Прожорливое терпение

Глава 13

Поднимаясь наверх, в лифте, везущем меня в комнате, где ждала Книга Всего, я вовсе не думал о том, какими неожиданными могут быть повороты судьбы. Более того, даже не получалось как-то приготовиться к тому, что ждет впереди. Точнее вверху. Всё, что я делал — это часто дышал, утирая лоб от пробивающего раз за разом пота и торжественно клясться себе, что вот этот день будет моим вторым днём рождения.

Пронесло! Так пронесло, как никогда не проносило! Это такой ноль, а не фаза, что всем нулям ноль! Какая злая она была! Какие рожи корчила! Я думал, что вот сейчас с места кинется и живьем жрать начнет!

А потом я обнаружил, чем именно вытираю пот со лба, тут же уйдя штопором на новый виток офигевания. Трусы. Трусики. Узкие, черные, донельзя сексуальные, крепкие такие. У них даже характеристики есть! К удаче аж пятёрку добавляют, к выносливости так вообще десятку! «Трусики Князя Тьмы», ядрёна вошь! Характеристики? Да пошли они нафиг, эти характеристики! Та холеная, шикарная и удивительно злая от моего вторжения брюнетка, что, к счастью, оказалась хоть и супербоссом, но существом разумным и желающим помочь, гарантированно не простит мне такую покражу. Тут к бабке-гадалке не ходи! Нужно менять континент, внешность, класс и пол. Срочно.

Я лишь хрюкнул, пожимая плечами. Пока от этого ну очень сомнительного достижения были лишь одни плюсы. Выше, больше, глубже? Так и отлично, значит, сам статус сможет увидеть куда меньшее число разных извратов! С удовольствием еще что-нибудь сопру! К А-рангу! Во имя бонусов! Главное, чтобы не нашелся какой-нибудь Б-ранговый сверхмогучий извр, который сразу захочет мне пожать… не руку.

По спине прошла дрожь, а в голове почему-то мелькнул далеко не светлый образ Бенджоу Магамами.

Кабинка тихо шипела, возносясь, а вокруг слышались заглушенные камнем и землей звуки грохота — Архив по-прежнему сходил с ума, от чего даже лифт, уже почти дошедший до верхнего этажа, продолжал содрогаться.

Двери лифта с шипением разошлись по сторонам, моя любопытствующая и бледная физиономия тут же сунулась во внешний мир, полная решимости отбиваться и уезжать вниз при первых признаках опасности. Но их не было, необычная круглая комната, часть которой была занята парой столов и каким-то незнакомым мне станком, демонстрировала отсутствие разумных.

А вот в следующей комнате, такой же круглой и прекрасно освещенной, разумные были. Сначала мой взгляд привлек массивный разнесенный пюпитр, возле которого стоял могучий и протертый до блеска стул — на ложе предмета мебели лежала закрытая книжка с черной обложкой без каких-либо подписей. Вцепившись в нее взглядом, я не сразу обратил внимание на спящие в обнимку у стены тела, но уж когда обратил…

Близняшки Донкревиль лежали вповалку, сопя как залегшие в зимнюю спячку медведи. Обе женщины не демонстрировали ни грана своего прежнего холодного и строгого лоска, единственный эпитет, который им можно было дать: «измученные до предела». Меня бы даже кольнуло угрызение совести, так как больший размер буферов упавшей сверху на Ксению Лариссы был делом именно моих шаловливых ручек. А оттуда вытекли и все беды, что сестры с энтузиазмом обрушили на головы всех вокруг.

Я бы даже почувствовал укол совести, если бы не знал по рассказам окружающих, что это две холодные злобные стервы, всю жизнь прожившие с одной страстью — превзойти сестру. Вот и помог. Болезненно, зато быстро. У Лариссы 75-ый уровень, а у Ксении 74-ый. Всё! Они разные! Могут теперь на старости лет успокоиться, задуматься о семье, детях, даче…

Книгу Всего я, схватив обеими руками, тут же сунул в инвентарь.

Вот не может жизнь не подкинуть какой-нибудь гадости, да?

Злобно чертыхаясь под себя, я стремительной и ловкой крысой метнулся к другому выходу из комнаты, дабы оценить возможные пути отхода. Ехать назад в Архив было бессмысленно. Мало того, что там могла поджидать злая от потери сокровенного Сатарис, так и третий лифт из той зоны вёл прямо в логово Библиотекарей! Лучше я тут попробую прокрасться… по стеночке.

По стеночке не получилось. Следующая комната, бывшая в десять раз больше, чем предыдущие две вместе взятые, была заполнена людьми, эльфами, гномами и прочей гадостью. Большая часть собравшегося там народа смотрела точно на меня… и эти взгляды добрыми не смог бы назвать никто.

Всё, приплыли. Кина не будет…

Хотя… какие-то они все неподвижные. Замершие. И от тел исходит еле заметная курящаяся синеватая дымка…

Быстрый органолептический анализ показал, что вся толпа, что с гневными рожами и оружием наготове смотрит в сторону комнаты со спящими донкреветками, надежно выведена из строя каким-то колдунством. Наверное, потому и спят. Заморозили всех, чтобы им не мешали и дрыхнут себе, заразы длинноногие. Впрочем, я их понимаю. Будь у меня в прошлой жизни такая магия, я б, наверное, даже женился третий раз. Чпок, и жена сидит себе молча, немножко синим дымится, вся такая спокойная… не пилит.

Так, хватит нервной болтовни, раз поймал удачу за хвост с такой страшной силой, нужно этим пользоваться.

В следующих двух смежных залах тоже были замороженные во времени преследователи буйных сестричек. Поменьше, чем в первом зале, но тоже немало, я на глаз прикинул десятка три. Мощный тут переполох устроили. Пройдя эти, в общем-то, практически не отличающиеся от разгромленного опенспейса комнаты, я увидел еще одну причину, почему сестры Донкревиль могли спать спокойно — дополнительные стальные створки блокировали выход из всего этого сверхважного библиотечного аппендикса. То есть, они ворвались сюда со всей этой толпой за плечами, радостно проскакали до Книги Всего, а затем дёрнули какой-то хитрый рубильник, выпуская парализующее колдунство. И упали дрыхнуть.

Странно, что тут нет мигающих лампочек и завывания сирен. Бестолково как-то. Книгу про какие-то канделябры мы, значит, напишем и любовно спрячем в самое защищенное место, а вот книги о грамотном хранении ценностей и продуманной системе охраны мы писать не будем. Это не по-библиотекарски. Ладно, мне же лучше.

То, что внутри закрывается, также внутри и открывается. Сдвинув расположенный прямо у дверей рычаг, что был закрыт раньше стеклянной рамкой, я добился от автоматики гудения, пыхтения и открывания. Здоровенные металлические створки начали очень неспешно раздвигаться, демонстрируя, что за ними пустота и свобода. Пораженный внезапной и очень умной мыслью, я вновь метнулся к рычагу, прихватив по пути парализованного эльфа подходящего роста. Прислонив перворожденного лбом к стене, я добился неустойчивости этой человекообразной композиции. Пока мой ушастый помощник неторопливо съезжал высоким красивым лбом в сторону рычага, я уже ужом проскочил в раскрытые двери. За моей спиной раздалось клацанье, затем глухой удар эльфом об паркет, и одновременно глухой лязг вновь сомкнувшихся дверей.

Отлично. Прекрасно. Великолепно. Я потрясающий!

Так, стоп, а где трусы? Где трусы трофейные?! Где доказательство того, что я выстоял против Князя Тьмы?!!

Отставить! Жопу в горсть! Мы идём на север!

Моя удача явно была ко мне сегодня не просто благосклонна, а готова на всё, как будто вчера объявили о старте продаж новой модели айфона, а я только что выиграл в лотерею. До центральной лифтовой шахты, где было едва ли не с десяток кабинок, не встретилось ни одного Библиотекаря, Блюстителя, Архивариуса. Лишь какой-то старичок в запыленной мантии возлежал задом кверху у стены, блаженно икая и водя по обоям грязным пальцем. На него я отвлекаться не стал, заскочив в первую попавшуюся кабинку и нажав там кнопочку «2».

Осталось лишь найти и забрать Саяку, а потом смыться из этого бардака. Но нужно было приготовиться. Глядя в установленное в кабинке лифта зеркало, я постарался состроить самое деловитое и отстраненное выражение лица, что в прошлом позволяло мне в спецухе заходить даже в Думу, когда хотелось отлить. Протокольная морда или лестница в руках — универсальный пропуск куда угодно!

Лицо не потребовалось. В Библиотеке царил полнейший хаос. Разумные бегали, кричали, махали руками и оружием, взывали о помощи, а заодно и кучковались вокруг Стражей и Блюстителей, мешая тем выполнять свою основную роль защитников этого места. От кого?

Везде, вот прямо совершенно везде летали Незаконченные Книги, кидаясь на всё живое. Десятки, а то и сотни монстров 30-33-го уровней порхали у нас над головами, иногда заходя в крутое пике атаки.

Выдернув из инвентаря меч, я тут же приступил к шинковке непорядочной литературы. Этого требовал даже не инстинкт самосохранения, а банальное понимание, что если я сейчас драпану, то потом выжившие ославят на весь свет так, что даже в деревенский бордель не пустят. Кроме того, защита невинных отлично сказывается на карме и алиби. Правда здесь полумерами точно не обойтись, у большинства гражданских, прячущихся возле тех, кто обладал боевыми классами, уровень был в районе 20-го, а это уже на 2–4 укуса такой книжки. Нужно срочно принять меры!

— Ларисса Донкревиль самая красивая женщина в мире! — заорал я, активируя приём «провозглашения дамы».

Разумеется, летающие здоровенные книги, злобно хлопающие своим содержимым, были совершенно со мной не согласны, тут же кинувшись в атаку. Подождав, пока два десятка гадостных монстров не подлетят ко мне поближе, я рухнул на одно колено, активируя второй приём.

«Пламя страсти». Удар огнем по немалой площади в форме сердца с «рыцарем прекрасной дамы» в центре.

Горячооо!! А еще и сильно обожженные, но выжившие выбрыки литературы начали меня грызть стадом!

Удар! Удар! Уворот! Блок! «Разящий удар»! Критический удар! Стоп, она что, только что предсмертно томно зашелестела?! Пофиг! Удар!

«Пламя страсти»!

Горячоо!! Но как же хорошо горят эти недорукописи!!

Вскоре воздух был очищен, а я вовсю боролся с искушением закинуть пару заработанных очков класса в приём «пламени», подозревая, что это далеко не первое и не последнее за сегодня. Правда, при мысли о том, что вот это «горячо» станет еще «горячее» мои тестикулы вовсю пытались углубиться туда, где под них не было место. Нет-нет, мысль хорошая, да, но мы её думать не будем.

— Лечение! — продекламировал я, — Мне нужно лечение! Где целитель?!

К счастью, кидаться ко мне за защитой никто не стал, дураков не было бежать к психу, что поджигает себя и окружающих без разбора. Зато, прочухавшие мою просьбу и эффективность люди тут же оживились, понимая, что я им тут категорически то, что прописал доктор. Только бы его найти.

Заглатывая с неохотой передаваемые мне Блюстителями зелья здоровья (опять забыл их купить!!), я топотал вперед, врываясь в залы, как Чингисхан в красивых полонянок. Делал рывок в центр, окидывая взглядом диспозицию беснующихся монстров и людей, затем вновь провозглашал спящую высоко под нами донкреветку самой красивой, от чего все несогласные книги тут же кидались на меня. Затем следовала вспышка «пламени страсти», после чего ко мне уже кидались бегущие позади вооруженные разумные, помогая добить обугленные книги.

— Кому здесь нужен целитель?! — наконец раздался звонкий и преисполненный жаждой помощи девичий голосок, а толпа только что спасенных Смотрителей оказалась раздвинута крепкой грудью помятой, уставшей, но сверкающей глазами Матильды Шлиппенхофф. Роба монашки была мастерски разорвана от низа до пупка, из еще одного разрыва на груди было видно кружевной бюстгальтер, глаза сверкали, а руки искрили какой-то священнической магией.

— Мне нужен! — обиженно рявкнул сильно закопченный я, по которому жрица промахнулась взглядом.

— Мач-сан! — счастливо взвизгнула девушка, кидаясь ко мне с раскрытыми объятиями, — Вы живы!

— Хииииииил! — тоскливо провыл я в ответ на это, глядя, как в помещение врывается целая стая шуршащих страницами монстров.

— Ой-ой, сейчас! — заторопилась юная жрица, вставая в нужную позу, — «Высшее исцеление»!

От продемонстрированного девушкой шоу мужская часть дружно сглотнула кирпечеобразные сгустки слюны, а женская синхронно клацнула челюстями не хуже, чем вырвавшиеся из воздуховода Библиотеки монстры. Правда, целительница не унялась, а прекрасно зная, как на мне плохо работают жреческие умения, разразилась целым каскадом исцеления. Я так засмотрелся на мелькающие передо мной бедра и груди, что прощелкал момент, когда жрица возопила:

— «Благословение богов»! «Вдохновляющая ловкость»! «Духовная крепость»!

— Зараза! — простонал я, чувствуя как от наложенных благословений начинает везде зудеть, чесаться, болеть и дергаться, — Матильда!!

— Ой!! — сделала круглые глаза из-под опавшего вниз подола эксбиционистка, — Извините, Мач-сан! Простите, Мач-сан!!

Плюнув на пол и не обращая внимания на гул подобравшейся слишком близко толпы, я вытащил магикон, набирая в контактах Саяку. Трубку сняли немедленно, от чего я сразу в неё рявкнул:

— Ты где?!!

— Не виноватая я! — заявили мне обычным плаксивым голосом находящейся в относительной безопасности ведьмы.

— Ты. Где?!

— Маччи, я ничего не сделала, я честно не виноватая! — продолжала ныть ведьма, — Я ничего не трогала, оно само!

Меня пробило странное и тревожное предчувствие, от чего даже лютый зуд божественной аллергии стал как-то слабее и терпимее.

— Товарищ Саяка, — выдавилось из моей перенапряженной глотки, — Я иду к тебе. Иду за тобой. Куда мне идти?

— В тюрьму…, - горестно всхлипнула эта ошибка природы.

— Макаронов хоть дали? — ни к селу, ни к городу выдал я.

— Нееееет…

Бросив трубку, я начал распоряжаться. Делалось это сердито, зло, местами даже с матом, но главное — во имя личных интересов, но на благо всех. Именно так и люблю. Собранные, набранные и спасенные отряды людей, эльфов и гномов теперь шли нафиг в безопасность внешнего мира, прикрываемые Блюстителями, Стражами и прочей гадостью. Я, вместе с боевой подругой, то есть обнажающейся аптечкой, подряжался идти дальше один, спасая еще и отправляя сюда.

Ради этих целей пришлось прокачать «Пламя страсти» до 2-го уровня, предчувствие боли взбесило настолько, что спорить со мной никто не решился, хоть и довольных среди Блюстителей было маловато. Эта орлы явно рассчитывали, что я своей регулярно подгорающей задницей буду чистить от вырвавшихся книг всю Библиотеку, а лавры умелых руководителей они потом вырвут из ослабевших рук донкреветок. Нет уж. Лежащих на полу кровавых убитых жертв мертвых человеков я что-то пока не наблюдаю, а пробежали мы уже довольно много. Значит, ситуация не настолько отчаянная, как слышится и видится.

— Вперед! — скомандовал я отчаянно сверкающей глазами и бельем Матильде, смело врываясь в следующий зал.

Дальше из-за зуда и дурацкого, обжигающего меня же умения, всё завертелось как в коромысле. Мы бежали, врывались в очередной зал или огромную комнату жилого или общественного юмора, я при всем честном народе и монстрячестве заявлял, что одна из сестер красивее всех в этом мире, затем монстры кидались на меня, сгорая в пламени страсти, я выл матом от фантомных ожогов, Матильда, сочувствующе пища, восстанавливала мне здоровье, отпиваясь из синих бутылок (да где же мои зелья?!), а затем мы неслись дальше.

По дороге, пытаясь хоть как-то отвлечь меня от собственноручно учиненных «благословений», жрица рассказывала, что случилось тут после того, как я спас её жизнь, оттолкнув на середину коридора. Все было настолько прозаично, что даже приятно. Бородатый здоровенный Архивист тут же потащил всех к лифту, громогласно трубя, что нужно немедленно посылать высокоуровневый отряд на мое спасение. Его голоса хватило, чтобы заглушить голос разума остальных, поэтому народ особо не возникал, оказавшись в скрипящей и качающейся кабине лифта. Дальше они приехали наверх и… очутились по уши в хаосе, где Матильду банально забыли. Она слишком увлеклась, отмахиваясь дубиной от Недописанной Книги, кидающейся на простых Смотрителей.

Шли мы хорошо. В прокачанной на уровень выше «Вспышке страсти» сгорало иногда под три десятка спровоцированных мной Книг, весьма щедро делящихся опытом. Правда, это было единственным утешением. Фантомная боль от «неправильно» используемой площадной способности заставляла мои мозги буквально плавиться. К сожалению, я вспомнил о том, что мог просто назначить Матильду «дамой» и использовать умение безболезненно только после того, как мы ворвались в тюремное отделение Великой Библиотеки.

— Почему я идиот? — сакраментально спросил я, дергая лицом в спазмах и закрывая за нами огромную металлическую дверь.

— Вы хороший, Мач-сан! — пискнула вымотанная жрица. Блондинка, прогнавшая через себя целый ящик восстанавливающих ману зелий, выглядела полностью измотанной. Вспомнив, что это всё приключение у нас после полного трудового дня в подземелье, я икнул, испугавшись, что могу отрубиться в любой момент. Хотя… наверное, позже. Когда лютый зуд и чесотка от благословений уйдут.

— «Хороший» и «идиот» — это синонимы, — злобно пробурчал я, возясь с следующей дверью.

— Не говорите так! Вы же идете спасать свою страшную, худую, глупую подругу! А она обвиняется в том, что сломала Архив! Сломала Библиотеку! Вы, ради друзей, делаете себя врагом всех королевств Эригаста!! Вы очень… очень хороший!! — темпераментно выдала блондинка, прижав ручки к груди и глядя на меня восхищенно-ехидным взглядом.

— Что, правда? — туповато спросил я, получая в ответ восторженные взмахи блондинистой головы.

— Да!!

— Тогда точно синонимы, — удовлетворенно кивнул я, вызывая протестующий хрюк у спутницы.

Камер в библиотечной тюрьме было не более десятка… и все они одинаково зияли раскрытыми решетчатыми дверьми. Здесь не было монстров и чудовищ, зато в изобилии было лежащих на полу разумных и удушливого сладковатого запаха, от которого мутилось в голове. Саяка? Нет Саяки. Шансы, что её отсюда утащили туда, откуда мы пришли? Ноль. Я вычистил большую пачку книжек, летавших перед входом.

— Ой, — вяло сказала Матильда, начиная оседать, но была мной подхвачена за интересные места (что делать, если у нее они повсюду?), чему не менее вяло обрадовалась, — Ай?

— Кажется, у меня украли Мудреца, — хмуро сказал я томно дышащей жрице, — Отсюда же есть другой выход?

— Есть, — лениво помахала ручкой забалдевшая блондинка, — Там, дальше… прямо. А потом налево…

— Спасибо!

— Мач-сан… поцелуйте меня…, - хриплым и томным голосом попросила влекомая мной по тюремным коридорам красавица.

— Ути какая прелесть, — умилился я, чувствуя лютый отходняк от проходящих на мне благословений. А затем чмокнул жрицу. В носик.

Носик был нормальный, прохладный и слегка влажный, но вот чувства, проснувшиеся в высокой груди безбожно обманутой в лучших ожиданиях девушки, слегка другими. Меня начали пинать и колотить кулачками по груди, что-то сердито бубня о любителе глупых, тощих и страшных. Я набрал ход, пробегая коридоры и пиная перед собой двери. Похититель Саяки не мог уйти далеко!

А он и не ушёл.

Саяка Такамацури, несмотря на всю свою худобу, девушка высокая, лишь на десять сантиметров ниже меня самого. Вести её короткому, слабому и жирному алхимику, встреченному мной еще в Кораце, было очень тяжело, так как приходилось удерживать воткнутый в шею девушке шприц. Здоровенный, с толстой иглой и мерцающим розовым содержимым. Впереди себя толкать этот мелкий говнюк её не мог, поэтому тащил за собой, держа одной рукой за ухо. Как хомяк в нору…

И ровно также, как застигнутый врасплох хомяк, он и среагировал, когда я, на ходу ставя Матильду на ноги, ворвался в комнату, из которой бледный толстый утырок пытался утащить моего Мудреца! Коварной крысой он вцепился в волосы девушки, разворачивая жалобно взвизгнувшую Такамацури к нам лицом. А затем, злобно пыхтя, вцепился в шприц, оскалив мелкие желтые зубы и уставившись на меня.

Я редко злюсь. Всего лишь жизненные принципы, воспитанные с детства. Всё фигня, кроме пчёл. И корпоратива в бухгалтерии. И друзей. Так вот, если поднатужиться, то можно и на пчёл забить, а то и вообще разулыбаться самым лицемерным способом на корпоративе, ловко ускользнув в самые ответственный момент… Но вот друзья… даже если это Саяка — вопрос совсем иного порядка.

Ненавижу, когда моим друзьям угрожают.

— Еще шаг! Еще шаг!! — тонко взвизгнул толстенький запыхавшийся паразит, — Сделай шаг и я вколю! Вколю!

— Вколешь…, и я тебе вколю, — мрачно пообещал я, извлекая из инвентаря «нефритовый жезл». Метровую дубинку, любовно выточенную из зеленоватого камня в виде вытянутого фаллоса. Жутко волшебный предмет, выбитый мной из босса одной омерзительной пещеры.

— Ха! — нервно воскликнул бледный жирдяй, — Аллеалла за меня тебя убьет! Просто убьет! В шприце не яд! В шприце не химия! В нем дар! Дар мне от богини! За долгую службу! За верную службу! Вколю ей — и у неё вырастет такой же, как у тебя в руках! Здоровый! Длинный!

— Так, стоп! — рявкнул я, глядя на побледневшую как смерть Саяку, — Какого хрена тебе вообще надо от нее?!

— От нее? Ничего! — каркнул закашлявшийся толстяк, на лбу которого начал проступать пот, — Мне нужна Книга! Отдай Книгу!!

— Ты с дуба рухнул? — не сразу пришёл в себя я от такого заявления, — Тебе же, дебилу, её и отдадут после того, как я верну её Аллеалле!

Толстяк еще сильнее вцепился в шею бывшей ведьме, выворачивая ей голову. Проведя захват на шее и покрепче вцепившись в шприц, он почувствовал себя достаточно уверенным, чтобы ответить тем же удушливо-обрывистым голосом:

— Ха! Я десять лет ей служил! За обещание! Сделать меня лучше! Красивее! Сильнее! Но Тора-кун слишком нужен, он слишком многое сделал! Он слишком много может еще сделать, да?!! Она дала мне шприц! За десять лет! Знаешь, зачем?! Чтобы я работал дальше! Сильнее возбуждался! И работал! Мне нужна награда за Книгу Всего! Богиня обещала, значит именно это и даст! То, что было нужно мне! Отдай Книгу!

А, так вот в чем дело. Этот жирненький уродливый коротышка был для голубокожей девочки-богини основным поставщиком её порочного хобби, заменой её Книги. Пахал он, судя по всему, как проклятый, от чего неслабо поехал крышей. Но зачем он занимался этим вместо того, чтобы за десяток лет качаться как все нормальные люди этого мира, мне неизвестно. А чужие половые проблемы аргентинских негров, как известно, не сношают.

— Саяка, — негромко произнес я, привлекая внимание бледнющей девушки, с ужасом косящейся на толстяка, сжимающего шприц, — Мы же останемся… друзьями?

Мой вопрос первым делом дошёл до стоящей рядом и тихо ахнувшей Матильды. Вторым — до бледного жирдяя, чьи отвислые щеки затряслись, как в лихорадке. А когда взгляд Такамацури начал мертветь, я задал в воздух вопрос:

— Эта пуговица?

А потом ткнул пальцем именно в «эту пуговицу» у Матильды.

Пуф!

Не знаю, что за чудо-швея сшила робу и белье этой слегка извращенной блондинки, но сделано это было гениально. С девушки одним махом рухнула совершенно вся одежда. Вжух — и она голенькая!

— Ой! — сказала Матильда, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

— Хрррр… — сдавленно прошипел толстяк-алхимик, чьи глаза моментально прикипели к обнаженному телу зеленоглазой блондинки.

— Ага! — торжествующе сказал я, тыкая жрицу пальцем в левую ягодицу.

«Выбор дамы»!

Вообще, даже моему воспаленному и тренированному тысячами часами просмотров интернета разуму было тяжело себе представить, как роскошное тело этой целительницы-эксбиционистки может стать еще роскошнее. Но оно смогло! Пышная грудь третьего с плюсом размера скачкообразно выросла до пятого, соблазнительно заколыхавшись, бедра стали еще круче, нежный живот немного потянулся, становясь рельефнее, а кожа девушки засияла так, как будто она только покинула салон красоты, где её шлифовали мастера мирового уровня целый день!

Если бы я не был в данный момент зол как тысяча голодных шакалов, то, скорее всего, стал бы похож на этого низкого жирного ушлепка, безвольно уронившего руки и пялящегося стеклянным взглядом на красотку. Из носа подлого козла начала радостно брызгать кровь, он покачнулся, но…

Я еще не закончил.

Рывок «По зову сердца» перемещает меня слегка мимо служителя Аллеаллы. Одной рукой я выдёргиваю из шеи Саяки шприц с розовым содержимым, тут же перемещая добычу в инвентарь, а второй…

А во второй у меня «Нефритовый жезл». Мысль использовать волшебный предмет строго по назначению мной отвергается за долю секунды, поэтому, вместо этого, я с размаху хлещу зеленой волшебной дубинкой по отвисшим ягодицам слишком хитрого паразита.

— «Критический удар! Вы наносите Котаро Таро 32 ед. урона! Активирована Пошлость! Активированы эффекты Нефритового жезла!»

Одежда на толстяке разлетается в мелкие клочья, а его самого слегка подбрасывает на месте. Толстое вялое тело с бледной кожей на секунду замирает в напряжении, а затем хренов Котаро Таро запрокидывает голову, издавая нечто среднее между стоном, воем, хрюком и визгом, выпуская заодно из носа настоящий фонтан крови!

Визжат девушки. В их звуках полно искреннего и жутко сильного омерзения. Толстяк падает лицом вниз, как подрубленная тумбочка. Складки на ягодицах и спине колышутся вялыми белыми волнами, навевая тошноту. Под головой поверженного начинает растекаться кровища.

Я взмахиваю зеленой дубинкой, красиво растворяя её в воздухе путём перемещения в инвентарь. Покаралити!