Принцесса для Узурпатора

Глава восемнадцатая. Кэйко Такаги

Виктор повел меня к этой женщине. Взглянув на него украдкой, увидела на бедре у него меч, который носили все охранники замка. Первые несколько пуговиц у него были расстегнуты, обнажая немного загорелую кожу эльфа. Он увидел, что я на него пялюсь и недовольно позастегивал пуговицы.

— Чего уставилась?

— Неплохое тебе тело досталось, — хитро сощурилась я. — Только хилый немного!

— На себя бы посмотрела!

Я хмыкнула.

— А что вообще известно об этой женщине?

— Она вдова, — с готовностью ответил Виктор, шагая синхронно со мной по коридору. — На войне убили ее мужа, самурая императорской армии.

— Не слышала о подобных званиях… — протянула я.

— Это где-то на Востоке. Не у нас.

Виктор имел в виду Европу, запад.

— Ясно… А как она здесь оказалась?

— Вроде как она ушла из дома после того, как ее настойчиво добивался один из вернувшихся с войны. Генерал, или кто там, не помню… — потер нахмуренный лоб Виктор. — Она хранила верность мужу и решила уйти в странствия.

Я с интересом его слушала.

— Через некоторое время странствия занесли ее на запад, где она попала на поле боя темных эльфов со светлыми. Те ушли, отвоевав территорию, оставив противников умирать, и тысячи трупов. Среди них лежали и те, кто был еще в сознании, но не могли позаботиться о себе из-за ран. Эта женщина хорошо знает врачевание и разбирается в ядах. Она в течение трех дней занималась ранами эльфов и вылечила эльфийского князя. Остроухий предложил ей работу на него, и она не согласилась. Тогда он сказал, что хочет видеть ее в своем замке в качестве гостьи, и это сработало.

— Вот хитрец!

Виктор тряхнул эльфийской головой.

— Ага. Так вот, здесь она живет уже тридцать лет. А пришла сюда в возрасте двадцати трех.

— Должно быть, старуха совсем… — разочаровалась я.

— Увидишь! Она — единственная женщина-человек, которая имеет здесь какую-то власть, и которую уважают темные эльфы.

Я хитро сощурилась и, ухмыльнувшись, взглянула на эльфа:

— Чего же стоила тебе эта информация?

Тот взглянул на меня, потом нахмурился и ответил:

— Опять думаешь не о том! Я поговорил с… меня с ним на службу ставили сегодня…

— Ну-ну, — я не могла сдержать улыбки.

Тот кинул на меня недовольный взгляд, потом остановился напротив одной из дверей, из-за которой доносились мелодичные звуки. Играет? На чем?

— Все, идите, МИЛОРД, — проговорил Виктор насмешливым голосом.

После чего развернулся и зашагал в обратную дорогу по коридору. Я кинула ему вслед взгляд и кивнула охранникам, стоящим у дверей.

— Я принц Виктор, миссис Такаги меня вызывала.

— Только обращайтесь к ней не миссис, а Кэйко-сама, принц Виктор. Так положено.

Я кивнула, хотя для меня все это было необычно. Охранник постучал и, открыв дверь, заглянул в комнату (мелодичные звуки стали чуть громче). Он доложил, что я пришел. Кэйко-сама тихо что-то ответила. Охранник прикрыл дверь и посмотрел на меня.

— Можете проходить.

Отчего-то сердце у меня забилось сильнее, должно быть, от волнения. Я сжала кулаки и с решительным видом шагнула через порог в комнату вдовы. Дверь за мной негромко закрылась.

Меня окутали ароматы наподобие тех, что были в покоях у Советника. Мелодичные звуки, которые, как оказалось, издавала арфа, прекратились. Полумрак рассеялся. Пол оказался бамбуковым, у потолка висело несколько пузатых фонариков со странными символами (прим. автора — японскими иероглифами, строчки из хокку), длинный и узкий комод стоял у стены, тканевые перегородки стояли по двум сторонам, стены расписаны живописью (суми-э, японская живопись тушью). На низком столе стояло пару свечей на резных подсвечниках. Они стояли так же и на комоде, и на выступах в стене. За широкой перегородкой я увидела высвеченные фонарями очертания низкой кровати. Сама хозяйка комнаты сидела в конце на низком стуле, руки задержались над струнами арфы. Ее лицо скрывал полумрак.

— Добро пожаловать, Виктор-кун. Не стой в дверях, — проговорила Кэйко-сама совсем не голосом старухи, а приятным женским тембром. — Иди сюда. Присаживайся напротив.

Я увидела, как теплый свет фонариков выхватил ее молодую руку с белоснежной кожей. Пригласительный жест. Я пожала плечами и двинулась к ней навстречу. Чем дальше я шла, тем сильнее накрывал меня мрак. Возле женщины горело только несколько свеч, справа имелся низкий столик с несколькими свитками, баночкой с тушью и фазаньим пером. Свиток наполовину был исписан странными символами (иероглифами), чисто, аккуратно, по столбикам. Это было похоже на искусство. Кэйко-сама стояла уже передо мной. Она сделала короткий поклон, поместив руки впереди. Видимо, я должен был сделать то же самое. Когда я подняла голову, то увидела красивую женщину с молочно-белой кожей, в длинном узком платье с широким поясом. Ее иссиня-черные волосы были заколоты двумя длинными палочками из золота, с которых свисали едва заметные украшения. Ее светло-карие глаза были подведены черным, а уши украшали едва заметные золотые капельки. Впрочем, серьги и я носила, и даже братья-остроухие.

Я удивилась тому, что Кэйко-сама оказалась не старухой. Но как это возможно? Может то, что рассказывал Виктор — неправда? Тогда как же было на самом деле? И сколько на самом деле она здесь?

— Присаживайся, — простерла она руку в сторону небольшой подушки. Сама она опустилась на такую же, возле стула, и положила руки на колени, плотно друг к другу.

Я уселась. В ботфортах сидеть на коленях было неудобно.

— Обычно те, кто приходят сюда, снимают обувь, — проговорила она. — Но если тебе так удобнее — я не имею ничего против.

Мне было неудобно, но я промолчала об этом, сообщив, что меня вполне все устраивает, но, вообще-то! У меня была куча вопросов, которые я хотела бы ей задать! Но почему-то я робею перед этой женщиной и не могу ничего спросить.

— Итак, Виктор-кун, я пригласила тебя сюда, чтобы познакомиться с тобой и побеседовать.

Я кивнула, осознавая, что я — болтунья Виктория, до сих пор не сказала ни слова!

— Я была наслышана о тебе. Все, кого я знаю, отзывались о тебе самым лучшим образом. Я решила, что ты достойный человек, и решила узнать о тебе побольше, поговорив с тобой. Ведь правду мы узнаем человека как личность со слов других, а не со слов его самого, а душу человека распознаем в словах, которые он говорит.

— Ну… да, — промямлила я, вынужденная согласиться.

— Обо мне ты, наверное, тоже много слышал, и уже знаешь мое имя. Если еще нет, то позволь представиться: меня зовут Кэйко Такаги. Здесь я исполняю обязанности лекаря и являюсь временно исполняющей обязанности князя Тео-сан.

— Да, мне немного рассказали о вас…

— Должно быть, поэтому на твоем лице отразилось удивление, когда ты увидел меня. Тебе говорили, что я здесь уже тридцать лет, и мне около пятидесяти? Тебя поразило, как я могу в свои годы быть такой молодой.

Именно об этом я и думала. Эта женщина читает мои мысли!

— Я отвечу на твой вопрос, но прежде позволь мне задать свой.

— Хорошо.

— Зачем ты, принцесса Виктория из королевства Роана, изменила свой облик и проникла в ряды темных эльфов? Я вижу, что у тебя есть причина, но какова она? И насколько достойна?

Я изумленно округлила глаза, уставившись на Кэйко-сама. Как она могла узнать об этом? От кого? От Линдо? Женщина смотрела на меня спокойным и мягким взглядом, заставляя меня проявить искренность и раскрыть себя.

Ведь уже нет смысла что-то скрывать от нее, верно?