Пробуждение Силы. Том I

Глава 16

Его обладателем оказывается Ямато, который ругается на недотёпу, перевернувшего корзину с травами.

— Что встал? — смотрит на меня усач. — Ящики сами себя не перенесут.

— Знакомого увидел, — показываю на спину уходящего старика.

— Повар с главной кухни, — накручивает ус начальник и кивает мне в сторону повозок.

Вот оно как…

Работа занимает почти всю ночь. Процесс однообразный и несложный. Я загружаюсь, как мул, и тащу от телег до кучи, что складываем на границе ворот, а оттуда уже носят дворовые слуги. Все они одеты в одинаковую белую униформу и чёрные шестиклинные шапочки, плотно облегающие череп. На шее у них висят медальоны.

Слуги распределяют товары по назначению и уже оттуда уносят в недра дворцового комплекса Академии. Ещё пару раз замечаю Ямато, осматривающего продукты. Некоторые, поморщившись, он отправляет обратно.

Попутно в редкие моменты передышки общаюсь с товарищами по работе. Узнаю, почему такой ажиотаж и как часто тут происходят подобные разгрузки. В Академии, со слов местных, работы невпроворот. Будто не лучшие из лучших приехали учиться, а пол-империи. Так что товары прибывают сюда почти без остановки. Также сейчас готовят какой-то праздник к возвращению одного из генералов с западных рубежей. Отличная возможность подзаработать для простого люда, ведь обычно дворовые слуги справляются сами.

На рассвете нас рассчитывают. Усатый начальник выдаёт каждому стопку монет, на глаз определяя ценность работника. Мне достаётся два десятка медных орионов, что вызывает удивление и даже недовольство среди остальных. Однако стоит грузчикам зашуметь, как один из стражников с силой стучит древком копья по земле, и все сразу стихают, продолжив молча принимать свою оплату.

Я отхожу в сторону, подобрав свои сумки, и начинаю проверять их сохранность. В такой толчее могли и умыкнуть что. Все мои мысли о том, как проникнуть внутрь Академии.

За всю ночь ни один из наёмных работников не пересёк границ ворот. А парочка, подошедших слишком близко, сразу получила нагоняй от стражи. Ночные работяги разлетаются словно сонные мухи, но сюда уже подходят новые желающие подзаработать. Старший сменяется. На гору ящиков взбирается худощавый мужик в дорогих золотистых одеждах и начинает командовать. Работа после десятиминутного перерыва закипает с новой силой.

Тем временем ко мне подходит прошлый начальник.

— Эй, парень! Работник ты неплохой, крепкий и выносливый. Для грузчика подойдёшь. Только… Говоришь, что знаешь старика Ямато? Так?

Киваю, продолжая тщательно проверять свою поклажу.

— Если соврал, Ямато тебя лично сотрёт в порошок и подмешает в одно из блюд, — веско предупреждает меня собеседник. — Позову его. Если замолвит за тебя словечко, могу взять на постоянную работу. Платят у нас побольше, да и есть свои привилегии.

— Замолвит, будьте уверены, — затягиваю сумки, убедившись в целостности их содержимого.

Надеюсь!..

Крики и шум стоят здесь не меньше, чем на базаре. Новый начальник погрузки горланит пуще прежнего. У него имеется длинная палка ничуть не хуже той, что я уже видел в деле у его собрата. Работники, несмотря на свою разношёрстность, трудятся под его чутким руководством, как отлаженный механизм.

— Кого там ещё принесло попутным ветром? — кряхтит Ямато так, что даже я у ворот его слышу. — Никого не звал. Никого не знаю.

Усач держится рядом с ним, как по струнке ровно, при обращении, делая неглубокие поклоны.

— Господин Ямато, здоровый какой-то парень, высокий. У нас такой пригодится, но вы знаете наши порядки, — оправдывается он. — Без рекомендации кого-попало взять не могу! А ведь у нас и так в последнее время прислуги не хватает.

— Рен⁈ — удивлённо восклицает Ямато. — А ты, смотрю, быстро.

— Значит, знаете его? — радостно вскрикивает усач.

— А то, — старик-повар выходит ко мне. — Рад тебя видеть, малец.

Он протягивает мне сухую мозолистую ладонь.

— Чувствую, ты стал сильнее, — его глаза задорно блестят. — Дальше я сам.

Мы отходим подальше от врат, и Ямато начинает говорить:

— Удумал на двор пойти работать? Ты же в охране неплохо справлялся, платят тут поменьше. Мог бы в наёмники податься, — начинает засыпать меня предложениям он. — Или в охрану, если хочется стабильности, а не перебиваться от задания до задания.

— Хочу устроиться в Академию, — указываю на стены за его спиной.

— За силой всё гонишься. Хоть и с благой целью, — улыбается он и чешет затылок. — Знаешь, это будет нелегко. Перемещение прислуги внутри Академии сильно ограничено, и к общим тренировкам прислугу не допускают.

— На вратах меня не пустили даже не площадь, хочу попробовать другую дорогу. Всё же это хоть и маленькая, но ступенька к моей цели.

— Ладно, — он хлопает меня по плечу. — Давай сначала перекусим и всё обсудим.

В таверне недалеко от стен Академии мы заказываем крепкий чай и еду. Цены здесь значительно выше, так что приходится скрепя сердце отрывать свои кровные за нормальный завтрак.

За трапезой Ямато подробно расспрашивает меня обо всём. Как прошли мои тренировки? Помогли ли мне его дары? Так же подробно ему отвечаю, ведь для меня его помощь оказалась бесценной. Старик явно доволен моим результатом не меньше меня.

— Сейчас во внутреннем дворе обстановка напряжённая, но в снабжении, как раз освободилось место носильщика. Я разузнаю у главного повара, если он не против.

— А что стало со старым слугой? — уточняю я.

— Хм. Ну, как сказать, — хмурится Ямато. — Он оказался нечист на руку.

— Вот как… И какое наказание понёс?

— За воровство на кухне ему должны были отсечь ту самую загребущую ручонку, но… — он проводит пальцем по горлу. — Этот недоумок умудрился стащить какую-то драгоценную безделушку у одного из учеников Академии.

Мы ещё болтаем немного, а потом Ямато меня покидает, предложив снять комнату на несколько ночей. Он тем временем утрясёт всё с главным поваром.

Есть мысли вернуться на погрузку, но решаю передохнуть и заняться развитием. По словам старика, работа на кухне адская, и времени у меня будет не так уж много.

Два дня провожу в тренировках, изредка выбираясь в окрестности своего временного жилья. Кипящая, словно котёл на адском пламени, столица, кажется, почти никогда не спит. На центральных улицах в любое время дня и ночи можно увидеть людей. Даже торговцы что-то умудряются продавать в потемках, и желающие всегда находятся.

Посланца всё нет. А мне становится банально скучно постоянно сидеть в душной каморке, снятой за дюжину орионов. Не самое спокойное место для культивации. К тому же далеко от природы, в которой я нахожу успокоение и поддержку. Вдобавок, единственный способ развлечь себя находится на улице.

На прогулки я выбираюсь уже затемно, посвящая большую часть дня медитации и попыткам адаптировать Дыхание леса к городской среде, но толку от этого немного. В моём районе почти нет деревьев, да и любой другой растительности, разве что мох да редкие цветы на окнах, но этого недостаточно. Их аромат тонет в городских не всегда приятных запахах.

Медитация же с переходом на новый уровень начинает давать плоды. Я всё лучше и чётче ощущаю в себе крепнущее ядро, словно спелый плод, набирающий вкус и силу. Контроль энергии значительно возрастает, а её качество становится совсем другим. Тело помаленьку изменяется. Плоть крепнет и становится прочнее, но растёт и странное ощущение, словно приобретая новую силу, я неумолимо что-то теряю.

Во время одной из прогулок ухожу далеко от трактира, поскольку все его окрестности я уже изучил уже вдоль и поперёк. Выбравшись на центральный проспект, пронзающий город до самых стен Академии, почти сразу фокусирую своё внимание на толпе у одной из торговых повозок. Плотная серая ткань сбоку откинута, завлекая своим содержимым неторопливых прохожих. Яркие блестящие поделки и диковинные ароматы сразу пробуждают чужой интерес.

— Подходи, посмотри и с собой товар возьми! — вещает пухленький низкорослый торгаш.

Содержимое меня не сильно удивляет. У подножья городских стен я уже видел много похожих, а вот аромат… В длинной дощечке под углом торчат десятки разных благоухающий палочек, которые, тлея, роняют пепел на лакированную поверхность своей подставки.

Торгаш, будто читая мои мысли, тут же возникает рядом.

— Вас интересуют благовония? — предупредительно спрашивает он. — Они помогают в практике, облегчая концентрацию внимания, но не только. Вот эта, например, может показать, как далеко вы продвинулись на Пути своего развития и сколько времени вам ещё отмерено ходить по этой земле.

Я расспрашиваю его подробнее, как именно это можно проверить. Принцип простой. Надо поджечь палочку и подуть на неё, выделяя Ки вместе с дыханием. У деревяшки сохранится часть, равная оставшейся жизни. Точно в годах не получится определить, а вот количество истраченной на культивацию жизненной энергии она покажет.

На ум сама по себе приходит сказка, услышанная в Лесных Холмах. А ведь герой той истории тоже гнался за силой, променяв свою жизнь на несбыточную мечту.

Моя прогулка на сегодня окончена. Отдав за диковинку серебряный луник, я поспешно возвращаюсь в комнату и разжигаю благовоние. Ароматическая палочка неохотно поддаётся, но стоит на неё подуть, наполнив дыхание Ки, как она быстро начинает тлеть и тухнет. Осыпается примерно восьмая часть, чуть-чуть меньше.

Вот столько я уже истратил своей жизни. Втягиваю в себя едва уловимый аромат, сизой дымкой тающий в душном воздухе моего жилища.

Лин, а сколько сожгла ты? Надеюсь, действовала благоразумно…

Вновь я проваливаюсь в собственные воспоминания.

Солнечный день из такого далёкого детства.

Я мастерил новое оружие для охоты во дворе нашего дома. Работа спорилась, тисовый лук гнулся потихоньку, принимая нужную форму. Вдруг я услышал всхлипывания и, когда поднял голову, увидел, как через двор ко мне спешила сестрёнка. Вся заплаканная, с растрепавшимися косичками. Она бежала, прижимая к груди ладошку, совсем не сдерживая слёз.

Я бросил инструменты и сразу кинулся к ней.

— Птичка-невеличка, что случилось⁈ Поранилась? Давай посмотрю.

Я аккуратно взял её маленькую ладошку, на ней алели страшные ссадины, кровь сочилась яркими каплями. Родителей дома не было, ком подкатил к горлу, но я же старший брат. Должен заботиться о ней. Нельзя бояться, тем более показывать страх. Ей ещё страшнее.

— Не реви, — с напускным спокойствием произнёс я. — Это не беда, сейчас всё поправим. Рассказывай пока, что стряслось?

— Я… я поскользнулась на мокрых камнях возле пруда и упала на острый булыжник… Очень больно! Ты поможешь⁈ — спросила она таким тоном, будто от моего ответа зависела её жизнь.

— Конечно, мы же семья.

Мы подошли к колодцу, где я осторожно смыл кровавые разводы и грязь с белой кожи, после чего вытер её мокрые щёки платком и погладил по голове.

— Вот так, теперь заживёт быстрее. И слёзы уже можно унять! Пойдём в дом, там у мамы есть целебная мазь.

Пока я занимался делом, Лин всё смотрела на меня большими лазурными глазами, полными восхищения, будто я не порез обработал, а вправил сломанную ногу. Как горд и счастлив я был в тот день…

Прошлое отступает, и на меня из водной глади чаши для умывания смотрит не детское, а взрослое лицо. С того момента, как покинул Лесные Холмы, я стал старше, это несомненно.

И всё же внешние, да и внутренние изменения после перехода на новый этап кажутся не столь значительными, как мне думалось раньше. С чем это связано, пока не понимаю. Возможно, разберусь по мере продвижения по ступеням.

Дни тянутся медленно и однообразно, но в то же время быстро. Не замечаю, как пролетает неделя, а за ней — вторая. От Ямато вестей всё нет, но уходить из таверны пока не тороплюсь. Из знакомых в городе у меня разве что Вейлор, но найти будет непросто — столица огромна. К тому же нельзя пропустить посланника от старика-повара.

В этом же трактире перед одной из прогулок, цепляюсь взглядом за знакомое лицо. Это он! Человек, недавно буянивший на входе в Академию, которого увела стража. Кажется, искал своего сына. Я должен с ним поговорить.