Превратности судьбы

Глава 12

В окрестностях вотчины пришлось быть вдвойне осторожным. Конные разъезды гвардейцев герцога встречались на каждом шагу. Скорее всего и в замке Древ сидели его люди, ну что же, пускай, Эвиан передумал посещать в родной замок — никакие тайники не стоят головы.

Он лишний раз порадовался тому, что отец в свое время переломил его мальчишеское упрямство и настоял, чтобы он изучил окрестности замка и близлежащие скалы. Правда, во время осады, это мало чем помогло, зато дало преимущество сейчас. Эвиан направил лошадь по едва заметной среди деревьев тропинке. Она вела к полуразрушенной часовне одной из Безымянных Пресветлых, где можно было спрятать седло и упряжь, а коня отпустить пастись — дальше следовало двигаться только пешком.

Старые стены встретили его тишиной и гулкой пустотой. В провалившуюся от времени крышу ветер насыпал палых листьев, но в глубине знакомого алтаря еще теплилась искорка света. С последнего его появления здесь она будто бы стала больше. Если так, возможно, часовня возродится, явив миру чудо, в котором люди почти разуверились.

Уже смеркалось, когда Эвиан расседлал коня, вывел его из часовни и, хлопнув рукой по спине, отпустил верное животное. Возможно, очень скоро он найдет себе нового хозяина, который позаботится о нем.

Расположившись возле одной из стен на куче прелых листьев, Эвиан перекусил водой и хлебом, положил голову на седло и задремал. Между тем, искра на алтаре оторвалась от камня и полетела к нему, разгораясь все сильнее и ярче.

Уже не искра. Женщина, сотканная из призрачного света, изящная и тонкая, коснулась волос Эвиана, оставив несколько светящихся прядок, и исчезла, растворившись в полутьме часовни.

Утро встретило его холодом и пасмурной тишиной, птицы молча перепархивали с ветки на ветку, изредка пересвистываясь между собой. Эвиан пустился в путь, осторожно продвигаясь по знакомым с детства местам. Цель, известная ему одному, была уже близко, он упорно приближался к ней, стороной обходя родной замок. Все чаще на пути вставали камни вместо деревьев, а тропа уходила вверх, становясь едва заметной, словно даже звери сюда редко захаживали. Крепла надежда, что и люди не добрались до семейной тайны рода Древ.

Камень, похожий на дерево, стоял на развилке. За ним ютилось дерево, похожее на камень, его следовало обойти справа, пройти еще немного, пока покажется скала, похожая на спящего дракона. У подножия скалы Эвиан собирался искать узкую щель, из которой, если повезет, достать настоящее сокровище, величайшую тайну собственного рода.

Когда-то давно эта скала, или древние боги, или само провидение щедро одаривали его предков по малейшей просьбе, но после разуверились в людях, а может дары иссякли, но все реже возвращались князья Древ не с пустыми руками.

У скалы царили тишина и спокойствие, даже ветер утих, запутавшись в деревьях и камнях, только Эвиан и равнодушные камни. Устало опустившись на землю возле расщелины, Эвиан задумался. Рядом лежали старые, подернутые ржавчиной мечи в рассохшихся от времени ножнах, драгоценные камни и золото, даже женский скелет в истлевших, некогда богатых одеждах: видимо, многие пытались купить волшебный дар, но успешно или нет, уже никто не скажет.

Ему почудилось, будто место рассматривает его, ждет чего-то, чтобы понять, кто он такой. И Эвиан заговорил, рассказывая все, что произошло с ним. Говорил об осаде, своем рабстве и о том, что нужно спасти человека. Налетавший время от времени ветер шумел среди камней, будто невидимый собеседник вздыхал, сочувствуя.

— Я прошу помощи не для себя, — взмолился Эвиан под конец, — но хочу спасти того, кого ненавидел, потому что всем сердцем полюбил его сестру…

Место словно застыло в задумчивости. Стих ветер, солнце все также скрывалось за серым маревом туч, от чего казалось, будто и время не властно здесь. Эвиан ощутил разочарование. Он поднялся, собираясь уходить, когда из расщелины выкатился странный иссиня-черный чешуйчатый камень. Князь осторожно прикоснулся к нему. Камень был теплым и ощутимо упругим под пальцами. Там внутри билось что-то живое, готовое появиться на свет.

— Кровь поможет родиться дракону, — ветром выдохнула скала. — Не задерживай его дольше необходимого.

Ветер снова коснулся его лица, зашуршала ящерица по камням, пролетела птица над головой, природа будто ожила, и он понял, что пора идти дальше. Эвиан соорудил мешок из своей рубашки, связав рукава так, чтобы можно было повесить ее на плечо, осторожно уложил тяжелое яйцо в полученный мешок и направился в сторону Драконьих рудников.

Когда-то давно эти рудники также принадлежали роду Древ, но уже более ста лет назад отошли к казне герцогства. Дорогу к рудникам прокладывали его предки, она начиналась от стен родного замка и проходила неподалеку от этих мест. Эвиан еще мальчишкой облазил окрестности рудников, надеясь, что однажды род обретет былую силу и он сможет вернуть их обратно. Кто же знал, что детские знания сейчас пригодятся?

Дорога, пыльная и достаточно ровная, пробитая в скалах и вытоптанная не одной тысячей каторжников, причудливой лентой вилась вверх, следуя изгибам скал. Изредка по ней неторопливо проезжали конные разъезды.

Эвиан поднимался вверх по тайной тропе. Дорога скрылась за скалой, но эхо разносило металлический цокот копыт и невнятные голоса стражников. Сколько он себя помнил, эта местность всегда пустовала, кроме тех случаев, когда проезжали подводы за готовой рудой. Значит, герцог серьезно опасается, что барона попытаются освободить или он сбежит? Ну что же, пусть опасается, никто не может ему этого запретить.

Подниматься по скалам и козьим тропам намного дольше, чем по проложенной дороге. Только к вечеру Эвиан добрался до ровной площадки, нависавшей над входом в рудник. Он помнил: каторжников на ночь размещали в бараках, и теперь надеялся, что ничего не изменилось. Разыскать Ивона внутри горы будет гораздо сложнее, чем в бараке.

С заходом солнца каторжников вывели из рудников. Узнать барона среди серой пыльной массы смертельно уставших людей он не смог, хотя до боли в глазах всматривался в безликую толпу. В конце концов Эвиан решил несколько дней понаблюдать за жизнью каторжников, тем более, что время позволяло. Подкрепившись своими припасами, он расстелил на камнях плащ, и приготовился ждать.

Утром каторжников кнутами и руганью выгнали из бараков, наскоро покормили кашей из полевой кухни, и снова погнали внутрь горы. Эвиан выругался от досады, он-то думал, что сможет узнать барона. Придется придумывать что-то другое, уж очень не хотелось ему бравым наскоком все разрушить в поисках одного человека.

Солнце поднялось над вершинами гор и ощутимо припекало, к счастью, от жары спасал прохладный ветерок, спускавшийся с заснеженных вершин. На площадке перед бараками никого не было, караульный откровенно скучал и от скуки пинал небольшой камешек гоняя его вперед и назад перед воротами. Вскоре это ему надоело, и он задремал, устроившись в тени. Между тем, солнце опускалось за горы. На закате послышался цокот копыт и скрип телеги, вскоре перед воротами остановилась груженая мешками телега. Дежурный вскинулся и радостно бросился на встречу визитерам.

В телеге, кроме возницы, сидели на мешках четверо мужчин в серо-черной одежде надсмотрщиков, торчал из тряпки окорок, стояли деревянные ящики с овощами. Приезжие извлекли из-за мешков большую оплетенную бутыль и несколько бутылок поменьше. Дежурный ушел и вскоре вернулся в сопровождении двух каторжников. Он подвел их к телеге и указал, что и куда нужно отнести, подкрепив свои слова красноречивым взмахом плети. Пока несчастные разгружали телегу, дежурный накрыл стол, установленный под навесом возле дома для надсмотрщиков. Приезжие водрузили посредине стола свою бутыль, и началась развеселая пирушка. Когда стемнело, каторжников вывели наверх и разогнали по баракам, к пирующим и пьяным уже гулякам присоединились остальные надсмотрщики.

До Эвиана долетали их пьяные голоса и разухабистые песни, которые они самозабвенно горланили. Принесли фонари, чтобы не прерывать веселья. Постепенно выпивка наскучила и душа мужиков потребовала зрелищ. Тогда они выгнали каторжников из бараков и заставили их драться между собой, пообещав победителю кольцо колбасы. Зажгли факелы, ярко осветив пыльную площадку, призовую колбасу положили на пустые колодки. Кто-то залихватски свистнул и началась беспорядочная свалка. Самые слабые быстро оказались на земле и, вытирая разбитые носы и сплевывая выбитые зубы, поползли в обратно в бараки. Те же, кто посильнее и понаглее, внимания на разбитые носы не обращали. Кто смотрит на такие мелочи, когда перед глазами маячит награда — вкусная свиная колбаса, от чесночного аромата которой у вечно голодных людей кружится голова и желудок сам готов бежать за ней?

Каторжники дрались, надсмотрщики потешались, а Эвиан наблюдал за этим всем с брезгливой жалостью. Он не мог представить, что Ивон сейчас где-то там, остервенело бьется в толпе, пытаясь урвать кусок пряной пищи. Тут один из серо-черных возмущенно крикнул и бросился к бараку. Оказывается, один из каторжников не участвовал в общей свалке и не собирался в ней участвовать. Вместо этого просто стоял в стороне и смотрел на беснующихся людей. В неверном свете факелов Эвиан едва смог узнать Ивона в худом и грязном оборванце, но это был несомненно он.

Надсмотрщик толкнул барона в общую массу каторжников, приказывая драться со всеми, тот не удержался на ногах и упал. Затем неспешно поднялся, отряхнул рваную одежду и, не обращая внимания на приказ, направился в сторону барака. Надсмотрщику это не понравилось и он, достав кнут из-за пояса, с силой ударил Ивона, приказывая подчиниться, но тот упрямо отошел. Надсмотрщик зло сплюнул на землю, подошел к колодкам и запустил колбасой в каторжников, не заботясь о том, кому она достанется. Остальные начали возмущаться тем, что их лишили развлечения, но старший что-то сказал, показывая на побоище, рудник и бараки. Пьяные надсмотрщики взялись за плети и быстро разогнали народ по местам. На площадке перед входом в пещеру остался один Ивон. Его, недолго думая, заковали в колодки, оставив на ночь. Еще позубоскалив, унесли факелы и фонари со своего стола. Постепенно все разошлись, даже караульный, недолго помаявшись, куда-то убрался.

Эвиан осторожно достал драконье яйцо и установил его подальше от края скалы. Что там говорилось? Кровь поможет родиться дракону? Он достал нож и полоснул лезвием по ладони. Потекла черная в темноте кровь. Эвиан положил руку на яйцо, и то ощутимо нагрелось, потом начало меняться под его рукой. Через некоторое время что-то живое и горячее ткнулось в пальцы, и он отдернул руку. Зверь с ним рядом стремительно рос, пока не закрыл мерцающие звезды. Через несколько мгновений, он уже смотрел в янтарные глаза настоящего дракона, достаточно большого, чтобы понести на себе человека.

«Что тебе нужно от меня?» — беззвучно прозвучало в мыслях.

— Нужно забрать человека, там внизу, — шепнул Эвиан, указывая на Ивона. — И отнести нас к королю.

Дракон вздохнул, осторожно переступил лапами, стряхнув вниз несколько камешков и пригляделся, к площадке внизу. Несколько минут было тихо, потом огромный зверь повернул свою голову к князю и глаза их снова встретились.

«Покажи, куда вас отнести…»

Эвиан сосредоточился и представил дорогу, столицу и королевский дворец так, как запомнил их, когда они с отцом присягали еще юному монарху на верность.

«Я не могу лететь так далеко, — вздохнул дракон, и объяснил: — Магия привязывает к этим местам. Нам тяжело находиться в вашем мире, ваш источник почти иссяк, мы задыхаемся здесь…»

— Отнеси нас так далеко, насколько сможешь, — попросил Эвиан. — Я не прошу невозможного!

«Потом ты меня отпустишь…» — дракон не спрашивал, он утверждал.

— Да.

«Полезай на спину».

Дракон согнул одну лапу, чтобы удобнее было забираться. Шкура его была жесткой и горячей. Эвиан устроился поудобнее.

«Готов? Теперь держись покрепче!»

Князь прижался к нему и обхватил руками мощную шею. Мышцы перекатывались под шершавой шкурой, дракон мягко оттолкнулся от камня и бесшумно спланировал на площадку у рудника. Эвиан порадовался отсутствию сторожевых собак, которые могли перебудить всю округу, потом спрыгнул с его шеи и направился к Ивону. Тот ничего не видел в темноте, но ощутимо напрягся, услыхав чужие шаги.

Князь Древ склонился над замком, запирающим колодки. Это был крепкий замок, с толстой дужкой, а кольца колодок глубоко уходили в дерево, так просто их не вытащишь и не сломаешь. Барон стоял не шевелясь, крепко сжав кулаки, кажется, даже дышал через раз. На востоке небо начинало светлеть, следовало поторопиться. Провозившись с замком несколько минут, Эвиан тихо спросил:

— Ключ от замка не знаешь где?

Барон вздрогнул и медленно повернул голову.

— Ты? — недоверчиво выдохнул он.

— Нет, мое привидение. Ключ не знаешь где? — повторил Эвиан.

— Нам не докладывают, — фыркнул Ивон.

Он хотел еще что-то спросить, но дракон сделал несколько шагов, протянул лапу к замку и легко сломал его. Ивон чуть не вскрикнул от испуга и удивления, Эвиан вовремя зажал ему рот рукой.

— Тихо.

Барон уже справился с собой и молча кивнул. Князь открыл колодки и помог ему выпрямиться, а дракон пригнулся, подставляя плечо.

— Держись крепче! — скомандовал Эвиан, помогая забраться на спину волшебного спасителя.

Несмотря на свой рост, зверь мягко и бесшумно отошел ко входу в рудник, взмахивая крыльями, сделал несколько шагов для разгона, могучим прыжком оттолкнулся от земли и взмыл в воздух. Оглянувшись на каторгу, Ивон увидел, как один из надсмотрщиков вышел отлить, да так и застыл, с открытым ртом глядя на дракона, а по его штанам растеклось темное пятно. Ночь закончилась, на сером небе светлели и медленно гасли звезды.

Ивону все казалось, что он спит и в любой момент проснется от крика надсмотрщика или удара плетью, его снова отправят ломать камни в поисках рудной жилы. Он несколько раз ущипнул себя до боли, но сон не пропал. Значит, это правда? Он свободен и летит на живом драконе? Его переполняло ликование, на языке вертелась тысяча вопросов, но задавать их барон не мог — встречный ветер забивал рот и заглушал любые звуки, кроме мерного хлопанья огромных кожаных крыльев.

Они летели довольно долго. Дракон размеренно, неторопливо взмахивал крыльями, под ними неспешно проплывали леса с лоскутами возделанных полей и крохотными деревеньками. Небо из серого стало голубым, высоким и прозрачным, барон едва не заплакал от радости, он почти месяц не видел простого неба, его мир сузился до границ потолка барака и каменного свода пещер. Но вот взмахи крыльев стали реже, деревья зрительно выросли, придвинулись, и могучий зверь опустился на землю. Тело Ивона затекло, он едва не упал, но Эвиан поддержал его, помог спуститься и сесть на траву, затем повернулся к дракону и посмотрел в его глаза. Барону показалось, что они говорят между собой без слов. Потом зверь кивнул, оттолкнулся от земли, обдав горячим ветром, и взлетел, набирая высоту. Вскоре он так удалился, что стал с нетопыря размером, а затем и вовсе скрылся в небе. Князь проводил его долгим взглядом, а потом сел рядом с ним.

— Охотиться полетел? — спросил Ивон просто для того, чтоб услышать свой голос.

— Нет, домой. Правда, я попросил его немного покружить над моим замком, — Эвиан зло усмехнулся. — Пусть доложат Остергаму, а тот понервничает!

— Почему ты не оставил дракона? Не приказал уничтожить герцога?

— Не стоит их вмешивать в наши дела лишний раз, — князь сорвал травинку и прикусил её. — Наш мир — чужой им.

— Почему ты вернулся? Я думал, ты из Шебея сразу направишься в Алгарт, к королю. Ты сильно рискуешь сейчас! — барон поменял тему разговора.

Эвиан усмехнулся.

— Ты мне не нянька — пугать риском, — жестко ответил.

— Куда уж мне, — устало ответил Ивон и лег в высокую, теплую траву. — Что ты думаешь делать дальше?

Князь пожал плечами и лег рядом.

— Попытаться перейти границу герцогства и попасть на прием к королю, а для начала просто выспаться. Я, по твоей милости, бодрствовал всю ночь.