Пятновыводитель для репутации

Глава 22

Шарлотта очнулась. Она лежала на спине, в голове пульсировала тупая боль. Когда она открыла глаза, ужас обуял ее: она ничего не увидела. Кругом непроглядная тьма. Она несколько раз моргнула, но это не помогло. Тьма. И ничего больше.

Господи! Неужели я ослепла? Неужели от удара я лишилась зрения! — пронеслось в ее голове.

Снова закрыв глаза, она протянула руку, робко прикоснулась пальцами к виску и слева на голове, ближе к затылку, нащупала шишку величиной почти с шар для гольфа. Хоть шишка и болела, крови на ней, как показалось Шарлотте, не было. Значит, кожа цела.

Она опять открыла глаза, но по-прежнему лежала, боясь даже шевельнуться. Она уже подумала о том, не попытаться ли встать, но усилием воли подавила этот инстинктивный порыв.

— Полегче! — прошептала она. — Не все сразу.

Пульсирующая боль поутихла, но Шарлотта подозревала, что от резкого движения она может вспыхнуть вновь. Очень медленно и осторожно она повернула голову вправо, потом влево, проверяя, насколько боль сильна, и в эту секунду увидела.

Едва различимую, тонкую, как волос, полоску света прямо у своих ног. Полоску света, пробивающегося из-под… двери! Глаза ее затуманились слезами благодарности, но она моргнула, стряхивая их. По крайней мере, теперь ей точно известно, что она не ослепла!

Думай, Шарлотта, думай! Хотя и трудновато это было: голова еще гудела, и думалось только о том, как же ей больно и страшно.

Шарлотта сосредоточила взгляд на лучике света. Если он идет из-под двери, что это за дверь? Где же она очутилась? И, что еще важнее, где Пэтси и что она намерена с нею сделать?

Выяснить это можно лишь одним путем, решила Шарлотта. Она перевернулась на левый бок, не переставая при этом благодарить Бога за то, что Пэтси ее не связала, и, помогая себе правой рукой, постепенно приподнялась и оперлась на левый локоть.

В мозгу заколотилась боль, голова закружилась, и Шарлотта на мгновение замерла, ожидая, когда все пройдет.

Отвратительная пульсация в мозгу поутихла, мир вокруг перестал вертеться, и Шарлотта переместилась в сидячее положение. Тут ей снова пришлось передохнуть, хотя вновь вспыхнувшая боль теперь притупилась гораздо быстрее. Воодушевленная этим, Шарлотта вытянула руки в стороны и, насколько могла, исследовала окружающее пространство.

Пальцы ее наткнулись на что-то колючее, и Шарлотта мгновенно опознала щетину метелки.

Это же кладовая! Значит, она в кладовой!

Насколько она помнила, Пэтси хранила метлу в огромной кухонной кладовке. Если рассуждать логически, вполне вероятно, что Пэтси затащила ее сюда: ведь ей пришлось волочить бездыханное тело, а кухонная кладовая — самое близкое из закрытых и достаточно просторных помещений.

Перед ее мысленным взором возникла злосчастная кладовая. Размером она примерно пять футов в ширину и шесть в высоту, подсчитала Шарлотта. По трем стенам, от пола до потолка, тянутся узкие встроенные полки. Боковые забиты консервами и бакалеей, а на задних всякая всячина.

Шарлотта еще раз оглянулась на светлую щель. Запирается ли эта дверь снаружи? Она не помнила, чтобы когда-нибудь видела там замок… Но, с другой стороны, никогда и не обращала на это особого внимания.

Шарлотта подползла к двери и принялась ощупывать ее. Наконец пальцы ее нашарили круглую дверную ручку. Ручка легко повернулась, и в душе у Шарлотты вспыхнула надежда. Она надавила на дверь… Ничего. Вероятно, Пэтси подперла ее или вбила что-нибудь в щель.

И что же теперь?

— А теперь — ничего… — прошептала она.

Отчаяние острым ножом пронзило ее сердце. Если бы у нее был с собой мобильный! Она позвала бы на помощь. Но ведь нет, черт возьми, оставила его в сумке, а сумку — в кабине фургона! Можно, конечно, закричать, только дом стоит на отшибе, и вопи она хоть до хрипоты, никто не услышит — кроме Пэтси. А вот этого ей совсем не надо. Значит, остается только ждать. Ждать и молиться.

Шарлотта так долго просидела в темноте, бормоча молитвы, что потеряла счет времени. И когда за дверью наконец раздался какой-то звук, она засомневалась: действительно что-то услышала или это просто галлюцинация.

Нет, не галлюцинация, решила она. Это настоящие человеческие шаги, да еще и голоса, и звучат эти голоса все громче с каждой секундой. А значит, их обладатели, кто бы они ни были, направляются на кухню.

Надежда вновь пустила ростки в ее душе. Если в доме еще кто-то есть, может, ей помогут?

Шарлотта подползла еще ближе к двери и прижалась ухом к доскам. Да, слышно плохо, но там действительно голоса — Пэтси и какого-то мужчины.

— Что вы здесь делаете? — различила она возглас Пэтси. — Что вам нужно?

— Вы лучше скажите мне, что здесь делает Шарлотта Лярю?

Уилл Ришо… Робкая надежда на спасение не просто угасла — она перешла в панику: волосы на затылке у Шарлотты буквально поднялись дыбом. Но как он вообще узнал, что она здесь, в доме Пэтси?

— Она у меня работает, — воинственно отозвалась Пэтси. — А с каких это пор полицейские начали так интересоваться уборщицами?

— А с тех пор, как уборщицы отрастили себе чересчур длинные носы! — отрезал он.

На память Шарлотте пришел рассказ Джудит об утренней перепалке с Ришо, и внутри у нее все заледенело от ужаса. Неужели он, как и Луи, догадался, что она впуталась в это дело? А иначе как бы он вычислил, что она здесь, в доме Пэтси? Если только он не проследил за Джудит, когда она, после разговора с ним, отправилась к тете, и, сложив два и два, проследил и за ней…

Неужели за ней следили? Шарлотта понятия не имела: слишком она была занята собственными мыслями.

— Где она и что ей здесь понадобилось? — решительно вопросил полицейский.

— Говорю же вам, она у меня работает.

— В субботу? Ну нет!

— А что такого? Может, я наняла ее сделать кое-какую дополнительную уборку!

— Да-да, конечно! А я — король Рекс[5]. Выкладывайте! Где она? И не вздумайте морочить мне голову! Ее фургон стоит возле дома, и значит, она где-то здесь.

— Ай! Пустите! Мне больно!

— Будет еще больнее, если не признаетесь, где эта любопытная проныра.

Шарлотта вздрогнула. Ей, конечно, совершенно все равно, что думает о ней Уилл Ришо. Но никто никогда в жизни не смел обвинять ее в любопытстве! От этого несправедливого слова было почти так же больно, как и от шишки на голове.

— Да здесь она! — взвизгнула Пэтси. — Здесь, в кладовке!

— Что это значит?

— То, что я там ее заперла.

— Что вы сделали? Какого черта вам понадобилось запирать ее в кладовке?!

— Мне больно! Пожалуйста, не надо…

— Тогда отвечайте.

— Я… я ее стукнула.

— С какой стати?

— Потому что она задавала слишком много вопросов… о Рикко Мартинесе.

— Что еще за вопросы?

Не дождавшись ответа, Ришо издал взбешенный рев.

— Да что это с вами, леди? Что вы творите? Сначала этот бредовый план с кладбищенской рухлядью… Да последний идиот догадался бы, что Рикко Мартинес не станет плевать в колодец, из которого пьет! Так что случилось? Он на вас набросился? Стал шантажировать, решил порастрясти ваш толстый кошелек? — Ришо расхохотался, да так отвратительно, что в желудке у Шарлотты все перевернулось. — Так все и было, верно? Начал шантажировать. А чем? Угрожал пойти в полицию, если не заплатите? — Снова раздался его смех. — Лучше бы заплатили, вы, безмозглая корова! Но не за то, чтобы он в полицию не ходил. Поверьте моему слову, вот уж с кем ему меньше всего хотелось иметь дело, так это с полицией. Но ведь нужно было догадаться, что он помчится прямиком к Лоуэллу! Что ж, зато теперь он уже никуда не помчится, верно? Я уже один раз предупреждал вас: не стоит беспокоить мистера Вебстера. На этот раз вы перегнули палку. Мы-то надеялись, если… когда труп Мартинеса найдут, вы наконец все поймете. И правда, все шло отлично. До тех пор, пока эта уборщица не принялась шнырять тут и вынюхивать своим длинным носом!

Мы? У Шарлотты замерло сердце. Кто еще скрывается под этим «мы»? Марк или… Лоуэлл Вебстер?

— Так я и знала! — истошно завопила Пэтси. — Лишь только выяснилось, что вы — полицейский, я сразу поняла, что меня подставили. Это вы его убили!

— Ну нет! То есть не я лично. Я, как правило, руки такой работенкой не мараю. У мистера Вебстера имеются на этот случай другие люди. Но теперь из-за вас — из-за вас и этой старухи-уборщицы! — мы в опасности. Так что вы не оставили мне выбора.

— Что… Что вы делаете? О, нет! Пожалуйста! Пожалуйста, не надо, умоляю вас…

От оглушительного хлопка Шарлотта подскочила на месте. Боже! Это что, выстрел? Да? Но ведь тогда она станет следующей…

Шарлотта лихорадочно завозилась, поднимаясь на ноги, но от резких движений голова у нее опять закружилась. Чтобы устоять, ей пришлось уцепиться за дверной косяк.

Как быть? Что делать? Ришо вот-вот явится за ней! Если бы только добраться до него первой… внезапно напасть…

— Алло! Это Уилл. Соедините с боссом.

Шарлотта на мгновение застыла от ужаса, но потом поняла, что он, очевидно, просто говорит по телефону. Неужели решил позвонить Лоуэллу? Прекрасно! Не имеет значения, кому он звонит: чем дольше продлится этот разговор, тем больше времени у нее на подготовку.

— Да, да! — продолжал Ришо. — Знаю, что он запретил сюда ему звонить. Но скажите ему, это срочно.

Шарлотта принялась лихорадочно шарить по полкам в поисках предмета, который сгодился бы в качестве оружия. Ощупывая банки, она тщетно пыталась уловить неясную мысль, назойливо маячившую где-то на задворках памяти. И вдруг вспомнила. В тот день, когда она явилась в офис Вебстера — когда убирала в ванной, — ему позвонил человек, которому он вовсе не был рад. И даже приказал больше никогда не звонить ему на работу. А это означает, что в тот раз, скорее всего, ему тоже звонил Ришо. Боже, если бы только она тогда догадалась…

Но сейчас не время гадать о том, «что было бы, если…» Нужно найти оружие! В голову ей пришла одна идея. В каком-то фильме — Шарлотта не помнила названия — парнишка, попавший в тюрьму, использовал для драки свою футболку, набитую консервными банками. Почему бы не последовать его примеру?

Внимательно прислушиваясь к происходящему за дверью, Шарлотта выскользнула из рукавов ветровки.

— Просто хотел сообщить вам, что у меня тут непредвиденные обстоятельства, — снова заговорил Ришо.

Почувствовав, что какой-то предмет оттягивает карман ветровки, Шарлотта вспомнила о диктофоне. Действительно, он до сих пор там! Интересно, записывает ли он еще? — подумала она. Вытащив диктофон из ветровки, Шарлотта переложила его в карман брюк, торопливо расстелила на полу куртку и расставила на ней несколько банок. И тут ее осенила еще одна идея. Ведь на нижней полке, рядом с консервами, кажется, должна стоять большая бутыль подсолнечного масла.

Шарлотта склонила голову к двери и облегченно вздохнула: Ришо все еще разговаривал.

— Разобраться еще с одной небольшой проблемой…

Говорит о ней! Шарлотта вновь принялась ощупывать банки в поисках масла. Руки у нее дрожали.

Сколько еще времени в запасе? — гадала она, чутко ловя каждый звук, доносящийся из-за двери, чтобы не пропустить окончание разговора. Куда же запропастилось это масло!

Вот оно! Пальцы ее вцепились в пластиковую бутылку. Судя по весу и размеру, действительно масло. Шарлотта открутила крышку, сунула внутрь указательный палец, а потом потерла им о подушечку большого. Слава богу! Масло нашлось.

Используя полоску света в качестве ориентира, она шагнула к двери, упала на колени и опрокинула бутылку. Масло густым потоком хлынуло вдоль порога, и Шарлотта принялась растирать его обеими руками, следя, чтобы за пределы кладовой оно все же не вытекало. Затем, удовлетворенная плодами своих действий и понимая, что времени в обрез, она поспешила назад, туда, где оставила куртку. Руки ее от масла стали жирными и скользкими. Куртка испачкается… Шарлотта сгребла концы ветровки в кулак, соорудив нечто вроде мешка, набитого консервными банками. Ничего! Смерть пострашнее пятен на куртке.

Закряхтев, она, будто дубину, взвалила на плечо набитую банками куртку, потом вжалась спиной в стену рядом с дверью и стала ждать. Теперь оставалось лишь надеяться, что ее план сработает.

Внезапный щелчок заставил ее подпрыгнуть на месте.

Диктофон. Значит, все это время он действительно работал! А мог ли он записать хоть обрывок ссоры между Пэтси и Ришо? Сомнительно, конечно, расстояние-то большое. Но по крайней мере вся тирада Пэтси — у нее в кармане!

Звук тяжелых шагов заставил Шарлотту напрячься и моментально забыть о диктофоне. Она покрепче сжала ткань, однако дрожь в коленях сдержать не могла. Остается лишь молиться, что они не подогнутся в самый ответственный момент. Снаружи раздался глухой стук, потом какое-то царапанье; ручка повернулась, и дверь широко распахнулась.

— Эй, знаю, ты там! — издевательски протянул Ришо. И нараспев позвал: — Где вы, мыши? Кот на крыше…