Принц демонов

Глава 4 BRUGMANSIA VULCANICOLA Бругмансия

– Мисс Барбидональд?

– Меня зовут Белладонна, – в третий раз, уже немного раздраженно, поправила я группу учеников начальной школы, которых мне доверили провести по саду в этот теплый день. – Как ядовитое растение, помните? «Прекрасная леди» цветочного мира, столь же красивая, сколь и смертоносная.

Мальчик уставился на меня широко раскрытыми глазами, будто я накричала на него в присутствии остальных, и мне сразу стало жаль, что я не умела как следует обращаться с детьми.

Я не очень-то ладила с человеческими детьми, и причиной тому, вероятно, было то, что они, в отличие от большинства взрослых, еще способны ощущать сверхъестественный мир. Они инстинктивно чувствовали, что я ведьма. Словно видели, что мои волосы были белыми не из-за краски, а глаза – фиолетовыми, словно цветки белладонны, вовсе не из-за модных контактных линз.

Хотя мы, ведьмы, не ели маленьких человеческих детей, как говорилось во многих старых сказках, мы предпочитали держаться от них подальше и особо с ними не контактировали.

Ведь именно дети стали причиной того в Салеме начали сжигать ведьм, а демоны того времени лишь воспользовались уникальным шансом избавиться от моих сестер, подливая еще больше масла в огонь.

Но садовница с человеческой душой по имени Эмма, которая обычно водила детей по саду, подхватила летний грипп на недавнем садовом фестивале, и я не смогла свалить эту задачу на Агнешку, – она еще недостаточно уверенно говорила на английском, чтобы проводить детям экскурсию, включающую в себя ответы на вопросы.

– Что ты хотел узнать? – спросила я с улыбкой. – Сколько граммов яда шелкопряда достаточно, чтобы убить человека? Кто был самым опасным отравителем в Соединенном Королевстве? Какие ядовитые растения, способные легко убить человека, растут в нашем саду?

Конечно, вся эта информация подавалась в доступной для детей манере, хотя время от времени кто-то из них начинал плакать.

Мальчик покачал головой:

– Там на дереве сидит жуткая оранжевая тетя с усиками и когтями, – сообщил он, и двое других детей согласно закивали.

Улыбка мгновенно исчезла с моего лица.

– Натаниэль! – Куратор каникулярной программы Денвика впервые за последние полчаса оторвалась от телефона. – Хватит пугать остальных сказками о монстрах.

Я посмотрела наверх и увидела в ветвях дерева силуэт женщины с усиками и оранжевыми волосами. Когда наши взгляды встретились, ее радужка засверкала, и она издала похожий на стрекот насекомого звук.

Я хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание детей.

– Дети, как насчет пойти с Агнешкой в Змеиный сад и немного там охладиться? Все-таки на улице жарко!

– Там что, есть змеи? – закричала какая-то девочка на две октавы громче, чем стоило.

«Нет, конечно, потому что Атропос все еще запрещается туда приползать. Поэтому она остывает в реке, а не там, где толпятся туристы».

– Нет, там фонтаны! Такие большие, что вы сможете там порезвиться! – попыталась заманить я детей.

Почему я чувствовала себя, как ведьма из пряничного домика?

Дети округлили глаза, а воспитательница скептически нахмурилась.

– Не знаю. Детям лучше побольше узнать о ботанике.

Я не любила использовать свое сверхъестественное обаяние на тех, кто не был моим любовником, но сегодня у меня посвящение, и нервы были натянуты сильнее, чем ветки томатов.

– Думаю, детям там понравится, – выдохнула я, слегка касаясь ее запястья двумя пальцами. Я не хотела близко подходить к ней, но только так могла повлиять на нее своими ядовитыми миазмами. – Сейчас очень жарко, чтобы дети запомнили все. Пусть немного охладятся.

Ее зрачки расширились до размеров ягод белладонны. Теперь чрезвычайно важно было не переборщить со своим ядом, ведь я не знала, страдала ли она какими-то хроническими заболеваниями. Если у нее имелись проблемы с сердцем или легкими, то даже слишком продолжительное пребывание рядом со мной могло ввести ее в кому или, что еще хуже…

– Ты тоже пойдешь с нами? – спросила воспитательница, которая была практически моей ровесницей.

– Нет. – Я улыбнулась и убрала пальцы. – У меня очень важные дела. Садовый обход, – солгала я. – Его нельзя откладывать. Агнешка! – крикнула я. – Подойди-ка сюда.

Сперва я увидела огромную черную шляпу, которая почти скрывала маленькую фигуру Агнешки. Словно тень, ведьма приблизилась и с беспокойством посмотрела на меня.

– Что стряслось? – прошептала она, сразу верно оценив ситуацию.

– На деревьях прячется фейри-мотылек.

– Твоя золовка?

– Да.

– Уф. Я уж подумала, кто-то из отступников или ассасинов.

– Ну, вообще-то Нора и есть ассасин и шпионка.

Не хотелось бы мне заиметь такого врага, но к счастью…

– Белла-а-а-а!

Едва дети и их воспитательница вместе с Агнешкой исчезли из поля зрения и слуха, как фейри стремительно набросилась на меня. Я ахнула, когда мы несколько раз покружились вокруг своей оси, прежде чем она упала спиной на землю и потащила меня за собой.

– Осторожно! – воскликнула я, пытаясь вырваться из ее объятий. – Я знаю, что ты, как шпионка Неблагого двора, обладаешь базовым иммунитетом, но я все еще токсична для вас, фейри.

– Я все еще токсична для вас, фейри, – передразнила она. – Разве так друзей встречают?

– Я…

Иногда я не знала, как вести себя с Норой. Покинув Академию, я почти полностью отказалась от дружеских связей, если не считать Амари. У меня также сложились хорошие отношения с Агнешкой, Ишитой и Джанной, которых можно было считать моими приближенными ведьмами, но… это ощущалось иначе, чем с фейри-мотыльком. Возможно, это было связано с привычкой Норы выражать свою привязанность через физический контакт.

Неблагая фейри испустила вздох облегчения, похожий на стрекот сверчка.

– Каждый раз, когда обнимаюсь с тобой, я чувствую себя такой окрыленной!

– Как я уже сказала, это все из-за яда, – объяснила ей. Шерсть у нее на груди щекотала мне нос. – Обычный человек может упасть в обморок, если будет слишком долго вдыхать мой запах или проведет со мной время в замкнутом пространстве. Я как бругмансия, что неудивительно, ведь в растительном мире я считаю ближайшими родственниками именно пасленовые.

Нора улыбнулась.

– Понятия не имею, о чем мы сейчас говорим, но «пасленовые» звучит красиво.

Хотя другие фейри могли спокойно жить среди людей, она же… Даже по прошествии семи веков она вела себя как выброшенная на берег рыба.

Такие фейри, как она, не могли принимать форму, похожую на человеческую, как внешняя оболочка демонов. Конечно, Нора могла ненадолго спрятать гигантские крылья мотылька, но ее огромные желтые усики трепетали, как флаги на ветру. Ее оранжевые от природы волосы еще можно было бы объяснить интенсивным окрашиванием или странным париком, но ее глаза были черными, а радужка в них светилась, как свежая раскаленная лава, извергавшаяся из вулкана.

Она редко когда могла нормально общаться с людьми, не заставляя тех убегать с криками. Из-за этого ее знания о царстве ведьм – или царстве людей – были довольно ограничены.

Нора и не думала выпускать меня из объятий.

– Я и не знала, что люди тоже с раннего детства учатся обращаться с ядами. Или то был королевский приказ? Ты что, создаешь человеческую армию? Довольно скучно, если ты придумала это не для отвлечения внимания.

Я покачала головой.

– Это была детская экскурсия, и обычно я их не прово… Подожди, что значит «тоже»? Ты что, в восемь лет училась смешивать яды?

– О, им уже восемь? – Она нахмурилась. – Выглядят намного младше. Мне преподавали яды с шести лет. Очень рано, не так ли?

– А что значит «преподавали яды»?

– Мы готовили первые яды и пробовали их, разумеется. Как богине ядов, тебе, наверное, не нужно так подробно рассказывать об этом, но я боялась, что первый сделанной мною яд окажется слишком сильным. Когда ты переживаешь такой момент впервые, всегда опасаешься просто перестараться, и все.

– Ты пила свой яд?

– Я сделала один глоточек, прежде чем меня стошнило. – Нора слегка рассмеялась. – Наверное, тебе это знакомо.

Я ошеломленно уставилась на фейри.

Хотя я была ненамного старше ее, когда начала тренировать способности к ядам, мы, ведьмы, очень осторожно подходили к изучению дара. Я была сиротой, а моя дошкольная программа состояла в основном из многочасовых прогулок по лесу со старшими ведьмами, поиска ядовитых растений и общения с ними.

Я чуть не умерла от своего первого яда только потому, что не была ядовитой ведьмой от рождения. Если бы преподавательницы знали это, они бы никогда не подвергли меня такой опасности.

– Мне жаль, что ты не смогла как следует насладиться детством, – пробормотала я.

В такие моменты я понимала, что достаточно мало знала о Норе, будущем члене моего ковена: она была шпионкой Маб и, следовательно, придворной Неблагого двора. Она считалась одной из Высших фейри, поскольку ее мать была ведьмой, а отец – демоном. Но до сих пор мне не выдавалось возможности спросить ее о том, смогла ли она за столетия своего существования познакомиться с матерью, или о том, как стала частью свиты Маб. Достаточно для этого просто быть Высшей фейри, более могущественной, чем другие представители ее вида? Или же все дело в ее особых способностях фейри-мотылька?

В какой-то момент Нора решила, что мы уже наобнимались, и поднялась с пола. Вытянулась во весь рост и расправила огромные крылья. Золотая пыль фейри посыпалась на землю мягким дождем, на короткое мгновение превратив траву в пустошь с черепами и камнями. Как хорошо, что пыль фейри всего лишь создавала иллюзию, потому что я любила перед важными мероприятиями подстригать траву маникюрными ножницами. Меня мучили судороги при каждом повреждении газона, каким бы незначительным оно ни было.

– У меня крылья затекли! – произнесла Нора, поднимая еще больше пыли. – Ай! Так неприятно покалывает!

Я ничего не сказала относительно того, что она решила продемонстрировать признаки фейри в самый посещаемый час в саду.

Чем дольше ей приходилось скрывать части своего тела, тем беспокойнее она становилась. А сегодня она была нужна мне в отличной форме. Если нас кто-нибудь засечет, я что-нибудь придумаю. Разве что…

– А где вообще Мотра?

Я могла объяснить посетителям внешний вид женщины, будто бы вышедшей из фантастического фильма, благодаря распространенности косплея, но не мотылька размером с частный самолет.

– О, он греет крылья на стенах замка. Разумеется, идеально адаптировавшись под их цвет.

Я не смогла вздохнуть с облегчением, поскольку существо из мира фейри по-прежнему представляло большую опасность для людей. Однако замок был полон ведьм, которые знали о Норе. Ишита практически мутировала в библиотечный инвентарь, а Джанна обычно появлялась на месте за несколько часов до начала мероприятия. Возможно, в замке уже находились Шуйлянь и легендарная демонесса Мелюзина.

Все-таки мне не стоило волноваться раньше времени. Нора была на семьсот лет старше меня и явно знала, что делает.

– Совсем забыла! Я кое-что тебе принесла! – сказала она с сияющей улыбкой на лице и достала из черной сумки коричневый бумажный пакет в жирных пятнах. – Вообще-то его заказал Блейк, и он же оформил доставку в волшебный сундук с сокровищами, но я принесла подарок, что, разумеется, делает меня, как курьера, более важной персоной. Я бы тоже могла заказать, но у меня нет этой доски.

– Ах, ты имеешь в виду планшет?

– Штуку для интерсети.

Я знала, что Нора почти не контактировала с людьми: как фейри, ей была чужда современная жизнь, и она не знала названий даже таких обыденных вещей, как интернет. Но она, во всяком случае, смогла забрать посылку в постамате – то есть в волшебном сундуке с сокровищами!

– Погоди! – Я мотнула головой. Встала на ноги и начала кружить вокруг Норы. – Мне кажется, или я чувствую запах торта?

Нора улыбнулась.

– Кстати, это тоже была моя идея. Мне просто нужен был доступ Блейка к сети.

Как одержимая, я наблюдала за тем, как она открывает бумажный пакет.

– А ты не хочешь купить себе смартфон?

– Ах, даже не знаю. Новые экраны так быстро царапаются, что если уронить устройство хоть раз за время полета, оно разобьется вдребезги. Раньше телефоны были намного крепче.

– По крайней мере, у тебя не будет проблем с сенсорным экраном.

Блейк мог пользоваться планшетом и мобильным телефоном только в специальных перчатках или с помощью стилуса, потому что у него не было столь необходимого для распознавания пальцев пульса. Именно по этой причине я никогда не звонила ему и чаще всего просто отправляла сообщения, на которые обычно не получала ответов.

Спустя время, показавшееся мне вечностью, Нора вручила мне два огромных пончика с ярко-зеленой глазурью и крошечными фиолетовыми цветочками из марципана. А потом…

– Там что, написано «Ковен Королевы Ведьм Белладонны»?!

– Мило, правда? – спросила Нора, неправильно истолковавшая мое волнение. – В пекарне неподалеку их готовят в одночасье и отправляют почтой практически на любой адрес в Англии! Надпись, конечно, выбирала я. У меня еще есть пончик для Блейка. Но ему я отдам тот, с которого смазалась глазурь. Ему все равно еда не нужна.

Все в порядке, Белладонна. Ни одна пекарня не поверит в то, что это высказывание – чистая правда. Скорее, внутренняя шутка среди друзей. В конце концов, мы живем в двадцать первом веке! Никто не станет устраивать охоту на ведьм, потому что на сахарном тесте написано «ведьма». Просто мои нервы лишь сильнее расшатывались из-за каждой мелочи, которая могла пойти не так.

Поэтому я откусила пончик и восхищенно застонала.

Ах! Сахар! Единственное, что я предпочту яду.

– Могу ли я спросить тебя кое о чем? – нерешительно начала я, проглотив половину пончика. – Ты действительно… то есть…

– Лучшая шпионка Неблагого двора? Самая красивая из фейри-насекомых? Разумеется.

Я коротко улыбнулась.

– Твой отец тоже нежить, как и Блейк, но у тебя есть пульс. И ты ешь.

– Я вполне живая, – ответила Нора. – Фейри-нежити не существует.

– Значит, у тебя нет ничего общего с Блейком и его способностями?

Она усмехнулась.

– Я бы так не сказала…

Я уже собиралась продолжить, как вдруг Нора достала из бумажного пакета – а не из сумки – конверт. На бумаге остались следы от глазури и жира для жарки во фритюре. Она окрашивалась буквально у меня на глазах.

Нора протянула мне конверт.

– О, я разве не говорила, что стала шпионкой только потому, что курьер из меня никудышный?

– От кого это? – спросила я, хотя особого смысла в этом не было.

Я отлично знала, что королева Маб хочет познакомиться со мной с тех пор, как я отравила ее брата-близнеца и унизила весь Благой двор.

И все же Нора нахмурилась.

– Принцесса Моргана вручила мне это письмо вчера. Но… это не ее печать. У нее печать в виде паука с черепом на брюшке. Если честно, я никогда не видела такой печати раньше.

Мое сердцебиение гулко отдавалось в ушах. Каждый раз, когда я думала, что смогу провести церемонию без происшествий, происходило что-то вроде этого.

Дрожащими пальцами я взяла письмо и повесила надкусанный пончик на ветку плакучей ивы Октавии. У меня в животе все сжалось, когда увидела печать: трехглавого ворона над озером.

Мгновение спустя я осознала, что сижу на корточках на толстом корне дерева. Нора поддерживала меня и разглядывала с озабоченным выражением лица.

– Белладонна! Все в порядке? – спросила меня она. – Ты… ты просто упала. Тебе нужен яд? Если бы я знала, то наполнила бы пончик каким-нибудь ядовитым кремом.

У меня в голове царил такой беспорядок, что мне трудно было даже говорить.

– Я… Этого не может быть. Озерная ведьма.

Письмо, которое я держала в своей скрюченной руке, будто насмехалось надо мной.

– Чего не может быть?

– Этого не может быть, – снова выдохнула я. Сознание немного прояснилось, но я все еще чувствовала себя так, словно застряла в каком-то сюрреалистическом сне. – Ты уверена, что письмо от принцессы?

– Я шпионка королевы Маб, а у каждой принцессы есть небольшая свита подчиненных. Конечно, адресантом письма может быть кто угодно, но принцесса Моргана очень похожа на свою мать. Не думаю, что она дала бы мне какое-то не важное письмо.

Я слабо улыбнулась. Нора не понимала, что я переживала совершенно о другом.

– Может ли это быть подделкой?

– В каком смысле – подделкой?

– Подделкой или… хм, ловушкой? – осторожно нащупывала я путь.

Я не хотела так прямо говорить об этом, но с тех пор, как Благие гоняли меня по всему своему королевству после приглашения на обычный бал, я немного скептически относилась ко всем проблемам, связанным с фейри – если только они напрямую не касались Норы.

– Неужели ты думаешь, что Моргана хочет тебя убить?

– А ты что думаешь?

– Хм. Нет. Моргана, похоже, находит тебя очень занятной. Она и сама хорошая отравительница, но мать всегда ругает ее за это, считая, что она может стать еще лучше. Хотя она старшая дочь, она самая слабая из девяти принцесс Неблагого двора.

В этот момент я выдохнула с облегчением. Возможно, с помощью этого фальшивого письма Моргана хотела заманить меня в Неблагой двор, чтобы я обучила ее искусству смешивания ядов. Нора еще во время моего последнего визита в мир фейри намекала на то, что принцесса интересуется моими способностями.

Если кто и знал, каково это – быть «слабой», так это я…

Я вскрыла письмо ногтем и вспотевшими руками развернула его.

Если хочешь узнать больше о своих способностях к теням, приходи ко мне в Неблагой двор.

Я тебя жду.

Морриган

Едва я дочитала последнюю строчку, как лист выскользнул у меня из рук и полетел на пол. Нора поймала его и, не спрашивая разрешения, прочитала.

– Та самая Морриган, – пробормотала я. – Это… невозможно. Она же…

«Уже мертва», – хотела сказать я.

На деле же не было никаких доказательств, что она когда-либо умирала. Однажды эта великая ведьма просто… ушла, исчезла бесследно и бесповоротно, и все истории о ней больше походили на легенды и мифы. Конечно, по некоторым из них становилось понятно, что это явное преувеличение, но…

– Кто это вообще такая? – заворковала Нора. – Думаю, одна должна быть очень могущественной, раз ты говоришь «та самая».

Я дрожащим голосом ответила:

– Помимо двенадцати королев-ведьм в нашей истории были и другие могущественные женщины, которые даже оставили свой след в человеческих мифах и легендах. Морриган – одна из тех, кого некоторые люди до сих пор считают богиней.

– Интересно.

– Исида, Пеле, Скади, Инанна… Так много великих ведьм.

– Маб, Оберона и Титанию тоже знают люди, – заметила Нора. – Обычно они дают о себе знать, когда кто-то из волшебных существ сбегает.

Я невидяще уставилась на нее.

– Что такое?

– И тебя знают. Ты – человек-мотылек из Пойнт-Плезант!

– Нет, это не я.

– Это ты.

– Но я женщина.

– Думаю, эта деталь ускользнула от внимания людей, пока ты неслась за их машинами.

– Ненавижу машины! Они намного быстрее меня. Глупейшее изобретение последних столетий! Они только провоцируют меня своими яркими огнями и громкими звуками!

– Сейчас существуют электромобили.

– И что мне надо было делать? А почему вообще все персонажи из сказок автоматически мужского пола? Ты слышала о снежном человеке? Это вообще фейри-медведь, Эйлин. Бедняжка ужасно исхудала с тех пор. Десятилетиями не показывалась на глаза людям, потому что кричащие заголовки газет ее нервируют.

– Ты специально меня отвлекаешь?

Нора кивнула.

– Судя по всему, письмо этой ведьмы тебя действительно обеспокоило.

Я попыталась выпрямиться и не выглядеть совсем уж несчастной.

– В конце концов, она знает о моих способностях к теням! Кроме тебя и Блейка, никто о них не слышал!

И еще Анастасии, конечно. Но было бы чертовски странно, если бы она имела связь с Неблагим двором. То, как она говорила о наших отношениях с Блейком, явно свидетельствовало о том, что она – одна из тех чрезвычайно радикальных ведьм, которые не приемлют ни фейри, ни демонов.

– Хм-м-м.

– Ты же не говорила об этом королеве Маб, правда?

– Что? – воскликнула Нора. – Конечно, нет! Я же тебе клятву дала, и даже Блейк несколько раз предупреждал меня. Но я и сама понимаю, как важно, чтобы тебя воспринимали как королеву ядов, пока ты не овладеешь своим врожденным даром. – Она смотрела на пол, переступая с ноги на ногу. – Знаю, в твоих глазах я всего лишь очередная коварная фейри, но…

– Нет! Нет, это не так! – Я прикусили губу, устыдившись своих глупых подозрений. – Ты… практически моя лучшая подруга. Мне… мне так жаль!

– Практически лучшая подруга, – уныло повторила Нора.

Я сдерживалась только потому, что всю свою ведьмовскую жизнь называла лучшей подругой другую ведьму, Амари. Однако на церемонии моей коронации мы поссорились, потому что я полюбила демона, и, похоже, нам с ней не суждено снова сблизиться.

У меня в груди все еще зрело маленькое семя надежды, что Амари будет чаще писать мне, а не только лишенные эмоций поздравления с днем рождения или основанием шабаша.

Поэтому было неправильно называть Нору моей лучшей подругой, пока я таковой считала Амари.

– Просто это так… Морриган… Она давно должна быть мертва. Ей ведь не меньше тысячи лет.

Передо мной возник образ Морриган из учебника: женщина с длинными волосами, выглядывающими из-под светло-голубого капюшона. Ее необычным фамильяром была трехглавая ворона по имени Авалон. Фамильяры вроде Авалона или Атропос были знаком особой любви нашей Богини.

– А вы, ведьмы… разве вы не бессмертны?

– Да… и нет. Ну, мы не стареем, но через несколько столетий ослабеваем и умираем. В конце концов, я уже тринадцатая королева ведьм. Не все из них были убиты предшественницами.

– Но… но ты не можешь просто умереть!

Я улыбнулась ей.

– Это случится через несколько сотен лет. Пока что мне всего лишь двадцать два.

Конечно, если Анастасия не убьет меня раньше.

Я сунула письмо в платье, и Нора спросила меня о том, как я буду действовать дальше.

– Я вообще ничего не собираюсь делать. Я же говорила, что ближайшие несколько десятилетий буду держаться подальше от мира фейри, и это письмо ничего не изменило.

Если Морриган жива, она, конечно, может появиться при моем дворе. Почему королева ведьм должна искать ее?

– Ты уже закончила работу? – прямо спросила меня Нора.

– Нет, на самом деле…

– Тогда полетели!

Не дожидаясь моего протеста, Нора взмыла в воздух, расправив крылья.

Я схватила вилы и помчалась вслед за фейри по безоблачному небу над Алником.

Мне пришлось вернуться за остатками пончика. Было бы грубо растратить столь прекрасный подарок.