Просто сожители

Глава 4

Сьерра

Двадцать два года

Я вхожу в паб «Down Home» и, как обычно, направляюсь прямо к Малики. Сейчас ранний вечер, и ночная публика еще не набилась сюда. Это дает мне достаточно времени, чтобы досадить ему до того, как клиенты придут с требованиями выпить.

Я опускаюсь на табурет и смотрю, как он наливает пиво задумчивому клиенту. Он кивает, когда мужчина расплачивается, а затем его глаза встречаются с моими. Мы обмениваемся улыбкой — моя, без сомнения, полна дурашливости. Он берет полотенце для уборки, делает несколько шагов, разделяющих нас, и останавливается передо мной. Он опирается на пятки и ждет, пока я заговорю.

Я перекладываю свой вес на табурет.

— Угадай, что со мной случилось.

Он вытирает руки о полотенце.

— Кто знает, что с тобой, Малолетка?

— Я вернулась домой!

Он хихикает.

— О боже, это чертова беда. Надо бы предупредить власти.

— Не делай вид, что ты втайне не рад, что я смогу досаждать тебе еще больше, — говорю я с большим достоинством, чем положено человеку, преследующему его.

Я беру арахис из хромированного ведерка на стойке, раскрываю скорлупу и кладу орех в рот.

Когда я возвращалась домой на каникулах, я всегда направлялась прямо в паб, чтобы увидеть его. Я заказывала у него все свои напитки, прогоняла своих друзей, чтобы потусоваться с ним в баре, и проводила здесь больше времени, чем дома.

К сожалению, это не означает, что мы вели глубокие беседы. В баре многолюдно, и большинство местных жителей заказывают у него, а не у других барменов. Мы ведем светскую беседу, пока его снова не окликают.

— О, принцесса, я не могу дождаться. — Он подходит ближе, заставляя мое дыхание сбиться, и смягчает свой тон. — Что заставило тебя вернуться домой? — Его улыбка расширяется. — Ты хочешь видеть меня каждый день, не так ли? Мне нравится, что ты находишь меня неотразимым.

Слава Богу, бар скрывает вид на то, как я сжимаю свои бедра под платьем макси. Это игра Малики. Он обожает дурить мне голову. Он подходит ближе, шепчет мне на ухо, а потом отходит, чтобы обслужить клиента, и на его лице появляется дерьмовая ухмылка. Эта задница знает, что он меня привлекает. Я закатываю глаза и бросаю в него скорлупу.

— Ты такой высокомерный. Ну, не знаю, может, я вернулась домой, потому что, — я прижимаю палец к уголку губ, — здесь живет моя семья. Какое у тебя могучее эго, бармен. Тебе стоит выпить немного.

— Твоя семья и я, — поправляет он с ухмылкой.

Неужели я настолько прозрачна?

Сколько себя помню, я поклялась, что никогда не буду жить в Блу Бич, когда стану взрослой. Мой родной город был слишком маленьким, слишком душным, но месяц назад все изменилось. Я закончила колледж на семестр раньше, и вместо того, чтобы искать квартиру в городе, я собрала свои вещи и вернулась домой. После четырех лет отсутствия девушка нуждалась в привычной обстановке.

Я выпрямила спину и прочистила горло.

— Я получила опыт жизни на вечеринках, и теперь я готова найти работу и вести себя как настоящий взрослый человек.

Он усмехается.

— Странно видеть, как ты взрослеешь, Малолетка. Кажется, что только вчера ты была здесь, вся такая голубоглазая и невинная со своим клубничным дайкири.

— Эй, я очень взрослая, спасибо тебе большое. Только вчера я сама записалась к стоматологу.

— О черт, посмотри на себя, ты уже совсем взрослая и меняешь мир, уверяя, что у тебя нет кариеса. Может быть, на следующей неделе ты перейдешь к покупке продуктов. — Он делает паузу, поднимает палец и подмигивает. — Подожди. Держу пари, ты вернулась за моими напитками. В городе не делают таких, как я, не так ли? Я испортил тебя для всех остальных барменов.

— Не хочу тешить твое самолюбие, но в городе выбор выпивки гораздо больше. — Я ухмыляюсь. — Я дам тебе несколько советов.

Паб «Down Home» не может похвастаться обширным списком напитков — пиво в бутылках и разливное, смешанные напитки, шоты и несколько сортов вина. Ничего слишком вычурного. Здесь нет специальных домашних коктейлей, но на них нет и спроса.

Он качает головой.

— Эх, не интересно. Но ты можешь продолжать пробовать то, что я тебе даю.

Иногда Малики дает мне напитки на пробу. У меня никогда не было ни одного напитка, который бы мне не понравился.

Я закатываю глаза.

— Боже, ты скучный.

— Для человека, который утверждает, что я скучный, ты, похоже, получаешь удовольствие от общения со мной.

— Мне нравится пить твои скучные напитки. — Я пожимаю плечами. — Вот и все.

— Тебе нравится моя компания, детка, — говорит он, прихлебывая напиток. — Есть две стороны бара. Майки свободен, и я гарантирую, что у него не будет проблем с обслуживанием. Он старше твоего возраста и всегда готов хорошо провести время. Черт, он, наверное, более интересен, чем я. Почему бы тебе не подойти к нему?

Я сморщила нос.

— Фу. Майки спит с любой женщиной, которая умеет считать до десяти.

Он хихикает.

— Уже одиннадцати.

— О, я рада, что он повысил свои стандарты.

Малики ставит передо мной мой любимый напиток, на его лице игривая ухмылка, и поворачивается, чтобы помочь другому клиенту.

Я ненавижу эту часть. Ту часть, когда я делю его с ними. Он возвращается, когда заканчивает обслуживать их нуждающиеся задницы.

— Ты переезжаешь обратно к родителям? — спрашивает он.

— К сожалению, да. Это то, чего я не жду с нетерпением. Я планирую найти квартиру, но все знают, что в этом городе не так много свободных квартир.

— А твой парень?

Я опускаю голову и делаю длинный глоток своего напитка.

— Он, эмм… — Я глотнула и вздохнула, прежде чем уточнить: — Все очень сложно.

Он кивает.

Девин умолял меня остаться с ним, пока он не закончит школу. Когда я не согласилась, мы договорились провести время вдали друг от друга — физически, то есть. Мы до сих пор общаемся, и он упомянул, что ищет квартиру между Блу Бич и городом, в котором он вырос. Я сказала ему, что он спятил, думая, что мы можем жить вместе. Мои родители зарубили бы меня, если бы я переехала к мужчине до брака.

Когда я снова взглянула на Малики, его внимание было приковано ко мне. Мое — к нему. Он одет в свою фирменную футболку «Down Home Pub» и бейсболку, сдвинутую назад.

Он поднимает бровь.

— Значит, Сьерра свободна?

Я пожимаю плечами.

— Вроде как, типа.

— А что я тебе говорил про «вроде как, типа» дерьмо? — спрашивает он ругательным тоном.

Вместо того чтобы сделать мне еще один напиток, содержащий алкоголь, мне дают стакан воды.

Я играю с соломинкой, протыкая кусочек льда.

— У нас перерыв.

Я не могу остановить себя от восхищения его руками, когда он скрещивает их.

Влюбленность бурлит в моей крови. Это абсурдно, как меня тянет к нему.

— Я не эксперт, но то, что пары отрываются друг от друга, не является признаком здоровых отношений, Малолетка.

— Именно. Я — малолетка. Мы молоды.

— Двадцать два — это не молодость, принцесса.

— Сколько тебе было лет, когда ты приобрел бар?

— Двадцать девять.

— Ты был готов остепениться в моем возрасте?

— Нет, черт возьми.

— Вот именно! Почему все любят раздавать советы, но никогда не принимают их сами?

— Я бы тоже не стал тебя обманывать, если бы не знал, чего хочу. Я был бы откровенен и попросил бы тебя быть откровенной в ответ.

Нас прерывает писк моего телефона с сообщением.

— Уф, это моя мама, — говорю я, читая его.

Он поглаживает щетину на лице.

— Почему это проблема? Ты любишь свою маму.

— Она устраивает для меня вечеринку по случаю возвращения домой. — Я гримасничаю. — Все жители Блу Бич не могут дождаться, чтобы увидеть меня и задать три тысячи вопросов. — Я встаю, потирая лоб, чтобы избавиться от надвигающейся головной боли. — Большинство из них спрашивают, почему я до сих пор не замужем, как и ты.

Он поднимает руки вверх.

— Эй, детка, я же не говорю тебе, чтобы ты выходила замуж за какого-нибудь парня из студенческого братства только для того, чтобы понравиться людям.

Мой телефон снова пикает, мама спрашивает, выбрала ли я, что надеть. Я поднимаю телефон, чтобы показать ему сообщение.

— Видишь! Она уже хочет знать, что я надену!

— Что ты наденешь? — спрашивает он с ухмылкой.

— Одежду. — Я щелкаю языком по нёбу. — Может быть платье без трусиков. — Я усмехаюсь, когда его глаза расширяются, а челюсть сжимается. — Ты, возможно, увидишь меня позже, когда я приду, чтобы выпить на вечеринке. — Я шевелю пальцами. — Увидимся позже, дружок.

— Клянусь богом, что лучше бы мне не видеть твою задницу на «Dateline»^[4], — говорит Элли. — Я отказываюсь давать интервью, рассказывая о девушке, которой ты была до того, как стала одержима тем мужчиной за барной стойкой.

Я прижимаю руку к груди и изображаю обиду.

— О чем ты говоришь? — Я ударяюсь плечом о ее плечо. — Тебе лучше никогда не идти на «Dateline» и не рассказывать мои секреты.

— Никогда. Я говорю о том, что моя подруга была раздражающей в мой день рождения, потому что она мечтала о том, как бармен засунет член в ее вагину. — Она ухмыляется с весельем.

— Или эта подруга смотрела на барную стойку, размышляя о том, каким будет ее следующий напиток.

Это не первый раз, когда мы обсуждаем эту тему. Я сбилась со счета, сколько раз она говорила мне пригласить Малики на свидание. Я сомневаюсь, не начала ли она курить крэк. Малики откажет мне, и я больше никогда не переступлю порог паба.

Этого не может случиться, и не говоря уже о том, что отношения между нами никогда не сложатся. Мы слишком разные. Поэтому я буду любоваться им издалека, как сумочкой в магазине, которую я не могу себе позволить.

Она собирает волосы в тугой хвост.

— Дорогая, ты проводишь здесь больше времени, чем у себя дома и со своим парнем. Твои родители знают об этом?

— Нет. Они думают, что я работаю сумасшедшие часы, и это правда с моей новой работой.

— Знает ли Девин о твоем любимом занятии и почему ты продолжаешь отталкивать его?

— Эй, я не отталкиваю его, — лгу я.

Она фыркает.

— Чувак поднимал вопрос о браке с тобой девяносто тысяч раз, а ты отмахиваешься от него. Если это не отталкивание кого-то, то я не знаю, что это.

— Мы слишком молоды, чтобы жениться. — Я потягиваю свой напиток. — Ты готова выйти замуж?

— Большое «нет, черт возьми».

Тамара, наша официантка, возвращается к нашему столику с очередной порцией напитков.

— Малики попросил меня принести это.

Она бросает на меня настороженный взгляд, такой же, как и у других работников бара. Официантки и сестра Малики, Лиз, не самые большие мои поклонницы.

Я сигнализирую им.

— О нет, мы это не заказывали.

Элли толкает меня плечом, бросая на меня грязный взгляд.

— Конечно, заказывали. — Она смотрит на меня сбоку, когда Тамара пожимает плечами и уходит. — Что с тобой не так? Ты никогда не отказываешься от бесплатной выпивки. Жизнь с родителями снова дурит тебе голову. — Быстрая улыбка расплывается по ее губам, как будто ее что-то задело. — Я имею ввиду, мы же знаем, что ты берешь бесплатные напитки у бармена только потому, что влюблена в него.

Я закатываю глаза, в горле появляется боль.

— Ты сошла с ума.

4 месяца спустя

— Какие-нибудь планы на потом? — спрашивает Малики.

— Нет, — отвечаю я. — Если только не считать тусовки здесь.

Вместо ответа Малики обращает свое внимание на что-то позади меня. Когда его глаза сужаются, я двигаюсь на своем стуле, чтобы найти то, что внезапно вывело его из себя.

Я вздрогнула.

Какого черта?

Малики напрягается, когда Девин встречает нас у бара.

Мой вроде как, типа парень обнимает меня за плечи и целует в щеку.

— Привет, малышка.

Девин выглядит так, будто пришел прямо из офиса — в брюках цвета хаки, белой рубашке на пуговицах и каштанового цвета шлепанцах Sperry. С тех пор как он закончил университет и переехал домой, он стал чаще приходить.

Два мужчины, которые меня привлекают, не могут быть более противоположными.

Я сморщилась и заставила себя улыбнуться. Поцелуй Девина — не это меня расстроило. А то, почему он поцеловал меня, ведя себя так, как будто я принадлежу ему. Это напоминание Малики о том, что я не его.

Вчера вечером Девин прислал по электронной почте ссылки на возможные квартиры, которые можно посмотреть, а его отец предложил мне должность дизайнера интерьера в своей строительной фирме, на которую я согласилась.

Мое дыхание учащается, и с каждой секундой я все больше волнуюсь.

Насколько невежливо было бы отмахнуться от него?

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.

Он притягивает меня ближе, крепко сжимая, и притворяется, что не знает, что Малики тоже здесь.

— Корбин сказал, что вы с Элли здесь. У меня был перерыв в расписании, и я хотел сделать тебе сюрприз. — Его рука ползет к моей талии. — Я скучал по тебе, и мне нужно было увидеть твое великолепное лицо. К тому же, я нашел квартиру, которая тебе понравится.

В этот момент я отшатываюсь от него. Он знает, что я не могу переехать к нему, но опять же, Малики.

После моего двадцать первого дня рождения Девин несколько недель расспрашивал меня о Малики — спрашивал, откуда я его знаю, есть ли у меня к нему симпатия, переспали ли мы когда-нибудь, нравятся ли мне мужчины постарше. Он обвинял меня в том, что я флиртую с Малики, но я никогда не поддерживала этот разговор. Тогда у нас с Девином не было серьезных отношений.

Я скрежещу зубами и кручусь на своем табурете.

— Мы это уже обсуждали.

Малики берет с барной стойки мой полупустой стакан и уходит, качая головой в раздражении.

Девин ухмыляется, глядя вслед Малики.

— Извини, мне нужно было разрядить обстановку, чтобы мы могли насладиться нашим вечером.

— Я не знала, что Элли пригласила тебя, — бормочу я.

— Она пригласила Корбина, который потом позвонил мне. — Он бросает на меня обвиняющий взгляд за то, что я не пригласила его.

Корбин — кузен Девина и новый парень Элли. Я свела их после того, как она рассталась с Лео.

Девин берет меня за руку, и я спрыгиваю с табурета, позволяя ему вести меня к столику Элли и Луиса, желая вернуться на свой табурет и остаться с Малики.

Малики смотрит на нас, когда я оборачиваюсь, и я говорю ему «извини», что еще больше выводит его из себя.

Он поворачивается ко мне спиной, подходит к женщине и разговаривает с ней до конца ночи. Он больше не смотрит на меня этой ночью, и это меня бесит.

Я симулирую интерес к разговорам, но не имею ни малейшего представления о том, что кто-то сказал. Напиток, который Девин принес мне ранее — тот, что он заказал у Малики и жаловался, что тот был мудаком по отношению к нему при этом — наполовину полон и разбавлен водой. Впервые я чувствую облегчение, когда Девин спрашивает, готова ли я покинуть паб.

Девин провожает меня на улицу, целует на ночь, и мы идем к нашим машинам. Вместо того чтобы уехать, как он, я откидываюсь на своем сиденье.

Я останусь здесь и немного поразмышляю.

Успокоюсь от тревог этой ночи.

К черту Девина за такой сильный ход.

Близится конец смены, и я сомневаюсь в своем здравомыслии, наблюдая, как проходит каждая минута. Когда время пробивает один пятьдесят пять и я замечаю, что люди уходят, я возвращаюсь в бар, страх пронизывает меня насквозь.

Глупая, глупая девчонка.

Малики опускает бутылку в руке и вопросительно смотрит на меня.

— Ты что-то забыла?

Как я и надеялась, место почти опустело, а несколько оставшихся людей собрали свои вещи и направились к двери.

Я качаю головой, и между нами наступает недолгое молчание, пока он ждет, что я объясню, зачем я здесь.

— Я подумала, что тебе может понадобиться помощь в уборке.

— Ты подумала, что мне может понадобиться помощь в уборке? — медленно повторяет он. — Сколько ты выпила?

— Мало. — Я двигаюсь дальше в бар, молясь, чтобы он не выгнал меня, ведь это то, с чем у него никогда не было проблем. — Даже если ты не хочешь, чтобы я убиралась, мы можем потусоваться? — Я запрыгиваю на барную стойку и раскачиваю ногами вперед-назад, пытаясь предотвратить их дрожание.

Он пожимает плечами, обходит вокруг бара и начинает расставлять табуреты на столиках паба.

— Я всегда рад приятной компании.

Он считает мою компанию приятной.

Ура!

Я вскакиваю, чтобы помочь ему, и, не выдержав молчания, задаю последний вопрос:

— Тебе не нравится Девин, да?

Он практически бросает следующий табурет на стол, и тот сдвигается вперед.

— Тебе не понравится мой ответ на это.

Я хватаю табурет, но мои навыки подъема никак не сравнятся с его изяществом. Вещи тяжелые.

— Почему бы и нет? — Почему я спрашиваю об этом, когда уже знаю ответ?

Он собирает грязные стаканы, ставит их на барную стойку и берет тряпку, чтобы вытереть стол.

— Я не вижу тебя с ним надолго. Он — мокрое одеяло, которое будет гасить свет внутри тебя. Я чертовски боюсь, что это случится.

Я понимаю его доводы. Мои братья высказали ту же самую тревогу, но сформулировали ее по-другому. Они не знают Девина так, как я. Рядом со мной он совсем другой человек.

Мы познакомились на мероприятии, которое мое сестринство устроило вместе с его братством. Я была так расстроена в тот день. Парни стояли вокруг, пока мы, девушки, делали всю работу, но только не Девин. Он схватил ленты, которые я вешала, шагнул на лестницу и помог мне. Он был глупым, милым и по-своему забавным, и он баловал меня вниманием. У нас было несколько общих классов и регулярные занятия, которые привели к перепихонам.

Проблема в том, что чем больше Девин общается со своим отцом и друзьями по студенческому братству, тем больше он принимает их облик. Он стал осуждающим и менее понимающим. Он предпочитает проводить время в загородном клубе своих родителей, в то время как я предпочитаю проводить время здесь.

Я останавливаюсь у стола, возле которого стою, и играю со спинкой рваного табурета, не зная, как ответить.

— Тебе нравится твой вроде как, типа парень, Сьерра? — спрашивает он в ответ.

— Конечно нравится.

Его глаза темнеют.

— Тогда почему ты здесь со мной, а не с ним?

Его вопрос чуть не сбил меня с ног.

— Ему завтра рано вставать.

Он подходит ближе, его внимание ко мне усиливается.

— Еще раз, почему ты здесь, а не в постели с ним?

Несмотря на то, что мне это необходимо, я не разрываю наш зрительный контакт. Хотелось бы, чтобы паб не был так слабо освещен. Я хочу лучше видеть его, хочу наблюдать за всем, что он собой представляет. У меня нет ответа на его вопрос. Ни одного честного.

Я провожу потными руками по джинсам.

— Я хотела потусоваться с другом. Учитывая нашу историю, мы должны считать себя друзьями.

Он смеется, не веря моему ответу.

— Да, мы такие отличные друзья.