Преследуя нас

Семнадцатая глава

Лекс

— Знаешь, Элайджа, в машине полный бак бензина… она довезет тебя до округа Колумбия.

— Спасибо, но я ждал этого дня всю свою жизнь…, — он делает паузу, машет рукой нескольким прибывшим гостям, — Спасибо тебе, Лекс, за то, что помог мне. Понимаешь, за то, что я смог надрать задницу раку, но самое главное — за то, что я смог жениться на моей девушке. Я знаю, что это нелегко для тебя… но спасибо тебе.

Я похлопал Элайджу по плечу: — Ты берешь на себя ответственность за Адриану, я должен благодарить тебя.

— Скоро это будешь ты, приятель.

У меня всегда были близкие отношения с Элайджей, даже когда между мной и Адрианой были напряженные отношения. В отличие от всех остальных, он никогда не вмешивался и не осуждал мое поведение. Он слушал, давал советы, если считал нужным, и я всегда мог ему доверять.

— Я женился на ней, Элайджа, в последний вечер в «Хэмптоне».

У Элайджи открылся рот, и он наклонил голову в сторону.

— А? Как? Для начала, тебе нужно подать заявление на получение брачной лицензии, а потом нужно ждать двадцать четыре часа. Это какой-то свадебный розыгрыш, который ты мне устраиваешь?

— Я подкупил городского клерка, предложил оплатить новый общественный зал, который он сейчас пытается профинансировать. Это случилось, Элайджа, но после того, как я с ней обошелся, я не знаю, хочет ли она еще быть замужем за мной.

— Говоря словами Рокки, чувак, далеко зашел. Если уж на то пошло, поздравляю, чувак, — он быстро обнял меня, пока не подошли другие женихи.

Мы заняли свое место у алтаря, и вдруг нервы начали разъедать меня. Я имею в виду, Господи, не я здесь женюсь, но после месяца отсутствия встречи с ней, ну, вот и все.

Это решающий момент.

Смогу ли я смотреть на нее по-прежнему и любить ее, несмотря ни на что? Увижу ли я свою Шарлотту или этого ребенка, его ребенка?

Делаю глубокий вдох, мои ладони начинают потеть, и Элайджа, словно зная это, кладет руку мне на плечо и крепко сжимает его. Парень ничуть не вспотел, и это, друзья, и есть любовь в чистом виде. Клянусь, моей сестре повезло, что она нашла его.

Я изо всех сил отгоняю нервы, когда начинается музыка, и сосредотачиваюсь на моменте Адрианы и Элайджи.

Адриана не отличается традиционностью, в зависимости от ее настроения. Я ожидал, что свадебный марш будет играть на фортепиано, но вместо этого, когда две девушки с цветами идут к алтарю, играет струнный квартет. Должен признать, что они довольно милые в своих маленьких платьицах, а я никогда не считал детей милыми.

Далее идут подружки невесты. Я знаю, что к алтарю идут две, за ними последует Шарлотта. Я наблюдаю в предвкушении, как подруга Адрианы и кузина Элайджи идут к алтарю. Девушки красивые, но мое внимание сосредоточено не на них, и я даже не замечаю, что задерживаю дыхание в предвкушении, пока моя грудь не напрягается.

Мое сердце замирает, когда я вижу ее, стоящую у входа в церковь в розовом платье без бретелек, ткань и кружево идеально сидят на ее коже.

Я изучаю ее лицо, ища что-то, и тут же ее глаза встречаются с моими.

Сила ее присутствия мощная, всеохватывающая, а совершенство недооценивается при описании ее красоты. Всего лишь один взгляд, один пристальный взгляд, каждый прекрасный момент, который мы разделили, затмевает боль, которую нам удалось пережить.

Сцепив руки друг над другом, соблюдая церемониальные обязанности, поскольку я стою здесь в качестве шафера, я смотрю, как Шарлотта идет к алтарю.

И снова мое сердце начинает биться.

Как мы можем сделать так, чтобы все получилось?

С каждым шагом, приближающимся ко мне, по всему моему телу разливается тепло. С довольным видом и нежной улыбкой, играющей на ее губах, она смотрит на Элайджу, пока тот не занимает позицию с противоположной стороны. Почти мгновенно ее взгляд снова падает на меня.

Мой разум осмеливается исследовать этот момент. Только мы. Однажды она пойдет к алтарю и станет моей женой на глазах у всех. Правильная церемония. Может быть, именно поэтому все пошло не так? Как будто судьба говорит: «Эй, ты торопишь меня, так что я все испорчу для вас, ребята».

И вот так, наше будущее предрешено. Один момент, простой поступок женщины, которую я люблю, идущей к алтарю, — это все, что мне нужно, чтобы направить свое сердце и голову в одном направлении.

Я хочу ее и все, что с ней связано, включая этого ребенка.

Мы должны сделать так, чтобы все получилось. Я должен найти способ справиться с ним в нашей жизни. Либо так либо никак. Если она любит меня так же, как я люблю ее, мы сможем все уладить. Мы можем пройти терапию или заняться совместным воспитанием. Может, Вселенная окажет мне какую-нибудь услугу и заставит его отказаться от всех прав. Блядь, ты себя послушаешь? Она уже твоя жена, и пока что Вселенная хотя бы дала мне это.

Мне просто нужно, чтобы она знала, что ничто не изменит ее статуса миссис Эдвардс.

Музыка играет громче, и Адриана идет к алтарю под руку с моим отцом. Моя мама, как корзина с картошкой, сидит у входа и вытирает глаза салфеткой. Все это так ошеломляет, и Адриана выглядит потрясающе.

Церемония начинается, но я не могу удержаться от того, чтобы украдкой взглянуть на Шарлотту при каждом удобном случае. Она выглядит все так же, но гораздо здоровее, чем когда я видел ее в последний раз. Ее кожа выглядит более загорелой, глаза сияют снова, как будто свет снова включили, а ее улыбка — когда я ловлю ее улыбку, я не могу не улыбнуться в ответ.

Я не был бы мужчиной, если бы не заметил ее сиськи. Беременность ей идет, но сейчас не время и не место представлять ее голой. Мне почти нужна порция святой воды, чтобы смыть греховные мысли, задерживающиеся в моей голове, пока я стою здесь, в церкви.

И тут я замечаю кулон с фениксом на ее груди. Это должно что-то значить.

Мой взгляд прерывается, когда священник объявляет их мужем и женой. Толпа громко хлопает, и молодожены обмениваются первым поцелуем.

Мистер и миссис Эванс.

Вдвоем, держась за руки, они испытывают радость и продолжают свой путь к алтарю как счастливые молодожены, оставляя нас идти следом.

Я протягиваю руку с изогнутым в улыбке ртом, и мое тело становится гипер-осознанным, когда она изящно соединяет свою руку с моей, и толчок рикошетом отдается в каждой щели внутри меня, дремлющей с тех пор, как я видел ее в последний раз. Рядом со мной она слегка подпрыгивает, и я уверен, что она чувствует то же самое.

Когда мы идем к алтарю, все взгляды устремлены на нас, и близость к ней сводит мои чувства на нет. Вдыхая аромат ее духов и ее кожи, я так отчаянно хочу отвести ее в сторону и поговорить с ней, но не раньше, чем поцеловать ее прекрасные губы и овладеть ею во всех возможных смыслах.

Но камеры суют нам в лицо и окружают нас, куда бы мы ни повернулись.

Снаружи люди бросают рис в счастливую пару.

Рокки, будучи спортивным наркоманом, бросает сильный удар в Элайджу, попадая ему в лицо. Я смеюсь вместе с Рокки, но Элайджа бросает на нас раздраженный взгляд, выплевывая рис изо рта.

Шарлотту отводят, чтобы сделать фотографии, потеря контакта невыносима, но мне приходится игнорировать боль, пока я стою там, наблюдая за ней и ее красотой, и я не могу не чувствовать себя больным, но хорошим больным. Как то чувство бабочки, от которого хочется блевать. Ладно, это прозвучало неправильно, но я знаю, что не могу отвести от нее глаз, как бы ни старался.

Фотограф на мгновение отступает назад, позволяя мне заговорить с ней. С каждым моим шагом слова мешаются в голове и не могут сложиться в предложение. Это ощущение отсутствия контроля над ситуацией тревожит.

— Привет, — это все, что мне удается, пока я смотрю ей в глаза, совершенно не находя слов.

— Привет тебе.

Фотограф снова хватает нас, и не успеваем мы опомниться, как теряемся в свадебном хаосе. Роллс-Ройсы подъезжают к церкви, и мы снова расходимся.

Поездка на прием не должна быть долгой, но, конечно, по свадебной традиции, нужно сделать миллион снимков из позы у пруда, под деревом, на фоне машин, в машинах, называйте как хотите, и это делается три раза! На улице чертовски холодно, и Невеста требует, чтобы мы сняли пальто для фотографий.

Фотограф предлагает сфотографировать новобрачных с их партнерами.

И снова я думаю, что это шанс поговорить с ней.

Пока мы позируем у замерзшего пруда, суетливый фотограф щелкает снимки, направляя нас во все стороны. Рядом со мной по коже Шарлотты пробегают мурашки, и я не виню ее, ведь на ней было только платье, ничего не прикрывающее. Адриана жаждет смерти, я в этом уверен.

Не обращая внимания на указания фотографа, я снимаю пиджак и накидываю его на плечи Шарлотты, опасаясь, что она испытает гипертермию, и ребенок тоже.

— Спасибо, — она улыбается, ее зубы стучат.

— Эм… Лекс, что ты делаешь? Нам нужно еще одно фото? — кричит Адриана.

— Здесь чертовски холодно. Серьезно, ради Бога, пойдем.

— Хорошо, — Адриана стучит зубами, скрещивая руки, чтобы защититься от холода, — Ты выиграл. А теперь давайте начнем вечеринку.

И снова хаос, когда свадебный координатор приказывает всем вернуться в свои машины, но не без предупреждения о наших предстоящих обязанностях при входе в зал регистрации.

По дороге, сидя с кузеном и другом Элайджи, мы открываем бурбон и подбадриваем жениха, сидящего в машине перед нами. Когда мы, наконец, приехали, и алкоголь хорошо улегся в моей нервной системе, нас попросили еще раз сопроводить наших партнеров для торжественного входа в зал.

— Мы снова встретились, и спасибо за пиджак, — с улыбкой говорит Шарлотта, переплетая свою руку с моей.

— Напомни мне никогда не жениться зимой…, — как только эти слова вылетают из моего рта, я тут же жалею об этом. Что, черт возьми, со мной не так?

Плечи Шарлотты двигаются вверх-вниз, когда она смеется: — Я тоже не люблю зиму, так что, по крайней мере, мы согласны.

— Прости, я имел в виду…

Нас прерывают, когда называют наши имена. Вместе мы проходим через двойные двери под одобрительные возгласы толпы, затем занимаем свои места за столом.

Я сижу рядом с Элайджей. Меня это не беспокоит, пока он не наклоняется на другую сторону и не целует Адриану. Это чертовски неловко, а шампанское, которое они подают, предназначено для кисок. Перед самым началом подачи закусок я решаю быстренько сбегать в мужской туалет, а потом взять что-нибудь крепкое в баре.

По пути туда я сталкиваюсь в коридоре с Рокки и Никки. Могу поклясться, что в церкви у нее были волосы в пучке, а сейчас они распущены и беспорядочно лежат на плечах.

— Детка, ты не могла бы извинить нас на секунду? — Никки спрашивает Рокки.

Он возвращается в бальный зал с огромной ухмылкой на лице. Этому ублюдку только что вдули. Помада Никки выглядит свежей, как будто ее нанесли несколько минут назад. Я бы не стал им мешать.

— Во-первых, тот розыгрыш, который ты устроил, не был смешным. Тем не менее, это его заслуга, что он умолял о напольном шоу.

— С этим не поспоришь, — отвечаю я с легкой усмешкой.

— Слушай, ты меня знаешь, я просто скажу все как есть. Я была там, когда Чарли узнала. Она сейчас очень хрупкая… Я хочу, чтобы ты принял это во внимание.

— Никки…

— Нет, Лекс, послушай… Я не вмешиваюсь. Это твое дело. Она теперь твоя жена. Все, о чем я прошу, это чтобы ты хорошо заботился о ней, хорошо? Она для меня семья.

Я молча киваю. Шарлотта много значит для многих людей, и ни в коем случае, двигаясь вперед, я не хочу причинить ей боль. Затем я вспоминаю, что Никки только что сказала, что Шарлотта теперь моя жена. Значит, Шарлотта сказала ей. Значит ли это то, о чем я думаю?

Никки уходит, оставляя меня стоять в одиночестве, размышляя о том, что она сказала, и забывая о том, что мне срочно нужно отлить.

Я быстро ныряю в туалет и выхожу из него, затем возвращаюсь к столу. Блюдо подано, и мы все сидим и болтаем между собой. Я знаю, что уже почти время для речей, но какой-то идиот в толпе продолжает возиться со своим бокалом. Это та дурацкая традиция, когда один человек начинает стучать вилкой по бокалу, и весь зал следует за ним, что заставляет пару поцеловаться. Это происходит уже в десятый раз за сегодняшний вечер, и после внимательного изучения я понимаю, что это Рокки всегда начинает.

Посмотрев на Рокки, я бросаю на него взгляд «отвали и прекрати это делать». Широко ухмыляясь, он поднимает свой бокал в мою сторону и выпивает его одним махом.

Несколько мгновений спустя MC объявляет, что настало время речи. К счастью, я второй в очереди, хотя я не беспокоюсь о том, что буду выступать перед всеми. Это ничто по сравнению с большими аудиториями, где я выступал с речами и презентациями перед самыми влиятельными людьми в мире.

Но мне придется следовать за своим отцом.

А это совсем другое дело.

Первым выступает папа, и я знаю, что его речь будет эмоциональной, учитывая, что Адриана — его единственная дочь. Я вспоминаю свою первую свадьбу, его речь, и как все плакали. Это будет в десять раз хуже.

— Спасибо всем, кто пришел сегодня сюда, чтобы отпраздновать свадьбу моей прекрасной и единственной дочери Адрианы и моего нового и, надеюсь, единственного зятя Элайджи.

Толпа разразилась небольшим смехом. Мой отец всегда остроумен, он вовлекает людей в разговор, когда это необходимо.

— Даже когда Адриана не умела говорить, она была одержима свадьбами. Ее первый неудачный брак был в три года. Я вошел в гостиную и увидел, что все ее куклы и мишки наряжены и сидят рядами. Адриана была в костюме Золушки с короной. Я спросила ее, что она делает, и она ответила, что выходит замуж и ждет у алтаря жениха. Меня не могло не позабавить воображение этой маленькой девочки, поэтому я спросила ее, кто ее жених, и она просто ответила: «Алекс».

Смех наполняет комнату, когда я вспоминаю этот день. В то время мне было девять лет, и присутствие рядом младшей сестры довольно раздражало.

— Ее вторая неудачная попытка выйти замуж была в возрасте восьми лет. Примерно через неделю мы должны были переехать в Кармель. Адриана вбежала в дом с корзиной, полной вещей. Я спросил ее, почему такая спешка и что она делает. Она объяснила, что устраивает побег на заднем дворе, и что мы все должны быть там, потому что она выходит замуж за соседского ребенка до нашего отъезда. Я снова объяснил ей, что брак — это не то, что можно заключить с кем попало. Я до сих пор помню ее точные слова, сказанные мне. «Папа, если я не заберу его сейчас, то Бог знает, с кем я могу оказаться». Я думаю, что маленький Джимми в соседней комнате, должно быть, был рад, что мы решили переехать на три дня раньше.

Толпа снова разражается смехом, моя мать сияет, а отец продолжает: — Что касается ее третьей попытки выйти замуж, то теперь эта будет долгий брак. Элайджа, — говорит он, поднимая свой бокал, — Я никогда не видел мужчину, который бы так любил, так был увлечен женщиной, как я видел тебя с моей маленькой девочкой. Ты — свет в ее дне, удовлетворение в ее ночи. Ты подарил ей столько радости и счастья, и любой, кто может заставить мою маленькую девочку улыбаться так, как ты, — это единственное, что отец может пожелать своей дочери. Итак, за счастье на всю жизнь. Пожалуйста, поднимите бокалы за новобрачных.

Моя мама, совершенно разбитая, рыдает, уткнувшись в стопку салфеток. Должен признать, это была довольно хорошая речь. Мой отец крепко обнимает мою сестру, а затем наклоняется, чтобы быстро обнять Элайджу.

Поднявшись со стула, я застегиваю пиджак и иду к сцене. Я прочищаю горло, не обращая внимания на свои потные ладони. Почему мне кажется, что я — огромный слон в комнате, а единственный человек, который смотрит, — это Шарлотта?

Сейчас или никогда.

Я выпрямляю спину, время шоу.

— Говорят, что любовь — это благородный акт самоотдачи, предлагающий доверие, веру и преданность. Чем больше ты любишь, тем больше ты теряешь часть себя, но при этом ты не становишься менее тем, кто ты есть, ты становишься полным со своим любимым человеком. Я расскажу вам историю о том, как я наблюдал за развитием их любви друг к другу…

С левой стороны от меня Шарлотта пристально смотрит на меня, не отрываясь.

— Впервые я встретил Элайджу, когда вернулся домой из колледжа. У Адрианы была привычка поджидать меня на ступеньках крыльца каждый раз, когда я возвращаюсь домой, что она делала с того момента, как научилась ходить. В этот конкретный день она этого не сделала, и я подумал, что она уже переросла это, что меня несколько опечалило. Когда я вошел в дом, то услышал только один звук — смех моей сестры. Я направился туда, откуда доносились звуки, и увидел Адриану с тощим мальчишкой, который напомнил мне Битлджуса своими растрепанными волосами. Она сидела и внимательно слушала историю, которую Элайджа рассказывал ей о своих лошадях, когда он вырос. Для тех, кто знает Адриану, сидеть спокойно и быть тихой — это умение, которое она никогда не демонстрировала. На самом деле, она почти отталкивала их. Однако она сидела совершенно неподвижно и внимательно слушала. Я никогда не видел ее с этой стороны. После быстрого кашля с моей стороны, она увидела меня. Она не испугалась, как и Элайджа. Она просто представила его как своего очень хорошего друга.

— С того дня я потеряла частичку своей сестры, потому что я видел, что она наконец-то выросла в эту женщину и в этого так называемого друга. Элайджа, я знал, что он имеет к этому самое непосредственное отношение. Не многие люди могут сказать, что они держались за свою первую любовь, не многие люди могут сказать, что только один человек пленил их. Элайджа и Адриана, вы победили любовь с первого взгляда, остались верны друг другу после всех этих лет. Ваша сила и единство не перестают меня удивлять. Ваше доверие друг к другу, самое главное, привело вас к этому дню, дню, который если кто и заслужил, так это вы оба.

— Сегодня вы оба стали полноценными друг для друга, и пусть это будет уроком для других. Доверяйте тем, кого любите, и принимайте их доверие с величайшей благодарностью. Любите так, как будто завтра не наступит, живите так, как будто сегодняшний день — это конец, и верьте, что завтра наступит. Иногда нам дается легкая дорога, иногда самая сложная, но если в итоге мы сможем стать такими же счастливыми, как вы оба сегодня, то любой путь будет стоить того, чтобы его пройти.