Проект Rain Storm 1

Глава 10. В пустыне

Фостер и Рейн шли по пустыне, казалось, целую вечность, лишь иногда останавливаясь, чтобы передохнуть. Разрушенная промзона давно скрылась из виду. Вокруг бескрайние песчаные барханы, над головой – такое же бесконечное небо.

Шли очень медленно – Рейн была измождена. Связаться с базой Фостер не мог, его рация испортилась – закоротила от воды, залившей треснутый корпус. Телефоны на секретную вылазку ни он, ни Рейн взять не могли, так что оставалось только идти. До города Харт-17 от промзоны почти на двадцать километров ближе, чем до базы. Карта у Фостера имелась, и влага не слишком повредила её. Шансы выбраться неплохие, только воды осталась всего одна фляга и еды почти не было. Галеты размокли. Уцелели только два шоколадных батончика, которые и стали обедом Рея и Джейн. Но от сладкого шоколада и солёных орехов пить хотелось неимоверно.

– Я немного отдохну и попробую добыть нам воды, – пообещала Рейн.

– Топай, сержант, – вздохнул Фостер. – Хватит с тебя на сегодня подвигов.

От яркого солнца тёмные очки почти не спасали. Фостер старался смотреть под ноги.

– Они… все… погибли, да? – голос Рейн дрогнул. – Я бы хотела спасти и остальных, сэр, но мне не хватило сил. Я не была уверена, что сумею защитить даже нас двоих…

– Ты сделала что смогла, Рейн. Мы живы. Это главное. На войне всякое случается, придется привыкнуть.

Фостер и сам прокручивал в голове всю операцию, пытаясь понять, можно ли было изменить ход событий. Чёрт, вообще не надо было лезть туда! Он должен был взять командование на себя, запретить сержанту Веллеру идти на штурм. Но время назад не повернешь. Остается идти вперед по бесконечным песчаным барханам.

И они шли, брели, упрямо тащились вперед... Фостеру начинало казаться, что в целом мире больше нет ничего, кроме этой пустыни и никого, кроме них двоих. Так они и будут брести под беспощадным белым солнцем до скончания времен. С другой стороны, разве плохо провести вечность с Рейн?

Шевеление в песке он уловил краем глаза, сдвинул очки. Показалось? Движение повторилась, мелькнула тонкая полоска и снова исчезла.

– Рейн, замри! – приказал Фостер и достал большой армейский нож.

Девушка застыла в двух шагах от него, обеспокоенно глядя на песок. Фостер замер, выжидая. Вот оно! Всего на миг юркое змеиное тело показалось из песка. Фостер наступил ботинком на голову змеи, схватил за хвост и быстрым движением ножа обезглавил ползучего гада.

– О, Боже! – скривилась от отвращения Рейн.

Фостер рассмеялся, поднял за хвост добычу. Песчаная эфа, опасная штучка!

– Вот и наш ужин. Кровь надо спустить сразу. А вечером – почистим и зажарим.

– При всем уважении к вашему мастерству охотника, сэр, я не буду это есть! – заявила Рейн.

– Как хочешь. Мне больше достанется, - пожал плечами Фостер.

На закате подул холодный ветер, Рейн едва плелась, и Фостер порядком устал. Нужно было искать место для ночлега.

Они остановились под скалой, развели костер из сухих колючек. Рейн, как и обещала, смогла добыть немного воды, тонкие струйки живительной влаги сами летели вверх к её ладоням из недр земли, и по мановению пальцев, наполняли фляги. А Фостер снял со змеи шкуру, вытащил кишки и нарезал мясо. Небольшие куски он нанизывал на сухую веточку и жарил над костром.

– Я бы на вашем месте так не рисковала, сэр, – Джейн смотрела на кулинарные эксперименты Фостера с опаской.

– К твоему сведению, это далеко не первая змея, которую я добыл охотой, – улыбнулся Фостер. – Мясо я хорошо прожарил, всё должно быть в порядке.

– А если там яд? Змея наверняка ядовитая.

– Конечно, ядовитая, это же эфа. Ты её клыки видела? Но яда в мясе быть не может, змея ведь травит добычу или врага, а не себя. Железы находятся у неё позади глаз. А голову я ей отрубил сразу же, мы её есть не будем. – Фостер отправил в рот горячий, ещё дымящийся кусок мяса. – На вкус как курятина. Не бойся, попробуй.

Пища вполне сносная, жаль только соли нет.

– Боюсь, мой желудок слишком нежный для этого, – отказалась Рейн.

– Послушай, сержант, мы застряли в этой пустыне надолго, и ближайшие сутки, а то и больше другой еды не будет. Ты сегодня еле тащилась, надо восстановить силы. Так что бери и ешь, это приказ. Видишь, я жив. Значит и с тобой ничего не случится.

Джейн вздохнула, но деваться было некуда. Фостер поднес к её рту кусочек мяса на ветке. Джейн скривилась, но все же осторожно откусила кусок, начала сосредоточенно жевать.

– Вот, молодец, – похвалил её Фостер и сам съел еще кусок. – Настоящее барбекю из свежего мяса на природе, красота. Наслаждайся моментом, Рейн.

– Откуда вы столько знаете про змей, сэр?

Джейн с трудом проглотила мясо и запивала его водой крупными глотками. Явно не оценила кулинарный шедевр Фостера.

– Из скаутских времен, – ответил Рей. – Мы в походах их ловили, и не раз. Что-то узнал от инструктора, что-то из передач по каналу «Дискавери». Эти твари довольно интересные, могут, как наш Карл, надолго задерживать дыхание под песком или под водой. С количеством легких у них неразбериха. У некоторых видов оно всего одно, а у других наоборот, есть дополнительное «трахейное легкое», которое позволяет не задохнуться, если основные легкие сдавлены проглоченной пищей. Видела, наверное, как змеи себя на какого-то хомячка или жабу натягивают, как чулок на ногу? Кажется, добыча слишком крупная и не влезет в такую маленькую пасть. А им все-таки удается затолкать в себя жертву! Если бы Карлу когда-то довелось сожрать слона, мы бы с тобой могли этот процесс увидеть своими глазами. А то люди для него явно мелковаты.

Джейн рассмеялась:

– Это точно, сэр.

Догорающий костер бросал в ночную синеву алые искры, в небе начинали зажигаться звёзды. Фостер больше всего любил смотреть на звёзды, находясь далеко от города — здесь они яркие и крупные. В такие моменты кажется что вселенная говорит с тобой. Ещё понять бы, что она хочет сказать…

– Рейн, правда, что ты пыталась убить своего командира в Калькутте? – Фостер сам не знал, почему спросил именно это. Просто пришло в голову.

– Нет, не пыталась, – ответила Рейн тихо. – Иначе он был бы мертв. Я ему почти ничего не сделала. Вам кто сказал, сэр, доктор Чарльстон?

– Нет, Сандерс, – ответил Фостер. – Расскажешь, что было на самом деле?

– Я не люблю говорить об этом, сэр, – Рейн опустила плечи и голову. – Я потеряла… близкого человека. По вине лейтенанта Ли.

– Сестру? Сандерс говорила, у тебя есть сестра…

– Нет, с Алекс всё в порядке, она жива. Но я всё время боюсь за неё. У неё очень опасная работа, совсем не подходящая для её возраста. Ведомство все время намекает, если я сделаю что-то не так, Алекс переведут в горячую точку.

– Если не сестра, то кто это был?

– Это был… – Джейн тяжело вздохнула, сжала ладонями виски. – Мой парень. Даниэль. Так его звали. Он тоже был экстра. Умел поглощать энергию взрыва и отдавать её обратно. Мы познакомились там, в Калькутте. У меня никогда до этого не было… отношений. В нашем специнтернате одни девочки… А тут такой парень, симпатичный, открытый. Я просто голову потеряла. Даниэль был добрым, внимательным и очень ранимым.

Он, как и я, войну на дух не переносил. Мечтал быть кондитером, представляете, сэр? А моя мечта детства – стать шеф-поваром в собственном ресторанчике. Мы с Даниэлем вместе хотели сбежать куда-нибудь в Восточную Европу. Открыть маленькое кафе. Он бы готовил выпечку, а я жарила стейки и призывала легкий дождик, чтобы прохожие бежали под навес и пробовали наши блюда…

Голос Джейн стал мечтательным и грустным. Она всегда была такой закрытой, а сейчас говорила искренне. Похоже, Фостеру удалось заслужить её доверие.

– Только никто бы нам не позволил, – горько вздохнула Джейн. – Мы для всех – просто живое оружие. И лейтенант Ли к нам так же относился. А Даниэль хуже всех нас привыкал к войне. Я и Роман как-то смирились, а у него началась депрессия. Необходимость убивать людей разрушала его изнутри. Наши способности сильно зависят от эмоционального состояния. Даниэлю становилось всё хуже, и я не знала, как помочь ему.

Я просила лейтенанта Ли не отправлять Даниэля на операцию в тот день. Он сказал, что здесь армия, а не психдиспансер, и пусть «эта размазня» соберется. Даниэль работал с саперами. Обезвреживал снаряды, подрывая их и поглощая энергию, которую мог сбросить в безлюдном месте или направить в сторону противника. Я работала как прикрытие. Террористы опять заложили бомбу в клинику «СайберХарт», надо было обезвредить. В общем, в тот раз Даниэль не справился. Первый заряд обезвредил, но оказалось, есть и второй. Раньше для него это не стало бы большой проблемой, но Даниэль был на грани морального истощения, и силы его подвели. Его разорвало на части у меня на глазах. Где секунду назад стоял Даниэль – просто белая вспышка.

Рейн всхлипнула. Фостер отвернулся, чтобы не смущать её.

– Я рванула к Даниэлю, но лейтенант Ли меня удержал, – продолжала Джейн сквозь слёзы. – Конечно, правильно. Но в тот момент я его ненавидела от всей души. Съездила по роже пару раз, повалила, ногами пинала, пока меня не оттащили. Кричала, что убью его.

Джейн замолчала. Рей молчал тоже, давая ей время успокоиться. Думал, как сам поступил бы на месте лейтенанта Ли. И о том, как тяжело Джейн пережила эту утрату, и какую боль чувствует до сих пор. Фостер обернулся к ней. Девушка вытерла слёзы.

– Одного не пойму, как эта история попала в моё дело, – сказала она. – Лейтенант Ли не стал подавать рапорт, он осознавал свою вину.

– Что с ним было потом? – спросил Фостер. – Отстранили?

Джейн отрицательно покачала головой:

– Нет. Но лейтенант сам просил перевода, умолял командование, чтобы ему больше никогда не поручали работать с экстра, говорил, он нас просто не понимает. Отказали. Так и прослужили под его началом ещё полгода. Он нас своему заму сплавил, а тот не знал, что с нами делать. Мы у него, как обычные солдаты, с автоматами бегали.

Карла прислали через пару месяцев. Я его ненавидела поначалу, даже срывала на нём злость. Спасибо ему, что простил мне это. Конечно, головой понимала – Карл не виноват, что его на место Даниэля прислали. Но сердцу не объяснишь. Мы с Романом тогда чётко осознали – выжмут нас досуха, а потом заменят новыми, свежими и непотресканными. Поэтому мы никогда свою полную мощь не показываем. Жить всё-таки хочется пока ещё. Страшно подумать, что у нас из этой мясорубки только один выход – грузом двести.

Фостер не знал, что сказать, как поддержать Джейн. Прав оказался негодяй мозгоправ, не умеет Фостер выражать чувства, никакие, кроме гнева.

– Неужели нельзя по-другому с вами? Нас убеждают, что экстра держат под контролем государства потому, что вы опасны. Но Карл своих не сожрал ни разу, и ты даже этого урода Эймса не покалечила, хотя могла бы. Может быть, в мирной жизни вы могли бы существовать рядом с простыми обывателями? Даже если под надзором. Понимаю, грех не использовать такие боевые способности, но я всегда считал, что военная служба – вопрос личного выбора и совести каждого. А вы эту судьбу не выбирали, вот и страдаете.

– Какое государство откажется от того, что дает ему, если не тактическое преимущество, то как минимум паритет с противником? Представьте, что у вас есть уникальная сверхмощная артиллерийская установка, которая вдруг захотела стать фургончиком для мороженого? Вы ей это позволите? Только в том случае, если у вас не будет выбора.

Повисла тяжелая тишина и только сухие ветки потрескивали в костре. Становилось прохладно.

– Я спать хочу, сэр, – Рейн сняла каску и бронежилет и положила их аккуратной стопкой рядом с автоматом. – Здесь очень холодные ночи. Думаю, придется спать обнявшись. Надеюсь, вы не сочтете это домогательством с моей стороны?

– Посмотрим на твое поведение, – ответил Фостер.

Рейн легла у скалы, повернувшись к ней лицом, Фостер устроился рядом, чтобы закрывать девушку от ветра своей спиной, но не решился придвинуться слишком близко. Рейн подалась назад, прижалась спиной к его груди и бесцеремонно умостила его ладонь под своей щекой.

– Спокойной ночи, лейтенант Фостер, – прошептала Рейн, пристроив его вторую руку на своем плече.

Что эта девчонка вытворяет!

– Спокойной ночи…

Какая к черту спокойная ночь! Рей едва унимал рвущееся наружу сердце, кровь стучала в висках. Джейн была рядом, так близко, уже в его руках! Это ощущение пьянило сильнее, чем виски. «Господь, за что ты посылаешь мне такие испытания? Я же всего лишь смертный!» - думал Фостер, едва дыша и боясь пошевелиться. Так хотелось прижать её к себе сильнее, сорвать с тонких губ долгожданный поцелуй. «Молодчина, Рей, ты ничем не лучше Эймса!» – сказал он себе. «Девчонка тебе доверилась, а ты воспользуешься её беззащитностью?»

Именно сейчас он четко понял, что его чувства к этой девушке никуда не исчезли, а лишь окрепли. Возможно, это то, что доктор Чарльстон назвал бы любовью. Но Рей не был готов разбрасываться такими громкими словами. Просто знал, что ему необходимо быть рядом с ней, заботиться о ней. Слышать, как она дышит в его ладонь – уже немало, и он не смеет требовать большего.

Изможденное тело Рея все-таки победило беспокойную голову, и он каким-то чудом заснул. Проснулся, когда первые лучи рассвета стали пробиваться сквозь веки.

Обнаружил, что Джейн спит лицом к нему, положив ногу на его бедро, а он обнимает её за талию. Фостер не мог перестать смотреть на её приоткрытые губы, и уже потянулся к ним, но Рейн открыла глаза, и он отпрянул.

– Доброе утро, сэр…

– Доброе, – смущенно пробормотал Фостер, и поспешил подняться.

– Как спалось?

Нет, ну она издевается!

– Как на земле холодной ночью без одеяла, – ответил Фостер мрачно. – А тебе?

– Как в объятиях красивого мужчины, – бессовестно улыбнулась Рейн. – Что ж, завтрака не предвидится, поэтому я добуду нам водички и пойдем дальше?

– Да, нам ещё километров двадцать до города топать, – вздохнул Фостер, думая, что ещё одну такую ночь он не выдержит.

В отличие от Фостера, Рейн прибывала в приподнятом настроении и шла куда бодрее, чем вчера. Ещё и донимала разговорами.

– Сэр, я рассчитываю на ответную откровенность. Я вам открыла душу, теперь ваша очередь. Желаю послушать о сердечных делах неприступного лейтенанта Фостера!

– Сержант, отставить глупые вопросы.

– Господи, – Джейн закатила глаза, – вы можете хоть пять минут побыть обычным человеком? Мы сейчас за десятки километров от базы, одни среди песков! К тому же, я провела с вами ночь и имею право задавать вам личные вопросы, – Рейн нахально подмигнула ему.

– Да нет у меня никаких сердечных дел, Рейн, отстань, – вздохнул Фостер смущённо.

– Да ладно? Неужели вы ни с кем не встречались? А в школе? Наверняка девчонки дрались за право пойти с вами на выпускной бал.

– В школе… – недовольно пробормотал Фостер. – Ну спал я с чирлидершей. И всё.

– Ничего себе! – Рейн показала большой палец. – Как в голливудском фильме!

– Я был квотербеком в футбольной команде. У нас это было негласным правилом – все игроки спали с чирлидершами. Мы с ней не встречались даже и почти не разговаривали. Просто иногда задерживались в раздевалке после тренировок. Она казалась мне не такой тупой, как остальные из группы поддержки, и не стервозной.

– А потом?

– Потом я поступил в военную академию. Каждое лето знакомился с девушкой, а к осени мы расставались. Не с моей профессией рассчитывать на длительные отношения. Может, прекратишь допрос?

Рей не хотел быть таким, как его отец. Рональду Фостеру было плевать на мать Рея, он никогда не замечал, как ей тяжело от того, что мужа всё время нет рядом. Ещё в юности Рей решил, что не станет жениться.

– А как же доктор Роуз? – взгляд Джейн стал внимательным.

– А она тут причем?

– Ну, все видят, что она от вас без ума…

– Не мои проблемы.

– Беспощадный лейтенант Фостер похититель сердец, – рассмеялась Джейн. – О, что это там? Кажется, верблюды?

Впереди действительно показался караван. Путники верхом на верблюдах – не редкость для этих мест.

– Отлично! – обрадовался Фостер. – Попробуем договориться с ними, если не проводят, может хоть еды удастся добыть.

Хорошо, что Фостер немного знал язык и кое-как сумел с ними объясниться. Оказалось, это торговый караван, идет в тот же город и торговцы не против попутчиков, готовых заплатить долларами. Вместе с караваном, они быстрее доберутся до Харт-17, и еда с питьем обеспечены. Рейн пришлось надеть маску-подшлемник, которая целиком закрывала голову и лицо, оставляя только прорезь для глаз. Лучше, чтобы новые попутчики не знали, что перед ними женщина. Это могло стать причиной ненужных проблем, учитывая нравы обитателей пустыни. В бронежилете поверх куртки и свободных штанах она вполне могла сойти за паренька. А свет глаз скрыли очки, которые у экстра были со специальном покрытием, как раз для этих целей.

Верблюда им дали только одного и Фостер уступил его Джейн, а сам шел рядом, поедая сладкие финики и запивая какой-то непонятной пахучей жидкостью из фляги. Арабы тянули заунывную песню, и день тянулся медленно, как липкий сироп. Фостер и Рейн больше не разговаривали. Думали каждый о своем и мысли Фостера все время возвращались к разрушенной промзоне и погибшим разведчикам.

На закате караван остановился в тихом месте, где было достаточно колючек для верблюдов и сухих ветвей для костра. Рейн и Фостер помогали разбивать лагерь, ставить большие круглые шатры. Путники договаривались между собой об очереди ночного бдения у костра. У каждого из этих с виду мирных мужчин был при себе автомат.

После ужина все потихоньку разбредались спать.

– Я не пойду туда одна, – шепнула Рейн на ухо Фостеру, кивая на шатер.

– Не бойся, сержант, я тебя не оставлю.

В шатре все спали на постеленных на земле ковриках и подушках. В одной палатке – полдюжины человек. Одеял почти ни у кого не было. Спали в одежде, сняв только головные уборы. Громко храпели и сопели, и запах был не из самых приятных, но лучше, чем ночь под открытым небом.

Фостер примял под головой провонявшую верблюдом подушку, положил рядом каску, автомат не стал снимать, просто перекинул за спину. Рейн устроилась рядом, снова спиной к нему. «Сегодня высплюсь получше» – наивно подумал Фостер.

Проснулся от того, что что-то щекотало ноздри и хотелось чихать. Оказалось, это были волосы Рейн, выбившиеся из-под тканевой маски, которую девушка не рискнула снять даже на ночь. Он не знал, придвинулась ли Рейн к нему, или он к ней, но расстояния между ними не осталось совсем и ладонь Рея лежала на её животе. Вокруг мирно похрапывали утомленные дорогой путешественники. Кто-то с сопением перевернулся с боку на бок.

Фостер решил, что надо бы осторожно убрать руку, но вдруг понял, что под его пальцами не ткань, а гладкая горячая кожа. Видимо, во сне он засунул руку под куртку Джейн. Ладонь Рея скользнула по её пупку и девушка, сладко выдохнула во сне. Рей замер, не в силах прервать это приятное чувство. Позволил ладони подняться вверх по её животу и почувствовал легкую дрожь под своими пальцами. Тело девушки соблазнительно выгнулось в его руках, отвечая на прикосновение Рея. Воспаленное воображение уже рисовало жаркие картины того, что сделал бы Фостер, будь они здесь только вдвоём.

Пытаясь унять рвущийся из груди стон, Фостер уткнулся лицом в шею Джейн. Тонкие пальцы вдруг оказались на его затылке, погружаясь в волосы, прижимая губы Рея к её ключице. Девушка повернулась, её лицо в маске оказалось слишком близко. Нежная рука коснулась его щеки, провела по шее и опустилась за ворот куртки. Как в тумане, Фостер обхватил Джейн за талию, притянул к себе, зубами приподнял маску, целуя тонкую шею.

В этот момент совсем рядом раздался громкий всхрап и Джейн отскочила от него, как ошпаренная. Поднялась, схватила каску и выбежала из шатра. Рей Фостер остался сидеть, тяжело дыша. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ну почему всё так? Идиот!

Он нашел её метрах в десяти от лагеря. Джейн сидела на песке, обхватив плечи руками. Знала, что людям у костра не видно, что там, далеко за пределами круга света, поэтому стянула маску.

– Рейн… ты можешь вернуться, – сказал Фостер, не решаясь подходить близко к девушке. – Я больше не позволю себе ничего… подобного. Даю слово. Прости меня, я сам не знаю, что на меня нашло.

Рейн обернулась, вскочила на ноги.

– Какого чёрта? – спросила она дрожащим голосом. – Какого долбанного чёрта, лейтенант Фостер, вы делаете шаг ко мне только когда я не могу ответить? Пригласил на танец на глазах у психолога. И сейчас, когда вокруг эти арабы… Почему нельзя было прошлой ночью? Какого дьявола, лейтенант, я вас спрашиваю, вы издеваетесь надо мной? Я, по-вашему, железная?

Такого Фостер не ожидал. Джейн стояла перед ним, сжав кулаки, и, едва дыша, ждала его ответа.

Рей шагнул к ней, обнял за плечи и жадно поцеловал. Джейн ответила ему с таким жаром, от которого закипала кровь. Он не мог оторваться от её губ ни на мгновение. Кажется, Фостер впервые понял, о чём говорили звёзды.

– Я люблю тебя, – прошептал Фостер. – Хочу, чтобы ты была моей, Джейн Рейн, только моей.

– Я – твоя, – ответила она, прижимаясь к его груди. – Я здесь только ради тебя. Ты – моя причина, чтобы остаться.