Путь менталиста (СИ)

Глава 19

— Объясните мне, леди Дальяра, что на вас надето? — сурово вопросил Кайлес стоящую перед ним женщину. Премилую женщину, надо сказать.

Медовые глаза глянули с насмешкой. Локон был убран за ушко, и Кайлес, сглотнув, проводил притягательный жест голодным взглядом.

— Вы сами подарили мне эту блузку, господин декан, — заверили его с самым честным видом. Кайлес застонал… И где были его мозги, когда он вручал этой женщине земные и совершенно нескромные наряды?

Получив развод, скинув личину вдовы, его помощница перестала прятать свою природную красоту. И Кайлес вдруг с неприятным чувством обнаружил, что факультет — святая святых! — стал объектом паломничества со стороны коллег преподавателей. Всем стала интересна менталистика. И ладно бы с чем дельным заходили, так нет осмеливались появляться под столь надуманными предлогами, что Кайлес ощущал острую потребность пойти по стопам разведенного лорда Фиарского и выжечь кому-нибудь мозги. В назидание остальным.

Курсантов тоже постигла болезнь под названием «леди Фиарская». И мимо приемной перемещались толпы страждущих поймать хоть один взгляд прекрасной леди.

Прежнее ровное течение жизни факультета теперь напоминало бурную реку, заставляя декана огрызаться на всех подряд и орать в коридоре по пять раз на дню. Помогало слабо. Еще и Шестой, частенько несший дежурство на факультете, отказался выпроваживать гостей. Предатель!

Кайлес надеялся, что слухи о разводе кого-то отпугнут. Ха! Наоборот притянули.

Вдобавок еще два уважаемых семейства менталистов подали на развод — корона показательно поддержала, взяв время разработку механизма защиты и адаптации. Общество, как ни странно, тоже встало на сторону разведенной леди. Птичник, как называла Юля высшее общество Асмаса, вдруг осознал, что не все так хорошо у мозгоедов, как казалось на первый взгляд. И если на одну проблему еще можно было закрыть глаза, то когда их стало три…

Но птичник вместо того, чтобы заклевать, назвал леди Фиарскую отважной героиней, первопроходцем и большой молодчиной — так всех впечатлила история с побегом и устройством на работу в академию. Третий, правда, был сильно недоволен тем, что ему пришлось оправдываться — как пропустили-то? И тенью, брошенной на его ведомство.

Вот и пытайся предугадать чужую логику, — думал Кайлес, стиснув зубы и наблюдая, как вокруг ЕГО леди вьются два балбеса.

Нет, это просто унизительно. А главное, он сам дал ей свободу выбора.

— Вы же понимаете, что на пляже я действовал в ваших интересах?

— Не волнуйтесь, в моих планах нет намерения заставить вас жениться на мне.

Так они и разошлись. И вот теперь Кайлес сильно жалел о своем благородстве. Надо было, пользуясь моментом, надавить. Заставить хотя бы объявить помолвку, но она выглядела такой раздавленной, поникшей после встречи с мужем… Что Кайлес решил дать ей время прийти в себя. Все равно птичка уже в клетке его обаяния. Никуда не денется.

Наивный.

Дурак.

Еще и слухи пресек о том, что они любовники.

Только вдруг выяснилось, что его леди прекрасно живется без него. Девочки. Занятия. Дела факультета. Его! кролик. Она сдружилась с Юлей. Частенько бывала на женском факультете, не только посещая занятия по педагогике, магии, но и просто засиживаясь в гостях.

А он… Кролика и того отдал.

Для встреч остались лишь ежевечерние занятия.

— Вам не нравится мой наряд? — озадачилась его «головная боль».

Кайлес понял, что ему совершенно не хочется использовать привычные в такой ситуации слова. Он сделал столько комплиментов за свою жизнь, что сейчас они казались пустыми и глупыми. Что-то настоящее жгло сердце, заставляя язык костенеть и терять красноречие.

— Вы прекрасны, — ответил сухо, добавляя: — Но я хотел, чтобы вы больше времени уделяли учебе, а не своей внешности.

На него посмотрели с обидой, и Кайлес обругал себя идиотом. Подумал, что это болезнь какая-то… И почему с этой женщиной не получается вести себя так, как с остальными?

********

— А он что? — поинтересовалась Софрана.

— Посмотрел, как на дурочку, и сказал, чтобы я больше училась, — опустив глаза с пол, поведала Дальяра и призналась со вздохом: — Я все испробовала. Красиво одевалась. Нескромно тоже. Двоих до лазарета довела — они с лестницы навернулись. Улыбалась. Всем. Теперь цветы в крольчатник отношу, а то в комнате дышать невозможно. Хорошо хоть конфетами с девочками поделиться можно. Отец писал, что отказывает всем просителям моего огня и просил не волноваться — никто замуж не погонит. Хотя первого мужа я сама выбрала.

— Как они пережили твой развод? — мягко спросила Юля. Она знала настоящую историю появления Дальяры на свет. И как ее матери встретился высокий красавец, как вскружил голову, завоевал сердце, наобещал истинную любовь до последнего огня, а потом исчез. Сосед, давно влюбленный в девушку, согласился принять и ее, и ребенка. Только когда у дочери внезапно проявился ментальный дар, правду скрывать стало труднее.

Дальяра погрустнела.

— Жалели, что не рассказала им. Держала в тайне проблемы с мужем. А чем бы они помогли?

— Все в прошлом, — Софрана пересела ближе, обняла, — не думай о нем. Забудь. Ты нашла мужчину получше.

— Только он меня не любит, — горестно возразила Дальяра.

— Признаться? Напоить? Соблазнить? — принялась перечислять Софрана.

— Нет, — мотнула головой Юля, — мужчины охотники, а Кайлес — настоящий профессионал. Его надо заинтересовать, поразить и заставить добиваться. Потому продолжаешь одеваться так, чтобы мужики пачками с лестниц падали. И помни — достанешься ему легко, ценить не станет.

Дальяра застонала… Она на этих каблуках — и кто только такую обувь придумал — первой себе шею на лестнице свернет.

********

— Ты!!! — вопль потряс классную комнату. Кролики насторожились, встав на задние лапки и настропалив уши.

— Сломала мою заколку!

Салия с побледневшим от гнева лицом выскочила из-за стола. Замерла, сжав в ярости кулаки.

— Прости, — извинилась Карифа, подняла треснувшую заколку, на которую наступила, покрутила, кинула на стол и заметила небрежно: — Вечно ты свои побрякушки везде бросаешь. Не будь она дешевкой — не сломалась бы.

Салия задохнулась. Девочки настороженно замерли. Кто-то бросил опасливый взгляд на дверь — не позвать ли воспитателя, но Салия была слабее всех в группе. Даже сорвавшись, она не станет опасной. Держать щиты умели все.

— Ах ты, тварь! — выплюнула девочка, явно переставая себя контролировать. Ее кролик оскалил зубы.

— И что ты мне сделаешь? Дочь выжженки? — поинтересовалась Карифа, складывая руки на груди и уничижительно усмехаясь.

— И сделаю! — взбешенно крикнула ей в лицо Салия. Рванула с шеи цепочку, и та порвалась, оставив на коже красный след. Сжала в ладони кулон.

— Сейчас ты узнаешь. Вы все узнаете. Что такое настоящая сила! — лихорадочно забормотала Салия, прикрывая глаза.

Воздух загустел. Мир замер, балансируя на грани обрушения. Похолодало, и девочки испуганно поежились. Кролики вздыбили шерсть.

Хлопнула дверь. Кто-то побежал за помощью.

— Сейчас — сейчас, — повторила Салия, облизывая потрескавшиеся губы. Выглядела она жутко — в глазах пылало безумие, щеки впали, точно в один момент кто-то чужой взял и завладел этим телом, выпив жизненные силы. Карифа попятилась. Она была готова отступить, но кролик Салии бросился на ее зверька, вцепившись зубами в холку. Девочка вскрикнула — боль подопечного ударила по ней, и тут Салия атаковала…

Когда Дальяра ворвалась в класс, девочки испуганно жались по углам, двое кроликов носились сцепившимся клубком по центру комнаты, а рядом, стиснув зубы, застыли трое.

— Салия, Карифа и Майра! Живо прекратить! — крикнула Дальяра, ощущая, как страх комком застревает в горле. Все было не так. Слишком высокий уровень напряжения. И ощущение продолжающей копиться силы. Кровь, текущая по лицу Салии — верный признак того, что она выжигает себя. И это было так странно… Откуда столько силы у самого слабого из менталистов в группе, что даже Майра дышит тяжело, едва ее удерживая?

Дальяра выдохнула, беря себя в руки. У нее нет права на страх и на ошибку.

— Все на выход, быстро, — скомандовала, и девочки, подхватив кроликов, кинулись к двери.

— Карифа, Майра, я поставила щит, так что покиньте класс, — Дальяра старалась говорить уверенно и, слава Девятиликому, девочки послушались. Карифа ухватила своего кролика за уши, пнув второго драчуна, и они с Майрой выбежали из комнаты.

— И что такого случилось, что ты разозлилась? — мягко спросила Дальяра, чувствуя, как растет давление на выставленный ею щит. Ох мало… Чудовищно мало она занималась у Кайлеса.

Не ждала ответ, но девочка заговорила, и Дальяра поздравила себя с маленькой победой — значит, дар все еще под контролем.

— Она назвала мою мать выжженкой! — с ненавистью бросила Салия.

Дальяра остолбенела, с трудом удержав лицо. Гадкое слово. Так звали женщин, делящих огонь с несколькими мужчинами за деньги или за богатые подарки.

— Она была не права, — как можно убедительней возразила женщина, ощущая нарастающую в груди беспомощность.

— Зато прав мой отец, — сузив глаза, заявила девочка, — таких уродов давить надо. Живете сами для себя и позволяете другим творить зло вместо того, чтобы остановить и все исправить.

Дальяра чувствовала — дыхания не хватает, а щит истончается. Виски заломило, перед глазами поплыли цветные круги — первый признак переутомления. Дальше будет вкус крови во рту. Острая боль, пронзающая голову. Пламя, выжигающее мозги. И беспамятство. Кайлес был красноречив, когда описывал эти симптомы.

— Ты… Не… Можешь… — дыхание сбивалось на рваный ритм. — Решать… За… Всех.

— Решать должны те, кто выше и сильнее, — явно повторила слова отца девочка. Она тоже дышала тяжело, по вискам катились капли пота, в глазах лопались сосуды. К ее ноге, дрожа, прижимался кролик, и видно было, что от безумия Салию отделает лишь шаг. И имя ему «кролик». Но сила продолжала рваться изнутри. Давить. Требовать. Принуждать.

— Ненавижу вас всех, — выдохнула девочка, прикрывая глаза.

— Не сдавайся, — прошептала, кусая до крови губы, Дальяра, — держись.

— Не могу, — простонала Салия, — это вы во всем виноваты! Зачем вы туда пошли?! Еще и его привели! Я испугалась, когда услышала шаги, а потом он бросился мне под ноги. Я не хотела, — девочка всхлипнула, — он был такой легкий. Он не должен был умереть!

Дальяра почувствовала, как раскололся мир, набух, взрываясь воздух, как лицо опалила волна жара. Перед глазами на мгновенье потемнело от удара, и потому она не сразу поняла, что все еще на ногах и дышит, а стоящий напротив Кайлес удерживает обвисшую на руках девочку.

— Пришлось вырубить по старинке, — пробормотал декан, укладывая Салию на пол. Положил ладони ей на виски, проверяя состояние. Констатировал: — Жить будет.

— Знаете, чему меня научили на Земле? — спросил он и сам же ответил: — Что удар сзади кружкой по голове гарантировано вырубает даже самого крутого менталиста.

Дальяра хмыкнула. Покачнулась, прижимая руки ко лбу — голова закружилась неожиданно резко.

— Стойте смирно, — морщась, точно это у него болела голова, попросил Кайлес, поднялся с колен. Подошел, взял за руку. Дальяра мучительно покраснела, отшатнулась.

— Не дергайтесь, — сердито потребовал Кайлес. Развернул к себе и вдруг прижал. Выдохнул с ожесточением: — Как же я испугался!

— За меня? — неверяще переспросила Дальяра.

— За тебя, — подтвердил, чуть отстраняясь Кайлес, добавляя: — Думал, сердце потеряю по дороге. И больше всего боялся не успеть. Я ведь так и не признался, что соврал и все мои слова на пляже были правдой.

— Кто? — он легонько потряс ее за плечи. — Кто разрешил тебе рисковать? Ты хоть подумала о том, что я мог не успеть прикрыть тебя щитом? Или вот эту дурочку? Да вы меня со своими бабскими штучками с ума сведете.

— Прости, — повинилась Дальяра, ощущая как от подступившего счастья проходит головная боль, а на искусанных губах поселяется улыбка.

— Дурочка! — ласково пожурил Кайлес. Обхватил лицо ладонями, нагнулся, нежно касаясь губами, и Дальяра замерла, ошеломленная нахлынувшей волной эмоций. Грудь сдавило, и она испугалась, что больше не сможет дышать. А мужчина продолжал осыпать лицо легкими поцелуями, от которых по телу разбегались искорки удовольствия.

— Ну вот, — Майра неслышно прикрыла дверь, повернулась к девочкам, — я же говорила, что все будет хорошо.

— Он-н-ни живы? — напряженно поинтересовалась Фарса.

— Более чем, — покосившись на дверь, заверила ее Майра, — и мы послали за целителями.

— Все хорошо? — встревоженно уточнил Кайлес, истолковав по-своему состояние Дальяры.

— Прости! — стукнул себя ладонью по лбу. — Тебе же досталось. Надо в лазарет. Хотя уверен, целители скоро будут здесь. Девочки позаботились.

— Будут, — кивнула с закрытыми глазами Дальяра, — но Салии досталось сильнее. А меня, — и она широко улыбнулась, посмотрев на мужчину счастливым взглядом, — любовь уже вылечила.

Кайлес замер, поймав ее взгляд. Подхватил на руки, закружил. Остановился. И, задрав голову к потолку, крикнул:

— Спасибо!

Смутился, пробормотал:

— Не то, чтобы я сильно верил, но на всякий случай.

— Тогда и я, — улыбнулась Дальяра, — на всякий случай, — и крикнула: — Спасибо!!!

— Надо же, я только порог перешагнула, а меня уже благодарят.

Дальяра дернулась из объятий, обернулась, чувствуя, как щеки заливает румянец. На пороге классной комнаты стояла высокая статная женщина, чей возраст легко можно было угадать по белым от седины волосам, зато светло-карие глаза сверкали молодым задором.

— Мама! — выдохнули удивленно рядом, и Дальяра с ужасом осознала, что этот день еще не закончил свой сумасшедший бег. Сердце забилось где-то под горлом. Накрыло понимание, что она отчаянно боится поймать неодобрительный взгляд будущей свекрови.

Из рассказа Юли Дальяра знала, с каким почтением и любовью относится Кайлес к матери. А что если она не понравится столь замечательной женщине? Из разведенных, вдобавок родители без дара, а значит отец неродной… И зачем, решит леди, ее милому и талантливому сыну столь неподходящая жена?!

— Мама, — подтвердила та, подходя и присаживаясь рядом с лежащей на полу Салией. Положила ладонь на лоб девочки. Прислушалась. Укоризненно поджала губы:

— И это ты называешь «мы живем одним огнем с девочками»? — вопросила строго, и Кайлес смутился, покраснел, в его облике промелькнуло что-то неуловимо детское… легкий след от того мальчика, каким он когда-то был.

— Мама, ты не понимаешь, все совсем не так, — принялся горячо оправдываться Кайлес, но женщина уже не слушала. Поднялась. Посмотрела на Дальяру.

— Слухи не врут. Так это вы украли огонь моего сына? — спросила с теплой улыбкой.

Дальяра замерла, ощущая, как с силой забилось сердце. Смущенно улыбнулась в ответ.

— Та-а-ак, — протянула вдруг гостья, прищурилась, огляделась, пробормотав: — Время, конечно, неподходящее, да и пострадавшей нужна помощь, но я ж тебя, поганца, знаю. Если упустить, лови потом до вечного огня.

Подступила к сыну, уперев руки в бока.

— Запомни, милый, девочку обижать не дам. Ей и так досталось. Потому прямо сейчас назначишь дату свадьбы.

Дальяра охнула, подумав с восторгом — вот это напор. Прижала ладони к пылающим щекам. Никогда еще ее судьба не решалась подобным образом.

— Мама! — выдохнул укоризненно Кайлес, бросил извиняющий взгляд на Дальяру, но та с восхищением — Кайлес аж ощутил укол зависти — смотрела на леди Ангальскую.

— И не мамкай мне здесь! — отрезала женщина. — Я, может, тоже заждалась, пока ты повзрослеешь. Асмас не Земля. И не спрашивай, откуда я знаю о твоих делах там. И не красней. И ртом воздух не хватай. Поздно стыдится! Мама всегда знает, что происходит с ее сыном, а если не знает, то подозревает. Худшее. А я терпела. Долго. Но здесь терпеть не стану. Две недели тебе хватит, чтобы смириться?

Кайлес закрыл лицо ладонями, плечи затряслись от смеха. Женщины встревоженно переглянулись.

— Три месяца я ходил вокруг нее, дышать боялся. Думал, как не обидеть своими чувствами, а ты за минуту все решила, мама!

Женщина смутилась.

— Прости, — пробормотала, — я боялась, у тебя несерьезно. Но если так… Огня вам, дети. Нужна будет помощь — обращайтесь. А я пока пойду, с девочками твоими познакомлюсь.

— Мама, — спохватился Кайлес, — ты только за этим приехала?

Леди Ангальская замерла около двери, повернулась с видом — точно! Главное-то забыла! Усмехнулась с вызовом.

— Ты же сам мать на работу вызвал. Написал, что нечего старость в кресле просиживать, да язык трепать в пустых разговорах, — и добавила с беззлобным ворчанием: — Дожилась. Собственный сын на работу выгоняет!

— Погоди, — Кайлес ошарашенно заморгал, потер лоб, — ничего такого я тебе не писал.

— Да? — удивилась леди, и под нос декану было сунуто письмо.

Кайлес бегло просмотрел. Сжал в руке, сминая бумагу. Выругался.

— Кажется, знаю я автора. Ох, уж эти радетели…

— Познакомишь? — оживилась леди, сторонясь и пропуская в комнату целителей.

— Обязательно, — заверил Кайлес.

*****

— Усилитель, значит, — брезгливо сморщился Четвертый, рассматривая лежащий на ладони кулон.

— Необученному ребенку, — осуждающе покачал головой.

— И кто же на такое решился? С девочкой все хорошо? — спросил.

— Успел вовремя, — кивнул Кайлес, — пару дней в лазарете побудет. Головные боли не меньше месяца. Головокружение. Рассеянность внимания. И все будет в порядке.

— Н-да, — протянул Фильярг, добавляя: — Жестко у вас перенапряг проходит.

— А что ты хочешь? — развел декан руками. — Мозги. Никуда от этого не деться.

Четвертый кивнул и со словами:

— Отдам экспертам, — сунул кулон в карман.

— А что там проверять-то? — пожал плечами Кайлес. — Лифганская штучка. Насмотрелся я на такие во время обучения. Но в личных вещах ее не было. Сам проверял, а то среди семейных артефактов такие занятности попадаются…

— Значит, его принесли позже. Что думаешь?

— А что тут думать? — разозлился Кайлес. — Семьям не запрещено навещать девочек. Я же сам и разрешил, чтобы не сильно тосковали по родным. Каждый визит согласовывается, фиксируется и проходит под моим присмотром или воспитательницы. Однако Салию не навещали. Но месяц назад, аккурат перед убийством кролика, с ней встречался отец. Странно, правда? К остальным приходят матери, сестры, — тут Кайлес поморщился, вспомнив одну такую встречу с сестрой, — а к Салии отец пожаловал. Я спрашивал, о чем они разговаривали. Воспитательница говорит, ни о чем значимом. И ведь не догадался сразу проверить. Сделал это лишь сегодня. Амулет защиты взломан, свидетельнице разговора стерли память, а как ты понимаешь, это уже… наглость.

— Но доказательств, что это был именно отец Салии у тебя нет? — осведомился Фильярг. — А допрашивать дочь и заставлять свидетельствовать против отца…

Кайлес ожесточенно замотал головой.

— Понятно, — дернул уголком губ Фильярг, нахмурился: — Вечно у вас так. Ни доказательств. Ни явных следов воздействия. С огнем в разы проще. Сразу видно, что горело и как. А на провокациях много не наловишь…

— Одного же поймали, — и Кайлес мечтательно улыбнулся. Встрепенулся вдруг: — Кстати, я тебя на свадьбу приглашаю.

Фильярг не удивился.

— Дожал-таки, — заметил с одобрением, — давно пора. А то ходите вокруг друг друга, точно вальшгасы в брачный период. Дату уже выбрал?

— В первый день каникул. Точнее в первую ночь.

Фильярг вскинул брови. Моргнул, посмотрел с удивлением.

— Нет-нет, никаких подробностей, — вдохновленно заверил его Кайлес, но улыбнулся так, что Четвертый вздрогнул и потянулся к браслету — предупредить Третьего, однако… передумал. Брат не маленький. Сам примет меры, чтобы их дражайший декан не понесся сжигать все подряд от любви.

******

Бледная, похудевшая, с запавшими глазами Салия замерла, настороженно оглядывая девочек. Взгляды тех тоже не светились дружелюбием. Майра демонстративно активировала щиты.

Кайлес поморщился, бедовая девчонка эта Майра. Самая мелкая, а уверенно берет лидерство в группе. Еще и странный дар — чуять смерть. Кайлес вообще не понимал его природы. Это что-то из пророческого, но очень специализированного… Перерыл библиотеку. Нашел одно упоминание о жившей в каком-то городе женщине, которая видела смерть. Недолго. Бедняжку сожгли, посчитав, что она приманивает беду. Так что Кайлес решил о даре воспитанницы молчать. Во избежание. Ибо прогресс прогрессом, но у некоторых мозги так и остались полны страхов и предрассудков. Однако ему о визите костлявой велел рассказывать.

Колючее молчание затягивалось. Салия стояла… стиснув бледные губы, сжав кулаки, полна желания отбиваться.

Кайлес вздохнул, покачал головой. Только противостояния ему не хватало. Выгонять нельзя. Не для того брал, чтобы вышвыривать. Даже такую.

Про убийство кролика единодушно решили молчать. Нечего усугублять и без того непростую ситуацию.

— Вы знаете, что я забрал вас из дома из-за вашего дара.

Он говорил медленно, спокойно, и лица девочек расслаблялись, головы поворачивались к нему.

— У кого-то он проснулся слишком рано, у кого-то отличается нестабильностью, но вы уже взрослые, чтобы честно признать — для ваших семей это проблема. И вы знаете, как именно ее принято решать.

Кто-то смутился. Кто-то глянул с вызовом.

— Я не против брака. И буду счастлив, если вы все выйдете замуж, но я желаю каждой из вас хорошего мужа. Только будет ли уважать вас муж, если вы не умеете управлять даром, и он должен будет вас контролировать?

В комнате повисла тишина. Девочки сидели в мягких креслах-мешках. Он специально привез такие с Земли. Комфорт и расслабление важны для менталиста.

— Салия, проходи, садись, у нас долгий разговор.

Сделать частью группы. Противопоставить себе.

— Мой папа меня учил, — тихонько проговорила Фарса.

— И меня.

— И меня.

Раздались голоса. Кайлес бросил выразительный взгляд на Дальяру, мол, смотри — не все из нас сволочи.

— А мне говорили, что я должна во всем слушаться мужа, — раздался тоненький голос из угла.

— И тебе этого хочется? — спросила Дальяра.

Ей не ответили. Они не знали. Никто из них не знал. Их готовили к замужеству, и они не думали о другой судьбе.

— Вам, наверное, интересно, почему я развелась? — Дальяра встала перед ними. Уверенная в себе. Открытая для сложного разговора.

Девочки ответили фырканьем. Развод однозначно осуждался в их семьях.

— Я расскажу.

И Дальяра рассказала. О том, что мозг тесно связан с ментальным даром, и контролируя одно, сложно удержаться от контроля второго. Как постепенно контроль перерастает в управление. Как начинаешь терять себя. Подстраиваешься под его привычки. Перестаешь понимать, где свои желания, а где его. Как просыпаешься утром и осознаешь, что не помнишь, что было вчера. И многое другое. Взрослое. Пугающее.

— Меня не учили. Некому было. Я хватала знания по крупицам от мужа, понимая, что только так могу себя защитить. Но у вас есть возможность остаться в этой жизни самими собой.

Дальяра замолчала. Молчали и девочки. Кто-то кусал губы. Кто-то хмурил лоб. Они до ужаса боялись блокировки дара, воспринимая замужество избавлением от этого страха. Но оказалось — есть и другой путь.

— Правила, мои милые, просты, — Кайлес широкой улыбкой разбил повисшую напряженность, — мы все помним, что нельзя применять дар против других и причинять вред, даже кроликам. С этого момента вы не просто группа, вы семья. Одно целое. Вы ближе друг другу, чем ваши родные. Я разрешаю вам не подчиняться указаниям ваших семей, потому что здесь, в стенах академии, ваш огонь, ваша защита и ваша возможность взять дар под контроль. А еще шанс найти лучшего мужа и жить с ним одним огнем, — подмигнул он.

Девочки заулыбались. Вот это было близко и понятно. И если ради удачного замужества надо вести себя хорошо, они готовы стать подругами. Тем более, что декана успели занять и надобность ссориться из-за него отпала.