Принцесса для Узурпатора

Глава двадцать вторая. Пора искупаться!

Очнулась я ближе к вечеру следующего дня. Что за головная боль (в прямом смысле!), этот Виктор! За окном уже догорал закат, шторы взметнулись, наполненная вечерним свежим воздухом комната заставляла дремать снова, а мягкая подушка тянула назад к кровати и заставляла опять укрыться одеялом, и унестись в страну грез. Но мой пустой желудок был лучше любого взбодряющего напитка, так что я, продолжая тереть глаза, приподнялась и, сев на кровати, спустила ноги вниз.

Ах да, стояк. Ну доброе утро!

Интересно, что конкретно Кэйко-сама будет обсуждать с Линдо? Или уже обсудила… Много времени прошло… Почти сутки. И отец… Ха-ха! Нам казалось с вечера, что не надо просить у нэко помощи, но сейчас я так не думала. Все-таки есть у меня здравый смысл! Не пойду же я в сборище эльфов без плана и ключа! Верно? Или пойду?

Я нахмурилась и, оттолкнув от кровати черные ботфорты, взяла стоящие у нее ботинки и, натянув штаны, напялила на ноги. Встала, потянулась, разминая затекшие мышцы.

Надо было сходить в душ, привести себя в порядок. А то после всех этих сумасшедших событий я почти не следила за собой. Взяв полотенце и чистую одежду из шкафа с зеркалами на дверях, накинула на себя рубашку и, оставив ее не застегнутой, вышла из комнаты. У дверей сегодня не было охранников. Наверное, ушли на ужин. Все-таки без Тео как-то легче дышится! Ну вот пусть и не возвращается!

Что-то мне стало не по себе от этой мысли. Я попыталась забыть, о чем подумала и направилась по коридору.

За эти три недели, проведенные в замке остроухих, я мылась через каждые четыре дня. В принципе, мне этого (как юноше) было достаточно, хотя в своем дворце я мылась каждые два дня. Ну у меня тогда и волосы были длиннее! Мужчины вообще моются раз в неделю, а такие, как Линдо вообще… Не знаю. Может, раз в месяц, судя по состоянию его одежды! Может эльфы моются часто, потому что я даже неприятного запаха ни от кого из них не чувствовала. Пошла я! В общем.

Купальня располагалась на первом этаже, над Подземельем. Я и направилась сразу туда. Виктора не слышно, ни видно, устал, наверное…

С высоким потолком и мраморным полом купальня эльфов выглядела роскошней, чем наша небольшая, с ванной и каменным полом. Одна из стен здесь была полностью зеркальной, так, что можно было любоваться собой, намывая тело. Кстати говоря, прислуживали в купальне вовсе не девушки, а юноши. Примерно того же возраста что и я в нынешнем теле. В остальном пространстве замка прислугой были девушки и женщины, а охранниками только эльфы мужского пола разных возрастов. Впрочем, это логично: мужская прислуга для мужской купальни. Хотя, судя по тому, что эти остроухие довольно раскованные существа, странно, что они не заставили женщин здесь работать. Правда, если все они геи, то зачем им женщины… М-да.

Женская купальня была одна, и я узнала, что в ней моется только Кэйко-сама с личной прислугой. Третья купальня располагалась ближе всех к Подземелью — купальня прислуги. В ней мылись юноши и девушки с разделением по полу, но все вместе, в определенные дни и часы.

Сейчас в купальне Тео не было никого, кроме двух юношей в стандартной серой форме прислуги (была еще светло-коричневая форма, но ее носили в основном кухарки). Один из них намывал стену, второй раскладывал у мраморного выступа возле зеркал баночки, флакончики, стеклянные бутыли с мыльной водой, ароматными маслами и прочим, что часто можно увидеть в купальнях правителей и знатных особ. В купальне была квадратная глубокая ванна, выдолбленная из мрамора квадратом посередине комнаты, изнутри тоже с мраморной отделкой, а у стены стояла закрытая с двух сторон небольшая купальня с разбрызгивателем, прикрепленным к стене над головой. Таких у нас не было, и я часто кидала на странное устройство опасливые взгляды. Оно казалось мне странным. Но с его помощью можно было искупаться гораздо быстрее, чем в ванной. А мне как раз это и было нужно. Я ужасно хотела есть, а потом надо было навестить отца. Воду нагревали в соседней комнате в котлах и переливали в глубокие металлические тазики. Таким образом приносили воду и наполняли ванную. Вода из разбрызгивателя же поступала по длинному шлангу из подогреваемой кадки. Если честно, я не совсем разбираюсь, как и что там устроено. Для меня было главным то, что я могу выйти из купальни совсем чистой! Так что я решила сэкономить время и сказала им:

— Можете идти. Я искупаюсь сам.

Оба тут же оставили свои дела и устремились к дверям. Тот, что раскладывал стеклянные сосуды на выступе, спросил у меня:

— Вам что-нибудь еще нужно, принц Виктор?

Знаете, неспроста он спросил! К тому же таким голосом, будто собирался засосать меня прямо здесь.

— Нет, благодарю, — ледяным тоном ответила я, и тот, сделав короткий поклон, с улыбкой продолжил путь к дверям. Вода из разбрызгивателя текла, ее включил тот, кто намывал стену. Дверь за ними негромко закрылась.

Внутри с каждой минутой становилось все жарче из-за наполняющего купальню горячего пара. Я подошла к купальне с разбрызгивателем и начала раздеваться, складывая одежду на мраморный выступ у входа. Рубашка, ботинки, штаны, пояс, украшения… К тому времени, как я стягивала кальсоны с ног, на спине и лице выступил пот. Я провела рукой по влажным от пара и пота волосам и, полностью обнаженным, устремилась под горячие струи. Какое наслаждение, стоять вот так под водой, льющейся сверху и ни о чем не думать!

«Искупаться решила?»

Виктор объявился… а я только решила отдохнуть.

«Естественно! — ответила я ему мысленно. — Не всё же грязным чучелом ходить!»

Ты мылась перед отъездом остроухих, позавчера. Забыла, что ли?»

«Неужели?»

Я потеряла счет времени, возможно он и был прав. Открыв банку с мыльной пеной, я начала натирать тело. Шея, грудь, спина, руки, живот, ноги… член. Я испытала теплый прилив внизу, но не стала его больше трогать, мне и прошлого раза хватило, когда я не удержалась…

Ощущая, как расслабляются напряженные мышцы, я уперлась рукой в стену, опустив голову и горячие струи потекли по спине вниз. Мне становилось с каждой секундой легче, а все неприятности смывала с тела вода, и ненужные мысли уходили из головы.

Вдруг я ощутила прикосновение рук. Кто-то провел руками по моей спине, затем начал делать массаж шеи. Стало еще лучше. Но… стоп, кто это вообще?! Кожа на руках немного грубовата, но руки мягкие, с тонкими пальцами… женские руки. Меня изнутри окатило ледяной волной, я резко распахнула глаза и, обернувшись, увидела знакомое лицо. Распущенные каштановые волосы, большие навыкате темно-карие, почти черные глаза, пухлые яркие губы, румянец на щеках…

Селина!

Та внезапно кинулась мне на шею и поцеловала. Я вытаращила глаза, вообще не понимая, что происходит. МЕНЯ. ЦЕЛУЕТ. ЖЕНЩИНА. Боже мой! Я оттолкнула ее от себя.

— Что ты делаешь?!

Ко всем прочему, на ней, как оказалось, одно только полотенце, которое было мало для ее фигуры, и при глубоком вдохе живо бы развязалось. Что говорить, что делать?!

«Селина! — Виктор снова очнулся, — Так и думал! А ну давай, уходи, я сам справлюсь!»

«Уверен? Она…»

— Милорд, вы… Я… Может быть… — произнося эти несвязные звуки, девушка едва ли не постанывала. А взгляд, видели его вообще? Ну его…

«Виктор! Давай».

Через секунду я уже устремлялась куда-то вниз, меня поглощала тьма, и я исчезала, проваливаясь в небытие.

Знакомое чувство.

Виктор

Я схватился за голову и, поморгав, уставился на Селину. Пар вокруг с каждой секундой становился все плотнее, теснее сжимая нас в своих объятиях.

— Итак, я жду ответа на свой вопрос.

Вода струями стекала по моим волосам, по шее, груди, вниз. За квадратными окнами под потолком уже темнело. Прислуга должна прийти и зажечь светильники. Но тех почему-то не было.

Я видел, как Селина очень старается (но у нее отвратительно выходит), не смотреть вниз, где между ног у меня находилось то, что ей было нужно.

— Я… Милорд… — она отвела взгляд в сторону. — Вы говорили, что…

— Что ты можешь меня о чем-то попросить, и я это выполню, — перебил я ее со вздохом, — помню. Я готов выполнить обещание, но это все, что ты хочешь? Просто получить меня? И тебе глубоко безразличны мои чувства к тебе?

Я увидел, как девушка вздрогнула при этих моих словах и поспешно ответила:

— Милорд, это вовсе не так! Я должна была раньше сказать вам об этом… О том, что… Я люблю вас… — она с такой печальной надеждой посмотрела в мои глаза, что у меня сжалось сердце, — если я вру, продолжала она вполголоса, — пусть меня покарает небо! Смотрите, как бьется мое сердце… — она взяла обеими руками мою руку и приложила ладонью к своей груди, которую даже моя рука не смогла полностью обхватить. — Чувствуете? — спросила она ломающимся голосом.

На биение сердца я не особо обратил внимание, зато ощутил под своей ладонью мягкую упругую грудь с уже затвердевшим соском. Это заставило меня почувствовать желание, а члену принять боевую готовность.

— Да, я чувствую, — проговорил я негромко, глотая окончание.

Селина-таки бросила взгляд на мое достоинство, и ее невинное выражение лица как ветром сдуло. Вместо наивной девушки передо мной стояла опытная охотница, знающая, чего хочет. Ее сексуальный взгляд пронзал меня насквозь, и я смутился от этого, но отступать и робеть уже было нельзя. Все, Виктор! Не оплошай, ладно? Сегодня ты станешь мужчиной! (И не важно, что эльфы опробовали это тело прежде, чем женщина).

Мои пальцы сжали ткань полотенца на ее груди, и я медленно начал его стягивать вниз. С этим справился бы даже ребенок: ткань была тонкой и легко сползала, обнажая ее покрасневшие от пара круглые соски на налитых молодостью и свежестью грудях.

Она стояла некоторое время, глядя на то, как я медленно ее раздеваю, потом взяла мою руку в свои, и рывком сорвала с себя полотенце, откинув его в сторону. Потом ловким движением откинула волнистые волосы назад, и передо мной предстала во всей своей обезоруживающей прекрасной наготе с плавными и округлыми изгибами сформировавшегося женского тела, приятной выпуклостью внизу живота у бедер, где начинались ее стройные ноги. Господи, Виктор, ты понимаешь, как тебе повезло?

Змеей она набросилась вдруг на меня, прижав к стене. Я, не ожидая такого, даже не успел ничего понять, как Селина впилась в мои губы своими полными губами со вкусом ванили, а ее шаловливая рука скользнула по моему животу к члену и сжала его в руке, я вздрогнул, но слишком был занят поцелуем и ощущениями, чтобы что-то предпринять. Из головы испарились все мысли, когда ее соски вместе с грудью уперлись в мою, плотно прижимаясь к коже. Она не давала мне вздохнуть, взяв в плен мои губы. Я, пережив первое потрясение, обхватил ее за талию и прижал к себе еще крепче. Ее рука скользнула по мошонке, затем быстро по члену и поползла вверх, к груди. Пар стоял настолько густой, что я видел ее смутно, меня пьянили ощущения, горячая вода стекала по ее локонам, но лицу, я чувствовал вкус воды вместе с ее губами, по подбородку и шее. Целовалась она страстно, и совершенно неприлично начав постанывать мне в рот. Не знаю, делала она это специально или нет, но мои руки сами собой переместились на ее круглые ягодицы и сжали их. Пальцы впились в ее упругую кожу. Селина покусывала меня за губы, играла с моим языком, а я не отставал, повторяя ее движения. Понимал, что могу уже с трудом сдерживаться, яйца тяжелели, и надо было начинать. Меня начало раздражать, что она так уверена в том, что делает. К тому же она сама прошептала: Виктор, возьми меня… Я вздрогнул от того, что услышал свое имя из ее уст. Ну все, Виктор! Пора! Я оторвался от Селины губами и, подсадив ее, припер к мокрой стене, она ахнула и обхватила меня ногами, а после из ее груди вырвался стон, когда я вдруг резко вошел в нее. Селина выгнулась, ее груди островками оказались прямо перед моим лицом, так что грех было не обхватить губами один из ее сосков. Опять стон, я легко куснул ее, и вошел по самое основание.

Началось! Двигаясь в ней взад-вперед, ощущал что-то внутри себя, разливающееся по всему телу, даже не знаю как это передать словами… Что-то, что я раньше не испытывал… И понял, что узнать это чувство можно только с женщиной, только в ней. Я двигался, не сменяя темпа, она тихо стонала, но словно чего-то не хватало…

«Ускоряйся, хватит ее мучать, дай кончить себе и ей», — прозвучало у меня в голове.

«Ты еще будешь меня учить, как трахаться?»

«Ну ты же девственник! Слушай меня, ясно?! И перестань робеть, девушки этого не любят! А то это будет твой последний секс в жизни».

«Звучит страшно!»

«Вот именно!»

Ну ладно! Наш разговор происходил у меня в голове не дольше нескольких секунд, а потом я прижал ее крепче и, упершись руками в стену, все ускоряясь с каждой секундой, с такой силой бился об нее, что слышал скольжение головы Селины по стене и шорох ее мокрых волос. Ее неприлично громкие стоны, пальцы с ногтями впились мне в спину, меня заполнило удовольствие, яйца стали совсем тяжелыми, а потом я ощутил как ее влага, прежде чем я успел кончить, обернулась вокруг конца тягучим медом, а сразу после этого у меня наступило облегчение, и я выдохнул, когда кончил в нее. Мне кажется, я дышал немного тяжелее, чем она. Я подхватил Селину за ягодицы и осторожно вышел из нее. На мокрый пол закапали прозрачно-белые капли спермы. Я боялся, что сделал что-то не так, и не дал ей ничего сказать, заткнув рот поцелуем, проникая все глубже, обследуя языком все закоулки ее рта, облизывая и покусывая ее мягкие теплые губы.

Селина довольно охотно отвечала на мои поцелуи, обхватив меня за шею, но потом отстранилась и проговорила:

— Все было замечательно, милорд… Я и не думала, что…

Мою голову атаковали вопросы «правда?», «неужели?», «может она просто жалеет меня?» и прочие, но на губах у меня была самодовольная улыбка, и ничто не выражало моего беспокойства. Я, прижавшись лбом к ее лобику, я заправил прядь волос ей за ухо и прошептал ей в губы:

— Ты такая невероятная… прекрасная… и, в то же время, в тебе есть еще что-то… Какая-то тайна, — я, сощурившись, смотрел в ее глаза, а она отвечала мне взглядом. — Эти черные бездонные омуты…. Они затягивают так, что невозможно оторваться…

— Поцелуй меня, — порывисто прошептала Селина, и я не смог ей отказать, сливаясь с ней в новом поцелуе. Мои руки заскользили по ее мокрому от воды, блестящему и соблазнительному телу с шелковистой кожей, она перебирала мои волосы, взяв за затылок, и я понял, что снова готов.

Оторвавшись от Селины, я, широко раскрыв глаза, возбужденно проговорил:

— Давай еще раз?

Селина удивленно на меня взглянула, явно не ожидая продолжения событий. И не успела она ничего ответить, как я ее схватил и положил на мокрый мраморный пол. Селина оказалась подо мной.

«Теперь-то ты не станешь командовать», — с каким-то злорадством подумал я.

Лежала передо мной, глядя на меня наивными глазами, в которых глубоко внутри пряталась похоть, а в чувственных губах — сладострастие. Мои руки уперлись в пол у ее головы, ноги раздвинуты в стороны, и эта желанная выпуклость в поле моего зрение. Я сжал ее груди руками и вдруг ощутил, как во мне наконец-то что-то проснулось, что-то давно дремавшее. Я целовал ее так, что не хватало воздуха, держал ее так, что не смогла бы вырваться, и брал ее так, как берут последнюю шлюху. Я видел в ее уголках глаз капельки слез, но Селина просила еще, постанывая, а для меня словно все происходило во сне. Разве такое вообще возможно наяву? Я не останавливался, кусая ее, покрывая желанное тело поцелуями, спускаясь вниз, целуя ее лоно, не давая ей возможности передохнуть, а себе — подумать. Это было похоже на взрыв из пушек или поединок на шпагах, в котором я побеждал. И. когда, я наконец кончил и вышел из нее, Селина лежала обессиленная, часто дыша, но с улыбкой глядя на меня.

— Господи, я и не знала, что в тебе дремлет такой зверь, Виктор… — вполголоса проговорила она, забыв обо всех правилах. Граница между нами наконец-то стерлась.

Я помог ей подняться и улыбнулся в ответ.

Потом мы начали одеваться, поглядывая друг на друга и перебрасываясь фразами, которыми обычно флиртуют недавние знакомые, прогуливаясь по мосту. Взгляд у нее был как будто недоумевающий, который говорил: «Вроде в нем нет ничего особенного… Ни чересчур мускулистого тела, ни огромного достоинства, средненький такой юноша… за что же он мне так нравится?»

У Селины был такой взгляд, словно она не понимала саму себя. Впрочем, подобное выражение тут же сменилось кокетливым, когда я, целуя ее в шею, проговорил, что собираюсь в будущем ее увидеть снова, только уже в своей постели. Она жеманничала и отвечала, что, возможно у милорда и нет других дел, а ей пора возвращаться на кухню. Я ответил что-то незначительное и предложил ей локоть, а она взяла меня под руку, и так мы направились к дверям.

В коридоре было довольно прохладно, по сравнению с купальней. Я прикрыл за собой дверь. Можно было не беспокоиться о том, что вода из купальни утечет в коридор: по всему периметру изнутри и снаружи комната была залита у пола толстым слоем воска, который заставлял воду оставаться внутри. Когда мы уже довольно далеко отошли от купальни, я услышал шаги за спиной и, обернувшись, увидел, как уже знакомые мне на лицо мужики пошли прибраться в купальне, друг за другом скрывшись за дверью. Я отвернулся и, глядя на девушку, хмыкнул. Вот это и случилось, Виктор! И она вполне довольна. Она положила мне голову на плечо, и темные локоны скользнули по моей светло-оливковой рубашке. Я посмотрел вперед и улыбнулся сам себе.

«Ну что же, Виктор. Ты влюбил в себя куклу Советника. Вернется и будет абсолютно не в восторге, когда поймет, что этой девушке с ним скучно, а с энергичным и стройным принцем Виктором нет».

Наверное, ухмылка вместе с выражением лица в тот момент у меня была довольно зловещая.

Я распрощался с Селиной в коридоре второго этажа: ей нужно было уходить по делам прислуги, а мне идти к Кэйко-сама за ключом, чтобы навестить отца. Мы еще раз поцеловались, щебеча влюбленные нежности и она, с миловидной улыбкой оглядываясь на меня, скрылась за углом. Я же, в приподнятом настроении отправился по коридору в противоположную сторону к комнате Кэйко-сама.

«Давай-ка, уступай мне место».

«С чего это?» — удивился я.

«Кэйко-сама сказала…»

«А-а, верно. Знаю я».

«Поразвлекся, теперь дай мне время!»

«Ладно, я что, против?»

Что ж, ничего не поделаешь.

Я не хотел опять из-за исчезновения Виктории попасть в тело какого-нибудь пассивного гея с двумя любовниками. Нет уж, спасибо!

«Вперед», — сказал я мысленно.

После моего возвращения в это тело, нам сменяться стало гораздо легче, чем прежде. Теперь мы могли сами управлять собой, когда оставаться, когда уходить. Думаю, это из-за «дан» Кэйко-сама. Что ж, спасибо ей.

Уходить легче, верно. Стоит только захотеть, и ты всего лишь осколок сознания, летишь в бездонную пропасть, а перед глазами все меркнет так, словно больше никогда не вернешься.