Припарка мёртвому

Глава 15 Ежи и задницы

— Отпустите! Пошутить уже нельзя?!

Мой горестный вопль быстро затих, так и не вырвавшись из помещения. Звукоизоляция тут была не просто приличная, а едва ли не абсолютная… какой в принципе и должна была быть в кабинете темного мага-некроманта.

…где меня скрутили, сковали и оставили эти три гада.

Не успело отзвучать моё злобное предложение прекратить иметь друг другу мозг, как плавно подлетевший Бенедикт загородил мне обзор, а Абракадавр за пару секунд закидал костями, распявшими меня на стене. Как я не дёргался, кости, казалось, вросшие в стены, не сдвинулись ни на миллиметр. Даже хвост оказался прикован несколькими десятками косточек. Сразу же после пленения вся троица шустро вымелась из помещения, наказав мне висеть и думать над своим поведением.

Пока я сопротивлялся этим пожеланиям, предпочитая вяло ругаться вслух. Зла мне явно не желали, иначе бы оттащили в помещение, где громить вызванными цепями было бы нечего… или хвост бы отрезали. Но свободы лишили, что есть, то есть, а досадный факт, что я понятия не имел, что с ней делать — можно свободно опустить.

Поэтому я висел и лениво хотел свободы, справедливости, доброго совета и разрушения Нихона, одновременно с этим удерживая перед своим носом два черных и искореженных обломка канделябра, прикидывая, что с ними еще можно сделать. У предмета была на редкость эпичная история и я искренне надеялся её продолжить.

Влетевший в помещение гримуар захлопнул за собой дверь и, демонстративно не обращая на меня внимание, зарылся в лежащие на столе бумаги.

— Вы охренели? — вежливо спросил я у него, просто для начала диалога.

— Это у тебя кукушка набок сдвинулась! — живо обвинила меня книга, моментально бросая возиться в макулатуре, — Сам ничего не замечал?

— Я заметил, что вы меня буквально взяли в плен, — капнул сарказмом я, ворочаясь в неудобно зажавших меня костях, — А еще — делаете вид, что это чуть ли не для моего блага.

— Эйнинген пообещал прилюдно съесть половник фуонского жгучего перца, если у тебя есть хоть одна стоящая идея в голове, кроме как пойти снова к «Академии», договориться с ними о разведке боем и попробовать уничтожить что-либо важное в Нихоне. На «отвали». Для очистки совести. Так?

После этих слов я озадаченно замолчал, начав прикидывать, чтобы действительно сделал после того, как гордой ракетой взмыл бы из логова вредного некроманта. В чем-то Бенедикт и Эйнинген были безусловно правы…

Накопившаяся моральная усталость давно уже клонила мой рассудок к быстрым и поспешным решениям. Остро вспомнилось время из самого Начала — тогда Система мне, голому и безоружному, выдала задание уничтожить 30 степных хищников, очень напоминающих львов. Награда за задание потрясала воображение, особенно для молодого и слабого бессмертного. Тогда, не найдя разумного способа бороться с кошками, я принялся разменивать одну свою жизнь на один смертельный удар по противнику. Не хотелось думать, не хотелось планировать, над душой тикал отмеченный Системой срок. Я решил сложную задачу, жертвуя собственным рассудком.

И… сейчас действительно видел лишь два варианта развития событий.

— Угадали наполовину, — пришлось нехотя признаться, — План «Б» был зайти в Дикий Лес и пообщаться с сидами.

Гримуар, весящий под тридцать килограммов, с грохотом шлёпнулся на стол, притворившись мёртвым. Полежав так несколько минут, Бенедикт медленно и отчетливо произнес:

— Тебя контузило еще сильнее, чем мы воображали. Если бы ты договорился с сидами, то на тебя бы начали охотиться вообще все…

Всё помещение сотрясла сильная и короткая вибрация. Гримуар не удержался на кипе бумаг и, соскользнув с ними на пол, грязно выругался, стукнувшись стальным треугольником обложки. Я с удивлением вертел головой — стены, потолок, пол, всё плыло. Пропорции досок и камней искажались, поддёргивались и меняли очертания, как будто были ранее нарисованы, а неизвестный шутник капнул на картинку ацетона.

— О, взлетаем, — спокойно прокомментировал происходящее Бенедикт, — Наконец-то.

— В смысле «взлетаем»? — не понял я его, — Мы же под землёй!

Тем временем вид комнаты претерпевал изменения. Облицовка, паркет, даже дверные косяки — всё меняло свой внешний вид, становясь серым материалом, щедро усыпанным черными точками. Атмосфера места моментально стала чёрной и зловещей, по стенам заплясали блики, в нос ударил слабый, но устойчивый запах чего-то чуждого живым организмам.

— Прах, — привлёк моё внимание заново оседлавший стол гримуар, — Отличный строительный материал, потому что послушный. А еще его очень много. Ну, знаешь же… трупы, они такие — со временем портятся… Вот некроманты и приспособились. Как видишь, он еще может принимать другие формы и вид.

Я ради эксперимента подёргался. Действительно — отличный строительный материал. Буду жениться, надо будет делать это на некромантке. Дом будет крепостью.

Тем временем тряска усиливалась, комнату периодически немного наклоняло в ту или иную сторону, а Бенедикт от скуки принялся выбалтывать историю их подготовки. Пятьдесят шесть живых разумных, включая Лилисанну сотоварищи и сто пятьдесят гулей гулей составляли активную часть команды, которая сейчас была на борту. Грузчики, поставщики и прочие подсобные элементы, думавшие, что загружают бункер перетрухнувшего мага, уже удалились восвояси, что позволило некроманту снять маскировку с внутренних помещений и… приступить к взлёту.

— Шесть этажей, восемь складов, три казармы, сорок две огневых точки! — хвастливо разорялся мой бывший труп и анархист по смерти, — Эта фиговина вообще не была предназначена для полётов, но Абракадавр насовал в центр целую тучу лишенных воли огрызков личей! Там дури и маны просто море! Сейчас взлетим! Если Эйнинген не ошибся!

— Чтоооо? — удивился я и начал нецензурно ругаться, дергаясь в крепко держащих оковах, — Да вы тут в полный рост офигели?! На чем именно мы взлетим?!

— Молчал бы, суицидник! — поставил меня на место шибко умный книг, вращаясь вокруг собственной оси, — Не ори, я не слышу ничего! Сейчас начаться должно…

От этих слов я еще сильнее занервничал. Даже попытался не просто подёргаться с усилением, а еще и цепями за держащие меня кости вцепился. Ноль реакции. Гримуар, видя мои усилия, ехидно заметил:

— Сиди тихо, дружище. Ты нужен именно тут. На тот случай, если твоя бывшая нас ронять будет — включишь свой убиватель городов, только скажи, когда рванёт, чтобы Абракадавр успел на тебя потоки маны от своих кастрированных личей перевести…

Мои глаза выпучились на максимум от таких новостей. То есть мы не просто взлетаем, а участвуем в воздушном бою? С моей… что? Здесь Митсуруги?!! А я под меткой «Гнева богов» и намертво прикован к стене. Оставалось только злобно зарычать и немного побиться головой о странный материал здания. Просто так — потому что от меня ничего не зависело.

— Ну да, ты же у нас одиночка, да еще и везучий… — протянул Бенедикт, продолжая делать вид, что вслушивается в нечто, недоступное мне, — …твой эгоцентризм не удивителен, но в данный момент неуместен. Ты в безопасности и вскоре будешь свободен. Скорее всего. Если нашу лодочку повредят слишком уж сильно, то ты радостно взорвешься, нанеся Нихону огромный ущерб в его летающих кораблях. Их тут много, поверь. Но скорее всего, этого не случится, поэтому будь хорошим орком и виси тихо.

— Может, тогда хоть объяснишь, что происходит? — язвительно поинтересовался я.

— За тем я и пришёл! — бодро выдала пакостная книжонка, начав радостно ржать. Наконец, гримуар вдосталь насладился собой и переключился на серьезный тон, — Всё просто, Кирн. Лига Некромантов заявила себя как единственная нейтральная сила в мире, не имеющая ни друзей, ни врагов. Зато обладающая уникальным предложением. Морской транспорт некромантов — ключ к прогрессу…

Между Нихоном и Лигой был заключен предварительный акт о ненападении, причем, достаточно давно. Специфика работы транспортных компаний у некромантов была поставлена так, что подчинять их по одиночке, завоевывать или уничтожать было совершенно не выгодно. Повторить подобную организацию под своим полным контролем Нихон не мог. С другой стороны, магам смерти было совершенно всё равно, кто на этом этапе развития будет поставлять им ресурсы в обмен на услуги. Соглашение было заключено.

Предвидя войну и мировой кризис, Лига начала интенсивно готовиться к переменам. Траты на покупку мертвых тел еще с межрасовой войны были огромны, мощности росли, а заказы падали. Возникла необходимость сформировать финансовую подушку. Неожиданная прижимчивость и скрытность коллег и подчиненных вызвала обоснованный, но совершенно нежелательный интерес Умного Ежа. Великого Мастера несколько раз отфутболили — где мягко и с боязнью, где жестко и прямым постановлением директората.

Абракадавр, как это за ним водится — не понял подобного поведения и начал копать, но будучи существом не тактичным и находясь в собственной епархии, к разгадыванию тайн он приступил с грацией взбешенного бегемота. Откопав на свою голову этот самый тайный пакт, Умный Ёж, недолго думая, решил просто изъять необходимое у своих же коллег, попутно затаив на них большой зуб. Ограбленные коллеги ответно затаили на него, он еще сильнее затаил на них… и вот мы здесь, под обстрелом нескольких десятков боевых кораблей империи Нихон, которых великий некромант буквально спровоцировал напасть.

Как? А очень просто. Мы находились внутри великой Пирамиды Праха, некоей крепости, которую Лига начала строить еще в те времена, когда не была уверена в том, под что ей профилироваться. Встав на крыло, это огромное строение (тут у меня волосы встали дыбом), начало представлять определенную угрозу самой империи. До кучи (чтобы уж точно представлять угрозу), Абракадавр сунул в Пирамиду себя, Творца Боли Лилисанну и некоего Кирна Джаргака, провоцируя Нихон бросить на перехват существенные силы.

Уничтожением этих самых сил некромант планировал посеять семя раздора между Нихоном и Лигой.

Почему? Затаил!

Строение мелко завибрировало, заставив заходить туда-сюда мою отвисшую челюсть.

— Оп! — радостно прокомментировал Бенедикт, — Началось! Мы дали залп!

— То есть, ты хочешь сказать, что мы сейчас на какой-то неведомой хренотени, которая по проекту вообще не должна была летать, сражаемся с полноценной штурмовой группой кораблей нации, готовой к захвату мирового господства? — осведомился я, пытаясь не допустить истеричных ноток в голос.

— Ну, пока да, — пробурчала вертящаяся на месте книга. По полу с легким шуршанием двигались туда-сюда сотни листов пергамента.

— Пока?! — а вот и нотки, здравствуйте.

— Ага, — жизнерадостно сделал сальто отмороженный немертвый дебил в образе гримуара, — Еще должна «звезда» подтянуться. Ну такая, как та, что Вавилон сожгла.

Ох ты, ёжик…

Интерлюдия

Бешено вращающееся мутно-серое облако буквально пожирало сотни детонирующих импульсов. Десятки боевых кораблей Нихона, зависшие над черной Пирамидой, прячущейся сейчас в центре этого облака, уже перестали стрелять залпами — импульсы вырывались из орудий, как только охлаждение ствола позволяло сделать выстрел.

— Безрезультатно, — хмуро и вслух оценила происходящее архимаг, пытаясь не сорваться на ругань. Количество маны, уходящей из накопителей кораблей каждую секунду вполне могло сравняться с её собственным резервом. Митсуруги заложила руки за спину и развернулась к стоящему рядом бессмертному, задавая вопрос одной интонацией, — Адмирал?

— Результаты есть, госпожа, — тут же отреагировал очень юно выглядящий нихонец. Ай про себя подумала, что не дала бы ему и шестнадцати лет, но физиологический возраст тела Акутагава Рюго был в районе двадцати двух. Одетый в синюю военную форму воздушных сил Нихона «стрелок» коротко поклонился Митсуруги и проговорил, — Эта защита построена на управлении мелкими частями тел мертвых, госпожа. Прах, обломки костей, частицы плоти. Сталкиваясь с ними, импульсы детонируют… но каждая детонация уничтожает солидный объём… рабочего тела защиты. Мы медленно и уверенно пробиваем её.

Хрупкая розововолосая девушка наградила такого уверенного в своих словах вояку взглядом, полным врожденной синевы и приобретенного скептицизма. Его слова на фоне происходящего… были не совсем убедительны для дилетанта. Ай потребовала объяснений.

В грубой форме.

— Господин Акутагава, — засочилась ядом девушка, — Я перед своими глазами вижу защиту беспрецедентного уровня, которой располагаем не мы! По этой защите без всякого видимого результата работает один из самых боеспособных наших флотов, но вы при этом полны оптимизма! Слишком долго, между прочим, работает! А вы всё равно полны оптимизма. Соблаговолите поделиться им со мной!

В чём-то Митсуруги была совершенно права. Современные ударные крейсера «Ярада», из которых состоял собравшийся у Пирамиды флот, были созданы с одной единственной целью — быстро прилететь и подавить любого противника. Причем в ряде гипотетических противников, существующих было куда меньше, чем предполагаемых. Мощный щит, отличная скорость, стройные ряды орудий, готовых как к воздушному бою, так и к бомбардировкам — «Ярада» были созданы, чтобы стирать в пыль любые воздушные силы, которыми располагали цивилизации Пана. Быстро, решительно и беспощадно.

А теперь их огромную боевую мощь глотали поднятые в воздух останки смертных крестьян. И не давились. Обидно.

— Видимо, при строительстве остались запасы останков, которые сейчас пошли в ход, — сделал предположение адмирал, с уверенным видом рассматривающий вертящееся защитное поле Пирамиды, — Госпожа, я уверяю вас, это разовое явление. Причем, как видите, им нечем контратаковать. Даже если Абракадавр и Творец Боли уйдут Зовом, Джаргака и Пирамиду мы получим.

Прикинув расклады, Митсуруги решила сменить гнев на милость. Пирамида действительно не огрызалась. Ничем. Это, впрочем, не значило, что она не могла — вот только крутящийся темный щит праха и осколков им атаковать мешал не в меньшей степени, чем защищал от выстрелов кораблей Нихона.

— Я бы попыталась утяжелить их щит, смешав с жидкостью из атмосферы, но мы в слишком сухом месте, господин Акутагава, — Поэтому я, пожалуй, создам массовую иллюзию, которая замаскирует наш флот. По моему сигналу прикажите капитанам начать перестроение. Вскоре подойдет «Асаги» и поставит точку на этом безобразии.

— Сюда идёт эфирный разрушитель!? — адмирал не счел нужным скрыть свое ошеломление, — Мы бы справились своими силами. Запасы праха далеко не бесконечные!

Презрение вновь вернулось на лицо архимага Нихона. Опершись одной рукой на спинку кресла и позволяя себе игнорировать мелкую вибрацию постоянно стреляющего корабля, Митсуруги Ай начала чеканить слова, смотря при этом сквозь самонадеянного генерала:

— Адмирал, командуйте начать перестроение! — рявкнула она. Глаза японки засветились ярко-голубым светом и начали источать такой же сияющий туман, — Делиться своим мнением будете позже, с теми, кто сочтёт его интересным!

Нихонец плотно сжал губы и коротко дёрнул щекой. Пусть даже пока не было ни одного воздушного боя, в котором он мог бы отметиться как действующий командир, но шесть десятков лет транзитных полётов, десантных операций и логистической разведки, вымостившие ему путь на этот мостик, вопияли о незаслуженном унижении. Причем от кого! От волшебницы, находящейся сейчас в опале!

Но также она и командовала операцией. Кроме руководящей роли мелкая носительница «золотого» класса сейчас еще и поддерживала заклинания, соединяющие щиты всей эскадры. Этот фокус не делал ни один из воздушных судов более живучих, но помог бы пополнить энергию в щитах куда быстрее, чем способно был сам корабль.

Смысл подобной предосторожности ускользал от понимания. Члены Лиги предупреждали, что Пирамида обладает солидным вооружением и огромным запасом прочности, но говоря это, руководствовались своим пониманием данных терминов и своим же уровнем технологий. Для Акутагава Рюго сидящая в центре мутного облака конструкция была просто огромной, живучей, но практически беззубой целью.

Отдав нужные приказы и проследив за их выполнением, нихонцы выслушали доклад связиста — звено из пяти кораблей, которых окрестили «эфирным разрушителем» вышло на позицию и сейчас перестраивалось в формацию для удара. Где-то высоко над ними велись расчёты, звучали команды и запускались цепочки заклинаний, чья магия должна была намертво зафиксировать «звезду» в определенных координатах для того, чтобы сфокусированный свет солнца и концентрированный эфир могли ударить смертельным лучом прямо по огромной несуразной Пирамиде.

А та спокойно висела в воздухе, никак не реагируя на разрывы импульсов, уже снизившие концентрацию крутящегося вокруг черного строения праха раз эдак в три. Рюго, наблюдающий за происходящим с первого залпа, был полностью уверен в том, что Пирамида беззащитна. Она не двигалась с места, не маневрировала, не стреляла. По словам корабельных магов, у которых хватило чувствительности достать сканирующими заклинаниями сквозь прах, детище некромантов было совершенно инертно — никаких активных магических потоков на поверхности. Даже заслонки обнаруженных оружейных портов были закрыты.

Просадить щит, разрушить гладкие черные стены, уронить чудовищную махину на твердь. Хитрости? Внезапная атака? Неожиданное подкрепление? Предательство самой Лиги Некромантов? Флот готов был ко всему.

Разумные, предположительно прячущиеся за черными скошенными стенами, у адмирала Акутагава опасений не вызывали совершенно. Да, нихонец бы облился холодным потом, а то и обгадился бы от страха, окажись рядом с ним Абракадавр или еще пуще — девка, являющаяся Творцом Боли. Оба этих существа имели мрачную славу тех, кто обладает возможность сотворить с Бессом или смертным такое, что сама смерть покажется легким сном. Кирн Джаргак уже совершенно не вызывал личного страха, Рюго с удовольствием бы встретился с ним один на один. Но… как успешный и везучий террорист орк внушал патриоту Нихона сдержанную тревогу. Эдварда Эйнингена же никто не брал в расчет — шансы, что белокурый маг внезапно высунет из-за угла Пирамиды всепобеждающую пушку, были смехотворными.

«И чего она нервничает…» недоуменно подумал адмирал и тут же вздрогнул от зрелища толстенного светящегося луча, ударившего точно в Пирамиду.

Нестерпимо сияющий луч, толщиной с десяток обхватов взрослых мужчин, сразу же поджег крутящееся облако праха, превратив его в огненную карусель. Огромный пылающий шар с торчащей из него «спицей» луча. Оружие, способное превращать города в пепел, работало на полную мощность, всем своим видом олицетворяя силу и славу Нихона.

Но… мимо.

Акутагава, громкими выкриками командующий прекратить огонь и отойти назад, с холодком думал о том, что было бы, если концентрация праха в момент атаки «Асаги» была бы максимальной — никто бы не смог заметить шустро сдвинувшуюся Пирамиду в центре огненной бури. Однако движение было замечено сквозь облака горящей пыли, связные орали команды «Асаги», а флот ударных крейсеров Нихона потихоньку отодвигался назад, ожидая от подавшего признаки жизни противника какой-нибудь подлянки.

Та не заставила себя ждать. Отодвинувшаяся от луча и из огненного облака Черная Пирамида исторгла из своего основания несколько сотен небольших снарядов, каждый из которых устремился к флоту Акутагавы по своей прихотливой траектории. У маленьких черных точек оказалось очень большая свобода маневра из-за застившего почти весь обзор огненного шторма — почти все они заломили крутую дугу, разлетаясь как можно дальше, а потом кривыми ломаными бросками устремились к кораблям Нихона.

— Господин адмирал! — привлек внимание занятого приказами Рюго один из штатных магов, — Противник выпустил самонаводящиеся снаряды! Магии в них мало, урон щитам не планируется!

— Щиты на максимум! — тут же взвыл раненной в задницу белугой адмирал, предчувствуя проблемы, — Огонь по снарядам! Сбить на подлете! «Асаги» передать новые координаты!

Митсуруги Ай тем временем вызвала целую кучу висящих в воздухе магических дисков и что-то лихорадочно колдовала. От напряжения и сложности текущих и поддерживаемых заклинаний у нихонки уже вовсю лила носом кровь.

Совсем недалеко от происходящих событий кто-то произнес голосом довольного и заинтригованного некроманта:

— Лилисанна, готовы увидеть плоды наших трудов? Если да, то подойдите сюда, пожалуйста и возьмите подзорную трубу. Нет, не эту, она слишком тяжелая…

Орудие воздушного корабля не предназначено для стрельбы по тому, что меньше тощего, но всё-таки слона. Сбить быстрые, дёрганные и вполне самонаводящиеся черные снаряды, оказавшиеся обычными человеческими черепами странного цвета, они не могли. Импульс штука разрушительная, но только вокруг точки своей детонации. Быстрые и проворные изделия мага смерти без всяких осложнений вошли в контакт со всеми щитами флота Нихона.

И взорвались… совсем крошечными и совершенно безобидными вспышками черного пепла.

Высвободив спрятанную внутри них Боль.

Короткий приступ сильной боли не сумел бы вывести из строя экипажи нихонцев. Организм разумного хорошо сопротивляется таким «уколам». Однако… их были сотни. Целый каскад сильных и слабых, коротких и длинных, глубоких и поверхностных.

Когда Пирамида пошла на таран флота, крутясь вокруг собственной оси и демонстрируя слабый серый след на двух своих гранях, где её мельком задел удар «Асаги», сопротивляться черной громадине было некому. Все разумные подданные Нихона пребывали в глубоком шоке, который плавно перешёл в свободное падение и закончился смертью.

В этот момент тот же самый голос того же самого некроманта весело произнес:

— Второй тест закончен! Механическое сопротивление напряжённого праха вне всяких похвал! А теперь…

После этих слов Пирамида вновь замерла в неподвижности. Ненадолго, достаточно лишь для того, чтобы разъяренные пилоты и экипажи «Асаги» высчитали её новые координаты, совершили нужные манёвры и вновь ударили всей мощью разрушителя городов прямо в бок черной цитадели.

— Последний тест, — проговорил Абракадавр, направляя Черную Пирамиду точно по траектории бьющего в неё луча, — Выдержим это — попадём в Внешний Мир…

Через полчаса обломки «эфирного разрушителя» усеяли плоскогорье, щедро удобренное обломками новейших ударных крейсеров.