Продажная верность

Мы находимся в маленькой комнате в белом соборе. Само здание потрясающее, в нем царит такая позитивная атмосфера, которая заставляет меня волноваться, а сердце трепетать. Я брызгаю духами и кружусь в тумане. Запахи пыли и ладана улетучиваются, когда мой аромат наполняет комнату.

Мама поправляет фату, и она ниспадает по моим плечам до середины спины. Воспоминания о том, как она делала это для меня, о моем причастии, заполняют мой мозг, и я благодарна ей за то, что она здесь, чтобы сделать это в последний раз.

Я вижу в отражении зеркала прекрасную невесту. Никогда не думала, что кто-то захочет на мне жениться, но Сорен захотел. Он любит меня.

Я не видела Джуда после той сцены в нашем доме, но надеюсь, ради Сорена, что он придет. В конце концов, они лучшие друзья. Мы с Сореном решили обойтись минимумом друзей жениха и невесты. У меня есть Ева и моя подруга Сиенна. Сорена поддерживают его братья, но я подозреваю, что его беспокоит то, что Джуд не пытается связаться с ним или со мной с тех пор, как он сбежал из нашего семейного дома. Его мать предложила, чтобы Алессо провел меня к алтарю, но я хочу, чтобы это сделала моя мама.

Стук в дверь заставляет меня остановиться. Входит мать Сорена, Бриа.

— Я не была уверена, что уже что-то одолжила, — говорит она, — это заколка, которую я носила в день своей свадьбы, — она протягивает небольшой гребень для волос с бриллиантами по краю, который должен выделяться в волосах.

— Он великолепен, — я принимаю аксессуар, — спасибо.

Мать Сорена улыбается: — Мне нужно вернуться. Уже почти пора.

Когда за ней закрывается дверь, я улучаю момент, чтобы погрузиться в тишину и нежно улыбаюсь маме. С каждым днем она становится все сильнее.

Она обхватывает меня за локоть, и разливается музыка, когда двери церкви открываются перед пришедшими гостями. Зал встает с моим появлением, и от количества собравшихся у меня перехватывает дыхание. Я ищу кого-нибудь, кого знаю, но большинство лиц, которые вижу, мне незнакомы.

Я останавливаю свою дрожь, высоко поднимаю голову и смотрю вперед. Мои глаза встречаются с глазами Сорена, и все остальное меркнет. Шаг за шагом я подхожу ближе, пока Сорен притягивает меня своим взглядом. Он имеет такую власть надо мной.

Когда мы доходим до первого ряда, Сорен спускается и целует мою маму в обе щеки, а затем берет мою руку в свою. Вместе мы поднимаемся на ступеньку выше, становясь в центре внимания всего зала.

Сорен наклоняется ко мне: — Ты выглядишь сногсшибательно, — говорит он, ободряюще сжимая мою руку.

Я улыбаюсь, чувствуя, как румянец заливает мои щеки. Я хочу сказать ему, как он красив, но священник начинает говорить прежде, чем успеваю подобрать слова. Все это время мы не можем отвести глаз друг от друга. Мне кажется, что мы находимся в альтернативной реальности.

— Я, Джиневра Паселло, беру тебя, Сорен Моретти, в законные мужья, чтобы отныне и вовеки быть с тобой и заботиться о тебе, в радости и в горе, в богатстве и в бедности, в болезни и во здравии, любить и лелеять, пока смерть не разлучит нас… — моя клятва едва слышна. Слова «Пока смерть не разлучит нас» повторяются в моем сознании. Это навсегда. Отступать некуда. Закрывается одна глава моей жизни и начинается новая. Ева много раз говорила мне, что развод в их семье невозможен.

Сорен произносит свою часть клятвы, его слова звучат сильнее и громче моих. Его глубокие карие глаза ни разу не моргнули и не отвели от меня взгляда, пока он произносил клятву.

Мы обмениваемся кольцами, произнося все нужные слова, которые к ним прилагаются.

— Объявляю вас мужем и женой, — зал взрывается аплодисментами, Сорен заключает меня в свои объятия, поднимая, и дарит умопомрачительный поцелуй. Я забываю, что у нас есть зрители, и растворяюсь в нем. Я пью его как стакан холодной воды.

Когда он ставит меня на ноги, у меня кружится голова, и комната медленно обретает четкость. Я ищу Джуда, но его нигде не видно. Я испытываю облегчение, но тут же чувствую вину за свою реакцию. У меня редко есть что-то, что я могу назвать своим, и я не хочу, чтобы что-либо разрушило это.

Сорен мой. Этот день принадлежит мне.

Первыми к нам подходят наши родители и друзья. Мое сердцебиение учащается, я не уверена, как его отец поведет себя со мной. У меня потеют ладони. Как холодные руки могут быть такими потными одновременно?

Его мать обнимает меня, затем прижимается к моим плечам, глядя на меня: — У меня есть еще одна дочь, — говорит она, снова обнимая меня. Облегчение, какого я никогда раньше не испытывала, захлестывает меня. Она всегда была добра ко мне, но между моей семьей и Моретти существовала невысказанная вражда.

Следующим подходит отец Сорена и неловко обнимает меня. Я затаила дыхание, боясь, что он скажет что-нибудь гадкое. На протяжении многих лет я слышала, как говорил обо мне разные вещи. Как-то на мой чудесный шестнадцатый день рождения мама сказала, что устроит для меня вечеринку в одном из шатров Моретти. Я даже не хотела туда идти, потому что ненавидела, когда они пытались размахивать своими деньгами перед моей семьей. Потом я услышала, как он сказал всем, что оплачивает счет. Я была потрясена и безмерно зла на них и на свою мать.

Я жду, что он скажет, что свадьба была слишком шикарной для такого человека, как я. Или что это было пустой тратой его денег. Я знаю, что моя семья не заплатила за это ни цента. Вместо этого он улыбается. Это не настоящая, теплая, приветливая улыбка, но он никогда раньше мне не улыбался.

— Добро пожаловать в семью. Твой отец был моим лучшим другом. Я вижу его в тебе каждый день.

Это замечание застает меня врасплох, это так неожиданно. Он уходит, а я продолжаю смотреть ему в спину, пока ко мне не подходит моя лучшая подруга во всем мире, Сиенна.

Она практически набрасывается на меня, заключая в медвежьи объятия. Мы редко видимся, но когда это происходит, кажется, что времени, проведенного в разлуке, не существовало.

— Сорен, это моя лучшая подруга Сиенна и ее муж, — с гордостью представляю я.

— Макс Манчини, — приветствует Сорен, даже не назвав своего имени, — давненько не виделись.

— Откуда вы знаете друг друга? — потрясенно спрашиваю я.

— У нас общий бизнес, из-за которого мы пересекаемся пару раз в год.

— Как тесен мир, — говорю я, переводя взгляд с одного на другого, — тогда нам четверым однажды придется собраться вместе.

Макс и Сиенна прощаются, и очередь из желающих поздравить нас продолжается. Меня обнимают совершенно незнакомые люди, многие из которых вручают Сорену конверт с наличными, как я могу предположить, произнося свои поздравления.

— У нас есть коробка для открыток и денег, — шепотом напоминаю я Сорену.

— Я знаю, но эти парни старой закалки, — отвечает он, прежде чем перед нами появляется новый человек. Очередь из поздравляющих занимает целый час, прежде чем подходит последний гость.

Все это время Сорен не перестает держать меня за руку. Фотографирование проходит как в тумане, и снова Сорен держит меня в своих объятиях. Он как будто боится, что кто-то может меня украсть. Никто никогда не относился ко мне с таким вниманием. Это приятно.

К тому моменту, когда объявляют наш первый танец, мое лицо болит от улыбки. Не могу сказать, что раньше сталкивалась с подобной проблемой. Сорен ведет меня по небольшому кругу, его руки крепко держат меня. Меня захлестывает беззастенчивое чувство любви. Моя голова покоится на его плече, пока я впитываю этот момент. В этом танце нет ничего особенного, просто наши ноги двигаются вперед-назад под небольшим углом, но для моего сердца это все.

— Посмотри на меня, — шепчет муж мне на ухо.

Я поднимаю голову, и наши глаза встречаются. Может ли сердце разорваться от счастья? Каждый удар причиняет самую приятную боль.

— Я люблю тебя, — признаюсь я. Его улыбка и сияющие глаза показывают мне, что это взаимно.

— Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, — он наклоняет голову, и его губы касаются моих. Мои руки обхватывают его шею сзади, чтобы удержать его, и он углубляет поцелуй. Поцелуй идеален. Песня заканчивается одновременно с поцелуем, и зал хлопает, празднуя наш первый танец.

— Я люблю тебя, — говорит он, затем берет мою руку и поднимает ее в воздух, приветствуя всех присутствующих в зале. Мы уходим с танцпола, и на него выходят другие пары, наслаждаясь друг другом.

Сиенна подходит к нам, а Сорен отходит в сторону, говоря, что у него есть дела.

— Не могу поверить, что мы обе замужем, — восторгается Сиенна. Она была рядом со мной всегда, хоть мы и редко виделись.

— Я не могу поверить, насколько это правильно, — я ищу Сорена в толпе, но, к своему разочарованию, не нахожу.

— О, девочка, у тебя все плохо.

— Это же хорошо, правда?

Сиенна обнимает меня: — Это самое лучшее.

Ее муж, Макс, стоит рядом с нами и держит ее в защитных объятиях, обхватив одной рукой.

— Он всегда такой с тобой? — поддразниваю ее я, чтобы он меня не услышал.

— Мне сказали, что он посадил меня на Трон своей Одержимости и никогда не собирается меня отпускать, — она хихикает, украдкой бросая на него влюбленный взгляд. Они смотрятся так идеально вместе. Это то, чего я хочу.

— Я рада за тебя.

Она берет мою руку и слегка сжимает ее: — Это я рада за тебя. Ты заслуживаешь этого.

Ева подходит к нам, ее походка слегка неустойчива: — Джиневра. Я всегда хотела иметь сестру, и теперь она у меня есть, — она обнимает меня, явно немного выпив. Ее братья просто взорвутся, когда увидят ее.

Сиенна и ее муж прощаются, а я провожаю Еву к бару.

— Ура, еще выпивка! — она хлопает в ладоши.

— Может, сначала воды? — на мгновение она обижается.

— Не будь как они, — говорит она.

— Поверь мне, я никогда не буду такой, как они, — я серьезно. Мы с Евой всегда были подругами. На протяжении всей жизни нас постоянно тянуло друг к другу, и некоторые из моих самых теплых воспоминаний связаны с ней.

— Ты умеешь хранить секреты? — она поднимает брови, ожидая моего ответа, и оглядывается по сторонам, словно ее братья могут тайно подслушивать. Здесь слишком шумно, чтобы кто-то, кроме нас, мог услышать, о чем мы говорим, так что этот жест кажется немного чрезмерным.

— Можешь даже не спрашивать, конечно, я могу.

— Просто хочу убедиться, что ты все еще в команде Евы, а не в команде Сорена, — Ева очаровательна, когда немного выпьет.

— Будь я проклята, если это не так, — я делаю движения над сердцем, но в глубине души думаю, стоит ли мне давать это обещание. Сорен теперь мой муж.

Широкая улыбка сменяет ее хмурый взгляд, и она спотыкается об меня: — Я собираюсь поехать в Вегас.

Она отходит в сторону, уверенно кивая головой. Да уж, за такое ее братья бросят ее в темницу.

— Мы должны поехать вместе! — ее лицо озаряется волнением.

— Думаю, это может их насторожить, — она на мгновение задумывается.

— Наверное, ты права, — серьезно говорит она, — ты не можешь поехать.

Я подаю знак бармену, и, поскольку я невеста, нас немедленно обслуживают: — Два бокала воды.

Я отдаю бокал Еве и делаю глоток из своего: — Я делаю это только потому, что ты невеста, — она поднимает бокал и выпивает воду за три секунды. Мы опускаем бокалы, и она снова обнимает меня.

— Добро пожаловать в семью, — она еще раз крепко обнимает меня, а затем отпускает. Я немного опасалась, как его семья примет меня из-за нашей семейной истории, хотя все, кроме его отца, всегда были исключительно добры. Они сделали все, чтобы я почувствовала себя желанной гостьей и частью их семьи. Если бы вы спросили меня год назад, я бы сказала, что никогда не почувствую себя частью семьи Моретти, но времена меняются.

— Перестань обнимать Джиневру, она моя, — дразнит Сорен свою сестру, притягивая меня к себе. Он нежно целует меня в лоб. — Потанцуй со мной, — говорит он, не обращая внимания на сестру, сосредоточенно глядя на меня.

Я киваю, и он ведет нас на переполненный танцпол. Сорен крепко прижимает меня к себе, и я чувствую, как его эрекция упирается в меня. Не в силах сдержаться, я вращаю бедрами, пока мы танцуем.

С его губ срывается низкий, хриплый стон: — Я не могу дождаться, чтобы заявить на тебя права всеми способами, которые подобает предъявлять мужу, — его хриплый голос звучит у моего уха, пока мы танцуем.

— Я с нетерпением жду возможности испытать это, — он снова стонет, его колени слегка подкашиваются.

— Продолжай так двигать бедрами, и я не смогу дождаться, когда мы вернемся домой.

— Похоже, это твоя проблема, — игриво ухмыляюсь я.

— Пойдем, попрощаемся со всеми, чтобы я смог сорвать с тебя это платье, — в середине песни он берет меня за руку и уводит с танцпола, а я хихикаю как школьница. Мой пульс отдается в горле от осознания того, что ждет меня этой ночью.