Принцесса для Узурпатора

Глава двадцать третья. Ночные похождения. Тебя кто вообще ждал?

Кэйко-сама не дала ключ! Она сказала, что нам он не нужен, и навещать отца пока не имеет смысла. Сегодня лучше всего прогуляться в сад после полуночи и собрать некоторые ингредиенты, которые собираются только при полной луне. Она подчеркнула их на пергаменте со списком, написанным ее ровным, красивым почерком.

— Почему бы не дать это сделать слугам? — удивилась я, глядя на Кэйко-сама.

— Не нужно, чтобы кто-то знал об этом, — ответила женщина. — Среди прислуги есть самые настоящие ведьмы. Если они узнают, что мы делаем, могут все испортить.

— Ведьмы? — удивилась я.

— Виктория-кун, ты же не думала, что в качестве прислуги сюда берут обычных людей?

Я удивленно вытаращилась на Кэйко-сама.

— Большинство, конечно, и есть обычные люди, но часть из них довольно неплохо владеет магией.

Да уж, вот так новости. У нас в замке вся прислуга состояла из простых людей. Говоря о ведьмах, я почему-то сразу подумала о Селине. Может быть…

— Понятно, — кивнула я. Надо быть осторожней (хотя чего это тебе дает, Виктория, тебе же плевать на осторожность).

— К тому же, — продолжала женщина, — для своего зелья лучше собирать ингредиенты самому. Они привыкают к твоей энергии, и заклинание, и зелье выйдут более сильными.

Вот оно что. Я прошлась тогда глазами по списку и, увидев названия, которые не давал мне Линдо, спросила:

— А это что?

Как будто Кэйко-сама могла видеть, куда я тыкаю. Просто блистание ума, Виктория!

— Если тебя смущают незнакомые названия, то это ингредиенты для лекарства твоего отца.

— А-а, — поняла я и, свернув листок, сунула его в карман пиджака. — Подожди, а как же я их найду? Эти ингредиенты? Я не знаю, как они выглядят…

— Линдо-сан сказал, что, давал тебе волшебное кольцо для поиска. Просто подумай о том, что ищешь, что страстно хочешь отыскать, и через кольцо увидишь предмет.

Я совсем забыла об этом кольце!

Черт, я же могла с его помощью отыскать амулет Тео! Я точно помню, что кольцо было на мне… Н-да. Не повезло Виктору со мной, вот совсем же из головы вылетело! И когда снимала украшения в ванной, решила почему-то его оставить. Хотела снять и оставила. Магия?

Я прокрутила кольцо на пальце, потом подняла глаза на Кэйко-сама и ответила:

— Хорошо. Значит, выбираться после полуночи?

Та кивнула.

— Правда, продолжала она, — это не самое лучшее время ходить по замку для тебя, Виктория-кун, из-за того, что темные эльфы ведут в основном ночной образ жизни. Но я постараюсь всех предупредить о том, что ты выходишь из замка по моему желанию, и я ручаюсь за то, что ты вернешься.

Я ответила ей внимательным взглядом.

— Не делайте глупостей, прошу вас, — проговорила она.

Я поняла, о чем говорит Кэйко-сама. О том, что мы с Виктором можем попытаться сбежать, и из-за этого у нее будут проблемы. Но ничего такого я не планировала. Я не могла оставить здесь папку и Линдо. И мне нужно было вернуть свой прежний облик.

— Обещаю, — сказала негромко я голосом Виктора.

— Как все соберете, приходите сразу ко мне. Это просьба.

Я кивнула и, с улыбкой толкнув дверь, оказалась в коридоре.

До полуночи еще четыре часа. Так что пойду я пока что поем!

Без десяти минут полночь

Итак, я отсиделась в комнате, как и было нужно (что-то я сегодня совсем послушная!) и потом, осмотрев себя в зеркале, пригладив рыжие вихры, удостоверившись в том, что я, как принц Виктор, выгляжу отлично, направилась по коридору к выходу, на ходу накидывая на плечи черный пиджак. Список лежал у меня в кармане, кольцо прохладным обручем я ощущала на пальце. Все хорошо, все в порядке!

Ах, наконец-то я вновь выйду из замка! Это заточение мне, как принцессе, привыкшей к полной свободе, совершенно не нравилось. Сейчас хотя бы можно будет погулять по саду, подышать свежим воздухом и… А вот и выходные двери! Высокие, резные, художественной ковки и нехудожественного взгляда, ибо все слишком минималистично для подобного вида дверей. Никаких тебе финтифлюшек и завитков, просто ужас какой-то!

Я почти дошла до дверей с привратниками, которые выглядели гораздо более суровыми, чем другие, те, что стояли покоев значимых особ (моя особа тоже входит в это число). Но не успела я дойти до них, как остановилась на полпути, потому что из-за поворота вышел…

В коридоре, освещенном свечами на настенных подсвечниках, его мятные волосы казались темно-зелеными, а лицо еще более бледным, чем обычно. Почти стальной взгляд (настолько, насколько он вообще может быть стальным у такого эльфа, как Диера), сегодня одет в бордо, серьги в ушах золотыми каплями свисали вниз — словом красавец на выданье!

Вот только взгляд мне его совсем не нравится. Остроухий молчал, поэтому я начала сама:

— Диер, мне нужно выйти во двор, в сады. Если тебе нужно подтверждение моих слов, сходи к Кэйко-сама или… пошли кого-нибудь, — кинула я взгляд на охранников.

Вот это я пай-девочка сегодня! И такая вежливая с этим прошмыгом! Что прям горжусь собой.

Я сделала несколько шагов вперед, но Диер загородил мне путь. Мы были примерно одного роста, так что его синие глаза с фиолетовыми вкраплениями находились на уровне моих.

— Так, и что это такое? — недовольно спросила я, сложив руки на груди.

— Я пропущу вас, принц Виктор, — сделал он упор на моем имени. — Но… с одним условием.

Ну и какое условие может мне поставить этот остроухий? Мне стало даже интересно. Вдруг его лицо изменилось, на нем отразилось смешение мучительной горечи и мрачной решительности. И Диер проговорил:

— Условие такое. Вы поцелуете меня.

Что?..

— Чего? С ума сошел? — я сдвинула брови. — С чего это мне тебя целовать? Не дури. Уходи с дороги!

Я взяла его за предплечье и оттолкнула в сторону, но Диер, качнувшись, остался на месте и вновь загородил мне дорогу. Меня начало это раздражать. Я взглянула на него с этим самым раздражением, он на меня — с детским упрямством и проговорил:

— Я понимаю, что вы презираете меня, — эльф опустил голову, и мятные пряди упали ему на лицо, закрывая глаза. — И меня ни в чем нельзя сравнить с господином Тео, с которым вы теперь… вместе. Но прошу вас, — он вновь вскинул глаза на меня и проговорил с запалом, — избавьте меня от мучений, подарите мне всего один поцелуй, и я больше не стану докучать вам.

«Врежь ему, и иди», — встрял Виктор.

«Это ты можешь ему врезать, а я не могу!» — возразила мысленно я, отвечая Виктору. — «Ты вообще его видел? На него даже наорать жалко, не то, что ударить!»

«Слишком жалостливая! А я вот что скажу — к этому телу больше не притронется ни один извращенец! Ни один мужик! Ясно?!»

«Да что ты говоришь!» — возмутилась я. — «Это мое тело, и мне решать, кто к нему притронется! Ты вообще всего лишь мое подсознание, рожденное неудачно проведенным обрядом, так что молчи!»

Да, возможно резковато, но… Сам напросился!

«Ах я всего лишь подсознание?! А результат неудачного обряда может так?»

Голову пронзила адская боль, я схватилась руками за волосы, и, согнувшись напополам, пыталась унять боль. Не знаю, что там в голове вытворял Виктор, но удары не проходили.

— С вами все в порядке? — обеспокоенно спросил Диер, глядя широко раскрытыми глазами на мои мучения.

Я зыркнула на него, отчего остроухий вздрогнул.

Естественно со мной все не в порядке, что за глупый вопрос! Ну ничего, Виктор, сейчас я тебе покажу, кто здесь хозяин!

Желая побыстрее покончить с этим, я бросила Диеру:

— Иди сюда, — схватив его за грудки и, толкнув к стене, прильнула к губам эльфа, слившись с ним в поцелуе. Тот покраснел, а потом ответил на мой поцелуй, закрыв глаза. Его руки с нежной, как у девушки кожей, коснулись моих щек, а я, не отпуская его, углубила поцелуй, ощущая странную сладость во рту. Сначала я не поняла, с чего бы мне ощущать такое, но потом осознала, что это все Диер! И его губы и язык были сладкими! Это было странно, но я не думала об этом, не отрываясь от эльфа, целуясь все раскованней, пустив в ход язык. Рука проникла под его рубашку, я ощутила под ладонью прохладную кожу. Диер не сопротивлялся, и вдруг я осознала, что я делаю (целуюсь с этим еврейским эльфом, с которым в прошлом у меня были стычки! А сейчас мне надо идти собирать травы для зелий!) и, завершив поцелуй коротким чмоком в губы, отстранилась от Диера и нахмуренно взглянула на него.

— Почему ты такой сладкий? — поинтересовалась я негромким баритоном.

Тот смутился, кровь прилила к щекам, и он ответил:

— Это просто моя особенность. Я родился в плодородный год, когда цвели особенно плодовые деревья, и лучше всего — яблоки.

То-то вкус знакомый! Яблоки! Точно!

— Поэтому тебя любит Тео? — прямо спросила я не церемонясь.

Конечно, простой эльф не мог быть так близок к князю. Я даже ревновать его не могла! Несмотря на то, что он был вроде как моим соперником, я Диера таковым не воспринимала. Он и выглядел почти как девчонка, и по характеру был хуже инфантильной девушки. Вот я — другое дело! Веселая, целеустремленная, и могу за себя постоять!

Виктор прекратил буянить и куда-то пропал. Я облегченно вздохнула, отходя от стены. Но Диер заговорил, и я обернулась, чтобы взглянуть на него.

— Господин Тео, он… Я был его фаворитом, пока не появились вы, принц, — прежде он говорил с опущенной головой, теперь же поднял на меня глаза, полные обиды. Голос звучал так же.

— Что значит «фаворит»? — спросила я. — Вы тут остроухий гарем, что ли, устроили?

Вопрос несколько банальный… Ведь так и есть, разве нет?

— После того, как вы появились, — продолжал эльф, не обращая внимания на мои язвительные замечания, — господину Тео стало неспокойно. Я сейчас говорю вам о том, о чем не смею говорить никому. Но, так как вас это касается напрямую, я продолжаю, — Диер вздохнул. — Он даже в постели сетовал на странное влечение к человеку, к вам… Прежде он никогда не говорил о других… Это было, конечно, всего раз, но я хорошо запомнил. Однажды господин Тео захотел меня видеть — это значило одно, любой знает… И я, конечно же, пришел. Но ничего хорошего не случилось. Наоборот, тот день стал для меня роковым. Господин сказала, что мы больше не можем встречаться, потому что он понял. Что его сердце всецело принадлежит вам, принц. Он серьезно подумывал о том, чтобы устроить свадьбу после похода. Господин сказал… что, наконец, нашел то, что искал, и он не намерен расставаться с… вами, — пристально посмотрел на меня Диер.

Я ошарашенно застыла на нем взглядом. Я-то думала, он шутил, говоря со мной об этом за ужином! Да он смеется! Хотя, судя по тону Диера — нет. Я некоторое время молчала, обдумывая слова эльфа и хоть как-то пытаясь собраться с мыслями и отойти от первоначального шока, пробивающего меня на дрожь, и переспросила:

— Он так сказал?

Диер кивнул.

— Я не стану вам врать. Мне незачем. Думаю, вы и сами это уже понимаете.

Действительно, зачем врать человеку (поправочка — эльфу), которого бросил любовник, променяв на обычного человека? Было сложно поверить в то, что я настолько была значима для Тео (то есть Виктор), по его отношению и внешней холодности ничего подобного не скажешь! Это же надо так умело скрывать свои чувства!

Свадьба! Господи! Вот только этого мне не хватало! Ну спасибо тому, кто наложил на меня эти проклятые чары! Смотри, во что я вляпалась!

И тут вдруг я поняла всю абсурдность происходящего.

— Подожди-ка, — проговорила я, по-лисьи сощурив глаза. — Если ты любишь Тео и не любишь меня, то какого черта ты просил о поцелуе?!

— Сейчас объясню! — Диер даже не пытался поправить рубашку, помятую мной, это меня немного напрягало, я даже не знаю, почему. — Я хотел узнать, что в вас такого особенного и, признаться, я следил за вами или говорил слугам докладывать о том, чем вы занимаетесь.

— Ты следил за мной?! — вспыхнула я от такой дерзости. — Да как ты посмел!

— Я прошу прощения за это, — опустил голову Диер и завел руки за спину, опершись на стену. — Если сможете, поймите мои чувства, — он сделал короткую паузу и продолжал, не поднимая глаз от пола, — я никогда прежде не знал, что такое боль потери, невзаимные чувства и соперничество, что такое борьба за свое счастье.

Да, я вполне могла его понять. Потому что я все еще не знала, что это такое. Все мне доставалось без особых усилий, легко и просто. А ведь не будь я зачарована, меня, возможно, ждала бы та же участь, что и Диера.

— Но, — продолжал эльф голосом таким же сладким, как и он сам, — чем больше я наблюдал за вами, тем больше (заранее прошу прощения за свои слова), влюблялся.

Он поймал мой удивленный взгляд и смущенно проговорил:

— Да, так и было… Я не понимал (и все еще не до конца осознаю, как это случилось), почему меня так влечет к вам, какие чары вы используете, чтобы заставлять благородную расу эльфов преклоняться перед человеческой в вашем лице, и делать эльфов вещи, которые они бы не сотворили и говорить их о том, чего бы никогда не сказали! Но я все еще не мог этого понять, а, засыпая, ловил себя на мысли, что в моей голове было место уже не только для господина Тео, но и для вас. Я честно скажу, что господин Тео — единственное существо, которое я люблю. Он все для меня. И я его потерял, — Диер в отчаянии обнял себя, сжав предплечья, и весь сжался. — Вы же стали для меня одновременно светом и тьмой, я понял, что люблю вас и ненавижу одновременно, — самозабвенно продолжал эльф. — Я не могу больше ни о ком думать, кроме вас. Я потерял сон и аппетит, время стало для меня идти слишком медленно, я начал жить от встречи до встречи с вами, — Диер кинул на меня робкий взгляд и, поняв, что я все еще его внимательно слушаю, продолжал негромко, — мои мучения не прекращались ни на миг. С одной стороны я хотел признаться вам, с другой — знал, что буду отвергнут. Тогда я написал вам письмо, оставив текст без подписи.

— Так вот кто мне ее прислал! — воскликнула я, глядя на Диера.

— Да, — кивнул тот. — По-другому просто…. Просто не мог признаться вам в глаза. У меня больше не было цели в жизни, не было радостей и, несмотря на то, что я не испытывал ни в чем недостатка, я был подавлен и расколот на части, словно стекло. Я, потерявший господина Тео, и влюбившийся в вас, не знал, что мне делать. Вы можете меня ненавидеть после того, как я себя вел и обманул вас в тот раз, но, в первую очередь я служу господину Тео, и всегда буду.

Диер, наконец, умолк и кинул на меня короткий, беспокойный взгляд. Я поняла, чего он боится — моего ответа после всей этой тирады. Вот это речь! С такой только проповедником становиться. Впрочем, мне было его жаль, а как утешить эльфа в таком положении, я не знала, ведь во всем были виноваты эти проклятые чары. Я положила ему руку на плечо и проговорила:

— Слушай. Я не могу дать тебе того, что ты хочешь.

Я сказала это прямо и просто, как сказал бы друг. Диер смотрел на меня, сжав губы, с очень печальным выражением лица. Пришло время заговорить мне, и я продолжала:

— Твое влечение ко мне, не более чем фокус. Оно не настоящее. Как и… господина Тео.

Сердце у меня сжалось, когда я вслух призналась в том, что Тео на самом деле в меня не влюблен. Он влюблен в чары. Он хочет жениться на чарах. Печально это осознавать, знаете ли.

— О чем вы говорите? — недоумевающе и настороженно спросил тот, уставившись на меня.

— В общем… — протянула я, — раз ты был со мной искренен, то и я буду. На меня в детстве были наложены чары, дающие мне защиту и любовь окружающих (а из-за того, что я на самом деле девушка, ко мне тянет противоположный пол, теперь все понятно!).

Диер изменился в лице, но я поспешно продолжала:

— Я хочу сбежать отсюда. Понимаешь? Здесь мне не место. Я просто человек, и, как бы здесь ни было прекрасно, это все-таки клетка, хоть и золотая. Меня здесь держат против воли. Я хочу забрать с собой отца и уйти. Когда же я уйду, — проговорила я после короткой паузы, — чары развеются, и вы с Тео снова сможете, как и прежде… быть счастливы. Мой отец заболел, и Кэйко-сама разрешила мне собрать трав для лекарства (о зелье я, конечно же, умолчала, не дай бог кто узнает!.. Если я этого не сделаю, отец умрет, — голос у меня предательски дрогнул на последних словах. — Я не претендую на руку и сердце Тео, и ничего не могу дать тебе, — повторила я, глядя пристально на Диера. Тот моргал чаще обычного. — Поэтому дай мне пройти и сделать важные дела.

Тот молча стоял у стены, потом отошел и встал передо мной.

— Вы… Неужели вы настолько благороден, что можете отказаться от всего этого, чтобы вернуться в свое маленькое королевство и проживать жизнь со своим отцом, потеряв свое счастье?

Конечно, он имел в виду Тео.

— Я… не люблю Тео, — скрепя сердцем, произнесла я, хотя сама знала, что это было не так. Что-то во мне перевернулось перед уходом Тео. Сейчас во мне будто горел какой-то огонек, который грел мое сердце при мысли о нем. Но он сделал столько ошибок и принес нам с отцом столько бед, что я живо отогнала эти мысли. Я должна спасти папку и бежать отсюда как можно быстрее.

Диер недоверчиво смотрел на меня, как смотрит ребенок, которому неожиданно после наказания дали сладости. Потом сказал:

— Если так… то… вы один из лучших людей, которых я знал.

Ого, Диер умеет говорить такие слова?

Я улыбнулась и проговорила:

— Что ж, я рада. Мне пора.

Хлопнув его по плечу, я устремилась к дверям, но он взял меня за руку, и я недоумевающе оглянулась на него.

— Разрешите мне помочь вам, — попросил Диер, смиренно и, в то же время решительно глядя на меня.

Я немного подумала и, высвободив руку из руки эльфа, решила что раз он почти все знает… ответила:

— Что ж. Хорошо, пойдем.

Его глаза заблестели, губы растянулись в улыбке. Если честно, я никогда не видела, как он улыбается. Милая улыбка с ямочками на щеках. Его мрачность как рукой сняло. Я направилась к дверям, думая о том, какие странные все-таки эти эльфы. Я, наверное, никогда не смогу их понять.