Превратности судьбы

Глава 8

Утро встретило ярким светом и чистым небом, о вчерашнем дожде напоминала мокрая земля и капли на траве и ветках. Горлина проснулась первой и с неохотой выбралась из-под теплого плаща. Поежившись от охватившей её свежести, девушка отошла от их временного убежища. Кошка, верная спутница, увязалась за ней, грациозно перепрыгивая через небольшие лужицы и аккуратно отряхивая меховые лапки от холодной росы. Эвиан проводил их взглядом и поднялся сам. Плечо, на котором лежала девушка затекло и немного болело. Помахав рукой, разминая мышцы, он достал остатки съестного, взятого в дорогу. Сыра и мяса должно было хватить еще на пару дней, хорошо бы еще сегодня добраться до города, второй раз найти удобное место для ночлега будет сложно.

Девушка не боялась заблудиться. Еще вчера, перед самым дождем, она видела неподалеку россыпь мелких лиловых цветов — именно к ним и лежал путь. Цветы никуда не делись, они приветливо кивали девушке под легким утренним ветерком.

Горлина достала из-за пояса небольшой нож с широким лезвием, она всегда брала его с собой, когда покидала родной замок. Наклонилась над цветами и принялась осторожно отбрасывать мокрую землю, освобождая то, за чем пришла — небольшие, размером с куриное яйцо, клубни. Когда-то Урсула показала их и дала попробовать. Клубни имели сладковатый вкус, хорошо утоляли голод и долго хранились. Горлина не стала выкапывать все, что нашла. Несколько штук вполне достаточно. Тщательно вымыла свою добычу в небольшой лужице, оставшейся после дождя, и поспешила к их временному убежищу.

— Смотри, что я нашла, — девушка протянула Эвиану один из клубней. — Возьми, попробуй.

Тот взял предложенное, недоверчиво покрутил в пальцах.

— Что это?

— Первоцветка, это можно есть, — с этими словами Горлина взяла другой клубень и откусила кусочек.

Эвиан глядя на неё, тоже попробовал свой клубень. Сладковатая мякоть была хрустящей и приятной на вкус. Прожевав угощение, одобрительно произнес:

— Не думал, что баронесса знает, как не умереть в лесу с голода.

Девушка просияла.

— Я же не только магией лечу, я еще и травница, правда не такая хорошая, как Урсула. — Она протянула руку, на которой лежало еще два клубня. — Хочешь еще? Первоцветка часто в лесу встречается.

Эвиан не стал отказываться.

Идти по размокшей дороге было намного труднее чем вчера, приходилось чаще останавливаться на отдых. Кошка, проспавшая с ними всю ночь, не отставала и сейчас, тихо семеня рядом. Под яркими солнечными лучами земля парила, а отсутствие хоть какого-нибудь ветра снова обещало дождь. Когда после полудня им впервые за два дня встретилась крестьянская повозка, катившая навстречу, Горлина радостно перевела дух.

— Добрый человек, далеко ли до города? — поинтересовался у возницы Эвиан. — Вы же из Малина возвращаетесь?

Мужичок настороженно посмотрел на них, потом неохотно ответил:

— Ежели пёхом идти, аккурат к ночи доберетесь, только ворота вам не откроють. До утра ждать будете. Ежели есть чем заплатить, то на постоялом дворе можно заночевать. Там много кто ночует, бывает и лихие люди останавливаются, а бывает и спокойно все. Ты, я вижу, при оружии, значит сможешь, если что, жинку свою защитить, только ежели много их будет, одному не справиться.

— Легкой дороги тебе, добрый человек, — поблагодарил его Эвиан, подхватил Горлину под руку и продолжил путь.

Какое-то время шли молча, потом девушка не выдержала и рассмеялась:

— Жинка! Может всем так и говорить, что я твоя жинка?

— Возможно, так будет даже лучше, — ответил ее спутник. — Меньше вопросов.

Горлина хотела что-то сказать, но позади послышалось поскрипывание и размеренный топот копыт. Очень скоро из-за изгиба лесной дороги появилась груженая мешками телега, которую резво катили пара мохнатых лошадок. Увидев путников, возница придержал лошадей и первым спросил:

— Куда путь держите?

— Нам бы в Майлин попасть, — ответил Эвиан. — Не возьмете в попутчики?

— Возьму за грош, как не взять? Залезайте не телегу.

Эвиан подсадил Горлину и уселся сам, кошка, коротко мяукнув, запрыгнула девушке на руки.

— Верная животинка какая! — одобрительно цокнул языком возница, потом взмахнул вожжами, и лошади тронулись с места.

— То не ваша повозка на дороге? И рядом лошадка мертвая? Волки её знатно обглодали, — поинтересовался мужчина.

— Наша, — печально ответил Эвиан.

— Эээхх… — горестно протянул мужчина. — Как же без лошади-то, вон герцог наш, говорят войско снова собирает, неужто он тебя, безлошадного, к себе возьмет?

— Я свое отвоевал, вот женился, хочу в Майлине осесть.

— Женился — эт хорошо, эт правильно, — одобрительно протянул возница.

Девушка удобно устроилась на мешках. Она смотрела, как по небу плывут облака, как проплывают мимо ветки деревьев, и чувствовала, что усталость отпускает натруженные ноги. Кошка теплым клубком свернулась рядом и мирно спала. Мерное покачивание и усталость сморили девушку, она не заметила, как задремала. Разбудил её громкий топот копыт и лязг оружия: мимо проскакали вооруженные всадники.

— Хвала Солнцеликой, не тронули нас, торопятся видать. На днях мой сосед в Майлин ездил, так у него два мешка зерна забрали. Вот так же скакали мимо, остановились и забрали, — со страхом поведал мужик.

— Далеко еще до города? — спросила Горлина.

— Близко уже, сейчас из леса выедем, там и до места рукой подать, скоро сама увидишь.

Они расстались со словоохотливым возницей сразу за городскими воротами.

— Я поеду место на торгу занимать, там же и останусь. Вам дальше надо, найдете, где на ночь стать.

Расплатившись мелкой монеткой и распрощавшись с возницей, они пошли по мощеным городским улицам. Уже вечерело, прохожие спешили по своим делам. Поплутав по узким улицам, путники, наконец, обрели пристанище: деревянная вывеска с нарисованным пучком соломы и пивной кружкой указала, что они нашли то, что искали.

Внутри им открылся просторный зал с добротными тяжелыми столами и скамьями, сколоченными из цельных досок. Пол, засыпанный соломой, создавал уютную атмосферу. В центре заведения висел необычный светильник из трех металлических обручей, уставленных свечами, в углу был каменный очаг с ярким пламенем, аппетитные запахи из кухни наполняли воздух.

Дородный хозяин в фартуке на необъятном животе, встретил их не особо приветливо. Однако, увидев монеты в руках Эвиана, смягчился. Махнув рукой в сторону свободных столов, он уселся на стул с высокой спинкой неподалеку от очага.

Подошла тощая девица с уставшим лицом, равнодушно поставила перед ними по тарелке с горячей яичницей, хлеб, две кружки и кувшин с пивом. Горлина заглянула в кувшин и попросила принести травяного отвара.

После ужина хозяин велел мальчишке, прислуживавшему на кухне, отвести их в комнату. Им досталась уютная комната с цветными стеклами в металлической раме окна, широкой постелью и волчьей шкурой на полу.

— Если будет угодно, то есть купальня за кухней, помыться с дороги. Монету заплатите — ваши вещи постирают, завтра утром сухое заберете, — кланяясь, рассказал мальчишка.

— Купальня общая? — поинтересовался Эвиан.

— Бабы поутру моются, мужики ввечеру, а ежели семейные, есть отдельная комната. Тама только для двоих место. Ежели хотите, я зараз сбегаю узнаю…

И, не дождавшись ответа, мальчишка убежал.

Горлина нерешительно посмотрела на Эвиана.

— Я очень хочу искупаться. Давай по очереди в отдельной купальне вымоемся? — предложила она.

Отдельная купальня представляла собой всего лишь огороженный угол в общей, поэтому идея мыться по очереди потерпела фиаско. Пришлось идти вместе. В углу были две деревянные лавки, ведра с горячей и холодной водой, несколько лоханок, деревянный ковш и кувшинчик с каким-то отваром. Девушка понюхала его.

— Это мыльный корень, для волос хорошо. Отвернись, — потребовала Горлина.

Эвиан послушно отвернулся.

— Я не буду смотреть на тебя, а ты на меня, — с этими словами девушка медленно развязала пояс и сняла с себя сначала юбку, потом рубашку.

Она услышала, как Эвиан шуршит одеждой, потом плеск воды. Горлина украдкой обернулась, он стоял к ней спиной и поливал себя водой из ковша. Она поспешно расплела косу и намочила волосы, зачерпнула отвара, вспенила на голове, набрала в ковш воды и полила на себя.

— Протяни руку, я дам мыло, — тихо сказала она. — Только не смотри.

Девушка сделала шаг в сторону, чтобы краем глаз видеть Эвиана и осторожно протянула горшочек. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, она стыдливо отдернула руку.

— Извини, — буркнул он.

Горлина не ответила.

Эвиан слушал, как она возится у своей лавки, плещет водой, выбрав минутку, оглянулся на мгновение: она стояла, укутанная потемневшими от воды длинными волосами, впрочем, не скрывавшими ни тонкой талии, ни круглого девичьего зада, нежно белевшего в полумраке купальни. Поспешно отвел глаза. Она была такой тонкой и хрупкой и, в то же время, упрямой и сильной. По раскисшей дороге девушка шла на одном упрямстве, хоть и устала без меры, но только изредка просила остановиться.

Девушка снова украдкой посмотрела на мужчину, будто увидела впервые широкие плечи, узкие бедра и сильные ноги. Она же лечила его, но тогда, кроме кровавых рубцов, не видела ничего, желая помочь. Сейчас же перед ней стоял высокий, привлекательный мужчина. Девушке стало стыдно, она отвела глаза. Быстро смыв с себя остатки мыла и вытерев капли сухим куском ткани, она надела чистую одежду.

Утром Эвиан приготовил деньги для покупки лошади. Он ссыпал их в кожаный кошель и повесил себе на пояс. При свете дня город Малин оказался не таким мрачным, каким был вечером.

Окна в богатых домах переливались разноцветными витражами, в бедных — блестели слюдой. Красочные вывески над мастерскими ювелиров, булочников, шорников добавляли пестроты и разнообразили серые стены домов. Горлина с радостным любопытством смотрела вокруг, ей, выросшей в замке, почти не покидавшей его, небольшой Малин казался огромным и необычайно интересным. Эвиан уже хотел идти в дальние ряды ярмарки, откуда слышалось лошадиное ржание, как их внимание привлек звук медного рожка и барабанный бой.

На ярмарочную площадь вышел горнист в черно-белых одеждах, за ним следовали четыре барабанщика, одетые так же, между ними шел высокий глашатай в дорогом синем камзоле и черных бриджах, заправленных в высокие сапоги. Процессия остановилась посреди площади и глашатай закричал, без видимого напряжения заглушая голосом весь гул ярмарочного люда:

— Слушайте, жители и гости города Майлина, и не говорите, что не слышали! Господин наш герцог Остергам объявляет награду в тысячу полновесных золотых монет за голову князя Эвиана Древ, позорно бежавшего во время битвы и подло бросившего своих людей на растерзание врагам! Если отыщется человек, который предоставит еду и кров подлому трусу и предателю, он будет бит плетьми на площади и отправлен на каторжные работы до самой своей смерти. Если кто знает где он и не сообщит герцогу, будет бит плетьми на площади и отправится на каторжные работы до самой своей смерти. Князь Эвиан Древ из себя роста высокого, телом крепок, волосы темны и коротки, глаз синий.

Закончив говорить, глашатай обвел притихших людей пристальным взглядом и, под звуки рожка и барабанный бой, величественно удалился.

Во время всех этой речи Эвиан не пошевелился и, казалось, даже не дышал, только кулаки стиснул так, что пальцы побелели. Горлина легко коснулась его плеча.

— Успокойся, пожалуйста. Ты же не предатель, — тихо сказала она, взяла его за руку и потянула с площади. — Пойдем, пойдем отсюда, пожалуйста!

— А что это за молодчик тут столбом застыл? — Прервал девушку чужой грубый голос.

К ним неспешно приближались два городских стражника. Эвиан немного пришел в себя, расслабил плечи и склонил голову.

— Ты кто такой? Откуда? Почему людей своим видом пугаешь? — Грозно наступал на него один, второй тем временем обшарил его цепким взглядом и остановился на кошельке, висевшем у Эвиана на поясе.

— Почему молчишь? — продолжал первый.

— Простите, господин хороший, молчун он у меня, это муж мой, он конюхом работает у господина Таама, — она назвала первого пришедшего на ум соседа. — Сюда меня на ярмарку привез, показать, я давно просила. — Горлина тараторила не переставая. — Город большой, столько людей тут, и господин этот, что про преступника рассказывал такой важный, такой солидный. Вот, поди, и растерялся муж мой.

— Чего он сам это не скажет? — наконец смог вставить слово стражник.

— Так я же говорю, молчун он у меня, слова не вытянешь. Я у него спрашиваю, любит ли он меня, а он молчит и только головой кивает. И отец у него молчун, и брат, и дед, люди говорят, молчуном был…

Эвиан тоже молчал, озадаченный потом слов. Стражники еще раз внимательно посмотрели на него, решили, что он не похож на князя, теперь нужно было чтобы последнее слово осталось все-таки за ними.

— Скажи своему молчуну, чтобы глазами так не сверкал повсюду. В следующий раз так просто не отделается. — С этими словами они срезали кошелек с пояса и медленно удалились.

Как только они пропали в толпе, девушка уткнулась лицом в грудь Эвиана и расплакалась, он бережно обнял девушку за плечи.

— Не плачь, не надо, придумаем что-нибудь с лошадью…

— Я за тебя испугалась, — прошептала она.

— Теперь в Шебей сложно будет попасть, — вздохнул Эвиан.

— Но, ты же придумаешь как? — глядя на него, с надеждой спросила девушка.

— Конечно придумаю.

На постоялом дворе они пересчитали оставшиеся деньги. Осталось не так много, как хотелось бы, на лошадь, даже на маленького ослика их не хватило бы. Оставив девушку в номере, мужчина отправился в город один.

Горлина не находила себе места, меряя комнату шагами из угла в угол. Ей все время казалось, что Эвиана опознали как князя, увели к герцогу, казнили, а она осталась одна, и теперь ей придется пешком возвращаться домой. Постепенно стемнело, из трапезной послышались людские разговоры, кто-то затянул похабную песню, её подхватили пьяными голосами. Девушка затаилась в углу комнаты. Она боялась, что появятся такие же, как те трое, которые пристали к ней пару дней назад. Боялась, что осталась одна. Она даже немного поплакала, но вытерев слезы, попыталась уговорить себя, что с ней ничего страшного не случилось и не случится. Нужно будет лишь раздобыть мужскую одежду, обрезать волосы, никому не говорить, что она девушка, и идти домой. Если её не съедят волки, то как только она вернется, выскажет Ивону все, что о нем думает, а потом возьмет людей и поедет в Майлин искать Эвиана. А когда найдет, тоже выскажет ему, все что о нем думает, а сама поедет в Шебей, к бабушке, и больше никогда и слова не скажет этим двоим.

В дверь тихо постучали.

— Горлина, открой, пожалуйста, — послышался знакомый голос.

Сердце забилось в груди от радости и облегчения, девушка распахнула дверь. Зашел Эвиан довольный и усталый.

— Я нашел, как добраться до Фагоса, а оттуда на корабле — в Шебей, — сообщил он, едва зайдя в номер.

— Рассказывай, — с улыбкой попросила Горлина.

— Я нанялся конюхом в цирк, они как раз завтра выезжают в Фагос. С ними и доберемся.