Принцесса где-то там

Глава 12

Не знаю, эти ли неприятности имел в виду папа Бэзил, но к вечеру я уже на стены от тоски лезла.

А когда вспоминала, что это может быть только первый очень длинный день в веренице очень длинных дней, которые могут сложиться в очень длинную неделю, мне становилось совсем погано.

Если бы мы не расстались с Дереком, то можно было попробовать спасти хотя бы вечер, а теперь что делать? С вампиром булочки в городе есть?

Решив, что до такой степени отчаяния я еще не дошла (возможно, завтра), я спустилась на улицу и взяла в ближайшем кафе гамбургер и стакан кофе. Черт побери, я боялась, что даже выспаться в этот нежданный отпуск нормально не смогу. Физически я, может быть, и хотела бы лечь пораньше, но опасалась, что снова будут сниться кошмары.

Около шести вечера мне позвонила Аманда.

— Меня выперли с обеих работ, — пожаловалась я.

— А я все еще сижу под замком, — сообщила она. — И это будет длиться еще недели две, как минимум.

— Мы с Дереком расстались.

— У тебя хотя бы был Дерек, — вздохнула она. — А почему вы расстались?

— Часики тикают, — сказала я.

— Вот он мерзавец, конечно, — сказала Аманда. — Сколько вы встречались? Два года почти? И он до сих пор не сделал предложения! Правильно, что ты его бросила.

— Не, он как раз сделал, — сказала я. — Я его поэтому и бросила.

— Ну и дура, — моментально отреагировала она. — Таких мужчин сейчас днем с огнем. Не была бы ты моей подругой, я бы и сама, но так-то, конечно, нет.

— Бери, мне не жалко, — сказала я.

— Нет, я так не могу. Тем более, что сейчас, после разрыва он особенно уязвим…

— Тебе его номер скинуть?

— Да у меня есть, — сказала она. — Но я бы никогда. Ты ж понимаешь, Боб.

— Понимаю, — сказала я.

— Я, собственно, чего тебе позвонила-то, — сказала она. — Спасибо за то, что выручила с этим интервью, Боб.

— Пожалуйста, — сказала я. — Насколько там все фигово?

— Да нормально, — сказала она. — Стандартное бла-бла-бла от красивого, богатого и не слишком умного чувака, наша аудитория такое любит. Никаких шокирующих признаний и будоражащих подробностей, но для выпуска в будний день вполне сойдет.

— Хорошо.

— А теперь перейдем к шокирующим признаниям и будоражащим подробностям. Можешь рассказать мне о нем что-нибудь интересное?

— Могу. Но не хочу.

— Это не для печати, — сказала она. — В смысле, не для газеты. Ты ж знаешь, я сейчас пытаюсь раскрутить свой личный блог, подкасты там, все такое, и мне нужно заполучить что-нибудь скандальное.

— Я — пас, — сказала я.

— Ну, пожалуйста, — сказала она. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.

— Ничего не было, — сказала я. — Поэтому я не могу поведать тебе никаких скандальных подробностей.

— Но он подкатывал, да? Не может быть, чтобы он к тебе не подкатывал. К тебе ведь все подкатывают.

— Подкатывал.

— И чего?

— И ничего.

— А ты можешь сделать, чтобы было «чего»? — невинным тоном поинтересовалась она.

— А мне это зачем?

— Ради меня.

— Стоп, — сказала я. — То есть, ты хочешь, чтобы у меня было «чего» с типом, который мне даже не нравится, только ради того, чтобы тебе было о чем написать в блог? Ты не считаешь, что дружба дружбой, но это уже немного перебор?

— Да, — согласилась она после недолгого молчания. — А он тебе прям совсем-совсем не нравится?

— Совсем-совсем.

— Жаль. А что там с его специфическими вкусами?

— Скажем так, у него в квартире наверняка есть темная комната со всякими странными штуками и приспособлениями. Только я тебе ничего не говорила.

— Напишу, что из анонимного источника, — сказала она. — Приспособления, значит… БДСМ? А он верхний или нижний?

— А ты сама как думаешь?

— Значит, он хотел тебя отшлепать? — уточнила она. — Звучит возбуждающе. Ну почему этот локдаун случился так не вовремя?

— Организуй себе еще одно интервью после карантина, — посоветовала я. — Скажи, что надо уточнить какие-то детали. Или что материал зашел на ура, и аудитория требует продолжения.

— Нет, это так не работает, — вздохнула она. — Да и тем более, после тебя там ловить вообще нечего.

— Ничего не было, — напомнила я.

— Да какая уже разница? — спросила она. — После тебя остается только выжженная пустыня, Боб. Уж не знаю, как ты это делаешь, но я еще со времен колледжа поняла, что в твоей компании на «рыбалку» лучше не ходить.

— В смысле?

— В прямом. Вот ты помнишь Френка?

— Нет, — сказала я.

— Видишь, ты его даже не помнишь, — сказала она. — А он ухаживал за мной почти год, а потом признался, что делал это только для того, чтобы подобраться поближе к тебе.

— Упс, — сказала я.

— И это все? Упс?

— Извини. Я не знала.

— Теперь знаешь, — сказала она. — Ты мне должна, Роберта.

— Не до такой степени, чтобы подписывать контракт.

— Какой еще контракт?

— Ну, он подсунул там в бумагах.

— И ты молчала? Где он? Можешь скинуть текст?

— Нет.

— Почему?

— Я его выкинула.

— Куда? Помойка далеко? Когда у вас забирают мусор? Сегодня машина уже была? Можешь метнуться туда и поискать?

— Не сходи с ума, Эми, — сказала я.

— Ладно, ты и так мне помогла, — сказала она. — Жаль, конечно, что ты не хочешь выручить старую подругу еще раз…

— Эми!

— Тебе же все равно нечего делать, — сказала она. — Ты безработная, Боб. А я тебе командировочные через редакцию попробую выбить…

— Ты же говорила, что это для личного блога, — напомнила я.

— Зависит от того, насколько скандальные подробности ты сможешь нарыть.

— Ничего я рыть не буду.

— Брось. Давай выведем мерзавца на чистую воду.

— Значит, теперь он мерзавец? А еще пять минут назад ты говорила, что это тебя возбуждает.

— Я тогда не знала о контракте. Зачем он вообще его подписывает?

— Понятия не имею, — сказала я. — Может, личный адвокат посоветовал.

— Тогда точно мерзавец, — сказала она. — Боб…

— Без шансов.

— Фу такой быть. И ведь о чем тебя просят? Согласиться на свидание с молодым красавцем-миллионером, одним из самых завидных женихов Города! Вот это жертва, конечно же!

— Иди в пень, Эми, — сказала я и положила трубку, решив, что не готова бросить свою личную жизнь на алтарь журналистики.

Я допила кофе и посмотрела в окно. На противоположной стороне улицы стоял человек в зеленом плаще и неотступно наблюдал за мной. А может быть, не за мной. Может, он просто вывеску никак не мог прочитать.

Я вернулась домой.

Телевизора у меня не было, но был ноутбук, так что остаток вечера я провела сидя перед ним на диване, поедая мороженое и просматривая какое-то дурацкое японское шоу, в котором полуголые японцы проходили через странные испытания, в основном связанные с падением в грязь. Все это почему-то называлось штурмом замка, и за те несколько серий, что мне удалось посмотреть перед тем, как я на этом диване и заснула, не выявилось ни одного победителя.

Это вообще очень по-японски. Ведь у самурая нет цели, есть только путь.

Наверное, я тоже немного японка.

Меня разбудил звонок телефона. Некоторое время ушло, чтобы найти сам аппарат, но потом выяснилось, что я на нем лежу.

— Тебе нужно срочно приехать в участок, Боб, — сообщил мне капитан Гловер после первого же моего сонного «алло».

— Меня восстановили?

— Пока нет.

— Тогда это не срочно.

— Немедленно! — рявкнул он. — Это в твоих же интересах, сержант!

— Ладно, только зубы почищу.

— Немедленно! — снова рявкнул он и отключился.

Вот еще одно преимущество, если ты засыпаешь в одежде — можно в ней же и идти. Но зубы я всё-таки почистила.

На улице снова ошивался мужик в зеленом плаще. Не самая неприметная одежда для слежки, если ты понимаешь, о чем я. С другой стороны, может быть, он хотел, чтобы я знала, что он за мной следит.

Наверняка работает на теневиков.

Я помахала ему рукой и спустилась к машине.

Как выяснилось, в кабинете капитана Гловера меня ждала очередная порция неприятностей. Их было двое, и они были похожи, как близнецы-братья. Оба в тщательно отутюженных костюмах и белых рубашках, оба в темных очках, у обоих были идеально выбритые квадратные подбородки, и даже стояли они в одинаковых позах. Я подумала, что и фамилии у них могут быть одинаковые. Ну, ты знаешь, типа агент Джонсон и специальный агент Джонсон.

Но нет, оказалось, что все-таки разные.

— Эти агенты хотят поговорить с тобой, Боб, — сказал капитан.

— Агент Доу, — сказал тот, что стоял слева.

— Агент Смит, — сказал тот, что стоял справа.

— Родственник?

— Нет.

— Сержант Кэррингтон, — сказала я. Хотя они-то уж наверняка знали, как меня зовут. — А чего именно вы агенты? Ну, знаете, сложно быть агентом вообще, обычно после этого слова должно стоять название учреждения, чтобы обыватели сразу понимали, с какой серьезной конторой имеют дело и писали в штанишки от страха.

— Вот, ознакомьтесь, — агент Смит (не родственник) протянул мне свое удостоверение в развернутом виде. — Только из моих рук, естественно.

Мысль в сторону: и зачем вообще придумывать себе липовые фамилии, если не проявлять при этом никакого креатива? Агент Доу и агент Смит. Почему бы просто числительные не использовать?

Удостоверение выглядело прям как настоящее.

Там была фотография (в темных очках), стояла фамилия (Смит) и печать в виде глаза, обрамленного щупальцами (когда наш господин Ктулху проснется, у него будет повод предъявить им за использование его товарного знака). Название организации скрывалось за аббревиатурой ТАКС.

Я первый раз в жизни видела удостоверение, выданное теневыми структурами, но в этом не было ничего удивительного, ведь я первый раз в жизни столкнулась с ними вот так, нос к носу.

Большинство людей вообще никогда не сталкивается.

Счастливчики.

— ТАКС? — переспросила я.

— Теневое Агентство Контроля Сюжетов.

— Так значит, вы работаете на теневое правительство, — сказала я. — А вы масоны или рептилоиды?

— Я — масон, — сказал агент Доу.

— А я — рептилоид, — сказал агент Смит (не родственник). — Теперь, когда вы убедились в наших полномочиях, предлагаю поговорить в более подходящей обстановке.

Они проводили меня в комнату для допросов, и это настораживало. Но при этом никто не удосужился отобрать у меня пистолет, и это обнадеживало.

Кстати, совершенно не понимаю, чем обстановка в комнате для допросов лучше, чем в кабинете капитана, если они даже не стали пристёгивать меня наручниками к специальному металлическому кольцу на поверхности прикрученного к бетонному полу стола. Или им сам Гловер поговорить мешал?

По дороге выяснилось, что у агентов все-таки есть ключевое физиологическое отличие — агент Смит (не родственник) имел при себе черный саквояж, а у агента Доу его не было. Интересно, а если агент Смит (не родственник) передаст саквояж агенту Доу, фамилиями они тоже поменяются?

Фотографии на их удостоверениях такие, что этого никто и не заметит.

Как только мы пришли в комнату для допросов, агент Смит достал из саквояжа цифровую видеокамеру и принялся устанавливать ее на столе так, чтобы сидя на месте для подозреваемых, я целиком попадала в кадр. Наблюдая за его манипуляциями, я скосила глаза на штатную камеру, установленную под потолком.

Она оказалась выключена.

— Мы снимаем для внутреннего пользования, — объяснил агент Смит.

Агент Доу извлек из внутреннего кармана пиджака телефон и, видимо, открыл в нем программу допроса.

— Мы готовы? — спросил он у агента Смита.

— Мы готовы.

— Отлично, — он повернулся ко мне. — Ваше имя?

— Вам оно известно.

Он вздохнул.

— Вы хотите вернуться к работе, мисс Кэррингтон?

— Конечно, — сказала я. — И чтобы сэкономить нам всем немного времени, предлагаю вам называть меня Боб.

— Хорошо, Боб, — сказал он. — Если вы хотите вернуться к своей работе, вам нужно с нами сотрудничать.

— Но вы же на самом деле знаете, как меня зовут. Вы только что назвали меня по фамилии.

— Тем не менее, таковы требования процедуры, — сказал он. — Ваше имя?

— Роберта Кэррингтон.

— Ваш хронологический возраст?

— Двадцать семь.

— Вы служите в полиции Города?

— Да.

— И как служащая полиции Города, вы регулярно проходите медицинские обследования?

— Да, — сказала я, абсолютно не понимая, к чему он ведет.

— Когда вы проходили такое обследование в последний раз?

— Месяца два назад.

— Три месяца и две недели назад, — поправил он. — Согласно данным исследования, ваш биологический возраст составляет двадцать два года. Как вы можете объяснить это несоответствие?

— Эту вопиющую разницу я могу объяснить только здоровым образом жизни, которого я придерживаюсь, — сказала я.

Он хмыкнул.

— Вы сегодня спали?

— Пару часов.

— Судя по всему, в этих же джинсах и футболке?

— Законом это не запрещено.

— Хотите кофе?

— Разумеется.

— Чашку, стакан?

— Литр.

Агент Доу бросил взгляд на агента Смита.

— Организуешь?

— Конечно.

Ему даже идти никуда не пришлось. Он достал из саквояжа термос и раскладную походную чашку.

— С молоком, сахаром и щепоткой корицы.

Корицы, на мой вкус, там было больше щепотки, но кофе оказался вполне сносным. По крайней мере лучше, чем из автомата.

Я благодарно кивнула. Может быть, не такие они и плохие ребята.

— Мы навели о вас справки, Боб, — сказал агент Доу. — Вы не ведете здоровый образ жизни. Вы постоянно перерабатываете, пьете много кофе и энергетиков, не занимаетесь спортом, питаетесь преимущественно фастфудом и совершенно не умеете отдыхать.

— Но я хотя бы не курю, — заметила я.

— Да, и это удивительно, — сказал агент Доу. — Хотя, я думаю, что до этого осталось совсем немного. Вы идете по пути саморазрушения, Боб.

— Вы так говорите, как будто в этом есть что-то плохое.

— Зачем вы так поступаете со своей жизнью, Боб?

— Это допрос, сеанс психоанализа или попытка достучаться до моей внутренней богини? — поинтересовалась я. — Потому что если услуга платная, хочу сразу предупредить, денег я вам не дам.

— Согласно статистическим данным, средний биологический возраст человека, ведущего образ жизни, похожий на ваш, должен колебаться в районе сорока лет, — сказал агент Доу.

— Наверное, у меня просто хорошая наследственность, — сказала я.

И это была ошибка.

Потому что именно к этому они и вели.