Пробуждение Силы. Том I

Глава 15

Небольшая деревушка, как называл её крестьянин, раз в пятнадцать больше Лесных Холмов. Много домов выложено из камня, есть и небольшой рынок. На него я загляну после хорошего отдыха.

Таверна «Степной Волк» встречает меня тихо. Народа в разгар дня здесь немного, всего лишь пара пьянчуг из постоянных завсегдатаев. Пьют, пока не падают на стол, а, как приходят в себя, снова пьют. И так по кругу.

Где они только деньги берут на такое веселье?

Пухлый розовощёкий трактирщик с засаленной жидкой бородёнкой встречает меня радушно, сразу засыпая расспросами. То, что я не местный, очевидно, но меня это несильно пугает.

— Мяса побольше, овощей и каши, — заказывая я, разглядывая вереницу глиняных бутылей и горшков у него за спиной.

— Сейчас всё будет. Есть жаркое свежее, прямо с огня, — глаза трактирщика сверкают. — А пить что принести? Есть сливовое вино и добротное пиво. Водой не разбавляю! — зачем-то спешит добавить он.

— Кувшин воды, да почище. Чтобы без всякой дряни, — требую я, вспоминая своё походное пойло.

— Обижаешь, уважаемый, у нас только лучшая родниковая вода из чистейшего городского колодца, — его дежурная улыбка едва дёргается.

Плотно набив живот, снимаю комнату на ночь. На всё уходит десять орионов. Пять поспать и пять поесть. Еды ещё беру с собой. Отдыхаю и медитирую, набираясь силу к походу. Я не лошадь, но и без неё пока обойдусь. Зачем, когда у меня есть ноги?

Рынок деревушки скудный, для меня почти бесполезный. Закупаюсь для дальней прогулки и наутро выхожу на дорогу. Сверившись с картой, выдвигаюсь лёгким шагом. День иду спокойно, ночью привычно сплю на деревьях.

Через сутки перехожу на лёгкий бег, короткие привалы трачу на еду и медитацию. Моё тело с каждым днём крепчает, обрастает утраченной плотью. На еду я не поскупился, сытый практик и лошадь обгонит.

Путь в столицу занимает полторы недели. И проходит относительно спокойно, я держусь неподалёку от дорог, чтобы не заплутать, но стараюсь избегать лишних встреч. Они мне сейчас ни к чему.

На закате десятого дня я стою всё на том же холме, где встретил практиков «Солнечного Ворона». Было ли это запланированное представление, или действительно они помогали людям? На это у меня нет ответа. И всё же им я благодарен. Они подарили мне ту опасность, что продвинула меня дальше.

Только на краю, в шаге от гибели можно получить озарение. Это не какая-то умозрительная премудрость, а самый настоящий реальный факт. Даже Мастер Вэнг твердил моей сестрице, что практик растёт, лишь подвергаясь смертельной опасности. Именно там весь опыт и все навыки адепта конденсируются в ту невесомую блестящую каплю, что позволяет прорваться на следующий этап. Без угрозы можно годами впитывать в себя Ки и остаться на первом этапе.

Звёзды лениво загораются на далёком небосводе, а у огромных врат всё неизменно. Людный мощный поток делится на мелкие ручейки и каждый течёт к своим воротам, что таятся у подножия гигантской пасти имперского хищника. Он разборчив в еде и вбирает в себя только ценных. Каждый заплатит так или иначе, силой или монетой.

Подхожу к крайнему входу и вижу знакомого стража. Он, словно бессменный привратник, цепко сверлит всех глазами, но его лицо ничего не выражает. Камень. Ни радости, ни грусти, ни даже презрения.

— Будешь платить? — закованный в доспех воин ловко крутит знакомую пластинку — мерило силы.

— Нет, — мотаю головой.

— Тогда держи.

На лицевой поверхности возникает изображение расправившего крылья журавля. Сбоку от него загорается единственная бусина.

— Руку! — требует он.

Без споров протягиваю левое предплечье и сразу же получаю тычок странного вида печатью. Такой бы могли умные люди заверять документы, но её с силой прижимают к моей коже. На той сразу проступают несколько светящихся символов, пропитанных чужой Ки.

— Проходи, — кивает он и стучит несколько раз по двери.

Меня впускают внутрь столь буднично… Сложно поверить, что ради этого момента мне пришлось убивать и чуть самому не погибнуть.

Столица встречает меня тысячами ароматов: свежей выпечкой и смердящим рогатым скотом, жареным мясом и удушливым дымом, душистыми пряностями и не везде убранным мусором, ароматными фруктами и грязной одеждой на не менее вонючих людях. Кому-то по праву рождения досталась честь жить в главном городе Империи, и не пришлось за это отдать ни единой монеты, ни капли крови.

Я застываю посреди мостовой, разглядывая вывески лавок, горы фруктов, овощей и снеди из всех уголков земли. Тут продается всё — от редчайших артефактов до дешевых безделушек. А сколько нарядов, тканей ярких цветов! И людей — тысячи лиц, разного возраста, комплекции. Словно весь мир в одном месте собрался.

Бесконечный гвалт: крики торговцев, стук телег, ржание лошадей, визги чаек над головой. Повозки громыхают по широкими улицам, а людей здесь целое море. Разделение на пешую и проезжую части более явное, в некоторых местах даже мостики есть для пешеходов.

Всё бурлит и шумит, кружа мою голову. Замираю и жадно вдыхаю воздух. Он иной, ведь здесь нет деревьев, только камень. Дома, словно сваленные друг на друга, безустанно стремятся к небу и порой его зажимают, превращая улочки в узкие тёмные каньоны.

Город бесконечен и похож на лабиринт. Если уйти далеко от центральных проспектов, здесь можно навеки потеряться. А что ещё хуже, есть риск нарваться на проблемы. Деревенщина с открытым ртом очень легко может поймать боком сталь в тёмном переулке. Поэтому я стараюсь меньше походить на жертву, веду себя максимально неприметно и уверенно, как свой. Вот только с моим ростом и телосложением это даётся непросто. Я, как скала, нависаю над остальным людом.

На ночь остаюсь в трактире и узнаю, как добраться до Академии. Ответ простой — туда ведут все дороги. Звучит дико, но завтра смогу проверить.

Город не спит даже ночью, лишь громкость производимого шума меняется. Она накатывает на окнами комнаты тихим прибоем. Сон не идёт, а когда удаётся забыться, сразу вскакиваю. Мешают мысли. Большую часть ночи провожу в медитации и стараюсь собраться. Волнение никак не проходит.

Неужели я скоро увижу сестру?

На следующее утро всё же умудряюсь заплутать. Приходится уточнить у трёх дам, одетых в шелка, что, хихикая, тычут в меня пальчиками, как добраться до Академии Великого Пути. Выглядят они словно драгоценные камни. Ухоженные, яркие и крайне блестящие.

— Откуда же ты такой взялся? — говорит высокая и стройная незнакомка, прикрываясь узорчатым рукавом роскошного ханьфу цвета неба.

— Из твоих грёз, — с поклоном отвечаю я, пряча усмешку.

— О-о, красавчик… — пищит другая в изумрудном наряде, выглядывая из-за подруг.

— В моих снах точно не было такого деревенщины. Разве что в кошмарах, — надменно фыркает рыжая в рубиновых одеждах, подпоясанная золотистым поясом, но глаза её блестят интересом. — Все дороги ведут в Академию, — повторяет она мне ранее услышанную присказку. — Центральные, по крайней мере.

Острая на язык девица указывает точёной рукой с дорогими перстнями, каждый стоит не меньше моей деревни.

— Ещё увидимся, — долетает мне в спину, и следом раздаётся звонкий смех, так похожий на трели экзотических пташек.

Я упорно шагаю через волны народа и камни строений. Добираюсь до огромной площади перед ещё одной грядой величественных стен. На входе возвышается красочная арка, где стоит стража, а по краю шагает караул, отбивая ритмичную дробь.

Под высокие своды спокойно проходят люди, и я устремляюсь туда же, но мой путь мгновенно преграждает остриё пики.

— Эй, куда собрался? — внимательно смотрит нам меня страж в дорогих доспехах.

— Это же Академия? — со всей учтивостью спрашиваю я, слегка поклонившись.

— Да, — кривится он, — но ты не ответил на мой вопрос!

— В неё и собрался, — пожимаю плечами.

— Вход для прислуги с другой стороны, — хмыкает он, разом теряя ко мне всякий интерес.

— Я не из прислуги, а собрался поступать в Академию, — по телу прокатываются волны Ки, высвобождаю свою ауру, но не агрессивную, а спокойную, отражающую мои эмоции прямо сейчас.

От моих слов ближайшие стражи заливаются громовым хохотом, а проходившие внутрь люди сдержанно хихикают, прикрываясь рукавами.

— Тебе лет-то сколько, парень? — закатывает глаза охранник. — И до сих пор Журавль. Не позорься.

Смешки продолжаются.

— Этого недостаточно, — более дружелюбно отзывается его сосед. — А денег, видно по одежде, у тебя не хватит. Разве, что обе сумки ими набиты.

Они ещё смеются, а потом просто игнорируют, пристально изучая каждого входящего. Даже у богатеев в нарядных одеждах время от времени требуют какой-то пропуск. Незамысловатая деревяшка с несколькими символами и плетёной косичкой нитей. Такой у меня нет.

Ненавязчиво стараюсь разузнать у людей, выходящих из Академии, как туда можно попасть, а также хоть какую-то информацию о незнатных учениках. Многие со мной даже говорить не хотят и воротят нос. Однако и среди знати есть отзывчивые люди. Первым из заговоривших со мной оказывается парень в розовых одеждах с золотыми узорами. Статный и спокойный, он сразу же прерывает попытки его охранников отогнать меня.

— Слышал, что в нашей Академии учатся и простолюдины, даже видел их пару раз, но больше мне сказать нечего. Ты кого-то ищешь? — глаза у него добрые, и смотрит участливо.

— Сестру, она должна учиться в Академии, но связь с ней оборвалась.

— Тогда тебе лучше попытать счастья на входе для прислуги. Там народ приветливее, — улыбается он без какой-либо насмешки.

Вход для прислуги, значит? Попробую. Не мытьём, так катаньем, но внутрь Академии я попаду!

Мне удаётся разузнать про подработку на грузовых воротах от нескольких человек из прислуги. Их удаётся вычислить по униформе и поведению.

Я уже собираюсь отправиться к другому входу, когда возле арки на площади разыгрывается интересная сцена.

— Где мой сын⁈ — пожилой мужчина в недорогой накидке буквально штурмом пытается пробиться в Академию.

Охрана небрежно, словно отмахиваясь от назойливой мошки, преграждает ему путь оружием.

— Эй, мужик, напился, что ли? Иди просохни! — рычит один из стражей, делая шаг к нему.

— Что вы с ним сделали? — мужчина настроен серьёзно, он делает ещё одну попытку.

Представление прерывает несколько караульных, проходивших мимо, они быстро уводят незнакомца, чтобы он не привлекал внимания других людей. Уводят, к моему сожалению. С радостью бы пообщался с этим человеком. Сдаётся мне, нас может связывать похожая ситуация.

Здание Академии огромно, и к служебному входу я добираюсь только к закату. Ворота в исполинских стенах по левую руку от главного входа больше похожи на калитку, в сравнении с высотой стены. Здесь тоже дежурит бдительная стража, а ещё стоит с десяток телег на разгрузке, и целая вереница ожидает своей очереди.

Заправляет здесь крепкого вида мужчина с закрученными в стороны усами, подкрепляя беспрерывный процесс крепким словечком, а нерасторопных грузчиков — шлепками длинной трости. Охрана меня примечает сразу, но даже и слова не говорит, когда видят, к кому я направляюсь. Таких желающих тут много.

Я подхожу к местному начальству, что возвышается над простыми смертными на груде ровно сложенных ящиков.

— Работники нужны?

Он опускает на меня глаза и морщится:

— Ну, если ты быстрей этих кривоногих ослов?.. — с этими словами господин вытягивает тростью по лопаткам очередного грузчика, проходящего мимо, заметно его ускоряя. — Шевелите ногами, бездари! Вам ещё овощи на кухню доставлять!

Смотрю на него, а потом на телеги.

— Прямо сейчас?

— Нет, завтра! — в голосе собеседника прорывается злой сарказм.

Киваю и опускаю к его ногам свои сумки.

— Быстрее, отребье, если продолжите ползать черепахами, урежу оплату вдвое! — мотивация так и сыплется из него.

Во дворе раздаётся недовольный крик, и я удивлённо поворачиваю голову.

Знакомый голос.

Примечание от авторов: дорогие читатели, не хватает обратной связи от вас. Как вам пока история?