Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Руководящие принципы судебной практики, относящейся к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Судебная практика с 1960 по 2002г.

1. Каждый имеет право на свободу мысли, совести и религии; это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.

2. Свобода исповедовать свою религию или убеждения подлежит лишь тем ограничениям, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности или для защиты прав и свобод других лиц.

Введение

1. Входя в качестве составной части в понятие «частная жизнь», защищаемую статьей 8, рассматриваемая норма гарантирует права, которые связаны с тем, что можно назвать «глубиной души» индивида, неощутимой областью его сознания и убеждений. Тесные связи объединяют эту норму не только со статьей 8, но также со статьями 10 и 11, так как свобода исповедания религии или убеждений включает с необходимостью обращение к свободе выражения мнения или к свободе собраний. Учитывая это взаимодействие, было не легко выделить точную сферу применения различных понятий, содержащихся в статье 9. Надо добавить, что понятия, очень близкие к тем, которые фигурируют в этой норме, находятся в статье 2 Протокола № 1; таково понятие «религиозных и философских убеждений» родителей, которые Государство должны уважать в сфере воспитания и образования.

І. Принципы

— Толкование —

2. Свобода мысли, совести и религии фигурирует, в религиозном измерении, среди существенных элементов личности верующих и их представления о жизни. Эта свобода включает, в частности, свободу присоединяться к религии или нет и свободу исполнять все предписания религии или нет. Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к «глубине души», она включает, тем не менее, возможность исповедовать религию публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных, и культовых обрядов. Однако статья 9 не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями.

Важным аспектом свободы религии является свобода изменять религию. Так, статья 9 в принципе гарантирует право попытаться убедить ближнего своего, например, посредством обучения.

Свобода религии не является абсолютной; она подлежит, как и другие права, которые преследуют, в частности, законную цель и необходимы в демократическом обществе. Таким образом, в обществе, где внутри одного населения существует множество религий, может оказаться необходимым снабдить эту свободу ограничениями, способными примирить интересы различных групп и обеспечить уважение убеждений каждого.

3. Цель и объект гарантии. Значение религиозного измерения. «Как установлено в статье 9 Конвенции, свобода мысли, совести и религии является одним из основополагающих принципов "демократического общества" по смыслу Конвенции. В аспекте религии, он является одним из наиболее важных элементов, который призван обеспечивать самоопределение верующих и выражение ими своих представлений о жизни, этот принцип также является ценным положением для атеистов, агностиков, скептиков и просто безразличных к данной проблеме. Плюрализм мнений, неотделимый от демократического общества, который с трудом завоевывался на протяжении веков, зависит от этого принципа». (Kokkinakis, 31).

4. Свобода мысли, совести и религии. Понятие. «Суд напоминает, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Отсюда идет плюрализм — завоеванный дорогой ценой на протяжении веков - - имеющий существенное значение в подобном обществе. Правда, что в демократическом обществе может оказаться необходимым снабдить эту свободу ограничениями, способными примирить интересы различных групп. Однако следует оценить, соответствует ли ограничение "неотложной общественной потребности" и соответствует ли оно "правомерной преследуемой цели"». (Serif, 49).

5. Цель и объект гарантии. Значение религиозного измерения. «Свобода мысли, совести и религии, которая охраняется в соответствии со статьей 9 Конвенции, является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Именно в ее религиозном измерении заключаются один из самых жизненно важных элементов самоидентификации верующих и их представления о жизни». (Otto—Preminger‑Institut, 47).

6. Свобода мысли. Запрещение самоубийства с чьей–либо помощью. «Суд (…) считает, что все взгляды или убеждения не входят в сферу применения статьи 9 п. 1 Конвенции». (Pretty, 82).

7. Содержание понятия «религиозная свобода». «Хотя свобода религии в первую очередь является вопросом свободы совести каждого, она также предполагает, inter alia, свободу "исповедания (какой–либо) религии". Распространение христианской добродетели словами и действиями связано с существованием религиозных взглядов». (Kokkinakis, 31).

8. Свобода религии. Формы религиозной свободы. «Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, свободу исповедания религии не только сообща с другими, публичным порядком или в кружках тех, кто разделяет веру: можно также ею пользоваться индивидуально, частным порядком (…). Статья 9 перечисляет различные формы, которые может принять исповедание религии или убеждений, например, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Тем не менее, она не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями. Впрочем, лицо при осуществлении свободы исповедания религии учитывать свое особое положение». (Kalac, 27).

9. Исповедание религиозных верований. Свобода изменить религию. «Согласно статье 9 Конвенции свобода исповедания какой–либо религии осуществляется не только сообща с другими, "публично" и в кругу лиц с одинаковыми убеждениями, но также может осуществляться "индивидуально" и "в частном порядке"; более того, в целом она включает в себя право пытаться убеждать других людей, например, путем "обучения". К тому же, несоблюдение этого права, то есть "свободы менять (чью–либо) религию или убеждения", закрепленной в статье 9 Конвенции, сделает это положение мертвой нормой». (Kokkinakis, 31).

10. Религиозная свобода и акты прозелитизма (усердного обращения в веру). «Суд сразу подчеркивает, что хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, свободу исповедания религии, включая право попытаться убедить ближнего своего, например, посредством обучения.

Статья 9 не защищает, однако, любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями. Так, она не защищает прозелитизм, не внушающий доверия, такой как деятельность, предлагающая материальные или социальные преимущества, или осуществление злоупотребляющего давления в целях получения согласия присоединиться к Церкви». (Larissis et al, 45).

11. Свобода мысли, совести и религии. «Такой, как ее защищает статья 9, свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Она фигурирует, в религиозном измерении, среди самых жизненно важных элементов самоидентификации верующих и их представления о жизни, но она является также ценным благом для атеистов, агностиков, скептиков и равнодушных. Отсюда идет плюрализм -завоеванный дорогой ценой на протяжении веков — имеющий существенное значение в подобном обществе. Эта свобода включает, в частности, свободу присоединиться к религии или нет и свободу исполнять все предписания религии или нет». (Buskarini et al, 34).

12. Свобода мысли, совести и религии. Толкование. «Суд напоминает, что свобода мысли, совести и религии является одной из основ "демократического общества" в смысле настоящей Конвенции. Отсюда идет плюрализм — завоеванный дорогой ценой на протяжении веков — имеющий существенное значение в подобном обществе. Хотя религиозная свобода относится, прежде всего, к "глубине души", она включает, кроме того, право исповедовать религию как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком и в кружках тех, кто разделяет веру. Статья 9 перечисляет различные формы, которые может принять исповедание религии или убеждений, например, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Тем не менее, она не защищает любое действие, мотивированное или вдохновленное религией или убеждениями». (Hassan et Tchaouch, 60).

13. Формулировка пункта, относящегося к ограничению, оно касается только свободы исповедания религии или убеждений. «Основополагающая природа права, закрепленного в п. 1 статьи 9 Конвенции, также отражена в формулировке пункта, устанавливающего ограничение этого права. В отличие от п. 2 статей 8, 10 и 11, которые охватывают все права, упомянутые в п. 1 этих статей, п. 2 статьи 9 относится только к "свободе исповедовать свою религию или убеждения". Таким образом, он признает, что в демократическом обществе, в котором несколько религий сосуществуют среди одного и того же населения, может быть необходимо установить ограничения на эту свободу с целью согласования интересов различных групп и для обеспечения уважения верований всех людей». (Kokkinakis, 33).

14. Исповедание религии: критика в отношении верующих. «У тех, кто открыто выражает свою религиозную веру, независимо от принадлежности к религиозному большинству или меньшинству, нет разумных оснований ожидать, что они останутся вне критики. Они должны проявлять терпимость и мириться с тем, что другие отрицают их религиозные убеждения и даже распространяют учения, враждебные их вере. Однако способы критики или отрицания религиозных учений и убеждений могут повлечь за собой ответственность Государства, если оно не обеспечивает спокойного пользования правом, гарантированным статьей 9, всем, кто придерживается этих учений и убеждений. В экстремальных ситуациях результат критики или отрицания религиозных убеждений может быть таким, что воспрепятствует свободе придерживаться или выражать такие убеждения». (Otto—Preminger‑Institut, 47).

15. Провокационное изображение предметов религиозного культа: злонамеренное нарушение духа терпимости. «Государство может правомерно счесть необходимым принять меры против определенных форм поведения, включая распространение информации и идей, которые несовместимы с уважением свободы мысли, совести и религии других лиц (там же, с. 21, п. 48). Есть правомерное основание считать, что религиозные чувства верующих, гарантируемые статьей 9, подверглись оскорблению вследствие провокационного изображения предметов религиозного культа. Подобное изображение может рассматриваться как злонамеренное нарушение духа терпимости, который является отличительной чертой демократического общества. Конвенцию следует рассматривать в целом, а потому толкование и применение статьи 10 в настоящем деле должно соответствовать логике Конвенции». (Otto—Preminger‑Institut, 47).

16. Свобода религии, государственный контроль за религиозными движениями. «Суд признает, что Государства имеют право проверять, осуществляет ли какое–либо движение или ассоциация под видом преследования своих религиозных целей пагубную для населения деятельность». (Manoussakis et al, 40).

17. Свобода религии. Организация культов. «Организация Государством осуществления культа способствует религиозному миру и терпимости». (Сh'are Shalom Tsedek, 84).

18. Свобода религии. Осуществление церковным органом прав от имени верующих. «Суд и Комиссия полагают, что церковный или религиозный орган может, как таковой, осуществлять от имени верующих права, гарантируемые статье 9 Конвенции». (Ch'are Shalom Tsedek, 72).

II. Особый случай

— Толкование —

19. Большая терпимость должна руководить любым проявлением религиозных чувств. Следует допустить, что критика может быть выпущена наперекор тому или иному верованию. Злонамеренное нарушение духа терпимости может быть результатом провокационного изображения предметов религиозного культа, даже резких высказываний, способных обидеть религиозные чувства значительной части населения. Так, Государство может обоснованно посчитать необходимым принять меры с целью подавления определенных форм поведения, включая передачу информации и мыслей, расцененных как несовместимые с уважением свободы мысли, совести и религии другого.

Судебная практика признает, что определенная организация культов властями является необходимой, так как организация властями отправления культов способствует религиозному миру и терпимости. Это особенно проявляется в случае напряжения внутри сообщества, например, когда сообщество, религиозное или другое, разделяется.

В вопросе организации жизни религиозного сообщества статья 9 должна толковаться в свете статьи 11 Конвенции, которая защищает ассоциативную жизнь от любого неоправданного вмешательства со стороны Государства. Следовательно, право верующих на свободу религии предполагает, что сообщество может спокойно функционировать без произвольного вмешательства со стороны Государства. Судебная практика утверждает, что автономия религиозных, сообществ является необходимой при плюрализме в демократическом обществе.

20. Свобода религии. Осуждение за использование места для культа, арендованного без предварительного разрешения, требуемого законом. «В своих нормах прецедентного права Суд последовательно оставляет за Государствами — участниками Конвенции определенную свободу усмотрения при оценке необходимости вмешательства в осуществление прав и степени такого вмешательства, но реализация этого усмотрения подлежит надзору со стороны учреждений Конвенции, распространяющемуся как на законодательство, так и на решения по его применению. Задача Суда заключается в оценке оправданности и соразмерности мер, принимаемых на национальном уровне.

При определении границ свободы усмотрения в настоящем деле Суд должен принять во внимание, какой демократический принцип здесь поставлен под угрозу, а именно необходимость для Государств обеспечивать подлинный религиозный плюрализм, являющийся неотъемлемой чертой демократического общества (…). Кроме того, нельзя упускать из виду эту необходимость, когда заходит речь об установлении факта — в соответствии с п. 2 статьи 9 — насколько ограничение было соразмерным преследуемой правомерной цели. Ограничения свободы исповедовать свою религию (…) требуют самого тщательного изучения Судом». (Manoussakis et al, 44).

21. Свобода религии, государственный контроль за религиозными движениями. Разрешение, предусмотренное законом (свидетели Иеговы). «Право на свободу вероисповедания, как оно гарантировано Конвенцией, исключает какое бы то ни было усмотрение со стороны Государства при оценке легитимности религиозных верований или способов их выражения. Поэтому Суд считает, что требование о необходимости получения разрешения, установленное Законом (…), согласуется со статьей 9 Конвенции лишь постольку, поскольку оно имеет целью разрешить министру проверять соблюдение формальных условий, предусмотренных этими нормативными актами». (Manoussakis et al., 47).

22. Свобода религии. Напряжение внутри сообщества и обязанности Государства. «Суд признает, что напряжения рискуют появиться, когда сообщество, религиозное или иное, разделяется, но именно в этом состоит одно из неизбежных последствий плюрализма. Роль властей в подобных обстоятельствах состоит не в устранении причины напряжений, подавляя плюрализм, а в наблюдении за тем, как конкурирующие группы терпят друг друга». (Serif, 53).

23. Свобода религии. Организация и управление религиозным сообществом. Автономия религиозных сообществ. Участие в жизни сообщества. Вмешательство Государства. «Суд напоминает, что религиозные сообщества традиционно и повсеместно существуют в форме организованных структур. Они соблюдают правила, которые сторонники (последователи) часто рассматривают как имеющие божественное происхождение. Религиозные обряды имеют значение и священную ценность для верующих, когда они совершаются служителями культа, которые на это уполномочены в силу этих правил. Личность этих последних, несомненно, является важной для любого действительного члена сообщества. Участие в жизни сообщества является исповеданием религии, которое пользуется защитой статьи 9 Конвенции.

Когда организация религиозного сообщества ставится под сомнение, статья 9 должна толковаться в свете статьи 11 Конвенции, которая защищает ассоциативную жизнь от любого неоправданного вмешательства со стороны Государства. В действительности, автономия религиозных сообществ является необходимой при плюрализме в демократическом обществе и находится в самом центре защиты, гарантируемой статьей 9. Она представляет прямой интерес не только для организации сообщества, но также для эффективного пользования всеми активными членами правом на свободу религии. Если бы организация жизни сообщества не защищалась статьей 9 Конвенции, все другие аспекты свободы религии индивида оказались бы шаткими (слабыми)». (Hassan et Tchaouch, 62).

24. Свобода религии. Регистрация религиозных сообществ. Полномочия властей в этой сфере. Обязательство нейтралитета властей при осуществлении полномочий в этой сфере. «Суд напоминает, что, кроме исключительных случаев, право на свободу религии, как оно гарантируется Конвенцией, исключает оценку Государством легитимности религиозных вероисповеданий или способов их выражения. Меры Государства, благоприятствующие руководителю разделенного религиозного сообщества или стремящиеся принудить сообщество против его воли занять место под общим управлением, также составляют посягательство на свободу религии. В демократическом обществе Государство не нуждается в принятии мер, способных гарантировать, чтобы религиозные сообщества оставались или были помещены под общее управление». (Hassan et Tchaouch, 78).

25. Свобода религии. Обязательное принесение присяги на Евангелии со стороны избранных для осуществления парламентского мандата. «Факт принуждения заявителей к присяге на Евангелии соответствует обязанности двух избранных от народа присягнуть на верность данной религии, что не совместимо со статьей 9 Конвенции». (Buskarini et al., 39).

26. Свобода религии. Еврейский ритуальный убой скота. «Суд напоминает, что статья 9 перечисляет различные формы, которые может принять исповедание религии или убеждений, например, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов. Не оспаривается, что ритуальный убой является "обрядом", как, впрочем, об этом говорит название, который имеет целью предоставить верующим мясо животных, убитых в соответствии с религиозными предписаниями, что представляет существенный элемент исполнения религиозных еврейских предписаний». (Сh'are Shalom Tsedek, 73).

27. Свобода религии. Осуществление ритуального убоя. Согласие, данное только признанным жрецам, «суд также полагает, что то обстоятельство, что уклад, содержащий отступления, стремящийся терпеть осуществление ритуального убоя, оставляет его только за жрецами, уполномоченными религиозным органом, не является само по себе поводом, чтобы сделать вывод о вмешательстве в свободу исповедания религии. Суд полагает, вместе с Правительством, что является общим интересом избежать диких убоев, осуществляемых в сомнительных условиях гигиены, и что предпочтительнее, чтобы, если имеет место ритуальный убой, последний был осуществлен в скотобойнях, контролируемых государственной властью». (Ch'are Shalom Tsedek, 77).

28. Свобода религии. Осуждение за присвоение полномочий священника «известной религии» и публичное ношение одежды этого священника без права на это. «По мнению Суда, наказание лица по простой причине, что оно действовало как религиозный руководитель группы, которая следовала за ним добровольно, не может быть совместимо с требованиями религиозного плюрализма в демократическом обществе». (Serif, 51).

29. Религиозная свобода: система военной дисциплины. «Эта система предполагает по своей природе возможность установления ограничений на определенные права и свободы членов вооруженных сил, которые не могут быть установлены в отношении гражданских лиц. Государства могут принять для своих вооруженных сил регламенты, запрещающие то или иное поведение, особенно, отношение, которое идет наперекор установленному порядку, отвечающему потребностям военной службы». (Kalac, 28).

30. Напоминание об особенностях военного положения. Свобода религии. Осуждение заявителей, офицеров армии — адептов пятидесятников — за прозелитизм в отношении подчиненных. «Суд подчеркивает в этом отношении, что иерархическая структура, которая составляет характерную черту военного положения, может дать определенную окраску любому аспекту отношений между членами вооруженных сил, таким образом, что подчиненный с трудом отодвинет вышестоящего, который к нему подойдет, или с трудом уклонится от разговора, начатого последним. То, что в гражданской сфере могло считаться безобидным обменом мыслями, которые адресат свободен принять или отклонить, может в рамках военной жизни быть воспринято как приставание или как осуществление давления, не внушающее доверие, путем злоупотребления властью. Нужно уточнить, что обсуждения лицами неравных уровней религии и других деликатных вопросов не попадают все в эту категорию. Остается то, что, если этого требуют обстоятельства, Государства могут быть образованы для того, чтобы принять особые меры для защиты прав и свобод подчиненных в вооруженных силах». (Larissis et al, 51).

31. Свобода религии. Заявитель, осужденный за отказ исполнить воинскую повинность. Закон, исключающий назначение на пост в свободной профессии (счетовод–эксперт) любого лица, уличенного в преступлении, не устанавливает никакого различия между лицами, наказанными за их религиозные убеждения, и лицами, осуждение которых основывается на других мотивах. «Суд считает, что в принципе Государства имеют законный интерес в отстранении определенных нарушителей от профессии счетовода–эксперта. Однако он полагает, что, в противоположность осуждениям за другие более тяжкие преступления, осуждение, последовавшее за отказом носить униформу по религиозным или философским мотивам, не говорит ни о какой нечестности или моральной низости, способной уменьшить возможности заинтересованного лица осуществлять эту профессию. Отстранение заявителя по причине, что он не имеет требуемых качеств, не было оправданным. Суд отмечает аргумент Правительства, в соответствии с которым лица, которые отказываются служить своей стране, должны быть впоследствии наказаны. Однако он также подчеркивает, что заявитель отбыл наказание в виде лишения свободы за отказ носить униформу. В этих условиях Суд полагает, что наложение другого наказания на заинтересованное лицо было бы несоответствующим. Отсюда следует, что отстранение заявителя от профессии счетовода–эксперта не преследовало правомерной цели. Итак, Суд считает, что отказ обращаться с заявителем отлично от других лиц, признанных виновными в преступлении, не имел никакого объективного и разумного обоснования». (Thlimmenos, 47).

32. Свобода религии. Заявитель, осужденный за отказ исполнить воинскую повинность. Закон, исключающий назначение на пост в свободной профессии (счетовод–эксперт) любого лица, уличенного в преступлении, не устанавливает никакого различия между лицами, наказанными за их религиозные убеждения, и лицами, осуждение которых основывается на других мотивах. «Конечно, в силу закона власти не имели другого выбора, чем отказать назначить заявителя счетоводом–экспертом. Однако, в противоположность тому, что представитель Правительства утверждал в судебном заседании, эта обязанность не позволяет Государству–ответчику сложить с себя всякую ответственность с точки зрения Конвенции. Суд никогда не исключал утверждения о том, что законодательная норма прямо влекла за собой нарушение Конвенции. В данном случае Суд полагает, что именно Государство, приняв относящееся к делу законодательство без введения соответствующих ограничений правила, отстраняющего от профессии счетовода–эксперта лиц, уличенных в преступлении, нарушило право заявителя не подвергнуться дискриминации в пользовании своим правом, закрепленным в статье 9 Конвенции». (Thlimmenos, 48).