Пятновыводитель для репутации

Глава 1

Шарлотта Лярю достала из микроволновки большую кастрюлю риса. Все готово… или почти все. Теперь осталось только Мэделин дождаться.

Не успела Шарлотта о ней подумать, как хлопнула входная дверь, и через мгновение сестра впорхнула в кухню.

— Вот, держи. — Мэделин вручила Шарлотте батон французского хлеба. — Я решила, одного хватит. Свежий! Еще теплый, — добавила она.

— Одного хватит, — пробормотала Шарлотта. — Спасибо, Мэдди. Ты мой спаситель. До сих пор поверить не могу, что забыла купить хлеба!

— Подумаешь! — Мэделин пожала плечами. — М-м-м, неужели гамбо? — Она подошла к плите, заглянула в объемистую кастрюлю и потянула носом воздух. — Цыпленок с колбасой?

Шарлотта кивнула, вытягивая длинный французский батон из бумажного пакета.

— Это, конечно, не совсем традиционное воскресное блюдо для восточной кухни, но я не успела забежать в магазин за ветчиной. И хлебом, — добавила она с ухмылкой. — А поскольку все ингредиенты для гамбо у меня имелись… Начала готовить прямо с утра, еще до начала службы. К тому же, если память мне не изменяет, как раз цыпленка с колбасой ты любишь больше всего.

Мэделин рассмеялась.

— А если память не изменяет мне, это просто единственный вид гамбо, который ты вообще готовишь. Странно, все-таки живем в городе, знаменитом своими морепродуктами!

— Единственный вид гамбо, который я могу себе позволить! — парировала Шарлотта. Положив хлеб на доску, она принялась надрезать его, внимательно следя за тем, чтобы нож уходил не более чем на две трети в глубину. — Ингредиенты, необходимые для блюда из морепродуктов, даже в Новом Орлеане всегда были слишком обременительны для моего скромного бюджета. — Она проворно вложила по кусочку масла в каждый надрез, а затем задвинула хлеб в духовку, чтобы масло растаяло.

Шарлотта могла бы напомнить Мэделин, что как раз она и стала отчасти виновницей этой вынужденной экономии. Много лет назад, после первого развода, Мэделин впала в такую депрессию, что не могла выполнять обычные повседневные обязанности и вместе с двумя маленькими детьми переехала к сестре. На несколько месяцев Шарлотта с ее службой уборки помещений «Домовой напрокат» оказались для них единственным источником средств к существованию — при том что ей нужно было обеспечивать себя и собственного маленького сына. Однако она промолчала.

— Ладно, какая, в конце концов, разница, — язвительно проронила Мэделин.

Шарлотта глянула в окно, выходящее на задний двор: остальные члены семьи и их друзья собрались там, чтобы понаблюдать, как трехлетний Дэви, сын одной из ее работниц, будет разыскивать пасхальные яйца.

— Вношу уточнение: это единственный вид гамбо, который я пока могу себе позволить, — добавила она, усмехаясь. — Наше семейство растет не по дням, а по часам.

Мэделин проследила за ее взглядом.

— Да что ты болтаешь! Мои Джудит с Даниэлем и твой Хэнк — вот и вся наша семья. — Она махнула рукой в сторону окна. — А те, остальные, не считаются, по крайней мере, пока, слава тебе, господи! Они же просто… просто… Ну, как ты называешь друзей детства, ставших взрослыми?

— Что же, в таком случае, полагаю, следует выразиться так: «Те, остальные, без которых не обойтись», — отозвалась Шарлотта.

Мэделин закатила глаза.

— О-о, пожалуйста, дай дух перевести. Черт возьми! — Она поежилась. — Похоже, эти люди — называй их как хочешь, — решили сегодня явиться сюда в полном составе! Все здесь, кроме этого типа, Билли, с которым встречается Джудит.

— Знаешь, она ведь могла найти и похуже, — возразила Шарлотта.

И гораздо, гораздо хуже, подумала она, не решившись, впрочем, произнести это вслух. Мэделин, слава богу, ничего не знала об интрижке Джудит с Уиллом Ришо, и Шарлотта вовсе не желала посвящать сестру в подробности этой истории — особенно теперь, когда Джудит наконец образумилась и порвала с ним. Однако она не сомневалась: стоит Мэделин узнать о прошлом увлечении дочери, как она в мгновение ока переменит мнение насчет ее романа с Билли Уилсоном. Даже сейчас, по прошествии нескольких месяцев, одна только мысль о том, как Уилл Ришо заморочил девушке голову, по-прежнему приводила Шарлотту в неистовство.

— Найти похуже? — повторила Мэделин и скорчила гримасу. — Уж не знаю, куда еще хуже. Этот тип, Билли, даже не детектив, как Джудит. Он всего-навсего обычный уличный патрульный. Говорю тебе, Шарлотта, у меня всякий раз мурашки по коже, как подумаю, что она может снова выйти замуж за полицейского. Одного служителя закона в семье предостаточно, благодарю покорно.

Хотя искушение было мучительным, Шарлотта вновь не осмелилась возразить. Меньше всего ей хотелось вступать в перебранку с сестрой, особенно в такой день. Пасху, как и Рождество, она считала одним из главных среди тех праздников, которые принято отмечать в их семье. К тому же спорить с Мэделин все равно что с кирпичной стеной.

Мэделин отвернулась от окна и направилась к плите взглянуть на хлеб.

— Кстати, — произнесла она, — а почему все-таки этого Билли сегодня здесь нет?

— Джудит сказала, он работает, — отозвалась Шарлотта.

Мэделин хмыкнула.

— А, все равно, — ядовито проговорила она и обернулась к Шарлотте. — Может, Джудит все-таки образумится. Нельзя терять надежду! К тому же она достойна гораздо лучшего, чем этот тип! — И без малейшей передышки разразилась новой жалобной речью: — А сынок-то мой каков! Ну почему он никак не перестанет крутиться вокруг…

— Послушай, Мэдди…

— Хватит меня одергивать! С тех самых пор, как Даниэль начал увиваться за этой твоей работницей, я с ним толком и повидаться-то не могу, вечно с ним она, да еще этот ее мерзкий сорванец, который хвостом за ней ходит!

— Мэделин, как же тебе не стыдно! Дэви — чудесный ребенок. А у «этой моей работницы» есть имя. Надя…

— Да! — перебила Мэделин. — И вот еще что: у этого типа, Билли, и у твоей Нади одна и та же фамилия. Интересно знать, а нет ли здесь какого сговора? — она прожгла Шарлотту взглядом. — Так что? Я права? Они родственники?

Шарлотта вздохнула.

— Нет, Надя говорит, что между ними нет родства. И только из-за того, что у них одинаковая фамилия…

— Хорошо, хорошо, — отмахнулась Мэделин. — Все в порядке.

— И вот еще что, Мэдди. Из всех молодых женщин, которых мне посчастливилось принимать на работу, Надя Уилсон — одна из достойнейших. — Шарлотта потянулась за прихваткой. — А в придачу еще и трудолюбивая, — добавила она. — Теперь… — Шарлотта вытащила разогретый хлеб из духовки и осторожно переложила в длинную плетеную хлебницу, которую предварительно застелила чистым полотенцем. Прикрыв батон краями полотенца, она передала хлебницу сестре. — Окажи мне услугу, отнеси это на стол. И, пожалуйста, постарайся быть поприветливее. Если не ради Даниэля, то хотя бы ради меня.

— Ну что же, спасибо хоть твоему Хэнку хватило благородства найти себе женщину, у которой пока нет ребенка. Я не готова к роли бабушки — по крайней мере, в обозримом будущем. А уж когда придется ею стать, пускай крысеныш по крайней мере будет моей собственной плотью и кровью.

Яростное желание вышибить дух из своей испорченной, эгоистичной сестры вдруг охватило Шарлотту с такой силой, что она, сдерживая себя, изо всех сил вцепилась в кухонный шкафчик.

— Как подло и отвратительно то, что ты говоришь! Стыдись!

— Стыдиться? Чего? Правды? Если хочешь знать мое мнение, то я убеждена, что говорить правду гораздо лучше, чем быть лицемерной ханжой.

— Твое мнение никого не интересует, — процедила сквозь стиснутые зубы Шарлотта. — А если милосердие и доброта, по-твоему, признак ханжества, в таком случае я предпочитаю до конца дней своих быть ханжой, чем самовлюбленной ведьмой!

Ошеломленное лицо сестры рассмешило бы Шарлотту, если бы она не была так разгневана. Столько стараний, чтобы избежать перепалки, раздраженно подумала она. Но все напрасно: ее сестрица всегда точно знала, куда уколоть.

Пытаясь успокоиться, Шарлотта сделала глубокий вдох и мысленно досчитала до десяти. Потом, отпустив шкаф, повернулась к сестре.

— Мэдди, я лишь пытаюсь сказать…

— Думаю, ты сказала достаточно. — Несколько секунд Мэделин пристально смотрела на сестру, будто желая испепелить взглядом. Потом закатила глаза и пожала плечами. — Возможно, обе мы наговорили лишнего, — пробормотала она.

Шарлотта решила, что придется удовольствоваться этим: едва ли она дождется чего-нибудь, больше похожего на извинение.

— Хоть в одном ты права, — вздохнув, сдалась она, предпринимая еще одну попытку сохранить мир. — Боюсь, придется нам сойтись на том, что мы не сходимся ни в чем… Мир?

— Мир, — неохотно кивнула Мэделин.

— Отлично. А теперь, если ты поставишь хлеб на стол и… — Шарлотта сделала движение в сторону холодильника, — достанешь фаршированные яйца, пока я положу лед в стаканы для чая, полагаю, все будет готово.

Подойдя к холодильнику, Мэделин нахмурилась.

— А почему я раньше этого не видела? — Она указала на фотографии, прикрепленные магнитами к двери холодильника. — Это ведь с твоего дня рождения, да?

— Да. Все собираюсь вставить их в альбом, — отозвалась Шарлотта. — А ты их не видела, потому что я только недавно отдала негативы Хэнка в печать.

Мэделин неотрывно глядела на фотографии.

— Да, долго же ты собиралась. С твоего дня рождения уже несколько месяцев прошло. Хотя ради таких снимков можно было и потерпеть. Какие милые! Особенно вот этот, где ты с Джудит. — Мэделин покачала головой. — До чего же странно: она моя дочь, но могу поклясться: чем старше она становится, тем больше походит на тебя.

Вот чудеса-то! — мысленно воскликнула Шарлотта, пораженная, что на сей раз удостоилась большего, чем полный ярости взгляд. Уже много лет Шарлотта слышала от окружающих о своем сходстве с Джудит: волосы одинакового русого оттенка, одинаковое миниатюрное сложение и даже одинаковые небесно-голубые глаза. И сходство это всегда являлось для Мэделин больным вопросом. Втайне Шарлотте было приятно и лестно слышать о нем, однако, поскольку Мэделин так нервировали подобные разговоры, Шарлотта уже давно научилась скрывать свои чувства.

Несколько минут спустя Шарлотта позвала гостей в дом, и как только все собрались вокруг стола, она кивнула сыну:

— Хэнк, прочти, пожалуйста, молитву.

— Конечно, — отозвался он.

В ту секунду, когда Хэнк произнес заключительное «Аминь», Даниэль громко откашлялся и поднял руку, прося всеобщего внимания.

— Пожалуйста, подождите минутку. — Он встал. — Мы хотим сделать объявление.

Он подхватил на руки маленького Дэви, а затем протянул руку Наде, которая поднялась с места и встала рядом с ним.

Шарлотте сразу стало ясно, что под «мы» подразумевались все трое. И, внимательно вглядевшись в лицо племянника, поняла, что тут заваривается кое-что поважнее гамбо, все еще булькающего на плите.

Опытный, уважаемый юрист, на работе Даниэль никогда не позволял себе утратить сосредоточенность, но в кругу семьи редко кто видел его серьезным. Амплуа клоуна закрепилось за ним с детства, и у Шарлотты имелись на этот счет собственные доморощенные умозаключения. Она полагала, что своим шутовским поведением Даниэль пытается сгладить горькое осознание того, что его отец после развода, когда Даниэль был еще совсем маленьким, полностью отрекся от него.

Когда Даниэль притянул Надю поближе, губы Шарлотты невольно растянулись в улыбке. До чего же красивой парой они были! Темные волосы и экзотическая внешность Нади составляли абсолютный контраст и в то же время идеальное дополнение темно-русым волосам и светлой коже Даниэля. Оба высокого роста, при этом Надя обладала хрупкой, изящной фигурой модели и мягкой женственностью, Даниэль же являл собой воплощение грубоватой мужественности.

Неужели после стольких месяцев он наконец решился? У Шарлотты внутри вдруг все затрепетало от волнения. Неужели Даниэль все-таки сделал Наде предложение?

Взгляд Шарлотты скользнул вниз, отыскивая безымянный палец Надиной руки. Но здесь ей не удалось найти подсказку: Надя прятала руку в кармане юбки.

Даниэль еще раз откашлялся, и Шарлотта внезапно поняла, как сильно он волнуется. Но с какой стати ему так нервничать, если он всего-навсего намерен объявить о помолвке? Если только они не…

В тот самый миг, когда Шарлотта осознала, какую новость предваряло это торжественное вступление, Даниэль снова заговорил:

— Я подумал, что стоит вам сказать: Надя теперь — тоже член нашей семьи. Позавчера она стала миссис Даниэль Монро. И более того, как только мне удастся уладить все формальности, связанные с усыновлением, я получу право официально называть Дэви своим сыном.

Шарлотта услышала, как ее сестра, не веря собственным ушам, ахнула от ужаса, однако эта не слишком восторженная реакция осталась незамеченной, потонув в одобрительных возгласах и аплодисментах.

Внезапно со своего места вскочила Джудит и, порывисто прижав руки ко рту, обернулась к брату:

— Да как ты посмел!

В одну секунду воцарилась гробовая тишина, будто сама комната вместе со всеми испуганно замерла.

— Как ты мог! Женился тайком и меня не позвал! — мрачно изрекла Джудит. И тут же губы ее растянулись в улыбке, а из глаз брызнули слезы. — Но хоть ты и оказался таким мерзким и подлым, я тебя все равно люблю! А какая теперь у меня невестка! Лучшая на свете.

— Спасибо, сестренка. Спешу тебя обрадовать: как только сможем, мы непременно устроим грандиозный, пышный прием и отпразднуем это событие с нашими родными и друзьями — думаю, где-то ближе к первому апреля.

Джудит помахала пальцем у него перед носом:

— Все равно приглашение на свадьбу лучше… Но, подозреваю, придется и этим обойтись.

Улыбаясь во весь рот, она поспешно обошла стол и заключила в объятия сначала Даниэля, потом Надю.

— Поздравляю, ребята! — С лукавой улыбкой подмигнув Дэви, Джудит ласково ущипнула его за щеку. — Да, и племянник у меня замечательный. Лучше всех! — добавила она.

Лучась неподдельной радостью, Джудит повернулась к Шарлотте.

— Эй, тетя Чарли, теперь у меня тоже есть любимый племянник!

Все разразились хохотом, и только Мэделин, как заметила Шарлотта, не участвовала в общем веселье. А дело в том, что хотя, кроме Даниэля и Джудит, племянников у нее нет, но, сколько они себя помнили, родственники без конца подшучивали над манерой Шарлотты называть их «мой любимый племянник, моя любимая племянница».

Хэнк, его подруга Кэрол Джонс и Шарлотта вскоре последовали примеру Джудит и принялись наперебой обнимать и поздравлять Даниэля и Надю. Одна лишь Мэделин по-прежнему сидела за столом, в стороне от родственников и друзей, собравшихся вокруг сияющей пары и малыша.

Шарлотта прекрасно понимала ее чувства. Конечно, известие о тайной свадьбе, о которой Мэделин даже не предупредили, расстроило ее. Однако никакое огорчение не могло оправдать столь вызывающего, оскорбительного поведения. Выбравшись из толпы, Шарлотта направилась к сестре.

— Не делай этого, Мэделин, — тихо произнесла она. — Я понимаю, тебе обидно, что никого из нас не пригласили. Мне тоже грустно. Но я уверена, у них были на то причины. Прошу тебя, не устраивай сцен! Не порти им счастливый момент.

Однако Шарлотта могла с тем же успехом разговаривать со стеной — ровно столько же внимания обратила на ее уговоры сестра. Не промолвив ни слова, она вскочила и, стуча каблуками, демонстративно вышла вон из комнаты. Мгновение спустя с грохотом захлопнулась входная дверь, во дворе взревел мотор и пронзительно взвизгнули колеса.

Надя вскинула глаза на Даниэля.

— Я говорила тебе, что она расстроится! Дорогой, мне так жаль. — Она спрятала вспыхнувшее лицо у него на плече, однако Шарлотта все же успела заметить, как по щекам ее покатились слезы.

После скандальной выходки Мэделин никому уже и кусок в горло не лез. Один только малыш Дэви взволнованно щебетал; остальные заканчивали трапезу в гробовом молчании.

Как только угощение было съедено и посуду убрали со стола, все, грустно попрощавшись, откланялись. Все, кроме Джудит.

— Ну почему, тетя Чарли? — воскликнула она, входя за Шарлоттой на кухню. — Почему моя мать такая? Ей ничем не угодишь! Что бы мы ни делали, все не по ней.

Шарлотта, которая начала загружать посуду в посудомоечную машину, остановилась.

— Я знаю, так кажется, дорогая, но…

Джудит резко выставила вперед правую ладонь и замотала головой.

— Никаких «но», тетя! Это не просто кажется. Она правда такая. Не придумывай для нее оправдания!

Как ни горько было Шарлотте признавать это, она знала, что Джудит права. Однако, согласившись, она причинила бы Джудит еще большую боль. И Шарлотта солгала:

— Честно говоря, детка, я не понимаю, почему она так себя ведет.

Еще долго после ухода Джудит Шарлотта стояла у распахнутой двери, невидящими глазами глядя на пустую дорогу. Чувство вины перед Мэделин накатывало на нее мучительными приступами.

Все началось со смерти родителей. Шарлотте исполнилось всего двадцать, а Мэделин — пятнадцать, когда катастрофа унесла их жизни. Шарлотта была слишком молода, чтобы справиться со свалившейся на нее ответственностью за юную сестру, да еще и за собственного маленького сына. Случившееся слишком потрясло ее, и она не могла справиться с ситуацией. Так она и жила — провожая день за днем, не в силах задумываться о будущем. И переусердствовала, пытаясь сгладить удар, слишком потакала сестре и уступала каждому ее требованию.

Шарлотта вернулась в дом. Ей понадобились годы, чтобы изжить тяжкое ощущение вины перед сестрой и наконец полностью осознать: Мэделин — взрослая женщина и сама несет ответственность за свое поведение испорченного, эгоистичного ребенка.

Однако трудно отвыкать от старых привычек, и даже теперь Шарлотта не могла решить, стоит ли позвонить Мэделин и попытаться успокоить ее или нужно просто оставить сестру в покое и заняться собственными делами.

— И что же мне делать, Милашка? — поинтересовалась она, обращаясь к своему попугаю, чья клетка висела на стойке у окна, выходящего на улицу. — Позвонить ей или нет?

В качестве ответа птичка издала пронзительный крик и, горделиво выпятив грудь, прошлась по жердочке.

— Нашла, кого спрашивать! Ладно, наверное, нет смысла ей звонить. — Шарлотта захлопнула и заперла дверь. — Скорей всего, она и слушать не станет. А ведь это позор, настоящий позор! И глупцу ясно, что Даниэль, Надя и Дэви — идеальная семья!

Все еще раздумывая, стоит ли звонить сестре, Шарлотта опустилась на диван. Вдруг ей в голову пришла новая мысль, которая заставила ее сжаться и замереть в испуге.

Рикко Мартинес, с которым Надя жила раньше, отец ее ребенка? Прошел год с тех пор, как Рикко в один прекрасный день, никому ничего не объясняя, просто-напросто исчез. Что же будет, если после такого долгого отсутствия он вдруг решит объявиться? Что тогда?