Приключение в Корее

Глава 23

Одиннадцать часов вечера. Мы смотрим, что пишут о нас в чате. Алиса включает лептоп и наши взоры устремляются на загоревшийся экран:

56-34. Откуда эти вегугины и «бананы» могли знать, что на вершине не будет воды?

32-15. Ну, у этой Джин Хо родственники здесь в Сеуле. Они ей и подсказали бы!

56-34. Хотя да! Как я забыла? А что они ели, когда другие побежали покупать еду?

74-15. Не знаю, но что-то явно вкусное! Видели, как оператору понравилось?

67-00. Конечно, понравится! Это было мясо с помидорами.

67-32. А ты откуда знаешь?

67-00. Просто удалось получить увеличенный кадр, который не вошёл в

передачу. Вот, посылаю всем! Получили?

67-32. Да!

56-34. Да!

74-15. Да!

45-09. Аньён всем!

67-00. О, наш детектив появился! И чем ты нас обрадуешь?

45-09. Вот, с камеры одного из магазинов в Тондэмуне списал! Ловите!

56-34. Это кто?

45-09. Это Пак Джин Хо и её хальмони в ювелирном магазине. А вот, что купила она – рассылаю сразу всем!

67-00. О-о-о!

67-32. Ах!

72-77. Я тоже хочу!

00-15. Как красиво!

54-34. И сколько это всё стоит?

45-09. Набор «Моя прекрасная леди». Цена – два миллиона вон. Сразу, чтобы отмести все подозрения, скажу: последнее перечисление «Кедровым шишкам» за песню к «Ламбаде» составило девяносто миллионов вон.

54-34. Им столько много платят? Хочу стать айдолом!

78-12. Становись, если умеешь петь и танцевать. Можешь сочинять песни и музыку?

45-09. Но это ещё не всё! Вот сегодняшние кадры с одной из открытых съёмочных площадок «Вельвета». Посылаю!

67-00. О! Это что, волна от катера их так тряхнула?

45-09. Ага! Видел, как посыпались в воду!

00-15. Ха-ха-ха! Как смешно!

72-77. А вегугинки плавать оказывается, умеют! Они что, универсальные? И поют, и пляшут, и рюкзаки в походе таскают, и плавают… Наверное таким и должен быть будущий айдол.

67-00. Ну, для этого им нужно ещё конкурс выиграть…

- Видите девочки! За каждым нашим шагом следят. Нужно к этому привыкать. Но могут написать не только хорошее, но и кучу дерьма на голову вывалить. И с этим придётся жить.

- Следят за нами, как будто мы преступники какие-то. – Вздыхает Алиса.

- Но это часть жизни артиста. Хочешь быть известным, привыкай и терпи. – Подводит черту под разговором Юко.

Утром мы опять встаём рано. Есть время на все дела. Поэтому, в десять часов уже сидим в студии № 8 и слушаем кураторов:

- Вам даётся следующее задание: за оставшееся время до воскресения надо придумать или использовать уже существующую композицию на военную тему. Она должна быть на корейском языке. Это может быть марш или строевая песня. Так как вы самостоятельно пишите такие произведения, поступим, как и в прошлый раз. Мы уйдём, чтобы не мешать, вернёмся через четыре часа. Если вам не удастся что-либо придумать, придётся звать штатных композиторов СМ. Всё понятно?

- Да, сансеним!

- Работайте! – И кураторы исчезают за захлопнувшейся дверью.

- Что будем делать? – Обеспокоено спрашивает Юко. – Я не знаю ни одного военного марша!

- Мы тоже, как-то не предполагали, что для конкурса понадобятся такие песни! – Озадачены русские блондинки.

- Вся надежда на тебя! Ты знаешь что-нибудь боевое на корейском? –Смотрит на меня Маша.

- Попытаюсь вспомнить. – Отвечаю, а сама лихорадочно перебираю воспоминания о песнях К-поп нашего мира. Но там кроме «Ду-ду-ду!» «Блэкпинка» ничего нет. И то, это не совсем военная песня. Жаль! Но не пойдёт! Придётся думать. Проходит около двух часов. Ничего в голову не лезет. По моему, корейцы вообще редко поют что-то похоже на марши. А переводить какой-нибудь русский марш на корейский язык – тот ещё геморрой. Да и времени нет. Может кто-то из самостоятельных айдолов что-нибудь исполнял военное? Проходит ещё час. И на меня снисходит озарение – Шинмираи! Она что-то пела, одетая в военную форму!

https://www.youtube.com/watch?v=WEM796QaIgY

Лихорадочно вспоминаю строчки. Есть! И мелодия тоже простая – маршевая. Девочки уже ни на что не надеются. Сидят, о чём-то тихо говорят.

- А вот и я, и песенка моя! – Протягиваю листок Юко. – Алиса! Давай, работаем. Мелодия такая… - Голосом изображаю то, что бумкает у меня в голове.

Алиса подхватывает и почти верно схватывает мелодию.

Открывается дверь, заходит один Дон Дук:

- Танец можно не делать! – Радует он нас.

Песню проверяет Маша, но её вообще нет ни в сети, и ни в Интернете. Все дни до воскресения мы работаем. Вроде получилось…

Наступает день баттла. Первыми выступаем мы.

На нас одеты пятнистые формы, Юко начинает петь, мы подхватываем в нужных местах

Зрителям нравится. Жюри тоже благосклонно кивает головой.

Следующие за нами «Гёлз дженерейшн». Они поют какую-то старинную или подделанную под старину песню. И при этом танцуют. Мы встревожено переглядываемся.

Затем выступают «Парни из Сеула». На сцене какой-то разухабистый военизированный шансон с плясками под грохот чангу.

- Нас подставили! – Маша мрачнеет.

- Ничего! Прорвёмся! – Отвечаю я, хотя понимаю, что это последний наш день на конкурсе. Так и получается.

Нам ставят пять баллов. И хоть зрители недовольны решением жюри, мы вылетаем из соревнований.

Девушки откровенно плачут, несмотря на попытки Маши их успокоить.

Я их понимаю. Рухнула последняя надежда стать трейни, выбиться в айдолы…

Ну, это с их точки зрения. Едем домой с одноклассниками Сон Хена. Настроение у девчонок паршивое. Хальмони тоже недовольна.

Едим через силу. Потом все выходят в гостиную.

- И куда теперь нам?! – Заламывая руки Женя бросается на грудь плачущей Алисе. Юко сидит рядом с ними на диване, опустив голову. Хальмони даже не пошла смотреть свою дораму. Она тоже сидит на диване, и гладит Юко по голове. Маша кусает ногти, стоя у дверей ванной. Одна я спокойна, как удав.

На чистом английском языке, который знают все присутствующие, начинаю вправлять девчонкам мозги:

- Ну, что нюни распустили? Подумаешь, обманули нас! Подставили, чтобы выгнать! Им же хуже будет, не будь я Пак Джин Хо! – Я потрясаю кулаком, смотря в в потолок.

Все с удивлением смотрят на меня. Маша начинает подозревать, что я знаю что-то такое, чего неизвестно другим – она же всё-таки из одного со мной мира.

- Что за панические настроения? «Шеф! Всё пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!» - Сидящие на диване женщины смотрят на меня. как на сумасшедшую, одна Маша фыркает, пытаясь не засмеяться – «Бриллиантовую руку» она то видела, в отличие от остальных.

- Так! Никто никуда не уезжает! Все остаёмся на своих местах! Маша, давай запускай наше выступление с сегодняшней песней в Интернет и голосеть по всем секторам! Наша песня, что хотим, то и делаем! Только не забудь поставить защиту от скачивания.

- Бегу! - Рыжик выхватывает голофон и начинает делать нужные манипуляции. Затем бросается к лептопу, и начинает быстро щёлкать кнопками клавиатуры.

Алиса, Женя, Юко и хальмони удивлённо смотрят на нас.

- Так! Первая часть плана успешно завершена! – Резюмируя я, когда Маша заканчивает отправлять файлы на местный Ютуб. – Приступаем ко второй части марлезонского балета!

Я набираю номер Пак Чин Ёна. Когда появляется его голограмма над моим аппаратом, говорю:

- Аньён, господин директор! Когда нам подойти, чтобы ознакомиться с условиями контракта?

- Завтра в одиннадцать приезжайте прямо к зданию лэйбла.

- Мы приедем с собственным юристом!

- Ваше право! Тем более, вы несовершеннолетние. И вас должен представлять кто-нибудь взрослый. Аньён!

- Аньён!

Под непонимающими взглядами девчонок набираю номер представителя «Дяди Чона» в Сеуле:

- Аньён Господин Те Сан Хён? Добрый вечер. Вас беспокоит клиент номер 26352.

Вам должны были передать из Пусана все сведения. Получили? Хорошо!

Завтра вы нам потребуетесь. Предстоит заключение контракта от имени нашей группы с одним из музыкальных лэйблов. Сколько стоит такая услуга? В зависимости от контракта от ста до пятисот долларов?

Хорошо! Если вы нам поможете получить этот контракт с учётом наших пожеланий, то получите премию в 20% от суммы. Аньён!

Девочки смотрят на меня, ничего не понимая. Одна Маша быстро сориентировалась:

- Ты что, договорилась с каким-то лэйблом? И когда успела?

- Я и не успевала – они сами мне позвонили как раз, когда вы были на съёмках в «Вельвете».

Кстати! Девчонки, мы завтра проведём переговоры, а потом поедем в Иммиграционную службу, продлевать вам визы.

- А на сколько? – Заинтересовалась Юко.

- На несколько лет! Точно не знаю, завтра выясним. При наличии контракта вам дадут новые удостоверения с увеличенным сроком пребывания в Корее.

Алиса, Женя и Юко переглядываются. На их лицах проскальзывают робкие улыбки. Сразу видно, что им уезжать совсем не охота.

И через час мы ложимся спать.

Утром я просыпаюсь самой последней. Все девчонки уже вскочили. Хальмони готовит на кухне завтрак.

После приёма пищи девчонки попытались выяснить, какой же всё-таки лэйбл будет вести с нами переговоры. Но я, как партизан, ничего им не говорю.

Они начинают приставать ко мне, пытаются добыть данные щекоткой. Но у них ничего не получается. Наконец все устают.

К десяти мы одеваемся. За нами подъезжает юрист, он знает адрес. У него «леталка», похожая на минивэн «Хюндай».

Леталка юриста.

Мы все свободно в ней уместились и полетели к зданию JYP Enteratiment.

Как только оно показалось в середине улицы, так всё трио "Кедровые шишки" выдохнуло:

- JYP Enteratiment!

- А оно лучше СМ или хуже? – Задала Маша вопрос Юко. Но та от волнения ничего не смогла ей ответить.

Мы заходим во внутрь. Нас там встретила какая-то девушка и проводила в кабинет директора.

Вместе с Пак Чин Ёном в комнате находился и главный юрист JYP Enteratiment.

Переговоры проходили как раз между двумя «законниками». В результате мы получили на руки шестилетний контракт, согласно которому образовалась компания «Солбанг – Ул» - дочерняя фирма JYP Enteratiment. Основной лэйбл брал на себя следующее:

- юридическая защита,

-техническое обеспечение,

- проведение турне по Корее и за границей.

Исполнительным директором новой фирмы назначили Пак Джин Хо, а главным менеджером – Ким Джи Мин.

Все песни, танцы и музыка, придуманные «Кедровыми шишками» оставались в собственности «Солбанг-Ул», которая отчисляла главному офису 70% доходов от продажи лэйблом записей «шишек» по всему миру.

Договорились, что будет создана студия «Два банана» с полным набором инструментов и звукозаписывающей аппаратуры, танцевальной комнатой со всем необходимым инвентарём.

«Солбанг-Ул» получила право выступать на телевизионных шоу, сама ставить подобные представления, набирать и формировать группы из желающих стать трейни, а потом айдолами, и отправлять их в центральный офис.

После трёхлетнего обучения группа возвращалась обратно в «Солбанг-Ул» для участия в представлениях.

Нам дали право снимать любые передачи и фильмы, и распространять их по голосети и Интернету. От их продажи деньги делились так: 70% нам, 30% JYP Enteratiment.

Но в год мы должны были делать не более двух таких, желательно музыкальных, фильмов.

Прибыль от турне делилась уже по-другому – пятьдесят на пятьдесят. С нас музыка и пляски как наши, так и представленных нами групп, а с центрального офиса – организация и проведение всех нужных мероприятий.

Контракт, конечно, не самый радужный. Но это билет в наше будущее, если, конечно, мы сами всё не испортим.

На выходе столкнулись с девчонками из «Инчон-2010». Они тоже пришли с юристом, подписывать контракт с JYP Enteratiment..

Мы с бумагами сразу полетели в Иммиграционную службу, к нашему знакомому. Он нас принял, попросил за каждую девочку по тысяче сверху суммы, идущей государству, а потом быстро сделал новые удостоверения русским и японке. Они были действительны до четвёртого апреля 2017 года. После этого я расплатилась с юристом. Он взял семьсот двадцать тысяч вон за услуги по двум пунктам: договору и содействию в Иммиграционной службе. Всего мы потратили шесть тысяч долларов. Но оно того стоило. Позвонили из "Вельвет". Контракты девочек до конца года заказчики подтвердили. Нам дали две недели отдыха, так как у рекламной фирмы начались какие-то технические проблемы.

А потом, уже с первого августа. начнётся формирование нашей студии, наём технического персонала (с этим тоже обещало помочь JYP Enteratiment). Все наши дела с офисом шли теперь через представителя юрфирмы «Дядя Чон». Теперь мы были свободны до четырнадцатого июня. Я с Машей сделали два репортажа о гостиницах Сеула и Пусана, о железной и магнитной дороги Кореи, о кафе и барах столицы. Написали репортаж о том, как мы пошли в местный ресторан, какая тут пища, описали некоторые блюда. Естественно, приложили много фото и голографий. Отправили в сеть. И уже на следующее утро посмотрели результат. Количество заинтересовавшихся людей увеличилось, как в голосети – до восемнадцати тысяч, так и в Интернете – до тридцати тысяч.

Неожиданно позвонил голофон Маши. Она его открыла. Появилось изображение дядьки в военной форме.

- С вашего голофона вчера была запущена в сеть песня-марш!

- Да! Я её лично отправила. – Промямлила чуть струхнувшая Рыжик.

- А вы не знаете композитора и поэта, написавшего эту песню?

- Знаю! Джин, Алиса! Вас вояки хотят видеть! – По русски позвала она нас.

Мы предстали перед камерой голофона.

- Господин военный! Я написала стихи. А вот эта вегугинка – музыку.

- Ясно! По поручению министра обороны республики, мне надо провести с вами переговоры по поводу покупки у вас произведения Министерством обороны.

- Одну минуту! Сейчас я подключу нашего юриста. Включаю конференцию!

«Законник» и юридический представитель военных торговались полчаса. В конце концов, патент на саму песню и её исполнение военные купили за пятьдесят миллионов вон. Десять миллионов мы заплатили налога, столько же получила и фирма «Дядя Чон», а я и Алиса разделили по пятнадцать тысяч долларов. Позвонила бабушка Юко. Она уже знала, что мы не прошли в финал. Но Юко ей показала шестилетний контракт с другим лэйблом.

- Значит, ты не приедешь, Юко-тян? – Огорчилась бабушка.

- Мы послезавтра вылетим в Саппоро вместе с моей хальмони, Мичико-сан. Неделю побудем у вас, а потом вернёмся на работу. – Ответила я, появившись в кадре голофона Юко.

- Хорошо, Джин-тян! Позвоните, как прилетите!

Через два часа позвонил дядя из Пусана. Он сообщил, что вынужден поехать в Гонконг, и там ждать каких-то партнёров из Европы. Не знала, что у Су Хана есть деловые отношения с европейцами.

Позвонил бабушкин знакомый. Он проверил шашлыки, и выдал на них нужные рекомендации. Клиент тоже есть – новая сеть ресторанов для туристов с вегугинских стран «Коревро». Надо только подписать документы, и послать ролик о том, как готовить шашлык. По голофону я, Маша и хальмони подписали все бумаги. Ролик оказался у бабушки – она оказывается, всё снимала на голофон, как и что мы делали. А нам ничего не сказала! Нам заплатили пятьдесят тысяч долларов. Из них двадцать ушло на налоги и посредника. А осташиеся тридцать тысяч долларов мы разделили на троих. Наши деньги мы с Машей заложили на счёт для покупки леталки. Сейчас там было уже шестьдесят тысяч долларов.

Пришёл Сон Хен с одноклассницами. Они решили идти в Центральный парк, и по пути захватили нас. Толпой в пятнадцать человек мы прогулялись по парку, покатались на различных аттракционах. Потом в кафе ели патбинсу – мороженное с фасолью. Маша вначале хотела отказаться. Но потом всё-таки попробовала. Патбинсу ей понравилось. Тем более, что в жаркий день очень хорошо охлаждало тело.

Патбинсу.

Как нам сказала дома хальмони, вариант с фасолью – традиционный. Но сейчас в молочный лёд кроме сгущенки добавляют и шоколад, и сладкие рисовые палочки, и ягоды. Потом пошли к эстрадам. Там было много народу. Играли и пели какие-то школьники. Мы стояли тихо в сторонке, пока нас не опознала одна из школьниц:

- Смотрите! «Шишки»!

Пришлось лезть на сцену. Петь и танцевать. Хорошо пошли и «Каннам стайл» и "Ламбада". Потом у нас стали брать автографы и делать селфи. Это было приятно. Но мы с непривычки быстро устали. Пришлось сбежать от поклонников. Затем мы заказали такси, и вернулись домой.