; Kemmache, 52; Tomasi, 91).

224. Необходимость охранять публичный порядок от вреда, причиняемого правонарушением. «Суд признает, что особая тяжесть некоторых преступлений может вызвать такую реакцию общества и социальные последствия, которые делают оправданным предварительное заключение, по крайней мере, в течение определенного времени. При исключительных обстоятельствах этот момент может быть учтен в свете Конвенции, во всяком случае, в той мере, в какой внутреннее право признает понятие нарушения публичного порядка вследствие совершения преступления. Однако этот фактор можно считать оправданным и необходимым только, если имеются основания полагать, что освобождение задержанного реально нарушит публичный порядок или, если этот порядок действительно находится под угрозой. Предварительное заключение не должно предвосхищать наказание в виде лишения свободы» (I. А. с. France, 104).

225. Содержание под стражей: тяжесть правонарушения. «Только лишь существование серьезного подозрения в причастности к тяжким правонарушениям, являясь фактором, относящимся к делу, не оправдывает столь длительное предварительное содержание под стражей» (Van der Tang, 63).

226. Содержание под стражей: опасность побега. «Хотя тяжесть наказания, которому может подвергнуться обвиняемый в случае осуждения, может законно рассматриваться, как способная побудить к бегству, несмотря на то, что этот страх уменьшается по мере того, как продолжается предварительное заключение под стражу, и на то, что вследствие этого уменьшается оставшаяся часть наказания, которому может подвергнуться обвиняемый, возможности жестокого наказания не достаточно в этом отношении» (Wemhoff, 14; см. также В. с. Autriche, 44).

227. Содержание под стражей: опасность побега. «Если содержание под стражей продолжается только из–за опасения, что обвиняемый скроется от правосудия, его, тем не менее, следует освободить из–под стражи, если он представит соответствующие гарантии» (Wemhoff, 15).

228. Содержание под стражей: опасность побега. Опасность побега не может оцениваться только на основании тяжести уголовных и гражданских санкций. «Другие обстоятельства, относящиеся, в частности, к характеристике заинтересованного лица, его моральному облику, месту жительства, профессии, его средствам, семейным связям, связям любого порядка со страной, в которой оно преследуется, могут либо подтвердить наличие опасности побега, либо уменьшить ее до такой степени, что предварительное заключение под стражу не будет оправданным» (Neumeister, 10).

229. Содержание под стражей: опасность побега. «Опасность побега неизбежно уменьшается со временем, проведенным в заключении под стражей, поскольку вероятное наложение срока предварительного содержания под стражей на срок лишения свободы, к которому лицо может быть приговорено, способно представить ему эту возможность как менее пугающую, и уменьшить вероятность побега» (Neumeister, 10; см. также Matznetter, 11).

230. Содержание под стражей: опасность побега. «Опасность побега не вытекает из простой возможности или легкости для обвиняемого пересечь границу (…): нужно, чтобы совокупность обстоятельств, в частности тяжесть возможного наказания, или особая непереносимость заключения под стражу обвиняемым, или отсутствие прочных связей в стране, позволили предположить, что последствия и риски побега покажутся ему меньшим злом, чем дальнейшее тюремное заключение» (Stogmtiller, 15).

231. Содержание под стражей: опасность побега. «Подобная опасность должна оцениваться не только в свете тяжести наказания; но исходя из всех сопутствующих обстоятельств, могущих либо подтвердить наличие этой опасности, либо свести ее до такого минимума, что предварительное заключение окажется неоправданным» (Letellier, 43; Tomasi, 98; Yagci et Sargin, 52; Mansur, 55).

«В связи с этим следует принять во внимание, в частности, характеристику заинтересованного лица, его моральные устои, средства, его связи с Государством, в котором оно преследуется, а также его международные контакты» (W. с. Suisse, 33).

232. Содержание под стражей: опасность побега. Поручительство. «Если содержание под стражей продолжается только из–за опасения, что обвиняемый скроется от правосудия, его, тем не менее, следует освободить из–под стражи, если он представит соответствующие гарантии, что не скроется от суда, например, внесет залог» (Letellier, 46).

233. Мотивы содержания под стражей: реальная опасность побега. «Если такой риск может существовать, когда отбываемым наказанием является наказание в виде лишения свободы с обязательным трудом (…), опасность побега не может оцениваться только исходя из тяжести наказания» (Mutter с. France, 43).

234. Содержание под стражей: опасность тайного сговора. «Суд без труда понимает, что власти должны содержать подозреваемого в тюрьме, по крайней мере, в начале расследования, чтобы помешать ему создать помехи для этого расследования, особенно, когда речь идет (…) о сложном деле, требующем трудных и многочисленных исследований. Однако обязательных требований расследования не достаточно — даже в подобном деле — для оправдания такого заключения под стражу: обычно, опасность уменьшается со временем, по мере того как расследование проведено, свидетельские показания записаны и проверки выполнены» (W. с. Suisse, 33,35; тот же принцип, Clooth, 43).

235. Содержание под стражей: опасность повторного совершения правонарушения. «Судья может разумно учесть тяжесть последствий преступлений или проступков, когда речь идет о принятии во внимание опасности повторного совершения этих правонарушений в целях оценки возможности освобождения заинтересованного лица, несмотря на вероятное существование подобной опасности» (Matznetter, 9).

236. Содержание под стражей: опасность повторного совершения правонарушения. «По мнению Суда, тяжесть обвинения может привести судебные власти к предварительному заключению подозреваемого под стражу в целях предотвращения попыток совершения новых правонарушений. Также необходимо, среди прочих условий, чтобы обстоятельства дела, и особенно прежняя деятельность и личность заинтересованного лица, делали опасность обоснованной, а меру адекватной» (Clooth, 40).

237. Мотивы содержания под стражей: опасение рецидива. «Что касается опасения рецидива, ссылки на прежнюю деятельность не достаточно для оправдания отказа в освобождении» (Mutter с. France, 44).

238. Срок предварительного заключения под стражу. Мотив содержания: безопасность заинтересованного лица. «Суд признает, что бывают случаи, когда безопасность лица, о котором идет речь, требует его содержания под стражей, по крайней мере, в течение некоторого времени. Тем не менее, это может иметь место только в исключительных случаях, зависящих от характера рассматриваемых правонарушений, от условий, в которых они были совершены и от контекста, в который они вписываются» (I. А. с. France, 108).

с. Ведение процесса властями

239. Ответственность Государства. «Не вызывает сомнения (…), что, даже когда обвиняемый обоснованно предварительно содержится под стражей (…) из–за требований публичного порядка, нарушение п. 3 статьи 5 может иметь место, если по какой бы то ни было причине процесс продолжается на протяжении значительного промежутка времени» (Wemhoff, 16).

240. Незамедлительность судебного разбирательства и надлежащее отправление правосудия. «Хотя обвиняемый, заключенный под стражу, имеет право на то, чтобы его дело было преимущественно рассмотрено особенно быстро, такая незамедлительность не должна идти во вред усилиям, прилагаемым должностными лицами для прояснения доказанных фактов, для обеспечения как защите, так и обвинению легкости в предоставлении их доказательств и представлении их объяснений, и для высказывания только по зрелом размышлении о существовании правонарушений и о наказании» (Wemhoff, 17; см. также Matznetter, 12).

241. Незамедлительность судебного разбирательства и надлежащее отправление правосудия. «Особая быстрота, на которую находящийся в заключении обвиняемый имеет право рассчитывать при рассмотрении его дела, не должна мешать тщательным усилиям судей по исполнению их обязанностей с должной тщательностью» (W. с. Suisse, 42; Tomasi, 102; Van der Tang, 72).

242. Сотрудничество обвиняемого с властями, ответственными за проведение расследования. Обвиняемый, заключенный под стражу, «конечно, не имеет обязанности сотрудничать с властями, но он должен учитывать значение того, что его позиция может повлиять на ход расследования» (W. с. Suisse, 42).

243. Срок предварительного заключения под стражу. Критерий: ведение процедуры властями. «Особая старательность», которую должны проявлять последние. Сложные меры расследования. Особая незамедлительность, на которую имеет право обвиняемый, заключенный под стражу, при рассмотрении его дела, не должна наносить вред усилиям, прилагаемым должностными лицами для старательного выполнения своих обязанностей. Заявления раскаявшихся в мафиозном контексте. «Хотя меры расследования, такие как допрос свидетелей и очная ставка, не являются исключительными в уголовных делах, нельзя забывать о том, что процессы в отношении предполагаемых членов мафии или, как в данном случае, в отношении лиц, подозреваемых в поддержании этой организации внутри институтов Государства, оказываются особенно затруднительными и сложными. Характеризующаяся жесткой иерархической структурой и очень строгими правилами, сильной политикой запугивания, основанной на правиле молчания и трудности установить личность ее приверженцев, мафия представляет собой вид преступной власти, способной повлиять прямо или косвенно на общественную жизнь и просочиться в институты Государства. Поэтому необходимо проводить углубленное расследование, способное подорвать "организацию" благодаря разоблачению прежних "членов"« (Сопtrada, 67).

d. Поручительство

244. Степень и соразмерность поручительства. Забота «об определении размера гарантии, которую должно предоставить заключенное под стражу лицо, только в зависимости от суммы ущерба, который ему вменяется, не соответствует п. 3 статьи 5 Конвенции. Гарантия, предусмотренная этой нормой, имеет целью обеспечение не возмещения ущерба, а присутствия обвиняемого на судебном заседании. Таким образом, ее значимость должна быть оценена, главным образом, относительно заинтересованного лица, его средств, его связей с лицами, призванными служить поручителями, и, одним словом, относительно веры в то, что перспектива утраты или исполнения поручительства в случае неявки в суд подействует на него как преграда, достаточная для избежания любой попытки бегства» (Neumeister, 14).