Призрачный зов

Глава 3 Ночной гость

– Не нравится мне все это… Толстый хоть и дурак, но все равно часть нашей команды. Нужно было как-то по-доброму с ним поговорить.

– Ты вроде пыталась, – отмахнулся Глеб.

– Да, Зой, с ним толку от доброты не будет, – согласился я. – Забей ты на него. Лучше расскажи о своих кошмарах.

Мы перебрались в зал на мягкий диван перед старым кинескопным телевизором. Шел прогноз погоды, синоптики обещали аномальную жару. При слове «аномальная» у меня скрутило живот, вспомнился неестественный выход-барьер из Гнезда с грозой и дождем.

– Ну я даже не знаю… мне не удавалось связать сны воедино, пока ты, Слав, не стал рассказывать о них в таких красочных подробностях. Я просто слышала звон колокола, иногда даже днем, просто гуляя по улице. От этого прям мурашки по спине бежали.

– Зоя поежилась, и я вдруг ярко представил старую церковь, смотрящую на меня пустыми глазницами-окнами. Сделалось жутко.

– Это были кошмары о церкви. Купол с крестом, вороны над ним… Но я не могла ничего из этого понять. И не сразу заметила, что сны прекратились, как только мы упокоили дух дедушки Аглаи Васильевны. Только сейчас это пришло в голову.

– Вот именно. Как нам различать обычные кошмары и сны-подсказки? – спросил Глеб.

– Ну то, что я видел, не было обычным кошмаром, – ответил Рыжий. – Мне казалось, я смотрю старый фильм на пленке, потому что картинка рябила. И чувство такое… будто я до сих пор в этом сне.

– Тогда почему его не помнишь?

– Не знаю, Кики! Может, потому что память у меня ни к черту?

Мы замолчали, думая каждый о своем. Я верил Рыжему, потому что сам бывал на его месте. Разобраться в образах, посылаемых бог весть кем, задача действительно не из простых. Сон и сон, какая разница? Но в Вороньем Гнезде необходимо было обращать внимание на любые мелочи, мы в этом уже не раз убеждались.

– Так, – хлопнул по коленям Глеб и шумно выдохнул. – Значит, надо концентрироваться на том, что видим во снах. Я тоже никогда не запоминаю их, это нормальное явление. Но раз необходимо вытянуть из кошмаров подсказку, придется потрудиться.

– Что ты предлагаешь? – спросил Кики.

– Блокнот и ручку держать под подушкой, записывать все, что придет в голову, даже если покажется бредом. Бредовое в Гнезде в итоге оказывается правдой.

– Получается, это первая зацепка?

– Похоже на то, – ответил мне Глеб. – А еще обращайте внимание на старые фотографии. Именно они появлялись в наших руках каждый раз, когда дело касалось отпечатков.

– И не забывайте мучить своих стариков расспросами о ненормальностях, – подхватил Кики.

– И чужих тоже, – слабо улыбнулся ему Рыжий.

Глеб кивнул. На том и порешили.

После этого разговора я был уверен, что всем нам предстоит бессонная ночь. Будем крутиться с боку на бок, смотреть в потолок, зло вздыхать от усталости и невозможности заснуть. А кого-то, возможно, напугают кошмары. Но все равно всем нам необходим сон, и ночь возьмет свое.

Мне уже не терпелось обсудить ночные ужасы Гнезда на завтрашнем сборе. Я искренне верил, что мы обязательно что-то откопаем.

Вернулся я домой, когда небо окрасилось в багряный и желтый. Сытно поел наваристого борща – и, как оказалось, зря. Из-за нагрузки борщ бултыхался в желудке, норовя вырваться наружу. Я поливал грядки в ускоренном темпе, лишь бы успеть до сумерек. Обычно старался приступить к работе раньше, но сегодня из-за общего сбора запоздал.

Быстро уходящее за горизонт солнце хорошо подгоняло. Я закончил с огородами еще до того, как оно совсем скрылось, и был очень рад проделанной работе.

Уже сидя на кухне в уютном кресле и попивая чай с булочкой, я почувствовал, как заурчало в животе. Меня тут же прошиб холодный пот от осознания, что придется тащиться в уличный туалет. Канализация в деревенском доме – привилегия избранных.

Очень не хотелось выходить из дома после захода солнца, в памяти вдруг всплыли все ужасы похода в баню. Я надеялся переждать и перетерпеть нужду. Бабушка даже участливо предложила помойное ведро, я отказался, но в конце концов природа взяла свое. Пришлось идти на улицу, вооружившись фонариком.

Видел бы меня отец – подумал бы, что сына подменили. Хотя так и есть, Воронье Гнездо сильно повлияло на мой дерзкий характер. Исчезли самоуверенность и спесь, появились вечный страх и паранойя. Вот и сейчас от ужаса я был не в силах даже распрямиться и уверенно ступать. Шел медленно, озираясь по сторонам, тяжело дыша. И если внутренний двор еще не тонул во мраке благодаря свету, льющемуся из окон дома, то на заднем я оказался словно у великана в желудке. Темно, неуютно и душно.

Задний двор был обнесен лишь частоколом, и я не верил, что в случае чего он сможет меня защитить. От этого становилось совсем дурно. Но в животе бурлил Везувий, отступить я не мог…

Светила полная луна, где-то вдалеке еле слышно каркали вороны. «Спят», – подумал я. Летний зной немного отступил, воздух еще был теплым. Бабушкины смородина, малина и вишня шелестели, словно переговариваясь друг с другом. В траве стрекотали кузнечики, но сейчас меня могло напугать даже насекомое, поэтому я не рискнул бы наслаждаться этой ночью. В какой-то момент я понял, что стою неподвижно уже некоторое время, и снова двинулся к нужному месту. Быстро забежал в туалет и прислушался к звукам снаружи. Все, казалось, спокойно.

Сделав дела, я как можно быстрее двинулся домой, но это стало фатальной ошибкой. Гонимый страхом, не заметил выпирающий из земли корень и зацепился за него ногой. Кубарем покатился по выложенной кирпичом дорожке и пропахал ее носом. Боль мгновенно заставила прослезиться, я глухо застонал.

– Твою ж ма-а-ать…

Пришлось перевернуться на спину и немного полежать, чтобы прийти в себя. Решил, что минуты перевести дух будет достаточно, больше нельзя, опасно. Звездное небо высилось надо мной, такое бездонное и величественное. Я хотел бы вот так лежать и любоваться им, но не мог себе этого позволить. Гнездо, в отличие от меня, не знало усталости.

Начал вставать, почти сделал усилие, но вдруг почувствовал щекой чье-то жаркое дыхание. Все нервные окончания мгновенно отозвались, и по телу пробежала дрожь. Вскочив на четвереньки, я увидел перед собой нечто. И глаза. Белесые, словно мутные жемчужины, и злые-злые…

Ноги вмиг сделались ватными, а голова закружилась. Я должен был собраться, взять себя в руки и сразу же дать деру, но, как назло, раскис от ужаса. Мозг будто оплавился, а бу́хающее сердце застряло в горле. Я завизжал – именно завизжал, а не закричал, – плюхнулся на ягодицы и пополз в сторону. Залез в жгучую крапиву и выставил перед собой фонарик, пытаясь обороняться. Не сходил бы в туалет, наверняка обмочился бы.

Страшный монстр тоже всполошился, заорал дурниной, заметался по огороду. Он проскочил совсем рядом, и свет фонаря выхватил из мрака огромные рога. Черт, решил я, чуть ли не падая в обморок от страха. Кричал я все так же, не переставая, и, скорее всего, поднял на уши всю деревню. Мне было все равно. Я хотел, чтобы хотя бы бабушка пришла мне на выручку.

Затих, только когда сквозь панику различил в оре рогатого монстра блеяние козла. Бедное животное забилось в угол, точно так же, как и я, и таращилось на меня.

– Козлик… – на выдохе пролепетал я. – Эй, козлик! Ты чего это здесь забыл?

Я медленно встал, отряхнулся от грязи и сделал пару неуверенных шагов к животному. Опаленные крапивой руки, спина и икры горели огнем, но я старался не скулить от боли. Попытался успокоить козла, протянул ему ладонь, но тот взбесился еще больше и заорал, словно человек. Вздрогнув, я отступил.

– Да ну тебя, чудо рогатое, – бросил я, пятясь назад. – До полусмерти ведь напугал!

Я не стал разбираться, что он здесь делал. Быстро развернулся и бросился наутек. В считаные секунды добежал до сеней и закрыл дверь на засов. Грязный и униженный, я улегся спать в ожидании ночных кошмаров. Теперь никакая песня и отпечатки мне точно не приснятся, всю ночь придется отмахиваться от мыслей о пугающем рогатом госте… Но как же хотелось простого человеческого спокойствия, когда парнокопытные вызывают умиление или просто равнодушие, а не животный страх… Я очень устал от всего, что со мной происходило.