Пятый прыжок с кульбитом

Глава восьмая, в которой даже после самой темной ночи обязательно наступает утро

Больная собака поломала мне все планы. Пришлось сидеть возле нее весь оставшийся день, менять подгузники, кормить и жалеть. Один переход на черном одеяле добавил ей сил, но явно недостаточно. Тем не менее, умирать она передумала. А после мясной похлебки овчарка признала меня своим опекуном, все-таки командиры у нее менялись часто. Что ни говори, а круг общения служебной собаки в погранотряде достаточно широкий.

Стоило мне выйти из комнаты хоть на минуту, как она начинала стонать и скулить. Собачка транслировала понятные чувства: боль, тоску и одиночество. И требовала, чтобы я положил руку ей на голову. Классическая женщина в начальный период беременности... Вера Радина вела себя по отношению к Антону точно так же. И капризничала, и коники постоянно выкидывала.

Геройскую собаку мы положили в зале, возле печки. В ходе транспортировки изгваздалась моя походная куртка, да что поделаешь. У стенки я постелил старые одеяла, накрыл их пеленками. Удобно вышло, хоть самому ложись. Чтоб не бегать, рядом поставил миски с водой и едой. Щенячьего корма для подкормки Рекса было припасено достаточно, два разных мешка «Роял Канин».

Вскоре с занятий вернулась Вера. Снимая куртку, она заглянула в дверь:

- Дед, привет! А чего это псиной воняет? - волкодава в дом не пускали, так что удивление девчонки было понятным. - Ой, а это кто?

Мальчик рыкнула, но достаточно было команды «свои», чтобы она успокоилась. Умная собака: понюхав женскую руку, потеряла интерес и вернулась к своим жалобам. После рассказа о грибной охоте глаза Веры увлажнились, и поток стонов сразу удвоился. А когда пришла Анюта, поток, естественно, утроился.

- Девочки, хватит сюсюкать! - рявкнул я стальным тоном, устав слушать их причитания. Тут никакого терпения не хватит. - И оставьте в покое щенячий корм, это высококалорийная еда. От переедания у собак понос бывает.

- Так жалко собачку, - воскликнула Вера. - И я вижу у нее четыре щеночка, совсем крохотные...

Анюта продолжила спич в несколько ином ключе:

- Сволочи! Я им устрою Варфоломеевскую ночь... Завтра наведаюсь в тот лес, всех браконьеров лично на кусочки порву! Из пулемета.

Выставив ушки торчком, овчарка показала зубы. Она прислушивалась к разговору, переводя взгляд с лица на лицо. Создавалось впечатление, что Мальчик все прекрасно понимает. Конечно, надо взять след врага, догнать и порвать на куски. А потом расстрелять. Это, по ее мнению, самое малое, что с ними следовало бы сделать.

Мне оставалось только вздохнуть:

- Я понимаю, что вам ее жалко, но слезами делу не поможешь. Нужно картечь вынимать. Вон, вся бочина и спина свинцом нашпигована.

- А может, к ветеринару? - задумалась Анюта.

- Если сами не справимся, придется идти, - согласился я. - И на глупые вопросы отвечать. Как это произошло, спросят обязательно. Что в милицию, что в полицию, сообщать они обязаны об огнестрелах.

Тем временем Вера считала черные точки:

- Шесть пуль, - доложила она то, что и сам видел. - Помните, как бабушка Мухия советовала удалять почечные камни? По методике шамана надо представить, будто пули нам не нравятся.

- Сильно? - прищурилась Анюта.

- Очень сильно, - закусив губу, Вера грозно нахмурила брови. - Эти пули противны до отвращения. В общем, вызывают острую неприязнь.

- И что, от ментального давления пули рассосутся? - засомневалась Анюта. - Все-таки это свинец.

- Нет, тогда они сами выйдут.

- Надо пробовать, - решил я, пресекая дискуссию. - Этот свинец в организме лишний. Так, девочки, все вместе дружно испытываем неприязнь. Кстати, а где Антон?

- На летней кухне поваром трудится. Жарит грибы с картошкой, - отмахнулась Вера. - И супчик варит. Мне кушать давно пора!

Последние дни Антон выполнял все прихоти и ходил на цырлах. Ничего не поделаешь, очень часто следствием любви является деспотизм беременной женщины. Что интересно, воспринимаемый с покорностью.

- Ну и ладно, - смирился я с таким серьезным доводом. - Все равно от него толку мало. Он лишь коз лечить умеет, и то за взятку. Работаем. Начинаем вот с этой пульки, крайней. Поехали!

Первую картечину мы выталкивали минут пять. Дружно работали, напряженно. Собака беспокоилась, пришлось мне одновременно и боль снимать, и по головке гладить. А дальше дело пошло как по накатанной. Ничего сложного здесь не оказалось, глаза боятся - руки делают. После удаления картечи почистили раневые каналы от волос, и засыпали их стрептоцидом. На завершающем этапе в три пары рук мы поправили энергетические каналы, а затем завершили дело привычной операцией - починкой ауры.

- Ну что, - сказала Вера, протирая пальцы влажной салфеткой, - красота среди бегущих!

Белые заплатки, выдернутые из меня, на красной ауре собаки блестели серебром. А глаза ее сочились удовольствием - с каждой новой латкой болезненный зуд на спине становился все меньше.

- Шабаш, - выдохнул я. - На сегодня достаточно. Тут у Мальчика еще шрам на легком светится, но старым ранением завтра займемся. Пора обедать. А ты, собачка, спи. Сон тоже лечит.

- Отличная мысль! - пробормотала Вера. Она постелила на одеяло чистую пеленку, и улеглась рядом с собакой. - Как накроете на стол, позовите.

Спорить я не стал, это был поступок типичной женщины. Английские ученые верно утверждают: никому не ведомо, что у женщины на уме. Да и женщине самой не ведомо, чего она захочет через минуту.

***

Воскресный вечер Председателя КГБ оказался безнадежно испорченным. И не вспышки на Солнце тому виной, а взрыв самолета в аэропорту Внуково. Генерал армии Ивашутин с трудом сдерживал раздражение - подготовиться к неприятностям времени было достаточно, однако события пошли наперекосяк.

Въезд на летное поле перекрывали трое автоматчиков и пожарка, аэродромный Зил-131 красного цвета. Хмурый капитан в зеленой фуражке и автоматом за спиной, висящем не по уставу стволом вниз, проверил документы.

Остро зыркнув в салон, пограничник козырнул невозмутимо:

- Проезжайте, товарищ генерал армии. По рулежке налево, там у ангара еще один пост. Я им сейчас позвоню, предупрежу.

Он махнул рукой. Пыхнув сизым облаком выхлопа, грузный автомобиль тут же сдал задом, открывая проезд.

- Найдешь потом мне этого капитана, - Ивашутин повернул голову к адъютанту. - И личное дело тоже.

- Зачем, товарищ Председатель? - застрочил тот в специальном блокноте.

- Побеседовать хочу. Может быть, себе в спецназ заберу.

В конце рулежки столпилась целая куча автомобилей, в том числе пожарные и санитарные. Штаб операции располагался в высоком ангаре, с края летного поля. Авиационную технику отсюда убрали, от всякого лишнего оборудования помещение почистили. В отгороженном брезентом углу поставили скамейки и столы, протянули телефонные линии.

- Докладывайте, Сергей Ильич, - отойдя в сторону от группы офицеров, генерал принял из рук адъютанта стакан с чаем.

Полковник Зимин подобрался:

- В салоне пассажирского самолета ТУ-104 при попытке разминирования сработало взрывное устройство. Два сапера погибли на месте. Кроме того, осколками ранено пять пограничников из числа оцепления. Пожар на борту потушен, раненым оказывается помощь. Следственные действия продолжаются, специалисты проводят в зрывотехническую экспертизу.

- Очень плохо, - буркнул Ивашутин. - Почему взорвалось? Или саперы неопытные?

- Трудный вопрос, товарищ Председатель, - кривить душой полковник Зимин не собирался. Речь лилась легко, ведь то были не его люди.

- Почему?

- Вопросы к командованию войсковой части 34435, специалисты оттуда прибыли. Но я пока другим занят.

- Разберемся, - Ивашутин обернулся к адъютанту.

Молча кивнув, тот отошел «разбираться» - принялся негромко инструктировать собственного помощника.

Председатель оглядел помещение:

- Скоро здесь будет Генеральный прокурор и министр МВД. Может, еще кого ветром бури занесет. Начальство любит знаковые происшествия, чтобы молнии метать и ногами топать. На вопросы не отвечать, всех посылать... ко мне. Не тушуйся, полковник. Занимайся своим делом, прикрою. Я засяду вот там, в уголке. А ты организуй мне какого-нибудь толкового парня, чтоб в подробностях все обрисовал. Все, Сергей Ильич, иди, работай.

Вскоре адъютант подвел к нему высокого сухопарого блондина в сером костюме.

- Подполковник Афонин, - визитер склонил голову. - Разрешите, товарищ Председатель?

Из рассказа высокого блондина Ивашутин почерпнул важные детали, с помощью которых картина происшествия сложилась полностью.

В 19:02 в аэропорту «Внуково» приземлился самолет ТУ-104 Бориспольского авиаотряда. «Тушка» с бортовым номером 42490 выполняла рядовой рейс «Симферополь - Москва». Перелет прошёл без происшествий и отклонений. После приземления авиалайнер отогнали на дальнюю стоянку, где пассажиров выгрузили, и двумя автобусами перевезли в заранее подготовленный ангар - для обыска и следственных действий. Экипаж доставили в служебное помещение КГБ, что в главном корпусе аэропорта, с ними сейчас работают.

Самолет должен был вылететь обратным рейсом в Симферополь, но этого не произошло. Вместо салона самолета зарегистрированные пассажиры с ручной кладью попали в специальный ангар на обыск, все восемнадцать человек. С багажом обоих рейсов, как прилетевшим, так и не улетевшим, следственные действия проводятся в конце летного поля, прямо с тележек.

- Самолет проверили перед вылетом из Симферополя? - генерал неторопливо прихлебывал из очередного стакана.

В ангаре царила зябкая сырость, осень брала свое. Гостю тоже досталось угощенье с генеральского плеча - чай с сушками и пряниками.

Блондин кивнул:

- Так точно. Самолет тщательно проверили саперы с собачками, багаж досмотрели погранцы, пассажиров местные чекисты обыскали. Чисто. Поэтому рейс выпустили.

- Тем не менее, бомба взорвалась, - Ивашутин захрустел печеньем. - Ваши соображения?

- Если взрывчатку подложили в Симферополе, то сделали это в последний момент, перед вылетом. Кто-то из обслуги или экипаж. Да, кроме семи членов экипажа, на борту находился служебный пассажир.

- Кто это?

- Сопровождающий милиционер в гражданке. Он постоянно с ними летает, тоже задержан.

- Хм... - Ивашутин раздавил в кулаке сушку. - А экипажу зачем самим себя гробить? Все-таки не самураи.

- Согласен, товарищ Председатель. Но все версии должны быть отработаны. Это вероятный вариант, хоть и нелогичный.

- Какие еще версии?

- Когда самолет приземлился, и все внимание было приковано к выходящим пассажирам, кто-то из обслуги мог проникнуть на борт. Бомба небольшая, за пазухой легко пронести.

- А как попасть в салон, минуя трап?

- Варианты есть. Например, можно влезть через нишу стойки передней ноги шасси - там люк в кабину экипажа.

- Так-так, - Ивашутин задумался, а затем кивнул: - Продолжайте.

- На борт поднялся кинолог со служебной овчаркой. В районе сорок пятого шпангоута собачка села, - блондин раскрыл папочку, ткнул пальцем в схему самолета. - Вот здесь. Саперы осмотрели это место, нашли закладку. Завернутую в пакет бомбу впихнули в зазор между стойкой левого сиденья и стенкой самолета. Саперы доложили своему старшему: самодельное взрывное устройство. Тикает. Старший сапер принял решение удалить всех лишних, и немедленно приступить к разминированию. Полковник Зимин это решение утвердил. Мы отошли подальше, все было спокойно, но в 20:16 на борту раздался взрыв. Оба сапера погибли на месте. Взрывом разрушена левая сторона фюзеляжа и несущие элементы левого крыла. Перебиты тяги рулей высоты и направления. Поврежден багажный отсек, из салона взрывом выбросило часть пассажирских сидений. Горение предотвращено. Только что стало известно, что на обломках обнаружены частицы взрывчатки, аналогичной тротилу. Мощность взрыва оценивается в 800 грамм.

Генерал Ивашутин потер щеку:

- По оперативным сведениям от товарища Пельше, взрыв ожидался в 20:15.

- Удивительно удачный прогноз, товарищ Председатель, если можно так выразиться. Плюс-минус одна минута в таком деле не критично.

- Почему не отозвали саперов?

- Они знали, товарищ Председатель, - блондин пожал плечами. - Решили работать. А что там произошло, мы теперь навряд ли допытаемся.

Генерал прикрыл глаза. Да, события вырвались из-под контроля, и пошли по своему сценарию. Но уже на этом этапе операцию можно считать успешной - теракт предотвращен, пассажиры живы. Саперов жаль, но это допустимые потери на войне. За гибель простых людей спрос был бы иной.

Ивашутин отогнал посторонние мысли:

- Ваши дальнейшие действия?

- Аэродромная обслуга задержана здесь и в Симферополе. Пассажиры в ангаре. Экипаж тоже в наших руках, вместе со служебным пассажиром, - блондин сжал кулак. - Будем искать следы взрывчатки у каждого. Кто-то же ее пронес? Процесс долгий, но деваться некуда. Кроме того, наши товарищи в Симферополе выявили нарушения при регистрации и посадке в самолет.

- Что именно?

- Два человека зайцами летели. Не авиация, а казацкая вольница какая-то.

- Хм...

Сам генерал грубым нарушением порядка такое не считал. Когда подпирало, а билетов не было, криком или лаской мог в любую попутку залезть. Кроме, разве что, истребителя - там пешком не постоишь.

Волновало другое: отсутствие системного подхода к проблеме. После угона самолета Ан-24 в прошлом году, и вспыхнувшего следом международного скандала, власти зашевелились, но очень вяло. Убийство бортпроводницы Нади Курченко всколыхнуло весь мир, ведь терроризм проявил свой оскал в полной красе. Тогда отец и сын Бразинскасы пронесли на борт обрезы, чтобы устроить стрельбу в кабине пилотов. Немыслимое стало реальностью, и сегодняшний взрыв - тому подтверждение. Прав товарищ Пельше: следует срочно готовить бойцов спецназа. Элиту, способную бороться везде, в том числе, и с воздушными террористами.

Параллельно надо заниматься безопасностью полетов и управления воздушным движением. Нужен государственный орган надзора и контроля. И рядом встает совершенно новая тема - качество авиационной техники. Ту-104 неплохой самолет, комфортная и быстрая машина, но слишком много с ним проблем. Прозванный «верблюдом», он являлся пассажирским аналогом бомбардировщика ТУ-16. Однако в отличие от прародителя, Ту-104 в полёте вел себя неустойчиво. Летчики считали его «тяжелым» и плохо управляемым. Ту-124, созданный по образцу и подобию, как уменьшенная копия повторял все недостатки оригинала. Предстояло отказаться от устаревшей техники, и сосредоточится на вылизывании новой: ТУ-134 и Ту-154.

Однако это все дела неблизких дней.

Уже сегодня следует готовиться к скорым неприятностям: катастрофе при посадке «Ан-24» в Виннице 12 ноября, и гибели такого же самолета в Саратове, 1 декабря. Старая надежная машина, мощная и неприхотливая, вдруг подвела? Или ошибки экипажа? Товарищ Пельше просил разобраться, и поискать злой умысел. Вот откуда у него такая оперативная информация?!