Призрачный шанс

Глава 19

Тара

Я сижу прямо, обливаясь холодным потом. В окно проникают первые бледные лучи рассвета.

— Это был сон, — сонно бормочет Уорд.

— Проснись, — говорю ему, чувствуя себя больной и на грани слез. Нет, не так, я плачу.

— Мне приснился кошмар, — говорит он, садясь и притягивая меня к себе. Он весь липкий, его кожа холодная на ощупь.

— Мне тоже, — всхлипываю я. — Это были Элис и Генри…

— Я был в лесу, — одновременно говорит Уорд.

Он смотрит на меня, белый как простыня, и я понимаю.

Я знаю, что это был не сон.

Медленно он поднимает руку и вынимает что-то из моих волос. Сосновая иголка, покрытая паутиной.

Мои руки начинают дрожать.

— Расскажи мне о своем сне.

— Ты была в нем, — медленно говорит он. — Мы видели…

— Мы видели, как отец Элис убил Генри, когда они женились, — заканчиваю я.

— Что за хрень? — спрашивает Уорд.

— Я не знаю.

— Ты помнишь, что она сказала в конце?

Я вздрогнула. Я никогда не забуду ничего из этого. Никогда.

— Она сказала, что надо закончить. Чтобы они могли упокоиться.

— Что закончить?

— Обряд венчания, — говорю ему.

— Я не знаю, что это такое.

— Это разновидность брачной церемонии. — Я смотрю на него в отчаянии, зная, что мы должны сделать, чтобы помочь Элис и Генри — и остановить проклятых призраков — но не хочу принуждать его.

— Брак? — повторил он. — Они женились друг на друге, когда… — Он несчастно вздыхает. — Это ужасно.

— Они были влюблены, и у них украли всю их жизнь. Я была до смерти напугана во сне… или что там было, но на самом деле? Правда, мне просто жаль их.

— Ну, давай найдем какую-нибудь веревку.

— А? — Его слова застают меня врасплох.

— У меня нет бархатной ленты, понимаешь? — говорит он, приподняв одну бровь.

Я импульсивно целую его, бросаюсь ему на шею, прижимаясь к нему всем сердцем.

— Ты просишь меня выйти за тебя замуж?

— Я хочу с тобой обручиться — это так называется?

Я киваю.

— Ты обручишься со мной в лесу, чтобы мы наконец-то смогли выспаться?

— Это единственная причина? — тихо спрашиваю я.

— Ты же знаешь, что нет, — уверенно говорит он. — Я не собираюсь давить на тебя, но, если какие-то призраки заставляют нас завязать узел, — на его лице появляется понимание, — О, теперь я понял.

Я не могу сдержать небольшой смешок, который вырывается из меня.

— Как я уже говорил, если какие-то призраки заставляют нас пожениться, то кто я такой, чтобы спорить с духами?

— Ты очень спокойно все это воспринимаешь, — мягко говорю я.

— Да. — Он почесывает челюсть. — Знаешь, у меня есть одна просьба. Прежде чем мы тайно поженимся.

— Какая? — Я игриво трясу его за руку. — Секс? Минет? Собственная коллекция чудовищных фаллоимитаторов?

— Переезжай ко мне, — серьезно говорит он.

Я моргаю.

— Хотя бы до тех пор, пока ты не будешь готова найти свое собственное жилье, или пока я тебе не надоем, или, может, никогда не съедешь… Он поднимает обе брови.

— Ты хочешь, чтобы я жила с тобой?

— Мы собираемся обручиться, и свидетелями будут призраки. Я думаю, ты должна переехать ко мне. Только на некоторое время, знаешь, а потом ты сможешь съехать. — Он пожимает плечами. — А может быть, ты пристрастишься к моим блинчикам и никогда не уйдешь.

На моем лице появляется счастливая ухмылка.

— Уорд Карлайл, ты просишь меня покинуть мой «Дворец кисок»?

— Тара, я прошу тебя позволить мне поклоняться твоему дворцу каждую ночь.

Я смеюсь, а затем киваю.

— Ага.

— Да?

— Да.

Он спрыгивает с кровати совершенно голый.

— Ладно, пошли искать веревку.

Нам требуется гораздо больше времени, чем мы думали, чтобы найти что-то подходящее для нашего обручения, и Уорд настаивает на том, чтобы я надела его треники и толстовку в лес, так что к тому времени, когда мы приходим на спорный участок, солнце уже полностью встало.

Это прекрасный октябрьский день, и он, кажется, совершенно не соответствует вчерашнему кошмару.

— Странно, что так солнечно и хорошо, — говорю я Уорду.

— Ты заслуживаешь все солнечные и прекрасные осенние дни, — тут же отвечает он, и мое сердце сжимается от умиления.

Никому из нас не нужна помощь, чтобы вспомнить дорогу, и мы молча идем.

— Ты чувствуешь это? — спрашиваю я, сжимая его руку.

— Дежавю или то, что за нами кто-то наблюдает? Потому что я чувствую и то, и другое.

— Ага, — сразу же говорю я, и он смеется, но этот смех быстро прерывается тем, что мы на месте.

На той же самой поляне, где мы были прошлой ночью, во сне или наяву.

Здесь больше никого нет, по крайней мере, никого из тех, кого мы можем видеть, но я их чувствую. Здесь, в глубине леса, холоднее.

— Я рада, что ты заставил меня надеть твои треники.

— Не могу дождаться, когда сниму их с тебя. — Он шлепает меня по попе, и я взвизгиваю от неожиданности.

— Это как-то неуважительно, — шепчу я ему. — Они смотрят.

— Я знаю, — говорит он. — Я чувствую это. Но я хотел, чтобы они видели, что мы собираемся весело провести время в браке. Он достает из кармана моток кухонной бечевки и протягивает руку ладонью вверх.

Я беру ее, и меня охватывает торжественность этого события.

— Мы делаем это, — шепчу я.

— Есть сомнения?

Я обдумываю его вопрос, и в ожидании он нахмуривает брови.

— Знаешь, мне кажется, что я должна была бы больше… беспокоиться об этом. Выйти за тебя, переехать к тебе и все такое. Но… мне кажется, что это правильно. — Какой дурацкий способ сказать это.

— Это правильно, — соглашается он, и когда он это говорит, это совсем не кажется неадекватным.

Вместе мы обматываем веревку вокруг наших запястий. Я высовываю язык, концентрируясь, пока мы завязываем шнур.

— Было бы проще, если бы кто-то другой связал его за нас.

— Да, но когда доходит до дела, брак только между нами двумя, не так ли? — Он улыбается мне, так искренне и с надеждой, что я вижу только его. Он — все, что я хочу видеть.

— Ты помнишь клятву? — спрашивает он.

— Нет, — мотаю я головой, а затем свободной рукой достаю телефон из кармана тренировочных штанов. На поиск клятвы в Интернете уходит совсем немного времени, и Уорд в ожидании медленно поглаживает внутреннюю сторону моего запястья.

— Ты уверен? — Я могу спросить его в последний раз.

— Тара, я никогда в жизни не был так уверен.

— Хорошо. — Мы улыбаемся друг другу, как дураки, в течение минуты. — Повторяй за мной, — говорю я, и по позвоночнику пробегает дрожь.

Мы повторяем историю.

— Как связаны наши руки, так же связаны наши сердца, умы и души.

Уорд повторяет фразу, его пальцы крепко и уверенно держат мое запястье. Никто и никогда не смотрел на меня так, как он смотрит сейчас. Я уверена в этом.

— Мы соединены любовью, доверием и партнерством через узлы этого сплетения… — Я делаю паузу, бросая взгляд на телефон, и Уорд повторяет мои слова.

Холодный воздух проносится по моим плечам, поднимая распущенные волосы и развевая их.

— Пусть с каждым новым испытанием и победой узы этого обручения становятся все крепче. — Эти слова начинают действовать на меня. Реальность того, что значит обещать другому человеку не просто выйти за него замуж, а прожить с ним всю жизнь, сквозь трудности и невзгоды, сильно поражает меня.

Может быть, мы оба сошли с ума, взяв на себя такие обязательства, но… это приятно. Приятно дать обещание попробовать, признать, что в жизни не бывает просто.

Это реально.

По щеке скатывается слеза, и Уорд протягивает другую руку и убирает ее, повторяя клятву.

— Пусть наша любовь будет маяком надежды для тех, кто нас знает.

Уорд повторяет ее, наклоняясь так, что его лоб касается моего.

Ветерок проносится по поляне, шелестит соснами вокруг, шумит, словно лес вздыхает.

Как будто две души наконец-то успокоились.

— Ты думаешь, они ушли? — спрашивает Уорд.

— Я думаю, что они упокоились, — произношу. Я устала, истощена, хотя все, что я сделала — это дала несколько обещаний человеку, в которого влюбляюсь с каждой секундой все сильнее.

Такое ощущение, что простые слова любви и доброты — это самая сильная магия из всех возможных.

— Пойдем, — говорит Уорд, заключая меня в свои объятия. Я визжу, когда он поднимает меня на руки.

— Ты не сможешь нести меня всю дорогу.

— Теперь ты моя невеста. Я могу нести тебя, когда захочу и как захочу.

— Ты должен был просто перенести меня через порог, — жалуюсь я, смеясь.

— Ну, я хочу нести тебя дальше, чем большинство мужей. — Он идет вперед, и я прижимаюсь к нему. — Я планирую быть женат на тебе очень, очень долго.

— Я думала, что вся эта история с переездом — это пока я не встану на ноги.

— Конечно.

Я смотрю на него искоса.

— Почему ты думаешь, я несу тебя на руках? — лукаво спросил он.

— Ты такой придурок, — говорю я, смеясь.

— Да, но ты же вышла за меня замуж.

— Та такой самодовольный.

— Да, черт возьми, я такой. — Он на мгновение замолкает. — Как ты думаешь, твоя тетя подарит нам свою коллекцию чудовищных фаллоимитаторов в качестве свадебного подарка? Я слышал, что они — семейная реликвия.

Мой смех эхом разносится по соснам.

— Возможно, подарит. Но прямо сейчас? Меня интересует только одна вещь.

— Да? Это мой большой, твердый…

— Огромная стопка домашних блинчиков, — заканчиваю я.

— Это я могу сделать. — Он наклоняется и крепко целует меня в губы на ходу.

И он это делает.