Прожорливое терпение

Глава 15

— Ну че, девчонки? Дед Одай? Давайте, что ли, прощаться…

— Нееееет!

— Пришла, как говорится, пора. Не жили хорошо, нечего и начинать…

— Неееееееет!!

— Идите ко мне, мои родные. Я вас небольно зарежу.

— НЕТ!!

Столь горячий отказ от эвтаназии меня несколько ошеломил своей нелогичностью. Возможно даже фрустрировал, если это слово вообще хоть как-то применимо к саратовским электрикам вместо питерских джазистов. Ощущая возрастающий когнитивный диссонанс, я отвёл взгляд от обнявших друг друга девушек, чтобы вновь оценить ситуацию, в которой мы оказались.

Нет, всё было правильно. К мирной барже, забитой чурками и бревнами, плыло около полусотни наглухо татуированных мужиков в белых трусах или набедренных повязках, за которые были заткнуты узкие японские клинки в деревянных ножнах. Некоторые держали оружие во рту, страшно оскалившись. Мужики быстро работали руками и ногами, не сводя с нас угрожающих, а то и откровенно ненавидящих взглядов. 30-45-ые уровни. Нам кирдык.

— О, точно! — вспомнил я, — Матильда, ты же умеешь телепортироваться! Подержи Саяку, я её сейчас добью, чтоб не мучилась. Сделаю себе приятное. А ты потом беги, спасайся. Жизни тебе хорошей, мужа славного, здоровья побольше…

— Ыыы! — начала бесплодно вырываться из ставших вдруг очень крепкими объятий жрицы бывшая ведьма, — Ыыыы!!!

Всё это время Тсучиноко Одай стоял на носу своей баржи со спокойным видом принявшего свою судьбу человека. Ну, его я убить не успею, да и кто будет деда мучить? Быстро помрёт, зато как полагается — в старости и от холодного оружия. Прямо гордость за него берет. Всё у старика в жизни получилось!

Саяка вертелась, извивалась и орала, мешая мне прицелиться для удара милосердия, от чего я с блондинистой жрицей вынуждены были постоянно переступать с ноги на ногу и грязно ругаться. Время с полимерами пропадало ураганными темпами… всё-таки пропало. Как-то так получилось, что мы все дружно замерли — Матильда со вцепившейся ей в плечо зубами Такамацури, я, доставший меч из инвентаря и… полная лодка полуголых злых мужиков с холодными оружием, злобно на нас таращившихся. Прошла пара секунд, я даже увидел перед внутренним взглядом белый чистый лист бумаги, с надписью сверху по центру: «Завещание»…

А затем…

— Оябууууууун! — дружным хором взвыли мужики, начиная бестолково и припадочно суетиться вокруг продолжавшего стоять с независимым видом старика Тсучиноко, — Оябууууун-сама!

— Оябун, вы целы?

— Вы здоровы?!

— Что они с вами сделали?!

— Убьем их, братья!

— Порежем на ленточки!

— Стойте, сначала нужно узнать, не отравили ли они оябуна! Не упускайте их из виду, братья!

У Матильды от такого поворота судьбы аж Саяка из рук выпала. Со стуком. Я, слегка окосев, наблюдал, как целая орава японской расписной гопоты, выполняет все возможные поклоны и приседания по сторонам от гордо смотрящего вдаль дедана. Наконец, выполнив, что ему там по-оябунски взбрело в голову, или просто надоев вкушать свежий воздух с носа лодки, Тсучиноко Одай подал голос, рявкнув:

— Дурачьё!!

И пошёл разносить своих полуголых верноподданных бандюг, так как никого другого татуированные якудза оябуном (боссом) не назовут. За торопливость, косность мысли, поспешность выводов и даже, кажется, за плохой стиль плаванья, от чего у мужиков натурально случился экстаз. Он же видел, как они плывут! Он смотрел! Отдельно досталось за нас — мол, как можно было подумать, что он у нас в плену, когда стоит свободно, а оружия ни у кого нет?

Отара разноцветных овец радостно и униженно блеяла в ответ на вполне обоснованную критику, елозя голыми задами на занозистых досках и порываясь устроить нам троим харакири. Почему? Да уже просто так, от избытка чуйств и энтузиазма, за что старик Одай чуть не охрип, называя их дурачьем. В конечном итоге, когда голос его рассудка достучался до пустых голов подчиненных, которые чисто в порыве дурной мощи три часа бегом неслись от деревни вверх по течению, дабы поскорее встретить любимого босса, мужики всё-таки вняли, выстроились в две шеренги, а затем хором сообщили нам троим, что извиняются, не признали, и вообще больше такого не повторится.

Только я хотел принять их извинения с помощью профессионального лексикона из прошлой жизни, как некто за моей спиной решил внести в происходящее свою лепту. Очень весомую лепту. Сначала оно крикнуло обиженным саякиным голосом, в котором слышались слёзы и злость:

— Ведьминская кишечная бомба!

… ну а потом, в общем-то, всем стало не до общения. К деревне Мурамунэ баржа подплыла, оставляя за кормой пенящийся коричневый след, а заодно и изумляя немногочисленных свидетелей обрамлением из голых задов, свесившихся по бортам.

Так мы и попали в гости к Тсучи-гуми, насквозь правильной по всем понятиям криминальной диаспоре якудза, держащей в страхе и ужасе деревеньку Мурамунэ.

С утра я проснулся как настоящий самурай — на тощем матраце-футоне на деревяном полу, бумажная жалюзя одной из стенок чахлого домика отодвинута, от чего у меня полное хлебало лепестков сакуры и слегка подмерзло всё, что высовывалось из-под двух гейш. В раздвинутой жалюзе жопой к природе и лицом ко мне сидит на коленках местная женщина, излучая своим неподвижным лицом бурю чернейшей зависти. Всё было почти настоящим, кроме гейш — их роль выполняли Саяка и Матильда, а последняя еще и служила катализатором чуйств наблюдавшей за нашей сном аборигенки. Выглянувшие из-под короткого спального кимоно достоинства жрицы были велики, обильны и небрежно разбросаны по мне и постели.

Поднявшись, я жестом изгнал наблюдательницу, а затем, сев на порожке того же деревянного домика, начал вспоминать, как же оно всё так получилось?

А получилось самым простым образом. После того, как обвешенная трудящимися жопами баржа умудрилась кое-как пристать к родной гавани, мы, владельцы этих самых седалищ, уже чувствовали глубокую и тесную связь между собой. Всё-таки одну реку засрали, да еще и как! Дальше больше — испытывающим общее телесное недомогание якудзам и унесенному сердобольными гражданами в дом деду Тсучиноко требовалась небольшая помощь в разгрузке дров. Эти самые деревянные чурки оказались на самом деле полыми, хитро замаскированными резервуарами, в которых плескался высококлассный спиртной напиток, который точно был не сакэ, но, когда вокруг тебя полсотни мужиков на голубом глазу утверждают, что это сакэ, поневоле забудешь, что это было нечто другое.

В общем, мы выпили, потом выпили еще, потом простили Саяку, налив бывшей ведьме штрафную. А потом даже развязали. Потом уже пришел старик Одай, и мы выпили со всем уважением к нему, потом с его уважением к нам, потом за приезд, потом за удачный сплав, потом за работающие кишечники…

В общем, хорошо посидели. Душевно. Голова как жестяное ведро, в котором лениво перекатывается кирпич, а всё остальное ощущается ватным и обессиленным.

Выползя на белый свет из тьмы бумажного скворечника, я обнаружил под той сакурой, что щедро кормила меня своими лепестками, небольшой прудик с чем-то вроде помостков. В прудик я и заглянул, передавая привет сидящим там красным и белым карпам. Рыбы были ручные, даже не покусали, поэтому вышло вполне пристойно освежиться, после чего я выполз, как далекие предки, из воды на сушу, а потом вновь отыграл самурая, прильнув спиной к старой мутировавшей вишне, столь сильно запавшей японцам в душу.

Насчет последних… Местные представители преступного мира валялись повсюду, как будто бы во дворе их родной крепости произошла схватка ни на жизнь, а на смерть с другой бандой. Вся Тсучи-гуми была повержена и не подавала признаков жизнедеятельности. Еще бы! После такой мощной диареи, еще и нажраться явно высокоградусным пойлом. Я-то себя более-менее нормально чувствую, но так потому, что почти 160 выносливости!

Пришлось вносить свою лепту. Отловив несколько сумрачно-печальных женщин, скорбными тенями скользивших по огромному поместью, я заставил их отвести себя на кухню, где мы начали готовить чудо-снадобье. Понятное дело, что рассола в таком месте не встретишь, но можно быстренько сверстать его плохонький заменитель. Собрав кислые фрукты, что были в наличии, мы надавили их в ведра, куда я затем щедро сыпанул соли. Размешав получившийся нектар до однообразной массы, женщины начали его разносить, отпаивая проснувшихся страдальцев и тех, кто еще был без сознания. Я и сам употребил внутрь почти литр, от чего мир еще сильнее засиял свежими красками.

Воскресить девчонок оказалось сложнее, чем представлялось. Куда более опытные и битые жизнью мужики, которым подносили влагу ко рту, тут же начинали её жадно пить, а вот мои всё пытались захлебнуться, одновременно с этим сопротивляясь ногами и руками. Причем, даже глаз не открывая! Не беда. Терпение и труд, а также хорошая фиксация от опытного специалиста, кого хочешь похмелят.

Хм… странно было, что после успешной операции девчонки засопели дальше, даже не моргнув глазом, но мне это было лишь на руку. Меньше проблем. А Чапаю сейчас нужно думу додумать, маршрут утвердить, может даже запасов каких прикупить в столь хлебосольной деревушке. А еще есть одна идейка. Усевшись под полюбившейся мне сакурой, я извлек Книгу Всего из инвентаря и скомандовал ей стать самым свежим номером газеты «Новости Эригасты».

На главной странице большими черными буквами было:

«КНЯЗЬ ТЬМЫ ПОХИТИЛ КНИГУ ВСЕГО!»

Э?

Колонки пестрели страшными словами. Князь Тьмы, остающийся на данный момент неизвестным, но предположительно женского пола (на что указывают оставленные на месте похищенной Книги улики), разыскивается всеми силами континента. Кроме воровства ему вменяется в вину саботаж, приведший к многочисленным разрушениям внутри самого здания, натравливание монстров на мирных жителей, похищение и возможное убийство Героя, Великого Мудреца и невинной (это подчеркивалось особо) жрицы. Наша судьба (молодых, но подающих огромные надежды всему миру), волновала Библиотекарей очень сильно, поэтому, если кому-то станет известно о местонахождении Героя Мача Крайма и Великого Мудреца Саяки Такамацури, просьба тут же связаться за большое вознаграждение с Великой Библиотекой.

А где велик… тьфу! Где Матильда, эй!! Она же у вас выше по тексту тоже надежды всему миру подавала!

И тут меня осенило. Так вот где я трусы Сатарис оставил! Я же их просто скинул с руки на пюпитр, когда Книгу хватал, а потом всё заверте… ой.

Последние остатки хмеля выветрились из вспотевшего ледяным крошевом организма. Этот эффект был усугублен далее — на втором отвороте «Известий» приводились ответы пресс-служб князей тьмы, с гневом опровергавших, презрительно комментирующих, саркастически приглашающих с обыском. Генеральный секретарь Князя Тьмы Ахурвидиила даже выступил с официальным заявлением, в котором его господин брал на себя ответственность за проведенную акцию, но этот демарш был резко назван выпадом и провокацией.

Видимо, трусы не подходили совершенно.

Угу, представительство Сатарис промолчало, как и некоторые другие… Так, стоп! Какого органа у Князей Тьмы есть пресс-службы и секретариаты?! Какого фига они дают интервью?! Какие, к чертовой бабушке, независимые расследования, эй! Вы же демоны! Вы же жрат, убиват, пытат, оскорблят, извращат и завоевыват, какого фига даже тут, в фэнтезятине, да еще и японской, политика?! Я в исекае или где?!

Ответа на вопросы не было. Хотя, чего я хочу от этого мира? Здесь боссы якудза самолично заведуют сплавом высококачественного самогона, здесь верховные боги на корню рубят технический прогресс ради собственного хобби, здесь медведи ходят на двух ногах, с пистолетами! Какая логика, о чем я? Разумеется, что у владык зла будут свои дипломатические и представительские службы! А у старика Тсучиноко наверняка спрятан в подвале вертолет. Или, хотя бы, джип.

Достав магикон, я тупо потыкал в разные иконки и менюшки, коротая время. Посмотрел погоду на ближайшие дни, поиграл в местный аналог «змейки», где кормить нужно было длинного китайского дракона, ловящего то ли бабочек, то ли фей. Затем, хлопнув себя ладонью по лбу, вновь извлёк Книгу Всего, приказав ей в срочном порядке стать чем-нибудь вроде «Пособия по эксплуатации Великих Мудрецов». Книженция быстро превратилась в пухлый том насквозь философского характера, из-за чего пришлось возиться с её трансформациями дальше, пока в итоге мы не пришли с артефактом к удобоваримому консенсусу. После чего я приступил к просвещению.

«Великий Мудрец» оказался воистину интересным классом! Он знал всё изначально. Не в смысле каких-то там пошлых заклинаний и способностей, а вообще всё, целиком и полностью. Он мог ответить на любой грамотно сформулированный вопрос, если понимал, о чём его спросили и был при этом достаточно сосредоточен. Этот момент у нас с Саякой пролетал мимо, как фанера над Парижем, так как она сосредоточена не бывала принципиально, но я сделал засечку на будущее. Девушка пока молодая, ветренная, ей простительно. А вот когда заматереет, вступит во взрослую пору, узнает жизнь со всех сторон… в общем, когда ей стукнет хотя бы двадцатник, нужно будет обязательно вернуться к этому моменту. Иметь персональный поисковую систему без рекламы, это как путешествовать с Книгой Всего, которая просто много жрёт и бухает!

Дальше было еще интереснее. ВМ мог выучить любое заклинание. Совсем любое. Но только при соблюдении определенных условий. Если заклинание было «академическим», то получить в нём первый уровень Мудрец мог, если его заклинанию обучит соответствующий специалист.

Но был еще один способ, более затратный, но и обещающий куда большие дивиденды.

«Хаотическое обучение». Став свидетелем какого-либо события, Такамацури могла получить заклинание с самыми необычными эффектами и воздействием. Проще говоря, если в мире хоть один раз случилось какое-нибудь магическое событие, то бывшая ведьма имела шанс приобрести его в виде прокачиваемого заклинания! Да, это было намного дороже, чем «академический» опыт, который ей сразу бы выдал 1-ый уровень навыка в изученном, но, с другой стороны — где Саяка и где обучение?!

С этим обязательно нужно разобраться. Вот двинем отсюда и начнем. Наверняка за последнее время у бывшей ведьмы хоть парочка чего-нибудь интересного да открылось. Она, кстати, вчера по пьянке призналась, что Архив это её рук дело. Ну, не совсем рук, Саяка совершенно честно ничего не нажимала… пальцами. Просто её сопровождающие, гарные хлопцы с белозубыми улыбками, заглянули в гости к девочкам-техникам, которые и обслуживали всю эту контрольную машинерию, а её, Саяку, оставили одну-одинёшеньку. В пустом зале, где не было даже стульев или дивана. Вот она и заглянула в соседнюю комнату (где был пульт, управляющий воздушными потоками Архива), вскрыв замок. Не найдя там ни сидячих, ни лежачих мест, обиженная злыми Библиотекарями ведьма запрыгнула своим тощим задом на пульт Архива. А откуда она знала, что это пульт, а не очень неудобный стул?

Хорошо, что хоть удрать с места преступления смогла быстро и решительно. И даже трусов не оставила. В общем, есть чему у неё поучиться. Заодно и местных бандюганов застращала. Одно дело, когда мелкая худая девчонка с острым носом, другое дело, когда она Великий Мудрец, но совсем третье, когда она тебя может на ровном месте посадить на горшок часика на три. Такую либо уважать, либо убивать.

Наконец, бумажная рамка, выдаваемая местными за стенку, отодвинулась, являя солнечному миру две заспанные, хмурые и всклокоченные физиономии. Девчонки выбрались из гостевого домика почти в обнимку, а затем куда-то убрели, излучая всем видом скорбную покорность судьбе.

Тем временем дикая природа крепости якудза оживала. Вот одна самка якудзы подала робкий, настороженный, но уже несколько сварливый голос, вот вторая откликнулась. Затем, спустя несколько негромких, предварительных перекличек, какой-то слабак из болеющих подал голос. Звук у этого голоса был нехороший — оправдывающийся. Лучше бы он с кровью пукнул в бассейн с акулами! На сладостные интонации мужского оправдывающегося голоса местные хищницы потянулись как зомби, учуявшие запах свежей живой плоти.

Спустя несколько минут над крепостью стоял базар-вокзал с причитаниями, а к воротам подбегало всё больше заинтересованных скандалисток. Гм, вроде бы у якудза нет жен, а японские супруги как раз славятся своей покладистостью? Что-то тут не так. Впрочем, додумать мне не дали — раздавшийся старческий рык громом пронесся над территорией, изгоняя сварливых и строя болезных.

Хозяин пришёл в себя, тут же начав обламывать всех вокруг, включая и представительниц прекрасного пола. Моих спутниц он обломал тоже — они как раз крутили попами, прицеливаясь тоже посидеть под сакурой рядом со мной, как явившаяся служанка оповестила нас о желании Тсучиноко-сама нас срочно повидать для приватного разговора. Мы и двинули дружной гурьбою, стряхивая с себя розовые лепестки и последние следы похмелья.

Оказалось, что местный босс мафии настроен сделать нам предложение, от которого невозможно отказаться.

— Я желаю, чтобы вы сопроводили меня с внуком до одного города, — с места в карьер рванул плешивый старик, когда мы остались с ним в кабинете без посторонних, — Маршрут будет долгий и извилистый, но я обещаю хорошую награду, причем авансом.

— А почему мы, Тсучиноко-доно? — морщась, поинтересовалась слегка пошатывающаяся Саяка.

— Тут всё просто, — махнул рукой оябун, — Никто не заподозрит, что в компании двух людей золотого класса может путешествовать такой как я! Тихо-спокойно доберемся до места, у меня во всех крупных городах по дороге есть полезные связи и знакомства. И я готов ими с вами поделиться.

— Во всех крупных городах? — сразу насторожился я, — А их много? А можно узнать маршрут?

Тот был…

— Нееее! — тут же замотал я головой, — Простите, Одай-сан, но это у вас какое-то эпическое путешествие! Тут полгода идти!

Маршрут действительно был очень длинным и извилистым, цепляя по дороге едва ли не с десяток крупных населенных пунктов. Пройти такое расстояние в мире, где стоимость телепортации редко превышает месячный доход среднего работяги вполне тянуло на легендарный поход.

Старик, заложивший руки за спину, ухмыльнулся. Нехорошо так, как человек, у которого на руках все козыри. Уверенно.

— Ты, Мач-кун, давно себе в Статус не заглядывал, — насмешливо хмыкнул он, — И Саяка-тян тоже, видимо. Вы же преступники, да? Я, как босс мафии, находящийся на своей территории, вижу на вас отметки нарушителей контракта, не выплативших штраф! Эти отметки увидит любой представитель закона на вверенной ему территории и… любой главарь банды, оябун якудза или атаман разбойников, если вы попадёте… ну, вот вы уже всё и поняли, да?

Мы с Саякой сделали бледные лица, срочно погружаясь в личный внутренний мир. Действительно, после недолгих поисков, там мной была обнаружена вкладочка «преступления», в которой гордо помигивало красным уведомление, что условия годового контракта Стража нарушены, за что мне предлагается либо выплатить Библиотеке штраф в 100 миллионов канис, либо сдаться властям на отсидку тюремного срока. У Саяки, судя по двум крупным слезинкам, выступившим в уголках глаз, было что-то подобное.

— Н-ничего…, - прохрипел я севшим голосом, — Мы всё равно собирались на другой континент…

— Не поможет, Мач-кун, — фальшиво сочувственным тоном ответил мне Одай, продолжая гадко улыбаться, — Это увидят везде! Но решить такую проблемку можно многими способами! Уплатить штраф, к примеру или его отработать. Еще ты можешь уйти из Гильдии Авантюристов, что позволит тебе дать присягу какому-нибудь монарху, а он уже сможет даровать тебе прощение от всех грехов. Одноразово, но такое срабатывает. Правда, только в храме и с одобрения богов, так что вариант в чем-то даже похуже отработки долга. Еще можно присягнуть Князю Тьмы. В таком случае вообще все записи о преступлениях пропадают, так как ты, по сути, становишься врагом человечества! Или…

— Или? — с надеждой пискнула Саяка, кушая деда глазами.

— Или вступить в криминальную организацию, — улыбнулся тот ей крепкими белыми зубами заслуженной акулы бизнеса, — Если вы вступите, то лишь некоторые стражи закона смогут увидеть в вашем Статусе… нет, не само преступление, а то, что вы «подозрительное лицо». За это не арестовывают.

— То есть, любой из ваших парней может совершать что угодно, но при этом его поймают, если вычислят или поймают на горячем? — полуутвердительно и грустно спросил я, зарабатывая кивок в ответ.

— Совершенно точно. Система и воля богов в этом случае не помощники, — продолжал улыбаться старик, — Только через свидетелей и доказательную базу, либо ловля на месте преступления. Тогда да! А иначе, как бы жил теневой мир?

Наверное, стоило больше лимонов надавить в опохмелительный коктейль. Улыбка Тсучиноко Одая буквально вопияла о недостатке в старческом организме тазика этих живительных фруктов.