Прожорливое терпение

Глава 16

— Мы… мы не можем быть вместе. Ты такая хорошая девушка, а я…

Сказав, что уже давно наболело на душе, я с силой оторвал Матильду Шлиппенхофф от своей груди, толкая девушку по направлению к ожидающим её бандитам. Их сальные рожи гримасничали в предвкушении, а потные жилистые лапы рефлекторно сжимались, наверняка мечтая ощутить нежную упругость юных девичьих форм…

Гм, хорошо бы, если б оно так и было.

На самом деле блондинистая жрица рванула от меня сама со всех ног, тут же прячась за парочку мордоворотов, вызвавшихся её отвести к телепортационному кругу. Зайдя к ним за спины, она, осторожно оттуда выглядывая, схватила обоих парней за их широкие пояса-харамаки, а затем поволокла спинами вперед, продолжая удерживать между мной и собой. Губа Матильды была закушена, глаза — дикими, а общее состояние очень далеким… от адекватности.

Вот такое вот расставание. Наверное, не стоило говорить человеку, у которого давняя фобия на достижение «извращенца» о том, что это достижение у тебя есть, причем немыслимо высокого по меркам мира Фиол уровня. Хотя, с другой стороны…

Нам всё равно пришлось бы здесь расстаться. Матильду не разыскивают, нарушений у зеленоглазой эксбиционистки никаких, а значит и скрываться ей нет никакого смысла. С нами же жрица Аллеаллы была бы в серьезной опасности. Ну, и не стоит забывать о том, что у меня уже есть женщина, генерирующая проблемы где угодно и как угодно! Но всё равно… жалко. Я к ней даже привык.

За моей спиной раздались глухие отчаянные рыдания. Плакал стоящий на коленях старичок по имени Рюдомару Тора. Этот сухонький и сморщенный садист, совсем недавно доставивший мне массу боли, смотрел полными ужаса, слез и страха глазами на мою спину, сотрясаясь в рыданиях. Рядом с ним стояла довольная как две тысячи слонов Саяка, машущая уходящей… точнее убегающей вдаль Матильде чем-то кружевным, белым и очень небольшим.

— Кто-нибудь, убейте меня! — жалобно всхлипывал Рюдомару, — То, что я создал — не должно существовать!!

— Ты превзошел себя. И своих отца с дедом тоже, Тора-сан… — удрученно мотая головой прокряхтел оябун Тсучиноко, — …но видят светлые боги, лучше бы ты этого не делал.

Старичок глухо взвыл и начал колотиться лбом о дорожную пыль. Нельзя сказать, что я не понимал его глубокое личное горе, но вот сочувствовать этим искренним и печальным эмоциям не получалось никак. В этой трагедии я был жертвой!!

Приём в гокудо, оно же «якудза» знаменовался несколькими ритуалами. Первым из них шла церемония «сакадзуки» во время которой мы хлебали с стариком Одаем сакэ в мизерных дозах, чем признавали его оябуном со всеми оябунскими вытекающими. Этот момент был нами с Тсучиноко оговорен заранее и вопросов особо не вызывал — он нас принимает в банду, мы сопровождаем босса деревенской мафии и его внука до нужного им города, после чего свободны, как сопля в полёте с условием «не уронить чести группировки». Так как мне на ум вообще не приходило никакого способа уронить честь группы деревенских бандюганов, сделка казалась крайне выгодной.

Такой она и была на самом деле. Жизнь штука очень извилистая, сложная, постоянно толкает меня на кривую дорожку, а значит — необходима маскировка, которая позволит эту самую дорожку покинуть без погони с мигалками за спиной. Всего лишь стоит проявлять выдержку, здравый смысл, да следить, что у твоего алиби был здоровый вид. Все как в Саратове, без всяких этих пошлых ваших системных сообщений, сообщающий всем и каждому, что вот этот Карл у Клары что-то там спёр. Мало ли, вдруг мне штаны с пугала понадобятся?!

В общем, если с этим вопросов не было, то со следующим ритуалом «ирезуми» они… были. Не то, чтобы я был против татуировок, но мнение на их счет имел твердое и однозначное — символы, слова и образы, которыми разукрасят твою кожу, должны нести смысл! Не в том духе, что «заварная лапша» иероглифами, а смысл вообще. Принадлежность к войсковой части, к примеру, или к банде байкеров, да даже тюремные расплывающиеся наколки и то что-то да значили, неся определенную информацию и индивидуальность. Искренне презирал я только татуировки для «красоты» и «самовыражения».

Ну, так было ровно до того момента, как я первый раз не услышал рыдания мастера иглы и красок по имени Рюдомару Тора.

В нормальном и приличном мире мастера наносили эти огромные татуировки в течение большого срока. На такой большой проект уходили годы! Здесь же, процесс у мастеров татуировок шёл чрезвычайно быстро и очень болезненно для того, кому это всё набивается. А еще — в полуавтоматическом режиме, когда «воля богов» и Система не дают мастеру налажать, заставляя выполнить идеальный рисунок. Но идеальный — с точки зрения Системы.

Саяка отделалась довольно дешево — на тощенькой спине бывшей ведьмы теперь свил свои многочисленные кольца зеленый змий с головой испуганной до икоты мартышки. Выглядело это слегка забавно и очень символично, поэтому, когда Такамацури закончила орать и ругаться от приступа жгучей боли, то оказалась вполне довольна приобретением, почему-то называя змия драконом.

Со мной… всё вышло иначе. Сначала мастер долго и неподвижно сидел, потом сидел, булькая сакэ и дымя трубкой, затем, уже задремав от этой тишины, я ощутил первое прикосновение иглы к коже. Приступ ослепляющей и жгучей боли стал полной ерундой по сравнению с тем, что «воля богов» нанесла на мою кожу!

А всё почему? Потому что я с ног до горла, всюду и везде, покрыт длинными продолговатыми шрамами, оставшимися от ногтей призрачных рук стервы Датарис, когда-то отчаянно пытавшейся затащить меня к себе в храм, а то и куда подальше! Разумеется, на спине тоже была куча шрамов, у меня вся спина была в полосах длинных белых бугров!! Потому мастер и сидел, пытаясь составить картинку, которую можно нанести на столь поврежденное полотно.

К несчастью всех свидетелей, среди которых было множество непричастных лиц, мастерство Рюдомару Торы было очень высоко, а «воля богов», руководящая его рукой, совершенно беспощадна.

Теперь на моей спине сплелись в беспощадной схватке два… создания. Одно из них выглядело как некое популярное в Японии существо, вроде бы енот — рыже-коричневого цвета, с выдающимся пупком и здоровенными доказательствами принадлежности к мужскому полу. Правда, вместо нормальной головы у этого яйценосца была морда карася или какой-то очень похожей рыбы. Выражение на рыбьей морде было насквозь гневным, что здорово увеличивало как хтонизм картины, так и когнитивный диссонанс у свидетелей. Противником карася с яйцами был, наверное, тигр, если судить по полосатому телу, только вот у тигра вместо нормальной кошачьей морды было какое-то гнусное хлебало, искаженное в пароксизме месячного запора с торчащими наружу в разные стороны клыками и сведенными в кучу глазами. Енотокарась был сверху, а тигрохрень, изгибающаяся по-кошачьи, снизу.

Самая жуть была не только в том, что из-за множества двигающихся с места на место шрамов, картина была натурально живой и жутко странной, а еще и в том, где заканчивалась татуировка хвоста тигрохрени!!

Да, именно там!

Впрочем, моя оранжево-черная мужская гордость стала лишь моей личной трагедией, а вот двигающееся безобразие на спине было настолько лютым, что Система даровала Рюдомару 3 уровня ремесла в его искусстве, а мне достижение «Носитель шедевра».

«Носитель шедевра — часть вас преобразилась, став произведением искусства, сокровищем всего Фиола! Сам мир теперь защищает вас! Урон от нападений сзади снижен на 25 процентов!»

И маленькая, но очень тревожащая приписочка о том, что в случае моей смерти, кусок кожи с «шедевром» из меня обязательно выпадет, как из какого-то монстра. Потому что искусство вечно, вот так!

Эх, вот только бы забыть то, что я увидел в зеркале, когда, оставшись в комнате один, «сдулся», отменяя «выбор дамы». После этого приступа любопытства на моей голове прибавилось белых волос. Это будет моё секретное оружие для часа самого чёрного отчаяния, либо если когда-нибудь меня смертельно обидит существо, у которого есть вкус и чувство прекрасного. Ох и жалко же мне его заранее!

На самом деле, всё произошедшее (за исключением расставания с прекрасной и желанной девушкой, с которой мы так и не нашли общую постель) мне нравилось. Старик Одай мужиком себя показал конкретным, выпить был не дурак, сделку предложил хорошую. Настолько хорошую, что я, став якудза, выложил сам и вытряс из Саяки по миллиону канис, внесенных нами в общак братвы. Просто из уважения. Воспринято это было тоже просто и с уважением. Причины? Да никаких особых причин. Пусть это и бандюги, но мы с ними вместе одну реку загадили, затем пили до посинения (причем товар, на котором они хотели заработать!), а затем еще и к себе приняли! Что нам с Саякой эти два миллиона? Заработаем…

— Так, всё! Мы уезжаем! — выдал местный босс, стукая кулаком по коленке, — Позовите мне Кинтаро! Где этот проказник?! Почему еще не готов!

Заявление вызвало новый приступ массовой скорби у всех столпившихся вокруг лиц бандитской национальности. Татуированное землячество вновь взвыло в слитном хоре безнадежной тоски по вновь куда-то сваливающему боссу. Причем, натурально, со слезами! Также со слезами и рёвом часть из них убежала в поместье, чтобы через несколько минут вернуться, неся на высоко поднятых руках паренька лет 15-ти. Пацан сидел с самым независимым видом, полностью копируя похер-фейс деда, сжимая в руках нехилых размеров чемодан. На спине у парня был здоровенный узел из ткани зеленого цвета, завязанный под горлом.

— Тсучиноко Кинтаро, — поклонился вежливо нам паренёк, продолжая удерживать перед собой чемодан, — Рад познакомиться с Героем и Мудрецом.

— Взаимно, — улыбнулся я.

— Хорошо, что сисястая убежала! — вроде бы невпопад заявила Саяка, однако я сам поразился той мудрости, которую худая шатенка вложила в эти слова. Мда, Матильде с особями мужского пола рядом находиться можно лишь там, где эти особи упахиваются до состояния нестояния.

Вновь началось нечто, похожее на молдавские похороны в мужском исполнении. Большая часть гангстеров водила хороводы вокруг босса, завывая про то, что на кого он их покидает. Меньшая, из наиболее молодых и ранних, голосила возле стоящего с слегка измученным видом пацана, твердо сжимавшего узел подбородком и чумодан руками. Самые же звероподобные и продвинутые столпились вокруг нас с Саякой и, злобно вращая выпученными глазами, обещали разные зверства, убийства и кары вплоть до небесной, если мы допустим хотя бы комара до оябуна. Сначала я думал, что это традиция здесь такая, но через минуту Такамацури уже стояла со здоровенным бумажным веером в руках и глазами в кучу — насчет комаров никто не шутил!

Наконец, показалась повозка… и тут я понял, что совершенно перестаю понимать этот сдвинутый мир. Вместо этого перед внутренним взором (даже несмотря на горящую огнем от новой татуировки спину!!) возникла жутко романтическая история о том, что когда-то, под сенью глубокой ночи, к красивой и одинокой пагоде прокрался молодой американский джип. И у них была страстная долгая любовь, принесшая свои плоды. Сейчас этот самый плод красиво выкатился из какой-то неприметной постройки и тихо зашуршал шинами, тормозя около Одая.

Нет, ну четыре колеса у этого были. Широкие, могучие такие колеса, хоть на «Белаз» ставь. А вот всё остальное, кроме колёс, было самой обычной, просто очень маленькой пагодой, из одной стены которой кто-то (опять почему-то пришли на ум молдаване) сделал кабину со стеклом, рулем и сидениями.

В принципе, мой здравый смысл, особенно уже видевший, что было сотворено с моей спиной, мог бы выдержать этот образчик архитектурного автомобилестроения, не будь джипопагода двухэтажной.

Но он был! ААА!!

— Я ни разу в жизни не перемещался с помощью магии! — гордо заявил капитан, оябун и владелец самого настоящего домика на колесах, который только можно было вообразить, — Но объездил всю Эригасту! Залезайте!

Шайтан-арба под опытным руководством пожилого шофера, уверенно взявшегося за руль, плавно и резво тронулась в дорогу. Под завывание вновь осиротевших бандитов, лай собак, крики женщин и визги детей мы, шурша колесами и остатками шифера с крыши, красиво выехали на утоптанный дорожный тракт, по которому эта дача ломанула никак не меньше, чем со скоростью в 20 километров в час!

Внутри было уютно. Кабину хитрый дед совместил с походной кухней, на которой, не вставая с водительского кресла и не отрываясь от дороги, мог спокойно заваривать себе чай. Управление тоже оказалось с подвохом: странный светящийся голубой шар, размером с баскетбольный, оказался магическим автопилотом, который вполне уверенно брал управление на себя, удерживая джипопагоду на дороге. Правда, как самокритично заметил дед Одай, автопилот умел лишь следить за дорогой для того, чтобы по дороге ехать. Пешеходы, монстры, крестьяне на повозках, рыцари и прочая гадость, что может встретиться в пути — не были половыми проблемами магического шара, поэтому водитель за рулем был нужен всегда.

Кроме кухни на первом этаже размещалась крохотная душевая, объединенная с туалетом типа «дырка», а также гибрид отсека для пассажиров и кладовки, где была даже полочка с книгами и бонсай. Второй этаж прущего вперед дома представлял из себя спальню. С окошками и занавесочками!

Сделав над собой усилие и отрешившись от душевного смятения, вызванного тем, что на моей спине картина, которая заставила бы Босха рыдать как маленькую сучку, член вытатуирован в черно-оранжевую полоску, а нахожусь я в домике на резиновых шинах, который куда-то мчит похмельный дед, которого с бухты-барахты признал не просто каким-то там сраным начальником, а целым оябуном, я решил уйти в конструктив. А именно заняться наконец-то распределением всего, что товарищ Такамацури заработала в Великой Библиотеке, дабы вывести её из зоны комфорта, то есть уютной ниши почётного беспомощного вагона.

С характеристиками мы расправились в течение получаса. Благодаря их грамотным инвестициям, ведьма стала куда ловчее, сильнее и выносливее любого мага её класса. Здесь немалую роль сыграла та дрянь, которую я когда-то по пьянке создал с помощью своей «колдовской изысканной кулинарии». Съевшая то нечто Саяка получила 20 бесплатных очков в характеристике «Интеллект», что нам сейчас позволило сильно поднять её шансы на выживание в любых условиях, которые она же и спровоцирует. Несмотря на эту халяву, про дальнейший прогресс в профильной для Великого Мудреца характеристике мы не забыли, бухнув в неё половину всех свободных очков.

Затем наступила пора самого главного. У шатенки не было изучено ни одного заклинания, либо какой-либо пассивной способности, что требовалось срочно исправить.

— А может это?

— Нет!

— Зато я смогу…

— Нет!

— Почему?

— Потому что последнее, что тебе нужно — это уметь выпускать струю пламени!

— Я хочу выпускать струю!

— Иди в туалет и там выпускай!

— Тихо вы! Не учите Кинтаро плохому!

— Я вижу, что он читает, прикрыв обложкой от учебника, старик! Там уже поздно учить!

— Кинтаро! Ах ты мелкий…

Вот так и ехали. В результате споров, мозгового штурма и долгого нытья, Саяка всё-таки выпросила у жадного меня пять собственных очков класса, прокачав заклинание «Магическая пуля». Штука оказалась хорошей, хоть на пулю и не тянула, скорее на заряд картечи. Прозрачным и слегка светящимся сгустком магии, который мощно бил в указанную волшебницей цель, травмируя её и сильно откидывая назад. Очень хорошее заклинание, только вот мне, которому в будущем нужно будет находиться как раз неподалеку от возможных целей Саяки, было слегка ссыкотно.

Впрочем, ладно. Это мог быть «Электрический кулак», а я к разрядам электричества, да еще и в форме кулаков, да еще и сзади, отношусь слишком нервно. Уже были преценденты. Я, так сказать, опален силой тока уже в двух мирах.

Дальше мы радостно вбухали в открывшуюся у бывшей ведьмы пассивную способность «Благословение Библиотеки» аж десять очков, что очень здорово ей подняло регенерацию маны, вдобавок подарив еще десять очков в Интеллект, а потом еще десяток в «Ауру веселья». Не знаю, какая именно пьянка подарила Саяке этот воистину бесценный приём, но теперь все в окружении Великого Мудреца получали большой бонус к регенерации очков здоровья и маны. Теперь, возможно, Такамацури не убьют при случае, а оставят в живых, чтобы давала ауру… а заодно, у неё теперь бесконечная мана!

Последним и основным, то, с чего все между нами началось и закрутилось, стало заклинание, наносящее массовый площадный урон. То, ради чего существуют и ценятся маги, то, что заставляет их бояться и превозносить!

— Нет, девушка. Вы не будете брать заклинание «Большая Поломка»! Никогда и ни за что!

— Нуууу…

— Нет, я сказал. Только через твой труп! Поверь, я тебя небольно убью, в отличие от всех остальных. Это заклинание ты знать не будешь!

В загашнике у худой девицы оказалось нечто куда лучше. Нечто уникальное, до безобразия могучее и более чем ей подходящее.

— Бери это.

— Так им же никого не убьешь!!

— Бери говорю, потом спасибо скажешь. Такому в академиях не учат.

Заклинание «Драка», призывающее пылевое облако, внутри которого происходит, собственно, драка. Все, кого заклинание накрывает с головой, попадают в драку, получая урон. Идеально. Но! Снова спор.

— Мач, почему её? Смотри, вот «Ужасная Метель», она гораздо лучше!

— Нет. Сейчас объясню. Твоя «метель» очень долго читается, целых пять секунд. За это время я вполне могу оказаться с набранными монстрами совершенно в другом месте. Это раз. Она действует на очень большой площади и это, конечно, хорошо, но если какая-нибудь тварь из неё все-таки вырвется, то ты останешься наедине с этой обмороженной и очень злой тварью. Мне придётся оббегать созданное тобой заклинание по периметру. Понимаешь? Долго оббегать. Тебя покусают. Возможно закусают. Совсем.

— А «Земляной взрыв»?

— Нет, учи «драку».

— Но это глупо! Её эффект не зависит от показателя Интеллекта! Мач!!

— Он зависит от другого показателя интеллекта! Твоего собственного! Ох, слушай…

В кои-то веки я на Саяку зла не держал, да и она была предельно серьезна. Разучивание своих умений — это не фунт изюма, сделанный выбор обратно уже не воротишь. Но «драка» была универсальным площадным заклинанием. Попав под её действие, покинуть работающее заклинание было нельзя, пока оно не закончится. Более того, тех, кто получал тумаки и шишки внутри облака «драки» — не существовало для любых явлений внешнего мира, и вновь, пока оно не прекратит своё действие. Маскировка, защита, нападение, отвлечение внимания — мутное и странное заклинание было всем в одном флаконе!

К концу моего монолога Саяка уже сидела, состроив бровки домиком и явно сосредоточенно тыкала мыслью в кнопку изучения приёма, а сунувший в комнату нос Кинтаро пожирал девушку взглядом, имея на лице хохломскую роспись о желании немедленно взять её в жены, дабы отправить покорять города, села и пещеры драконов. Я самым хамским образом погладил бывшую ведьму по голове, а подростку показал язык — мол, моё! Тот скуксился, но затем неожиданно выдал предложение опробовать новый прием, хотя бы на местности. Благо это можно организовать, не отвлекая деда от баранки, хоть и попросив его снизить скорость.

У джипопагоды, как оказалось, был крошечный чердачок, который не мог быть ничем иным, как снайперским гнездом. Втиснувшаяся внутрь Саяка сосредоточенно запыхтела, а мы с Кинтаро прильнули носами к окнам второго этажа, готовые наблюдать.

Вскоре слева спереди от неторопливо трюхающего дома на колёсах, в траве на обочине вспухло пылевое облако, накрыв собой приблизительно 20 квадратных метров площади. Высотой оно было метра два. Нам послышались невнятные крики и звуки ударов. В самой пыли были заметны нечеткие двигающиеся силуэты, напоминающие замахивающихся, бьющих и получающих удары людей. Из облака то и дело высовывались руки, ноги, стулья и бутылки. Затем, спустя 15 секунд, облако рассосалось также быстро, как и возникло.

— Прикольно…, - удовлетворенно начал я, но тут же скованно замолчал.

Причиной, заставившей меня так поступить, был здоровенный жирный сурок, вынырнувший в стоячее положение из травы именно в том месте, куда Саяка приложила заклинание. Выглядел очень крупный грызун неважно — всклокоченный, помятый, с заплывающими глазами, пошатывающийся. А еще он совершенно точно был полностью шокирован произошедшим.

— Упс, — донеслось сверху виноватое от волшебницы.

Сурок повёл головой по сторонам, заметил нас, произвёл какие-то несложные вычисления, выстраивая логическую цепочку, а затем… заорал почти человеческим голосом:

— ААА!!!

— Животинку обидели…, - начал с удовольствием осуждать я Кинтаро и Саяку, но сурок снова не дал мне договорить.

Точнее сурки. Десятки здоровенных жирных тварей высовывались из густой зеленой травы, чтобы посмотреть сначала на орущего собрата, а затем… на нас! И взгляд их был очень далек от добра, всепрощения и межвидовой любви к ближнему!

— Дед Одаааай! — заорал сообразительный подросток, — Увеличь скорость! Срочно!!

— Да что у вас там?! — возмутился оябун, — То снизь скорость, то увеличь! Моя «Читозе» не любит, когда её дергают!

— Монстры, оябун! Много! — рявкнул я, видя, как сурки 14-15-го уровней оперативно собираются в преследующую нас стаю. Точнее, стадо. А еще точнее — орду!!

Джипопагода рванула с места, преследуемая всё набирающей силу ордой огромных сурков, возглавлял которую взъерошенный побитый грызун с двумя шикарными фингалами…