Просто сожители

Глава 5

Сьерра

— Ты тихая сегодня, — говорит Малики, пополняя запасы пива в холодильнике.

Я помогаю ему закрывать бар — теперь это обычная рутина.

Я расслабляюсь на барной стойке, скрестив лодыжки и вытянув их перед собой, наблюдая за его работой.

— Со сколькими женщинами ты спал? — резкий вопрос вырывается у меня изо рта прежде, чем я успеваю остановить себя.

Сегодня вечером мне все равно. Мы с Девином ранее поссорились, и все мои закидоны ушли с последней рюмкой, которую налил мне Малики.

Долгие годы я задавалась этим вопросом, но у меня никогда не хватало смелости спросить. Невозможно не заметить женщин, которые разглядывают его с ног до головы, как закуску, которую не терпится съесть. Они флиртуют с ним, пишут свои номера на барных салфетках и прикасаются к нему так, как хотела бы я. Мои фантазии ужасны, при условии, что я состою в отношениях, но это не мешает мне возмущаться ими.

Малики делает паузу, ставит пиво, которое держит в руке, на барную стойку и окидывает меня взглядом.

— Что?

Ох, он меня услышал.

— Со сколькими женщинами у тебя был секс?

Он пожимает плечами и возвращается к кулеру.

— Я не знаю.

— Ты не знаешь, со сколькими женщинами ты спал? — медленно произношу я, недовольная его ответом.

То, что Малики отмахнулся от моего вопроса, не удивительно. Он никогда не заходит на личную территорию. Мы ведем светскую беседу, например, о том, что мы делали в течение дня или о кино, и он делится со мной сумасшедшими историями о клиентах.

— Нет, — говорит он, приседая, чтобы взять последний ящик.

Я корчу рожицу.

— Это странно.

Его глаза наполняются усталостью, когда он смотрит на меня.

— Странно? Я не веду гребаный подсчет, Сьерра. — Раздражение горит вместе с его словами.

— Значит, много, да?

Он закрывает холодильник с особой силой.

— Я не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под словом «много».

— Много… — Я колеблюсь, пытаясь подобрать идеальные слова. — Не думаю, что я спала с таким количеством парней. Скорее всего, их число меньше, чем у тебя. Это…

Он поднимает руку вверх и прерывает меня, его голос холоден:

— Меня не волнует, со сколькими мужчинами ты спала. — Он качает головой, отворачивается и открывает кассу. Он засовывает туда деньги и захлопывает кассу. — Зачем мы затеяли этот разговор?

— Я надеялась, что мы сможем лучше узнать друг друга. — Я ревную, не уверена в себе и запуталась в своей жизни.

Он прислоняется к стене и хмурится на меня.

— Сьерра, я знаю твой любимый цвет, любимую еду, любимый гребаный фильм. Мне не нужен твой секс-список и не интересно знать твою чертову любимую секс-позицию.

Я скрещиваю руки.

— А если я захочу узнать твою?

— Есть ли причина, по которой ты спрашиваешь меня об этом сегодня?

Я оттягиваю верхнюю часть рубашки, комната нагревается.

— Я просто… я не знаю… я не знаю, хороша ли я в постели.

— Хороша в постели?

Я киваю и барабаню пальцами по барной стойке. Прекрати говорить. Прекрати говорить. Не пасуй и не выкладывай ему все начистоту.

По глупости я пасую и говорю ему:

— Девин. — Я прочищаю горло. — Мы все время занимались сексом. Я имею в виду, все время.

Меня останавливает Малики, говорящий надо мной:

— Ладно, я понял, о чем речь.

Я глотаю.

— Кажется, что он всегда слишком занят, чтобы… ну, ты понимаешь. — Мой голос слабеет. — Я не хочу быть такой нужной, надоедливой подружкой, но это странно.

Я уже говорила об этом с Элли, которая настаивала, что Девин занят работой. Мне нужна мужская точка зрения, и, видит Бог, я не могу спросить своих братьев.

Он скрежещет зубами.

— Я бесчисленное количество раз говорил, что он тупое дерьмо. Я не понимаю, что ты в нем нашла.

— Держу пари, ты крут в сексе. — Я закрываю рот рукой. Боже мой. Я этого не говорила.

Гримаса Малики подтверждает, что я определенно это сказала.

— Я не буду говорить с тобой о сексе.

— Почему? — промурлыкала я. — Может быть, мне нужны советы. — Я снова прикрываю рот. Это тоже не должно было пройти бесследно.

— Единственные советы, которые у меня есть, я получаю после того, как подаю кому-то выпивку.

— Я серьезно, Малики. Со мной должно быть что-то не так.

Он смотрит на меня на мгновение, выглядя почти отвратительно.

— Скажи своему парню, чтобы он навестил меня, и я дам ему несколько советов. Номер один: перестать быть гребаным тупицей.

Мой хвост распускается, когда я откидываю голову назад, светлые пряди каскадом падают мне на плечи.

— Давай на минуту забудем о том, как сильно ты его ненавидишь, хорошо? Мы с Девином встречались с колледжа, но он спал с другими женщинами, когда у нас были перерывы. — Я теряю взгляд Малики, когда на глаза наворачиваются слезы. — Может быть, я не настолько удовлетворяю его, как те другие женщины. Сегодня вечером мы поссорились, и он потребовал рассказать, со сколькими мужчинами я спала, пока мы были в разлуке. Я сказала ему правду — ноль. Он отказался отвечать, когда я спросила его о том же. Мы поссорились еще больше, и он признался, что спал с шестью женщинами, пока мы были в разрыве.

— Предположительно расстались, — вклинился он, его тон был резким. — В чем смысл этой истории, Сьерра? В том, что твой парень — гребаное дерьмо? Срочная новость: мы это уже знали.

— Я с этим покончила. Тогда мы не были вместе. Меня беспокоит, что я теперь скучная и что те женщины были лучше в сексе, чем я.

Он усмехается.

— Сомневаюсь, принцесса.

— А как насчет женщин, с которыми ты спал? Что они делают во время секса? Что ты делаешь с ними?

Давайте будем честными. Мой вопрос — это не просто желание увериться в том, что я не отстой в постели. Я жажду узнать больше о Малики, узнать, что он дает другим женщинам, чего никогда не будет у меня.

— Найди другого мужчину для этого разговора, потому что это буду не я.

Я оживляюсь, мой голос становится фальшиво веселым.

— Да ладно. Мы же старые приятели. Расскажи мне.

— Нет, — огрызается он.

— Пожалуйста, — пою я, не понимая, почему я так отчаянно жду его ответа.

Я задыхаюсь, когда он стирает расстояние между нами и кладет ладони на барную стойку по обе стороны от моей талии.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал тебе, Сьерра? — От него пахнет лаймом и мятой, когда он нетерпеливо смотрит на меня. — Ты хочешь знать, как женщина извивается подо мной, пока я ласкаю ее пальцами, пока она не кончит? — Он полушепчет: — Тебе нужно, чтобы я хвастался тем, как жестко я трахаю женщин или люблю есть киску? Это то, о чем ты, блядь, просишь? Зачем?

Я сглатываю, так как слезы жгут глаза. Мое дыхание совпадает с учащенным сердцебиением.

— Я точно не хочу слышать о том, что ты трахаешься с другим мужчиной. — Он отталкивается от барной стойки, когда я не объясняюсь, и остается передо мной, с диким взглядом в глазах.

Он сказал мне прекратить давить, и я не прекратила.

Теперь я тоже не сдамся.

— Почему? Почему ты не хочешь поговорить об этом со мной?

— Это не те отношения, которые у нас есть. Ты хочешь поговорить о сексе? Позвони одной из своих сестер по женскому обществу.

Моя грудь напрягается, и я с вызовом смотрю на него.

— Но… — Нет, не отстраняйся. Не надо.

— Хватит давить на меня, Сьерра.

Я открываю рот, чтобы продолжить этот спор… или что бы это ни было, но закрываю его, когда звонит мой телефон. Мы оба смотрим на него, лежащий на стойке рядом со мной. Он ругается в то же время, когда я напрягаюсь. Имя Девина вместе с нашим селфи мелькает на моем экране.

Малики качает головой, отходя от меня.

— Я истощен, и у меня завтра ранняя поставка. Иди и спроси своего парня, почему он спал с таким количеством женщин, с перерывами или без, и почему ты ищешь этот разговор с другим мужчиной о том, что ты не чувствуешь себя наравне с этими женщинами. Тебя подвезти домой, или ты хочешь позвонить ему?

Я качаю головой.

— Я позвоню Элли.

Он не ждет, пока я отвечу, проходя через бар. Я пишу Элли, и, к счастью, она может быть здесь через пять минут. Я борюсь со слезами, пока он идет к другой стороне бара и притворно сосредотачивается на бумагах.

Он пристально смотрит на меня, когда я говорю ему, что Элли здесь, и прижимает ладонь к основанию моей спины, молча провожая меня на улицу. Он кивает Элли, помогает мне сесть в машину и захлопывает дверь, не говоря ни слова. Я наблюдаю за ним, когда она отъезжает.

Его руки напряжены, лицо красное, а костяшки пальцев сжаты в кулаки. Он качает головой, разжимает кулаки и заходит внутрь.

Я не знаю, плачу ли я из-за ссоры с Девином или из-за ссоры с Малики.

Малики. Определенно Малики.

Малики избегает меня с момента нашей ссоры.

Когда я заказываю напитки, он отдает их мне и уходит, говоря как можно меньше. Однако он дал понять, что отныне ему помогает другой бармен, намекая на то, что моя компания не нужна… нежелательна. Я была неправа, подталкивая его к разговору, и теперь расплачиваюсь за это ценой нашей дружбы.

Сегодня вечером все изменится.

Он нужен мне.

По неизвестным причинам, он тот, к кому я бегу. Я доверяю ему, а доверие дается мне нелегко. Я не доверяю людям, которых знаю всю свою жизнь, а сегодня предали мою семью.

Девин не поймет. Его семья структурирована и чиста.

Скандалы и секреты не хранятся в их шкафах.

Бар закрылся двадцать минут назад, и парковка пуста. Сегодня будний день и идет дождь, так что вечер, вероятно, был неспешным. Я натягиваю толстовку на голову, вытираю слезы, которые выплакала по дороге сюда, и выскакиваю из машины. Сильный ливень обрушивается на меня, когда я бросаюсь к двери «Down Home».

Она заперта.

Я стучу.

Нет ответа.

Я стучу сильнее и зову его по имени.

Я отшатываюсь, когда дверь распахивается, и Малики подхватывает меня на руки, чтобы я не упала. Он быстро закрывает за нами дверь и вжимает мою голову в свое плечо, когда я падаю. Он поглаживает меня по спине и ведет нас дальше в бар. Вместо того чтобы опустить меня на табурет, он ведет меня в подсобку, вверх по лестнице и в квартиру.

Он пинает дверь ногой и осторожно усаживает меня на черный кожаный диван. Я смотрю на него, стоящего надо мной, понимаю, что у меня опухшие глаза и черная тушь прилипла к лицу, понимаю, что я представляю собой картину сплошного беспорядка.

Я вытираю щеки дрожащими руками.

Я злюсь. Мне больно. Я хочу убить человека, которого люблю.

— Мой отец, — шепчу я, прежде чем повысить голос. — Он…

— Я знаю. Я собирался позвонить тебе после того, как закончу закрытие. — Он опускается на колени и смотрит на меня, отводя мокрые пряди волос от моего лица. Его рубашка мокрая от моих слез. — Ты говорила с ним?

Я качаю головой.

— Я прождала в его офисе несколько часов, но это было бесполезно. Он не настолько глуп, чтобы вернуться домой, пока не пройдет этот скандал. Я сдалась и поехала сюда. — Приехала к тебе.

Он вытирает следы моей туши.

— Пойдем. Давай переоденем тебя в сухую одежду, а потом мы сможем поговорить.

Я киваю, мое тело расслабляется. Я пробегаю глазами по комнате, которая, несомненно, будет принадлежать ему, когда он уедет. Она опрятна и проста, только несколько предметов мебели. Ясно, что он не проводит здесь много времени.

Через несколько секунд Малики возвращается с одеждой в руках.

Он отдает их мне и указывает на открытую дверь.

— Ванная там.

Зевая, я переодеваюсь в длинную, мешковатую футболку из бара и очень большую пару черных треников, которые провисают даже после того, как я затягиваю их на талии. Я не смотрю в зеркало и не пытаюсь привести себя в порядок. Это только заставит меня чувствовать себя еще более уродливой.

Он сидит на диване, когда я выхожу. Я устраиваюсь рядом с ним и выкладываю все секреты, которые узнала о своем отце за сегодняшний вечер, то и дело спотыкаясь о собственные слова.

У моего отца был роман, в результате которого родился незаконнорожденный ребенок. Этот незаконнорожденный ребенок — племянник девушки моего брата.

Я рыдаю, объясняя, как разбито сердце моей матери, и мои губы дрожат, когда я говорю, что никогда не смогу смотреть на своего отца как прежде. Я не хочу больше видеть его после того, как он разрушил нашу семью.

Когда я закончила, с моих плеч свалился груз. Малики сидел и слушал, не перебивая и не советуя мне, как себя чувствовать. Он встает, идет на кухню и наливает мне стакан воды.

Я беру у него стакан.

— Ты избегал меня.

— Я был занят, — говорит он.

— Чушь. — Я имею дело с ложью от моего отца. Я не приму ее и от него. — С тех пор как произошел тот глупый разговор о сексе, ты почти не разговариваешь со мной.

— Та ночь доказала, что дружба между нами — не самая лучшая идея. Мы слишком разные, Сьерра, и у тебя есть свои проблемы в отношениях, которые нужно решить.

Остаться друзьями, необходимо для моего рассудка и для моего сердца. Ни одно слово от тех, с кем я говорила сегодня, не успокаивало так, как общение с Малики. Это был ад, не видеть его.

— Я клянусь, больше никакого секса или разговоров об отношениях. Я даже подмету полы, и мы будем вести себя так, будто ничего не было.

Он ухмыляется.

— Тебе нравится мое общество, не так ли? Твой парень настолько черствый, что ты предпочитаешь быть рядом со мной.

Я закатываю глаза.

— Боже мой, кто-то должен сделать себе напиток скромности

— Сьерра, послушай меня. Не заходи внутрь, — призывает Элли по телефону.

— Что? Почему? — спрашиваю я.

— Новость о вашей помолвке распространилась по всему городу. Твоя мама рассказала всем на благотворительном завтраке сегодня утром. Не может быть, чтобы это не дошло до «Down Home», чтобы это не дошло до Малики, и, судя по тому, как хорошо я тебя знаю, я уверена, что ты ему не сказала.

Я кручу кольцо с бриллиантом на пальце и склоняю голову. Он должен был узнать об этом раньше любого случайного человека.

Девин сделал предложение десять дней назад, и с тех пор я ужасно боялась увидеть Малики. Я также была несчастна, не видя его. Он должен был узнать об этом от меня, лицом к лицу.

Но я не могла этого сделать.

Я знала, что он сделает.

Он будет допрашивать меня о том, почему я согласилась. Выдаст мне дерьмо. Он видит меня насквозь и вырвет каждую мою неуверенность в том, что я выхожу замуж за Девина, бросив их в меня.

Вот что делает Малики. Он заставляет меня бороться с моими истинами, что чертовски пугает меня.

Мой голос ломается, а живот сводит от холода.

— Я должна была сказать ему сама.

— Поверь мне, он не хочет тебя видеть. Детка, мне неприятно говорить тебе это, но в твоих интересах оставить в покое твои последние ночи с Малики, если ты выйдешь замуж за Девина.

Я принудительно смеюсь.

— Боже мой! Малики будет все равно. Мы друзья. Он дал это понять с самого первого дня.

Ложь.

В глубине моего желудка, в сердце моей души, я знаю, что Малики определенно будет не все равно.

Элли испустила обеспокоенный вздох.

— Тогда скажи мне, что бы ты почувствовала, если бы Малики обручился?

Я сглатываю проклятия, готовые вылететь из моего рта.

— Ну, мне бы это не понравилось. — Я бы, черт возьми, взбунтовалась.

— Чушь. — Ее тон становится резким. — Я приказываю тебе прямо сейчас развернуться, уехать с этой парковки и прибыть пораньше на встречу с матерью, где ты будешь пробовать торт.

Моя мать начала планировать свадьбу. Черт, возможно, она начала это в тот день, когда Девин попросил у моих родителей разрешения жениться на мне. Девин сделал предложение в присутствии наших семей, поэтому мне было трудно сказать что-либо, кроме «да».

Я планировала подождать несколько лет до нашей свадьбы, но потом я увидела лицо моей мамы и услышала волнение в ее голосе, когда она говорила о месте, цветах и платьях. У меня не хватило духу сказать ей, чтобы она расслабилась и дала мне время. Мне слишком не хватало ее улыбки.

Дело не в том, что я не забочусь о Девине. Я не сомневаюсь в своем будущем с Девином или в его чувствах. Даже несмотря на проблемы в наших отношениях, я не вижу, чтобы Девин разбил мне сердце.

Малики? У него никогда не было стабильных отношений.

Черт, он никогда не проявлял интереса к отношениям со мной или с кем-либо еще.

Мы друзья. И точка.

Мне нужно принять это. Движение дальше поможет мне.

— Я иду, — говорю я Элли.

— Нет! Не заставляй меня ехать туда и тащить тебя, как будто я твоя мать! Я не позволю тебе выставлять себя на посмешище.

— До свидания, подружка.

Она все еще угрожает мне, когда я кладу трубку.

Когда я вхожу в паб, глаза прикованы ко мне, и я сосредоточена на том, чтобы поставить одну ногу перед другой, боясь споткнуться. Голова кружится еще до того, как я дохожу до Малики.

Я должна быть счастлива.

Я помолвлена!

— Так, так, смотрите, кто это, — говорит Малики, встречая меня у входа в бар, как будто он ждал меня. — Будущая миссис Вроде-Как-Типа.

— Не смешно, — ворчу я, опускаясь на табурет.

— Знаешь, что еще не смешно? Выходить замуж за человека, которого не любишь. — Его губы кривятся в отвращении. — Но, эй, что я знаю о любви? У меня никогда не было здоровых отношений, как у тебя, когда я расстаюсь с человеком несколько десятков раз. — Его ответ в точности соответствует тому, что я себе представляла.

Я вздыхаю, мои плечи подаются вперед.

— Это сложно.

— Сложно? — Его глаза расширяются. — Он сделал предложение. Ты согласилась. И теперь ты носишь бриллиант на пальце. Это не сложно, Сьерра.

Я не могу остановить себя от того, чтобы провести рукой вверх и полюбоваться кольцом. Девин проделал фантастическую работу. Вид горькой улыбки Малики, когда я оглядываюсь на него, стирает все счастье от моего нового аксессуара.

— На самом деле, почему бы мне не сделать для тебя праздничный напиток? Как насчет «Сердцееда»? Это будущее твоего шуточного брака.

Мои глаза горят, и из уголка глаза скатилась слеза. Мои волосы скрывают эту сторону лица, поэтому я не вытираю ее. Он не должен знать, что он не единственный, кто сомневается в этом браке.

— Не надо, ладно? — говорю я.

Он поднимает руки и рычит.

— Не надо чего? Говорить тебе, что ты дура, раз согласилась? Я ни хрена не вру, Сьерра. — Он останавливается и понижает голос, когда замечает, что люди смотрят на него. — Если ты хочешь, чтобы кто-то поверил в твою фикцию отношений, это буду не я. — Он хлопнул рукой по барной стойке и отступил назад. — Когда большой день? Судя по тому, что я слышал, вы быстро все подготовили.

Я киваю и поднимаю на него глаза.

— Это будет короткая церемония.

Он вздрагивает и подходит ближе.

— Святое дерьмо, ты беременна. Ты беременна, и твои родители заставляют тебя выйти за него замуж.

— Что? — вскрикиваю я. — Нет! — Я протягиваю руку и контролирую свое дыхание. — Послушай, моя мама не была так счастлива уже много лет. Лет, Малики.

— Купи ей гребаного щенка. Не женись на ком-то, чтобы сделать ее счастливой. Это самое тупое дерьмо, которое я когда-либо слышал.

— Малики, — выдохнула я.

— Мне нужно вернуться к работе. Наслаждайся супружеской жизнью.

Малики сегодня нет.

Странно.

Он всегда работает по пятницам.

Майки работает в одной части бара, а Лиз — в другой. Лиз ясно дала понять, что не поддерживает мои вечеринки закрытия с Малики. Ну, мои прошлые вечеринки закрытия с Малики, учитывая, что мы не разговаривали уже несколько недель.

Я готова перейти на сторону Майки и спросить, где Малики, но меня останавливает Лиз.

— Его сегодня здесь нет, — раздраженно заявляет она.

Она не спрашивает, нужно ли мне выпить. Она знает, почему я здесь.

У Лиз такие же темные волосы, как у Малики, но черты лица мягче, а глаза добрее. Ну, добрее, когда они направлены на кого-то, кроме меня. Она старше Малики, и, по его словам, она взяла на себя роль матери, когда их ушла.

— Держись подальше от моего брата.

— Что? — Я заикаюсь от удивления.

— Ты послала ему приглашение на свою дурацкую свадьбу. — Она смотрит на меня холодным взглядом. — Это было чертовски дерьмово, знаешь ли.

Вот чего я боялась.

Она права.

Я колебалась, приглашать ли Малики на свадьбу. Разозлит ли его приглашение… или нет? Я не была уверена, но в конце концов отправила приглашение по почте. Малики проигнорировал мое сообщение, спрашивая, могу ли я зайти в бар, и чтобы он дал мне ответ. Он наверняка в бешенстве.

Я набираюсь смелости, чтобы защитить себя, хотя чувствую себя абсолютной задницей, как сказала Элли. Чувство вины поглощает меня.

— Было бы дерьмово не пригласить его.

— Ты такая невежественная.

— Прошу прощения?

— Ты выходишь замуж за другого мужчину, но приходишь сюда, чтобы потусоваться с тем, за кого не выходишь. Разве это не предупреждение, что, не знаю, тебе не стоит выходить замуж? — Она постукивает себя по виску.

Она права, но свадьба оплачена, билеты для членов семьи заказаны, и моя мама в восторге.

— Можешь сказать ему, что я заходила?

— Нет.

Ну и ладно. Я сжимаю пальцы вокруг своего телефона. Он был в моей руке весь вечер, пока я ждала ответа от него.

— Не обижайся, но ты эгоистичное отродье, — продолжает она, не давая мне возможности высказаться. — Повзрослей. Ты не можешь получить свой торт и съесть его^[5]. — Она одаривает меня натянутой улыбкой. — Спокойной ночи, и оставь моего брата в покое.

У меня дрожат ноги.

Не так, что я могу исправить, натянув пару удобных угг. Дрожат ноги из-за свадьбы с Девином.

В ночь перед нашей свадьбой.

Чем ближе к свадьбе, тем больше я нервничаю.

Девин хороший. Разумный. Надежный.

Малики — дикий. Мое будущее с ним будет загадкой.

Это если он вообще захочет чего-то большего, чем просто дружба.

Когда мы были вместе, он ясно дал понять, что мы остаемся в зоне дружбы.

Но я не могу выйти замуж за Девина, когда мое сердце не на сто процентов с ним и хочет кого-то другого.

Я написала Малики сообщение час назад, но он не ответил. Он превратился в мастера избегать меня. Каждый вечер, когда я приходила в бар, Лиз говорила, что его нет.

До сих пор.

Ранее, как делала моя преследующая задница в течение последней недели, я проехала мимо задней площадки бара. Сегодня вечером машина Малики припаркована на его месте.

Он вернулся.

Это знак, и его возвращение — это все, о чем я могу думать. Когда я обсуждала последние приготовления с организатором свадьбы, я просто кивала, не обращая внимания на то, какие изменения она внесла. Я отменила вечеринку подружек невесты и ночевку у себя дома, сославшись на плохое самочувствие, и сказала маме, что мне нужно побыть одной.

Мне нужно увидеться с ним. Я собираюсь перевернуть свою жизнь с ног на голову.

Я отпираю дверь в паб и вхожу. Малики дал мне ключ перед помолвкой. Иногда я приходила в бар после закрытия и впускала себя.

Музыкальный автомат статично играет незнакомую мне песню, и я не вижу Малики.

Странно.

Обычно он выключает музыку сразу после закрытия, нуждаясь в покое.

Еще странно то, что бар не убран. Столы и пол завалены мусором, табуреты беспорядочно разбросаны по залу, а барная стойка не вытерта. Я кладу ключи в сумочку и направляюсь к его кабинету, надеясь найти его там.

Я замираю, когда слышу это.

— Да! Сильнее!

Это женский голос. Женский задыхающийся голос.

Тошнота поднимается к горлу, но я уговариваю себя. Кто бы ни был в офисе, он трахается, но это может быть кто угодно — Майки, Лиз или, черт возьми, даже повар.

Я молюсь за любую из этих альтернатив Малики, пока тупо приближаюсь к офису.

— О Боже, Малики! — кричит она. — Твой член потрясающий!

Ну, вот и вся надежда.

— Блять, — простонал мужчина. Простонал Малики.

Мое сердце разлетается на мелкие осколки, и я едва могу дышать, заставляя себя идти в их сторону. Эхо шлепков по коже кричит мне, предупреждая, что нужно бежать, но я не могу.

Я должна увидеть.

Я закрываю рот, боясь, что меня вырвет и я подниму шум. Дверь в кабинет приоткрыта, и моя странная сущность заглядывает в узкую щель.

На столе лежит обнаженная темноволосая женщина. Малики стоит между ее длинных загорелых ног, такой же обнаженный. Их стоны продолжаются, и я не могу уйти.

Затем мое внимание переключается только на него. Его грудь покрыта мускулами, на животе блестит пот. Я вижу, как его член входит и выходит из нее, но стол закрывает мне обзор.

Стол двигается с каждым толчком, когда он дико трахает ее. Он тянется вперед, проводит ладонями по ее груди и сжимает ее груди — более полные, чем мои.

Я сравниваю каждый дюйм себя с этой женщиной.

— Черт, я скучала по тебе, — стонет она. — Я так чертовски сильно тебя люблю.

Она приподнимается на локте, тянется к нему, и он наклоняется, приникает своим ртом к ее рту, поглощая ее.

Слезы бьют мне в глаза. Я никогда не испытывала такой сильной боли. Я чувствую желчь, злость и ненависть к Малики и этой загадочной сучке за то, что она забрала то, что я так хочу, чтобы было моим.

Ты не можешь злиться.

Он не принадлежит тебе.

Ты сделала это.

Я была глупа и играла в игры.

Я должна была сказать ему о своих чувствах. Теперь уже слишком поздно. Он занимается сексом с женщиной, целует ее, а она сказала ему, что любит его. Между ними есть связь. У них был секс раньше. Вот почему он избегал меня — не из-за приглашения, а потому что у него есть девушка.

Несмотря на то, что меня могут арестовать за то, что я наблюдаю за ними, несмотря на то, что это разрывает меня на части, я не могу отвернуться.

Все меняется, когда звонит мой телефон. Все останавливаются.

О. Мой. Бог.

Черт возьми.

Этого сейчас не может быть.

Я отпрыгиваю назад, трясущимися руками достаю телефон из кармана, стараясь не уронить его, и выключаю глупую штуковину. Я не оглядываюсь, выбегая из бара, как будто за мной гонится Майкл Майерс^[6].

Если Малики поднимет записи с камер, чтобы найти того, кто подкрадывался к нему, я уеду из Блу Бич навсегда.