Путешествие души. Есть ли жизнь после смерти

Глава 4 Размышления о памяти

Мы с вами только что закончили смотреть видеозапись фильма «Список Шиндлера». Довольно подробно мы обсудили ситуацию с маленькой девочкой в красном пальто. Вы повернулись ко мне и спросили, можно ли посмотреть эпизод еще раз. Я перемотал пленку назад к нужному месту. Мы смотрим эпизод снова. Как по взмаху волшебной палочки, на экране идут кадры, идентичные просмотренным ранее. Фильм не только записан на видеопленку, он еще и будет храниться на ней до тех пор, пока пленка не испортится. Видеопленка «запомнила» кадры и может воссоздать их по нашей просьбе. Потрясающая технология!

Реальность записывается нашим мозгом аналогичным образом и предоставляется нам через некоторое время в виде изображения. Получается, то, что когда-то было записано и просмотрено, можно просмотреть неоднократно в будущем. Возможно ли, что весь жизненный опыт хранится где-то в мозге наподобие видеопленок? И есть ли у нас возможность повторно просматривать бомовский IMAX? Если бы было обнаружено, что это так, тогда возникла бы еще одна галочка напротив идеи, что все мы живем внутри фальшивой реальности. Ну что ж, давайте посмотрим, что можно почерпнуть из мира литературы (уверен, что вы хотите отдохнуть от научных теорий).

Давайте обратимся к шведскому драматургу Августу Стриндбергу. В своей книге «Легенды» он описывает странное происшествие, которое приключилось с ним в одном баре. Он пытался уговорить своего друга не бросать военную службу. В качестве аргумента он решил напомнить другу о давнем событии, которое имело отношение к ним обоим. Тогда они были в таверне. Когда Стриндберг начал описывать событие, он вдруг «потерял сознание» и очутился в прошлом в той самой таверне, о которой вспомнил. Он обнаружил, что сидит за столом и разговаривает со своим приятелем. Хотя видение длилось всего несколько секунд, оно было очень ярким³⁸. Вот как Стриндберг сам описал это странное происшествие:

Стриндберг не мог выдумать эту историю — она слишком уж странная. Так что же случилось на самом деле? Если моя теория верна, то драматург случайно запустил короткий эпизод из бомовского IMAX. Похоже, что на несколько секунд его сознание раздвоилось, как если бы одно изображение (из прошлого) наложилось на другое (настоящее) — двойная экспозиция во времени.

Вспышки прошлого являются лишь частичным доказательством существования моего бомовского IMAX. Возвраты в прошлое, как правило, происходят неожиданно и неосознанно. Кажется, они просто возникают перед мысленным взором. Однако существует еще одно часто встречающееся явление, когда в определенный момент времени среда, на которую мозг записывает воспоминания, становится суперэффективной. Так называемые «заряженные воспоминания» (charged memories), как правило, вызываются при определенных обстоятельствах и возникают больше одного раза. Причем конкретные раздражители вызывают одни и те же воспоминания. Заряженные воспоминания стали основным предметом обсуждения в книге Марселя Пруста «А La Recherche Du Temps Perdu». На английский язык это название обычно переводят как «Воспоминания о прошлом», но этот перевод не может передать основную мысль книги. В русском же переводе с французского книга называется «В поисках утраченного времени». Такой дословный перевод гораздо точнее отражает ее содержание. Отыскивая непроизвольные воспоминания, вызванные какими-то предметами или обстоятельствами, герой обнаруживает истинное значение пережитого. Вот как Пруст описал процесс столкновения заряженных воспоминаний с настоящим:

Опять же это описание совмещения двух параллельных восприятий, одно в настоящем, а другое в прошлом, но оба они одинаково яркие. Как говорит Пруст: «Мне было суждено сомневаться, нахожусь ли я в одном или другом».

Слабость этих конкретных примеров в том, что их приводят литераторы, обладающие обостренной чувствительностью. Эти писатели и поэты зависят от своего богатого воображения, так как именно оно приносит им профессиональный успех. Тем не менее и ученым удалось стать свидетелями подобного явления у 14-летней девочки в контролируемых условиях. Это произошло в 1930 году в одной из клиник Канады. Вот как это было:

Опять мы наблюдаем ситуацию с заряженными воспоминаниями, в которых «наблюдатель» одновременно просматривает и переживает событие. Сознание девочки, о которой идет речь, очутилось в двух местах. Но в тот раз приступ был вызван исследователями искусственно — с помощью электродов на открытых височных долях головы.

Уайлдер Пенфилд родился в Спокане, штат Вашингтон, учился в Принстоне, а после получения стипендии Родса продолжил обучение в Оксфорде. Он основал Монреальский неврологический институт и стал его первым директором. Под его руководством институт стал мировым центром нейрохирургических исследований, особенно в области изучения эпилепсии.

Интерес Пенфилда к эпилепсии был вызван личной трагедией. У его старшей сестры Рут наблюдались приступы, и они участились после сорока лет. К этому времени она начала переживать сильные эпилептические припадки, которые требовали медицинской помощи. Когда Пенфилд осмотрел заднюю стенку глаза своей сестры с помощью офтальмоскопа, вздутые вены указали на наличие опухоли головного мозга. Пенфилд знал только одного квалифицированного специалиста, который мог попытаться справиться с заболеванием. Это был он сам. Ему удалось удалить большую часть, но не всю опухоль, и через год его сестра умерла. После этого Пенфилд сосредоточил все свое внимание на хирургическом контроле и борьбе с эпилепсией.

Возможно, для вас станет неожиданностью тот факт, что человеческий мозг не чувствует боли. Местная анестезия — это все, что нужно хирургу, чтобы обезболить черепную коробку, открыть череп и заглянуть внутрь. При определенных операциях крайне важно, чтобы пациент находился в сознании и мог сообщать о любых своих ощущениях. Поэтому Пенфилд смог не только лечить расстройства, но также одновременно и проводить эксперименты на живом мозге, что в обычных условиях было бы этически недопустимым.

Пенфилд мог проводить исследования, потому что в 1929 году, одновременно с открытием его института в Монреале, немецкий психиатр по имени Ганс Бергер изобрел устройство, которое измеряло электрические токи в головном мозге. В 1930 году Пенфилду удалось приобрести электроэнцефалограф и познакомиться с врачом, который хорошо в нем разбирался. Пенфилд и его новый ассистент Герберт Джаспер сразу увидели открывшиеся для них возможности.

После некоторых размышлений Пенфилд разработал электрод в форме карандаша, с помощью которого можно было стимулировать поверхность мозга. Это позволило изучать воздействие электрического тока на мозг — пациенты, будучи в сознании, сообщали ему о своих ощущениях. Практически сразу он сделал любопытное открытие. Во время приложения электрода к открытой коре одна из его пациенток сообщила, что ощутила сильную вспышку прошлого.

Пенфилд счел это случайностью и продолжил экспериментировать. Он не заинтересовался и тогда, когда подобное повторилось с другим пациентом. Но несколько лет спустя он провел операцию на мозге 26-летней девушки. Ее случай полностью изменил наше понимание человеческого сознания. Перед тем как вырезать мозговое вещество, Пенфилд применил электроды, чтобы тщательно изолировать здоровые области мозга. Прикладывая двухвольтовый заряд к открытому мозгу, Пенфилд спросил у девушки, что она испытывает. Когда она сообщила, что чувствует покалывание в большом пальце, он понял, что эта область контролирует ощущения; когда девушка на мгновение потеряла способность говорить, он понял, что он нашел область, контролирующую речь. Затем он переместил электрод на другую область и неожиданно для себя услышал: «Я что-то слышу, но не понимаю, что это». Пенфилд еще раз приложил электрод. «Да, сэр, — сказала девушка, — я думаю, что слышала, как мать звала своего сына. Похоже, это произошло много лет назад. Это был кто-то из соседей, я находилась недалеко и все слышала»⁴¹.

Затем она объяснила, что воспоминание было настолько ярким, как будто она переживает его в настоящем. Это было больше чем просто воспоминание: пациентка уверяла, что фактически пережила снова давно забытый момент из прошлого. Пытаясь контролировать свое волнение, Пенфилд сказал ей, что он собирается еще раз приложить электрод, но вместо этого он переместил электрод в другое место поблизости. На этот раз воспоминание содержало не только звуки, но и картинки. Девушка сказала: «Да, я слышала голоса у реки — мужчина и женщина что-то выкрикивают… Думаю, что я видела реку».

При повторной электрической стимуляции мозга пациентка перенеслась в свое прошлое. Это было не просто воспоминание, а яркое и полное переживание событий из прошлого. В книге «Тайна разума», вышедшей незадолго до смерти Пенфилда, он довольно категорично описывал природу подобных воспоминаний:

То есть он считал, что автоматически вызывал из подсознания пациентов воспоминания. Это не было похоже на самостоятельное решение пациентов вспомнить конкретное событие. Они не имели никакого контроля над тем, каким будет воспоминание, в какой момент оно начнется и где закончится. Классическим стал случай, когда одна женщина в своем воспоминании вернулась на много лет назад в свой дом и ее сын Фрэнки играл в саду. Это не было воспоминанием, она просто заново переживала определенный момент из прошлого. И через десять дней после операции она утверждала, что это было не просто воспоминанием: по ее словам, все было «куда более реально».

Без помощи электродов она бы не смогла вспомнить ничего конкретного: ни гудков автомобилей, представлявших опасность для сына, ни криков других детей, ни лая собак, ни других звуков, которые слышны постоянно в каждом районе. Эти воспоминания недоступны в обычном состоянии сознания. Благодаря электродам Пенфилд «нащупал» неизвестную область человеческого опыта.

Особенно Пенфилда озадачил тот факт, что, если стимуляцию прерывали по какой-либо причине, а затем продолжали, воспоминание начиналось заново. Это было так, как если бы какую-то запись воспроизвели повторно.

В книге Пенфилд приводит много других примеров, которые подтверждают теорию о том, что сознание хранит записи прошлого. Так, однажды мужчина вдруг вспомнил разговор с друзьями в Южной Африке, а один мальчик услышал, как его мать разговаривает по телефону, и после нескольких прикосновений электрода мог воспроизвести весь разговор. Затем Пенфилд описывает случай с женщиной, очутившейся на своей кухне. Во всех случаях такие реакции вызывала только одна область мозга — височная доля.

В книге «Речь и мозговые механизмы» Пенфилд и его соавтор Ламар Робертс так описали свои впечатления:

Они пришли к выводу:

Все вроде бы ясно: воспоминания, вызванные электродом Пенфилда, представляют собой воспроизведенную запись прошлых событий. Как предложил профессор Бристольского университета Ричард Грегори, человеческий разум состоит из двух элементов: «экрана» и «слайдоскопа». Пенфилд и Джаспер также отметили, что обыденное сознание похоже на телевизор без видеомагнитофона. Телевизор показывает события как поток информации, который течет из прошлого в будущее. Сознание делает то же самое. Существует также второй, параллельный механизм на подсознательном или автоматическом уровне, который записывает и сохраняет данные. Он похож на видеомагнитофон, который существует автономно, но может работать и с телевизором. Он постоянно записывает информацию. То есть мозг записывает все впечатления, получаемые в течение жизни, — другими словами, мы ничего не забываем, но у нас нет возможности доступа ко всей этой информации. Это как иметь сейф, содержащий все тайны мира, но не иметь возможности открыть его, так как ключ заперт внутри.

Вот так моя, казалось бы, сумасшедшая идея бомовского IMAX подтверждается научными данными. Записанная информация остается неизменной после сохранения в сознании. Ее можно пробудить при помощи раздражителей, например электродов Пенфилда. Но чтобы упрочнить теорию бомовского IMAX, нужно найти дополнительные доказательства того, что такой мозговой механизм действительно существует.

Вспышки прошлого и «заряженные воспоминания», о которых говорилось до сих пор, представляют собой записи в сознании. А человек выступает как наблюдатель трехмерной суперсенсорной виртуальной реальности. Он просматривает события в линейном формате. Опыт воспроизводится как пленка через проектор. То же самое можно сказать и о пациентах доктора Пенфилда — они наблюдатели, а не участники. Так как же все происходит? Ответ на этот вопрос кроется в одном физическом эффекте, о котором мы уже говорили в предыдущей главе. Это голограмма.

Своими экспериментами Пенфилд привел довольно убедительные доводы, что память находится в одном участке мозга. Воспоминания возникали, когда электрод касался определенного места, и те же воспоминания можно было вызвать снова повторной стимуляцией того же места. Другие ученые выявили, что обучение и как следствие память могут быть «вмонтированы» в определенные клетки головного мозга. При повторном использовании создается что-то вроде обратной связи, и память сохраняется для последующего воспроизведения. Это подобно канавкам на грампластинке или цифровому коду на DVD-диске.

Но все это еще не доказывает, что память не может находиться в других частях мозга. Память распределена по всему мозгу. Но как это доказать? Американский психолог Карл Прибрам считает, что знает ответ: мозг — это вовсе не устройство для хранения информации, это система настройки, и она работает по принципу голографии⁴³.

Вернемся к маленькой девочке в красном пальто из «Списка Шиндлера». Загадка зрения, и в частности того, как мозг преобразует фотоны, раздражающие палочки и колбочки на сетчатке глаза, в ощущение красноты, до сих пор не раскрыта. Прибрам тоже заинтересовался этой загадкой. После многолетних исследований он выдвинул революционную теорию не только о памяти, но и о человеческом сознании. Он писал следующее:

Прибрам начал искать ответы на эти вопросы в 1966 году. Тогда он предположил, что мозг может интерпретировать информацию так же, как в голограммах формируется изображение. Что тонкие волокна в нервных клетках оцифровывают поступающую информацию и хранят данные в этом формате. Мозг расшифровывает следы памяти, или, точнее, восстанавливает резкость исходного изображения, как в случае голограммы.

В 1971 году Прибрам поставил перед собой важный вопрос. Если мозг действительно воспринимает информацию, складывая голограммы (математически преобразовывая частоты, поступающие извне), кто в мозге их интерпретирует? Идея дуализма вызывает большое беспокойство в ортодоксальной науке. Концепция гомункула, маленького человечка, сидящего в голове и просматривающего восстановленные изображения, может привести к выводу о «бесконечной регрессии». Проще говоря, если маленький человечек сидит в голове и просматривает изображения, то он должен использовать какой-то зрительный аппарат. В свою очередь, изображение будет обрабатываться внутри его «мозга». Чтобы это произошло, в его голове тоже должен сидеть маленький человечек… В конечном итоге мы получим бесконечно маленького человечка — и это точно не ответ на наш вопрос. Поэтому ученый решил поискать альтернативное объяснение.

Как в свое время Архимеду в ванне, вдохновение к Прибраму пришло неожиданно. Он читал лекцию в университете Миннесоты, и ему задали вопрос о проблеме дуализма. В одно мгновение он выпалил: «Может быть, мир — это голограмма!» И поразмыслив на эту тему спустя некоторое время, понял, что это действительно могло бы быть решением. Прибрам пришел к выводу, что реальность — это проекция.

Сын ученого, физик, предложил ему почитать некоторые труды Дэвида Бома. Как только Прибрам ознакомился с этими работами, он понял, что находится на правильном пути. Голография была ответом на его вопрос.

Дэвид Бом полагал, что вся Вселенная работает как совмещенное голографическое изображение. В своих размышлениях он шел от внешнего мира к внутреннему, а Прибрам мыслил от обратного, рассматривая голограммы прежде всего как ответ на проблемы внутреннего мира, человеческого разума. Важной частью теории Бома была идея, что мы никогда не воспринимаем визуальную реальность непосредственно. Мы знакомимся с миром изображений посредством линз. Мы наблюдаем Вселенную через телескопы, изучаем внутренний мир частиц при помощи микроскопов, определяем состав вещества посредством спектрометрии, и в то же время мы видим все благодаря самой главной линзе — человеческому глазу.

Прибрам рассматривал свою идею в пределах человеческого восприятия. Он предположил, что мозг сам выступает в качестве линзы, которая преобразовывает размытый потенциал голографической Вселенной в четкое изображение, звук, цвет и все остальные сенсоры, которые делают «внешние данные» «внутренними». Изображение на голографической пластинке представляет собой размытую картинку. То же самое происходит со Вселенной, окружающей нас. Только после того как линза головного мозга, подобно лазеру, направленному на голографическую пластинку, создаст трехмерное изображение, возникает Вселенная. Как говорит Прибрам:

Позицию здравого смысла о том, что реальность воспринимается нами такой, какая она есть, Прибрам назвал «экологической моделью» и высказал мнение, что она неадекватно объясняет восприятие. Он чувствовал, что его «голографическая модель» успешно отвечает на все вопросы. Согласно этой модели, образы возникают после того, как данные, поступающие в височную область коры мозга, активируют и организуют голографическое хранилище. Затем изображения воспроизводятся и:

Иными словами, внутренняя проекция внешнего мира смешивается с внутренне генерируемыми субъективными мыслями, чувствами и толкованиями. Мы воспринимаем внешнюю «реальность» и делаем из нее свой личный субъективный внутренний мир. В психологическом «отражении» копенгагенской интерпретации и моего бомовского IMAX мы действительно создаем свою личную реальность.

Прибрам объясняет все просто и прямо. Он ставит в пример людей, которые страдают макропсией и микропсией — тяжелыми нарушениями, искажающими восприятие. Это когда человек воспринимает предметы в больших или меньших масштабах, чем другие люди. Было доказано, что такие люди видят объекты более детально (с точки зрения макроскопии) в отличие от «нормальных» людей. Он приводит в качестве примера одного из своих пациентов, который после удара по голове страдал приступами сильного головокружения. После таких приступов он мог видеть мир вверх тормашками. Его зрительная система совершенно неправильно интерпретировала данные, поступающие от сетчатки глаза. Так могло продолжаться до следующего приступа головокружения, после чего к нему снова возвращалось правильное восприятие. Зрительная система мужчины вела себя как телевизор, который искажал поступивший сигнал, а не как человечек-гомункул, который устраивает «там» помехи.

Таким образом, Прибрам смог решить проблему бесконечной регрессии гомункулов в голове. По его мнению, внешняя и внутренняя голограммы — это грани одной и той же структуры. Выдвигая идею о холодинамике, Бом также утверждал, что все находится в свернутом состоянии. Воспринимающий и воспринимаемое — две грани одного целого.

То, что мы получаем обработанную информацию, а не воспринимаем ее непосредственно, доказывает случай одной швейцарки, которая страдала особым нарушением восприятия: агнозией движения. Женщина, которую невролог Вилаянур Рамачандран называл Ингрид, имела двустороннее повреждение средней височной области мозга. Ее зрение оставалось нормальным, пока она смотрела на неподвижный объект, но как только она переводила взгляд на бегущего человека или проезжающий мимо автомобиль, начинали происходить странные вещи. Вместо движения она видела последовательность отдельных статичных кадров. Рамачандран описывает ее восприятие так:

Эта несчастная женщина воспринимала реальность «кусками», а не сплошным потоком. Это почти аналогично «квантовому», а не «волновому» поведению субатомных частиц⁴⁷. Сразу возникает вопрос, что происходит с ее пониманием временного потока. Если она видит движение «кадрами», что происходит со временем между кадрами в ее восприятии? Движение автомобиля, видимое ею как ряд статических изображений, напоминает электрон, который, меняя орбиту, исчезает из одного положения в пространстве и возникает в другом. Как описал бы Бор, автомобиль движется серией «квантовых скачков». Интересно отметить, что такое восприятие реальности в виде квантов находит отражение в словах Пенфилда и его ассистента Джаспера. По их словам, восприятие напоминает кинопленку:

Это не просто движение, которым можно управлять в процессе внутренней обработки восприятия. В книге «Антрополог на Марсе» британский невролог Оливер Сакс описывает случай с художником, который незаметно для себя перенес инсульт. Поскольку это произошло вечером, он не понял, что из-за повреждения мозга, вызванного инсультом, его восприятие цвета стало черно-белым. Но, несмотря на то что он потерял всякую способность различать цвета, следует предположить, что «цвет» все еще находился «там»⁴⁸.

Оба этих необычных случая можно объяснить с помощью теории Прибрама о внутренних голограммах.

Неврологические нарушения относились к внутреннему «проектору», а не к внешней реальности. В одном случае «видеопленка» воспроизводилась «кадрами», а в другом был утерян цветовой сигнал. С этой «механической» точки зрения можно объяснить многие загадки зрительного, слухового и тактильного восприятия.

Если это так — а об этом свидетельствуют достаточно убедительные доказательства, — то память работает точно так же, как голографическая Вселенная Дэвида Бома. Говорить о том, что все происходит с помощью зеркал, несколько легкомысленно, но почему-то это достаточно точно описывает ситуацию. По некоторым причинам, о которых мы еще поговорим, все люди обладают способностью записывать каждое событие, которое происходит в их жизни. Более того, при определенных обстоятельствах мы можем получать доступ к этой информации и вновь переживать события из своего прошлого в виде трехмерного яркого и полного воспоминания.

Об этом подозревали давно. В середине XVIII века французский философ Дени Дидро писал:

Спустя два с половиной века современный невролог Стивен Пинкер продолжил его мысль:

Эти две цитаты разделяют 250 лет прогресса в понимании человеком окружающего мира. И в них обеих отражаются давние подозрения, что наш разум подобен огромной библиотеке, где библиотекарь забыл пароль от кодового замка на входе. Тома с информацией в ожидании пылятся на полках, выставленные плотными рядами. Но с какой целью хранятся эти огромные запасы информации? Этот вопрос может показаться странным, но это один из самых важных вопросов. Какую пользу можно получить от запомнившихся событий и прочей информации?

Выживание зависит от быстроты принятия решений и их реализации. Если бы мы стояли перед голодным саблезубым тигром, взвешивая все варианты, то вымерли бы давно, как птица дронт. Когда в доме начался пожар, бесполезно вспоминать, что именно произошло 12 октября 1981 года, какой бы эмоционально значимой ни была для вас эта дата. Важно отобрать из памяти ту информацию, которая может помочь вам оценить в одно мгновение все варианты действий. Вот что помогает выжить как одному человеку, так и всему виду.

Анри Бергсон, великий французский философ своего времени, также интересовался вопросами памяти и ее ролью в жизни человека. Он понимал, что человеческий разум помнит все переживания, но в то же время имеет механизм, предохраняющий его от переполнения⁵¹.

То, что мозг способен вместить все необходимые данные, ученые подозревали давно, а теперь, с приходом цифровых технологий, поняли окончательно. Большой вклад в квантовую физику сделал Джон фон Нейман. Именно он автор «цепочки фон Неймана», которая подразумевает, что неопределенность, вызванная двойственной природой квантовых частиц, передается от частицы к наблюдателю.

Это утверждение привело к появлению многомировой интерпретации. Совершенно противоположным оказалось его знаменитое «доказательство» того, что под квантовой неопределенностью нет никакой основы. И тем не менее он также интересовался возможностями человеческого мозга. В качестве упражнения он однажды подсчитал, что в среднем за всю жизнь человека его мозг сохраняет около 2,8х10²⁰ (280000000000000000000) битов информации. Он получил такие большие цифры, потому что был уверен, что мозг запоминает все пережитое.

Человеческий мозг — это самая сложная форма материи во Вселенной. Если посмотреть на мозговое вещество в разрезе, то можно увидеть, что оно состоит из нейронов, или нервных клеток. В мозге новорожденного содержится около 100 миллиардов этих клеток. Каждый нейрон состоит из тела и десятков тысяч тоненьких ответвлений, называемых дендритами. Дендриты получают информацию от других нейронов. Особым отростком нейрона является аксон. Он может ответвляться на большие расстояния. Нейроны контактируют друг с другом посредством синапсов. В каждом нейроне насчитывается от 1000 до 10000 синапсов. Они бывают возбуждающими или тормозными. В объеме мозгового вещества размером с песчинку содержится 100000 нейронов и 1000000000 синапсов, и все они «общаются» между собой. На основе этих данных было подсчитано, что количество возможных состояний мозга (теоретически возможных перестановок и комбинаций) превышает количество элементарных частиц во Вселенной. Для того чтобы запомнить все события, мысли, чувства и ощущения за все 2 миллиарда секунд жизни, потребуется лишь небольшой процент всех потенциальных возможностей этого удивительного органа. Получается, что у нас не только есть возможность записывать всю информацию, а и что после этого остаются избыточные возможности. В этом нет никакой логики!

Воспоминания о конкретных событиях прошлого можно вызвать не только с помощью электродов Пенфилда. Гипноз тоже способен на это. В 1973 году террорист взорвал автобус, заранее подложив туда бомбу. И хотя автобус стоял на конечной станции и в салоне не было пассажиров,

было важно задержать преступника как можно скорее. Никто не надеялся, что водитель вспомнит всех пассажиров, садившихся в его автобус в течение дня, поэтому было предложено применить к нему гипноз. Водитель описал всех пассажиров в мельчайших подробностях, так что полиции удалось арестовать террориста в течение нескольких дней. Он также описал сообщника подрывника, который впоследствии был депортирован из страны. Этого воспоминания удалось добиться не более чем за пару секунд^52,53.

А вот самый впечатляющий случай воспоминаний, вызванных гипнозом. Гипнотерапевт Бернард Гиндс после проведения серии контролируемых экспериментов в начале 1950-х годов рассказал:

Появились новые доказательства, что где-то глубоко в подсознании мы действительно помним все. Но в связи с информационной перегрузкой, часть информации остается за пределами обыденного сознания. Но по крайней мере один человек обладал даром доставать эту информацию — и этот дар превратил его жизнь в ад.

Несмотря на имеющиеся доказательства того, что нам доступны не все воспоминания и их отфильтровывает какой-то механизм защиты, психологии известен один человек, способный вспомнить все. Случай этого несчастного человека по имени Соломон Шерешевский изучал российский психолог Александр Лурия на протяжении 30 лет⁵⁵. Способности Шерешевского были настолько уникальны, что он много лет зарабатывал на жизнь, выступая в театре. Ежедневно он покорял аудиторию феноменальной памятью. К сожалению, все исполненные номера оставались в его памяти. Любой разговор его утомлял, потому что каждое услышанное или сказанное им слово вызывало десятки образов, идей и воспоминаний. Его жизнь была кошмаром. В отчаянии он даже пробовал записывать впечатления на бумаге и затем ее сжигать. Но это не помогало. С последней надеждой избавиться от своего дара он обратился к Лурия.

Чтобы проверить способности Шерешевского, психолог дал ему список из 30 слов, запомнить которые он должен был с первого раза. Оказалось, что он мог сделать то же самое и с числами, и с набором бессмысленных слов. Лурия заинтересовало, что его способность не была похожа на процесс запоминания информации. Это выглядело так, как будто информация сама откладывалась в его памяти, как только была услышана. К своему удивлению, Лурия обнаружил, что Шерешевский мог запомнить и никогда больше не забыть любое количество имен или предметов без каких-либо ограничений. Через много лет он мог вспомнить дату, когда ему приходилось запомнить какую-то информацию и повторить эту информацию без единой ошибки. Однажды он вспомнил список слов и обстоятельства, с ним связанные, спустя 15 лет. Во время очередного эксперимента он закрыл глаза и сказал:

Затем он воспроизвел точный список слов. Еще более примечательно то, что Шерешевскому, как известному мнемонисту, предлагали тысячи наборов информации, и он запоминал их, заменяя слова или числа образами. Это стандартный метод тренировки памяти, который используют большинство мнемонистов, но похоже, что Шерешевский пришел к этому методу неосознанно — просто так работал его разум. У него была так называемая «синестезия» — взаимосвязанность чувств. Например, у некоторых музыкантов каждая нота ассоциируется с определенным цветом. Для Шерешевского все слова, имена, звуки имели свои цвета, текстуры или вызывали определенные чувства. Лурия проследил за синестетическими реакциями своего пациента вплоть до самого раннего возраста. Вот что вспоминал Шерешевский:

По словам Лурия, это не такая редкость, как можно подумать. Особенно интересным примером он считал композитора Александра Скрябина, который применял собственные синестезические способности в своих концертах. Так, в 1911 году он написал симфонию под названием «Прометей» («Поэма огня»). Симфония была написана для обычного оркестра, фортепиано, органа и хора. Кроме того, эта партитура также включала оркестровки для clavier a lumieres, или цветового органа, сопровождающего музыкальное развитие сменой цветовых волн. Свет подавался в виде облаков, лучей и других форм, которые заполняли концертный зал. Кульминацией был настолько яркий белый свет, что больно было смотреть.

У Шерешевского голоса одних людей ассоциировались с цветом, в то время как другие принимали физическую форму. Он описал голос русского режиссера Сергея Эйзенштейна как «пламя с выступающими из него волокнами». Простая речь принимала для него такую форму: гласные возникали как простые фигуры, согласные — как брызги, например, «А» была «белая и длинная». Это было как если бы голографическая обработка внешней «реальности» внутри Шерешевского в некотором роде перепуталась.

С цифрами была похожая ситуация. Шерешевский воспринимал цифру 2 беловато-серой, а 8 — молочно-голубой, как известь. Поэтому для него не было никакого различия между зрительными, слуховыми и вкусовыми восприятиями. Как считал Лурия, эта особенность занимала центральное место в его памяти⁵⁶. Кажется, что Шерешевский мог вспомнить события прошлого во всех подробностях. Его детские воспоминания были богаты деталями. Он помнил себя в годовалом возрасте:

Особенно интересно, что он помнил ощущения тепла и холода и чувство движения. Это напоминает образы, которые вызывал Пенфилд у больных эпилепсией. Похоже,

что именно этот тип воспоминаний, который можно стимулировать с помощью электрического раздражителя, приложенного к височной доле мозга, мог вызвать Шерешевский по собственному желанию. Шерешевский, кажется, имел даже более ранние воспоминания:

То, каким образом Шерешевский описывает самые ранние впечатления о матери, очень интересно и может быть косвенным доказательством правдивости его воспоминаний. В 1930-х годах структура глаз ребенка уже была известна, и считалось, что они видят как взрослые. Механизмы зрения и внимания на этом этапе уже полностью развиты, так что этот вывод казался разумным. Тем не менее исследования, проведенные за последние 30 лет, показали, что, хотя двухмесячные младенцы в состоянии фокусировать изображения на сетчатке, их зрение все еще нечеткое. Оптика глаза в этот период уже развита, а области мозга, ответственные за зрение, еще нет. Если продолжить аналогию с камерой, причина того, что зрение ребенка является размытым, вовсе не в «объективе», а в «пленке». Сетчатка (оболочка глаза), как дополнение к другим зрительным частям мозга, у младенцев развита не полностью. Разумно предположить, что Шерешевский описывал реальное воспоминание, а не выдуманные образы.

Шерешевский обладал особым талантом вспоминать события, но судя по фактам, у всех нас в памяти хранится такая информация: проблема лишь в доступе к ней. Это можно сравнить и с доступом к огромной библиотеке при незнании порядка хранения книг — приходится брать их случайным образом. Лишь некоторые люди, такие как Шерешевский, знают порядок хранения и могут быстро найти нужные воспоминания.

Наиболее важные воспоминания мнемониста Лурия раскрыл позже, когда обсуждал его личность. Оказывается, у Шерешевского были признаки раздвоения личности.

О чем говорит этот поразительный комментарий:

А потом он вспоминает еще один случай из детства:

По словам Лурия, это раздвоение между «я», который приказывает, и «он», который выполняет приказы, сопровождало Шерешевского на протяжении всей жизни. Лурия употреблял выражение «раздвоение личности», но на самом деле считал, что это просто некая форма копировального механизма. Я же придерживаюсь мнения, что необычные умственные способности, возможно, возникли у Шерешевского потому, что в некотором роде у него был доступ к информации, которая была предназначена не для него. В записях за октябрь 1934 года Шерешевский говорит следующее:

Получается, что обе личности Шерешевского общаются между собой вербально. Слова «я не могу ему это объяснить» являются тому подтверждением. В нем живут две отдельные личности. «Нижнее» я, кажется, живет в нормальном мире, с ограниченной памятью и восприятиями. Второе, высшее «я» населяет сознание более высокого уровня, обладающее неограниченными воспоминаниями, но маленькое и маловажное. Большинство из нас — жители только одного мира, где наша память ограничена. Но, похоже, некоторые люди могут получить доступ к этому высшему «я» (как в случае с шизофрениками) или «стать» им. В случае с Шерешевским высшее «я» было частью его обыденного сознания.

По словам Прибрама, мир, каким мы его воспринимаем, — это внутренняя голографическая проекция внешней реальности. А она не такая, какой воспринимают ее органы чувств. При нормальном освещении на голографической пластинке виден хаотичный набор линий. Но если осветить ее лазером, возникает трехмерное изображение. Та же самая ситуация происходит с реальностью. Она представляет собой множество электромагнитных энергий. Этот «беспорядок» преобразуется в трехмерную сенсорную «реальность», а сознание выступает в роли лазера. Эта версия «реальности» затем проецируется на «внутренний» экран IMAX и «просматривается» «личностью». Таким образом, все мы живем в личных реальностях, хотя никогда не взаимодействуем непосредственно с окружающим миром. Мы видим его из центра личного фанерона.

И похоже, что есть два типа билетов на этот бомовский IMAX. Со стандартным билетом в один конец наблюдатель путешествует по жизни без возможности вернуться назад, в прошлое. Он развивается всю жизнь в логической последовательности. «Киносеанс» построен таким образом, что ни один из дальнейших «сюжетов» не раскрывается. Таким же образом уже показанные события теряются, и только важные воспоминания остаются, чтобы сюжет не исчез совсем. Это стандартная версия, аналогичная видеозаписи без возможности ускоренной перемотки вперед или назад.

Билет первого класса имеет существенные отличия. «Киносеанс» такой же, но его формат больше похож на DVD, чем на обычный телевизионный сигнал. Наблюдатель может использовать ускоренную перемотку вперед, обратную перемотку и пересматривать любые эпизоды. Также у него есть доступ к другой полезной информации. То есть наблюдатель может управлять просмотром. Похоже, что Шерешевский по ошибке смотрел не свое кино. Он воспринимал информацию, предназначенную для кого-то другого. К счастью, у него был ограниченный доступ к мультимедийной фантастике. Как мы увидим позже, иногда химический дисбаланс в мозге может случайно «подарить» билет на полномасштабное шоу. Оно даже может управлять несчастными, страдающими шизофренией.

Английский писатель и философ Олдос Хаксли занимался исследованием высших уровней сознания. Он был убежден, что человек живет как лунатик, не подозревая о знаниях, которые ему потенциально доступны. В своей книге «Двери восприятия» Хаксли цитирует философа из Кембриджа Чарли Брода, комментирующего идеи Бергсона:

Приоткрытые «Двери восприятия» Хаксли могут вызвать психическое беспокойство у неподготовленного читателя. Хаксли говорит, что, как и рай, ад обладает своим светом⁵⁸. Он сравнивает его с «дымным светом» из тибетской «Книги мертвых» и «видимой тьмой» Мильтона. Он тоже интересовался ролью шизофрении в восприятии и подчеркивал, что в «Дневнике шизофренички»⁵⁹, истории жизни безумной молодой девушки, мир шизофреника называется lepays d’eclairment — страна просветленности. Для Рене, о которой только что шла речь, это просветление не такое прекрасное, каким оно могло бы быть для мистика, а адское — интенсивный яркий свет, вездесущий и неумолимый. Хаксли говорит:

Позже Хаксли выскажет очень интересное наблюдение:

Существуют веские доказательства, что реальность, которую мы с вами воспринимаем, — не совсем точная копия того, что существует «где-то там», феноменального мира, находящегося за пределами наших чувств. Также ясно то, что мозг показывает нам внутренне созданную и полностью субъективную копию внешнего мира. Если это так, то все, что мы воспринимаем, — это иллюзия, иллюзия, существующая вне пространства и времени.