Простодушны и доверчивы

Глава 20

Бабе потакать, добра не видать

После такой угрозы, Ольга насторожилась. Взрослый мужчина говорил о серьёзных вещах: о своей судьбе. Которая теперь неразрывно связана… не пойми с кем. И ему очень нелегко смириться с тем, что почти половина её жизни будет от него скрыта.

Что он тут же и подтвердил:

— Не думаю, что смогу привыкнуть отпускать тебя неведомо куда. Где тебя по твоим словам пытаются убить.

У Ольги зашлось от страха сердце. А страх породил сопротивление:

— Ты намекаешь…

— Не намекаю, — резко оборвал её Илья, не дослушав. — Говорю прямо: ты расскажешь, как стала одержимой. Ведь ты родилась обычным человеком. И, если этот процесс необратим, если ты не можешь вернуться к нормальной жизни, значит, я должен стать ненормальным.

— Не хочу этого, — замотала она головой, словно так можно было развеять его решимость.

— Не принимаю, — ожесточился Илья, не желая её слышать. — И не приму такой ответ никогда. Ты пытаешься меня от чего-то оградить? От чего? От ваших смертельных игр за пределами этого мира? Хотя, — зло усмехнулся он, — насколько я понимаю, они уже вышли за эти пределы. Потому что люди, которых я знаю, оказываются не теми, кого я знаю. Кто ещё? Кто вокруг меня? От кого ты пытаешься меня защитить?

— Твоя проницательность страшно неудобна, — от души посетовала Ольга, нехотя признав, что пришла сюда зря. — А этот разговор нельзя отодвинуть на более подходящий момент?

— Девочка, — до боли холодно отчеканил Илья, — я мужчина. И не позволю тебе занять это место.

— Ты мужчина, — легко согласилась она с неоспоримой и нерушимой истиной. — Но с моими врагами тебе не справиться. Они сильней тебя, как море сильней упавшей в него щепки.

— Допускаю, — согласился и он с очевидным. — Тем более я должен быть рядом везде, куда тебя заносит.

— Ты не понимаешь, — досадливо поморщилась Ольга. — И требуешь этого так, словно я раздаю духов всем желающим стать одержимыми.

— Ты расскажешь, как ею стала, — безапелляционно потребовал Илья, взирая на неё с неотвратимостью судьбы.

— Не расскажу, — упёрлась Ольга, — не хочу, чтобы тебе навредили.

— А я, так да, — беззаботно объявили у неё за спиной. — Мне твоего дружка жалеть не с чего, коль ты себя не жалеешь.

— Это и есть твой дед? — удивился Илья, глядя поверх её головы. — Для полковника… выглядит не слишком солидно.

— Я тебя убью, — печально пообещала Ольга провокатору, догадавшись, что её лишают выбора.

И теперь не ей решать судьбу любимого человека. Всё-таки она втянула его в жуткие неприятности.

— Ты, девка, угрозами не разбрасывайся, — навёл критику Нешто-Нашто, подплывая к хозяину дома. — Молоко на губах не обсохло, а туда же: грозит, — попытался найти понимание у взрослого мужчины незваный вторженец.

И нашёл.

— Вот и я о том же, — преспокойно отреагировал Илья на его попытку, заодно предприняв свою: — Глаз да глаз. Куда её одну отпускать? Так, не поспособствуете? Паршиво, когда жена болтается неизвестно где, а ты не в курсе. Её и вправду хотят убить? — неописуемо деловито уточнил обстоятельный жених.

— И хотят, — тут же сдал Ольгу подлец в рубище, — и убивали уж не раз.

Лицо Ильи превратилось в каменную маску. Она спрятала глаза, не желая встречаться с ним взглядами. Одному Нешто всё по барабану: тот преспокойно залетел на холодильник и уселся, свесив босые костлявые ноги.

— Отец, может, просветишь, за что? — сухо, но крайне уважительно спросил Илья, не сводя глаз с подсудимой.

— Так, за долю их за несладкую. Разнесчастную да погибельную, — пригорюнился Нешто, по-бабьи подперев щёку рукой.

— Чью долю? — змеёй вкрался в его сиюминутный настрой вопрос опытного манипулятора кадрами.

— Так, приставников. Кого ж ещё-то, — вдрызг извздыхался простодушный древний дух.

— Сколь их уже сгубили, — причитал он слезливо, — сколь ещё загубят. И ладу твою загубят, и воеводу-батюшку с воеводихой-матушкой, и…

— Надо спасать, — твёрдо постановил Илья, замахнувшийся на лавры тёзки из Мурома.

— Ой, да надо! — простонал древний мученик за всё хорошее против всего плохого.

Ольге надоело наблюдать, как ей вставляют палки в колёса.

— Нешто, я гляжу: ты ссоры со мной доискиваешься? — заговорила она в его духе, дабы лучше дошло.

— Зачем? — встрепенулся дух и моментально позабыл про свои горести-печали.

— Вот и я дивуюсь: зачем тебе это? — ласково поинтересовалась Ольга, злобно подщуривая глаза. — Или приязнь наша сердечная наскучила?

Илья мгновенно сообразил, что у него перехватывают инициативу. Что этот диковинный податливый дедулька сейчас прогнётся под свою подругу и смоется, не предоставив ему желаемого.

— Бабе потакать, добра не видать, — с насмешкой всецелого и неистребимого превосходства заявил он, подмигнув растерянно лупавшему глазками духу.

И тот ожидаемо преобразился: грудь колесом, пальцы веером.

— Ты меня не обморочишь, — категоричным тоном заявил дряхлый обормот сопливой манипуляторше. — Я ваше обныкновение знаю: не надуришь.

Ольге окончательно осточертела опасная комедия:

— Нешто, ты не сделаешь этого.

— Отчего ж не сделаю?! — возмутился он попытке насилия над его раздристанной от времени, но гордой личностью. — Не тебе меня учить-вразумлять! Ишь, выискалась! Я те боле не потатчик! Мне велели, а я с вами вовсе стыд потерял. А мне велели, — выпустив пар, забухтел он.

— Ты их волю выполнил, — нашлась Ольга. — Приставников вернул. Всю семью…

— То-то, что не всю, — нанёс Нешто неожиданный удар. — Дурища-то твоя пристроена. А, будь моя воля, вовек бы ей змеище поганой пристанища не видеть. А добрый мужик так и мается, не пристамши к душеньке тёплой человечьей.

— Надо помочь, — продолжал давить на него Илья.

Ольга сидела в полном обалдении. Во-первых, её поразило наипростейшее обстоятельство, до сих пор не приходившее в голову: а кто сказал, будто приставников было всего четверо? И что где-то не ждёт своей очереди ещё кто-то из горемычных духов. Во-вторых, Нешто в запале подтвердил её смутную догадку, что предшественников могли предать, чтобы уничтожить и погасить очаг. А, судя по негативной реакции на её предшественницу, дело именно в ней.

И пока в голове всё это укладывалось по местам, Илья чуть не сбежал. Эти двое договорились — вернулась она к действительности и буквально взбесилась: Илья незаметно улизнул из кухни. Не учтя, что ей не обязательно гоняться за ним по дому.

— Нешто! — зло каркнула Ольга, выпрыгнув из межмирья в гараже.

Илья как раз садился в машину — уже расположившийся в ней пассажир при виде разгневанной лучницы втянул в плечи свою бестолковую головушку. Она встала перед капотом и пригрозила:

— Я успею прыгнуть к воеводе и привести его на то место. Думаю, дед очень не обрадуется. Он как раз хотел поговорить с ним, — кивнула Ольга на Илью, щурившегося на неё испытующе и недоверчиво:

— О чём?

— О подлоге с границами заповедника, — охотно поделилась она свежими данными разведки. — Как раз на том берегу озера, где ты собираешься ставить коттеджный посёлок.

Илья хлопнул дверцей и невозмутимо поинтересовался:

— Откуда информация?

— Из первых уст, — максимально нейтральным голосом ответила Ольга. — Ваша юристка Людочка и Тимур провернули это по приказу Марго.

Он не то, чтобы не верил, но и голословные обвинения его не устраивали:

— Марго это зачем?

— Дак, — вякнул выпорхнувший из машины Нешто-Нашто, — с того, что не Марго она вовсе. Сумерла.

— Кто? — переспросила Илья не у него, а у Ольги.

— Дух такой. Невероятно древний и могущественный. Марго тоже одержима. Как и Людмила. Правда, из неё мы полуверицу уже изгнали. А вот Ма-Са-Та — это имя Сумерлы — так просто не прогнать.

— Сама, кого хошь…, — пробухтел под нос Нешто.

Илья помолчал, обдумывая услышанное, и принял решение:

— Я хочу видеть твоего деда.

— Поехали, — пришлось согласиться ей, дабы хоть что-то сделать правильно.

В одиночку с грянувшей проблемищей не справиться: Илья упёртый, как голодный кошак перед мышиной норкой набитой едой. Дорогой он продолжил её допрашивать. А она пыталась объяснить всё, что можно было объяснить, не касаясь самих приставников. О которых, впрочем, он и не расспрашивал.

Дед визиту ещё одного ухажёра внучки не удивился. Они пожали друг другу руки и закрылись в кабинете. Говорили долго — Ольга уселась в кресло у камина и затаилась, как голодная кошка перед мышиной норкой набитой едой. Так и подмывало прокрасться в кабинет по межмирью — аж свербело. За тем она и прожигала мучительно тянувшееся время: боролась с прилипчивым искушением.

Потом из магазина вернулась Ветка. И сразу затеребила сестру:

— Ну, было?

— Ты про секс? — рассеянно ляпнула Ольга.

Поскольку теперь зацепилась за мысли о судьбе своей предшественницы: она предала или не она? Казалось бы: ей-то какое дело? Но, поди ж ты: свербит.

— Да, кому он интересен: твой секс! — возмутилась Ветка. — Ты ему рассказала про подлог?

— Упомянула.

— Вот о чём они там, — выпучившись на дверь, протянула сестричка и вдруг обрадовалась: — Класс!

— В смысле? — от удивления Ольга даже вырвалась из душных объятий убийственных мыслей.

— Ой! Ну, раз приехал поговорить с полковником, — досадливо пояснила Ветка, — значит, ничего не знал. Врубаешь? Значит, не он всё это затеял. Иначе бы запер тебя в подвале.

— Зачем? — опешила старшая сестра. — Как ты меня запрёшь в реале?

— Значит, пристрелил бы, — безапелляционно заявила младшая. — Как свидетеля.

— Болтай! — шикнула на неё просеменившая мимо Бельмондошка. — Выдумала тоже!

Прокатившийся вслед за ней колобком Суседко пропищал нечто ругательное: мол, чушь не пори. Ветка принялась ловить неуловимого духа, к ней тут же присоединились дружки Суседко, и понеслось.

— Ольга! — пробился сквозь закрытую дверь недовольный призыв полковника.

Она подскочила, ринулась, было, в кабинет, но опомнилась и степенно открыла дверь. Вошла и чуть не прыснула: на плечах Ильи сидели ледагашки и мыргали своими кровавыми глазёнками. Он задумчиво почёсывал пальцем то одного, то другого. Духи прикосновений не чувствовали, но млели.

— Скажи этой задрыге: не угомонится, выдеру, — пригрозил полковник и приказал: — Собери нам выпить и закуски. Сюда.

— Ты же за рулём, — напомнила она Илье.

— Не твоего ума дело, — проворчал Степан Степаныч. — Шуруй на кухню. Исполнять!

— Здорово у вас получается, — усмехнулся Илья в спину невесте.

— У тебя так не получится, — хмыкнул в ответ полковник. — Жена тебе не внучка. С женой, брат…

Ольга выполнила приказ: накрыла стол в кабинете. Но, когда дед её турнул, встала в позу:

— Всё, хватит. Ты меня отсюда не выставишь. Я должна знать, что вы замышляете.

— А что мы, по-твоему, должны замышлять? — загадочно-язвительным тоном осведомился полковник. — Кроме безвременной кончины Марго.

— Своевременной, — поправил его мрачный донельзя Илья. — Степан Степаныч? — принялся он разливать по стопкам водку.

— Лей до краёв, — выдал инструкцию дед и внимательно посмотрел на внучку.

— Что?

— Ничего, — спокойно выдержал он её вызывающий взгляд. — Ничего хорошего не выйдет, если жена с мужем живут в разных мирах.

— Если любят, переживут, — огрызнулась Ольга, стараясь не смотреть на Илью.

Хотя его сверлящий взгляд успел дырку в ней прокрутить.

— А скажи-ка мне внучечка, — с иезуитской вкрадчивостью попросил дед. — Это не Гата ли тебя подучила держать жениха подальше от дел наших скорбных?

Она вроде как достойно встретила провокационный вопрос: ни единый мускул на лице не дрогнул. Но дед всегда умел читать в их глазах. Он удовлетворённо усмехнулся:

— Она. Подружка твоя. Воспылавшая к тебе неожиданной и подозрительной симпатией. В голову-то не приходило: с чего она с тобой такая ласковая?

— Использует, — пожала Ольга плечами и проворчала: — Тоже мне открытие. Зубы мне, полковник, не заговаривай. Я не уйду. Хочу знать, что вы затеяли.

— Ничего, — отмахнулся он и поднял стопку: — Ну, Илюха, за Муром.

— За что? — хмыкнула она. — Совсем… отсидели себе всё разумное?

— Доброе, вечное, — пробормотал дед, подцепив вилкой маринованный гриб.

Закусил и дозволил:

— Ладно, падай рядом. Будешь? — звенькнул он вилкой по графину.

— Обойдусь, — буркнула Ольга. — Рассказывайте.

— Мастерица ты, внучечка, грибы да женихов находить: у всех голова не червивая, — продолжил насмехаться полковник, благодушно развалившись в своём кресле.

Илья поморщился.

— Не ревнуй, — посоветовал ему Степан Степаныч. — Я её пока под венец не снаряжал. И всё на этом. Ольга, а ведь ты права оказалась: Илья это подтвердил. Ему на рассмотрение подсунули интересный проект. Где земляных работ вдесятеро больше, чем нужно для постройки домов. Куча техники заложена с тремя кучами человеко-часов на работу.

— Ты подписал? — уставившись на Илью, уточнила она.

— Нет, — замешивая в тарелке салат с майонезом и не глядя на неё, коротко бросил он. — Завтра мне должны предоставить обоснование потребности в необходимости. Если бы убедили, подписал бы. А теперь даже смотреть не стану. Пока мы с полковником в гостях не побываем.

— Он что, к взяточникам с тобой идёт? — догадалась Ольга. — В администрацию? А как ты его через межмирье протащишь?

— Он тебе что, мешок с дерьмом?! — рассердился Степан Степаныч. — Чтобы его таскать.

— А по существу? — вцепилась она в деда мёртвой хваткой, угрожая глазами, что никогда ему не простит. — Ты же не собираешься его отвести… туда? Дай слово, что не станешь его втягивать. Что он не станет одержимым.

— Без тебя разберёмся, — осадил её полковник и скомандовал: — Встать. Кругом. Шагом марш.

Ветка сидела на крыльце и любовалась тем, как суровый дядька Дворовой инспектирует сложенную хозяевами поленницу. Она подвинулась, освобождая место сестре и уточнила:

— Вытурили?

— Угу.

— Военный совет?

— Угу.

— Дед его потащит с собой к передвижникам границ заповедника?

— Угу.

— Так и думала, — удовлетворённо констатировала Ветка. — А ты рассказала Илье про Люську-полуверицу?

— Нет ещё.

— Думаешь, она отстанет? Некоторым духам верить — себя не уважать. Надо бы его ночью посторожить. А, если эта курица приковыляет, нужно её мочить, — развязным тоном киношного бандита пробасила эта артистка погорелого театра.

— Дурында, — тяжко вздохнув, оценила Ольга её игру.

Ветка посерьёзнела и спросила:

— Тебе что, Гата про Илью нехорошее напророчила?

— Напророчила, — призналась она.

— Совсем плохо? — встревожилась сестричка.

— Скорей всего да.

— А, если он станет приставником?

— И ты туда же, — укорила её Ольга.

— А, куда ещё-то? — изумилась Ветка. — Ты что, больная? Он же только так себя защитить сможет. Да ещё в команде. У него же оружие появится: всё-таки шанс.

— Думаешь? — хотелось бы верить, да не верилось. — А, если это ему всю жизнь испортит? Ладно, он меня возненавидит: это моё дело. Он же может что-нибудь ужасное натворить.

— Этот? — ещё больше изумилась Ветка, ткнув большим пальцем на дверь. — Ты серьёзно? Да, он же авантюрист чистой воды. По роже видать. Ему самое место в межмирье. Думаешь, это последняя наша война? Сплю и вижу. Мы с тобой миллионной части не увидели. Там, наверняка такие страсти кипят, что наши здесь просто детский лепет.

Они сидели, жались друг к дружке и болтали — давно так душевно не говорили. Прервали их посиделки вышедшие из дома мужчины.

— Брысь! — скомандовал полковник.

Ольга поднялась и, демонстративно игнорируя взгляд Ильи, направилась в огород.

— Довели ребёнка, — ворчала у неё за спиной Ветка.

— Цыц! — посоветовал ей дед не соваться, куда не надо.

Вскоре за оградой отъехала машина, и Ольга вернулась на крыльцо.

— Не расстраивайся, — сочувственно пробормотала сестра, обняв её за талию и погладив по плечу. — Сама же выбрала такого, как полковник. Ты реально, будто специально для него зятя подбирала.

— Никого я не выбирала, — раздражённо отмахнулась Ольга. — А он… Пускай только попробует потом предъявить претензию за свой идиотский выбор.

— Ну и что? Он тебе предъявит, ты ему предъявишь. Зато нескучно жить.

— Хватит стебаться, — попросила Ольга и увидела в окошке шишиморку.

Та стояла на подоконнике, высунув нос в форточку, и с интересом наблюдала за Дворовым.

— Бельмондошенька, ты Нешто не видала? — вдруг вспомнила она о главном участнике предстоящего ритуала.

— С ними утёк, — наябедничала шишиморка. — Ещё и выхвалялся: де, нынче он завет исполнит. Барсук оголтелый. Ладно мо́лодец умом не дозрел, а уж воеводе не подобает… так-то. И матушка горячиться станет.

— Я туда, — поняла Ольга, что не сможет просто так сидеть и ждать неизбежного.

— Я с тобой, — заявила Ветка и тут же сникла.

Очаг оставлять нельзя. А бабуленька на именинах: попробуй её оттуда вытащить — не обрадуешься.

Ольга прыгнула в ельник — сразу на заветную поляну не рискнула. Там был один из тех редких входов в межмирье, о котором и принято было говорить: входов в него много, а выходов бесчисленно. Прыгнешь туда, и можешь оказаться где угодно: подлое местечко. Лишь такие старожилы, как Нешто-Нашто или Сумерлы, могли пользоваться переворотно-изворотными путями безнаказанно.

Так и вышло: за ельником на этот раз был самый обычный сосняк. С привычным подлеском и толстой лесной подложкой. Она уселась прямо на траву, прислонилась спиной к сосне и стала ждать, когда подъедут эти ненормальные. Прошло полчаса, час. Ни деда, ни Ильи — утянул их Нешто-Нашто одному ему известной мнимой дорогой.

Домой она вернулась побитой собакой — никогда ещё на душе не было так скверно. Прилегла на минутку — истинно, как говорится, ноги не держали — и заснула. Разбудила её Ветка:

— Жениха проспишь!

Ольга приподнялась на локте, глянула на окно: стемнело уже. Значит, за полночь.

— Понимайся, — заканчивая скручивать волосы, потребовала сестрица. — Пора выдвигаться.

— Куда? — не поняла она.

— Люську-полуверицу ловить, — напомнила Ветка, глянув на себя в зеркало. — Ну, я с вас удивляюсь. К ейному мужику по ночам какая-то шалава шастает, а она…

— Отстань, — буркнула Ольга и понеслась в ванную ополоснуться.

На Илью она разозлилась всерьёз: глаза бы его не видели! Но позволить и дальше им манипулировать — это уже другое дело. Такого она не позволит никому.

В доме Ильи — как пишут в романах — царили тишина и темень. Две полуночницы нашли спальню, где на кровати спал-почивал богатырским сном хозяин.

— Как ты думаешь, у них получилось? — прошептала Ветка, присматриваясь к спящему.

— А я откуда знаю? — раздражённо процедила Ольга, стоя в дверях.

— Так подойди к нему! — прошипела сестра. — Ты бы ещё с улицы его тестировала.

— Мы пришли полуверицу ловить? — язвительно напомнила она. — Вот и займись. А его победы над телом посредством духа меня не колышут.

— Будешь выпендриваться, — укоризненно раскритиковала её замашки Ветка, — он тебя бросит.

— Значит, бросит, — буркнула Ольга.

Чувствуя, что за эти несколько часов просто вымоталась. От страха за него, от ещё не заслуженного, но уже терзающего чувства вины. Изуверство какое-то!

— А чего мы тут выстроились, — спохватилась Ветка, оглядываясь, — как новобранцы на плацу? Она увидит наши тени, и смоется. Давай в шкаф.

— Давай, — обрадовалась Ольга, что хоть у кого-то из них мозги работают над актуальной задачей.

— Только сделаем вот так, — прошмыгнула к окну Ветка, раздвинула шторы и удовлетворённо кивнула: — Не спряталась.

Полная луна действительно светила новеньким незапылённым фонарём, залив комнату рассеянным светом. Они залезли в огромный шкаф, затаились между висящими костюмами — даже дверцы не стали до конца сдвигать. И как раз вовремя. Уже через минуту в углу комнаты воздух пошёл заворачивать спираль. А затем на фоне стены появилась почти прозрачная фигура полуверицы — видимая только в хорошем лунном свете.

Эта погань скользнула к кровати, протянула руки к спящему человеку…

Самобой, без суеты и боевых кличей вылетел из шкафа и захлестнул уже знакомую шею. Полоумная полуверица заверещала так, что чуть не полопались стёкла. Миг, и проснувшийся Илья уже скатился с кровати на пол. Прятаться и не думал: выглядывал оттуда, как из окопа. А в руке у него матово отражал свет настоящий пистолет.

— Бесполезно, — мимоходом бросила ему Ветка, выскочив из шкафа.

Кнут под её руководством пеленал бьющуюся в истерике полуверицу.

— Кто это? — глухим спросонья голосом поинтересовалась жертва покушения.

— Полуверица, — охотно пояснила Ветка. — Припёрлась сделать тебе внушение. То есть внушить, чтобы завтра… уже сегодня ты, как паинька, подписал всё, что нужно Марго. Она к тебе периодически заглядывает.

Илья уставился на Ольгу — та упёрла в голову пленницы блисковицу и очень вежливо напомнила:

— Я тебя сучку предупреждала, чтобы ты забыла сюда дорогу? Но ты решила, что я впустую сотрясаю воздух. Так что моё обещание не отправлять тебя в небытие, больше ничего не значит. Стрелки вы мои точёны, дву на десяте гран!

Без заговора такую древнюю тварь не уничтожить — проверено.

С каждым словом заклятья блисковицы всё смертоносней жалили рвущуюся из оков и повизгивавшую полуверицу.

— И чего не жилось спокойно? — задумчиво прокомментировала казнь сердобольная Ветка.

— Она его… отняла! — прорвалось хоть что-то членораздельное в истерике злыдни.

— Кого? Твоего драгоценного Моргоща? — переспросила сестрёнка. — Враки. Он сам за ней бегает, жениться пытается. Ну, ты и дура, — с сожалением процедила она. — Тебе же сказали: не нужен Ольге твой колдун. У неё вон, — обернулась Ветка и хмыкнула, — жених есть… с пистолетом.

Илья давным-давно покинул окоп и стоял у неё за спиной — даже штаны успел натянуть. И с каким-то ледяным безжалостным удовлетворением наблюдал за тем, как уничтожают его врага. О котором он даже не подозревал.

— И давно она мне внушения делает? — холодно осведомился он у Ветки.

— Не знаю, — пожала плечами та и констатировала: — Одной дурой меньше.

Ольга не удовлетворилась результатом: прыгнула в межмирье. Мало ли: эта гадюка вполне способна просочиться меж пальцами в последний момент. Однако не просочилась: ушла в небытие.

И Ольга решила не возвращаться в реал. Хотя подслушать прощальные слова Ильи не погнушалась.

— И давно вы знаете о том, что я живу под контролем? — хмуро поинтересовался он.

— Сегодня узнали, — честно ответила Ветка, убрав кнут в оберег. — Решили, что тебе это не понравится. Вот и залезли в дом без спроса. Ты не в претензии?

— Спасибо, — всё так же хмуро бросил он.

— Не на чем, — усмехнулась Ветка.

И ушла вслед за сестрой.