Превратности судьбы

Глава 11

Утром Эвиана разбудил легкий стук. За дверью стоял слуга, облаченный в форменную ливрею. При его появлении он поклонился и почтительно произнес.

— Ваша светлость, госпожа графиня просит вас в малую гостиную.

За его спиной в коридоре стояли служанки с одеждой и кувшином воды для умывания. Забрав и то и другое, князь привел себя в порядок и оделся. Слуга все также ожидал его. Они пришли в светлую, уютно обставленную комнату, в которой стоял сервированный легким завтраком стол. Графиня Брайт уже была здесь.

— Доброе утро, сударыня, — Эвиан вежливо поклонился.

— Присаживайтесь, князь, — хозяйка дома приветливо улыбнулась и указала на свободный стул. — Я бы хотела поговорить с вами без внучки. Заодно прошу прощения, что не дала спокойно отдохнуть с дороги.

— Ничего страшного, я привык рано просыпаться, — просто ответил Эвиан.

— Вот и отлично, — кивнула графиня. — Любой разговор легче вести не на пустой желудок, поэтому угощайтесь.

Служанка положила в его тарелку каши с вареными фруктами и налила чашку какао.

Спустя некоторое время графиня произнесла.

— Я бы хотела узнать более подробно, чем мне рассказала внучка, причину её отъезда из замка. Понимаете, после смерти родителей Ивон не дал мне забрать ее к себе и настоял, что сам справится с воспитанием. А теперь, некоторое время назад, неожиданно присылает вестника, запретив отвечать ему и кому-либо говорить, что Горлина едет в Шебей. Без малого через два месяца появляется моя девочка, почти без сопровождения, без денег, выглядит как крестьянка и заявляет, что с братом все плохо, а вы ее жених. Большего добиться не получается, она плачет и засыпает на ходу от усталости.

Графиня вопросительно глянула на гостя.

— К сожалению, я тоже не все знаю, — отодвинув тарелку, ответил Эвиан. — Знаю лишь то, что сказал барон. У герцога Остергама скоропостижно умерла жена и он настойчиво приглашал Горлину и Ивона к себе.

Услышав это, графиня нахмурилась.

— Ивон беспокоился, что герцог найдет способ заставить девушку выйти за него замуж, — продолжил Эвиан. — Поэтому послал ее к вам в провинцию, здесь Остергам властью не обладает. В крестьянской одежде и с единственным сопровождающим, чтобы не привлекать лишнего внимания. Уверен, когда Горлина отдохнет, она с радостью поделится с вами всеми подробностями нашего путешествия.

— Хорошо, с внучкой более-менее понятно, — графиня поднялась из-за стола. — Теперь, я бы хотела узнать, что случилось с Ивоном.

— Это уже более длинная история, — ответил Эвиан, также вставая.

— Я всегда прогуливаюсь после завтрака, надеюсь, вы составите мне компанию, и все расскажете, — произнесла хозяйка дома, направляясь к двери, а князь последовал за ней.

Во время неспешной прогулки по тропинкам изящного сада, полного тропических растений, Эвиан рассказал графине обо всем, что знал сам, и что произошло в замке Омура и окрестностях. Графиня Брайт оказалась внимательной слушательницей. Несколько раз она недоверчиво переспрашивала его. После того, как князь окончил свой рассказ, она помолчала, а потом спросила:

— Что вы планируете делать теперь? Я так понимаю, что поход к королю уже не столь срочен?

— С одной стороны я знаю, что Ивон нужен герцогу живым, его вряд ли убьют, — размышлял вслух Эвиан. — Но я и сам был в его шкуре, и знаю насколько тяжело в ней находиться. Хотя, мне было несколько легче, чем ему сейчас.

Графиня остановилась и внимательно посмотрела в глаза своему гостю.

— Поэтому вы собираетесь выполнить просьбу моей внучки и сунуть голову в пасть тигру? Что заставляет вас рисковать собой? Вряд-ли вы питаете дружеские чувства к моему внуку.

— Мне трудно ответить. С одной стороны, я очень зол на него, а с другой — у нас, оказывается, общий враг. Между собой можно разобраться и позже, — немного подумав, ответил Эвиан.

— Это хорошо, что вы честны, — одобрила Избора. — Когда вы планируете в дорогу?

— Нужно узнать, когда ближайший корабль в Фагос. Немного денег у меня есть: удалось заработать в цирке и на торговом судне…

— Не стоит настолько плохо обо мне думать, — Графиня нервно сцепила пальцы. — Да, я не питаю особо теплых чувств к Ивону, но несмотря на это, он мой внук. Я дам вам денег, лошадь и своих людей для помощи вам.

Эвиан остановился в задумчивости.

— Лошадь и деньги в дорогу это отлично, но людей, если они мне понадобятся, я бы лучше нашел на месте. Пусть это будут те, кто никаким образом не связаны с вами или ещё с кем-то.

Избора остановилась, обдумывая его слова.

— Разумно, — согласилась она.

— Как только соберу все необходимое, можно будет возвращаться, — заключил Эвиан.

— Хорошо, — кивнула графиня, — мои люди во всем вам помогут.

— Благодарю, сударыня, — Эвиан церемонно поклонился.

— Всем доброе утро! — раздался радостный голос Горлины. — Гуляете? Почему меня не разбудили?

Девушка обняла Избору и звучно чмокнула ее в щеку, потом тепло улыбнулась Эвиану. Вместо привычного крестьянского, на девушке было надето светлое домашнее платье, выгодно подчёркивающее её стройную фигурку и тонкую талию.

— Я проснулась — а никого нет, — щебетала Горлина, — хорошо, что Верея сказала, где вас искать.

Внезапно она стала серьезной.

— Эвиан, ты же не уедешь просто так? Ты же не откажешься от обещания помочь Ивону?

— Дорогая, — мягко остановила ее бабушка, — дай гостю хотя бы отдохнуть с дороги.

— Да, извини. Я не гоню тебя, — девушка закусила губу. — Ты совсем не обязан рисковать собой.

Эвиан подошел к ней, нежно поцеловал руку и тихо сказал:

— Ну, малыш, выше голову. Я тебя еще ни разу не обманул. Я же обещал тебе.

— Я боюсь и за тебя, и за него, — всхлипнула девушка.

— Все будет хорошо, я обещаю.

Глядя на них, графиня недовольно покачала головой.

Через два дня Эвиан покинул дом графини Брайт. Обратный путь дался ему намного легче и быстрее. Оно и понятно, когда достаточно денег на еду и ночлег, есть выносливый конь и не надо ни о ком заботиться. Впрочем, когда он въезжал в родную провинцию, его неприятно удивили конные разъезды, проверяющие всех, покидающих ее. Зато въехать можно было вполне свободно.

Драконьи рудники, как и родной замок Эвиана, находились рядом друг с другом, у дальней границы королевства. Остергам продолжал настойчиво искать его, глашатаи не умолкали ни на день, но добились только что, что их попросту перестали слушать. Это не обозначало, что никто не хотел получить обещанную награду за его голову, темноволосые незнакомцы пользовались пристальным вниманием, и горе тому, кто не мог на месте доказать, что не является беглым князем. Неожиданно это принесло и другой результат: разбойники и бродяги попросту бежали из провинции от греха подальше.

Темнело. Эвиану подумалось, что если не встретится постоялого двора, придется снова ночевать в лесу. Впрочем, теперь это не пугало. Его в последнее время мало что стало пугать. Зачастую он не узнавал себя. Куда-то делся изнеженный княжич, который обитал в далеком замке и всегда знал, что окружающие придут на помощь, за деньги или из преданности. Мужчина, появившийся вместо него, рассчитывал только на себя. Деньги и преданность, конечно, прекрасно, но не всегда надежно.

Неожиданно из леса послышался сдавленный вскрик и грубые ругательства. Эвиан попытался убедить себя, что происходящее — не его дело, мало ли, кто ругается в лесу, но ничего не вышло. Кто-то был в беде, этого довольно. Эвиан соскочил с лошади и, осторожно ступая, пошел на голоса. Открывшаяся картина его возмутила до глубины души: двое мужчин прижимали руки женщины к земле, третий задрал ей юбку, спустил штаны и уже пристраивался между ее ног, четвертый просто смотрел, улыбаясь. Несчастная ерзала, тщетно пытаясь вырваться, да куда там.

— Сучка! Она меня укусила! — вскрикнул один из мучителей и отвесил женщине звонкую затрещину.

— Лежи смирно и тебя не будут бить! — хохотнул мужик без штанов.

Эвиан метнул в него нож, и одновременно с этим шагнул к насильникам. Они не сразу поняли, что случилось, почему их товарищ завалился лицом вниз и судорожно задергал ногами, а когда увидели рукоять ножа — было уже слишком поздно, Эвиан и его меч оказались рядом. Увлеченные своей жертвой, они даже не успели схватить оружие. В считанные минуты все было кончено. Откинув голозадого насильника с ножом в спине, князь наклонился над женщиной, с ужасом смотревшей на него.

— Вы можете встать?

Незнакомка не ответила. Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться, но она с коротким вскриком вцепилась в нее зубами, словно помешалась от ужаса пережитого. Эвиан отдернул руки и демонстративно отошел. Неподалеку стояли оседланные лошади, четыре — с мужскими седлами, пятая — с женским. Незнакомку била крупная дрожь, она крепко обхватила себя руками и, кусая губы, пыталась совладать с собой. Эвиан отметил, что даже в таком состоянии она хороша собой, а порванное платье для верховой езды — из дорогой ткани и прекрасно сшито. Князь привел своего коня, вытащил из седельной сумки плащ и укрыл женщину. Она, казалось, этого даже не заметила.

Решив, что женщина вряд ли сможет продолжить путь, или хотя бы объясниться, Эвиан принялся собирать сухие ветки для костра. Ночи стояли теплые, постоялый двор был далеко. Заночевать в лесу — не самый худший вариант, а утром он разберется, что делать. Подготовив место для костра так, чтобы его не заметили с дороги, Эвиан оттащил трупы насильников далеко в сторону, свалил в овражек и засыпал ветками — пусть темные заботятся о них. Перевел и привязал лошадей, после чего вернулся к женщине.

Она сидела на том же месте, бессильно прислонившись к дереву.

— Госпожа, пойдемте к костру, — произнес он.

Незнакомка медленно подняла отрешенный взгляд.

— Кто вы? Это вы меня спасли? — тихо спросила она.

— Здесь холодно, пойдемте со мной, — терпеливо сказал он, протягивая руку.

Женщина оперлась на нее и тяжело поднялась. Она послушно шла за ним, спотыкаясь на каждом шагу, видимо, силы полностью покинули ее. Усадив незнакомку у огня, Эвиан протянул ей флягу с водой. Незнакомка сделала несколько глотков и оживилась.

— Там, в сумках, должны быть хлеб, сыр и мясо, — она указала на стоящих рядом лошадей. — Я сейчас.

Она встала, кутаясь в плащ и пряча под ним разорванное платье, подошла к смирным животным. Затем вернулась с сумкой, из которой достала обещанную снедь. Кажется, первый шок прошел.

— Как вас зовут? — поинтересовалась женщина.

— Аск, просто Аск, — представился он. — Хотелось бы знать, кто вы, и почему оказались в лесу, в такой странной компании?

Женщину передернуло от гадких воспоминаний, она вздохнула и ответила:

— Баронесса Стасия Блай. Вдова барона Блая. Я наняла этих людей, чтобы они сопроводили меня в Фагос. Да, видимо, не судьба… Кстати, что с ними? Вы их…

— Темные о них позаботятся, — мрачно ответил Эвиан.

Женщина немного помолчала, потом с надеждой посмотрела на него.

— Может, мне поможете вы? Я заплачу. Отдам все, что обещала тем… — она мотнула головой. — Заберите лошадей, это из моей конюшни кони, они сильные, выносливые…

— Сожалею, сударыня, но мне в другую сторону, — уклончиво ответил Эвиан.

— Но это не так долго, всего несколько дней, и вы сможете продолжить свой путь! — горячо заговорила Стасия. — Понимаете, мне нужно спасти человека. — Я точно знаю, что он не виновен, а его отправили на каторгу…

В голосе баронессы зазвенели слезы.

— Я могу проводить вас только до вашего дома, — твердо ответил Эвиан. — Далеко до него?

— Вы жестокий человек! — воскликнула баронесса. — Вы можете допустить, чтобы страдал невиновный! А Ивон точно ни в чем не виноват!

Эвиан вздрогнул и внимательно посмотрел на Стасию. Растрепанные волосы, полные сосновых иголок, опухшие от слез глаза, наливающаяся синевой щека и разорванное платье ее, казалось, не беспокоили. Ее тревожило только одно — попытка спасти любимого.

— О каком Ивоне вы говорите? — спросил он, чтобы подтвердить свою догадку.

— Ивон Омура! — быстро ответила женщина и с надеждой посмотрела на него.

Эвиан взял длинную палку и поворошил угли в костре. Искры огненными звездами взлетели и погасли во тьме.

— Если вы явитесь к герцогу Остергаму просить за барона, то сделаете ему только хуже.

Взгляд Стасии стал недоверчив.

— Вы просто не хотите мне помочь! — упрямо воскликнула она.

Мужчина вздохнул.

— Не хочу, — согласился он.

— Я поеду в Фагос с вами или без вас! Мне все равно!

— И доедете до ближайшей таверны. У вас заберут лошадей и деньги, в лучшем случае, заставят обслуживать заезжих мужиков по ночам, в худшем — просто похоронят в лесу. Кто вас будет искать? Никто!

От этих слов Стасия сникла и снова заплакала.

— Но что мне делать? — жалобно спросила она.

— Вернуться домой и не делать глупостей.

Женщина отвернулась, не желая признавать его правоту, и с головой укуталась в плащ. Вскоре Эвиан заметил, что она попросту спит, тогда и сам задремал.

Утром баронесса достала из седельной сумки сменное платье и, отойдя за деревья, переоделась. Стасия упорно молчала, не общаясь с Эвианом из-за его отказа в помощи. Щека опухла и стала фиолетовой, ее женщина прикрыла полою шляпы.

— В какой стороне ваш замок? — настойчиво спросил Эвиан.

Женщина не ответила, только махнула рукой вдоль поля. Ну что же, ему пока по пути с нею. Проследит, чтобы она вернулась к себе, и поедет своей дорогой. Их лошади мирно трусили рядом, остальные, без всадников, шли следом.

— Кто вам этот Ивон? — решил спросить он, наконец. — Почему вы отправились спасать его?

Стасия помолчала, потом, вздохнув ответила:

— Мы были дружны в юности. Думали, мои родители не будут против нашей свадьбы. А они выдали меня замуж за другого. Муж был богат и стар, он вскоре умер, наследников у него не осталось. После его смерти ничего не мешало нам пожениться. Но Ивон сильно изменился, стал холодным, непонятным… Потом исчезла его сестра, моя подруга. Затем пришла весть, что обвинили в измене и укрывательстве преступника, отправили на каторгу… Он хороший, пусть меня и не любит. Я не понимаю, за что с ним так?

Эвиан промолчал, он бы нашелся, в чем возразить, но не стал.

— Когда вы покинули свой замок?

— Вчера утром.

Князь отметил про себя, что к вечеру доведет свою спутницу домой и будет свободен. Это обстоятельство его радовало, как и то, что дорога шла в нужном направлении.

Уже смеркалось, когда за деревьями выросли стены замка. При виде их Стасия тяжело вздохнула.

— Прошу вас быть моим гостем, — произнесла она.

Эвиан колебался.

— Хотя бы на одну ночь, я не буду удерживать вас силой, — добавила баронесса, когда увидела, что Эвиан не решается принять приглашение, и он кивнул, соглашаясь.

На встречу хозяйке выскочила молодая пышнотелая служанка. Увидев ее, всплеснула руками и поспешила с причитаниями:

— Что ж это вы, госпожа? Никак с лошади свалились? А где же те, с кем вы уехали? Вот говорила же, не стоит с проходимцами связываться!

— Успокойся, Мира, — оборвала ее баронесса, — все со мной в порядке. Покажи нашему гостю комнату и подавайте ужин.

Служанка, причитая о лице и прическе госпожи, отправилась с нею, а к Эвиану вышла совсем молоденькая девчонка и, поминутно краснея, проводила его в выделенную комнату. Эта же служанка принесла горячей воды, умыться с дороги, а позже провела его в трапезную.

За ужином Стасия была вежливой и отстраненной, словно мысли витали далеко, наконец, задала вопрос, мучивший ее:

— Чем я могу отблагодарить вас за мое спасение?

— Вы уже отблагодарили, — вежливо ответил Эвиан. — Спасение столь прелестной дамы — само по себе — достойная награда любому мужчине, не чуждому чести. Затем, вкусный ужин и ночлег, это не так мало.

Женщина грустно улыбнулась.

— Не думала, что мое спасение настолько дешево, — произнесла она, немного подумала и продолжила: — Не знаю почему, но мне кажется, вам, возможно, понадобится где-либо укрыться на время. Возможно, я сильно рискую или горько пожалею когда-то, но обещаю, что дам вам кров и не спрошу причины.

Он коротко поклонился и серьезно ответил:

— Сердечно признателен, сударыня, я буду помнить об этом.

Больше, до конца ужина, они не проронили ни слова. Каждый был погруженный в свои мысли. А рано утром, едва рассвело, Эвиан покинул гостеприимный дом. До родного замка осталась пара дней пути.