Путь Бонапарта Кн.1

Глава 14

На следующее утро Бонапарт получил распоряжение вице-адмирала, с отрядом в 200 морских пехотинцев, приняв под свое командование 300 французских национальных гвардейцев капитана Бернадота, немедленно выйти к Олиульским теснинам и держать там оборону.

Весть о падении Тулона дошла до Парижа 30 августа, приведя в шок Конвент и главную движущую силу якобинской диктатуры Комитет Общественного Спасения.

' Пусть наказание будет примерным,- говорилось в его обращении к гражданам Франции, изменники Тулона не заслуживают чести называться французами'.

В этот же день карательная экспедиция Карто продвинулась до городка Боссе, присоединив продемонстрировавший большое усердие местный батальон гражданской милиции. Затем 800 человек авангарда бригадного генерала Муре попытались занять деревушку Оллиуль, лежащую у горного перевала, всего в 6 км к западу от Тулона.

После короткой неожиданной стычки с союзниками, понесшими незначительные потери, слабо дисциплинированный авангард Муре отступил в беспорядке к Боссе, бросив две пушки и знамена 2-х батальонов. Отряд французских национальных гвардейцев Бернадота остался сдерживать противника, в то время как морские пехотинцы вернулись в Тулоне.

Дивизия генерал-майора Карто, первоначальной численностью в 4700 человек при 26 орудиях, состояла из эскадрона конницы, одного регулярного батальона 59 пехотного полка и шести добровольческих батальонов. Вынужденный разместить в Марселе и городках побережья треть своей дивизии и, не осмеливаясь на штурм, он ограничился наблюдением за горными проходами. Комитет общественной безопасности продолжал отправлять Карто подкрепления из других армий, доведя численность дивизии до 7900. в начале и 12000 к концу сентября.

Против союзников, насчитывавших семь тысяч пятьсот человек, Париж также отправил дополнительно сформированную дивизию генерал-майора Лапойпа, в составе призванных в Ницце около 1200 национальных гвардейцев, пехотной бригады четырех батальонного состава и двух полевых батарей. Узнав о ее подходе, Карто возобновил атаки, после упорного сопротивления Оллиуль занялм республиканские войска и 8 сентября генерал перенес в деревушку свою главную квартиру.

Обеспечивая свою стоянку в гавани Тулона, Худ укрепил высоты мысов Брюн и Кэр, господствовавших над фортами, прострелившими большой и малый рейды. Войска союзников, разрушив все береговые батареи от провансальского городка Бандоль в 20 км к западу от города до Иерского рейда, заняли позиции от Сен-Назера до Ла-Валетта-дю-Вар. Они владели всей горой Фарон до форта Мальбоске, Саблеттским полуостровом и мысом Кэр до деревни Ла Сейн.

Генерал Лапуап обошел Тулон с севера и востока и разделенный с Карто горою Фарон, расположил за ней и одноименным фортом свой правый фланг. Его центр господствовал над шоссе из Ла-Валетты, левый фланг занял позиции у высот мыса Брюн. В свою очередь левый фланг генерала Карто разместился у форта Помье, центр разместился вблизи редутов Красный и Белый, а правый фланг у форта Мальбоске. На побережье республиканцы снова вооружили батареи в Сен-Назер, Бандоль, форте Брегансон и Иерском рейде. Дивизия Карто из Альпийской армии и дивизия Лапуапа из Итальянской под оперативным руководством из Парижа начали осаду Тулона вяло и не успешно.

Миновала неделя, как Бонапарт обещал быть с визитом в доме Клари. Эжени казалось, что прошла вечность прежде, чем она увидела его идущим по Траверс де Катедраль.

Войдя в гостиную Наполеон, галантно раскланялся с сестрами.

- Вы все-таки пришли? - поддела его Жюли.

- Я не видел вашу маму, мадемуазель, поэтому еще нахожусь в пути.

Вошла мадам Клари и все смущенно расселись вокруг стола.

- Я благодарна мсье Бонапарт, вы были так любезны, проводить Эжени домой, - произнесла она.

Служанка внесла сладкий итальянский ликер 'Россолис', бисквиты и песочные печенья.

Наполняя маленькие каплевидные рюмки, мадам рассматривала гостя не в силах поверить, что этот юноша с худым загорелым лицом уже капитан линейного корабля флота его Величества.

- Вы надолго в Тулоне?

- В настоящее время лорд Худ, поручил мне подобрать несколько французских кораблей для превращения их в транспорты. Необходимо отправить домой около 5000 республикански настроенных матросов, в основном бретонцы и нормандцы.

-За ваше здоровье, мадемуазель Клари, - предложил, Наполеон.

- Зовите меня Эжени, как все, - ответила она, пока все маленькими глотками пили ликер.

- Не будут так любезны юные леди, - сказал Бонапарт, обращаясь к мадам, показать ваш чудесный сад?

На узкой мощеной дорожке Жюли пришлось идти впереди, Эжени медленно шла рядом с Наполеоном, капитан взял ее за руку, и девушку пронзила сладкая дрожь. Прижавшись щекой к плечу Бонапарта, она чувствовала себя счастливой. Их лица были так близко, что Эжени закрыла глаза и, ощутивв прикосновение его губ, радостно засмеялась. Молодые люди не могли наговориться, как будто были знакомы всю жизнь. Наконец девушек позвали в дом и, бросая задумчивые взгляды на Эжени, Наполеон откланялся.

- Мне пора на корабль.

Тулон страдал от ежедневного пьянства и неповиновения тысяч моряков из Бреста и Рошфора, большая их часть поддерживала революцию, меньшая не хотела терпеть чужие войска на священной земле Бель Франс. Возникновение волнений среди команд, видящих как мало сил союзников в городе, было только вопросом времени.

Невозможность позволить республиканским экипажам покинуть Тулон через линию фортов, так как они присоединятся к дивизиям Карто и Лапуапа, была настоящей головной болью лорда Худа.

У причалов внутреннего бассейна рядом со складами, сухим доком и арсеналом, расположились фрегаты, корветы, линейные корабли 3-го ранга и, превосходящий водоизмещением и весом залпа испанский 'Сантисима Тринидад', 118-пушечный 'Коммерс де Марсель', построенный на деньги собранные по подписке среди коммерсантов. Являвшийся большим достижением корабельных инженеров, он имел чисто французскую особенность, сравнительно тонкий борт и меньшую толщину набора, позволившую установить более тяжёлую артиллерию. Слишком слабый корпус, не соответствуя жёстким британским требованиям, был подвержен перегибу и быстро расшатывался при длительной службе в море.

Для возможно быстрейшей отправки ненадежных экипажей, пришлось выбрать четыре 74-пушечных линейных корабля и корвет, хотя и наименее исправные, но постройки не позднее 1785 года, лишив их всего вооружения за исключением двух сигнальных 8-фунтовых пушек с двадцатью выстрелами.

К 14 сентября снабженные пищей и водой, корабли отбуксировали на внешний рейд, уже готовые к приему людей. В этот же день 'Орьян', 'Траян', 'Энтрепренан' и 'Патриот', подняв белый парламентерский флаг, вышли в море и прибыли с 11 по 13 октября соответственно в Рошфор, Лорьян и Брест. 16-пушечный корвет 'Ржанка', в то же время, был отправлен в Бордо.

- Это сделало Тулон намного более тихим местом, - сказал Бонапарт, этим же вечером города Жану Бернадоту за дружеским ужином с бокалом вина в одном из трактиров.

Оптимизм страстного и решительного командующего флотом, привел к занижению трудности обороны Тулона. Но явно недостаточное количество имеющихся войск так бросалось в глаза, что вице-адмирал срочно запросил подкреплений в Гибралтаре, а также у британских союзников - Сардинии, Австрии и Неаполя.

В начале сентября бригадный генерал Генри Мюльграв прибыл в Тулон с батальоном королевской морской пехоты и, по просьбе вице-адмирала, взял на себя командование британскими сухопутными силами. Вслед за англичанами в осажденный город начали доставлять сардинские и неаполитанские войска. К концу сентября в городе насчитывалось 2000 англичан, 4800 неаполитанцев, 1600 сардинцев и 5600 роялистов. С французских корветов снимали орудия, срочно укрепляя форты Помье и Мальбоске, рядом с последним возвели 30-орудийную батарею, дополнительные пушки ставили на горе Фарон и мысе Брюн.

В случае нападения республиканцев попрежнему самыми уязвимыми оставались западные форты, из-за мелководья лишенные артиллерийской поддержки линейных кораблей. Отбросив 22 сентября посланный Карто отряд в 400 человек генерал-майора Лаборда, пытавшийся захватить высоту Ле Кейра, британцы приступили к возведению на вершине холма деревоземляного форта. Это укрепление, окрещенное в честь генерала Мюльграва, поддерживали три небольших редута.

Ночью на 30 сентября, не смотря на приказ главнокомандующего овладеть береговыми укреплениями на востоке, действующий почти самостоятельно генерал Лапойп атаковал Мон-Фарон, место ежедневно происходивших столкновений. Под командованием подполковника Клода Виктора три колонны, обшей численностью в две тысячи человек, вскарабкались по почти недоступным тропам 580-метровой известняковой горы, возвышавшейся над северной частью города. Скрываемые густым туманом, французы напали на неаполитанских солдат в редуте ла Круа. Те охваченные паникой, в темноте все это выглядело очень похоже на катастрофу, бежали вниз к форту Фарон. Лапойп, опьяненный победой,напишет на денежной купюре за отсутствием бумаги, отправляя свое донесение Карто

- Республиканские войска только что взяли Мон-Фарон, укрепления и редут.

Тем временем спешно собранные силы союзников пошли на штурм оставленных ими позиций. Справа неаполитанцы маршала Фортегьерри, стремясь к восстановлению своей чести, британская пехота генерала Мюльграва наступали с фронта, в то время как флотские экипажи капитана Бонапарта угрожали левому флангу и тылу противника. Дело против превосходящих сил врага, после жестокой перестрелки, было завершено ударом в штыки. Все прошло настолько удачно, что у горожан пропали все страхи за судьбу Тулона и они, на время, вздохнули с облегчением, посмеиваясь над своими глупыми предчувствиями.

Попытка Лапойпа на следующий день захватить незавершенные батареи в районе мыса Брюн и создать угрозу британскому флоту на внешнем рейде, окончилась столь же неблагоприятно, поскольку приказ Мюльграва о контатаке был сорван медленным исполнением неаполитанцами, избежавшим охвата французам удалось отойти.

Отстраненный от должности Карно, генерал был вскоре восстановлен своим тестем, комиссаром Конвента Луи Фрероном, ему Лапойп был обязан тем, что неповиновение приказу не обошлось гораздо дороже.

Успех Бонапарта в бою на горе Фарон, все происходило на глазах многочисленных свидетелей, принес ему много комплиментов за искусное командование, так мало ожидаемое от морского офицера. Небольшой, худощавый корсиканец вызывал восхищение бесстрашием и сильной волей, производя самое благоприятное впечатление на своих начальников и товарищей.

Позже лорд Худ напишет

- Могу сказать, что этот молодой капитан, совмещал в себе вместе с многочисленными способностями редкую отвагу и неутомимую энергию.

Происходящий из старинной, но обедневшей флорентийской семьи, давно обосновавшейся на Корсике, Наполеон влюблялся часто, легко и всегда с первого взгляда. С первого же посещения дома Клари, он сразу нашел общий язык с Эжени.

- Нежная Эжени, ваше очарованье и характер незаметно завоевали мое сердце. Я хочу видеть вас хотя бы на мгновение, иметь возможность поговорить с вами наедине. Могу ли я прийти?

Это письмо баюкало девушку радостными надеждами, осеняя ее сон историями героев старинных легенд.

- Любите меня всегда и тогда все несчастья ничто! - получил ответ Бонапарт.

Забыв в доме кружевную косынку и туфли, Эжени распахнула наружную дверь, ощутив босыми ногами гравий дорожки, а затем обвила руками шею Наполеона. Капитан поднял ее на руки и внес в гостиную.

- Перестаньте же целоваться, - наконец сказала, задыхаясь Эжени.

- Чем вы тут занимаетесь? Один Бог знает, отчего девушки твоего возраста так уверены в молодых людях,- произнесла ее мать, едва войдя в комнату.

- Я чувствую, что вы все подчиняете своим желаниям, месье Бонапарт, - покачала она, головой взглянув на Наполеона.

- Простите меня мадам это моя вина, я прошу у вас руки мадмуазель Эжени.

- Но она еще так молода, вам нужно подождать хотя бы до шестнадцатилетия.

В ответ Наполеон, как обещание, молча поцеловал руку девушки.

- Мы не знаем, что нам сейчас делать, наша семья не питала никакой ненависти к революции. Зачем же они хотят, - мадам Клари запнулась,- могу я спросить, что станет с нашим городом месье капитан?

- Тулон обложен со всех сторон, и союзники растрачивают силы в бесконечной оборонительной войне, не дающей победы и не приносищей славы. Если через месяц наша армия не перейдет в наступление для освобождения всей провинции, лучше всего будет вам с семьей уехать из города как можно быстрее, мадам Клари.

- С какой целью, месье?

- Из соображений коммерции, - сказал Бонапарт. - Я не хочу вас пугать, только из этих соображений.

Ободренные успехом в сражении на горе Фарон, защитники Тулона решились на новые вылазки. В ночь на 9 октября 225 британских солдат и 150 морских пехотинцев под командованием капитана Бреретона захватили республиканскую батарею, обстреливающую форт Мюльграв.

Менее благоприятно прошла вылазка 14 октября, когда республиканский лагерь торжествовал победу над горожанами Лиона. В этот день союзники сделали вылазку с целью овладеть батареями 'Монтань' и 'Санкюлот', c 18 сентября беспокоившими их эскадры на внутреннем рейде. Одна колонна прошла через форт Мальбоске и заняла позицию на полдороге от него к Оллиулю. Вторая шла вдоль морского берега и направлялась на мыс где и были расположены батареи.

Вступив в столкновение с республиканцами и, обратив их в бегство, войска бросились преследовать отступающих. Поспешившему на передовые позиции с подкреплением, лейтенанту Огюсту Мармону, вместе с адъютантом Карто, удалось остановить бегущих, а затем отбросить союзников к крепости. Обе французские батареи были спасены. Генералу Мюльграву пришлось выступить с тремя тысячами человек и, прикрываясь огнем пушек форта, спасать своих товарищей.

Таким образом, до середины октября союзники успешно вели борьбу, как на западе, так и на востоке. Их надежные позиции на горе Фарон позволяли разделять силы Карто и Ларуапа. Падение Лиона позволило якобинцам перебросить освободившиеся силы к Тулону, а поражение нанесенные ими неаполитанской армии в Приморских Альпах исключили всякую надежду на помощь с этой стороны.

Прибытие британских подкреплений становилось главной заботой и тревогой Худа. Между тем по поводу тулонской ситуации в Уайтхолле царил оптимизм. Опирались на четкое обещание Австрии послать войска из Милана, ' это было бы более выгодно общему делу и более оперативно', взамен 5000 гессенских наемников оставляемых на Рейне или Нидерландах.

К концу октября положение с продовольствием ухудшилось, войска не получали продовольствия по нескольку дней, когда же оно поступило, большей частью было плохого качества. ' Что удивительного в том, что число больных неуклонно возрастает. Из 16912 союзных войск в конце октября, едва было 12 000 пригодно для выполнения своих обязанностей'.

С этими, уже недостаточными для защиты города силами, лорд Худ получил 26 октября приказ Адмиралтейства, под командованием контр-адмирала Гелла отправить в Гибралтар для службы в Западной Индии на трех линейных кораблях 30-й пехотный полк. Причиной этого послужили очень оптимистичная оценка, данная в сентябре Мюльгравом положения дел в Тулоне. Его защита оказалась гораздо труднее, чем казалось на первый взгляд, потеря любой из доминирующих над городом и внутренней гаванью высот ставила под угрозу всю оборону. Наиболее мощными являлись сухопутные укрепления фронтом на восток и север, оборона западной стороны, представленная только фортами Помье и Мальбоске, была значительно слабее. Вскоре выявился еще один недостаток, мелководье в западной части внутренней гавани мешало линейным кораблям вести эффективный огонь по республиканским батареям, возведенным на побережье.

В то время как матросы с кораблей были отправлены на берег укреплять форт Мюльграв, 'Принцесс Ройял', французский 74-пушечный 'Пьюсент' и 'Протей' Бонапарта завязали бой с батареями на западном берегу, засыпая деревушку Ла-Сейн ядрами.

- Там, милорд, - сказал Наполеон, указывая на форт Мюльграв, - ключ Тулона, я несколько удивлен, что республиканцы позволили захватить и укрепить эти высоты.

- Среди них, по-видимому, нет настоящего военного руководства, вы не можете превратить простого матроса в адмирала, прикрепив эполет ему на плечо,- ответил вице-адмирал.

- Тем не менее, их батареи держатся, несмотря на наш огонь милорд.

На следующее утро тяжелый западный шторм поднял волнение, сильно затруднявшее стрельбу с кораблей, и батареи республиканцев получили все возможные преимущества. Ядра и бомбы союзников по большей части вздымали песок, в то время как выстрелы с берега попадали в цель неоднократно. Форт Мальбоске также открыл огонь, но без особого результата, ближайшая батарея 'Монтань' была вне зоны действия его орудий. Тем не менее, получившие повреждения корабли к вечеру заставили замолчать пушки республиканцев. Через три дня лорд Худ, заявил, что корабли несколько раз полностью уничтожали французские работы, но это была слишком оптимистичная оценка.

- Для обеспечения безопасности Тулона и кораблей под моей командой от обстрелов противника, я был вынужден использовать французские плавучие батареи с тяжелыми пушками, канонерские лодки и несколько мелкосидящих кораблей, способных подойти близко к берегу для их поддержки.

Этот пробел был частично возмещен с помощью тулонских верфей, дуэль продолжалась на протяжении всей осады, из плавучих батарей и канонерских лодок две были потоплены, потери составили 80 человек. 'Принцесс Ройял' несла на себе тяжесть боев под Ла-Сейн до 5 ноября, когда ее отозвали, вместе с фрегатом 'Аврора', имевшим очень серьезные повреждения корпуса.

Убежденный в бесполезности использования тяжелых кораблей против береговых батарей, капитан Сидней Смит считал, что 'небольшие суда с тяжелой артиллерией являются единственными, кто может действовать, у побережья или поддерживать армию'.

Генерал-лейтенант Чарльз О'Хара, назначенный губернатором Тулона, с отрядом Королевской артиллерии и двумя батальонами 1-го и 18-го пехотных полков прибыл 28 октября из Гибралтара и принял на себя командование союзным гарнизоном. Мюльграв же возвратился в Англию с сообщением о чрезвычайной серьезности ситуации в осажденном городе.

На собранной Ассамблее жителей Тулона О'Хара сообщил, что обязательства, данные лордом Худом подтверждены королем Георгом, повелевшем заверить депутатов, что в их аккуратном выполнении. Его величество уже принял, и будет по-прежнему продолжать принимать меры необходимые для обеспечения безопасности города и жителей. С этой целью назначены лорд Худ, сэр Гилберт Эллиот и сам генерал О'Хара, уполномоченные действовать от имени его величества не только в гражданских делах и интересах Тулона, но также в любых другие места Франции, занятых в будущем оружием его величества.

Разделение командования между триумвиратом, как морским, военным и гражданским комиссарами, вызвало немало разногласий между союзниками. Пост 2-го командующего при генерале О'Хара в Тулоне занял дальний родственник государственного секретаря Генри Дандаса, генерал-майор Дэвид Дандас, знакомый Бонапарту еще по Корсике. Считавшийся теоретиком строительства армии, издавший ряд различных руководств по организации и подготовке войск, генерал-майор был человеком старым, слабого здоровья и подверженным депрессии.

В армии республиканцев все более шатким становилось положение генерала Карто, его отзыва требовал от Парижа комиссар Конвента Томас Гаспарен, кадровый военный, еще при Людовике XVI бывший капитаном пикардийского полка.

Со своей стороны главнокомандующий жаловался на депутатов и Лапойпа, действующего самостоятельно и не повиновавшегося его приказам. Гаспарен, страдая от пневмонии, умер в ноябре, не дожив до эвакуации города британским флотом.

Час Карто пробил 5 ноября, когда из Парижа пришел приказ, немедленно оставить войска осаждающие Тулон и отправиться в Альпийскую армию. Руководство временно перешло к Лапойпу, и он в течение нескольких дней пользовался всеобщим уважением солдат, но 10 ноября, из только что взятого Лиона прибыл вновь назначенный главнокомандующий. Один из корифеев общества якобинцев Доппе, благодаря революции незаслуженно возвышенный в армии до генеральского чина, вопреки своему желанию, внезапно очутился во главе осадной армии у Тулона. Врач по профессии, он оказался немногим более способным в области военного искусства, чем его предшественник.

Капитан Бонапарт был не одинок в своем мнении о важности форта Мюльграв, на английской эскадре шутливо окрещенный ' маленьким Гибралтаром'.

На совещании, созванном французским главнокомандующим, обсуждалось несколько планов взятия Тулона.

В Париже Комитет общественного спасения утвердил следующее

- Произвести нападение на форт Мюльграв и затем взять форты Эгильетт и Балагер.

- Подвергнуть бомбардировке форт Мальбоске и батареи на мысе Брюн, для отвлечения внимания врага.

- Овладеть укреплениями на Мон-Фарон.

- Выставить между фортом Мальбоске и батареей 'Монтань' тяжелые мортиры и забросать город бомбами, вызвая в нем панику и смятение.

В четыре часа пополудни 12 ноября, возмущенный жестоким обращением пьемонтцев с пленным, находившийся в траншеях у форта Мюльграв, батальон республиканцев взялся за оружие и бросился вперед. За ним пошел бургундский полк, в атаку оказалась вовлеченной вся дивизия генерала Брюле. По его мнению 'раз вино было откупорено, надо было его выпить'.

Не зная причины всего происходящего, Доппе поспешил на место происшествия, уже весь мыс был покрыт республиканцами окружившими форт. Бывший на флагмане 'Виктори' генерал О'Хара, слыша яростную стрельбу, отправился на берег. где доблестно возглавил вылазку британцев, поддержанную огнем корабельных орудий.

Когда вблизи от находящегося на батарее довольно далеко от схватки Доппе, взрывом порохового погреба был убит его адъютант, в самый ответственный момент главнокомандующий отдал приказ об отступлении. Штурм завершился провалом, отбитые с большими потерями республиканцы выражали свое недовольство, громко говоря о том, что с генералом пора покончить.

- Когда же перестанут присылать для командования нами мазил и докторов?

Неделю спустя Доппе отозвали, он отбыл в Пиренейскую армию, ознаменовав свое прибытие туда гильотинированием нескольких старших офицеров.

Из письма члена-корреспондента Королевского общества Великобритании и дипломата при дворе королевства Неаполь Уильяма Гамильтона вице-адмиралу Худу.

- Существующие трудности не должны обескураживать вас и генерала О'Хара, из Милана вскоре прибудут 5000 австрийцев, а затем Сардиния обещала направить еще 10000.

Эта информация послужила причиной того, что после прибытия 12 ноября 3786 неаполитанских солдат лорд Худ указал в своем докладе Адмиралтейству.

- Я вполне уверен, что мы сможем держаться против тысяч якобинцев.