Путь менталиста (СИ)

Глава 17

— Мне вот интересно, — от спокойного тона Третьего стены покрывались изморозью, а стоящие в коридоре люди боялись шелохнуться, — мы тратим на ваше обучение до жыргхвы денег, оплачиваем практику, учения каждый год, тренировки, да на ваши зарплаты восьмая часть бюджета уходит!

Тут Третий чуть преувеличил, но поправить его никто и не подумал.

— И что я вижу? Какие-то сыны воздуха сделали вас, точно детей малых. Мало того, что в страну проникли — у нас границы на замке или решето?! В Тальграде повеселились. Труп после себя оставили, еще и по академии, как у себя дома, рассекают. Что дальше? На завтрак к его величеству пожалуют?

Безмолвные стояли молча — идиотов оправдываться не нашлось — взглядами старательно изучая пол у себя под ногами. Стиснутые кулаки, желваки, гуляющие на скулах и ненависть в глазах… Им бы один шанс — зубами горло перегрызли бы.

— Не понимаю, зачем мы вообще тратим ресурсы на ваше существование? Чтобы сплетни собирать, да любовников по углам шугать?

— Ваше высочество! — возмущенно вскинулся старший группы.

— Молчать! — рявкнул Фильярг, перехватывая инициативу брата. — И это элитное подразделение страны?! — вопросил зло. — Разбаловал вас дворец. Полюбилось спать на мягких постелях, да вкусно есть? Мои погранцы из вас пепел сделают.

Харт многозначительно кашлянул.

— Я бы так не сказал, — произнес он в полголоса, — воздушников через границу они пропустили.

— Сравнил тоже: водная граница и маленький городок, — так же понизив голос, ответствовал Фильярг.

Братья скрестили взгляды. Пусть они не соперничали за трон, но в остальном были верными детьми огня.

— Ты их Пятому отдаешь, погранцов своих.

— Так еще не отдал.

— И вот результат, когда взваливаешь на себя все: и академию, и пограничную службу, и Четвертый тэорат.

— Кто бы говорил, со своим то ведомством и Третьим тэоратом. И будто я не знаю, что ты еще и женские школы курируешь, хотя Второму их должен был передать.

— У меня жена. Всем огнем в этих школах, — со вздохом признался Харт.

— А у меня в академии, — тоже вздохнул Фильярг.

— Раньше оно как-то спокойнее было, да? — поделился давними мыслями Харт. — Жена дома с детьми, а ты за себя отвечаешь. Сейчас же… Не могу перестать думать, как она там справляется с этими детьми, а родители… Совсем разума лишились. Даже меня не боятся.

Сбоку донеслось смущенное покашливание.

— Ладно, — свернул разнос Третий, — предложения будут?

— Мы можем вскрыть защиту, — выступил вперед старший, — мощности хватит пробить щит, но вот…

— Все, кто внутри, будут хорошо прожарены, — понимающе кивнул Фильярг.

— И понесло туда Шестого, — раздраженно дернул уголком губ Харт, — Кайлесом я бы еще пожертвовал, а вот Альгаром…

— Выпорю мальчишку, — пообещал Фильярг.

— Тебя самого потом… — усомнился с насмешкой Харт.

— Юля за риск Шестого тоже по головке не погладит.

— Дай огонь, нам будет кого воспитывать, — и Харт с ненавистью посмотрел на покрытые прозрачно-голубым щитом дверь и стены. Потолок и пол классной комнаты тоже были под защитой — не пробиться. Оставался единственный разумный вариант — ждать. У воздушников явно был какой-то план. Вряд ли они пришли сюда, чтобы надрать огневикам задницу, а потом погибнуть смертью храбрых.

— Эвакуацию начали? — поинтересовался Харт.

— Девочек и женщин отправляем на побережье. Готовим первую и вторую ступени к отправке, — подтвердил Фильярг, который получал отчет эвакуационной команды, — третья ступень их сопровождает. Старшие остаются здесь в оцеплении.

— Позор, — скрипнул зубами Харт, добавляя: — Сколько их здесь? Пять? Шесть? А нас? И мы как девки бежим, задрав юбки и сверкая пятками.

— Но дети же… — возразил Фильярг.

— Ты стал мягок, брат, — укорил его Харт, — думаешь о жизнях больше, чем о короне. Но я тебя не виню. Ассара и на меня влияет. Однако сейчас речь не о нас, а о чужаках и международной политике. Так что женщин и девочек отправляем гулять на побережье. Остальные — учатся. Учебе ничто не должно помешать, даже вторжение. Старшие пусть тренируются в оцеплении. Не возражаю. Мы тоже здесь потренируемся… в ожидании, раз не успели никого перехватить, — и расслабившиеся было безмолвные вновь застыли по стойке смирно.

Фильярг неодобрительно покачал головой. Пусть брат был прав — нельзя показывать врагу свой страх — но за детей болело сердце…

— Хорошо, — согласился он, добавляя: — Первую ступень я отправлю на уборку чего-нибудь вне академии, чтоб не мешались под ногами.

Харт отмахнулся, мол, делай, как знаешь.

*******

Пот стекал по лбу — в закрытой на все окна, еще и заткнутой щитом комнате становилось душно. Кайлесу подумалось, что зря он старается — они сдохнут раньше, чем он закончит. Однако торопиться не стоило. Контур требовал аккуратности. И он, стиснув зубы, тщательно наносил краску на кожу.

Петух выходил знатный. С алым гребешком. Черно-сине-красными перьями на хвосте. И золотой — точно огня плеснули — грудью. Живой и немного огненный, как напоминание о том, кому парень обязан своим спасением, а то достали некоторые своей огнефобией. Как будто Кайлесу по душе их ветер, но ведь терпит же. Не возмущается.

С пламенем птицу связал не только Кайлес. Над ухом угрюмо сопели, но мешать не решались. Видимо надеялись, что позже, когда надобность в контуре отпадет, избавиться от тату. Наивные. Контур для одаренных становился третьей рукой. Они настолько привыкали жить со стабилизатором, что уже и не представляли жизни без него. По крайней мере женщины. А вот мужчины…

Первый помрет от зависти, — с мрачным удовлетворением думал Кайлес. Не ему выпала честь проверить, как работает контур на мужчинах. Хотя на себе Кайлес и практиковался, но все же это было приятным дополнением к сформировавшемуся дару, а не основой для его выправления.

— Эта птица олицетворяет собой обновление, воскрешение и освобождение, — процитировал Кайлес справочник по тату, который приобрел, когда начал клепать картинки на теле. Хотелось понимать земной символизм того, что наносит.

Над головой хмыкнули и вроде даже поверили, по крайней мере сопение изменило тональность и зазвучало более благосклонно.

— Ты же понимаешь — контур лишь инструмент, — Кайлес отстранился, оценивая творение. Еще пара деталей и можно приступать к вживлению камней. Вспомнился бильярдный стол. Ассара на нем. Камни на животе. Расширенные зрачки.

Кайлес стер рукавом капли пота со лба. Что жалеть о том, что упустил? У него вон под боком не менее занятная проблема. Думается, ошибся он со своим предположением. Не убийца она. Впрочем, убить кролика не то же самое, что человека…

— Мы справимся, — возразил сурово коллега.

— Вы так справились, что парень, ах простите, его высочество, чуть к предкам не ушел. Думаешь, это чудо какое-то? Поставил и все?

И ведь не хотел орать, но тупость так раздражает…

— Никогда… — начал было коллега, но Кайлеса понесло. Он отбросил тату машинку. Вскочил.

— Я всегда считал своих сородичей самыми упрямыми в мире. Заставить огонь свернуть с пути — это употеться какой труд. Но сегодня ты заработал первое место по упрямству. Думаешь, мне хочется с ним возиться? Вытаскивать из кошмаров после того, как вы позволили его дару стать похожим на мертвое дерево? Милосерднее прибить. Так что до того, как я начну ставить камни, реши, будет жить парень или нет. Камни — инструмент. Ими надо учиться пользоваться. Принц может быть огонь какой умный, но так просто это не освоить.

— Нет! — горячо выдохнул коллега.

Кайлес прищурился. Все-таки чужая тупость подобна кислоте. Вон даже огонь взволновался.

— Как думаешь, почему меня назначили деканом?

Воздух в комнате сгустился, запахло дракой. Шестой подобрался, в очередной раз отправляя Майру себе за спину. Беллара, молодец, не сдвинулась с места, удерживая сознание пацана. Хороший из нее выйдет наставник. Хладнокровный.

Взбудораженный огонь требовал бросить что-то вроде: «Я уделаю тебя и твоих парней не напрягаясь», пусть это и было блефом. Напрячься пришлось бы. Но мериться силой в замкнутой комнате… Самоубийство.

— Я лучший. Посмотри на нее, — махнул в сторону Майры, — ни одного срыва. А какой прогресс? А она? — рука описала полукруг, остановившись у головы Беллары. — К девочкам, как к родным относится. Прекрасный преподаватель.

Снизу донесся возмущенный вздох будущей звезды педагогики. Не привыкла еще, а надо бы понять, что ловушка захлопнулась. И вообще, если мужчина дарит одежду, духи и обувь, у него явный интерес. Не всегда романтический, но часто сочетающий и то, и другое.

В голове вдруг четко выстроилась картинка будущего счастья. Он — всеми уважаемый и одновременно ненавидимый декан. Она — его соратник, вдохновитель, правая рука и та, которая обычно стоит за великим мужчиной. Потому как быть великим, Кайлесу понравилось. Возможность делать гадости с высоты своего величия становилась почти безграничной.

Но мечты следовало еще осуществить.

— Мы для вас — идеальный вариант, — уверенно заявил Кайлес.

Коллега моргнул, пытаясь переварить вываленную на него информацию.

— Почему? — осведомился с подозрением.

— Потому что, мой милый, — расцвел снисходительной улыбкой Кайлес, — у вашего парня нет дара огня. Ему нет смысла промывать мозги на тему, что огонь — круче всех. Он этого не оценит.

— А? — завис воздушник.

Кайлес вздохнул — вот чего не хватало местным, так это гибкости в принятии решении. Те же земляне на ходу переобувались.

— Его выпнут отсюда с радостью, как только он научится обращаться с даром. Понимаешь?

Понял, но в глазах читались сомнения: радоваться такому положению или бить морду за оскорбление.

— Так что выбирай: или я ставлю камни, напитываю контур, а потом учу вашего драгоценного наследника — очень, знаешь ли, не хочется тратить время и позволять его вам загубить — или мы сейчас проверим, кто круче.

— Соглашайся, — искусительным тоном продолжал давить Кайлес, — одноместное проживание, прогулки, индивидуальная программа обучения и диетическое питание. Предложение на бесплатное обучение, за исключением накладных расходов, действует пять, четыре, три…

— Какое питание? — ошалело спросил коллега, явно не знакомый с рекламой и маркетингом.

— Самое лучшее, — заверили его.

Когда щит, поставленный воздушниками, вдруг начал истончаться, в коридоре возник небольшой затор из желающих набить морды гостям. Замотивированные начальством безмолвные жаждали реабилитировать себя, но за распахнувшейся дверью их встретила довольная до нельзя морда декана.

— Эй-Эй-Эй! — завопил Кайлес, выставляя руки и загораживая собой проем. — Потише. Шаг назад, господа, а то нам и выйти некуда.

Третий кашлянул, и безмолвные отпрянули, образуя узкий полукруг.

— Майра, солнце мое, на выход. И свою наставницу захвати. Ступай, женщина, ступай, — Кайлес посторонился, пропуская Майру с Белларой.

— Наставницу? — удивленно переспросил Фильярг, и Харт вцепился своим фирменным взглядом в побледневшее лицо помощницы декана.

— Я же обещал найти преподавателя, — самодовольно возвестил Кайлес за спиной испуганно сжавшейся девушки.

— Вы менталист? — мгновенно вник в ситуацию Харт. — Невозможно, — тут же покачал головой.

— Возможно, если она не Беллара, — нахмурился Фильярг, оглядывая девушку с подозрением. Майра, вцепившаяся в ее руку, придвинулась ближе, взглянула с вызовом.

Не факультет, а сборище покрывателей, — с досадой подумал Харт. Идеальное гнездо для заговорщиков. Самое отвратительное, что он сам все устроил, поддавшись идее отца.

— Какая разница, кто она, — жизнерадостно не согласился Кайлес, — главное уровень дара хороший, схватывает все на лету, полгодика тренировок и может начать работать под моим руководством.

Братья переглянулись. Харт лишь руками развел — прозевали оба.

— Назовитесь, госпожа, — сухо — непросто признавать собственный провал — предложил Третий.

— Леди Дальяра Фиарская, — нервно кусая губы, еле слышно прошептала девушка.

Фильярг, не сдержавшись, выругался.

— Леди, гм, — Харт попытался подобрать приличные слова. Какое-то время у него ушло, чтобы совладать с эмоциями. Брат был занят тем же самым.

— Прошу следовать за моими людьми, — Харт решил для начала убрать девушку из опасного места.

— И захватите, пожалуйста, нового ученика. Его надо отвести к целителям. Шестой, подсоби, — не переставая лучиться отдающей сумасшествием улыбкой, Кайлес махнул вглубь комнаты. Безмолвные подобрались, но появившаяся фигура шестого высочества заслонила проход. На его плече висел незнакомый паренек. Он был бледен — прозрачная кожа отливала синевой и едва стоял на ногах.

— Ученик? — возмущенно — не успел еще отойти от лже-помощницы — выдохнул Фильярг. Харт ограничился закатыванием глаз и сокрушенным покачиванием головы.

— Согласно распоряжению ректора, я, как декан факультета менталистики, могу набирать учеников, когда мне угодно, — отбил возмущение кузена Кайлес.

Фильярг хмыкнул и снова выругался, помянув самоуверенных менталистов, которых воспитала на свою голову корона.

— И кого же ты взял? — вкрадчиво поинтересовался Харт, оглядывая паренька. Тот не казался проблемой и точно требовал помощи целителей.

Кто же его довел до такого состояния? — с недоумением думал Харт.

Вся ситуация теперь представлялась иной, Лифганой тут и не пахло. Разве что леди, муж которой все пороги его ведомства обил, требуя разыскать беглянку супругу, могла быть связана с ними. Хотя маловероятно. С чего бы такие сложности? Муж вон даже свидетельство слабого душевного здоровья супруги предоставил, дабы объяснить бегство жены, а она тут в полном здравии работает на кузена.

Ох, как ему не хотелось влезать между супругами, но придется… Если пустить Кайлеса, все закончится диким скандалом, а лорд Фиарский, на секундочку, сын одного из советников отца. Нехорошо устраивать склоку столь близко от короны. Общество все еще нервно реагирует на разводы в древних аристократических семьях.

Однако умеет кузен подбирать женщин…

И Харт в который раз пожалел о собственной мягкости. Сидел бы сейчас братец на рудниках и никому бы не портил жизнь.

— Слышь, как его зовут-то? — спросил Кайлес у кого-то за спиной.

Из комнаты прорычали с диким акцентом:

— Его высочество наследный принц Рива-Атор, несравненный Ишь-Тар Фардей Третий, хозяин северного ветра и любимец стихии.

Кайлес поморщился. Поковырял в ухе.

— Аж зазвенело, — пожаловался.

— У нас тут по-простому, — пояснил, — запишем Фардеем. Отличное имя. И не спорь. Тебе, мой дорогой, все равно сидеть, хотя если Третий проявит мягкость, может, и вышлют из страны. Ты же помнишь, что я говорил о явке с повинной?

Харт моргнул, ощущая, как вытягивается у него лицо, а в голове появляются мысли о душевном здоровье кузена. Он, конечно, слышал, что менталисты все немного того… но чтобы настолько…

— Рива-Атор, значит, — хмыкнул Фильярг, дабы прояснить хоть что-то в творящемся дурдоме.

Болезный обвел всех мутным взглядом, попробовал выпрямиться, однако покачнулся и его лицо исказила гримаса боли.

В этот момент леди внезапно решила доказать, что она не только бумажки перебирать умеет.

— Как вам не стыдно? — кинулась к юноше, бросая на Третьего, хотя он и молчал, полный укоризны взгляд. — Налетели всем огнем на больного ребенка!

Харт смущенно моргнул. Внезапно показалось, что перед ним не леди Дальяра, а ассара. Тон голоса, вызов во взгляде, решимость, с какой она встала между ним и парнем, выглядели до боли знакомыми. Харт скривился. Махнул рукой — мол, забирайте. С глаз долой. Чтобы не будила лишние воспоминания.

Пара безмолвных подхватила наследного принца и поволокла в сторону лечебницы. Остальные проследовали за ним. И дышать стало легче. Так кого он там должен посадить по мнению кузена?

— Ваша очередь, мой милый, — с набившей уже оскоминой улыбкой — как же раздражает! — сдвинулся в сторону Кайлес, выпуская словно на сцену новое лицо. Подбадривающе похлопал по плечу.

Харт задумался, а не упустили ли они чего из биографии кузена. Ну там внезапную смену интересов.

Появившийся мужчина бросил на Кайлеса полный ненависти взгляд, тяжело вздохнул, посмотрел почему-то с надеждой на Харта и проговорил, используя мыслевик:

— Мое почтение, ваше высочество. Я, подданный Рива-Атор, добровольно предаю себя в руки вашего правосудия и это… — задержал дыхание.

— Делаю явку с повинной, — подсказали из-за спины.

Мужчина вздрогнул, пробормотал:

— Ты обещал бесплатное обучение, — затем добавил громче: — Делаю явку с повинной, — и внезапно взмолился:

— Да заберите меня уже от него. Не могу больше. Всю душу ветром истрепал.

Харт вскинул брови, оценивающе посмотрел на лучащегося довольством кузена. Надо же… Так тоже можно? Надо будет проверить на подозреваемых. Хотя… где он еще подобный талант найдет?

— В чем желаете сознаться? — сочувственно посмотрел на воздушника Харт.

— Готов сознаться в убийстве девицы в Тальграде, — опустил взгляд менталист, — не хотел я. Так вышло. На снисхождение не рассчитываю.

Харт уважал преступников, которые не кричат о собственной невиновности, не обвиняют мир в деяниях, а спокойно, без истерик, предают себя в руки правосудия.

— Хорошо, вашим делом займется суд. Что касается явки с повинной, — криво усмехнулся Харт, — подобный прогресс до нас еще не дошел.

Воздушник побагровел, повернулся было к Кайлесу, но тут безмолвные наконец-то отвели душу, накинув на преступника сразу с десяток парализующих заклинаний. Тот так и застыл с ладонью около горла, страшно выпучив глаза.

Безмолвные без приказа влетели в комнату, без всякого почтения отшвырнув декана с дороги. Их тоже достал этот цирк. Внутри не сопротивлялись, и скоро наружу по одному выводили воздушников.

Операцию можно было считать завершенной. Только вот что делать с последствиями?

Харт ожег гневным взглядом поднимающегося с пола и отряхивающегося Кайлеса.

— С парнем что? — шагнул, нависая.

— Ничего особенного, — просветили его, — он мой фанат. Видишь, я настолько популярен, что он пожелал учиться лишь у меня, да из-за проблем со здоровьем чуть задержался с поступлением.

Харт ощутил боль в стиснутых зубах. Дай огонь ему сил сдержаться и не прибить р-р-родственничка!

— Я.

Выдох.

— Лично. Тебя.

— И кто тогда факультетом управлять будет? — невинно поинтересовался Кайлес. — И кстати присмотрись к менталисту из Рива-Атор. Он, конечно, плохой парень, но кто из нас не без греха. Зато ненавидит Лифгану, и пока его подопечный учится здесь, вполне может нам пригодится.

Харт едва сдержал нервный смешок. Он уже представлял, как станет умолять его воздушник: «Казематы, рудники, все, что угодно, только не отдавайте меня этому!!!».

— Не лезь не в свое дело, — предупредил и посоветовал: — Лучше ищи новую преподавательницу, эту тебе не видать.

Академия постепенно приходила в себя. Воздушников после короткого допроса — мужчины, не скрываясь, делились информацией, не отрицая вину — отправили вниз в Тальград, а оттуда уже порталами в Третий тэорат. Дело предстояло… щекотливое. Был нарушен нейтралитет, совершенно убийство, сорван учебный процесс, подвергнуты риску курсанты, но цель всего этого… как минимум вызывала уважение.

Третий, получив добро отца, пригласил Ларса и с чувством громадного облегчения передал это дело ему. Лишь воздушник поймет воздушника. Пусть старший брат сам разбирается с людьми из Рива-Атор. У Харта есть чем заняться.

Вернулись после прогулки-эвакуации студентки. Менталистки тоже приступили к занятиям после тщательной проверки на предмет оставленных сюрпризов здания. Шестого вытащили из лазарета и уволокли на разборки безмолвные. Харт проводил сей балаган удовлетворенным взглядом. Уставшего парня искренне поздравляли, хлопали по плечу, только Харт знал, что с него не слезут, пока не вытащат подробности и расклад по взлому защиты. Слава она такая… обязывающая.

Однако Харт с удовольствием поменялся бы с Альгаром местами. Его самого ждало гораздо менее приятное дело.

— Ты действительно попросил Беллару собрать вещи?

Дорогу Харту заступил кузен. Его высочество оценил взбешенный вид декана, чуть отодвинулся в сторону и поправил:

— Дальяру.

— Мне по огню, — огрызнулся Кайлес, — она никуда не поедет.

Он внезапно стал серьезным, посмотрел тяжело, придавливая взглядом, и проговорил устало:

— Ты же понимаешь, что от хорошего мужа не сбегают, вдовой не прикидываются, на работу не устраиваются. Ты знал, что у нее и денег-то с собой не было, а из одежды одни ботинки, пара юбок и платьев?

Харт стиснул зубы, ощущая, как ходят желваки под кожей. Не знал, но догадывался.

В памяти всплыло недавнее самоубийство. Женщина. Сорок пять. Из них замужем восемнадцать. И муж, и жена менталисты. Ни единой жалобы родным. Ни следа физического насилия. Лишь стертые до крови пальцы от частого мытья рук. «Бедняжка была такой чистоплотной». И надпись кровью на зеркале в ванной: «Грязноручка».

Менталисты не бьют, они заставляют своих жертв наказывать себя. Клятва, которую дает менталист, запрещает ему применять дар без разрешения закона, но жена… Из-за единения энергии супругов она становится частью мужа, так и появляется лазейка, ведь применять дар к себе закон не запрещает.

Развод в подобных семьях не одобряется. Обществу не нужно, чтобы необученный менталист жил свободно без присмотра мужа.

Харт внезапно подумал, что идея с кроликами не так уж и плоха. Нет, она гениальна и приучает менталиста с детства нести ответственность за того, кто ему дорог, не причиняя вред.

— И что предлагаешь? — Харт тоже повысил голос. — Оставить ее здесь? В каком статусе? Твоей любовницы? Хоть представляешь, сколько народу в курсе, что она здесь? Кто-нибудь обязательно проговорится. Вдобавок, правда вскроется, как только мы объявим, что на факультете новый преподаватель-женщина. Ее муж не дурак. Догадается. И начнет жечь костры, требуя справедливости. Ты знаешь, какая у нас справедливость?

— Дай мне с ним встретиться, — горячо предложил Кайлес.

Харт закатил глаза. Покачал головой.

— Его отец советник и друг его величества. Думаешь, он обрадуется смерти единственного сына?

— Спасибо, что веришь в меня, — криво усмехнулся Кайлес.

— Я в тебе никогда и не сомневался, — серьезно ответил Харт, — всегда знал, что у тебя сильный дар, жаль только, что дурости тоже много.

Кайлес развел руками, мол, признаю.

Харт покрутил головой, разминая шею. Умеет кузен создавать проблемы… Но и отдавать девчонку мужу… Раньше даже сомневаться не стал, а сейчас… Женитьба все же размягчает сердце. Он становится таким же чувствительным, как ассара. Кстати, надо будет проследить, чтобы дражайшая супруга Четвертого не отправилась спасать леди менталистку Тогда лорду Фиарскому точно не поздоровится.

— Я тебе вот что скажу, — и Харт, внутренне морщась, озвучил свои мысли, — никакого побега не было, была особая, согласованная со мной, операция по поимке опасных преступников из Рива-Атор. Мы обратились за помощью к леди, и она согласилась. Семью должны были тайно поставить в известность, но… что-то пошло не так. Упустили. Извинимся. Чтобы скрыть предыдущие побеги супруги, муж не станет поднимать этот вопрос. В процессе, гм, работы леди влюбилась в декана, потеряла голову от чувств и забеременела, — подчеркнул последнее слово Харт.

Лицо Кайлеса вытянулось.

— Так что единственным вариантом для честной женщины будет развод, а ты сделал ей предложение. Публичное. И не переборщи с романтикой. А то я тебя знаю. Впрочем, баранов достать здесь ты все равно не сможешь. Но зрители должны не ржать, а утирать слезы умиления, это понятно?

— С предложением вопросов нет, — прижал руки к груди Кайлес, — сделаем в лучшем виде. Рыдать будут и завидовать, а вот с ребенком…

Харт развел руками.

— Прости, но это самое надежное подтверждение вашей связи. Все остальное ее муж проглотит, выдав за порочащие его верную супругу слухи.