Пробуждение Ваирагии

Глава 26

С ладони Лахора срывается чёрная искра и устремляется к центру тренировочной площадки меж храмовых построек. Она бесшумно преодолевает большое расстояние, повинуясь воле призывателя. Коснувшись каменного пола, искра вспыхивает и разворачивается в гигантский полукруг — обод будущих пространственных врат. Теперь надо заякорить портал.

— Гэркон, — выдыхает Лахор и тут же стискивает челюсти до зубовного скрежета от боли, чувствуя, как врата пожирают его силы; и так со всеми способностями четвёртой ступени — мало того, что поглощают эфир из пространства, так ещё и забирают часть внутренней силы ваирага. Гэркон в мгновение ока поглотил две трети сил Лахора, отчего тот не удержавшись, рухнул на четвереньки.

— Это тело ещё не готово к таким нагрузкам, — хрипит Лахор; прежний хозяин был на третьей ступени. — Но оно того стоило…

Гэрнит скалится, видя стабильный портал посреди храмовой тренировочной площадки. Из врат один за другим выбегают люди с оружием и выстраиваются в боевые порядки. Этой ночью хранители почувствуют на себе остроту когтей Даррата.

Лахор с трудом поднимается на ноги, морщась от боли. Теперь пора отправляться за мальчиком, пока остальные слуги Хозяина расправятся с хранителями.

— Хатрэ! — срывается с губ Талгаса ругательство.

Райкан знал, что будет нападение на храм. Готовился к нему, но не ожидал, что враг атакует так скоро. Теперь согласно договору между светлыми, тёмными и людьми его долг помочь хранителям. Мальчика можно оставить на Эялу, она защитит. И ещё она говорила, что примет меры. Если под мерами она имела ввиду то, что подумал Талгас, то противнику не поможет ни внезапность нападения, ни его превосходство в численности.

— Что ж… — райкан протягивает в сторону руку, и в ней, соткавшись из тьмы, появляется двуручный молот; противовес на рукояти с глухим металлическим звоном опускается на землю.

Талгас растворяется в тенях, перейдя в вирадис, и рывком устремляется к ничего не подозревающим вторженцам, намереваясь в сокрушительной атаке смешать их планы, посеять в рядах противника сумятицу…

Хранители готовились дать бой.

Стоило вражеской ваирагии проявить себя, как дозорные оставили свои посты, отправившись будить собратьев.

Учеников отправили в подвалы общежитий; их остались охранять по одному из хранителей. Все остальные преподаватели вместе с младшими послушниками уже рассредоточились по территории храма: на крышах, балконах, за стенами зданий. Тридцать пять хранителей готовы были атаковать по команде.

Настоятель Гирард ждал. Портал должен закрыться, прежде чем воины ордена нападут — бить надо наверняка, не ожидая прихода вражеских подкреплений. Да и убегать противнику будет некуда, однако число нарушителей всё росло и росло, а врата держались стабильно, словно и не собирались схлопнуться. Ну не могут же они оставаться открытыми вечно! Это ж сколько сил надо вливать в портал, чтобы его поддерживать.

Взрыв! Грохот разносится во все стороны, клубы чёрного дыма расходятся во все стороны. Слышны крики противника. Хранители ждут все на своих местах, ожидая сигнала от настоятеля.

— Надо же, надо же, — цедит сквозь зубы настоятель, рассматривая рослую фигуру с двуручным молотом, стоящую посреди врагов. — Союзника придётся поддержать.

Несмотря на то, что портал всё ещё держится и оттуда выходят всё новые враги, настоятель воздевает над головой ладонь. В небо взмывает огненный шар и спустя три удара сердца взрывается тысячью жёлтых искр.

— Лииии-ин! — раздаётся со всех сторон единый крик хранителей; воины ордена бросаются в атаку.

Зорак вместе с шестёркой приспешников выходит из портала последним. У всех на лицах маски, телохранители вооружены мечами, у Зорака в руках посох.

Увиденное магу не понравилось. Крики подчинённых, магические взрывы гремят повсюду, тела убитых валяются в лужах крови — большинство из них тела культистов. Хранители дорого продают свои жизни.

Зорак бьёт концом посоха о пол, и закрывает себя с приближёнными барьером хаоса, искажающим время и пространство. Теперь можно подумать.

Маг рассчитывал напасть на ничего не подозревающих хранителей, уверенный, что воины ордена расслабились, чувствуя себя в безопасности. Ведь горный храм практически неприступен, а тут… Зорак стискивает челюсти, на скулах под маской вздуваются желваки. Придётся действовать из текущей обстановки. Портал держится, подпитывается с обратной стороны жизненной силой тридцати культистов, ибо нужно будет ещё вернуться с пленными, а главное — с мальчиком. Времени должно хватить. В крайнем случае можно будет отступить. Однако нужно добиться хоть каких-то результатов, Хозяин не примет провала. Что ж, придётся действовать жёстко.

— Мечи в ножны, — командует Зорак, и подчинённые синхронно убирают оружие.

— Обнажить когти.

Все шестеро одновременно опускаются на колени, достают из коротких ножен ритуальные кинжалы.

— Во славу Даррата! — Зорак вновь бьёт посохом об пол, порождая волну ваирагии хаоса, окутывающую телохранителей.

— Во славу Даррата! — в унисон повторяют культисты и вонзают кинжалы в свои сердца. Тела фанатиков тут же захватывают гэрниты.

Шестеро поднимаются на ноги, маски падают на пол. На лицах ехидный оскал, белки глаз почернели, роговицы окрасились в белый. Порченые обнажают мечи, левая рука каждого покрывается стальной чешуей, на кончиках пальцев вырастают кривые когти.

— Двух-трёх хранителей возьмите в плен. Остальных убить! — очередной удар посохом развеивает барьер, и порченые бросаются в атаку.

Верный молот с каждым взмахом находит свою цель — в такой толкотне, когда враги окружают со всех сторон, промахнуться сложно. Тяжёлое оружие из рашеса в руках Талгаса кажется чем-то невесомым, однако удары райкана крушат черепа, сминают ростовые щиты, дробят кости. Вокруг уже с десяток тел, валяющихся на земле подобно поломанным куклам. Главное — союзников не задеть, хотя на этот счёт Талгас не особо волнуется — хранители держатся от разъярённого райкана подальше, пуская в ход своё мастерство владения различными видами оружия и магию.

Но тут Талгас краем глаза замечает Эялу и замешкивается на мгновение. Как такое может быть? Эта полукровка на поле боя? Кто же тогда рядом с мальчиком? Кто его сейчас оберегает?!

Острая боль вонзается в плечо, отрезвляет. Талгас отмахивается от противника молотом, чей меч смог пробить наплечник из рашеса. Не время сейчас отвлекаться. Эяла не дура, наверняка оставила кого-то присмотреть за пацаном, хотя райкан надеялся, что галамир заберёт учеников и скроется вместе с ними, покинет храм.

Талгас смотрит на сумевшего его ранить противника и до боли стискивает челюсти.

— Порченый! — раздаётся из-под забрала рогатого шлема хрип райкана, но Талгас быстро сажает эмоции на короткий поводок — было бы странно, если б на стороне противника не сражались гэрниты. Что ж, это усложняет задачу, но не делает невыполнимой. Придётся поднапрячься, чтоб одолеть такого врага.

— Хатрэ… — выдыхает Талгас, когда к порченому присоединяются ещё трое.

Гирард и Фрол сражаются, стоя спиной к спине. Настоятель колет кинжалом особо прытких да удачливых противников и атакует огненными шарами арбалетчиков, его собрат машет стальным шестом, присовокупляя к каждому удару магию земли, сотрясающую щиты и броню врагов, или воздвигая перед собой каменные станы — защита от стрелков и магов противника.

Вторженцев во много раз больше, они давят числом, стараясь вымотать воинов ордена. На стороне хранителей же мастерское владение оружием и искусство магии. Каждый из послушников достиг седьмого, а некоторые из них — восьмого риеса. Учителя и вовсе пробились сквозь девять. Наставник Ортэм — в прошлом году пробился сквозь двенадцатый риес. Гирард и Фрол — старшие и самые опытные — так и вовсе обладатели пятнадцатого и тринадцатого риесов. Среди хранителей ещё и пятеро галамиров — все на второй ступени силы. Их световые клинки то и дело вспыхивают то тут, то там, озаряя темноту ночи слепящими вспышками.

Но даже так воинам орденам приходилось не легко… Гирард с болью в сердце видел, как его подчинённые гибнут один за другим под натиском врага. Пока только послушники, но от этого легче не становится. Настоятель знал каждого и лучше других понимал, сколько времени и сил вложено в молодых хранителей, чтобы вырастить из учеников достойных воинов ордена. Они могли бы стать ещё сильнее, стать надёжной опорой миру людей, но…

Наставники ещё держатся, но это лишь вопрос времени, когда первый из них падёт. Да и сам Гирард… каким бы сильным ни был, не сможет сражаться вечно. Мало-помалу силы тают и в какой-то миг их может просто не хватить.

Эяла и остальные четверо галамиров пробивались сквозь ряды врагов на помощь тем хранителям, кому требовалась помощь. Не всегда и везде успевали. Полукровкам приходилось осторожничать в мешанине мечей и алебард.

Клинки света с лёгкостью пронизали вражеские щиты и доспехи, поражая плоть, однако подобным оружием удар ни заблокировать, ни парировать. Галамирам приходилось постоянно уворачиваться, и было бы куда сложнее, если б не «Шаги света» — ваирагическая способность, позволяющая полукровкам на короткие мгновения ускоряться и даже воспарять над головами противников. Помогали ещё световые вспышки, ослепляющие врагов, смотревших на галамиров через щели забрала шлема.

Где-то слева орудовал двуручным молотом Талгас. Хранители благоразумно не приближались к бронированному гиганту, однако в какой-то миг Эяла вдруг понимает, что больше не слышит громогласного рёва райкана. Бросив короткий взгляд в его сторону, замечает, что Талгас отступает под натиском четырёх противников. Нет… он уводит их подальше! Проклятье! Видимо, это гэрниты. А раз так… возможно, всё же понадобится помощь из города Света.

Эяла договорилась с наставницей. Пока что полукровка ничего не сказала сэнайнам о копье, иначе один из светлых легионов уже был бы здесь. Сэнайны убили бы мальчика; забрав копьё, вернулись бы в Эвеонер. И тогда на подмогу можно было бы не рассчитывать. С тех пор, как гэрниты разрушили портальную сеть, межмировые врата между Райнором, Арданом и Эвеонером работают, потребляя слишком много ваирагии, а потому заряжаются в течение двух эниров — восемьдесят арданских суток.

Межмировые порталы работают на ваирагии хаоса, потому должно пройти довольно много времени, пока портальная арка преобразует силу света в хаос. Гэрниты в своё время делали это с лёгкостью…

Эяла не могла оставить своих братьев и сестёр хранителей без возможной помощи из Эвеонера. Сейчас сэнайны наблюдают за аурами галамиров. И если хотя бы три из них погаснут, что будет означать, что враг слишком силён, и Орден не справляется, то помощь придёт. Тогда-то Эяла и сообщит наставнице о Копье Света.

Зорак держал вокруг себя поле подавления — ваирагия хаоса, нейтрализующая любое проявление силы вокруг мага на двадцать шагов, к тому же ещё и ослабляющая врагов. Сам Зорак при этом тоже не мог пользоваться магией или другими ваирагическими способностями, но ему и не требовалось — он прекрасно справлялся, орудуя посохом.

Глава когтей Даррата заметил, что четверо одержимых гэрнитами культистов заняты непонятно откуда тут взявшимся райканом, который, к слову, держался неплохо. Использовать против тёмного поле подавления гэрниты не смели — тот физически превосходил противников, так что даже небольшая слабость ему не помешает победить без ваирагии. Тот редкий случай, когда твоё преимущество может сыграть против тебя. Что ж, пусть четвёрка сама с ним разберётся. Оставшиеся двое гэрнитов по одиночке вырезают хранителей.

Воины ордена все связаны боем с многочисленным противником. Кто действительно способен сопротивляться, так это светлые полукровки и ещё несколько старших хранителей. Этими и стоит заняться.

Зорак отдаёт мысленный приказ одному из двойки гэрнитов напасть на старших хранителей, связать их боем, по возможности обезвредить и захватить в плен. Второму приказывает атаковать светлых полукровок, и сам тоже отправляется к галамирам, идя сквозь мешанину тел, щитов и острых клинков, как раскалённый нож сквозь масло.

Гирард, Фрол и присоединившийся к ним Ортэм, пробившись сквозь десяток противников, отражают атаки вражеских магов и сами бьют в ответ. В ход идут все четыре элемента стихии. Пламя, ледяные и каменные шипы, водяные хлысты, ветер и молнии сотрясают округу взрывами, грохотом, яростным шипением, пронзительным треском и скрежетом.

Но тут магия троицы хранителей вдруг разом исчезает, словно внутреннюю силу, что одни из старших воинов ордена годами взращивали да укрепляли, сжали и оградили стальной клетью.

Перед настоятелем и наставниками появляется вооружённый мечом воин, чья когтистая рука от плеча до кончиков пальцев покрыта чешуёй.

— Даже без магии мы всё ещё хранители, — подбадривает себя и братьев Гирард, взяв кинжал обратным хватом и выставив перед собой. — Лин!

— Лин! — вторят за настоятелем Фрол с Ортэмом, и троица бросается в атаку.

Несмотря на то, что и гэрнит попал в поле подавления, порченый по-прежнему оставался опасным противником. Да и вторженцы всё ещё превосходили оставшихся в живых хранителей числом, невзирая на все усердия последних.

Трое старших хранителей по очереди или одновременно наседали на гэрнита, не давая тому прийти в себя. Кинжал Гирарда то и дело находил свою цель, оставляя в теле противника кровоточащие колотые раны. Шэст Фрола гудел после каждого удара, ломая кости. Палаш Ортэма снова и снова обрушивался то на меч, то на незащищённую бронёй плоть.

На гэрнита раны и увечья словно никак не влияли. Он ни разу не вскрикнул от боли, продолжая отступать под натиском троицы воинов

Зорак достаёт из поясной сумки металлический диск с печатью ваирагии хаоса и направляет артефакт на хранителей, пытающихся разобраться с гэрнитом. Эти трое должны уже достаточно ослабнуть, чтобы попасть под воздействие подавления разума. Без магии они точно не смогут сопротивляться.

— Гедрин-Гэр, — произносит Зорак, сосредоточившись на троице, и воины ордена падают безвольными куклами, которым разом обрезали ниточки, заставлявших их ранее двигаться и жить.

— В потрал этих! Быстро! — командует Зорак.

Культисты подхватывают тела и бегут в сторону пространственных врат.

— Не забудьте связать! — приказывает напоследок глава культа; не хватало ещё, чтобы пленники, очнувшись, принялись убивать да разрушать.

На всякий случай Зорак приказывает измочаленному гэрниту отправиться следом. Пусть подержит хранителей в поле подавления — не помешает.