Простая игра

Глава 7. Призрак свободы

Крик охранника к побудке и удары по металлической сковородке уже не подействовали на Юрия так негативно, как в прошлый раз. «Начинаю привыкать», — подумал он и ужаснулся собственному спокойствию. Подумать только – привыкать к рабскому труду в каменоломне! Скажи кто-нибудь пару дней назад, рассмеялся бы тому в лицо. А сейчас? Что надо делать сейчас? Можно было бы кричать, рвать на себе волосы и биться головой об стену, но… Не хочется. Да и бесполезно. Появилось какое-то тупое чувство смирения и покорности судьбе.

«Соберись, — сказал он сам себе. — Каждый день может стать решающим в твоей судьбе, а ты не готов!»

— Держи, — Леха принес большую кружку бурды. — Впервые вижу тут человека, который честно заслужил две порции этого пойла.

«Действительно — пойло», — поморщился Юрий, но заставил себя все съесть. При этом поймал себя на мысли, что оно перестает для него быть отвратительным. Он бросил мимолетный взгляд по сторонам – одни звучно хлебали из своей посуды, другие терпеливо ждали своей очереди.

— Тебе не хотелось бы отсюда сбежать? – прошептал он, сжимая двумя руками кружку.

— Как ты себе это представляешь? – усмехнулся Леха. – Нет у тебя никакого другого лика, кроме рабочего. И куда ты с ним против боевого?

— У меня на арене получилось!

— Просто повезло. Нет, брат, плетью обуха не перешибешь. Вариант только один – получить, как минимум, одну боевую ипостась и вот тогда… — Леха закатил глаза.

— Как же ее получить?

— Ха, если бы я получил, тогда бы и знал! Но за этим бдительно следят приставленные охранники. Думаешь они зря едят свой хлеб? Проверять не хочется. Кстати, вон, один из них уже поднимает плеть для тех, кто опоздает на построение. Леха поднялся и энергично двинулся на выход.

«Даже перекурить не дадут», — подумал Юрий, ощущая вполне привычную для курильщика тягу к табаку. К счастью, память подсказала, что в припрятанной одежде была пачка сигарет и зажигалка. Закинув их в карман робы, он поспешил за всеми следом.

Построение перед работой не заняло много времени. Усталый охранник буркнул про то, что «все всё знают» и приказал бригадиру начинать вкалывать.

— Я тебе дам место на дробилке, — заговорщически подмигнул Дрын. — Работенка хоть и пыльная, зато безопасная и на свежем воздухе.

— Нет, — покачал головой Юрий, — не почувствовал я в полной мере труд шахтёра, все как-то не до того было. О чем я буду вспоминать долгими зимними вечерами на свободе?

— А оно тебе надо? Ну, как знаешь… — пожал плечами бригадир.

Юрий и сам не понял, что толкнуло его отказаться. Ему почему-то в тот момент представилось, что каменоломня – это реальный шанс получить свободу. Как? Ну, например, можно было бы прорубить каменную гряду и выйти на другой стороне склона. Или наткнуться на подземный ход, который выведет далеко отсюда. Или… Что еще «или» он себе объяснить не мог, но шел в шахту с чувством уверенности, что работа в подземелье – это путь к свободе.

Однако, только уже один вид входа в штольню эту уверенность поколебал, а следующие за ним своды пещеры заставили вспомнить о предложении Дрына. Увы, поворачивать обратно было слишком поздно — те, кто работал на дробилке, остались снаружи. Радовал только пушистик, присевший на плечо, стоило только шагнуть в темноту.

— Не дрейфь, — хлопнул Юрия по спине Леха, — тяжело только первый год, а потом привыкнешь!

— Год?! — Юрию сделалось дурно.

— Что с тобой?

— Я не хочу здесь столько задерживаться. Не хочу быть даже месяц…. Нет, неделю! Даже еще один день!

— Понятно, — кивнул Миха. — Истерика. Сначала я тоже не мог поверить, что поживу тут не то, чтобы день, но и час. А на деле работаю уже целую неделю, и ничего.

— А-а-а!!! Не хочу ничего слышать! Где моя уютная кротовая норка?

— Выбирай любую, — ребята понимающе переглянулись. — Хотя бы вот эту… Нет, пожалуй, лучше другую!

Штрек, на который они указали был гораздо больше, чем тот, в котором Юрий работал накануне. Вход в него был так велик, что можно было по нему идти, не пригибаясь, как в том, в котором состоялась битва с Батыем.

— Это еще почему? — относительный простор пришелся Юрию по душе.

— Два раз из него покойников вытаскивали, вот почему.

— Ну да, один при мне был, — подтвердил Миха.

— А почему тогда не завалили?

— Выработка здесь больно хороша. За раз норму можно выполнить, вот и прутся за легкой работой чудаки. После второго трупа, правда, желающих поубавилось.

— Это как раз то, что мне надо!

— Что надо? Стать следующим трупом?

— Нет, поменьше работать. Я не сошел с ума. Давайте посмотрим вот под каким углом: за все время работы в этом штреке только два покойника. Подчеркиваю — только два. Если соотнести с общим количеством вахт, которых, я думаю, прошло немало, то результат скромный, не так ли? Остальным девяносто восьми процентам ничего же не было!

— Хм… — Леха почесал в затылке. — Ну-у-у, если так рассуждать, то конечно… Но я бы не хотел оказаться в числе тех двух процентов, которым не повезло. Поступай, как знаешь, — он махнул рукой, — мы тебя предупредили.

Штрек был сырой. Капельки воды, отражая белый свет пушистика, блестели на стенах алмазной россыпью, иногда сливались, и тогда серебряные ручейки оставляли слезные дорожки на холодном камне. Потолок удерживали толстые, почерневшие от времени, деревянные сваи. Юрий поднял голову, всматриваясь в причудливый узор над головой. На миг ему показалось, что он видит в сверкающих кристалликах звездное небо, которое, подобно млечному пути, пересекает полоса белого кварца.

Капелька, сорвавшаяся со свода, попала ему прямо в глаз, разом погасив романтическое настроение и вернув к трудовым будням. А вторая, попав за воротник, напомнила, что место работы далеко не курорт.

Чертыхнувшись, Юрий быстро пошел дальше, уже не обращая внимания по сторонам. В конце штрека его ждало кайло и несколько пустых мешков, раскиданных перед ним. «Уходили в явной спешке», — автоматически отметил он и поплевал на руки, сразу вздувшиеся накаченными бицепсами. «Это то самое желание, по которому происходит смена лика? То, о чем говорил Миха?» — Юрий взял кайло и с легкостью перебросил его с одной руки на другую. Ощущение силы радовало и, пожалуй, было единственной отдушиной в сложившейся ситуации.

Вздохнув, Юрий нанес первый удар по серой стене перед ним. Как и предсказывал Леха, два мешка породы он нарубил играючи. От нечего делать нарубил третий мешок и подумал, что становится скучновато.

«Сигареты!» — пришла ему в голову спасительная мысль. Но, как только он потянулся за припрятанной пачкой, в углу штрека раздался шорох, заставившей его руку замереть на полпути к карману.

Юрий прислушался, стараясь не то, чтобы не шевелиться, а даже не дышать. Минуту он сидел, притворяясь каменным изваянием, но ничего не происходило. Однако, стоило ему снова потянуться к пачке, как шорох повторился, и уже более явно, чем прежде. Пушистик испуганно взлетел к потолку, отчего по углам на пол легли тени. Но и без света было видно, что в одном из углов копошится что-то приземистое.

«Червь или змея!» — мелькнула у Юрия мысль, заставив вскочить с места и отпрянуть к дальней стенке. И весьма вовремя – рядом с его местом материализовалась из темноты голова рептилии, а через мгновение на свет выползла большая зеленая ящерица с маленькими рожками на голове, длинным костяным гребнем на спине и шипастым хвостом. Немигающие глаза ее светились недобрым светом, да и ожидать добра, по словам того же Михи, от подземных жителей не стоило.

«Увидишь что непонятное — беги,» — вспомнил Юрий его совет и подумал, что в нем есть определенный смысл. Жалко было три мешка нарубленной породы, но тут уж, как говорят, не до жиру, а быть бы живу…

«Может быть все же прихватить один?» — он осторожно протянул руку к ближайшему, но ящерица зашипела и ощерила пасть, которая, к ужасу, оказалась усеяна мелкими зубами, две пары из которых выделялись на манер змеиных. И где гарантия, что они не ядовиты? «Нет, так нет, — Юрий сделал осторожный шаг назад. — Биться за хозяйское добро я с тобой не намерен». Да и как это можно было бы сделать, если кирка, как назло, была брошена за мешками, у стены, которой заканчивался штрек, а голые руки против ядовитых зубов — перспективка так себе.

Только он собрался припустить легкой трусцой к выходу, как ящерица сделала хитрый маневр. Она стремглав метнулась по стене и встала у него на пути. Произошло это так быстро, что Юрий успел только развернуться.

— Вот зараза! – выругался он, отступая. Стало понятно, что конфликта не избежать. – Что я тебе сделал плохого? Кыш! Прочь пошла! – резкие движения рук и громкий голос должны были бы ее напугать, но не тут-то было.

Ящерица распушила ярко-красный воротник и прыгнула, пытаясь достать до мелькнувшей перед ней рукой. Юрий снова отшатнулся, неудобно переставил ноги и наступил на брошенную кирку. Деревянная ручка больно ударила по заднице, наказав за неприбранный инструмент. Однако, сейчас это было как нельзя кстати.

Быстро извернувшись, Юрий подхватил кирку и сразу же нанес сильный удар по тому месту, где секунду назад видел ящерицу, которой, естественно, на месте не оказалось. Кирка звякнула по камню, выбивая искры, а отскочившая ящерица махнула хвостом и шипастый набалдашник вдребезги разнес рукоятку. Что было бы, попади она по рукам, страшно было представить.

Пока Юрий приходил в себя, злодейка высоко прыгнула, атаковав со стороны пушистика. Более того, в это время она попыталась заслонить ему свет раскрывшимся воротником.

— Будь ты проклята! — успел выкрикнуть Юрий и этим криком будто придал себе сил.

Отскочив в сторону, он хотел уже встретить летягу ударом кулака, как почувствовал, что у него вместо мизинца коготь. План пришлось менять на ходу и вместо сжатых пальцев полет демона подземелья должна была перечеркнуть раскрытая ладонь, поставив если не крест, то жирную косую в начавшейся схватке.

Как ящерица изменила полет, Юрий не понял, скорее всего, ей в этом помог раздувшийся воротник и гребень, а, может быть, у нее было особое умение рулить в пространстве, но факт остается фактом — он промахнулся. Точнее — попал, но не по ящерице. Коготь неприятно проскрипел по стене, высекая необычные искры.

Юрий и ящерица замерли, с удивлением рассматривая зеленые кристаллики, высыпавшиеся из породы. Коготь оставил глубокий след в минерале, превратив порожняк в пыль, то есть проделал ту же работу, что совершает сначала кайло, а потом довершает дробилка. Ящерица наблюдала со стороны, переминалась с лапы на лапу, но подойти опасалась. Мощь когтя впечатлила не только его обладателя.

Юрий подобрал несколько изумрудных зернышек и кинул ящерице. Камешки были проглочены на лету.

— Ну ты даешь! — удивился парень. — Бионикам достаточно одного, а ты три штуки заглотила — и ничего.

Ящерица фыркнула, на мгновение распахнула капюшон, и скрылась так быстро, что Юрий, приготовившись было к новой атаке, не понял даже куда.

— Дела-а-а, — протянул он и сел там, где стоял. — Это что же получается? У меня в руке полный цикл производства, можно сказать!

Юрий собрал кристаллики магита в ладонь и подул, очищая от пыли. Изумрудные крупицы искрились на свету, гипнотизируя красивыми отсветами. Он механически похлопал по карману, в котором лежала пачка сигарет и вытолкнул из нее одну штучку. Подумал, достал всю пачку и высыпал в нее кристаллы.

Из темноты снова вынырнула ящерица и уставилась немигающим взглядом ему в лицо.

— Что, опять? – Юрий устало вздохнул. Как же тебе не надоело…

Но та и не думала нападать. Наоборот, она медленно подошла и ткнулась ему в ногу.

— Еще хочешь? Ну ты и обжора!

Юрий не стал доставать свой запас, а просто еще раз прочертил когтем по стене рядом с собой. Коготь прошелся, как алмаз по стеклу, и порода снова осыпалась, высвободив магит.

— Кушать подано! – протянул он руку в их сторону. Иди, не бойся, тут этого добра, оказывается, пруд пруди.

Но она не стала кормиться, а, ткнувшись мордой в протянутую руку, вытолкнула в ладонь стертый в пыль магит.

— Ничего себе у тебя челюсти! — удивился парень, — Так он быстрее усваивается, да?

Он собирался засыпать его в рот, как вдруг почувствовал касание своего плеча. Светящийся шарик приземлился на него, а потом перепрыгнул на ладонь. Магит исчез в мгновение ока.

— О как! – удивился Юрий и с интересом посмотрел на ящерицу. – Это, значит, не для меня было? Уважаю.

Пушистик подскочил и начал порхать под потолком, делая взмахи ворсинками, как медуза куполом. По ворсинкам побежали волны света, радуя глаз оттенками всех цветов радуги. Юрий и ящерица замерли, завороженно наблюдая такое буйство цвета, одновременно отслеживая друг друга. Ящерице это было просто – ее глаза смотрели в разные стороны, а Юрию пришлось косить взглядом, жертвуя полнотой развернувшегося представления.

Через некоторое время это его утомило, и он вспомнил о сигарете. Зажав ее зубами, извлек зажигалку и чиркнул колесиком. С первого раза язычок пламени не вспыхнул и пришлось крутнуть колесико еще раз, потом еще… И больше не пришлось.

Бабахнуло так, что казалось будто штольня раздулась раза в полтора, зато потом схлопнулась с такой силой, что сигарета вылетела у Юрия изо рта, а в глазах померк свет. Но перед этим по голове огрело таким звуком, от которого его сознание ухнуло куда-то вниз и больше не собиралось подниматься обратно. Потом еще грохотали, обваливаясь стены штрека, но это уже его совершенно не волновало.

Очнулся Юрий в темноте, не понимая, где находится. В голове еще не унялся гул гигантского колокола, отбивающего удары не часто, но гулко. Во рту стоял неприятный привкус пыли, которой было запорошено лицо и волосы, а, судя по сухим векам, и глаза. Одна рука ничего не чувствовала. Половина тела тоже была чужой и с каждым движением приходилось тянуть ее за собой, как пристегнутый мешок с грузом. Страшно болела рука — на ощупь на плече была открытая глубокая рана.

Рассмотреть повнимательнее возможности не представлялось по причине исключительной темноты, окутывающей все вокруг. Настолько она была плотной, что бессознательно хотелось затаить дыхание, чтобы не наглотаться черноты перед тем, как вынырнуть на светлую поверхность.

Тем ярче и неожиданнее показался фосфоресцирующий лимб выбравшегося из завала камней существа. Святящаяся зеленым светом ящерица подползла к онемевшему плечу и принялась облизывать кровавую рану. Исходившего от нее неяркого света было достаточно, чтобы разглядеть последствия приключившегося несчастья.

Всюду лежали вывороченные из стен камни, присыпанные мелкой крошкой вперемешку с пылью. По-видимому, штольня обвалилась, разрушенная взрывом, и образовался завал, отгородивший Юрия от живого мира. Но это было только полбеды. Вторая половина заключалась в том, что взрыв нанес ему изрядные травмы. Самой значительной была рана на плече. Как Юрий и ожидал, рубец с рваными краями обильно кровоточил на радость подобравшейся ящерице. Что приключилось с ногой и бедром было непонятно, скорее всего ушиб, но довольно сильный.

А самое главное – зеленая тварь добралась до него и праздновала победу. Продолжать борьбу уже не хватало сил, а с такими травмами и вовсе было бесполезно. С этим осознанием наступило странное спокойствие в душе и даже утихла резкая боль в плече.

— Ну что, твоя взяла? — спокойно произнес Юрий, качнув головой.

Ящерица оторвалась от раны и уставилась немигающим взглядом ему прямо в глаза, будто что-то понимая. Юрий даже подумал о неком контакте, который установился между ними, но в то же мгновение эта тварь вцепилась в рану зубами. Как ни странно, на фоне больной раны укус ощущался простым покалыванием, от которого быстро разлилось поглощающее чувство безмятежного спокойствия, уносящее разум в хоровод сменяющих друг друга видений.

***

Очнулся Юрий внезапно, не понимая, где находится. Тело не желало пробуждаться, отзываясь на малейшее движение немотой застоявшихся мышц. Опутанный покрывалом сонной неги, Юрий потянулся и попытался перевернуться на другой бок. Но что-то настойчиво мешало.

Настаивать он не стал, рассудив, что, в принципе, не важно на каком боку продолжать спать, лишь бы спать. Ему снился какой-то чудесный сон, который сейчас стремительно растворялся, и надо было успеть ухватить его за ускользающие нити.

Опять неудача. Голова болтается под действием внешней силы и резкий шлепок по щеке бьет словно по мозгам, выбрасывая их из глубины сна. Почему-то становится жестко и холодно лежать. Юрию показалось, что опять ветер задувает в рассохшееся окно неуютной съемной квартиры. Мысль о том, что надо вставать на работу заставляет его открыть глаза. Чудесное ощущение ускользает, выродившись в симпатичное, но чумазое лицо, нависающее сверху.

Юрий наморщил лоб, пытаясь вспомнить, где он недавно так весело провел время, что его будит незнакомая девушка. В это время над ней проплыл странный комочек пуха, излучающий свет, и осел у нее на макушке. Сразу же из памяти, как из рога изобилия, посыпались сменяющие друг друга образы: ухмыляющееся лицо Макса, сырая штольня, Батый, Дрын и Леха, рогатая ящерица с ярко-красным воротником…

— Ты кто? – произнес он, безуспешно стараясь отодвинуться подальше.

Да и на какой успех можно было рассчитывать, если ноги придавлены сидящей на них барышней.

— Ну наконец-то, — вздохнула незнакомка. — Я — это она.

— Какая такая она? Стоп-стоп-стоп, — Юрий сжал виски. — Ничего не понимаю… Где я?

— Где? В шахте, конечно. Хотя и должен быть на том свете.

— Допустим. А откуда ты здесь взялась?

— Сказок не читал? Поцеловал Иван-царевич лягушку и обернулась она девицей-красавицей. Или непохожа я на красавицу?

— Что за бред!

Неожиданно Юрий осознал, что на наглой девице практически ничего нет. То есть все, что должно быть, конечно, присутствует, кроме одежды — обрывки некогда воздушной ткани назвать таковой не поворачивался язык. Однако вела она себя естественно, и даже чересчур, как будто на ней был как минимум королевский наряд. Особенно забавно это выглядело, в сочетании с полосами растертой по ее лицу пыли.

— Карета обернулась в тыкву, кучера разбежались серыми крысами, а бальное платье растаяло, превратившись в лохмотья.

— Ха-ха, — девушка изобразила кислую улыбку. — Ничего, мозги шевелятся. Лучше бы так соображал, когда решил закурить в штольне. Знаешь, что такое метан? В школе учился или уроки прогуливал?

— Я не шахтер, — поморщил нос Юрий.

Он старался не опускать глаза ниже лица наглой девицы, но получалось это с трудом.

— Надо прямо сказать, что шансы стать кем-то еще, были у тебя невысоки. Как ты выжил — ума не приложу. Впрочем, дуракам везет.

— Да кто ты такая, черт побери, чтобы меня чему-то учить!

— Я три года в шахте провела и, как видишь, вполне ничего себе, а тебя, дурня, и на два дня не хватило. Так что ничего, поучись, если еще пожить захочется.

Юрий снова потянулся и теперь ему удалось приподняться, упираясь в землю локтями. Только сейчас он понял еще одну странность – отсутствие боли в плече. Про ноги ничего сказать было нельзя, пока не слезет с них эта дамочка, но почему-то у него была твердая уверенность, что и с ними все в порядке.

— И не благодари, — девушка усмехнулась, глядя, как он растерянно рассматривает бывшую рану на плече. — Пришлось постараться и теперь не знаю, стоило ли оно того.

— А-а-а, так ты та ядовитая тварь, что гоняла меня по штольне! — наконец прозрел Юрий. — А потом вонзила зубы мне в плечо и я потерял сознание… от боли!

— Вот уж не надо привирать про боль. Развалился и храпел тут со счастливой улыбкой на лице. Все потому, что яд — это тот же антибиотик. Я ему рану продезинфицировала, склеила, а мне тут некоторые еще и претензии предъявляют. Сама не понимаю, чего я с тобой, таким бестолковым, мучаюсь?

— Не могу поверить… Сюр какой-то. Ты — та самая ящерица! Как такое возможно?

— Очень просто. Ты, я так понимаю, с ипостасями знаком? Конечно знаком, раз в шахту отправили, пусть твой уровень и самый примитивный. Так вот, основное правило смены формы — магита должно хватить как на ее принятие, так и на выход из нее. Чем сложнее ипостась, тем больше требуется магита, понятно?

— Так что же это получается, если я приму лик какого-нибудь урода, а магита, чтобы сменить ее обратно, не хватит, так я и останусь таким навсегда?

— Не навсегда, а только до тех пор, пока не накопишь для ее смены достаточно магита. Но самому такой трюк провернуть не получится. На каждую ипостась магит расходуется в двойном размере, это вроде как естественная страховка. А вот, если тебе кто-то в обращении поможет, тогда да, ты попал серьезно.

— Что значит «поможет»? Это как заколдовать, что ли?

— Считай, что так.

— Нифига себе! И ты три года в зеленой шкуре… Как ты выжила только? А чем питалась, крыс душила?

— Придурков таких, как ты! Ипостась можно кормить чем угодно, но принимает она только кровь. Запомни это, вдруг пригодится когда.

Юрий вспомнил рассказы о погибших при странных обстоятельствах шахтерах. По спине у него пробежали мурашки, и он снова попытался отодвинуться подальше от девушки.

— Так это ты… тех, которые…

— Какой ты занудный, оказывается. Да, я! А куда деваться, когда жить хочется? Мне и надо-то было совсем немного! Подумаешь, прикусила бы чуть-чуть — не смертельно. А что прикажете делать, когда тебя хотят сначала поприветствовать киркой по голове, а потом придушить кривыми лапами? Вот и крутилась, как могла, пока ты не подвернулся со своей способностью добывать чистый магит из породы.

— И все-таки я не понимаю. Вот автомобиль-жук Тухлого, например. Все видят в нем микру, а, обладающие магитом, жука. Но тебя я видел в виде ящерицы! А на самом деле…

— И на самом деле тоже. Не путай бионика и ипостась. Одна, хоть и вытекает их другой, но свойства ее особые. Биоников не видно в том виде, в каком они существуют на самом деле. Ипостась — это бионик, скомбинированный с днк человека и, по сути, новая форма человечного тела в привычном для нас мире. В отличие от биоников, ипостаси видны, хотя и не полностью. Связывает формы — мозг и нервная система, поэтому, все повреждения ипостаси, ты чувствуешь, как свои личные.

— Ага, мне это знакомо… — Юрий потер лодыжку, вспомнив, как она вспыхнула болью под клешней краба.

— Что существенно? Существенно то, что все бионические формы самовосстанавливающиеся. Их недостаток в том, что, разбитые, они сбрасываются, возвращая прежний лик, если хватает на это магита, или умирают вместе с владельцем, если магита недостаточно.

Юрий хотел еще расспросить о магическом мире или, как его правильнее было бы назвать, мире магита, но Яна, казалось, уже совсем забыла про то, о чем только что говорила. Она с любовью гладила свои плечи и, сидя на камне, болтала ногами в воздухе.

— Как приятно себя чувствовать снова тем, кто ты есть! Это ли не счастье ощущать нормальные руки и ноги, когда в тебе играют привычные человеческие чувства!

Девушка рассмеялась, встряхнув головой. Кончики длинных волос закружились в быстром хороводе, подбросив потоком воздуха пушистика вверх и разметав те жалкие лоскутки, что местами прикрывали выступающие формы.

— Знаешь, чего мне не хватало все эти годы? — она придвинулась к Юрию и потянула вниз змейку его комбинезона.

Любопытный пушистик спустился пониже, отчего свет стал ярче, но девушка дунула на него, и он тут же погас, как будто щелкнули выключателем ночника.